Текст книги "Шрам (СИ)"

Автор книги: Андрей Двок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Глава 18

Глава 18. Возмездие (524 круг Н.Э., студень).

Я стоял на центральной площади села, как раз напротив ворот моего двора. Там, где три дня назад меня пытались прикончить. Правая рука легко касалась рукояти вакидзаси, левая слегка придерживала ножны меча. Из оружия у меня был только короткий меч и кинжал.

На площади, наверное, собрались все жители села, а детвора оккупировала еще и заборы, и крыши близлежащих домов. Мои дружинники (буду называть их так, хотя, конечно, делая это – бегу впереди паровоза) образовали посреди площади круг, внутри которого стоял я и один из разбойников, пытавшихся меня убить.

Снаружи этого круга под охраной стояли остальные неудавшиеся убийцы и многочисленные зрители. Было холодно. Нет, на улице для студня стояла неплохая погода, но на мне надеты были лишь штаны, рубашка и пояс с оружием. Кравосцев я вообще приказал выводить с голым торсом, для большей зрелищности, чтобы зрителям раны были лучше видны. Пока же они были прикрыты кусками дерюги.

Когда Матей доложил мне результаты допроса, я призадумался, как же мне дальше поступить. Хотелось нанести ответочку Тодору тер Кравос, очень уж он меня достал. Так, когда-нибудь покушение может и удастся. Но я никак не мог придумать, как это сделать.

Король запрещал усобицы, но даже если я притащу к нему этих уродов, то доказать ничего не смогу. Слово простолюдина против слова аристократа? Даже не смешно. Но сидеть только в защите, это стопроцентно проигрышный вариант. Буду думать, что делать с этим бароном.

А пока мне надо разобраться с «засланцами» и предателем. За то, что они пытались сделать, всем им – смерть, без вариантов. Вопрос в другом, как лучше их казнить? Надо дать людям прочувствовать, чем чревато преступление против меня. Чтобы точно осознали, что к ним приехал не «юноша бледный, со взором горящим», которого по малолетству можно и обмануть, и предать, и даже попытаться убить.

Так-то я, конечно, не похож на домашнего мальчика, но их опасений пока ничем не оправдал. Оряховцы вначале себя «накрутили», особенно после того, что им нарассказали мои наемники. Но дни шли, жителей я не грабил, девок не насиловал, младенцев не ел, вообще никак не сумасбродствовал. А может, все про меня врут?

Подумав, решил кравосцев убить лично. Продемонстрировать оряховцам, что и без охраняющих меня взрослых дяденек я могу разобраться сам. А предателя, как ни крути, необходимо наказать суровее. Он должен стать примером для остальных, потому как и преступление у него более тяжелое.

Как я говорил старосте при встрече, когда мой наемник тянулся к нему с ножом, за проявленное им неуважение по отношению к своему господину, быстрая смерть – это милость. Виновный должен в полной мере осознать свою вину и прочувствовать наказание. Переборщить не боюсь. Сейчас в этом мире такое время, когда на казнь приходят, как в театр. Еще и детей приводят. Решил здесь жить, придется соответствовать.

Подождал, пока подживет нога, и вот, собрал селян на «представление». Нога еще, к сожалению, болит, но двигаться мне не мешает. Только прихрамываю немного. Кравосцы не покалечены и могут сражаться. На допросе они не стали запираться и их не пришлось пытать.

– Оряховцы! – мой голос загремел над площадью. – Эти люди посмели подло напасть на меня. Трусливо спрятавшись, под покровом ночи, они попытались расстрелять меня из луков. Побоялись выйти против меня даже втроем на одного.

Площадь глухо загудела.

– Многие годы из Кравоса в наше баронство приходят подонки, которые разоряют нашу землю, грабят дома, убивают мужчин, насилуют женщин, угоняют скот! Это делают такие, как они, – я указал рукой на кравосцев.

Гул на площади усилился.

– Я положу этому конец и начну вот с этих мразей! Сделаю это лично! – чтобы меня было слышно, я почти перешел на крик.

– Смерть кравосцам! Убей их, господин! Отрубить головы! Сжечь! – гул толпы перерос в гневные крики.

Я кивнул своему десятнику, все действия у нас были обговорены заранее. Драться мы должны были коротким оружием, без щитов и доспехов. С моего первого противника сорвали дерюгу, надели пояс с коротким мечом и поставили напротив меня.

– Начало по команде, – пояснил Матей кравосцам и обернулся ко мне. – Вы готовы, господин?

Я демонстративно зевнул и утвердительно кивнул головой.

– Нача..., – начал подавать команду десятник.

Ха! Я молниеносно выхватил меч и провел рез вправо, чуть ниже пупка. И сразу отшагнул назад.

– ...ли, – растерянно закончил Матей.

– Иииии!!! – над площадью взлетел полный ужаса визг.

Кравосец даже не успел вытащить меч и сейчас пытался удержать вываливающиеся из живота кишки. У него не получалось. Вскрытый живот обильно кровоточил и штаны кравосца висели мокрым красным мешком. Сизые противные «змеи» вывалились из разрезанного живота.

Кравосец хватал их скользкими окровавленными руками, пытаясь удержать, но они выскальзывали из рук и падали на грязную землю. Из искаженного в гримасе боли и ужаса рта продолжали нестись какие-то нечеловеческие звуки. О, вспомнил! Так кричат раненные кони.

«Представление» стартовало удачно, продолжим. Я нацепил на лицо безумную улыбку. Помните, как Шварц в «Близнецах» улыбался после первого в жизни секса? Вот так я и улыбнулся. Тренировался вчера в зеркальце свое бронированное. Даже мне от моей рожи не по себе было, что уж сказать об односельчанах.

Не переставая лыбиться, я осмотрелся по сторонам. На площади затихли все звуки, резал слух только медленно затихающий визг первой жертвы. С нечитаемым выражением лица оряховцы таращились даже не на кравосца, а на меня. С первым пора заканчивать.

Я шагнул к еле стоящему на ногах преступнику и широким мощным замахом нанес горизонтальный удар по шее. Визг моментально оборвался. Голова чуть подпрыгнула и, ударившись о землю, откатилась к одному из моих дружинников, а тело в тот же миг рухнуло в уже образовавшуюся на земле кровавую кашу.

– О! Подержи-ка, – «обрадовался» я и, подобрав голову, всучил ее в руки воина.

В полнейшей тишине я подошел к обезглавленному телу, отрезал кусок кишок и вернулся к дружиннику.

– Дай-ка топор, – забрал я у него оружие.

Мне нужно было что-то подходящее, чтобы протолкнуть кишку в горло. Воин держал отрубленную голову с безвольно открытым ртом на вытянутых руках. Я перехватил топор поудобнее и стал проталкивать топорищем кишку в раззявленный рот.

На площади стояла полная тишина, только я громко пыхтел, проталкивая кишку в отрубленное горло. Кто-то громко икнул. Наконец я с радостным возгласом пропихнул кишку наружу, протянул ее на половину и связал отрубленные концы.

– Держи, – повесил я ему на руку страшный трофей на не менее страшной петле. – Так удобнее будет!

А в свободную руку вернул ему топор, измазанный кровью и слизью. Дружинник резко отвернулся от меня и его мгновенно согнуло пополам:

– Бууээээ....

Я осуждающе покачал головой и, повернувшись к своим слугам, стоявшим неподалеку, потребовал воды. Надо было обмыть руки. На самом деле, как вы наверняка догадываетесь, я не испытывал тех эмоций, которые старательно демонстрировал зрителям. Меня самого тянуло проблеваться. Но, ноблесс оближ*, я должен отыграть выбранную роль до конца и быть убедительным.

* – «Noblesse oblige» – французский фразеологизм, буквально означающий «благородное (дворянское) происхождение обязывает». Переносный смысл – «честь обязывает» или «положение обязывает» – власть и престиж накладывают известную ответственность.

– Давай следующего! – крикнул я Матею.

Вывели второго кравосца. Тот пытался упираться ногами, но лишь бессильно сучил ими по земле. С него тоже сдернули дерюгу, нацепили на пояс меч и поставили передо мной.

Несостоявшийся убийца смотрел на меня остановившимся взглядом и заметно дрожал. Я благосклонно кивнул десятнику.

– Нача...

– Ааааа!!!

Двигаться мы начали одновременно, но я был быстрее. Когда меч кравосца еще покидал ножны, я уже наносил секущий удар. Мой вакидзаси рубанул по кисти вооруженной руки противника. Почти перерубил.

Клинок оппонента полетел на землю, а я, не прекращая движения, нанес второй секущий удар по этой же руке, но с другой стороны. Отрубленная кисть полетела на землю вслед за мечом.

Противник и так был скован страхом, а сейчас вообще обезумел. Зажимая культю здоровой рукой, он развернулся и попытался сбежать. Я тут же играючи, в низком выпаде, разрубил ему сухожилие.

– Ааааа!!!

Кравосец рухнул на землю и, судорожно отталкиваясь здоровой ногой, начал от меня отползать. Я медленно шел за ним, периодически покалывая его острием клинка.

– Ну, что ты, что так орешь? – я сделал удивленное лицо. – Не надо так нервничать. Нервничать надо было, когда ты меня убить собирался.

Когда преступник уже почти дополз до моего оцепления, я нанес ему мощный удар ногой по печени. А когда он скрючился от сильнейшей боли, поставил ему на спину колено, оттянул голову за волосы и медленно сначала перерезал горло, а потом и отрезал голову.

Поднявшись на ноги, я стал озираться, чтобы выбрать, кому отдать второй трофей.

– Господин! Нам удобно! Удобно держать! – засуетился Матей и аккуратно забрал у меня отрезанную голову. – Вот мы так ее будем держать. За волосы!

Он за волосы передал голову ближайшему дружиннику и тот сразу позеленел, титаническим усилием сдерживая порыв рвоты.

– Ну, ладно, – пожал я плечами. – Давай третьего.

Последнего кравосца втащили в круг и сдернули с плеч дерюгу. Он крупно дрожал, но не скулил и не терял самообладания. По глазам видно, что он или настраивается на бой, или готовится что-то выкинуть.

Мимо меня проносили трупы убитых преступников, я макнул левой рукой в обрубок шеи одного из них и медленно по диагонали провел себе по лицу. Народ на площади ахнул и начал активно перешёптываться. В этот момент последнему моему противнику повесили на пояс меч и тот, не дожидаясь команды, выхватил клинок из ножен и...

Ничего он больше не успел. Я ожидал от него какой-то каверзы, поэтому исподволь внимательно следил за ним. Кравосец успел выхватить меч и даже шагнуть ко мне. Я же начал двигаться на пару мгновений позже, но двигался быстрее своего оппонента.

Выхватил из ножен свой меч я на миг позже противника, а шагнул на встречу уже одновременно с ним. Выполнил круговой батман* и с одновременным поворотом тела провел левой рукой мощнейший удар по печени.

* – фехтовальный термин. Выполняется вертикальным и горизонтальным перемещением клинка с возвратом в первоначальную позицию.

Из противника как будто удалили все кости. Его меч полетел на землю, а сам кравосец с каким-то детским всхлипом схватился за печень. Ноги его подогнулись и он рухнул на площадь. Скрючившись в «позе зародыша», он тихо выл на одной ноте, даже не предпринимая попыток встать или дотянуться до меча.

– Ай-яй-яй-яй, – укоризненно проговорил я, отбрасывая ногой его меч подальше. – Как не хорошо начинать схватку без команды. Не по-мужски.

– Сначала втроем одного пытаются расстрелять из засады, – повысил я голос, чтобы меня было хорошо слышно оряховцам. – Потом даешь им шанс честно сразиться, хотя по всем законам их можно просто казнить, так нет! И здесь пытаются обмануть.

– Мерзавцы! Вот так они всегда на землях нашего баронства и поступают, – я заводил сам себя и собравшуюся толпу. – С помощью подлости и обмана грабят и истязают крестьян.

Толпа снова угрожающе заворчала.

– Урод! Урод поганый! – вдруг истошно заорал лежащий на земле преступник, оглядываясь в поисках своего меча.

– Что говоришь? А?! – я ухватил кравосца за ухо, приподнимая его голову. – А?!

Чиркнул мечом, отрезая ему ухо, и швырнул его ему в лицо. Кравосец в ужасе вскрикнул и отпрянул от меня.

– Так их, подлюг!.. Что?.. Что там происходит? – из задних рядов оряховцы расспрашивали впереди стоящих односельчан.

– Завидуешь тому, какой я симпатичный? – осклабился я. – Не переживай, я тебе помогу.

Я дернулся в сторону кравосца и меч, сверкнув стремительной молнией, перечеркнул лицо противника.

– Уоааа!!! – взвыл кравосец, страшно распахнув рот.

Клинок попал точно между челюстей, разрезав щечные и жевательные мышцы и выбив почти все зубы. Нижняя челюсть безвольно откинулась, открыв на всеобщее обозрение окровавленную пасть с почти отрезанным языком и осколками зубов.

– Теперь и ты стал также красив, как и я, – ласково сказал я кравосцу. – Может, тебе еще что-нибудь подправить?

Я задумчиво наклонил голову, рассматривая преступника, а затем быстро прижал клинок своего меча к его паху. Вой тут же прекратился. Я внимательно посмотрел в его глаза, уже не отражающие ничего, кроме ужаса, и сделал мощный рез мечом от паха к грудине.

– Виииии! – тонко заорал кравосец.

Вокруг него стремительно начала натекать лужа крови. Я немного выждал и вогнал вакидзаси ему в раззявленный рот. Несколько секунд кравосца били сильные судороги, а затем он затих.

Я услышал вокруг облегченные вздохи и криво ухмыльнулся.

– Кто же там у нас остался?! – громко спросил я. – Гахарит?!

Пособника кравосцев под руки вытянули ко мне двое воинов. Лицо у него было белее мела. Он молча смотрел на меня и только икал.

– Гахарит, ты ведь поступил еще хуже, чем кравосцы, пытавшиеся меня убить, – я медленно подошел к предателю и вплотную приблизил к нему лицо. – Что же мне с тобой делать?

...

– Придумал!!! – гаркнул я что есть силы.

– Прррр, – от Гахарита пахнуло дерьмом.

– Ффууу! – я с отвращением отшатнулся от безудержно валившего в штаны и мочившегося предателя, и громко расхохотался. – Вот это засранец!

Почему-то больше никто не засмеялся. Странно.

– А тебе я сохраню жизнь, – сказал я, тряпкой повисшему на руках брезгливо сморщившихся воинов, предателю. – Да-да, я не буду тебя убивать.

– Кто остался за старосту, ко мне! – скомандовал я, перестав кривляться.

Из толпы вышел помощник старосты.

– Ставлю задачу тебе и тебе Матей, – обратился я к своему десятнику и помощнику старосты. – Гахариту, за предательство и сговор с кравосцами, выколоть глаза и вырвать язык. Чуть очухается, отрубить ноги по колено и кисти рук. Раны сразу прижигать, чтобы кровью не истек.

И чтобы под присмотром лекаря. Не дай предки, он сдохнет! Каждый день кормить его, тепло одевать и выносить на площадь. Будет другим в назидание. Пусть смотрят и думают: хорошо ли предавать своих в пользу соседей, тех кто ходит разорять наши земли? Хорошо ли злоумышлять против своего господина?

– Троих казненных кравосцев посадить на кол за пределами села, у дороги, напротив въезда в Оряхово, – продолжил я отдавать указания. – Написать таблички «Душегуб из Кравоса» и повестить им на грудь. Будут там сидеть и встречать приезжих, пока я не дам команду их снять.

– Всё, дальше сами. Старшим остается Матей, – я развернулся и пошел в дом. – Закончите с Гахаритом, ко мне с докладом!

Толпа молча расступалась передо мной. Чуть сзади и сбоку за мной пристроились два дружинника, а за ними потянулись слуги. После этого «представления» не хотелось ни на кого смотреть. Зайдя домой, я сразу пошел мыться. Состояние было поганое, как будто искупался в дерьме.

После приведения себя в порядок, приказал накрыть на стол, принести глиняную бутыль с самогонкой и стал потихоньку наливаться алкоголем. Все-таки, я не отморозок, хоть его и изображаю не без успеха. Надеюсь, сегодняшнего «театра» будет для моего села достаточно, и если в последующем придется кого-либо наказывать, то своими руками я этого делать не буду.

Самогон был так себе. Активированный уголь для очистки я пока не сделал. А молоком не стал очищать, так как перегонять начал только-только. Просто, не было на это времени. По этой же причине еще не сделал никаких настоек.

Отвык я уже от такого самогона. Вру! И не привыкал никогда, так как отец делал качественный дистиллят и меня сразу научил. А я еще больше бати любил побороться за качество и вкус. Но сейчас мне был нужен крепкий алкоголь, а не всякие вина и тому подобное.

Из прислуги передо мной мельтешили оба лакея. С застывшими физиономиями меняли блюда, пытались подливать мне самогонку. Они-то почему тут? У них совсем другие обязанности.

– А вы что тут делаете? Почему за столом прислуживаете вы, а не девушки? Где Ива, Мила, Даница, в конце концов?

Тихомир и Велико испуганно застыли передо мной, а в дверях «материализовался» Джеймс и склонился в поклоне:

– Простите господин, они боятся.

– Чего боятся? – нахмурился я. – Они что-то натворили? Провинились в чем-то? И подними уже голову.

– Ничего не натворили, господин. Очень старательные и работящие девочки. Они сильно испугались сегодня на площади и боятся к вам подходить, – начал объяснять Джеймс.

– Дурь какая! – оборвал я ключника. – Ты видел, чтобы я когда-нибудь невиновного человека карал?

– Нет, господин, – снова поклонился Джеймс.

– Ну так и нечего бояться. Если только не провинился, конечно, – уточнил я. – Того, кто мне верно и старательно служит, я всегда и награжу, и защищу при необходимости.

– У каждого из вас есть свои обязанности, за выполнение которых я вам плачу. Вот это вот все, – я махнул рукой над столом. – Не работа Велико и Тихомира.

– Позвать девушек? – спросил Джеймс.

– Не. На будущее тебе рассказываю. Чтобы больше я такой ерунды не видел.

– Понял, господин.

– Что тебе хотел сказать, Джеймс. Послезавтра я уеду по деревням манора. Посмотрю, кто чем дышит, в каком состоянии поселения. С собой возьму Матея и небольшой отряд воинов. Над домом и оставшимися воинами ты останешься старшим. Помощник старосты пусть своими делами занимается. Со мной поедут человек десять, их подготовит десятник. А ты за завтрашний день подготовь все для моей поездки.

В дверь негромко постучали. Я кивнул ключнику и тот метнулся к двери. Заглянув за двери, он доложил:

– Матей с докладом, господин.

– Впускай.

В двери вошел десятник, встал смирно и, отдав воинское приветствие, доложил:

– Ваш приказ выполнен, господин. Гахарит пока закрыт у себя дома под присмотром лекаря. Как только хоть немного окрепнет, будем вытаскивать его на площадь.

Я кивнул, принимая доклад.

– Ясно. Джеймс, проследишь за этим делом. Матей, сколько у нас уже воинов в дружине?

– Двенадцать конных воинов, считая меня, из них четыре – с луками, остальные – с сулицами. Пять пеших воинов с копьями, топорами и палицами и пять пеших лучников. Всего двадцать два дружинника.

– Хорошо. После завтра мы едем с инспекцией по деревням манора.

– Инс... что?

– Проверим деревни. Как там и что.

– Понятно, господин.

– Ты со мной едешь, моим заместителем, – Матей еще больше расправил грудь. – За завтрашний день отбери конный десяток, считая себя, и четверых конных лучников. И подготовь их к походу.

– Тихомир, быстро сюда две кружки... наливай. Матей, Джеймс, возьмите эти кружки. От меня! Выпьем за нашу удачу и процветание Оряхова!

Глава 19

Глава 19. Бабайки (524 круг Н.Э., студень).

Наш небольшой отряд двигался ходко. С собой почти ничего не брали, так как шли без запасных и вьючных лошадей. Из провизии – только пеммикан, вода и немного овса для лошадей. Я планировал выбирать маршрут так, чтобы на ночевку становиться в одной из деревень.

Лично я с собой также вез письменные принадлежности, несколько стандартных трудовых договоров, стопку бересты и один пергамент. На пергаменте, по итогам своего похода, я хочу нарисовать хоть какую-то карту манора, пусть и самую примитивную. Трудовые договоры я собираюсь заключать с людьми, которые будут заниматься морским жемчугом, а на бересте собираюсь делать записи, коль в них возникнет необходимость.

Кроме десятка моих дружинников во главе с Матеем, с нами шел старший сын старосты Булыча – Тишило. Двигались мы плотной группой, выставив впереди только головной дозор из двух воинов. Как я и хотел, сначала выдвинулись к самой северной деревне манора – Бабайки. Она располагалась почти на самом побережье, все остальные мои деревни находились дальше от моря. И вот сейчас мы въезжали в это поселение.

Бабайки, как и остальные деревни манора, пряталась в лесу. Деревни были примерно одинаковы по размеру, вмещая в себя около трехсот жителей. Да и находились они ориентировочно на одинаковом расстоянии друг от друга, обеспечивая равное распределение посевных площадей для жителей.

Местность в маноре была везде приблизительно одинакова: невысокие пологие холмы с землей, пригодной для пахотного фонда, но небогатой, как в южных манорах баронства. Вот для кормовых угодий земля подходила отлично. Леса тоже присутствовали повсеместно, но и их дремучими назвать было нельзя. Поселения от врага прятали, землю от эрозии защищали, ну и слава предкам!

Пока все деревни жили за счет слаборазвитого сельского хозяйства и такого же животноводства. Это касалось и села Оряхово. Я собирался это изменить, но, чтобы спланировать развитие манора, мне надо лично объехать его, увидеть все своими глазами.

Из тех сведений, что у меня есть, я пока могу определиться с тремя населенными пунктами. Оряхово – это будущий ремесленный и торговый центр. Бабайки – центр рыболовства, в последующем – центр солеварения, еще позже – морские ворота манора, сначала торговые, а затем и военные. Здесь же я планирую выращивать морской жемчуг, а если все пойдет хорошо, то со временем построить корабельную верфь.

Муравки, это самая южная деревня манора, которая находится строго к югу от Оряхова и ближе всего к торговому тракту. От Муравок дорога, идущая из Оряхова, раздваивается, устремляясь к торговому тракту. Одна идет на юго-запад к манору Пожега, вторая – на юго-восток до манора Брезна.

Когда мой манор станет интересен купцам (а вот этого я собираюсь добиться в ближайшие чертоги), их караваны пойдут в Оряхово через Муравки. Те, что будут прибывать с запада – через Пожегу, те же, что будут двигаться с юга – через Брезну. Поэтому, уже в следующем круге я хочу дать развитие своей самой южной деревне как транзитному пункту. Планы, конечно, «наполеоновские», но по-другому никак. И если предки будут ко мне благосклонны, все у меня получится.

Наше появление для жителей деревни оказалось неожиданным. Нас заметили уже подъезжающими к легким незапертым воротам в невысоком частоколе. Осмотрев эту ограду, сделал вывод, что она скорее от диких зверей. Частокол был невысок, без башен и площадок для бойцов.

Пришлось начать знакомство с бабайковцами с трындюлей их старосте Гостомыслу. Тот попытался объяснить, что пикет выставлен со стороны моря, откуда и идет постоянная угроза, а больше и не надо. Так себе отмазка, но кнутом бить все же не стал. А хотел.

После того, как староста разместил меня и мой отряд, проверил как Гостомысл выполнил те указания, что получил из Оряхова. Обошли с ним всю деревню. Навскидку, дворов с полсотни, может немного больше. Собрали жителей, пообщался с ними.

К чести старосты, до жителей все новшества о которых я объявил по прибытии в Оряхово, оказались доведены. Отдельно обратил внимание народа на важность сбора кленового сока, довел сроки, когда его можно собирать, и то, что он будет мной покупаться за хорошую цену. Вот выполнение моих требований подкачало. Порядок перед дворами и в них жители не наводят. Отхожие места не у всех построены и народ ходит к себе в огород.

Дал им время навести порядок до завтрашнего утра и оборудовать отхожие места до послезавтра. А я проверю. Дело в том, что именно в этой деревне мне надо было задержаться. Надо выбрать пару человек, которые будут заниматься жемчугом, подготовить и установить садки, а также обеспечить такое наблюдение, с помощью которого можно будет заблаговременно замечать корабли тилинкитов.

А это позволит рыбакам вовремя сбежать и скрыться на берегу. Я уже сейчас собирался возродить рыбный промысел в маноре. Хотя бы в малой степени, ограниченно. Как это сделать? Это одна из моих домашних заготовок с Земли. Воздушный змей Самуэля Ф. Перкинса!

Очень простая конструкция: ведущий змей для проверки ветровых условий и шесть дополнительных, способных выдержать наблюдателя, сиденье веревочное и длинный прочный трос. Трос и полотно для змеев я, распределив груз между воинами, привез с собой из Оряхова, каркасы змеев и саму сборку собирался сделать здесь.

Так как земли мои расположились у морского побережья, то ветра дуют постоянно, только сила и направление меняются. Обычно ветер довольно силен и наблюдателя почти постоянно можно в воздухе держать. Очень далеко, конечно, рыбакам все-равно не уйти, но и не так, как сейчас. Охват рыболовных угодий будет неизмеримо больше.

Сигнал опасности будет звуковой. При появлении в зоне видимости чужих судов наблюдатель со змея подаст сигнал голосом, а его помощник на земле протрубит в рог. Рыбаки тоже будут обязаны выходить в море, имея в районе лова хотя бы один сигнальный рог. Одна лодка будет располагаться недалеко от берега, между воздушным наблюдателем и остальными рыбаками.

Сигнал будут обязаны продублировать все, чтобы наверняка оповестить всех рыбаков немедленно покинуть места лова и скрыться на берегу. Естественно, надо заранее подготовить пути отхода, места, где будут прятаться лодки и люди. К сожалению, пока придется только убегать и прятаться. Стану сильнее, начну защищаться и давать сдачи. Стану еще сильнее, убегать будут тилинкиты и прочие «люди до чужого добра жадные». Погодите, я еще в вики* ходить буду.

* – грабительские походы викингов.

Перед тем, как распустить народ, я объявил о соревнованиях на Новый год. О призах победителям. О том, что эти соревнования станут ежегодными. Также напомнил о наборе воинов в мою дружину на постоянной основе. Вечером плодотворно поговорил со старостой. Это было удобно, он разместил меня в своем доме.

Пригласил назначенного старостой эдила, пообщался и с ним. Выбор старосты мне понравился: мужик был тертый, знал кто в деревне чем дышит и на что способен. Несмотря на покалеченную в боевой молодости руку, готов был работать. С пониманием отнесся к тому, что я не могу пока платить ему звонкой монетой и был готов подождать.

Я при старосте проговорил с ним его обязанности, чего от него жду. Обратил внимание на такой момент, как высадка саженцев деревьев после вырубки. Взаимопонимания достиг без проблем. Уже втроем решили, кого из жителей деревни лучше выбрать для «выращивания специальных устриц для королевского стола по тайному рецепту предков». Я так залегендировал перед ними выращивание морского жемчуга.

В выборе человека, на которого можно положиться, и у старосты, и у эдила мнения совпали. Я же решил с ним поговорить завтра и, если он действительно подойдет, сразу озадачить его изготовлением садков для устриц.

Лег не поздно, завтра был насыщенный день и мне необходимо было отдохнуть. Ночь пролетела гоночным автомобилем и утро я начал с тренировки. Не стал перед собой «лепить отмазки», вроде того, что «я же в походе», бла-бла-бла. Но и тренировку сделал средненькую по насыщенности, все же я действительно в походе.

К окончанию тренировки подошел мой десятник и доложил, что с нашим отрядом все в порядке, все в наличии, здоровы и готовы к выполнению любых задач. Любых! Это он погорячился, конечно, но рвение мне нравится, хе-хе. До завтрака успел верхами объехать деревню. Проверил, как выполнили вчерашнее требование по уборке улиц. Выполнили. Плюс старосте и эдилу.

После плотного и вкусного завтрака эдил привел Искрена, основательного, коренастого просоленного мужика, которого они посоветовали, как надежного и обязательного человека и главы уважаемой в деревне семьи рыбаков.

Старосте села Гостомыслу я дал указание подготовить необходимые материалы для сборки каркасов воздушного змея. Тщательно объяснил требования к деревянным составляющим змея, их размеры и количество. Сам же забрал Искрена, своих дружинников и пошел в дом кандидата на выращивание морского жемчуга.

Семья, по меркам Этерры, оказалась средней: мать, жена, дочь и три сына. Сыновья были похожи на отца, но только более молодых версий. Понравилось, что уже старая, плохо соображающая мать ухожена, накормлена и обращаются с ней уважительно. Это говорит о многом, возьмите хоть «средневековье» Этерры, хоть современность Земли.

Искрен выпроводил всех «подышать воздухом», а Матей выставил охрану, обеспечив приватность беседы. В отличии от всех прошлых подобных разговоров, этот получился легким. Искрен влет понял то, что я ему втолковывал. И про перспективы и, самое главное, про ответственность.

Получив согласие Искрена за себя и своих сыновей, подписал с ним и сыновьями трудовые договоры. Сразу озадачил изготовлением садков для устриц. По уму, на море для выращивания одинакового количества жемчужин, надо гораздо больше «заряженных» моллюсков, чем в реке. В отличии от морской устрицы, куда подсаживают одну затравку, в речную можно подсадить и двенадцать и шестнадцать затравок.

Вот такие невеселые для моря расклады. Однако, в разном жемчуге различаются и их качества. Морской жемчуг крупнее, он более правильной формы и у него более яркий перламутр. Пресноводный жемчуг бывает самых разных цветов, но тона эти немного приглушённые. Встречаются белый, кремовый, розово-оранжевый, лиловый, цвет шампанского, бледно-фиолетовый, коричневый оттенки.

Формы пресноводного жемчуга различны – капли, овалы, необычные формы (барочный жемчуг). Из-за этих причудливых форм, речной жемчуг хорош для различных ювелирных поделок.

Первый садок сделали при мне. Вроде правильно все понимают. Распорядился, чтобы сделали до завтрашнего дня сколько получится и вернулся в дом к Гостомыслу. Там уже лежали заготовленные детали для воздушного змея и один собранный каркас.

Размеры не выдержаны, эх! Вот, все же объяснял! Даже на себе показывал, каркас дополнительных воздушных змеев (тех, которых шесть штук), должен быть примерно в полтора раза больше меня, а они сделали по подбородок. Откуда такие размеры взяли?

С ними тоже пришлось первый каркас вместе собирать, а потом и материалом обтягивать. Пока бабайковцы возились со змеем и садками я взял контроль над производством примитивной лебедки. Знаете, какие раньше на колодцах в деревнях были? Следующий этап развития после «журавля».

Кстати, а здесь я пока только «журавли» и видел. Инновация, ха-ха-ха! Но и здесь было довольно просто. Дерево было, деготь был, веревки и топоры были, и руки, выросшие из нужного места, тоже были в наличии.

Так в заботах и пролетел день. Переночевал у Гостомысла и утром, после тренировки, вместе со старостой, эдилом и охраной, снова поехал осматривать деревню. В этот раз подошел срок проверять отхожие места. Да и уборку улиц, повторно, я конечно же инспектировал.

К чистоте улиц претензий снова не возникло, а вот отхожие места в каждом дворе... Они были, но очень часто это была наспех вырытая выгребная яма с плетенными из прутьев загородками. Ладно! Для начала пусть хотя бы так будет. Дальше Гостомысл со своими помощниками на контроль возьмет, чтобы по-человечески переделали.