Текст книги "Выборы иллюзий (СИ)"

Автор книги: Андрей Емелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Девченка не просто принесла ему на блюдечке ключ к решению задачи, она еще и не могла выйти в реал, а окажись сейчас на респауне попадала в руки доблестной королевской армии и ее бравых наемников.

Роберт снова запустил командный интерфейс и набрал сообщение:

– План меняется. Немедленно передайте руководству лог происходящего, а мне необходимы все контакты игрока Николь Файен за ближайший месяц, профиль личности и карта ценностных ориентаций. То же самое по наиболее значимым для нее персонам. Учитывая сложившиеся обстоятельства предлагаю временно оставить цифровых клонов на откуп захватчикам, при получении посохов мы быстро произведем зачистку, а вставшие на пути Легиона игроки получат обнуление характеристик персонажа.

Роберт отправил сообщение и устало выдохнул. Удача все же была на его стороне.

Глава 13

Николь смотрела из своего окна, выделенного ей в комнате Тверди на залитую ледяной водой долину. Где-то справа за перевалом непрерывно ухало и громыхало, слышались непрекращающиеся раскаты боевых заклинаний и пробивающиеся среди них звуки ЭХО – Хуо Зай возмущенные столь дерзким отступлением врага решили попытать счастье и ломились теперь сквозь узкое ущелье ко второй крепости Легиона.

В то же время Твердь непрерывно разрушалась, вернее сказать откатывалась к своему начальному состоянию, однако обваливающиеся залы и исчезающие коридоры все же больше напоминали разрушение. Как объяснил Зуреон – это был обычный маневр при сдаче убежища – уйти порталом в другое, а последний оставшийся владелец запускал откат к первоначальному состоянию и так или иначе уходил на респаун. По правилам игры остановить откат мог лишь тот, кто его запустил, а стало быть новые владельцы не могли этого сделать. Потому вот уже более двух часов Твердь оседала, комнаты и склады сминались и складывались под толщей скальной породы. Владельцы при этом получали семьдесят процентов ресурсов, затраченных на развитие, но теперь, сперва придется дожидаться окончания отката и лишь потом месяцами заниматься восстановлением. Увы создание локального портала способного перенести в другое убежище, принадлежащее твоему клану или союзу, требовало почти три недели, а стало быть единственный способ покинуть черные зоны был сейчас – респаун, прибегать к которому мало кто хотел.

Первые погибшие после получения штрафа за атаку королевских сил оказались в городах, где их тут же брали в оборот королевские гвардейцы НПС и волокли в тюрьму, отбывать срок семидневного наказания, и все бы ничего, однако выход в реал останавливал счетчик штрафа, а значит игрокам требовалось пробыть почти 7 реальных суток в застенках и, если большинство бойцов ВДВ это не пугало, то большая часть игроков восприняла это как очень неприятное наказание, ведь они не были армией как таковой и приходили в этот мир в поисках интересного контента. А потому эйфория от выигранного сражения постепенно проходила, к тому же наличие у Легиона возможности укрывать под полями необычной невидимости огромное количество своих войск, весьма непрозрачно намекало на то, как именно вскоре они отобьют Твердь обратно. Пройти через бутылочное горлышко в долину, развернуть силы с боевыми магами поблизости от Чертова ущелья и размолотить защитников издалека. Союз не сможет постоянно держать в черных зонах силы способные сопротивляться захвату, особенно сейчас, когда вода в долину все пребывает, вынуждая многотысячное войско жаться к ущелью, ведущему на Оберон.

Бойцы Союза вовсю судачили о том, что позволило противнику так ловко скрываться от глаз боевых-скаутов, магов способных видеть ауры и вскрывать любые стелс способности, то ли это было эффектом неизвестного мощного артефакта, то ли Оберон, в зоне действия которого они находились, давал своим защитникам эту крайне эффективную возможность. Но факт оставался фактом, стоило оставить дорогу на Оберон без контроля и Твердь падет.

Командование Союза собралось в центральном зале убежища, который, как и прилегающие комнаты должен был разрушиться в последнюю очередь и обсуждало дальнейшие действия.

– Это ничего не меняет, – сурово произнес Харн Гоадан, глава клана Феникс. – Нашей целью было не только освобождение скринов, но и обладание ресурсами области, а без Оберона все это окажется бессмысленным.

– Мы, Викрафт можем создать оборонительные заставы на пути из ущелья, ведущего в Оберон, сломать их будет настолько непросто, что… – однако Рексиену, седому дородному гному, не дали договорить.

– Херня! – вмешался Сардос Ваэнг, краснокожий полудемон, лидер клана Лига наций. – Наши люди и свободные кланы, не входящие в Совет, никогда не станут дожидаться строительства укреплений. Опомнитесь ваще, вода вот-вот заполнит долину. Мы тут все перетонем к чертовой матери, Харн, сука, прав, надо надрать жопу Легиону на его второй базе.

– А ты что думаешь, Лун? – тихо спросил Рогун, сидевший во главе стола.

Белолицый эльф с желтой, светящейся радужкой глаз посмотрел на всех пренебрежительно, сверху вниз и, чуть помедлив, ответил:

– Хуо Зай пришли воевать с врагом, и мы с ним воюем. Все ваши разговоры, пустая болтовня, даже ежу должно быть ясно, что нас заманили в ловушку. Нам остается только непрерывно атаковать, сон в реале нужен всем, а воинов у нас много, я хочу, чтобы эта победа далась противнику дорого.

– Да они же просто будут бить нас посменно! – воскликнул Рексиерн. – Сколько воинов вы уже потеряли, Лун? Тысячу, десять, больше?

– Немного, двенадцать тысяч. Не учи меня воевать, крафтер. Мои аналитики фиксируют точки каста заклинаний, тип ударов и их дамаг, кулдаун отката и его изменение, области атак и способы вскрытия наших защит. Пока смены кастеров не было, и я бы многое отдал за то, чтобы взглянуть, как они сейчас блюют зельями маны.

– А что насчет Сферы абсолютного призыва? Мы все могли бы уйти так же, как вы пришли в долину, – уточнил Харн.

– Сфера не может использоваться так часто.

– А как часто она может использоваться? – не унимался лидер Феникса.

– Может тебе ее еще в ручки дать, подержать? – съязвил Лун и ударил кулаками по столу. – Я вступил в ваш союз не ради всей этой болтовни! Рогун, ты обещал мне скринов. Дай мне скринов! Я хочу знать, что они такое. Я хочу знать можно ли перенести сознание человека в виртуальный мир. Мне нужны ответы, а не сборище людей, обсуждающих очевидное.

Повисла тишина. Лун озвучил то, что вертелось в голове у каждого, но он не решался сказать об этом так прямо, ожидая инициативы лидера альянса, и вот теперь похоже было пора выкладывать карты на стол. Помолчав Рогун старчески сжал губы, размышляя и, наконец, ответил:

– Простите меня, однако я начну издалека… Все мы знаем, господа, что этот мир, не обычный проект. Сколько квантовых суперкомпьютеров в реале удалось запустить с момента их изобретения десять лет назад? – он выдержал паузу и посмотрел на сидевших по одну и другую сторону от стола. – Один. Тот, для которого создали уникальный ИИ, тот ИИ, что стал в итоге обслуживать New World, первый полноценный виртуальный мир, с полным погружением. Мир, в который уже ушло так много бизнеса, и столько обычных людей, что простой вопрос «ты играешь?», кажется уже начал означать только New World, – Некоторые за столом закивали. – Так вот, я клоню к тому, что проект будет жить десятки лет, а возможно и вовсе, я не побоюсь этих слов, – останется с человечеством навсегда. И скрины всегда будут здесь. Они часть этого мира, его неотъемлемый элемент и рано или поздно они станут его хозяевами… Так вот, я бы не хотел становиться их врагом с самого начала, – Рогун взглянул исподлобья на Луна и спустя несколько секунд тот отвел взгляд. – Я понимаю, как можно допросить наших освобожденных, я и сам думал об этом, однако в нашей армии есть одна девушка, скрин, одна из них. Признаться, я слукавил, мотивируя ее отправиться в этот поход, да что там, просто солгал, сказав, что у нее есть условно передаваемый предмет, необходимый нам. И знаете, что? Я пожалел об этом… За ней непрерывно наблюдают мои стелсеры и маги, фиксируют ее поведение, разговоры. Мы даже дали ей пообщаться с одним из скринов, что пытался отговорить ее от помощи нам, но она осталась непреклонна… Несмотря на то, что она боится нас, несмотря на то, что понимает – вот-вот начнется охота на ведьм, она решила довериться, остаться с теми, кто готов вести диалог. Пусть она обратиться к скринам, они вольются в наш союз, став его частью. И тогда, расскажут все сами, добровольно, с ощущением того, что нам обязаны.

Лун скривился, но все же кивнул. Однако спустя несколько секунд добавил:

– Есть лишь одна загвоздка. Пока за Легионом остается Оберон, скрины, будь они часть альянса или нет, не смогут быть в безопасности. Что конкретного ты им предложишь? Особенно если всех нас в итоге разобьют здесь. Хороши защитники, которые не способны защитить самих себя.

– Разве сам факт того, что мы их уже освободили и собираемся биться за них, не достаточная плата за доверие? – произнес Харн Гоадан. – И потом, кажется вы забываете одну небольшую, но важную деталь. Гласность! Мы можем предложить им гласность. Секрет существования скринов уже практически перестал быть секретом, об этом пишут в центральных СМИ. Так давайте подольем масла в огонь? Выкатим их ники, расскажем о происходящем, пусть все узнают. Легиону станет куда сложнее их похитить в будущем. Что скажете?

– Идея хорошая, но зачем что-то давать, когда это можно продать? – оживился Рексиен. – Давайте сообщим скринам, что мы сделаем это, что донесем сведения о них до серьезной прессы, чтобы обеспечить им безопасность. Однако пусть за это остаются с нами, пусть расскажут, что они сделали, чтобы стать такими. И только после того, как мы убедимся, что их метод работает, тогда честно выполним свою часть договора.

Рогун кивнул и подвел итог:

– Значит решено. Кланлиды, готовьте к бою свои войска, располагайтесь в ущелье, ведущем на Оберон, план атаки будем обсуждать уже там. А мне предстоит навестить нашего очаровательного парламентера и подготовить ее к обращению. А заодно как-то мягко объяснить девочке, что она может выкинуть эту несчастную Частицу всего сущего, ибо она совершенно никому не нужна.

Глава 14

Николь говорила, обращаясь к людям, столпившемся на улице прямо перед Твердью. Ее голос был усилен магией, а потому разносился почти по всей долине, однако с каждым словом девушка чувствовала, как говорит все больше и больше не о том. Толпа изможденных людей, прямо за спинами которых уже подступала ледяная вода, напоминала сейчас наркоманов в период ломки – затравленные хищные взгляды и трясущиеся руки, почесывающиеся от просевшего уровня чистоты тела, с пересохшими ртами от многодневного голода, жмурящиеся от того, что впервые за несколько дней оказались на улице, даже не смотря на то, что над долиной уже висели плотные сумерки. Ко всему прочему эти люди не имели бафов от еды, что защищали сейчас участников Союза от пробирающего до костей холода черных зон.

– Дайте уйти на респаун! – прохрипел молодой маг, стоявший чуть ссутулившись в первом ряду и люди рядом несвязно заголосили. Большая часть скринов еще не присоединилась к Союзу и были сейчас, вне стен убежища в состоянии режима ПК друг к другу и расположенным по обе стороны от них войскам, однако никто даже не пытался совершать агрессивных действий, словно успевшие смирившиеся со своей участью игрушки в чужих руках.

Николь приблизилась к Рогуну и чтобы не оглушить его усиленным голосом написала в личные сообщения:

– Им срочно нужна еда. Помимо того, что их терзает холод, для большинства из нас это одна из мощных зависимостей, то к чему тянет словно к наркотикам. Так же эти люди страдают без своих ремесел, которыми они не занимались различное время.

Лидер Союза лишь кивнул и прикрыл глаза готовя распоряжение, тем временем Николь продолжила:

– Уйти сейчас на респаун, значит оказаться снова в руках Легиона. Я понимаю ваше состояние, однако прошу вас потерпеть еще несколько дней, как бы сложно это не было. Подумайте о том, что, если не сделать этого сейчас, вскоре с нами попытаются повторить тоже самое, но у Союза может не хватить сил защитить нас.

Николь увидела, как с обеих сторон от скринов к ним потянулись люди из клана Хуо Зай, по-видимому готовые передать еду, а потому она быстро сказала:

– Принимайте приглашения вступить в кланы союза, и вам дадут еды. Так вы утолите часть своих зависимостей и станет значительно легче, а затем, как только мы разобьем Легион, каждый сможет вернуться домой и заняться любимым делом.

Девушка заметила, как в толпе подсвеченных красным контуром игроков все больше становятся дружественными, принимая приглашения от кланлидов, а в глазах, устремленных к ней, появляется огонек надежды. Николь придало это веры в свои слова, и она продолжила еще более проникновенно:

– Мы все сможем отдохнуть от этого безумия. Вернуться к привычной жизни, а для того, чтобы подобное не повторилось вновь, от нас хотят лишь одного – понять нас, услышать наши истории, узнать, как мы пришли в этот мир. Союз объявит о нас во внешнем мире, сделает так, что с нами придется считаться.

Все новые и новые скрины становились дружественными, пока наконец последний ПК игрок ни принял приглашение в клан Союза. В толпе скринов началась толкотня, каждый стремился получить свою порцию долгожданной еды и вот уже первые люди принялись поглощать мясные рулеты и отхлебывать из фляжек горячий глинтвейн.

Рогун мягко положил ладонь девушке на плечо и сказал:

– Этого достаточно, Николь. Спасибо тебе. Теперь я постараюсь сделать так, чтобы ты, да и все вы, не пожалели о своем решении.

Ровно в этот момент где-то далеко в горах особенно сильно ухнуло, и темное уже небо окрасилось яркой голубой вспышкой. Лидер Союза воспользовался моментом и закричал во весь голос, вскидывая посох:

– Отомстим Легиону, друзья! – с навершия посоха ввысь устремился ослепительно яркий луч света и войска Союза подхватили возглас командира. Повсюду звенело оружие и раздавались крики «ура», скрины казалось так же чуть приободрились, особенно те, кто уже расправлялся с едой. Лишь Лун Каноито на передовых рубежах атаки на Оберон болезненно скривился, видя, как заклинание высшего круга – «Супер нова» ударило в крепость противника и не нанесло той ни малейших повреждений, тогда как опытнейшие маги ушли на респаун из-за ответной атаки противника.

Николь проснулась от жуткого пронизывающего холода и поняла, что ее палатка почти на ладонь погрузилась в воду. Она тут же вскочила и выбежала на улицу, отряхиваясь и осматривая лагерь. В небольшом палаточном городке, одном из множества, расположившихся сейчас в ущелье, которое все стали называть Бутылочным горлышком, царил переполох, за ночь вода из долины прибыла очень сильно и еще добрых двести метров теперь оказалось во власти ледяной стихии. Люди собирали палатки, делились новостями, и принимали пищу, спасавшую своими бафами к сожалению, лишь от холодного воздуха. В общем-то воздействие воды не было смертельным, однако являлось настолько чувствительным, что в дело вступали уже не игровые алгоритмы, а просто крайне неприятные ощущения. Поэтому люди теснились все плотнее, хотя места в ущелье пока еще было достаточно и способствовало этому то, что бои возле Оберона не прекращались даже ночью, даваясь силам Союза дорогой ценой. Более одной трети объединенных войск уже было потеряно, а крепость до сих пор держалась – уровень хитпоинтов ее оборонительных сооружений не снижался, а защитники продолжали осыпать атакующих боевыми заклинаниями.

Триста метров ровного участка перед Обероном были покрыты слоями пепла, который не успевал оседать и клубился черной взвесью от ударов молний, огненных шаров и всполохов проклятий. Это был рубеж, за который Легион не давал перейти нападавшим, так как сумей Союз взять ворота и ворваться внутрь, исход битвы решило бы уже численное превосходство и наличие не столько опытных магов, сколько воинов ближнего боя. Но увы, преодолеть этот пятачок земли не способно было сейчас не одно создание в New World.

Командование расположилось в середине ущелья, возле крупной скалистой гряды, хорошо защищавшей рельефом местности от возможных атак со стороны Легиона. Там непрерывно принимали скринов, где те рассказывали свои истории, в мельчайших подробностях описывая то, как они появились в игре, что делали до этого и в начале игрового процесса, какова была модель их вирт капсулы и костюма, время, когда они впервые вошли в игру и то как быстро выяснили, что не могут выйти обратно. После первой череды вопросов, предстояло поговорить уже с другими людьми, что задавали вопросы о прошлой жизни – увлечения, вредные привычки, состояние здоровья на момент входа в игру и прочее, прочее. Все это осложнялось полной или частичной потерей памяти каждого опрашиваемого, однако, хотя данные и были разрозненными, их уже было не мало.

Аналитики союза тщательно фиксировали информацию, направляли ее дальше, в том числе и в реал, где предстояло уже находить корреляции и связи различных факторов. Однако уже сейчас, когда опрошена была едва ли половина скринов для Совета становились очевидны три неутешительных факта. Во-первых, каждый, кто имел хоть какие-то контакты с внешним миром после того как стал скрином, утверждал, что его прародитель оставался в реале живым и здоровым, а скрин являлся лишь его копией. Во-вторых, эта самая копия оставалась таковой лишь до первой своей игровой смерти, после которой скрин как бы обретал новое сознание, начинал воспринимать себя совершенно иной, отдельной личностью, лишь отчасти связанной со своим прародителем, но как правило сильно измененной спецификой того персонажа, которым он являлся. Ну и в-третьих, чем раньше наступала первая игровая смерть, тем меньше воспоминаний о своем прошлом сохранял скрин, тех кто умер в игре раньше, чем через два месяца просто не было и это позволяло предположить, что такие скрины попросту не перерождались и вместо респауна стирались игрой навсегда.

Николь прошла эти опросы одной из первых, хотя и не смогла рассказать многого, так как память о своем прародителе она, так и не восстановила. Теперь ей оставалось лишь бродить по лагерю и размышлять о своей дальнейшей судьбе, и эти размышления, увы погружали девушку все в более удрученное состояние. По всему выходило, что захватить Оберон Союзу не удастся, об этом, не смотря на запреты командования, уже почти в открытую говорили в лагере. Стало быть, единственной надеждой скринов было то, о чем говорил ей недавно Рогун – гласность, то что о них все узнают во внешнем мире, однако в тот момент, когда лидер Союза говорил ей об этом, Николь отчетливо видела в его ауре всполохи сомнения, которые мужчина безуспешно пытался укрыть серым туманом самоконтроля.

Николь хотела обсудить все это с Горном, да и вообще поинтересоваться, как у того дела и как продвигается строительство, однако огонек онлайна друга был окрашен красным. Насколько девушка успела понять, в случае со скрином такое было возможно лишь в одном случае, когда тот находился в убежище, блокирующем отображение онлайна. С другой стороны, думала девушка, случить с Горном что-то плохое, Рогун непременно предупредил бы ее об этом, к тому же она успела не раз заметить почти маниакальное желание их лидера всячески подстраховаться, и оставить надежных людей присматривать за теми, кто ему был важен.

– Осторожнее, там за поворотом ЭХО образовалось, – сказал кто-то и тронул девушку за плечо. Николь обернулась и кивнула не знакомому игроку отметив направление, куда тот указал. В этой неразберихе она наконец оказалась предоставлена сама себе и это, пусть и маленькое, с учетом сложившейся ситуации, ощущение свободы ее радовало.

Посмотрев в сторону долины, где меньше суток назад разворачивалась грандиозная битва, Николь заметила одинокую фигуру, сидящую на краю скалы с удочкой в руках. Построив глазами примерный маршрут до этого места, девушка отметила, что туда можно было добраться по узкой горной тропинке. Николь быстро убрала врученную ей Зуреоном палатку в инвентарь и направилась по каменистым выступам к рыбаку. Несколько людей смотрело ей в след, а кто-то выкрикнул что-то предостерегающее, но она не разобрала что именно. Около пяти минут спустя девушка уже добралась до места рыбалки и обнаружила, что отсюда открывался чудесный вид на долину, над которой поднималось нежно-желтое рассветное солнце.

Человек с удочкой сидел на краю скалы, свесив ноги и похоже тоже любовался окрестностями.

– Я не помешаю? – тихо спросила Николь устраиваясь рядом.

Человек повернулся и с интересом посмотрел на нее. Это был мужчина средних лет, невысокого роста и худощавого телосложения, чуть заостренные уши говорили о том, что его раса все же не совсем человеческая, возможно какая-то помесь человека с эльфом или халфлингом. Он добродушно улыбнулся и кивнул.

Некоторое время они сидели молча, глядя на то, как далеко внизу поплавок с ярко красным перышком покоится на водной глади.

– Думаете Вам что-то удастся здесь поймать? – спросила наконец Николь.

– Не знаю, – с улыбкой ответил незнакомец. – Но мне и не важно. Моя зависимость – это рыбалка, так что… мне достаточно самого процесса, чтобы быть счастливым.

– Так Вы тоже скрин, – догадалась Николь и отчего-то обрадовалась.

– Да, как и Вы, – кивая, ответил незнакомец. – Я помню Вашу вчерашнюю речь.

Николь кивнула, и мужчина протянул ей руку, перехватив удочку.

– Увэй Пу.

Девушка пожала руку и тоже представилась.

– Николь Файен.

Увэй вновь покивал и, возвращаясь к рыбалке, спросил:

– А какие у Вас зависимости?

– Уход за собой, еда и секс, – спокойно ответила девушка.

– Как интересно, – сказал Увэй и смешно покачал головой. – Я завидую вашим кавалерам Николь. Хотя мне и кажется, что все это скучно.

– Более скучно чем рыбачить?

– Нет, нет, рыбачить тоже скучно, – примирительно ответил Увэй и улыбнулся, посмотрев на Николь. – Кстати, может хотите попробовать?

Девушка чуть удивилась такому предложению, но все же взяла в руки удочку.

– Надеюсь это не обязывает меня предложить Вам попробовать что-то из моих зависимостей? – пошутила она, однако Увэй ответил очень серьезно.

– Нет, я женат.

– Здесь? – с интересом уточнила Николь.

– Нет, там, – сказал мужчина и чуть помолчав добавил. – Но я все равно ее очень люблю.

– Простите, – смутилась девушка. – Я просто хотела пошутить.

– Не извиняйтесь. Благодаря Вам я вспомнил о той, кого люблю, в этом нет ничего плохого. Так уж вышло, что человек, который привел меня в этот мир впервые умер в игре лишь через полгода.

– Вы все еще чувствуете себя им?

– Я? Нет, разумеется. Мой основной класс – боевой монах. Когда пришла первая игровая смерть меня сформировали представления прародителя о том, каким должен быть боевой монах. Заполнили, так сказать, пустоту. Так происходит со всеми нами, хотя не все это понимают. Но как бы то ни было я сохранил очень много воспоминаний и чувств от человека во внешнем мире. Я рад, что он там остался, и может теперь позаботиться о жене. В конце концов таким был наш с ним выбор.

– Выбор чего? – не поняла Николь.

– Выбор мира. Вы разве не понимаете?

– Не очень.

Увэй грустно покивал и замолчал. Николь уже было решила, что он не ответит, когда мужчина наконец заговорил:

– Никто не понимает. И вот Лун тоже, а я так на него рассчитывал. Он умный мальчик, но все равно не понимает. Думает, что сюда можно уйти, хотя сюда можно только войти.

– Простите, но я тоже не понимаю, о чем Вы.

Увэй задумался и спросил:

– Скажите, Николь, вот Вам нравятся книги? Я имею в виду не научные книги, а книги с историями?

Девушка задумалась и из осколков воспоминаний о прошлом поняла, что действительно любит читать.

– Да, нравятся.

– Хорошо, мне тоже. А нашим прародителям наверно еще и нравилось играть в игры. Но ведь читая книгу или играя в игру Вы понимаете, что это неправда, просто чья-то выдумка?

Николь кивнула.

– Вы знаете, я знаю, и все знают. Но все равно всем нравятся книги, фильмы и игры. Нам нравится обманываться, любоваться более интересной иллюзией, словно красочным калейдоскопом. Мы окунаемся в эти миры наслаждаясь ими, если в них было, то чего мы хотели, или огорчаясь от того, что этого не нашли.

– Вы хотите сказать, что чтобы стать скрином, нужно изначально этого хотеть? Хотеть остаться в иллюзии? – догадалась девушка, но Увэй лишь покачал головой.

– Николь, Вы меня расстраиваете. Если бы я взял мел и написал слово «жизнь» на стене, вы бы решили, что это слово и есть жизнь?

Они надолго замолчали, глядя на красный недвижимый поплавок. Спустя несколько минут Николь с сомнением произнесла:

– Но ведь мы и правда выбрали это место. Эту иллюзию. Я это чувствую, будь у меня выбор я бы снова сделала его и сделала именно таким.

– Вот теперь Вы на верном пути, – ответил Увэй и даже зажмурился от удовольствия. – Хотя в нашем случае, я бы не стал называть ни один из путей верным, мы лишь встали на свой.

Он тихо засмеялся, а Николь, все крепче сжимая удочку сказала:

– Дело не в том, что является иллюзией, а в том, что мы выбираем как настоящее?

– Да. Вот так еще вернее, – тихо подтвердил Увэй. – Большое заблуждение думать, что, когда человек смотрит на тот, внешний мир, он воспринимает его объективно. Ведь он неизбежно пропускает его через призму своих органов чувств, а эти органы ограничены маленькой точкой в бесконечном пространстве, да ко всему прочему подвержены изменениям нашего возраста, искажены призмой нашего опыта. Если ты посмотришь на рассветное солнце, что ты будешь знать о водной глади под ним? Твой разум подскажет тебе воспоминаниями, что стоит опустить взгляд и ты увидишь воду, но пока ты ее не видишь, ты лишь воображаешь, что вода есть, в то время как она быть может обратилась в лед или утекла. Так люди верят в большой взрыв или в Бога, в то что мир устроен так или иначе. Так работает наше восприятие, так мы видим мир целостным, так мы начинаем заблуждаться, думая о том, что есть иллюзии и реальность.

– Теперь я поняла, – Уверенно сказала Николь. – Чтобы остаться в иллюзии в нее нужно поверить, тогда она перестанет быть таковой. Для тебя перестанет. Но для этого, нужно захотеть поверить, не обязательно хотеть изначально, нужно именно захотеть. В этом и есть выбор?

– Да, – покивал Увэй. – У нас на это было мало времени, до своего первого сна. Мы отчего-то захотели считать это место новым домом, и оно им стало. После первого сна сделать это оказалось уже нельзя, я думаю эти ограничения вводит сама игра. Мы – не феномен, мы лишь видимое проявление какого-то феномена, те, кто сумел захотеть сменить мир достаточно быстро, выбрал новую иллюзию для себя, и система так лишь пометила нас, сделав какую-то запись в своих логах. Поэтому я уверен, что мы далеко не последнее звено в ее планах.

– Интересно, – задумчиво сказала Николь. – Это значит, что поиски того как стать скрином будут безуспешны. Во всяком случае для тех, кто хоть раз уже заходил в игру.

– Николь, у нас клюет! – вместо ответа заметил Увэй и энергично выхватил удочку из рук девушки. Поплавок и впрямь то и дело уходил под воду и дергался из стороны в сторону. Увэй поводил краем удочки вслед за движениями поплавка, а затем аккуратно, но уверенно принялся тянуть вверх и через мгновение над водой показалась трепыхающаяся серебристая рыбка.

Мужчина ловко приподнял удочку так чтобы рыба на леске оказалась в его руке, и добыча тут же пропала, оставив крючок пустым.

– Вот ведь как бывает! – радостно воскликнул он. – Это мой самый лучший улов! Серебряная Андромеда. Если приготовить, хорошее вкусное блюдо получится, а баф то какой даст. Эх, хорошие бы я деньги за такое выручил сумей мы вернуться.

– Вот ты где! – послышался сзади знакомый голос и Николь обернулась. Каприс карабкалась по каменным глыбам в сапогах на высоком каблуке и это явно не упрощало ей путь.

– Привет! Рада тебя видеть! – улыбнулась девушка фаермагу. – Прости, а я уж думала ты на респе, даже не искала тебя.

– Не поверишь, но я до вчерашнего вечера то же самое думала о тебе. Выходит, хренового мы друг о друге мнения, сестренка, – ответила Каприс, ловко перепрыгнув особо ненадежный камень, и с подозрением посмотрела на пританцовывающего на месте Увэя, который похоже был занят разглядыванием через интерфейс своего инвентаря.

– Рыбачим тут, – пояснила Николь подруге. – Очень редкая рыбка попалась.

– Аа! – усмехнулась Каприс. – Ну если ты тут собираешься, так сказать, и рыбку съесть, я могу пока удалиться.

– Да нет, оставайся. Увэй сказал её сперва готовить надо, да и слишком редкая она, чтобы есть просто так.

Каприс лишь поморщилась, поняв, что подруга не поняла её шутки и сказала:

– На самом деле нам идти надо. Тебя Рогун обыскался, а личную почту ты похоже не читаешь.

Николь быстро посмотрела в интерфейс и обнаружила там пять сообщений. От Зуреона, затем от Рогуна, от Дино, от Барина и последнее снова от Зуреона.

– Ничего себе. Что-то стряслось?

– Пойдем, по дороге расскажу.

Николь быстро попрощалась с Увэем и отправилась с подругой по горной тропинке к лагерю. Оказалось, что за то недолгое время, что она провела на рыбалке случилось много всего. Подозрения о том, что с Горном что-то стряслось оказались не напрасными. Орк исчез, а охранявшие его бойцы ВДВ отправились на респаун из-за атаки Легиона. Рогун же получил весьма странный ультиматум от Даасана Хашима, лидера их противников. Союзу предлагали прекратить противостояние и даже обещали оставить за альянсом кланов Твердь, в обмен на одного единственного скрина – Николь Файен.

У подножия горы девушек встретил отряд из пяти латников, трех хилеров и пары боевых магов, который сопроводил их до штаба. Многие игроки по дороге к командованию смотрели на Николь как-то странно, то ли с подозрением, то ли с робкой надеждой и девушка догадалась, что информация о странных событиях уже успела выйти за пределы руководства, впрочем, и в ее отсутствии скрины сейчас были главной обсуждаемой темой в лагере.

Вопреки ожиданиям девушки, в палатке ее ожидал не совет в полном составе, а лишь те, кого она более или менее хорошо знала: Зуреон, Дино, Рогун с Барином, так же не стала уходить и Каприс. Николь хотела было спросить не появится ли Родина, однако вспомнила вспышки света, уходящие в небо – последнее что оставалось от паладинов Союза и прикусила язык.

– Никки, Каприс должно быть не удержалась и уже ввела тебя в курс дела? – устало проговорил Рогун, приглашающим жестом указывая девушке на свободное место за столом. – Возможно ты удивишься, что я решил обсудить с тобой ситуацию именно в этом составе.