Текст книги "СПИД: приговор отменяется"

Автор книги: Андрей Дмитриевский

Соавторы: Ирина Сазонова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5. РУССКАЯ ВИЧ-РУЛЕТКА

ОБОГНАЛИ ЕВРОПУ И США

– Да что же это за профессия такая, прости господи, – сын лейтенанта Шмидта! Ну еще год, два, а потом ваши рыжие кудри примелькаются, и вас начнут просто бить.

– Но что же делать, Остап Ибрагимович? Как снискать себе хлеб насущный?»

Аналогия с незабвенными персонажами вселяет надежду на приближение того времени, когда деятельность так называемых специалистов в области ВИЧ/СПИДа, чем-то напоминающая занятия неутомимого Балаганова, «зарабатывающего» на жизнь не вполне праведным путем, будет наконец развенчана. Но, в отличие от незлобивого Шуры, те, кто приговаривает людей к досрочной смерти от несуществующего вируса, симпатий не вызывают.

Бить их, может, и не будут (хотя кто знает?), но отвечать им так или иначе когда-нибудь придется.

К история вопроса. К 1991 году, через 10 лет после начала всемирной «эпидемии», теория взаимосвязи между ВИЧ и СПИДом оставалась такой же туманной и сомнительной, как и в момент ее зарождения. Доказательства существования вируса-убийцы по-прежнему отсутствовали.

В то же время имелось абсолютно научное подтверждение того, что ВИЧ не является уникальной вирусной частицей и, если гипотетически он и существует, то не представляет опасности для организма человека.

Нарастает критика в адрес СПИД-ортодоксов, увеличивается количество публикаций в США, Англии, Германии, Швейцарии и других странах, в которых ученые и специалисты уделяют больше внимание фактам изучения и лечения болезней, называемых СПИДом, чем пропаганде ошибочной и опасной гипотезы *ВИЧ– СПИД– Смерть».

В СССР, а затем и в России информация о многолетней борьбе противников и сторонников официальной гипотезы ВИЧ/СПИДа к тому периоду по-прежнему остается закрытой для общественности. «Железный занавес» еще крепок, и результаты научных исследований СПИД-диссидентов можно легко игнорировать. Продолжается массовое тестирование населения на антитела к ВИЧ. Ниже приводятся данные специализированной лаборатории ЦНИИ эпидемиологии Минздрава СССР о результатах таких обследований за период с 1.01.88 г. по 31.12.90 г.

Из таблицы видно, что наибольшее количество первичных ВИЧ-положительных диагнозов поставили реципиентам крови, которые во всех странах, где практикуется тестирование на ВИЧ по антителам, часто становятся жертвами этой диагностики.

Примечание: Иммуноферментный анализ (ИФА) в иммуноблотинг – разновидности тестирования на антитела к ВИЧ.

Однако до эпидемии «ВИЧ-инфекции» было еще далеко. 550 пациентов из 90 миллионов обследованных получили ВИЧ-положительный диагноз. Мы не говорим «всего», потому что это 550 поломанных жизней и судеб,

В. В. Покровский в статье «Диагностика ВИЧ-инфекции и СПИДа: истинная и ложная» («Медицинская газета», 17 апреля 1991 г.), комментируя вероятность получения ошибочных (ложноположительных) результатов при диагностике на ВИЧ, писал следующее:

«Хотя, как и при диагностике любой болезни, при ВИЧ-инфекции возможны отдельные сложные ситуации, но оснований для пессимизма и паники пока нет.

Одной из важнейших особенностей системы наблюдения за ВИЧ-инфекцией, принятой в СССР, является массовость обязательных обследований населения на наличие антител к ВИЧ. Так, с начала тестирований с 1985 по 1991 год в СССР исследовано более 90 миллионов сывороток, что сравнимо с числом анализов, проведенных всеми остальными странами Европы и США, вместе взятыми. Массовость тестирований обусловливает неизбежность возникновения ситуации, когда практикующему врачу приходится самому интерпретировать результаты этих исследований и принимать определенные решения, влияющие на судьбу пациентов.

При взгляде на таблицу возникает вопрос: почему так много ложных реакций, не подтвержденных в иммунном блотинге? Число ложноположительных реакций зависит от качества тест-систем, в то время как число истинно положительных – от распространенности ВИЧ-инфекции, и никакой связи между этими показателями нет.

Ложных реакций, по сравнению с истинными, так много опять-таки потому, что ВИЧ-инфекция в СССР еще очень редка. Процент таких реакций, указанный в таблице, даже ниже, чем в других развитых странах мира. Это происходит оттого, что в СССР применяется дополнительная «хитрость»: если сыворотка реагировала как положительная один раз, ее тестируют еще дважды, и только если она была положительной два раза из трех, ее проверяют в иммунном блотинге. Такой подход отсекает ложные реакции, связанные с ошибками персонала.

Ложноположительные реакции, которых из-за больших объемов исследований стало в настоящее время очень много, доставляют врачам немало хлопот. Следует помнить, что они обычно связаны с некоторыми заболеваниями или состояниями. Из таблицы видно, что наиболее часто они наблюдаются среди реципиентов крови, у больных с заболеваниями крови, печени, хроническими воспалительными и системными заболеваниями с аутоиммунным компонентом.

В массе обследованных ложные реакции у беременных занимают первое место.

Врач, получивший сообщение, что у его пациента положительная реакция на СПИД в первичном иммуноферментном тесте, должен помнить, что вероятность того, что это ложная тревога, пока в 80—100 раз выше, чем истинная возможность того, что человек заражен.

Хотя осторожность не может повредить, не следует до подтверждения диагноза предпринимать «решительные меры», – в частности, сообщать пациенту о том, что он болен СПИДом, обследовать его семью и т. п., так как это может вызвать негативные реакции вплоть до попыток самоубийства.

…В последнее время наметилась тенденция обследовать пациентов подряд без всяких показаний, в связи с чем, выявляемость зараженных в этой группе резко снизилась. В результате неадекватной реакции на внутрибольничную вспышку среди детей на юге России началось практически поголовное обследование детей на антитела к ВИЧ. Этот факт наглядно демонстрирует паническую реакцию медицинской администрации, которая таким образом пытается предотвратить внутрибольничные вспышки. Квалифицированные специалисты должны применять более разумный отбор обследуемых пациентов.

…Диагноз «ВИЧ-инфекция» можно и нужно устанавливать клинически, а серологическая диагностика приобретает при этом лишь вспомогательные значения».

Таким образом, всю ответственность за постановку и последствия ложноположительного диагноза руководитель отечественной СПИД-науки возлагает на практикующих врачей. О возможной недостоверности самих тестов, что к тому времени уже было доказано во многих зарубежных исследованиях, как мы видим, не говорится ни слова.

10 лет спустя, в 2001 году, когда число жертв этой диагностики в стране исчисляется уже десятками тысяч, никаких сомнений по поводу правоты своего дела у наших ученых и специалистов, причастных к этой проблеме, по-прежнему не возникает. Причем от былых предупреждений об осторожности в интерпретации результатов тестирования не остается и следа.

Приводим выдержку из интервью В. В. Покровского журналу «Фактор» (2001, № 2, «Комары СПИД переваривают. Как спастись людям?»):

«На сегодняшний день в России зарегистрировано 45 500 ВИЧ-инфицированных. Наибольшее количество – 8000 человек – в Московской области и в столице – 7000. В Иркутской области – свыше 5000 и Ханты-Мансийском округе – больше 1000 зараженных. Причем на самом деле выявлено от силы 10–20 % больных. Ведь заражаются буквально каждый день. Мы уже догнали африканские страны, где ВИЧ-инфицированные составляют 10 % всего населения». Дальше следует такое откровение: «На самом деле это малозаразное заболевание. Даже если с ВИЧ-инфицированным иметь половые контакты, то лишь один из ста приводит к заражению».

Сейчас академик активно пропагандирует идею, что этим заболеванием в ближайшие годы заболеют миллионы россиян, сотни тысяч умрут и т. д., если не дадут денег на продолжение поиска лекарств от ВИЧ/ СПИДа, профилактику и т. п. Но каким образом «малозаразная» болезнь может столь непостижимым образом привести к таким ужасающим последствиям, остается очередной загадкой СПИД-науки.

Как известно, наркоманы сейчас лидируют в списке вновь обнаруживаемых ВИЧ-положительных пациентов, оттеснив с этой печальной позиции занимавших ее 10 лет назад реципиентов крови. Впрочем, тесты по-прежнему очень часто выявляют антитела к ВИЧ и у людей, которые никак не связаны с наркотиками. Причины этих медицинских ошибок, логично, на наш взгляд, объясняются оппонентами доктрины инфекционного СПИДа. Но очевидно, что наших борцов с мифическим вирусом «чужие» исследования не интересуют.

ВИЧ-ТЕСТ: ОДНО МУТНОЕ ПЯТНО – И ТЫ ПОЧТИ ПОКОЙНИК

В России в 2000 году, по словам того же В. В. Покровского, было протестировано на ВИЧ 20 миллионов человек.

Насколько соответствовал действующим нормативным требованиям, разработанным в отношении этой процедуры, захват такой массы людей в объятия СПИД-медицины? У нас что, 20 миллионов наркоманов, проституток, гомосексуалистов и прочих лиц, относящихся к группе риска? Или все эти миллионы вдруг загорелись желанием пройти добровольное обследование на ВИЧ-инфекцию?

Напомним утверждение академика о том, что «ложные реакции на антитела к ВИЧ у людей, не зараженных этим вирусом, дают даже самые лучшие зарубежные тесты с частотой примерно 0,1 процента. Таким образом, 20 тысяч раз в год ошибается диагностика, и поэтому каждый случай положительной реакции многократно проверяется другими, более точными тестами».

Но СПИД-диссиденты, как мы помним, считают, что не существует достоверных тестов, потому что сам вирус был и остается плодом воображения ученых, которые делают карьеру и деньги на этой до сих пор никем не доказанной гипотезе. Поэтому подвергать тестированию кого-либо в принудительном порядке – значит ставить людей в положение заложников и жертв СПИД-медицины.

Наверное, по-разному можно относиться к решению человека добровольно посетить кабинет тестирования на ВИЧ и сыграть таким образом – может, от недостатка информации по этой проблеме – в своего рода русскую ВИЧ-рулетку. В этой связи вспоминается рассказ Василия Белова «Чок-полу-чок», когда герой, решив после долгих размышлений испытать судьбу, нажал на курок одного из стволов приставленной к голове двустволки, в котором, к счастью, не оказалось патрона. Однако нет никаких гарантий, что такой «патрон» не окажется в тесте на ВИЧ для любого из нас, – например, при обязательной процедуре тестирования перед плановой хирургической операцией или в другой аналогичной ситуации, когда врачи подвергают пациента такому обследованию.

К одному из авторов (И. М. Сазоновой) как к практикующему врачу однажды обратился молодой человек и его мама. Оба находились в состоянии депрессии: юноше поставили ВИЧ-положительный диагноз.

Результаты ВИЧ-теста представляли собой два изменивших цвет неких мутных пятна, нанесенных на бумажную ленту шириной 5–7 мм и длиной около 4 см. Это и был приговор медиков, объявивших юношу неизлечимо больным.

Что означают эти пятна, он не знал. Но врач СПИД-центра ему однозначно сказал: «Если изменит цвет еще одно пятно – это уже почти смерть».

Попытки успокоить этих людей и объяснить, что объективной диагностики ВИЧ-инфекции не существует, ни к чему не привели. Молодой человек в это никак не мог поверить и все время твердил: «Если врачи мне поставили диагноз «СПИД», то как же его может не быть?»

Сами врачи» как правило, не знают и не могут объяснить пациенту, что означают эти тесты и принцип их действия. Хотя во вкладыше к тест-системам фирма-производитель предупреждает, что положительная реакция еще не является доказательством наличия ВИЧ-инфекции. Но где эти вкладыши и кто их читает?

Американский ученый с 30-летним клиническим, академическим и научным опытом изучения и лечения инфекционных и иммунологических болезней в Европе, Южной Америке и Соединенных Штатах, специализировавшийся по вопросам терапии и тропическим болезням, независимый исследователь в области ВИЧ/СПИДа, доктор Роберто Джиралдо (D-r. Roberto Giraldo) в своем открытом письме в газету «Нью-Йорк тайме» подверг критике все способы тестирования на ВИЧ как неспецифичные. В этой связи ученый подчеркивал, что «фармацевтические компании, которые производят и продают

комплекты для этих тестов, знают об их неточности, потому что в сопроводительных вкладышах, которые приходят с этими комплектами, обычно указывается следующее: «Тест ELISA сам по себе не может использоваться для диагностики на СПИД, даже если рекомендуемое исследование предполагает высокую вероятность того, что антитело к ВИЧ присутствует» (Abbott Laboratories, 1994).

Вкладыш к тесту Western Blot предупреждает: «Данный комплект не используют как единственное основание для диагностики ВИЧ-инфекции». Вкладыш, который поступает с комплектом для выполнения теста вирусной нагрузки, предупреждает: «ВИЧ-1 – мониторинговый тест не предназначен для использования в качестве пробы для выявления скрытой формы заболевания ВИЧ или как диагностический тест для подтверждения наличия ВИЧ-инфекции». Проблема состоит в том, что многие люди не читают таких документов. Большинство исследователей в области СПИДа, работников здравоохранения, журналистов и заинтересованных лиц не знают этих фактов. Об этом их не информировали».

Сами врачи становятся невольными жертвами своей профессии, так как они верят в эффективность этих тестов, выполняя те процедуры, которые разрабатывают ученые и вышестоящие инстанции. Кто рискнет в России, к примеру, подвергнуть сомнению достоверность тестов, зная, что после этого можно остаться без работы?

И тем не менее мы должны знать, что далеко не каждого человека СПИД-медики вправе подвергнуть тестированию на ВИЧ, несмотря на то что этого очень бы хотелось нашим борцам со СПИДом, которые стремятся охватить своей «заботой» максимальное количество граждан РФ, мотивируя это необходимостью развития профилактической работы, выявления ВИЧ-инфицирования на ранней стадии и тому подобными благими намерениями.

В соответствии с действующим законодательством для проведения специального лабораторного исследования пациента на ВИЧ требуется его согласие (о порядке проведения такой диагностики и правах пациентов речь пойдет ниже).

Это условие сплошь и рядом игнорируется. Подвергают тестированию без их согласия больных в стационарах, беременных женщин (а это состояние, как мы помним, очень часто дает ложноположительный результат), заключенных и многих других граждан.

Газета «Московский комсомолец» в этой связи писала в материале «Борцам со СПИДом советуют не перегибать палку» (28 ноября 2000 г.): «Весьма нелепые формы принимает в некоторых регионах России борьба со СПИДом. К такому выводу пришли специалисты департамента Госсанэпиднадзора Минздрава России по итогам проверки профилактики болезни века в разных краях и областях.

Как сообщили «МК» в департаменте, например, в Северной Осетии, Татарстане, Якутии, Московской, Новгородской, Нижегородской, Владимирской областях, в Москве и Санкт-Петербурге широко используется практика, когда обследование на ВИЧ является обязательным условием для любой госпитализации в стационар.

В Мурманской и Камчатской областях обследуются выезжающие за рубеж моряки и рыбаки. Во Владимирской области анализ на СПИД заставляют сдавать детей при оформлении в дом ребенка, а также выпускников школ, выезжающих на учебу в вузы. В Хакасии обследуются учащиеся школ и ПТУ, работники аэропорта, в Туве – местные коммерсанты (!), в Тюменской области – граждане, направляющиеся на санаторно-курортное лечение, и т. п. Нередко в рвении выявить цепочку зараженных СПИДом медики разглашают врачебную тайну диагноза, что категорически запрещено.

Уже в ближайшее время на местах будет проведена разъяснительная работа – медикам объяснят, что в борьбе со СПИДом опасно «перегибать палку»…»

В нашей стране массовое тестирование на ВИЧ, оправдывающее существование СПИД-центров и других медицинских учреждений, где проводятся такие процедуры, воспринимается как должное: медикам, мол, виднее. На Западе, где информации о несостоятельности ВИЧ-гипотезы гораздо больше, все чаще раздаются такие, например, требования:

ПОРА ПРЕДЪЯВЛЯТЬ ИСК!

Редактор журнала «Континуум» доктор Хью Кристи, как и многие другие противники доктрины «чумы», убежден, что «наносящее ущерб, неспецифичное ВИЧ-тестирование под контролем медицинской промышленности должно вскоре явиться причиной для выплаты внушительной материальной компенсации людям, «диагностированным» как ВИЧ-положительные. Пора предъявлять иск». В статье, опубликованной в этом журнале, автор, в частности, пишет:

«Изменения в системе соблюдения законности по отношению к британской общественности, которые начались еще в 1995 году, открывают людям дополнительные возможности обращаться в суд с целью получения значительной компенсации, если ими был получен положительный результат при тестировании на ВИЧ – предполагаемый вирус, который, как считается, вызывает СПИД.

При возбуждении процессуального дела по вопросу получения компенсации от органов здравоохранения и (или) изготовителей ВИЧ-тестов, а также Министерства здравоохранения Великобритании, вероятно, будет приниматься во внимание следующее.

Будучи медицинским прибором, ВИЧ-тест, в отличие от лекарств, не должен был лицензироваться для использования в Британии, и он до сих пор не лицензируется.

С 1992 года в научной литературе не раз упоминалось о том, что при проведении так называемых тестов на ВИЧ-антитела или ПЦР-тестов «вирусной нагрузки» отсутствовала специфичность и точность диагностики.

В том же году вся Британия, кроме Шотландии, прекратила использование одного из тестов для определения антител – Western Blot, который продолжают применять в большинстве стран благодаря его предполагаемой наивысшей специфичности при установлении диагноза.

Во многих странах используются самые разные виды тестов, результаты которых часто противоречивы. Даже при применении одного и того же теста критерии определения того, как должен выглядеть положительный результат теста, существенно отличаются в разных странах. Так, тестирование с использованием предпочитаемого во всем мире теста Western Blot может дать положительный результат в Африке и отрицательный – в Австралии или Шотландии. Руководитель Референс-лаборатории вирусов (Virus Reference Laboratory) лабораторной Службы британского Министерства здравоохранения доктор Филип Мортимер (D-r. Philip Mortimer) в 1992 году писал: «Невозможно установить определенную связь между реакцией на антитело и ВИЧ-инфекцией».

Единственный способ доказать специфичность теста – то есть как часто он дает объективную информацию о «ВИЧ-инфекции» – это провести сравнение положительного результата теста человека с выделением у него вируса иммунодефицита. Причем такой проверке должны подвергнуться тысячи людей, многие из которых принадлежат к «группам риска», где такие антитела наиболее часто обнаруживаются в больших количествах. Если тест на антитела положителен и при этом удастся выделить ВИЧ, то специфичность такого теста и соответственно диагностика оценивается в 100 %. Чем чаще тест на антитела будет давать положительный результат, а выделение – отрицательный, тем меньшей специфичностью обладает тест, а диагностика – достоверностью.

Такие исследования никогда не проводились в Британии, и вообще не существует примеров, где бы они были успешно доведены до конца. Когда в США в 1984 году Роберт Галло со своими коллегами провел работу по созданию ВИЧ-тестов, используя принципы, которые не изменились до сих пор, они достигли совпадения положительных результатов на «ВИЧ-антитела» и на «выделение ВИЧ» примерно на 30 %.

При выделении вируса были использованы нестандартные критерии, которые в настоящее время считаются неприемлемыми. Другими словами, примерно две трети ВИЧ-положительных пациентов имели отрицательный результат по выделению вируса.

Более чем при шестидесяти клинических состояниях, большинство из которых считаются СПИД-ассоциированными, вырабатываются антитела, которые могут дать положительные результаты.

На сегодняшний день нет оснований признать достоверными все тесты на ВИЧ – вследствие того, что никогда не достигалось и, возможно, не будет достигнуто реальное выделение ВИЧ, соответствующее стандартам вирусологии.

Для человека психологическая травма, полученная уже при извещении о положительном результате теста на предполагаемый вирус, который, как считается, вызывает СПИД, зачастую является лишь началом изнурительного и опасного процесса токсичной терапии с применением «антиВИЧ»-медикаментов, физиологического и эмоционального стресса. Известны также случаи самоубийства.

Лечение пациента чаще всего проводится с установкой на то, что он неизбежно заболеет СПИДом, что подвергает человека еще большему риску. Медицина жестоко обращается со всяким, кто получает положительный результат теста, хотя ситуация, в которой он оказался, и без того уязвима.

В ходе консультаций до и после тестирования врачи, как правило, убеждают пациента в высокой надежности таких тестов и необходимости без сомнения принимать результаты диагностики как достоверные, особенно если получено два положительных результата. Но они не могут считаться специфичными по причинам, не имеющим отношения к ВИЧ.

Адвокаты пока не понимают неизбежность таких судебных дел. Один из ведущих адвокатов, который уже осознал, в чем суть некоторых вопросов, сохраняет скептицизм, полагая, что клиент мог бы подавать в суд только в том случае, если бы он получил ВИЧ-отрицательный результат теста после положительного, то есть первый диагноз был бы ошибочным. Однако правовое понимание вопроса стало проясняться после того, как впервые на 12-й Всемирной конференции по СПИДу в Женеве в 1998 году состоялось публичное обсуждение фундаментальной проблемы «Тестирование на ВИЧ: вопросы специфичности».

Эти нелицензированные тесты, не имеющие биологического «золотого стандарта» и согласованных критериев в отношении интерпретации результатов, были навязаны людям и народам, несмотря на очевидные многочисленные подтверждения их неадекватности и опасности. Разработчики тестов и изготовители антиВИЧ/СПИД-препаратов продолжают получать огромные прибыли.

Использование недостоверных тестов следует немедленно прекратить, и введенные в заблуждение, подвергшиеся жестокому обращению пострадавшие люди, их семьи, родственники тех, кто умер в ходе «лечения от ВИЧ», должны получить соответствующую компенсацию. Необходимо безотлагательное финансирование исследований в области терапии и медицинских разработок по вопросу подлинных болезней, подавляющих иммунитет, и многих других реальных заболеваний, угрожающих людям».

Насколько известно авторам книги, в России, в отличие от некоторых стран Запада, пока не было прецедентов судебных разбирательств по поводу недостоверности ВИЧ-диагностики и последствий для здоровья в связи с назначением пациенту высокотоксичных антиВИЧ/СПИД-препаратов. Это можно объяснить целым рядом причин, из которых, может быть, основной является информационный вакуум по поводу ВИЧ/СПИДа, в котором все мы пребывали долгие годы.

Выиграть любое судебное дело нелегко, но реально, если есть на то правовые основания.

Выиграть суд у медицинского учреждения еще более сложно в связи со спецификой вопросов, корпоративной солидарностью медицинских работников. Тем не менее, такое возможно. И главное для человека, решившегося побороться в судебных инстанциях, – уверенность в собственной правоте, поддержка родных, коллег по работе, друзей.

Мы не призываем ВИЧ-положительных людей или их родных, прочитавших эти строки, направляться в суд. Там придется доказывать в соперничестве с профессиональными медиками и нанятыми ими адвокатами недостоверность тех же тестов на ВИЧ, последствия воздействия на здоровье антивирусных препаратов. Не всякий адвокат возьмется помогать вам в таком деле. Очень велика инерция мышления, связанная с проблематикой СПИДа, несовершенна законодательная база. Поэтому каждый человек должен решать такой вопрос самостоятельно.

Но не исключено, что со временем, когда люди больше узнают о якобы неизлечимой болезни, мы услышим об исках не только граждан других стран, но и россиян, получивших диагноз «ВИЧ/СПИД», к тем учреждениям, которые сделали их жертвами СПИД-медицины.

Вполне вероятно, что ответчиками придется выступать и руководителям от медицины, многие годы пропагандировавшим и воплощавшим на практике доктрину ВИЧ/СПИДа в России, которая, как мы видим, вовсе не столь незыблема и бесспорна, как они нам все эти годы настойчиво внушали и продолжают этим заниматься и сейчас.

Надеемся, что материалы этой книги помогут людям защитить свои права. В том числе – предусмотренные законодательством РФ о процедуре тестирования на ВИЧ-инфекцию.

ДИАГНОСТИКА НА ВИЧ БЕЗ СОГЛАСИЯ ПАЦИЕНТА НЕЗАКОННА

В книге «ВИЧ-инфекция и СПИД. Справочник» (М., 2001), помимо сведений об официальной гипотезе, содержится также немало, на наш взгляд, полезной правовой информации и практических рекомендаций.

Учитывая актуальность темы для многих граждан, приводим выдержку из раздела этой книги – «Получение общей и специализированной медицинской помощи при ВИЧ-инфекции» (авторы – врач Виктор Голиков и психолог Марина Никитина, Москва):

«Диагностика ВИЧ-инфекции осуществляется на основании ВИЧ-тестов. В России, как и в большинстве стран мира, используется двухэтапное диагностирование методами обнаружения в крови человека антител к вирусу. Первый этап – определение общих антител к ВИЧ методом иммуноферментного анализа (ИФА) проводится в так называемых скрининговых («просеивающих») лабораториях. Второй этап – определение специфических антител к ВИЧ методом иммуноблотинга – в арбитражных или так называемых подтверждающих лабораториях, которые, как правило, являются структурными подразделениями центров по профилактике и борьбе со СПИДом.

Для первичной диагностики могут использовать также методы полимеразной цепной реакции (ПЦР), выявления в крови антигена ВИЧ – белка р24 и др. Все эти методы доступны сравнительно небольшому числу лабораторий и используются в основном при получении сомнительных результатов ВИЧ-тестов.

В России, как и в большинстве стран мира, обнаружение в крови человека антител к вирусу является «золотым стандартом» диагностики ВИЧ-инфекции.

При любом способе диагностика начинается с забора крови для лабораторного исследования. Обычно это производится в медицинских учреждениях общей сети и почти всегда вопреки российскому законодательству, которым предусмотрено только два случая, когда исследование на наличие антител к ВИЧ производится в обязательном порядке:

1) при любых видах донорства (крови, спермы, костного мозга, органов, предназначенных для трансплантации);

2) при проведении медицинских осмотров лиц, работающих с вирусом или с ВИЧ-инфицированными пациентами.

Однако и в этих случаях забор крови осуществляется только после получения так называемого информированного добровольного согласия пациента на проведение диагностической процедуры. Бели человек отказывается от исследования, ему в свою очередь не разрешат быть донором или заниматься профессиональной деятельностью, связанной с ВИЧ или ВИЧ-инфекцией.

Перед проведением этой процедуры медицинский работник, прежде чем взять кровь, которая в последующем будет подвергнута исследованию на ВИЧ, обязан предварительно уведомить об этом пациента. Ему должно быть разъяснено, с какой целью это делается.

Кровь для исследования на ВИЧ может быть взята у пациента только после того, как он добровольно, без всякого прямого или косвенного принуждения – например, заявления о том, что ему не будет оказана медицинская помощь на основании его отказа – предварительно выразит свое согласие в ясной форме – лучше письменной, оставив собственноручную запись, зафиксированную в медицинской документации.

Никто не вправе взять у пациента кровь для исследования на ВИЧ-инфекцию без его согласия. Это является нарушением закона, и пациент может обжаловать такие действия в суде.

Есть группы населения, обследовать которых на ВИЧ-инфекцию рекомендовано в приказах Минздрава РФ, Иногда на местах эти рекомендации ошибочно трактуются как неукоснительное руководство к действию и обследуют, не спрашивая их согласия, лиц, использующих наркотики, пациентов с заболеваниями, передаваемыми половым путем, лиц, ведущих беспорядочную половую жизнь, а также граждан, госпитализируемых для плановых операций, пациентов, контактировавших с больным ВИЧ-инфекцией, тех, у кого обнаружены СПИД-ассоциированные заболевания, и ряд других.

Однако такие обследования не являются обязательными. В любом случае они могут быть проведены также лишь с информированного добровольного согласия пациента. Если он откажется от таких обследований, никаких последствий для него это не должно повлечь. Если же такие последствия все же возникнут, например в виде отказа в госпитализации или лечении и т. п., человек может искать правовую защиту вплоть до суда.

В большинстве медицинских учреждений России при заборе крови для первичной диагностики ВИЧ-инфекции ни врачи, ни медицинские сестры не проводят пред– и послетестовое консультирование, чем нарушают действующее законодательство. Никто не объясняет пациентам, в чем заключается необходимость, заставляющая медиков проводить исследование, какие для этого существуют основания и законны ли они, какие могут возникнуть последствия, если будут получены положительные или отрицательные результаты анализа, почему именно этот пациент может быть заинтересован в исследовании. Большинство медицинских работников считает, что исследование на ВИЧ – всего лишь часть рутинной диагностической практики. Часто они сами бывают растеряны при получении положительного результата анализа и не знают, как сказать больному об этом.

Если первичные результаты ВИЧ-тестов окажутся сомнительными или положительными, медицинские работники учреждения, в котором у пациента брали кровь для лабораторного исследования, предложат ему обратиться в соответствующий территориальный центр по профилактике и борьбе со СПИДом. Согласно законодательству, пациент может обратиться также к частному врачу. Большинство людей подобное предложение повергает в шок: «У меня СПИД?» Однако никто из медицинских работников» кроме специалистов, не может ответить на подобный вопрос сразу однозначно. Установление диагноза ВИЧ-инфекции – сложный медико-технологический процесс, включающий в себя ряд лабораторных исследований, эпидемиологическое расследование, клиническое и инструментальное обследование пациента. Бывают случаи, когда даже такой комплекс диагностических процедур не позволяет окончательно отвергнуть или подтвердить диагноз ВИЧ-инфекции. Пациенту могут предложить наблюдение в центре по профилактике и борьбе со СПИДом для окончательного выяснения этого вопроса.