Текст книги "Азм есмь"

Автор книги: Андрей Дубравин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Андрей Дубравин
Азм есмь

Пролог: Темные силы нас злобно гнетут

«Вот река Смородина, вот Калинов мост. За спиною – Родина, впереди – погост. Стой, мой конь, терпение! Стой, не торопись: впереди – сражение. За спиною – жизнь!» (автор, Любовь Сердечная).

Говорят, что у Великого Рода было два сына – Белобог и Чернобог. Одному он дал дар Созидать, а другому, чтобы мир не пришел в застой – Разрушать. Так рассказывают певцы-сказители. Вий, не раз слышал эту легенду, но слышал и другое. Как-то раз отец бахвалился перед незнакомцем в черном балахоне, что Род ему совсем не папа, да и вообще у него – Чернобога нет родителей. В этот мир он пришел из другого. Правда это или хвастовство, Вий гадал до сих пор, потому что спросить об этом факте самого главного Темного бога он не рискнул. Страшен отец был в гневе.

За огненной рекой Смородиной, за Мостом Калиновым, что теперь охраняет Змей Горыныч, расположилась Светлая Навь. Говорят, что до рождения Вия Навь была единой. Но случилась Великая Асса (война). Воинство Чернобога усиленное силами Тьмы решило войти в Правь и править там, но получили жесткий отпор. На поле рати собралось бесчисленное воинство с обеих сторон. Сами Боги и их создания сошлись в жестокой сече не на жизнь, а насмерть. Много тогда полегло, кровь до колен доходила, Мать сыра Земля не успевала утолить свою жажду – впитывать ее в себя. Поэтому собрала всю кровь в реку, которая вспыхнула огнем и стала величаться Огненная река, Пучай-река, Несей-река или Смородина. А позже, когда Марена стала царицей Пекельного мира, то построила через нее мост, чтобы ходить в мир Яви. Он быстро нагрелся до багрового цвета, но не плавился, так как создал его Черный кузнец из зачарованного сплава. Однако от раскаленного моста всегда исходил жуткий жар, за что и получил он название Калинов (раскаленный).

В детстве услышал Вий от старика –сказителя, чья душа оказалась в Светлой Нави песнь про битву богов, вот что он рассказывал:

«Решил Чернобог -Черный Змей, хозяин подземного мрака, душегуб и повелитель теней, Бог уничтожения и зла покорить весь мир – Явь и Правь к Нави добавить. Кривда, хозяйка обмана и лжи, стала думы свои ему нашептывать, на черные дела его подталкивать. С удовольствием слушал Кривду Темный бог, полюбились ему ее слова.

Тут надо сказать вам, что когда Чернобог зародился в своем подземном царстве, то с виду он походил на злобного старика с седыми усами. Но когда решил вылезти на белый свет и пойти завоевывать Синюю Сваргу, то превратился в настоящего Змея, огромного-преогромного, сильного и страшного.

Вот вылез этот Черный Змей на белый свет, посмотрел на мир и так и этак, и мир ему совсем не понравился: слишком много света и жизни. «Ну, ничего! Я тут все устрою по-своему, – решил Черный Змей. – А пока поползу к Рипейским белым горам, посмотрю, что там Сварог поделывает?»

А Сварогу дева Правда подсказала, что происходит неладное. Выковал тогда себе Сварог огромный молот и стукнул им по бел-горюч камню Алатырю, чтоб родились ему в мире помощники – светлые силы и небесное воинство. Разлетелись от удара искры во все стороны, и из тех искр стали рождаться боги – могучие да великие.

Светлый Дажьбог, податель всех благ, родился от искры, упавшей на небо. Стал он первым борцом с навьими силами, ярким солнечным богом, охранителем белого света, богом света божьего. А по веленью Рода всесильного родился Даждьбогу помощник – вышел из солнца круглого бог Хорс, желтый бог диска солнечного, яркое Дневное Око, круглолицый и круглоглазый. Хороший бог.

От другой искры, упавшей на землю, загорелся огонь божественный, и в его очищающем пламени родился бог огня Семаргл-Сварожич на коне златогривом серебряной масти. Дымный столб от пожара стал его знаменем – выжигать он готов до тла силу черную. Где проедет семисильный бог, там выжженный след останется.

А из третьей искры, раздутой Родом прямо в воздухе, родился Стрый-Стрибог – Семарглу в помощь. Стал он повелевать всеми ветрами да ураганами. Если объединятся Стрый с Семарглом, кто сумеет остановить силу этакую?

Но и Чернобог был не лыком шит. Когда кони ночные, черные сменили дневную конницу, когда Хорс унес солнце за море, Черный Змей подполз к камню Алатырю и ударил по нему железным хвостом. Хвост отбил себе. Завыл, зашипел от обиды. Но и зла понаделал немало: от тех искорок, что посыпались с камня, родилась вся нечисть земная и подземная, и вся черная рать змеиная, огнедышащая и многоголовая.

А еще птица черный гоголь пришла от камня к Черному Змею. Стала она нести яйца, только оказались яйца те железные и золоченые. Потому что полны они были темной силой – силой Нави.

Родилась из первого железного яйца птица Могол – сильная и огромная, готовая любого забрать в царство смерти. Из другого – появился Грифон, мрачный воин с львиным туловищем, умелый страж, сокровищ охранник. А из золоченого яйца выбрался Василиск, расколов его своим железным клювом, – ужасная гадость! От его взгляда каменело все живое вокруг.

Потом сычи и совы заухали, вылезая из своих железных яиц, зашипели лебеди черные – птицы обиды, Навью рожденные. Загремели громы на небе – это Черный Ворон – вещун родился на свет, а за ним целая стая воронья. Поднялись, полетели по миру. Где задели Сыру Землю крылом – там легли овраги глубокие, родились широкие пропасти, а где обронили пёрышко – там скалы рождались острые, горы непроходимые.

Но Дажьбог охранял мир от темных сил. Он-то и заметил нечисть народившуюся. Кликнул брата Семаргла огненного. Наказал, чтоб летел тот к Сварогу в Синюю Сваргу и донес весть о том, что великая битва близится. С силами навьими, силами темными.

Обернулся Семаргл крылатым псом и рыжим пламенем взметнулся под облака. Прилетел в Сварогову кузницу, рассказал обо всем.

– Давно я учуял Змея Черного, – отвечал сыну со вздохом Сварог. – Хочет он покорить царство Яви и царство Прави, чтобы было кругом лишь его Навье царство мрачное, чтоб изменился устроенный Родом мир. Будем биться мы, что есть силы, за белый свет. Я скую для небесного воинства кольчуги, мечи да латы. И поможет нам Род, наш родитель.

Стал стучать Сварог молотом в кузнице – по всему свету разносились его удары.

А тем временем белый гоголь – уточка с белым клювом в Белогорье Рипейском по веленью изначального Рода стала нести чудесные яйца: не простые – истинно золотые, а не золоченые, как унавьев. С любовью ко свету белому. И наполнены были те золотые яйца силой светлой – силой Прави.

Как раскололось первое золотое яйцо, поднялась из него в небеса вещая и мудрая, сладкоголосая птица Гамаюн с лицом человеческим – ей известны все тайны мира, прошлое и будущее ей открыто.

Из другого золотого яйца вышла птица могущественная Стратим. И была она светлой душой-птицей хозяина ветров Сгрибога. Ей все ветра подчинялись, а потому могла эта птица моря колыхать и подымать великие волны, от которых корабли тонули и уходили в пучину. И была она такая огромная, что могла весь белый свет уместить у себя под правым крылом.

Две птицы-сестры-близняшки родились из разных яиц: из золотого яйца родилась рассветная птица Алконост, священная птица солнечного Хорса и Дажьбога светлого, а из железного яйца выпорхнула – Сирин. Обе птицы были с ликами девическими, обе петь умели чудесными голосами, вот только пела Алконост о жизни, а сестра ее пела о смерти.

Прибавилось сил у Прави: взлетел под небеса сильный Орел со своими орлятами, поднялись белые лебеди, вслед за ними Финист – ясный сокол, что в огне не горит и в воде не тонет, и сияющий сокол Рарог – огненный вихрь, огнеперая жар-птица волшебная.

А тем временем, выехали в чисто поле две рожденные Родом сестры – Правда и Кривда, чтоб померяться своей силой. И начался бой между Светом и Тьмой, между Жизнью и Смертью. Между Правью и Навью. Загремели тогда громы на небе, собрались над полем сизые тучи. Стали биться с черными силами светлые боги, а на помощь им пришла рать небесная – птицы светлые, птицы сильные. Бились на небе орлы с воронами, с филинами бились соколы, белые лебеди бились с черными. И летели перья во все стороны.

Подскакал Семаргл, огненный бог, к лютому Черному Змею, а у того Змея стала тысяча голов, двенадцать хоботов и без счету хвостов. Просто чудище несусветное, так и пышет злостью на всю Вселенную. Скачет он на черном коне, а тот конь огромный, как скала, а позади коня стая хортов бежит – собаки-вихри и волки– смерчи – лают да скалятся красными пастями, ищут себе добычу.

– Твое дело – под землей лежать, а пыхтеть на белый свет тебе нечего! – так сказал подземному чудищу бог Семаргл, показал врагу свои зубы – уголья раскаленные и дохнул огнем, очищающим жаром-пламенем. Змей попятился от обидчика, заскулили, затявкали хорты, а кругом паленым запахло. Тут Семаргл поднял секиру Сварогову и давай разить Черному Змею головы. А потом взлетел в небо огнеперым соколом и дождем огненным падать стал на обидчика.

Светлый Дажьбог бился с братом рядышком, а Стрый-ветрогон раздувал божье пламя испепеляющее, чтобы пожгло оно в чистом поле всю рать Черного Змея поганого. Жаркий Хорс за тучи не прятался, освещал весь мир ясней ясного. Но слишком уж много у Черного Змея, силы. И никак Богам с ним не справиться. Вот если бы великаны-асилки помогли теперь светлым ратичам, может, и загнали бы тогда боги всю нечисть обратно в темное подземное царство. Но великаны-асилки сказали Сварогу небесному, мол, не наше это дело великанское – биться за Правду с подлой Кривдою, наше дело раскладывать камушки да деревья с корнями выковыривать.

Засмеялся тогда Черный Змей, закивал головами, при нем оставшимися, и принялся напускать на мир мглу холодную, черную. Даже Хорса не стало видно за этими клубами туманными. И тогда упал Хорс вместе с солнцем за море, и настала ночь на земле. У Семаргла тоже не осталось сил, тяжко вздохнул он и, оборотившись крылатым псом, взлетел к отцу в царство Прави, чтобы отдышаться в печи кузнечной. У Дажьбога светлого, сильного потускнела в бою кольчуга, из последних сил натиск черной тьмы удалой Дажьбог один сдерживал. Даже ветер Стрибог закашлялся, подавившись змеиным маревом.

Вот уж Явь всю дымом заволокло, вот уж добрался Змей до царства Прави. Все три каменных свода до дырки пролизал красным языком – вот уж лижет двери в Сварогову кузницу. Тридцать уже пролизал – еще три осталось. И тогда Сварог – великий творец! – в своей кузне на Семаргловом огне, который раздул Стрибог, тяжкий плуг в одночасье выковал. Растворил три последние двери, да и кинул плуг прямо на Черного Змея. Запрягла в плуг Чернобога сила небесная, взмолился он:

– Что ты хочешь, хозяин неба, за мою свободу, за жизнь моих подземных детушек?

– Чтоб не сгинули твои детушки, да и мои чтобы живы-здоровы остались, давай, Черный Змей, решим наш спор на вечные времена. Целиком ни тебе, ни мне Вселенной не достанется. Давай пропашем Межу великую между нашими царствами. Межу по Сырой Земле в царстве Яви. Будет справа мое светлое царство, а слева твое царство черное. Сестры-близняшки Правда и Кривда станут нам свидетелями.

Подумал Змей, покрутил своими головами, пошевелил многими хвостами, посопел двенадцатью хоботами. И со злостью зашипел по-змеиному:

– Будь по-твоему, небесной Прави царь. Буду с тобой мир делить-распахивать!

И в тот же миг громыхнули громы на небе, засверкали повсюду молнии, и небесные животворные реки пролились на Землю-кормилицу плодородным проливным дождем». (Фрагмент из книги Татьяны Буйновой «Дети Сварога. Мифы восточных славян. Энциклопедия для любознательных» litlife.club/books/173149)

Никто из живых не мог пройти в мир Нави, так как охранял переправу сначала сам сын Чернобога и Марены – Горын, а затем и его сын Змей Горыныч. Только сильные богатыри и волхвы могли попасть в Светлую Навь, одолев чудище. Да души умерших людей.

На берегу Смородины, что со стороны Яви, стояли «хоромы» на курьих ножках дочери Вия и жены Велеса – Прекрасной Ягини, которая состарилась и превратилась в Бабу Ягу. Но это уже в нынешние времена, а раньше…

Проиграла рать Чернобога битву Сварогу и его союзникам, но напакостить все же успела – сорвали темные ратники печать, охранявшую Знания Высших Светлых Миров. Славь – Сварга Небесная, некогда существовавшая, осталась только во снах. Поговаривают, что ушла она за пределы мироздания, забрав с собой альвов и вилов (эльфов). А Навь разделилась на несколько ярусов, спускаясь все глубже к самому Хаосу.

В детстве Вий часто бегал к Калиновому мосту в Светлую Навь за поиском истины. Здесь хранились многие знания о прошлом и будущем, так как время пересатвало существовать за рекой Смородиной. Сюда часто захаживают нелюди: домовые, навки, волкодлаки, лешие, кикиморы и прочие, сюда же стекаются души умерших, чтобы раз в год встретиться с живой родней, дать им подсказки и оказать помощь. Но не все, а лишь те, кого помнят потомки. Поэтому и почитали наши предков своих родственников до седьмого колена. Мало ли чья подмога потребуется?

Здесь же впервые Вий услышал, что его мать вовсе не Владычица зимы – Марена, а коза Седуни. И что, когда покрыл ее Чернобог, уже носила она под сердцем младенца, от кого – неведомо. Сразу после рождения Вия его забрал к себе в чертог Чернобог. Кормилицей стала Кривда, то ли тетка, то ли сестра, то ли женская ипостась Чернобога, поди их разбери Первородных. Кормила она младенца не молоком, а самой тьмой, но все равно не в отца получился характер у первенца. Это Аспид и Горын копии Марены и Чернобога, но не Вий. Вышел он страшный, жестоким, но справедливым, за что и доверили ему стать Хранителем душ.

Не красавец, ой далеко не красным молодцем уродился Вий: огромного роста, очень толстый, с несоразмерно большими руками и синей кожей. Проклял потомка Чернобога Сварог за то, что решился отец напасть на мир Прави, бросил страшные слова, что не увидит первенец злодея света белого. Так и случилось.

Однажды Вий направился в Явь и увидел, как по небосклону мчится на огненном коне молодой и светловолосый Ярило с голубыми глазами, в ярко красной рубахе и разит морозы и холода стрелами своего лука. И был бог весеннего солнца таким ярким, что не выдержал Вий и упал на колени, теряя жизненные силы. А с последней каплей и душа покинула его тело. Но не погиб Вий, а стал бездушным.

А еще не переносил Вий теперь света, даже лунный приносил ему страдание. Только черное солнце, что каталось над миром Нави, не приносила вреда – серым и безжизненным миром, где не водится ни зверь, ни птица, ни растение, а только апатия. Да и черное солнце назвать светилом не рискнул бы никто. Не давало оно света, только кидало мрачную тень на редких обитателей и проплывающих мимо душ, уже не помнящих ничего о себе.

Эх, не о таком мечтал старший сын Чернобога, будучи ребенком. Как –то раз к нему в гости пожаловал Бог ночного неба – Дый и назвал его свои братом– близнецом. Почему-то сразу поверилось в это Вию. А потом сутками напролет они с младшим братом Дыем представляли, как посетят всех своих родственников, увидят Белый Свет и Правь, о котором Дыю (а Дый Вию) так много рассказывала их мама – богиня Седунь.

Но после того случая, когда душа покинула тело, дорога в Правь Вию навсегда была заказана. Родной брат уехал посмотреть на мир, и теперь один претворял в жизнь их детские мечты. Вий не держал обиду на брата. Не он же виноват, что Макошь заплела так их судьбы. Но лишившись души, Вий сохранил разум. Он попросил отца, чтобы не думать о не случившемся, найти ему работу. Чернобог обрадовался и с удовольствием переложил часть своих обязанностей на сына. Сначала доверил Вию сезонное отмирание всех растений зимой, но с такой работой сын справился за пару дней. Тогда Чернобог, отдал под его хозяйство все земные недра и богатства. Но и это показалось Вию слишком лёгким и несерьёзным трудом.

– Отец, дай мне задание по силам. Вырос я уже из отрочества, невмоготу мне сидеть без дела, – требовал своего Вий.

– Хорошо, будет тебе задача посерьезней, но по плечу ли тебе окажется? – ответил Чернобог и доверил ему быть хранителем и стражем умерших душ и дал ему оружие – огненный бич, которым надлежало наказывать грешников.

Вий исправно перевозил души людей, и сколько те не пытались выторговать себе место в Пекле получше, у них это не получалось, потому что Вия невозможно было подкупить. А таких хитрецов Вий наказывал жестоко и изощренно, придумывая каждый раз новые страшные мучения. Но доставались они людям злобным: ворам и убийцам, насильникам и другим мерзавцам. Пусть и жестоким, но справедливым прослыл Вий, ибо он хорошо помнил о своем главном предназначении: очищать огнем людские души, если они попали в Пекельное царство. А уже очищенную душу, направлять к чистым, чтобы вернулись люди в мир Яви к своим родичам без греха, вымучив прощение своей болью.

Со временем Вий получил под свое начальство весь Пекельный мир в Нави – среднего уровня, и стал считаться его Царём. Также Чернобог назначил своего сына Воеводой на случай войны.

Вий находился в своем дворце, который он построил для себя и своих детей. Но не все пожелали жить в сером мире и ушли. Сильные и могучие великаны Дубыня и Усыня, их сестра Златогорка, а также самый известный потомок – волхв Святогор, отказались служить тьме. Но были и такие, кто оставался верен Нави и Чернобогу. Например, Кащей, который сейчас томился в Лунном чертоге – еще одной резиденции мрачного деда, и считавшейся самым жутким местом в Навьем мире, так из окон был виден сам Хаос.

А Вий свой дворец построил из черной грязи и камня у слияния 9 рек – возле моря, что создано из людских слез и называние получило «Ненасытное». Через то море был протянут мост из конского волоса, так что попасть к Вию нежеланному гостю было ох, как трудно.

Каково же было его удивление, когда возле ворот замка оказалась прекрасная незнакомка. Но ее красота не несла тепла, так как глаза были наполнены решимостью и равнодушием. Странно, но даже чудовища, что охраняют дворец от лишних посетителей (Врагов тут днем с огнем не сыщешь, – улыбнулся своей мысли Вий, – как и самого дня и огня тоже), не обратили на женщину никакого внимания, словно и не было ее вообще.

Ворота, а это уже было похоже на чудо, сами распахнулись, чтобы впустить гостью внутрь. И та, сразу же направилась к Вию, не опасаясь его внешности, страшного взгляда и огненного кнута.

– Привет, я ВикА. Пришло время заплатить светлым богам и их прихлебателям по всем долгам. Пришло время тьмы, и ты мне поможешь подарить ее всему Миру – Нави, Яви и Прави.

– И кто же ты такая ВикА, тебя отец послал? Почему я ничего об этом не слышал?

– Твой папа Чернобог, такая же фигура в шахматной партии, которую предстоит сыграть. Пусть он и Король и ходить может в разные стороны, но всего лишь на одну клетку. А меня считай Ферзем и гроссмейстером, чья рука двигает и Королеву, и остальные шахматы. Как ты уже догадался, мы играем за черных. И пусть первый ход за белыми, мы на их Е2-Е4, ответим «Драконом» (данный дебют характеризуется фланговым развитием королевского слона черных. Название дано русским шахматистом Ф. И. Дуз-Хотимирским из-за сходства расположения пешек с созвездием Дракона. Прим, автора).

– Понятно. Отец Король, ты Ферзь, а какая роль отводится мне? – спросил Вий, который сам неплохо играл у шахматы. – Кем буду я?

– Ты уже воевода Чернобога и его Офицер. Согласись, быть слоном не так и зазорно. Тем более дело наше правое, хоть и темное. Мне нужны союзники. Твой сын Кащей, уже примкнул к нам, ты поможешь ему найти проклятый меч. Но самое главное, нужно остановить одного, даже не знаю, как точнее тебе объяснить выражение «игрок» … Да неважно, пусть будет добрым молодцем. Он отправился на поиски украденных буков и скоро окажется на Дорогах во тьму. Убить нам его пока не удастся, но задержать надобно, чтобы когда он отыскал, если ему конечно удастся это сделать, свои буковы, было поздно – Явь и Правь уже покорились Нави. – В словах ВикИ была такая уверенность и сила, что Вий поверил ей безоговорочно. Он понял, что пришла в мир та, про которую ему говорила старая безглазая кощунья (оракул). «Та, кто поведет снова на бой темные рати». Поэтому Вий ответил:

– Что я должен сделать?…

Глава 1. Подарки дарят – отдарков ждут (народная поговорка)

– Зачем пришли в мой дом? Войну несете или мир?

При словах Царицы, Нарви и Колояр опустились на одно колено, склонили голову в почтении и прижали правую руку к груди. Остальные остались стоят. Понятно, что особа важная, но не принято у нас в ноги падать, даже при встрече с президентом.

Странно, но я понимал слова «Царицы-змеи горы». Понятно, что на русском языке перевод с дварфийского звучит очень коряво, но лучше не смог перевести даже системный переводчик, ссылаясь на то, что не подобрал семантическую замену. Я же для себя окрестил нагиню на пример Бажова – «Хозяйка медной горы».

Произнеся букову «Ферт-УкЪ», я едва не сломал челюсть. Горло саднило так, словно проглотил ежа, и зажевал его кактусом. И все же я выдавил из себя слова. Странно, но говорил я вроде по-русски, а изо рта вылетали такие звуки, как будто ребятишки в яслях балуются: «Экыжецьи, манухтынг абрусси-келав». Позднее система адаптировалась и общаться стало проще. Я говорил привычным языком, а собеседница слышала его так, как было ей удобней, и наоборот. Технологии, етить за хвост!

– Мы никому не желаем зла. Мы и не ведали, что здесь живут… Извините, не знаю, как к вам обращаться. Но мы не желаем встревать в конфликт и, если являемся незваными гостями, то просто уйдем, – сказал я.

– Ну к чему эти условности? Поднимитесь с колен, мои дорогие. Давно я не видела представителей Дивьего племени. Приветствую тебя мой добрый враг, – кивнула Царица в сторону Нарви.

– Наша вражда давно прошла, Onol-za-Ivest. Те времена канули в лету, – ответил с достоинством дварф.

– Да, да, все верно. Кто старое помянет, тому и глаз вон. – При этих словах Нагиня воткнула острый ноготь себе в глазницу, вырвала око и бросила его Нарви. Рана даже не успела напитаться кровь, быстро затянулась, а через пару секунд Царица вновь смотрела на нас обеими глазами.

Нарви поймал глаз и изумленно хмыкнул. Пока тот кувыркался в воздухе, успел окаменеть и превратится в прозрачнейший адамант (алмаз). Нарви хотел поблагодарить, но Царица уже обращалась к остальным:

– Приветствую и тебя, сын Велеса (это уже Митричу). Приветствую в своем подземном дворце и остальных – неизвестные мне существа. Могу лишь сказать, что в жилах одного из вас течет и наша кровь. Я чувствую этот запах. Как мне к вам обращаться? Я Царица племени виевичей. Точнее остатков племени. Я Кирана. Так величают меня друзья, а вы же мне друзья? Очень бы хотелось, давно у меня не было друзей, одни подданные. Тысячу лет назад мы спрятались от гнева Сварога под землей, с тех пор тут и живем, вернее будет сказать – выживаем. Никому вреда не причиняем. Ждем, когда простят нас Светлые боги и дадут право вернуться под солнце.

– Мы из племени людей, – ответил я, задрав вверх голову, чтобы видеть лицо Царицы. Было очень неудобно, но иначе общаться с великаншей не выходило.

Царица словно прочитала мои мысли, и прямо на наших глазах начала изменяться – сжиматься, становясь ниже. Ее хвост стал втягиваться в тело и раздваиваться, превратившись в две стройные ноги. После трансформации Кирана выглядела обычной женщиной привычного размера. Потомка Вия в ней выдавали лишь змеиные глаза с продольным зрачком и легкий оливковый отлив кожи. Ноги обтягивала очень короткая юбка с сине-зелеными чешуйками, грудь так и осталась открытой, а в ложбинке на золотой цепочке покоился медальон с Всевидящим оком – символом Хранителя душ.

Царице кого-то крикнула и к ней подполз страшного вида огромный змей, которого нагиня представила, как своего Советника Обыссса. Он склонился над миниатюрной хозяйкой и прошептал что-то.

– Вот как, интересно…, – гад продолжал вещать шепотом на ухо, что именно, нам было не слышно. При последних словах нагиня злобно зыркнула и выкрикнула:

– Кто? Кто посмел? Варвары!

– Ыстых, – прошептал громче подданный Царицы.

– Зови его сюда!!!

Из клубка гигантских змей отделилось одно тело и подползло к нагине.

– Обернись! – Гад подчинился приказу и начал превращаться. Через несколько секунд это был уже прекрасный юноша с голубой змеиной кожей и такими же, как у Царицы глазами. Правда, рук у него было не две, а четыре. – Наказать!

Обыссс, также в образе мужчины, схватил провинившегося за нижнюю пару рук, и обрубил кисти своими верхними конечностями, в которых блеснули острые сабли. Ыстых даже не попытался сопротивляться, он лишь зажмурил глаза от боли, но не произнес и писка. По окончании экзекуции, наказанный двинулся в сторону клубящихся змеиных тел, чтобы стать их частью. Красная кровь с зеленоватым отливом капала на камни, заставляя их шипеть. Но и здесь раны затягивались прямо на глазах, а из обрубков начали тихонько расти новые пальцы. Вот это регенерация!

Обыссс поднял обрубленные кисти рук и протянул их Киране. Когда она приняла их, то конечности превратились в кольчужные рукавицы, которая она протянула мне.

– Бери и носи, их невозможно разрубить мечом, такие они прочные, – сказала Царица. Доспехи сели на руку, как влитые, при этом в них не чувствовался вес, они были не тяжелее лебяжьего пуха.

Нарви с завистью взглянул на меня и прошептал:

– Повезло, за такие рукавицы можно купить дворец в моем племени…

– Лучше бы они ему ноги обрубили, – добавил также шепотом Митрич. – Уж дюже хорошие у них сапоги, вот бы мне научиться такие делать…

Поблагодарить Царевну за дар я также не успел, потому что она начала рассказывать, за что наказала своего слугу. Не перебивать же царскую особу. Оказывается, виевичи уже встречались с людьми, которые как-то забрели к ним в подземелье.

– Было это лет сто или двести назад, точно и не скажешь, что для нас время? – рассказывала Кивара. – Патрулировал территорию как раз Ыстых со своими солдатами. Они-то и натолкнулись на неизвестных созданий. Но лучше пусть расскажет Обыссс, он тогда доклад принимал.

Царица отступила на пару шагов, а в центр, куда стекался свет, что образовывал круг импровизированной сцены, вышел советник Обыссс:

– Да, мне докладывали про тот случай. А я помню все, такой у меня дар. Я как увидел вас, сразу про тот случай вспомнил. Ыстых встретил людей, но напал на них не сразу. Он попытался с ними заговорить, вот только они испуганно глядели на него и молчали. Тогда Ыстых предположил, что это не разумные существа, а какие-то дикие животные, – Обысс сделал паузу и осмотрел нас, как бы опасаясь продолжать дальше.

– И чем эта встреча закончилась? – подтолкнул я рассказчика к продолжению.

– Заглотил он парочку и съел, остальные в страхе разбежались… Но его можно понять, он же не знал, что у них есть разум. Они же не ответили, а раньше он таких существ не видел. Разумно же предположить, что коли не понимают слов, значит животные.

Я представил себе, что было бы, если Буян не снабдил нас нужной буковой, и мы бы также не поняли язык змей. Мда, покоиться бы нам во чреве этих гадов.

– Давайте не будем о неприятном прошлом. Ыстых наказан за свою спешку, так что забудем то, что случилось ранее. Я обещаю, что впредь ни один из моих сыновей, не тронет никого из вашего племени. Или вы хотите, чтобы я отрубила Ыстыху голову? Если вы настаиваете, я отдам такой приказ, только скажу честно – не сильно этого желаю. Нас осталось не так уж и много. А у меня нет самца, от которого бы я родила потомство.

– Великая Кирана, наказание, что понес твой сын-слуга, достаточно суровое. Я от лица всех людей прощаю его неведение, – ответил я, а что прикажете говорить, когда тебе нерусским языком сказано: «Нежелательно». Вдруг, после требования умертвить Ыстыха, отношение к нам изменится? Лучше побыть великодушными – это безопасней. Да и встреть я кого-нибудь из гигантских змей в темном переулке, тоже бы напал без промедления, даже бы заговорить не постарался. А тут все-таки пытались. Так что злости на поступок сына Кираны у меня не было. – Ты сделала щедрый подарок мне и моему другу Нарви, мы не можем принять твой дар просто так. Не стану оскорблять тебя золотом, предлагая его той, кто дарил от сердца. Поэтому прими и ты Onol-za-Ivest дар от всех нас.

Я подозвал Митрича и вытащил из его сумы последнее молодильное яблоко. Не знаю, черт меня подтолкнул к этому или ангел напел, но в тот момент я был уверен в правильности своего действия.

Я протянул волшебный фрукт Киране. Сказать, что этим удивил нагиню, не сказать ничего. Невозмутимая до этого, она издала возглас восхищения, а продольные зрачки заполнили глаз целиком, вытеснив глазные белки, отчего казалось, что в глазницах поселилась тьма:

– Это великий дар, друг Ив. Такой преподносят лишь богам. Я в затруднении. Вижу, что и твой подарок идет от сердца, но принять его не решаюсь. Возможно, если ты вырежешь из него кусочек в одну десятую, я приму сей фрукт.

– Не обижай меня своими слова, Великая. Действительно, я дарю тебе молодильное яблоко от чистого сердца. Тебе незачем становиться моложе, ибо твоя красота превосходит многих юных дев, но фрукт дает не только молодость, но и волшебные силы. Прими от нас дар, не оскорбляй отказом.

– Твои слова достойны уважения. Не сомневаюсь, что и все из твоего рода людей такие же щедрые (ага, как же, я бы и себя-то щедрым не назвал, тут сплошной расчет). Я мысленно склоняю голову, но приму лишь одну четверть яблока и то, чтобы не оскорбить ваши чувства.

– Нельзя подарить половину зверя и оставить его живым, – система блянькнула и подняла навык Торговли на один пункт. – Так и сей фрукт неделим, поэтому прошу нижайше, возьми его и посту так, как сочтешь нужным.

– Хорошо, я возьму ваш дар, но с условием, что мы разделим его пополам… Пусть зверь будет мертвым, но добычу поделим поровну, – отвечала Кирана. Я понял, что если не додавлю, то она будет крайне недовольна, поэтому продолжил торг:

– Разве можно подарить ожерелье, но забрать с него часть самоцветов, разве не станет оно от этого негодным. Поэтому и наш дар прими целиком, Царица.

– Ты упорный юноша. Не обижайся за «юношу», но ты мне в праправпрапрапрануки годишься. Твоя настырность вызвала у меня уважение. Я принимаю от тебя дар, который дарят богам, но только в том случае, если ты и твои друзья выберете для себя по одной вещи из моей сокровищницы. Согласны?

Я поглядел на своих друзей, особенно на Нарви, он больше всех знал о племени змеелюдей, поэтому был для меня экспертом. Дварф кивнул, мол прекращай торг, условия хорошие, и никто не останется недовольным, а я сказал: