Текст книги "Отруби По Локоть (Книга 2)"

Автор книги: Андрей Дворник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Сахарная свекла, томатная паста, мороженый картофель, читал Порнов. – Картофель бы мне не помешал; а градусов пять ниже нуля – тем паче... Кукуруза, или же маис, кактусы... Кактусы? – Кактусы, – подтвердил компьютер, – производное – текила, кактусовая водка. Популярные марки: "Два пальца"... – А я думал, про два пальца наши придумали, – расстроился Порнов. – Слушай, а из кокосов ничего нет? У меня тут этих кокосов – завались; жидкость, мякоть – все сладкое, сахара не надо; перемешать, заквасить – такая выпивка выйдет, почище "Двух пальцев"!

– Выпивка?! – уточнил компьютер.

– Самогон... э-э-э... первач, – спешно поправился Порнов. Ну-ка, быстро: посчитай, сколько нам кокосов понадобится, если в каждом по пол-литра жидкости и пульпы... Результаты расчета удручали; выходило, что понадобится не меньше тридцати орехов. – Четыре здоровых мешка, – прикинул Порнов, – мне даже со стимулятором столько не упереть. Впрочем, можно в несколько приемов натаскать... Еще вопрос: в чем варить? Он покрутил в руках шлем. – Всем ты хорош, – со скепсисом сказал Порнов. – Одно плохо, тепло совсем не проводишь... А жаль, по объему как раз бы подошел... Тут взгляд его упал на чернеющий у воды глиняный ком. – Чувствую, быть мне все же гончаром, – объявил Порнов и вместе со шлемом двинулся к воде. Отколупал от глиняного кома кусок податливой массы и раскатал его по макушке шлема; правда, чтобы оторвать его, пришлось помучиться; Порнов приноравливался и так и этак, глина прилипла намертво и больше соскребалась, чем отставала. – Это не дело, – заметил Порнов, когда у него в руках оказался выпуклый блин, весь какой-то кривой, кособокий и вдобавок прорванный в трех местах. – Тарелку я так еще получу, но вот горшок или чан – сомнительно. Смазать бы шлем сверху; кстати! Смазка, масло... Он сбегал к костру и вернулся обратно с пузатеньким пакетиком, доверху наполненным машинным маслом. Теперь дело пошло гораздо веселее; щедро намазав шлем маслом, Порнов лепил на него сверху заранее расплющенные глиняные лоскуты, размером с ладонь и с нее же толщиной. В детстве Порнов увлекался моделированием, и техника папье-маше была ему знакома; вскоре в руках у него было два слепка – две полусферы, аккуратно обрезанные по краям все той же железкой; слепить их по швам было делом пяти минут. Для перегонки браги Порнову нужны были минимум три разнокалиберные посудины; освоив технологию лепки, он за час произвел на свет еще полдюжины сосудов; из забракованных обрезков рачительный Порнов соорудил-таки несколько глубоких тарелок и вместительных чашек. К получившимся горшкам и чашкам Порнов любовно прилепил изогнутые ручки и слегка подсушил свою посуду у костра; окончательный обжиг он рассчитывал произвести на каменной кладке магмы. – Можно было бы специальную печь для обжига сложить, самонадеянно сказал он, собираясь в дорогу, – да некогда мне. – Ты бы тоже без дела не сидел, – обратился он к компьютеру. Прикинул бы, чем можно брожение ускорить; авось придумаешь, чем дрожжи заменить; не ждать же неделю!

Глава 9

Новый визит старого друга

Босиком путешествовать Порнову не улыбалось, пришлось облачиться в скафандр; кондиционер он при этом не включал – берег батареи – и, несмотря на принятую пилюлю, обливался потом. Лишь один раз он сделал исключение – когда, нахлобучив шлем, пристраивал свою глиняную посуду на раскаленный камень; но здесь без охлаждения было просто не обойтись; каменная река все еще таила под застывшей черной корой обжигающую расплавленную массу; так пепел и зола хранят под собой горячие угли костра. – К завтрашнему утру готово будет; тогда и заберу, – решил Порнов и зашагал по пепелищу вниз, к океану. Тот встретил его штормовыми бурунами; на берегу вовсю гулял свирепый ветер; забрасывал белой пеной песок, трепал пальмы так, что те гнули свои зеленые макушки чуть не до земли. Порнову прекрасно было видно, как в кронах болтаются и бьются друг о друга черные ядра кокосов. Лезть на деревья и срывать кокосы при таком ветре не рискнул бы и сумасшедший. – Пройдусь по берегу, вдруг ураган пару-тройку пальм завалил, решил Порнов. Пригибаясь и поворачиваясь спиной и боком к ветру, он двинулся по знакомой песчаной полосе. На первый взгляд, здесь ничего не изменилось; разве что больше стало крабьих нор; и если у пепелища их было перечесть по пальцам, то, углубившись в пляж на километр, Порнов был вынужден больше смотреть не на пальмы, а под ноги; через второй шаг на третий из-под ступни его выскакивал придавленный красно-белый краб. – Я чувствую, ребята, у вас тут прямо сексуальная революция, бормотал Порнов, выцеливая очередное место, куда бы поставить ногу. – С каких коврижек вас так разбарабанило; уж не с орехов ли? Может, в них тоже запас тестостерона? Вначале Порнов рассчитывал до заката дня пройти весь сектор берега от одной огненной реки до другой; конечно, в этом случае ему пришлось бы возвращаться к речке незнакомой дорогой; но если бы судьба смилостивилась и накидала ему под ноги орехов, он наверняка управился бы с этим делом до темноты. Теперь же о том, чтобы обследовать весь пляж, и речи быть не могло; для этого надо было передавить половину его населения; а между тем обитатели нор недвусмысленно стригли воздух своими клешнями; от башмаков пару раз уже отлетали тонкие белые стружки. На всем пути ему встретилось только одно поваленное дерево; оно оказалось сухим и бесплодным. – Проведаю свой причал – и назад, – решил Порнов. – Если ничего не найду, попробую обойтись без орехов; или приду сюда, когда у этих кусачих брачный период кончится... Сделав еще сотню-другую шагов, Порнов набрел на свой шест; тот все еще торчал из песка; земля вокруг была перерыта-перепахана; тут и там виднелись купола крабьих нор; под самым крупным мог поместиться закопанный наполовину футбольный мяч. – Это не крабы, это омары какие-то получаются, – вслух сказал Порнов, прикинув примерные размеры обитателя купола. Он машинально поправил шест, чтобы тот стоял вертикально, и двинулся в обратный путь. На сей раз он шел не кромкой моря, а под сенью пальм; обойти весь пляж и разведать новую дорогу он явно не успевал; с другой стороны, до темноты у него оставалось еще не меньше двух часов; торопиться ему было некуда; он шел прогулочным шагом и рассуждал: – Можно влезть на пальму и нарвать кокосов; но тогда лучше оставить это на завтра; сегодня, при моей сноровке, я разве что пару орехов себе на ужин добыть сумею. Еще можно пальму перепилить; для этого, опять же, пила нужна, а мои железки какие-то маленькие и больно ровные. Еще дерево можно подкопать это лопату надо мастерить; или повалить лебедкой – тросы, блоки, прочие архимедовы прибамбасы... Изредка под ногами ему попадалась пустая ореховая скорлупа; Порнов шарил в кустах вокруг, ища залежи орехов; ничего не находил, ругался, пинал скорлупу, шел дальше. – Инженер хренов; без техники совсем не можешь. Вода есть? Можно пальму подмыть... Нет, нельзя, вон корни какие. А корни пережечь... А почему не весь ствол сразу? Он остановился около ближайшей пальмы; по стволу ее бодро карабкался краб; при приближении Порнова он устремился вверх еще быстрее. – Боится – значит, уважает, – заметил Порнов; он поковырял пальму припасенной железкой; кора пружинила и на срезе намокала. Порнову пришлось отказаться от такой прекрасной идеи. – Сначала дерево сгорит, а потом уж упадет; нет, тут что-то другое надо... Но что? Пирошнур, динамит... То ли от долгих раздумий, то ли от мельтешения крабов под ногами, то ли просто от жары в обесточенном скафандре у него заныл висок; он перешел на более спокойный шаг, стал чаще и мельче дышать и приказал себе не думать ни о чем. – Пусть компьютер думает, он у нас умный; и у него голова не болит, – бормотал он, стараясь дышать одними верхушками легких. Заноза в виске все ныла и вытаскиваться никак не желала; а тут еще, как живая иллюстрация, под ноги подвернулся ствол поваленной пальмы. Решив, что это давешнее сухое дерево, Порнов старательно проигнорировал его; лишь отойдя на добрый десяток метров, он почуял неладное. Вид, цвет, размер упавшей кроны – все было очень похоже, но что-то было не так. Порнов недоверчиво обернулся, покосился на лежащий поперек берега ствол, на высокий пальмовый пень, слегка сходящий вверху на конус, на белую сочную стружку, обильно рассыпанную вокруг пня. – Мечты сбываются, – пробормотал Порнов. – Подумал "хочу пальму" – на тебе пальму! Вот всю жизнь мечтал, прямо с детсада, из глаз лучи пускать, инопланетные истребители подбивать, линкоры разные... Потом, правда, решил, что вполне хватит сквозь одежду видеть... но это уже классе в пятом... Он с опаской приблизился к поваленной пальме; куча белых влажных лоскутьев кольцом опоясывала пень; Порнов запустил в нее руку, ухватил щедрую горсть и принялся изучать; затем с явным подозрением огляделся по сторонам. – Это как понимать? – осведомился он. – В смысле, зачем дерево угробили; ведь ни один орех не раскололся... Нет, я не против, я очень даже за; одно непонятно – какой смысл рубить сук, на котором сидишь, то есть кормишься; эта пальма еще сто лет кокосы бы давала... Рассуждая так, Порнов направился вдоль ствола к кроне поверженного дерева; на ходу он вытаскивал из кармана заранее приготовленную стальную струну. Обследование кроны не заняло у него много времени; найденных орехов хватало с лихвой. – Еще и на ужин останется, – заметил Порнов, накидывая стальную петлю на орех. Он скрутил концы проволоки и продел под петлю тонкую железную трубку. – А-а-а, добрый Насреддин, только не пытай меня при помощи палки и веревки, – ухмыльнулся он и принялся медленно вращать стальной стержень. Струна миллиметр за миллиметром погружалась в твердую кору ореха; вскоре в подставленный под пытаемый орех шлем забарабанили первые капли кокосового молока; а еще через минуту распался на две половинки и весь орех. Жидкость прекрасно утоляла жажду; Порнов не преминул этим воспользоваться, опустошив содержимое шлема; затем, после недолгого колебания, так же основательно выел из ореха всю пульпу. – Должен я был узнать, поспели они здесь или нет? справедливо заметил он, накидывая петлю на другой орех. Работа спорилась; опустошив дюжину орехов, Порнов наполовину наполнил шлем мутной взвесью из пульпы и кокосового молока; вскоре сверху орехи были все обобраны; перед тем, как лезть глубже в крону, он решил сделать паузу и скушать еще один кокос; основательно укрепил шлем в песке и с комфортом расположился перекусить; держа в одной руке чашку кокоса, а в другой – все ту же лопатку, уселся на стволе, вытянув вперед натруженные ноги. Живой зеленый шатер надежно укрывал его от порывов ветра; Порнов с аппетитом жевал белую мякоть, изредка прихлебывая жидкость прямо через край. Состояние его было близким к блаженству; если что и беспокоило его, так это последние отголоски почти прошедшей головной боли; самый хвостик занозы иногда еще давал о себе знать. Покончив с орехом, Порнов стал решать, как ему действовать дальше: забраться с тяжелым и скользким шлемом вглубь пальмы, поближе к орехам, или, наоборот, таскать орехи из кроны наружу; в конце концов он склонился ко второму варианту и белым медведем полез в густую зеленую чащу. Долго возился там; когда же, волоча за собой грубо обломанную гроздь кокосов, он выбрался обратно, его уже поджидал приятный сюрприз: по стволу пальмы, аккурат в том месте, где только что сидел Порнов, прогуливался крупный краб. – Опять ты! – воскликнул Порнов. Подобных особей ему сегодня встретилось не меньше сотни; но этого краба он узнал бы и из ста тысяч. – Я так и знал, что здесь не зря серой попахивает; думается мне, не один вулкан в том виноват... Краб, вроде бы, не обращал на порновскую болтовню никакого внимания; однако, когда тот приблизился к шлему, проворно отбежал по стволу на метр – другой. – Слушай, таинственный обитатель морских глубин, может, объяснишь мне, какого черта ты возле меня отираешься? Ох, неспроста, сердцем чую, неспроста! Сдается мне, приятель, что ты и не краб вовсе; уж больно ты сноровист для десятиногого... ... Как это у того же Пушкина, – продолжал Порнов, накидывая на орех удавку, – Если ты старец, будешь отцом, если ты молодец, будешь нам братом... По-моему, дальше там что-то про красну девицу, – ухмыльнулся Порнов, склонясь над шлемом и выливая в него жидкость. – У меня как раз вакансия свободна, по крайней мере, на вечер; завтра, надеюсь, Мич объявится. Порнов, выскребая кокос, краем глаза глянул на краба; тот, выпучив глаза, неотрывно взирал на кокос в порновских руках и вожделенно поводил клешнями, переминаясь на месте. – Пятницы нам, похоже, не будет; ни женской, ни мужской, проворчал Порнов. – Не хотим превращаться; жрать хотим. Он опустил на песок непочатую половину кокоса и пододвинул ее крабу. – На, ешь; и нечего на меня глаза таращить. Да, болтаю много; что с того? Другой бы на моем месте вообще с ума сошел. Прикинь, целый год в консервной банке бок о бок с пятью гавриками; и уже третий день не с кем ни поговорить, ни словом перемолвиться; ни к сердцу прижать, ни на...хм... послать. Ну, какой разговор по душам с этим электрочемоданом! Порнов покончил с орехами и вновь полез в зеленую чащу кроны. – Так что, если надумаешь превращаться – милости просим, крикнул он оттуда. – Устроит даже говорящий попугай; главное, чтобы не автоответчик... Увы, краб остался глух к его просьбам; когда Порнов вылез из зарослей с очередной веткой наперевес, ни попугая, ни тем более девушки у пальмы не было. Не было и самого краба; лишь на песке сиротливо стояла нетронутая миска с молоком. – Не хочешь, как хочешь, – Порнов пожал плечами и опростал миску в шлем. – Нам же больше достанется. В шлеме и впрямь значительно прибыло, Порнов удивленно глянул на пустой кокос в руке: "Надо же, какой емкий", – но особого значения не придал; неожиданное появление краба и столь же поспешное его исчезновение беспокоили его больше. – Чем дальше, тем страньше и страньше, – бормотал он себе под нос, разделывая очередной кокос. – Краб находит меня на берегу; допустим – случайно; краб валит шест и закапывает платок Мич; хорошо, пусть он принял платок за красивый голубой пальмовый лист и решил украсить им свою норку... а потом звонит Мич и просит зарыть остаток платка, – это как понять? И вот теперь – явившись на берег за кокосами, я имею сначала поваленную пальму, а потом и этот странный визит вежливости своего старинного приятеля. Может мне кто-нибудь объяснить, что все это значит? – нервно спросил Порнов. Шум ветра и шорох длинных листьев были ему ответом; Порнов вновь сгорбился над шлемом. – С другой стороны, пуганая ворона и куста боится, – заметил он, доскребая последний орех. – Начитался в детстве Жюля Верна, теперь везде будут чудеса и диковины мерещиться... Наутилусы-помпилусы... Тоже мне, владыка острова. Еще раз появится, поймаю и на панцире монограмму Немо вырежу; будет знать, кто тут главный!

Глава 10

Знак Зорро

Прозрачный сосуд был полон на три четверти, и весил не меньше десяти килограммов; приподняв его, Порнов враз озаботился и думать забыл о своих мистических проблемах. – Донести его я еще донесу как-нибудь, – думалось ему, но ведь непременно по пути половину расплещу; песок, корни, буераки – это тебе не американский хайвэй. Опустив шар в связанную из шнуров сетку, Порнов нарвал побольше пальмовых листьев и щедро присыпал ими содержимое шлема; получилась импровизированная крышка; при каждом порновском шаге она вздымалась вместе с жидкостью и мешала ей выплескиваться наружу. На обратный путь Порнов потратил все оставшееся до темноты время – и еще не хватило; от лавовой речки идти пришлось с факелом. – Не дай бог запнусь, или нога соскользнет, – наговаривал Порнов. – День, считай, потеряю; да и орехов на пальме почти не осталось; а надеяться на то, что еще одну повалят, как-то неприлично; тогда получится, что меня совсем за дурака держат. Оставленный на четыре часа без присмотра костер покрылся белой золой; позабытый-позаброшенный компьютер мерно мигал белой черточкой курсора на погашенном черном экране. – Ну, что, придумал дрожжам замену? – громко спросил Порнов, осторожно опуская шлем с взболтанной мутной жижей в подходящую ямку; лишь убедившись, что драгоценный сосуд не опрокинется, он опустился на песок рядом. Вмиг стало светло; это голубым светом вспыхнул экран монитора; причудливо соединенные многогранники засияли на нем. – Восемнадцать различных комбинаций препаратов, – объявил компьютер. – Отсортированы по алкоголю, по затратам реагентов, по скорости брожения... – Мне особо торопиться некуда, – глядя в темное хмурое небо, сказал Порнов, – до утра я совершенно свободен. – Объем и состав закиси, – потребовал компьютер. – Литров десять; а материал... сейчас, – Порнов полежал еще, затем, не вставая, подтянулся на животе к своему жбану. Сверху в шлеме все еще плавала темная лиственная масса; не мудрствуя лукаво, наш герой просто запустил руку в мякоть листьев и попытался зачерпнуть пригоршню сусла. В тот самый момент, когда рука, проткнув толстый слой листьев, погрузилась в жижу, Порнов почувствовал мягкое, но уверенное рукопожатие. Надо отдать должное его выдержке и самообладанию; он не заорал, не вскочил, не опрокинул шлем, не залил жижей стоящие рядом электронные приборы. Напротив, очень спокойно и весомо объявил: – Все; ты меня доконал! Порнов медленно и осторожно вытянул руку из сосуда. На руке, крепко вцепившись обеими клешнями в перчатку, висел краб; листья облепили его с ног до головы толстым комом. – Так вот из-за кого сусла тогда прибыло, – понял Порнов, повертывая ком над шлемом; жидкость бежала вниз ручьями. – Пусть только вода стечет; я тогда с тобой разберусь! Краб не стал дожидаться часа "че"; разомкнул клешни и полетел на песок. – Стой! – не своим голосом заорал Порнов, вскочил и, зацепив ногой шлем, завалил его на бок; длинный язык жижи выскочил из сферы и прицельно залил компьютер вместе с химлабораторией. – Материал введен, – невозмутимо произнес кибернетический голос. – Стой, паразит! "Паразит", не будь дурак, Порнова не послушал и, проворно перебирая ножками, устремился прочь от воды, в траву и заросли; Порнов кинулся за ним, догнал, и, не обращая внимания на предупреждающие щелчки клешней, ловко подхватил под брюхо. – Я тебе говорил, чтоб не появлялся? Говорил?! – бормотал Порнов, свободной рукой извлекая из кармана острую железку. Говорил, что не люблю, когда за идиота держат? Ну, так не обижайся! И в три взмаха нацарапал на влажном панцире большую латинскую букву "эн"; хотя со стороны она больше смахивала на залихватский знак Зорро. Забросил краба в кусты, вернулся к компьютеру и принялся ахать над расплескавшимся пострадавшим сосудом; после всех пертурбаций в сфере осталось чуть больше половины; теперь это была сплошная кашеобразная суспензия. Добил Порнова компьютер, объявивший результаты анализа: – Закись обеспечивает полезный выход этилового спирта в количестве двух граммов при наиболее быстрой схеме брожения. – Ребята, вы меня без ножа режете, – Порнов схватился за голову. – Два грамма – это очень мало; мне литр спирта нужен, не меньше. Компьютер задумался надолго. – Примерно сто литров закиси и недельный синтез, – выдал он наконец, – плюс ректификационная колонна. – Ага, сейчас! – забыв про усталость, Порнов принялся выписывать круги вокруг компьютера. – Нет у меня ни недели, ни ректификационной колонны; даже самогонного аппарата нет... Слушай, ты не ошибся? Эта жижа, она же, как сироп, сладкая; сахара в ней уйма, и закисает он, будь здоров; почему так мало спирта? – Связующий компонент, – пояснил компьютер и вновь вывел на экран свои многогранники. – Блокировка сцепления молекул здесь и здесь, полная остановка ферментации через семь итераций. – Да закисает он – будь здоров, – недоуменно воскликнул Порнов. – Аж пенится; я своими глазами видел. – Без присадок процесс брожения невозможен, – стоял на своем компьютер. – Залило тебя, вот ты и спятил, – рукой сгоняя влагу с пульта, проворчал Порнов. – Я кокос на ночь оставил, на утро уже такая кислятина была. Слушай, братец, ты, похоже, линять начал; с тебя краска слезает, или мне это кажется? – Корпус ЭВМ не имеет лакового или эмалевого покрытия, сообщил компьютер и посоветовал: – Примите последовательно капсулы: е-пять, е-шесть, е-семь... – Иди ты, – беззлобно заметил Порнов, разглядывая свои перчатки; держа их перед собой, устремился к потухшему костру и принялся раздувать угли; затаившиеся под пеплом языки пламени вырвались наружу и осветили поляну неровным светом. – Говорю же, зелень какая-то, – крутя руки перед огнем, сказал Порнов. – Этот твой связующий компонент; он, случаем, не ядовит? – Нет! Я бы предупредил. Порнов высунул язык и лизнул кончик пальца; физиономия его скривилась, как будто он наелся хины; чертыхаясь, он принялся отплевываться, затем сбегал на речку и долго полоскал рот водой. – В который раз нарываюсь, – сообщил он компьютеру, возвращаясь. – Горечь страшная; чертовы листья! Он незамедлительно выгреб из шлема всю оставшуюся зелень; подумал и осторожно снял верхний слой мякоти; зачерпнув лопаткой, попробовал остальное. Плотная масса внизу еще не успела пропитаться горьким хинным вкусом; с замиранием сердца Порнов опустил новую пробу в анализатор. – Десять литров закиси и семичасовой синтез, – был ответ компьютера. – Что и требовалось доказать, – довольно сказал Порнов. Давай диктуй быстрей, чего и сколько в жбан сыпать; а то я сильно спать хочу. Под чутким компьютерным руководством он набросал в кокосовую кашицу разноцветных химикатов; затем, по совету кибера, разбавил получившуюся смесь водой и с чистой совестью повалился спать. Разбудило его электронное тирлиликанье таймера. – Процесс брожения завершен, – изрек компьютер и со щелчком открыл гнездо на пульте. – Советую произвести пробу. – Дельная мысль, – сказал Порнов. – Утром не выпил – день пропал. Он забрался в речку и стал плескать воду себе в лицо. Даже с кучей стимуляторов в крови ночевка в натопленной бане далась организму нелегко. К тому же набравшему воды в рот Порнову вдруг припомнился кусочек нынешнего сна; эротикой здесь уже и не пахло; скорее, отдавало дешевым фильмом ужасов; впечатление было такое, что в одних и тех же интерьерах снимается кино совершенно разных жанров. На смену теплому разноцветью фонарей пришел беспощадный яркий свет бестеневых хирургических ламп; на смену воде – соленый физиологический раствор; распластанное перед ним женское тело вдруг лишилось скальпа; блестящие дисковые пилы описали вокруг черепа полный оборот; стальные штанги манипуляторов сняли и унесли прочь небольшую костяную сферу, обнажив мозг; вынырнувшие из воды лианы кабелей и шлангов жадными пиявками впились в податливую плоть... Здесь сон обрывался; сколько Порнов не пытался, так ничего и не вспомнил больше; лишь голова загудела, как с большого бодуна. – Говоришь, бражка поспела? – осведомился он, направляясь к шлему и на ходу вытрясая воду из ушей. – Сейчас мы ее проверим; сейчас мы ее сравним... Над шлемом, выпирая из горловины, стояла круглая серая шапка пены; смахнув ее, Порнов зачерпнул глиняной чашкой мутной субстанции, вылил малую часть в гнездо и выжидательно воззрился на экран: – Ну?! – Содержимое спирта близко к расчетному... – начал было компьютер. – При выделении высших фракций... Порнов тем временем жадно шарил глазами по экрану: искал какой-нибудь намек на ядовитость полученного питья. Не нашел, очень обрадовался, но вслух ничего не сказал; предусмотрительно повернулся спиной к компьютеру и, манерно отставив мизинец в сторону, принялся глоток за глотком опустошать содержимое мензурки. – Рассмотрим гипотетическую возможность ректификации средних и низших фракций... – мерно бубнил за спиной компьютер. Порнов вытряс в рот последние капли и блаженно икнул. – Поспела ! – только и смог произнести он. – Не понял ? – мгновенно прервав монолог, чутко откликнулся компьютер. – Пошла вторая часть эксперимента, – икая, пояснил Порнов. Сейчас принесу чашки и горшки; пора наши "Два Пальца" гнать, настоящие; чем, кстати, не название? Риал Ту Фингерс; звучит! Он украдкой зачерпнул из шлема еще один стаканчик, "на посошок". – Изумительная брага получилась, – констатировал Порнов. – Как крепкий сладкий квас, никакой этой дрожжевой вони... А забирает круто, почище пива и вина; видать, и впрямь в ней спирта дофига. С трудом удержавшись, чтобы не принять еще стакан-другой, он двинулся за посудой. Шел и с интересом наблюдал за собственным состоянием. Обычно, выпив браги, Порнов имел совершенно трезвую голову и совершенно "чужие" ноги; на какое-то время тело его переставало слушаться вовсе. "Как я ногами-то двигаю?" – паниковал в такие минуты Порнов. – "Вдруг по делу надо будет выйти; а я даже встать не смогу!" И сейчас он ожидал чего-то подобного; но, то ли из-за кокосов, то ли из-за растворенных в сусле химикатов, все происходящее с ним было абсолютно новым, необычным. – В теле какая-то странная гибкость образовалась, – заметил он. Уже на подходе к лавовой реке его вдруг пробрал ледяной озноб; Порнов даже глянул на запястье: не включился ли случайно кондиционер. Нет, все системы были надежно обесточены, скафандр исправно работал в режиме накопления энергии; то есть, можно сказать, и не работал вовсе. В следующий миг в глазах Порнова задвоилось; чтобы не упасть, он предпочел остановиться. Перед глазами его закружилась чехарда из белого песка, зеленых листьев, бурой кожуры кокосовых орехов; затем над ним во всю ширь распахнулась серая дымная плоскость бескрайнего неба. Порнов решил, что он потерял сознание, упал и лежит; но тут оказалось, что небо все сплошь рифленое гребнями волн. – Нафига на небе волны, – удивился Порнов, открыл-закрыл глаза и обнаружил себя крепко стоящим на ногах. Вокруг простиралось унылое пепелище, песка рядом и в помине не было, калейдоскоп картинок "в мире природы" исчез. – Да-а-а, крепкая бражка получилась, – проворчал Порнов. Ведет с нее почище, чем с водки. Других сюрпризов брага не преподнесла; Порнов беспрепятственно преодолел остаток пути. Пока шел, все размышлял о том, что же такое ему привиделось. Но, добравшись до вулкана, был вынужден отвлечься на решение более актуальной проблемы. Жар от каменной печки обжигал лицо и опалял брови; подобраться к обожженной посуде без шлема нечего было и думать; хорошо, у запасливого Порнова в кармане нашлось несколько строп от парашюта; связав их друг с другом и выломав в лесу длинный прут, он получил некое подобие рыбацкого спиннинга; привязав вместо крючка изогнутую железную пластинку, он с десятой попытки накинул ее на ручку горшка. Наловчившись, Порнов быстро расправился и с остальной посудой. С тарелками, впрочем, он потерпел фиаско. – Где это видано, тарелки с ручками делать, – проворчал он; дождавшись, пока посуда остынет, развесил ее на той же жерди. Ничего, не баре; из горшка похлебаем. Боясь поколотить посуду, назад он шел крайне осторожно; горшки прыгали на палке, как очумелые; у некоторых от ударов поотлетали ручки; но все же большую часть Порнов доставил к костру целой и невредимой. Установил по две рогатины с двух сторон костра, одну пару пониже, другую повыше. Перелил в самый крупный горшок брагу и повесил его на нижнюю перекладину; прямо над этим горшком повесил другой, раза в два поменьше, до краев наполненный водой из ручья. Подставил под верхний горшок плошку и, еще раз придирчиво осмотрев все сооружение, отправился в лес за валежником. Развел сильный огонь в костре; чтобы довести до кипения объемный жбан, пришлось еще несколько раз сходить за дровами; наконец, брага забулькала, забурлила; на окутанном паром верхнем котелке выступили крупные капли; стекая вниз, они тонкой струйкой пролились в подставленную чашку. Нацедив первые пятьдесят граммов, Порнов не удержался, заменил посудину и отправился к компьютеру – "сделать анализ"; однако в гнездо на пульте, как и в первый раз, вылил лишь мизерную часть. – Содержание спирта – семьдесят процентов, – на сей раз компьютер был краток. – Твое здоровье, боярин, – объявил Порнов и лихо опрокинул стопку в рот. – Внимание! Обнаружено неизвестное земной науке органическое соединение, – пронзительный вой сирены прозвучал запоздало. Адская смесь жидким свинцом заполнила горло; уж на что Порнов был тренированным в плане выпивки человеком, и то не выдержал, закашлялся; не видя ничего из-за выступивших слез, шаря в воздухе руками, ища, чем бы залить горящий в глотке бензин, Порнов сложился пополам и скобкой упал на песок; сильная судорога вновь сотрясла его тело; на сей раз он и в самом деле потерял сознание.

Глава 11

Все страньше и страньше

Первое, что увидел Порнов в своем новом агрегатном состоянии, было покрытое саранчой кукурузное поле; у поля был грязный песчаный берег, полого уходящий к морю; вместо кукурузы на поле росли пальмы; вся видимая перспектива: прибрежная полоса, деревья, кустарники – все было облеплено миллионами крабьих панцирей; в воздухе стоял плотный сухой шум; это щелкало, смыкаясь и размыкаясь, великое множество костяных клешней. Миллионы глаз смотрели на мир; сверху-снизу, сбоку-сзади; и все эти глаза были его, Порнова. – Интересно, а мои-то собственные куда подевались? – заволновался он. Что со мной?.. – Все в порядке, – тут же успокоил он себя. – Ты цел невредим; вот, взгляни. Из мириад зеркальных чешуек – маленьких экранчиков – главным стал один; дым костра был на нем, рваная скатерть на берегу и распластанная человеческая фигурка рядом с ней. – Неужели это я? – спросил он; в ответ фигура на песке перекатилась на спину и вытянулась в струнку. – Прикажи ей сесть, – посоветовал Порнов 1. – Почему бы и нет ? – согласился Порнов 2. – А ну-ка, друг, давай сядем... Ох-хо-хонюшки, тошнит-то как, спасу нет. Опираясь на руки, фигура села. – Согнуть ногу, – приказал Порнов 1. – Опять же дельный совет, – сказал Порнов 2, подтягивая ноги к животу. – Одно из двух: или вырвет, или, наоборот, отпустит. Вроде как отпустило; да и мир вокруг стал проясняться; по крайней мере, видеть себя со стороны Порнов перестал; окончательно проморгался и обнаружил, что разглядывает собственное уменьшенное отражение в лаково-черном экране компьютера. – Пить меньше надо, надо меньше пить, – пробормотал он, встал на четвереньки и осторожно, стараясь не расплескать, понес свое тело к пульту; тот раскачивался влево-вправо, как маятник; иногда улетал вверх так высоко, что Порнов, подломив руку, заваливался набок. Все же упрямства нашему герою было не занимать; преодолев последний дюйм, он, выкинув руку вперед, рухнул носом в песок; сунул указательный палец в знакомое гнездо на панели анализатора. – Ну-ка, глянь, чего это со мной такое? – давя тошноту, пробулькал он. – Как будто "кислоты" наглотался; чушь мерещится... – Индольных галлюциногенов в чистом виде в организме не обнаружено, – заметил компьютер. – В вашей крови присутствует неизвестное земной науке органическое соединение, свободно минующее гемоэнцефалический барьер; возможный аналог диметилтриптамин; замечено изменение структуры ДНК; вынужден буду отметить это в вашем personal file; в личном деле. – Черт, – выругался Порнов, – говорила мне мама: не тащи в рот всякую гадость; нарвался-таки... Теперь-то что мне делать? – Предлагаю форсированную биоблокаду: шесть капсул единовременно. – Ты что, спятил?! – воскликнул Порнов. – У меня же от такой дозы все волосы повыпадают. – Вот схемы возможных генных мутаций, – компьютер вывел на экран изображение порновского организма и принялся разрисовывать его разноцветными линиями. – Вариант А: верхняя часть туловища не видоизменяется; существующая пара ног укорачивается вдвое. – Я же все время падать буду, – выковыривая из аптечки бело-зеленые капсулки на ладонь, заметил Порнов. – У вас отрастет вторая пара ног, – успокоил его компьютер. Будут продублированы некоторые внутренние и внешние органы; в том числе половые. – Восьминогий многочлен; всю жизнь мечтал, – сказал Порнов, катая капсулки на ладони. – Другие варианты, я так понимаю, еще веселее? Компьютер высветил на экране восемь различных картинок; Порнов с живым интересом переводил взгляд с одной на другую. – Мне вот эта нравится, – он ткнул пальцем в один из рисунков; на нем был изображен приземистый коренастый мужчина, крепко стоящий на мускулистых, более похожих на дорожные столбики, коротких ногах; сложен был мужчина пропорционально; единственным его отличием от человека были две огромные клешни вместо рук; то есть, предплечья еще были человеческие, а вот уже дальше торчали вперед массивные метровые костяные дуги. – В какой-то старой игре я такое чудо видел, – сказал Порнов. Только у него вместо клешней, кажется, базуки были... В детстве меня часто тырили; помню, я все время о таких лапах мечтал. – Выбор за вами, – меланхолично заметил компьютер. – У меня тут только четыре капсулки, – сказал Порнов. Он еще хотел добавить, что остальные спеклись в корку; поднял разноцветную пластинку, чтобы получше разглядеть, но вместо нее на сей раз уже без всяких судорог и головокружений – в руке у него оказался как бы маленький цветной дисплей; Порнов с любопытством заглянул в него и обнаружил там финальную сцену из сна; ту самую, что он столь тщетно пытался вспомнить; но радости увиденное принесло ему мало. ... Резиновые зажимы ослабли и нагое женское тело шевельнулось в воде; черными змеями вытекающие из вскрытого черепа шланги нисколько не стесняли его движений; в течение следующей секунды женщина подняла голову из воды и коротко, через плечо, взглянула на Порнова; и Порнов, наконец, смог увидеть ее лицо; и, конечно, это было лицо Мич; искаженное смертной мукой печальное лицо Мич... Возвращение из кошмара было сродни пробуждению от ужасного сна; на лбу Порнова аж испарина выступила; глубоко дыша, он глянул на пластинку в руке, на пилюли – и спрятал их обратно в коробочку; что ему конкретно привиделось, он сразу забыл; но ощущение было страшное и связанное напрямую с пилюлями. – ...рекомендую не уменьшать дозу, – закончил фразу компьютер; начало ее, по всей видимости, Порнов пропустил; однако, переспрашивать не стал, лишь сипло уточнил: – Я так думаю, за день-другой у меня и без блокады рога не вырастут... – Нет, – подтвердил компьютер, – необратимые изменения начнутся примерно через неделю... – Я тогда пилюли пока приберу; вдруг еще мерзавчик-другой нашей настойки принять захочется. Уж больно чудной эффект; как будто тыща глаз открывается. Компьютер вновь тревожно запищал и принялся вкручивать Порнову про какие-то хитрые психотропные особенности настойки; тот слушал его в пол-уха – знал, что в случае серьезной опасности компьютер вел бы себя совсем по-другому. В мисочке под булькающим чаном плескалось уже больше полулитра прозрачного кокосового первача; глядя на его притягательный блеск, Порнов с великим трудом пересилил себя. "Совсем алкоголиком становлюсь, – подумал он, не отводя глаз от дармовой выпивки. – Ну, выпью; а как потом пьяный кафтан свой латать буду; и так вон уже двоится-троится". Аргумент возымел действие; тяга к алкоголю чуть поугасла. – Могу же, если захочу, – возрадовался крепости своей воли Порнов; не мешкая, аккуратно разложил скафандр на песке животом кверху; ветоши у него не было; пришлось воспользоваться нескончаемыми стропами, связав из них пухлый пучок. – Увидели бы меня ребята за этим делом, убили бы, – проговорил он, поливая выемки и ссадины на скафандре журчащим ручейком самогона и промокая их мягким тампоном. Вскоре в глубине черных дыр на левой стороне груди заблестела серебряная паутина – электронное сердце скафандра; лезть ветошью туда Порнов побоялся и лишь щедро плеснул алкоголя, надеясь, что тот сам выполнит всю восстановительно-оздоровительную работу. Жара и алкогольные испарения вновь стали дурманить его мозг; но на сей раз он четко знал, что не должен расслабляться. И не расслабился: оставил скафандр подсыхать, а сам сбегал на речку; сполоснулся и прополоскал горло. Вода показалась ему странной на вкус; теплой уж чересчур; он зачерпнул пригоршню и направился к своей мини-лаборатории. Истосковавшийся по работе компьютер встретил его новой порцией ужасов о коварной настойке; но Порнов довольно невежливо его перебил: – Ты лучше мне расскажи, что об этом думаешь... – Повышенное содержание серы, – промямлил компьютер, неохотно отвлекаясь от магистральной темы, – вулканическая деятельность и тэдэ... Что же касается психоделических аспектов выделенного соединения... – Что значит "и тэдэ"? – вновь перебил его Порнов. – Ты давай, полностью докладывай; а то получится, как с выпивкой; сначала полчаса думаешь, а уж потом, после драки, еще сутки руками машешь... Компьютер углубился в какие-то свои расчеты; Порнов тем временем вновь возжелал "дерябнуть рюмочку", но вместо этого убедился, что скафандр еще не просох от обильно пролитого на него спирта, вздохнул и вернулся обратно; по дороге случайно раздавил пакетик с остатками масла. – Что за день, – пожаловался он компьютеру. – Вот, как тарелку разбил, так все кувырком покатилось; водка эта левая... теперь еще вот и вода испортилась... саранча эта крабья... крабья саранча... Он задумался на мгновение, попытался поймать ускользающую мысль, но не смог. – О чем это я? Ах, да; живем, как на вулкане... Вот здесь у него дела пошли лучше; да и промелькнувшая догадка не отличалась особой верткостью; уже через пару секунд Порнов распластался на земле, прижав к ней правое ухо. – Она всегда так тряслась, или это только сегодня? – почему-то шепотом спросил он у компьютера. – Ну-ка, быстро прогноз погоды... Компьютер беспрекословно располовинил экран еще для одной задачи и вывел в образовавшееся окошко результаты замера; зажег транспарант "аппроксимация результатов" и принялся им моргать; выбросил на экран короткую строчку; дождался, когда у Порнова волосы встанут дыбом, и уж тогда изо всех сил взревел той самой сиреной "смертельной опасности". – Землетрясение – десять баллов; эпицентр – мы и есть эпицентр... Оставшееся время – двадцать минут... Какое-то время Порнов заполошенно метался по берегу; спотыкаясь о расставленные кастрюли и каждый раз аккуратно переставляя их на новое место. Только разбив, наконец, очередную, успокоился; опустился на песок и, перебирая обломки, обращаясь к небу, возопил: – Ну, нельзя же так! Только человек жить начал; хозяйством, можно сказать, обзавелся; и опять за рыбу деньги, опять все по-новому; да сколько же это продолжаться может; что я, двужильный, что ли! Все, не могу, не хочу, не буду! Хватит, наработался, пора отдохнуть! Он подтянул к себе техническую мисочку; несмотря на щедрый полив скафандра, на дне ее оставался еще добрый стакан алкоголя. – Тем более, у нас и повод появился, – держа глиняный сосуд в одной руке, Порнов другой тыкал кнопки на пустом запястье скафандра; на экранчике одна за другой выскакивали надписи "исправен", "исправен", "исправен"; оживший кибернетический мозг скафандра быстро восстанавливал исправность электроцепей. – Сейчас тест прогоним и можно будет Мич вызывать; через скафандр прямо на большой экран... – Все-таки я клевый электроник, – с дрожью в голосе произнес Порнов. Компьютер вновь предупреждающе запищал и вывалил на экран целый список поджидающих Порнова неприятностей; уставившись на экран компьютера отрешенным взором, Порнов проигнорировал его хлопоты полностью и, механически поднеся ко рту чашку, опрокинул ее в рот. В то же мгновение на метровый экран компьютера вместо занудной зеленой цифири вылетела яркая цветная картинка; можно сказать, картина, если учитывать размеры экрана. Следя за Порновым изучающим взором, на экране полулежала молодая женщина; бедра и спина ее, лишь слегка прикрытые черным кимоно, опирались на низенькую тахту; длинные обнаженные ноги прочеркивали экран по диагонали и скрещивались в лодыжках; на кончиках вытянутых в струнку маленьких ступней висели крохотные хрустальные туфельки. – Сам себя не похвалишь – никто не похвалит, – осторожно произнося слова, заметила девушка. – Так, кажется, у вас на Земле говорят?