Текст книги "Отруби По Локоть (Книга 2)"

Автор книги: Андрей Дворник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9

Дневная смена медсестер

Звякнув койкой, растрепанные девицы разом расцепились; сели и настороженно уставились на него. Были они абсолютно нагие; две сильные, крепкие самки леопарда; две сцепившиеся из-за куска антилопы тигрицы; не поделившие льва, самые сильные и умелые в прайде львицы-людоедки. Сгорбясь под прицелом горящих глаз, Порнов на деревянных ногах дошагал до тумбочки и вынул оттуда бутылку; глянул туда-сюда; штопора нет – ну, не искать же; коротким ударом снес горлышко и протянул бутылку Броу. – На, выпей, – сказал он. – Легче будет; честно. Подумал и добавил: – Только губы не порань... – Видала? – спросила Броу. – Видела ты когда-нибудь такое чудо? – Дай сюда! – она выхватила у него бутылку, задрала голову и принялась глотать тугую струю; та била ее по губам, по лицу, не каплями, струями разлетаясь вокруг; облив себя и Лео с головы до пят, наставив красных пятен на подушках и простынях, Броу в пять секунд прикончила бутылку. Опьянела она моментально; запустила бутылкой в Порнова – тот, впрочем, легко увернулся. – Как это: гулять, так гулять! – разудало сообщила она Лео. – Мне давно уже хотелось тебя и Мич в одну постель затянуть и порезвиться; а тут такой случай представился!... Она скомандовала в никуда: – Мич сюда! Нагую; без оков... Броу посмотрела на Лео, на себя – и хитро подмигнула сестре. – Сейчас еще и посмеемся... Вытащила из воздуха кинжал, проткнула им лужу на подушке и швырнула Порнову: – Возьми в руку и сядь. Если хоть слово скажешь, я ей не тебе! – голову отвинчу; и пикнуть не успеет! Порнов сел; ноги и так плохо держали его. За дверью послышалась возня. – Ложись! – Броу схватила за руку сестру и рухнула с ней навзничь. – Замри! Дверь распахнулась, и в комнату влетела Мич; по инерции сделала несколько шажков и в ужасе воззрилась на кошмарную картину. В покрытой страшными красными пятнами постели лежали два густо окровавленных женских тела. Мич вскрикнула, схватилась за горло и, не веря своим глазам, отшатнулась назад; прижалась спиной к двери и тихонько поехала вниз. – Порнов! Ты что наделал! Ты с ума сошел! – тихонько всхлипнула она, не отводя взгляда от окровавленного ножа в его руке. – Зачем ты; о боже... Лео... Броу... Девочки... Ой, мамочки, что же это... Порнов демонстративно размахнулся и изо всей силы всадил кинжал в крышку рядом с собой. Лежащая сверху Лео вздрогнула и уставилась на него. Мич взвизгнула и сильнее вжалась в стену. – Хитрый! – усмехнулась Броу и тоже открыла глаза. – Как это: не мытьем, так катаньем?! Все, Лео, слезай; спектакль окончен. Она взбрыкнула задом, сгоняя с себя сестру, и вновь уселась, скрестив под собой ноги. – Вот парочка, да? – пожаловалась она Лео. – Вот ты бы как себя повела, если бы их двоих в таком виде застала? – Ну, не знаю, – уклонилась от ответа Лео. – Испугалась бы... – А эта – пожалела; не его – нас пожалела, – заметила Броу, плавным пассом приводя все вокруг в порядок. – Прямо дети малые; а туда же лезут, в наши взрослые игры... Кстати, об играх!... Она деловито потерла ладони и мигом переодела Порнова во все белое, медицинское; теперь на нем были больничные широкие шаровары, на туловище колом сидела свеженакрахмаленная рубаха. Себя и сестер она нарядила в белые кружевные чулки, такие же трусики и подвязки; на груди у всех оказались белые фартучки; на головах миленькие шапочки. – Девочки! У меня к вам есть предложение, – Броу обвела компанию шалым взором. – Давайте сыграем в одну детскую игру; "врач и больной" называется... Я об этом уже лет десять мечтаю; как бы нам всем троим собраться и маленькую групповушку устроить. С Лео у нас на этот счет проблем не было; но, чтобы мужчина еще и Мич устроил – тут мне пришлось повозиться... и не только мне. Мич, давай, решайся; не век же в девках ходить! Мич все еще сидела у дверей, поджав коленки к груди; голова ее под шапочкой была гладко выбрита, скулы заострились, глаза впали; на запястьях краснели следы недавних оков; недоумевающий взор ее был прикован к отряхивающейся, прихорашивающейся парочке. – Ну, Лео – ладно, я понимаю, – тихо сказала она. – Но ты, Броу; ты ведь, вроде, нормальный человек; зачем же так... – Щас в рожу вцеплюсь! – тут же вскинулась Лео; Броу нетерпеливым жестом остановила ее на полпути. – Было бы предложено, – заявила она с пьяным гонором. – Мне почему-то показалось, что мы – сестры; возможно, я ошиблась... Но, как говорит наш общий знакомый, и это не помешает нам выпить. – Порнов, еще бутылку! – приказала она. Порнов послушно наклонился и нашарил в ящике бутылку; когда он поднял голову, перед ним на тумбочке уже стояли три хрустальных бокала золотистого цвета; Порнов стал припоминать, где он их уже видел; но тут бутылка дрогнула в его руке и выплюнула пробку прочь. – Удивлен? – ухмыльнулась Броу. – Наливай! Почти не булькая, темное оливковое масло цвета багрового заката тяжелым плотным потоком устремилось в бокалы. – Два дай сюда, один отнеси ей! – распорядилась Броу. Порнов раздал сестрам бокалы и поковылял к Мич; аккуратно поставил его перед ней на пол; сам вернулся обратно на тумбочку и безразлично уставился в потолок. – Что вы с ним сделали? – глянув на Порнова, тихо спросила Мич; на вино она даже не посмотрела. – Пока ничего; пообещала лишь голову открутить, если хоть слово скажет! – сообщила Броу и подняла бокал к глазам. – За встречу! – За встречу! – эхом отозвалась Лео; чуть отвернулась от Броу и свободной рукой быстро сунула в рот крошечную пилюльку. Мич, дотронувшаяся было до бокала, отдернула руку и кинула на Броу недоуменный взгляд. – Лео, ты меня удивляешь! – воскликнула та, поднесла бокал ко рту и выпила до дна. – Пейте, не бойтесь! Я, конечно, женщина строгая; но чтобы вот так, взять и отравить родных сестер... абсолютный нонсенс! – Почему нельзя? Отца же можно; чем я лучше? – глухо спросила Мич. Она резко протянула руку вперед и взяла бокал; в несколько крупных глотков опустошила его и опустила голову на колени; бокал выкатился из разжавшейся руки на пол и бесследно исчез. – Ерунду несешь, – фыркнула Броу; она опрокинулась на подушки, сложила руки под головой и принялась изучать ту часть потолка, что так долго и упорно мозолил взглядом Порнов. – Ядом ту штуку в папином бокале назвать можно только с большой натяжкой; вот если б кто другой бокал пригубил, умер бы точно. Не дождавшись прихода смерти, Мич шевельнула головой. – И что же это за яд такой специальный, – спросила она, – что он только для королей безопасен? Броу открыла рот, но сидевшая рядом Лео схватила ее за руку. – Я расскажу, я... ну можно, – умоляюще протянула она. Броу лишь улыбнулась краешком губ. – Да не для королей он безопасен, – выпалила Лео. – А для папы, дурья твоя голова! Чувствуешь разницу? Видела, я таблетку съела? Это сильнейший антидот – противоядие; помогает против любой известной нам отравы и практически безвреден. Мы с Броу месяц перед этим пиром сыпали его папе в суп; да выпей он весь кубок, и ничего, кроме легкого расстройства желудка, не получил бы... А ты, дурочка, и впрямь решила, что мы его угробить хотим? Глупая, нам всего-то и надо было, что тебя, любимицу, спихнуть; и нам это удалось, разве нет!? Посмотри, где ты – и где мы; ни одного заклинания у тебя толкового не выйдет; и дурачок этот твой юродивый тебе не сильное подспорье в пути. А мы... а мы... у нас с Броу все есть; я хотела путешествовать – весь космический флот мой, куда хочу – туда лечу, я уже тысячу звезд облетела; и везде балы, приемы, кучи прекрасных принцев... не то, что этот мозгляк... э-э-э... безмозглый, вот ! – Броу хотела пойти в науку, – вдохновенно прдолжала Лео. Вот, видишь, наша бывшая яхта теперь вся ее; несколько крупных открытий, титулы всякие... – Лео, перестань. – поморщилась Броу. – Я что, я ничего, – стушевалась Лео и обернулась к Броу. – Ты извини, я твой уклад жизни не совсем понимаю; но ведь я чистую правду говорю; ты, конечно, не на виду, как я; но столько людей ученых, и каких – тебя уважают, я сама слышала! – защищаясь, воскликнула она. – И между прочим, среди них такие красавцы есть, – о-го-го... – Не знаю, что ты в этом уродце нашла, – заключила она неожиданно, – Не понимаю и все; ну, смелый; извини, конечно, заяц тоже смелый – зайчиху крыть. Мич недоуменно перевела взгляд с Лео на Броу и обратно. – Я тут с твоим дружком развлеклась немного, – беспечно глядя в потолок, сочла нужным объяснить Броу, – Как это: проба пера, милостивый государь. Одобряю твой выбор; очень бойкое перо. – Сволочь, – прошептала Мич пораженно. – Какая же ты, оказывается, сволочь... Я-то тебя за человека считала; а ты... У нее вдруг дернулась щека; один раз, другой. – Бедненький мой, – простонала Мич, – ты-то за что страдаешь... Ох, дура я, дура; втянула тебя в эти чертовы жернова... – Ой, что-то непохоже, чтобы он сильно страдал, – хихикнула Лео. – Я едва его от Броу оторвать смогла; как клещ впился; та даже о помощи взмолилась... Броу, скажи! Броу лежала на широкой постели, сложив руки на животе; одну ногу она поставила на кровать, другую закинула на нее и легонько покачивала повисшей на пальчике белой туфелькой. – Вы хотели испортить мне настроение? Вы своего добились, хорошо поставленным и абсолютно трезвым голосом заметила она. – Я намерена покончить с оскорблениями и намеками в свой адрес; и я этого добьюсь немедленно. Расклад сил в нашей компании на текущий момент такой: я, затем Лео, затем Мич. У меня специальные – она выделила это слово знания и навык; пожалуйста, никаких вопросов; у Лео стандартный, хоть и развитой, набор ментальных средств плюс неограниченные возможности в обычной светской жизни; у тебя, Мич, полная блокада ментальной подпитки, ноль заклинаний, ноль магии и полное поражение в гражданских правах... Поправь меня, если ошибаюсь, – вежливо попросила она; Мич только глазами сверкнула. – Я так думаю, ей еще десять лет изгнания светит, – встряла Лео; наткнулась на холодный взгляд Броу и демонстративно зажала рот ладошкой: – Молчу, молчу, молчу... Броу смотрела в потолок; собиралась с духом. – Я вам скажу, что ей светит, – медленно и тяжело сказала она. – Процентов на семьдесят – то же, что и Порнову... – Я так и знала, – повторила Лео фразу, с которой начала свой сегодняшний визит; правда, на этот раз растерянно и невнятно. Она обернулась к Мич и пожаловалась: – Украла вас у меня, понимаешь. – А Порнову у нас предстоит сложнейшая и интереснейшая операция на мозге, – беззаботно закончила Броу.

Глава 10

Порнов выпивает джина и выпускает джинна

Мич слабо вскрикнула, закрыла лицо руками. – Ты спятила! – простонала она. – Броу, опомнись; тебе же твои друзья совсем голову задурили; сначала Порнов, потом я, потом еще кто – она выразительно глянула на притихшую Лео, – так и до тебя самой очередь дойдет; ты что, не соображаешь уже ничего?! – Да, Броу, ты это зря, – робко поддакнула Лео, – Я понимаю, яд, кинжал, это по-нашему, по-короле..., тьфу, по-человечески; но когда наследную принцессу, как лягушку, трепанируют... ты это брось, а? Белая лодочка прекратила свой полет. – Я уже начинаю жалеть, что пошла на поводу у своих чувств, внешне спокойно сообщила Броу. – Хотела устроить вам маленький междусобойчик; но после всего вами – и особенно Мич сказанного... Мич хотела что-то произнести, но Броу, подняв руку, остановила ее. – Постарайтесь меня понять; я уже давно не принадлежу себе. То, что я сейчас делаю – преступление; если узнают, что я позволила Мич встретиться с Порновым – мне несдобровать. Лео, это и тебя касается; если хоть слово сболтнешь – последуешь в ад наикратчайшим путем. У моих друзей, как Мич выразилась, руки длиной с галактику; и цепкие-цепкие. Мич немедленно окрысилась. – Пошла бы ты, сестренка, – сквозь зубы прошипела она. Давай, зови своих врачей-палачей; мне твоя доброта и на... не нужна, – она вставила в фразу странное короткое слово, которого ни Лео, ни Броу не поняли. Броу и Лео переглянулись. – Совсем со своим дикарем оскотинилась, – сообщила Лео. – Как это: каждый кузнец своего счастья, – пожала плечами Броу и в мгновение ока заковала Мич в сталь ручных и ножных браслетов. – Пошла отсюда! – Дай хоть я поздороваюсь с ним! – воскликнула Мич, но неведомая сила вскинула ее на ноги, поволокла к дверям и вытолкнула за порог; единственное, что Мич успела сделать, так это выкрикнуть: – Будь ты проклята! – И вся благодарность, – вздохнула Броу. – Намаешься ты с ней, – поддакнула Лео. – Молчи уж, – прикрикнула на нее Броу. – Тоже мне; безжалостная пиратка! Все, к черту; с глаз долой – из сердца вон.

Она взглянула на свой маскарадный костюм; давешняя хмельная ухмылка вернулась на ее лицо. – Так как насчет поиграть в медсестер и пациента? Последний раз предлагаю; другого такого чуда у тебя долго не будет; мне-то уж не надо свистеть про принцев всяких; тебе их всех вместе на час не хватит... – Ты, как всегда, права, – откровенно сподхалимничала Лео; она одернула фартучек и поправила шапочку. – Мне и самой любопытно, на что он сейчас способен; после всего того, что услышал... Тем более, разболтать он ничего уже не сможет. Я готова, крути машину! – Отомри! – Броу прицелилась и швырнула в Порнова бокалом; хрустальный фужер взорвался в метре от его головы; колючий осколок вонзился Порнову в щеку. Тот схватился за него и рывком выдернул прочь; покрутил перед собой и потерянно взглянул на сестер. – Чего там маешься? Иди сюда, здесь мягче, – Броу похлопала рукой по кровати рядом с собой.

Лео с готовностью поддакнула, что, да, значительно мягче. – Интересные вы девушки, – вздохнул Порнов. – Вы вообще на что надеетесь? Я же не вибратор с батарейкой... Вы хоть немножко представляете себе мое состояние? – Ты так сильно не напрягайся, – заметила Броу, – Я про трепанацию специально для Мич сказала; ругается, обзывается... совсем меня из себя вывела! На моем корабле – я капитан; и я решаю, кого казнить, кого помиловать; будешь послушным – доживешь до глубоких седин... – Вылитая Мич, – сказал Порнов, наблюдая за раскрасневшейся Броу. – Калька, да и только; по крайней мере, ухватки те же. – Так что брось страдать и мучаться; я бы на твоем месте постаралась взять от жизни все, – невозмутимо посоветовала Броу. – А чтоб взбодриться – на, выпей! – Лео кивнула на бутылку; усмехнулась и передразнила: – "Легче будет; честно..." – Перестань, – строго сказала Броу. – Так ты идешь или нет? – Иду, иду, – Порнов уцепил бутылку и перебрался с тумбочки на край кровати; ложиться, впрочем, не стал. – Я понимаю, что мой номер – шестнадцатый, – сообщил он. – И что вы обе со мной можете сделать все что хошь; но я вообще вместо вина дерябнул бы спиртяги стакан... – Вино – это хорошо, – присоединилась к нему Лео, – но к нему бы чуть-чуть сыру, зелени... мяса кусочек. Я последний раз пять часов назад ела... – жалобно сообщила она. – Будет тебе зелень, – согласно кивнула Броу и приготовилась хлопнуть в ладоши. – У меня крабы есть, – с готовностью предложил Порнов, мучая штопором бутылку. – Лео, хочешь крабов? – Ты ко мне на "вы" обращайся, – Лео хотела добавить "смерд", но наткнулась на внимательный взгляд Броу и сдержалась. – Валяй, тащи свой деликатес. – Они за сутки, наверное, протухли, – неуверенно предположила Броу. Что-то ей очень не хотелось связываться с этими членистоногими. – Ну, это легко проверить, – Порнов поставил бутылку на пол и под пристальным взглядом Броу прошел к шкафу; вытащил оттуда видавший виды мешок и вернулся обратно. – Слушай, Броу; а кто в ките узел завязывал, я или ты? спросил он, штопором ковыряя тугую завязку. – А что? – ответила вопросом на вопрос Броу. – Я обычно вымблевочный вяжу; а тут плоским затянуто... – Значит, я, – пожала плечами Броу. – Есть большая разница? – Мне почему-то наоборот казалось, – неуверенно сказал Порнов, распуская горловину; деловито принюхался к содержимому и сморщил нос. – Протухли! – с некоторой даже радостью догадалась Броу. – Заспиртовались, черти! – сказал Порнов. Он принялся вытаскивать крупных красных крабов наружу и раскладывать на тумбочке. – Как же я про их клешни-то забыл? У меня там внутри мешок с самогонкой был; похоже, проткнули его... С этими словами Порнов извлек из мешка крупного красного краба с латинской буквой "эн" на панцире. Пристально осмотрел его, проворчал себе под нос: "А вот зайца кому, выбегайца..." и, в отличие от других крабов, положил его не на тумбочку, а рядом с собой, на кровать; пошарил еще и вытянул на свет похожий на кисет мешочек; в боку его и впрямь имелась небольшая дыра. – Погляди, какой красавец! – Броу, преодолевая инстинктивное отвращение, осторожно взяла краба с подушки и повертела его перед Лео. – Я их только в книжках видела; на видео, ну и так далее, уклончиво закончила она. – Лапы-то, лапы какие, – восхищенно пробормотала Лео и ногтем осторожно поддела обвисшую клешню; легко, почти не встретив препятствия, ноготь прошел через клешню и развалился на две равные половинки. Лео отдернула руку и воззрилась на свой палец, заканчивающийся двузубой перламутровой вилкой. – Был ноготь – нет ногтя, – философски сказала Броу, опуская краба на место. – Хорошо еще, они у тебя длинные; могла бы без пальца остаться. Порнов кашлянул. – Ты чего? – спросила Броу быстро. – Горло пересохло, – Порнов еще раз кашлянул и показал Броу бокал золотистого хрусталя, до середины наполненный мутной белесой жидкостью. – Вот, не хотите попробовать? – Нет, – хором ответили девушки. Потом любопытная Броу осведомилась: – А что это? – Новый фирменный напиток; "порновка" называется. Кокосовый первач пополам с артезианской водой; натекло в мешок... градусов тридцать пять, должно быть... – Не хотите, значит? – уточнил он. Девушки еше раз отрицательно качнули головой; мутная белесая жижа вызывала у них скорее отвращение, чем какой бы то ни было интерес. – Ну, тогда я, с вашего позволения, глотну... Броу, ты чуть подвинься назад, я здесь упаду... И пока Броу раздумывала над его странным предложением, он единым махом опрокинул стопку в рот; после чего, как и обещал, повалился на диван, чуть не придавив валявшегося тут же краба. Две-три сильных судороги выкрутили его тело; восковая бледность разлилась по лицу; скорчившись, он застыл на краю кровати. – Так я и знала, – воскликнула Лео, вскакивая на колени. – Он принял яд; ловко он тебя провел! Броу, не обращая на нее внимания, спокойно и неторопливо перевернула Порнова на спину; расстегнула рубаху и припала ухом к груди. Сзади нервно хихикнула Лео. – Хотели поиграть в больницу, нате вам больницу... Ты на него сверху сядь; в порно всегда медсестры так пациентов оживляют. – Тихо! – махнула на нее рукой Броу. – Ничего серьезного быть не может; ночью, пока он спал, я проверила и крабов и эту выпивку... Сейчас очнется; дыхание выравнивается, пульс тоже. Порнов и впрямь открыл глаза; осоловело глянул на нависшую над ним Броу, запустил руку вдоль ее узорчатого бедра и тут же чувствительно получил по щеке. – Сначала будь любезен объяснить свой обморок, – строго сказала Броу. – Закусывать надо, – тяжело вздохнул Порнов. – Никак не могу без закуси научиться эту бурду пить... Где мой краб? – На, – Броу сунула ему давешнего краба. – Что у них едят? – У них? У них ничего не едят, – вяло сказал Порнов. – Это они едят... В тот же момент краб в руке Броу ожил; только что он висел рыхлой многоногой массой, и вдруг все лапки подтянулись, клешни взлетели вверх; длинные усы распрямились вдоль корпуса, словно антенны; в довершение всего маленькими перископами вынырнули и уставились на девушек беспощадные блестящие глаза. – Бросай! – взвизгнула Лео. Броу попыталась разжать пальцы, но не смогла; от неожиданности рука стала непослушной, чужой. Ни секунды не мешкая, краб перехватился клешнями, серьезно поранив ладонь Броу; вскарабкался ей на руку и побежал к плечу. – Ай! – вскрикнула девушка и попыталась скинуть краба прочь; четко щелкнули костяные ножницы. Лео вновь завизжала, на сей раз особенно пронзительно. Прямо перед ее носом на подушке лежали указательный и средний пальцы Броу; каждый был отстрижен по первую фалангу.

Часть 4

Кистями кантуем

Глава 1

Человек, который борется сам с собой

Еще через секунду краб добрался до горла Броу; распахнул, насколько мог, свои костяные жвалы и приобнял ими девичью шею. Броу никакого внимания на это не обратила; с крайней степенью недоумения она созерцала собственную беспалую руку. Из коротких ровных столбиков, пачкая белоснежный передничек, вдруг тугими струйками брызнула жидкая алая кровь... ... Оставим здесь сестер-злодеек (пусть помучаются; хотя бы те несколько секунд, что мы им отведем; а то ишь чего затеяли главного героя вместо машинки желаний употребить решили; не выйдет, скажем мы) и поспешим поскорее к Порнову. Из обморока своего очередного он уже, как видим, вышел; но вот в себя еще полностью не пришел; в себя прежнего, единого неделимого; потому как мир вокруг вновь знакомо располовинился; две камеры работали с двух точек съемки; одна, как и прежде, давала общий вид комнаты; другая – сфокусировалась на шее Броу; крупный план позволил Порнову разглядеть не только крохотные зазубринки на могучих клешнях, но и пульсирующую под тонкой кожей артерию. "У кого четыре глаза, тот похож на водолаза... – как бы опешил Порнов; вообще-то он хотел сказать это, – но забыл, как двигать языком; напрочь. Как ноги у него отключались раньше от стакана браги, так теперь отключился язык; не просто онемел – исчез; исчезли губы; исчезла гортань; исчезло... что там еще издает все эти "агу-агу" и "муси-пуси"? "Совсем старый стал, – горько и мудро подумал Порнов, пытаясь если не слово вымолвить, то хоть зубом поцыкать или глазом моргнуть. – Допился, алкаш..." С мимикой-полемикой дело было – полный швах; не выгорело и с жестами; единственно, что ему более-менее удалось, так это чуть сжать-разжать клешни. Радости это новое умение Порнову принесло мало; скорее наоборот; наш боец уж на что был человек волевой-военный, а все ж в первую микросекунду струхнул преизрядно; даже задубел как-то изнутри. "Полный трандец, – в крайнем испуге понял Порнов, наблюдая черные лаковые дуги мощных клешней. – Меня ведь кибер честно предупреждал... Вот, не слушаю никого, кладу с пробором, – нате-получите. С такими огребалами меня еще вперед Вставалкина – волка позорного – с борта спишут..." Крылом урагана, краем циклона в мозгах Порнова пронеслась горячая десятка разнокалиберных вопросов: от безалаберного "Чем же в носу ковырять?" до почти панического "Как же теперь девчонок обнимать-то; испугаются поди..." – Мне тут анекдот подходящий вспомнился, – усмехнулся посередине этого разгула-разброда чувств-эмоций спокойный и циничный кусочек порновского "я"; чувствовалось, что ему не впервые брать бразды в свои руки и быть за лидера; по аналогии с предыдущим раздвоением назовем его Порновым Первым. – "Знаешь, Сара, мой муж теперь – трижды импотент; вчера вкручивал лампочку, упал с табуретки, откусил язык и переломал руки..." – Ха-ха-ха; очень смешно! – фыркнул Порнов Второй нервно; не то чтоб он обиделся на "импотента"; скорее подивился своей способности рассказывать сейчас анекдоты; и больше порадовался своей выдержке, чем огорчился ее неуместности. – А что ты вот про это скажешь?! – он для пущей убедительности распахнул клешни пошире. – Смотри, – вовсю шевелятся, бокорезы хреновы... – Ку-у-уда?! – прикрикнул на него Порнов Первый и сдвинул клешни обратно. – От-ставить!!! Ты свою задачу выполнил на "пять"; можешь отдыхать; командовать парадом буду я! – По-моему, я спятил, – честно признался сам себе Порнов Второй. – Было дело, сам с собой разговаривал; может быть, даже сам себе и анекдоты рассказывал – хоть прямо сейчас и не припомню такого; но вот чтоб на самого себя бочку катить и самому же хотеть себя на фиг послать – такого точно не было... Ишь, раскомандовался... Кстати, что это за задача такая?... Послушай, Порнов, что ты знаешь о порученной тебе задаче?! – Задача у нас одна – обезвредить врага, – сообщил Порнов Первый с некоторым удивлением; похоже, никакой риторики со стороны Порнова Второго не предполагалось; согласно отданному указанию он должен был отдыхать и деятельному напарнику пьяной болтовней своей не мешать. – Точно; все пойло это заграничное, – догадался Порнов Второй. – И на кой ляд я последнюю рюмку в рот потянул, – ума не приложу; словно черт за руку дернул. Ладно, чего уж теперь; что сделано, то сделано. Авось протрезвею, – этот горлопан чертов замолчит наконец; исчезнет. А то и без него голова трещит-раскалывается... – Обезглавить биола; и немедленно, – чуть неуверенно подсказал горлопан чертов. – Иначе он нанесет непоправимый ущерб мирозданию, разрушит сложившийся баланс сил в природе... – Хорошо все-таки, что я не медик, – порадовался Порнов, соорудив себе хоть какую-то точку опоры. – Наверняка бы все болезни у себя нашел; от белой горячки – до родильной; упаси, господи... Он переключился с вида нетерпеливо вздрагивающих клешней на задравшуюся на бедре Броу юбочку; над кромкой чулка коричневым лаком сияла полоска загорелой кожи. – Наказать чертовку, конечно, можно, – заметил он плотоядно. – Но голову пилить ей для этого совсем не обязательно... Договорить ему не дали; консервные ножи из черного хитина вновь пришли в движение; литые конусы микроскопических зубьев мягко, словно снег, продавили белую кожу; сминаясь под безжалостными лаковыми пилами, нежная плоть воронками обхватила блестящие зубцы; еще мгновение и она бы лопнула, пошла кровоточащими точечками, вскрылась язвами, вспухла фонтанирующими кратерами; разъялась красной рубленой раной от сабельного удара... Порнов очень зримо себе представил, как уходят в женское горло каленые лопасти лезвий; тонут в нем, исчезают, залитые ручьями хлещущей во все стороны яркой артериальной крови... и, наконец, вот – поехала в сторону голова, полетела с плечь; так и не разжались сложенные жалобной "уточкой" губы; так и не закрылись удивленные и растерянные глаза... – Нельзя! – воскликнул Порнов; не просто сказал, – словно свою руку со стаканом придержал, не донес до рта, – затормозил упорное механическое движение жвал. – Ты что делаешь, алкаш?! – А что я такого делаю? – теперь настал черед всерьез удивиться Порнову Первому. Порновскую волю уже знакомо скрутило, сложило в мешок и отставило в сторону, – как лишнюю, мешающую делу вещь... ... На мгновение всего лишь, – потому как, разбуженный видом вожделенного загорелого бедра, спасительной морзянкой оттарабанил где-то в подкорке видеоряд из десятка вспышек-слайдов; опрокинутая на спину Броу, лоскут халатика, намотавшийся на тонкое предплечье, сминающаяся под его пальцами упругая женская грудь, твердый коричневый наперсток соска, зажатый между указательным и средним пальцами... – Да пошел ты! – рявкнул на вивисектора Порнов Второй и мощным рывком раскрыл клешни; так сильно и резко, что даже суставы заныли; так ломит скулы, если на спор засунуть в рот стоваттную лампочку. – Есть другие предложения? – недовольно спросил Порнов Первый. Не сразу, впрочем, осведомился; дернул раз-другой клешни, убедился, что засели намертво, – и только после этого спросил. – Других предложений нет, – сказал Порнов Второй. – Но и желания ей горло резать у меня тоже нет; и все тут. И сам не хочу; и Мич мне не простит; ... и вообще. Броу, конечно, не сахар; себе на уме; даже стерва где-то. Но ведь и Мич вначале ничуть не лучше была; может, и хуже; а пообтерлась немного, пообвыклась – совсем другим человеком стала; по крайней мере, со мной. У них это, похоже, наследственное; так почему бы не подарить Броу еще один шанс? – Если она сообразит, что происходит, я не дам за нашу жизнь и ломаного гроша, – сообщил Порнов Первый. – Это биол высшего, третьего поколения; и не рядовой, а альфа-оператор; он способен превращаться в настоящую машину смерти; настоятельно предлагаю отделить ей мозг от тела! – Про то, что Броу – биол, я и сам мог догадаться, – задумчиво протянул Порнов Второй. – Татуировка эта, голова – как биллиардный шар... А вот про альфа-оператора – впервые слышу. И вообще я от себя самого в последнее время слишком много всего нового слышу; и лишним стаканом "кокосовки" все это вряд ли уже можно объяснить. Что же у нас с тобой, друг ситный, тогда вытанцовывается; интернат в Елово, – так, что ли?

(Интернат в Елово был легендарным на космическом флоте психоневрологическим женским диспансером; по слухам, именно там содержались самые красивые и стройные нимфоманки Земли и Приземелья; как рассказывали, все они предпочитали ходить совершенно обнаженными и отдаваться первому встречному... А еще они любили катать за собой на веревочке детские игрушечные автомобильчики; и Вставалкина, любящего на пьянках рассказывать подобные скабрезные истории, эта последняя подробность возбуждала почему-то необычайно; больше даже, чем сами мифические еловские женщины; он сразу же начинал размахивать руками и лить водку мимо стаканов. Как бы то ни было, интернат в Елово был женским интернатом, а не мужским – и почему Порнов решил, что его направят именно в него, было непонятно; может быть, он и впрямь начал утрачивать рассудок...) Порнов Первый, надо признать, соображал быстро; не успел еще Порнов Второй закончить тираду, а у него уже был готов ответ. – Психопатия здесь ни причем, – сказал он уверенно. – Просто человеческая психика оказалась значительно гибче, чем предполагалась; даже в подчиненном состоянии она способна успешно противодействовать внешнему ментальному контролю... – Точно спятил, – удрученно констатировал Порнов Второй. – Проблема непредвиденная, но разрешимая; более полная диагностика лептонных полей, дальнейшая химиотерапия, окончательное разрушение гемоэнцефалического барьера позволили бы нам снять все противоречия между существующими двумя "я". К сожалению, на это совершенно нет времени; в любой момент биол может придти в себя... Уже приходит.

Глава 2

Броу в нокдауне

Тем временем ничего не подозревающая Броу перевела дух; стараясь держать себя в руках, попробовала короткой фразой остановить кровь; заклинание было самым простым, и спутать его было невозможно; но кровь, пульсируя, продолжала выкатываться из двух ее культей. – Лео, давай ты, – всхлипнула она. – У меня что-то плохо выходит... Ты куда?!! Лео, кривя лицо в гримаске отвращения, отползла подальше от отрезков пальцев на подушке; добралась до края постели, соскочила с нее и устремилась прямиком к дверям. – А ну-ка, стой! – прикрикнула на нее Броу; с сестрой у нее получилось значительно лучше; ту словно ветром унесло назад, на кровать. – Заклинание заживления; диктуй! Лео, видя такой оборот, оттарабанила заученную фразу; нулевой результат. – Уровень риска – предельный, – внимательно наблюдая за происходящим, сообщил Порнов Первый. – Если ее не обезвредить в ближайшие десять секунд, она начнет боевой морфинг; начнет видоизменяться, превращаться в чудовище; мы не можем этого допустить! – Положись на меня, – сказал Порнов Второй. – Ты, может, по биолам у нас и специалист; зато в женщинах, похоже, ни шиша не понимаешь... – Внимание! – воскликнул Порнов Первый. – Она поворачивается к нам! – Порнов! Да что же это такое, черт побери?! – чуть не плача, обернулась Броу к нашему герою и вдруг осеклась; забыла и про руку, и про странную тяжесть в горле, мешающую глотать; шарахнулась от него, как черт от ладана. Порнов был, как Порнов; вот только зрачков у него не было; два диких, цвета охры, глаза горели желтым неугасимым огнем. – Кистями кантуем, – сказал Порнов Второй пьяненько. – У нас каждый гроб – огурчик! – Ты с ума сошел! – зашипел Порнов Первый. – Ты что несешь?! – Не мешай, – отрезал Порнов Второй; взгляд его – тот, что отвечал за общий обзор, был направлен на подушку рядом с Броу. – Есть идея... И заявил вслух с пьяной доверительной укоризной: – Поите тут честных пацанов всякой хренью... сдохнуть можно! Здесь Порнов зарычал-забулькал, довольно правдоподобно изображая позыв рвоты и как бы припал на подушки; побледневшая Лео немедленно зажала уши руками и бодро убралась с линии возможного огня. Менее впечатлительная Броу лишь сощурила глаза и сморщила носик в брезгливой гримасе; еще она попыталась оттолкнуть от себя Порнова, или хотя бы отодвинуться от него; но ни того, ни другого, увы, сделать не смогла; руки у нее были заняты друг дружкой – правой она сжимала запястье левой, сдавливала вены, перекрывая горячий ток крови; пока суть да дело, да неисправное колдовство – Броу умудрилась потерять не меньше стакана крови; потому и сил отодвинуться у нее тоже не оказалось. – Не, ну уж если поите, – дак и закусь ставьте приличную, – нагло сообщил Порнов; так и не реализовав своей угрозы, он уперся руками в постель и разогнулся обратно; при этом он незаметно сгреб что-то с наволочки. – Эх, вам бы в наших местах побывать – маманя такие грибочки делает; такие огурчики... Он сунул Броу под нос свою руку и разжал ее; на мозолистой порновской ладони рядышком, как две белые папироски, лежали маленькие девичьи пальчики. – Вот как эти твои пальчики примерно, – выкрикнул прямо в ухо отшатнувшейся в ужасе Броу Порнов. – Вот как средненький; знаешь какие аппетитные огурчики; хрум-хрум... – Какие грибочки; какие огурчики; что ты ерунду-то говоришь? через великую силу выдохнула Броу, на автопилоте баюкая израненую руку. – Как это у вас выражаются: что ты мне мозги паришь?! – Она расколола тебя, банщик! – воскликнул примолкший было Порнов Первый. – Все, сейчас нам каюк; она все поняла! – Крепкая тетка, – недовольно, но не без уважения заметил Порнов Второй. – У нас бы не всякий мужик такую шутку выдюжил... – Я же предупреждал, что она – альфа-оператор, – продолжал страдать Порнов Первый. – Предупреждал или нет?.. – Да не ной ты; не все еще потеряно, – отмахнулся Порнов Второй и уставился на поврежденную руку Броу; передавленные вены на запястье выпирали из-под кожи фиолетовыми шнурками. – Придется переть напролом, внаглую... Лирика – это ладно; а вот физика у нас как... – Ничо я никому не парю, – тягуче и пьяно вывел Порнов. Одной рукой он демонстративно потянулся к нагрудному карману Броу; оттянул его на себя; другой рукой неторопливо ссыпал туда пальчики. – Прибрал, – сообщил он нахально. Броу стерпела и это; она все внимательней приглядывалась к Порнову, все больше хмурилась. – Закусь, у нас, говорю, классная, – сказал Порнов, переводя взгляд с передничка Броу вниз; на фартук и ниже. – Заехали бы как-то в гости... И с совершенно хамской фривольностью он пальцем подцепил резинку на чулке: – Только разврат этот прикройте... Маму кондратий хватит, если увидит. Все, Броу не выдержала; нервы ее сыграли Камаринского; кисть здоровой руки собралась в кулак и влепилась в наглую порновскую физиономию; кровь брызнула из расквашенного носа. – Как ты посмел, смерд!.. – знакомо-знакомо выкрикнула она; то есть Порнов лишь начал узнавать этот вопль – и Мич именно так ругалась, и Лео тоже... Но вот закончить сравнение он не успел; не хватило, как говорят, фактического материала. Гневный возглас Броу оборвался на середине; плавно перетек в болезненный вой; раненую руку Броу словно сунули в кипящую смолу; дикая боль рванула вверх от вновь вскрывшихся растревоженных ран; и теперь, ожидаемая и предвкушаемая, она была стократ сильнее той первой, изначальной; теперь не острым мечом стремглав рубили руку; теперь медленно-вальяжно, веки вечные пилили ножовкой, резали стеклом. – Боевой мо... – прошептала она себе под нос; но тут диафрагма ее живота непроизвольно расслабилась; кровь резко отлила от головы. И, не договорив фразу, Броу принялась заваливаться набок. – Что и требовалось доказать, – швыркая разбитым носом, заметил Порнов Второй. – Девчонки обычно боли боятся. А свисту-то было, свисту! – Это первый альфа-оператор – самка, – заметил Порнов Первый, подумав. – С такими особями мы еще не сталкивались... – И уколов она, наверное, боится, – сообщил Порнов Второй. – И мышей... Слышь, ты, мышь белая; может стоит подсуетиться? На корабле ведь крысы точно должны быть... – Ситуация кардинально изменилась, – Порнов Первый его слов как будто и не заметил. – Пока биол в обмороке, мы контролируем ситуацию. – Ты это Лео скажи, – буркнул Порнов Второй, крайне недовольный тем, что его вновь за мелкого держат. – Объясни ей, что ситуация изменилась; что у тебя все под контролем... да побыстрее, не то она сейчас так разорется, что не то что Броу с койки подымет, паруса пообрывает... – Вторая самка неопасна, – счел-таки нужным пояснить Порнов Первый. – Она не биол, превращаться в чудищ не умеет... и на помощь других биоменталов позвать тоже не сможет... – И откуда же ты все это знаешь? – протянул Порнов Второй. – Ведь не учил же тебя никто этому? – Риторические вопросы игнорирую, – сообщил Порнов Первый, давая понять, что и так затянувшаяся аудиенция закончена. Вон кинжал торчит в тумбочке; вместо того, чтобы болтать, возьми его и пригляди за Лео; вдруг и впрямь чего-нибудь выкинет... Сразу убивать, кстати, необязательно; она нам еще пригодится... – Все сказал? – вежливо поинтересовался Порнов Второй после некоторой паузы; вежливо настолько, что будь рядом с ним его знакомые, друзья-собутыльники, они не то что кинжал, – пустые бутылки поспешили бы с ближайших столиков попрятать. – Значит, так. Ты меня уже за...долбал. Точнее, это "мы народ" – меня за...долбало... Короче, если сейчас не доложишь, что к чему – сам Броу растормошу. Блин, хамят, – и непонятно, кого по роже бить!... Ну не себя же!!!