Текст книги "Экипаж. Команда"

Автор книги: Андрей Константинов

Соавторы: Евгений Вышенков,Игорь Шушарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Все, ребята, объект приняли. Вам счастливо, – Нестеров торопливо сунул руку Сергею, а затем Вадиму. Бригадир был искренне рад, что наконец-то на горизонте замаячила нормальная тема. Их тема. Да и быть откровенной обузой операм, за сегодняшний день, признаться, уже порядком надоело. – Значит так, Полина, давай, веди его. А я к машине: нашим расклад поясню и сразу тебя поменяю. Все. Разбежались.

Опера проводили глазами метнувшегося к стоянке Нестерова, чуть подольше задержали взгляд на удаляющейся фигуре Полины (вид сзади, кстати, ничуть не уступал виду спереди), закурили и медленно побрели в эпицентр рыночных страстей. Обратно к своим баранам.

Поменять Полину «сразу» Нестерову не удалось. Минут десять Паша Козырев как угорелый носился по Апраксину переулку в поисках водителя «Газели», перекрывшей выезд оперативной «девятке». Когда смена все-таки смогла вырулить с парковки, Полина успела дотянуть Яшу до набережной Фонтанки. Они двигались в противоположном потоку машин направлении, а с этой стороны Фонтанки движение, как известно, было односторонним. Чертыхнувшись, Нестеров скомандовал Павлу выруливать на Садовую. Так они потеряли еще пару минут, не говоря уже о том, что грубо нарушили правила движения (правого поворота с переулка на Садовую не было). Пока экипаж пересекал Сенную площадь, бригадир снова запросил настройку Полины. Выяснилось, что в данный момент они с Яшей уже ушли с набережной и теперь направлялись в сторону площади по улице Ефимова. Смена только-только начала заруливать к названной улице, как Полина передала очередную настроечку – Ефимова двенадцать, с грузом, стояночка «Огонек». Эту забегаловку Нестеров знал – шалман тот еще, эдакий чудом уцелевший с советских времен типичный образчик типичной рюмочной самого паршивого розлива. Бригадир приказал Козыреву остановиться, схватил фотомодель и быстрым шагом направился к «Огоньку».

Последний раз Нестеров был здесь полгода назад. Войдя внутрь, он автоматически отметил, что с тех пор ничего не изменилось, разве что обстановка стала еще гаже. Яшу он срисовал сразу – тот сидел в компании двух доходяг у самого окна за ближним к двери столиком. Бригадир беглым взглядом просканировал маленький темный зальчик: за соседним с Яшей столиком раскатывали графинчик два неопрятного вида мужика. Чуть ближе к стойке скорбел над кружкой пива одинокий и помятый дядька с лицом спившегося интеллигента. Наконец, чуть поодаль от него за столиком, густо покрытым рыбьей чешуей, стояла Полина и пила кофе из пластмассового стаканчика, всем своим видом давая понять окружающим, что это именно тот самый вкус, в поисках которого она, собственно, и заглянула на «Огонек».

Нестеров не торопясь подошел к стойке, взял себе кружку пива и подошел к столику Полины, встав спиной к Яшиной компании. «Не помешаю, мадам?» – нарочито громко сказал он, а затем вполголоса добавил:

– Ты молодчина, все сделала правильно, кроме одного: это не то заведение, в которое такие девушки заскакивают выпить чашечку кофе… Сейчас я начну к тебе приставать, ты оскорбишься и уйдешь. Машина стоит в начале Ефимова. Когда Яша будет уходить – я дам сигнал. Связи нас не интересуют, но, уходя, постарайся проходом выписать квитанцию. На улице Яшу пусть подбирает Лямка. Ты все поняла?

В ответ Полина беззвучно шевельнула губами: мол, все ясно, поняла. Нестеров сделал большой глоток, громко, на все заведение рыгнул и наглым, чуть заплетающимся голосом протяжно сказал:

– Мадам, вы прекрасны. Нет, вы не прекрасны – вы ослепительны. И за это нужно выпить… Мадам, не откажите разделить бокал шампанского со скромным почитателем вашей красоты.

С этими словами он бесцеремонно схватил ее за рукав и слегка притянул к себе. Полина резко вырвалась, подхватила свою сумочку и, стуча каблучками, побежала к выходу. Лишь натренированное ухо разведчика услышало в тишине легкий, тоньше комара, «щелк», а за ним еще один «щелк» затвора – умница Полина умудрилась сделать не один, а даже два снимка стоящей на ее пути компании.

Яша покинул своих собеседников минут через сорок. За это время Нестеров один раз подошел к стойке и купил себе фисташки. Это позволило ему, возвращаясь на место, немного поменять дислокацию – теперь он стоял вполоборота к Яшиной компании, а следовательно, уже мог контролировать выход и более тщательно изучить приметы связей. На улице, как и было условлено, Яшу потащил Лямка. Объект неторопливо добрел до Сенной, какое-то время потолкался у ларечков, после чего подошел к проезжей части с явным намерением поймать тачку. Нескольких притормозивших частников он почему-то проигнорировал, предпочтя им более дорогое ныне такси. Проводив машину, Козырев лихо подскочил к Ивану, забрал грузчика, и смена, теперь уже в полном отныне составе, бросилась догонять Яшу. Впрочем, сделать это было нетрудно – днем Садовая всегда была труднопроходимым местом. Такси вели без особых проблем – машина не крутилась, сидящий на переднем сиденье Яша не оборачивался, словом, проверочных действий объект не совершал. За полчаса они добрались на Петроградку, до столь нелюбимого Ваней Каменноостровского проспекта, что, с учетом пробок, было вполне приличным результатом.

Между тем, такси, промахнув станцию метро, доехало до Большой Монетной, повернуло направо, и через полминуты Яша въехал под арку старинного шестиэтажного дома. Павел притормозил, и Лямин, как самый незасвеченный, ломанулся вперед и, уже подбегая к арке, услышал стук хлопнувшей двери. Ваня перешел на шаг, выдохнул и решительно свернул. Перед его глазами открылся маленький дворик, закрытый, непроходной, с четырьмя выходящими во двор парадными. Три из них были оборудованы дверьми с кодовыми замками. А навстречу Лямину уже выезжало такси – пассажира в салоне не было, что, в свою очередь, отметили и грузчики, наблюдавшие за аркой из своей «девятки». Для начала Ваня решил самую простую задачу – проверил парадную, дверь в которую не запиралась. Он вошел, прислушался – нет, по лестнице никто не поднимался. С соседней дверью пришлось повозиться – слишком долго не подбирался код, но в конце концов Лямин его победил. Он вошел, послушал – тишина. Оставшиеся две парадных он «делал» уже вместе с подошедшим Нестеровым. И снова никакого результата – тихо, пусто. Бригадир лично во всех четырех парадных спустился с шестого на первый этаж, прислушиваясь к звукам, которые могли доноситься из квартир – нет, ничего, полный голяк. Проведя, таким образом, рекогносцировку местности и убедившись, что другого выхода из парадных, кроме как на улицу, нет, оба грузчика вернулись к своей машине. Они прождали ровно два часа. Яша из дома не выходил. Нестеров дал команду: «Ша, братва! Хватит, сворачиваемся».

Полине, которая жила здесь неподалеку, очень не хотелось возвращаться в контору. В семь часов за ней должен был заехать Камыш, и времени на то, чтобы привести себя в порядок, оставалось не так уж много. Немного смущаясь, она обратилась к Нестерову сдаться сегодня за нее. Бригадир, на удивление легко, согласился: «О чем речь, Полинушка, все сделаем. Отдыхай, ты сегодня неплохо отработала. А если еще и снимки получатся – тогда вообще слов нет. Тем более что у нас в последнее время с показателями полный пиздец». Полина попросила ребят отвернуться, расстегнула блузку («Пашка, сейчас в лоб дам», – пригрозила она Козыреву, заметив, что тот косится на нее в зеркало), сняла пояс с радиостанцией и, вместе с ксивой и фотомоделью, передала его Нестерову. Затем она быстренько привела себя в порядок, попрощалась с ребятами и упорхнула в самом прекрасном расположении духа.

– Ну вот, – проворчал Лямин. – Значит, сводку сегодня снова мне отписывать. А я между прочим, тоже снимок сделал. Когда Яша такси на Сенной ловил.

– Понимаешь, друг мой Лямка, – начал Нестеров, – снимок снимку рознь. Одно дело заснять объекта в окружении связей и совсем другое дело – объекта, слоняющегося по улице. Безусловно, этот снимок пойдет нам в зачет как срубленная палка, однако, согласись, на кой хрен заказчику опознавательный фотопортрет Яши, если внешне они его и так знают как облупленного, а?… Да ладно, не обижайся. Выписал квитанцию – молодец. Набивай руку, это всегда пригодится… Все, давайте, мужики, в контору. Мне сегодня утром Ладонин звонил. Как отпишемся – поедем к нему технику получать.

– Что, уже и машину тоже? – с плохо скрываемой надеждой в голосе спросил Паша.

– А какую машину вы хотите, Адам Казимирович? Студебеккер? Линкольн? Ройс? Испано-сюизу? – процитировал Нестеров своего любимого литературного героя.

– Изота-фраскини, – не мешкая, ответил Паша.[49]49
  В данном случае бригадир и «грузчик» цитируют диалог Бендера и Козлевича из романа «Золотой теленок».


[Закрыть]

Оба рассмеялись, при этом бригадир не без удовольствия отметил, что молодое поколение все-таки еще почитывает классику. И это приятно.

Из сводки «НН»:

…В 12:36 в районе торгового корпуса № 40 под наблюдение был принят гражданин Тимофеев Яков Николаевич, 1958 г. р., в Санкт-Петербурге не зарегистрирован, кличка которому была дана Яша. Приметы Яши:…

В 12:45 Яша покинул территорию Апраксина двора и направился в сторону набережной реки Фонтанки. По набережной он прошел до улицы Ефимова, свернул на нее и прошел в кафе «Огонек», расположенное по адресу ул. Ефимова, 12. В кафе Яша встретился с двумя неизвестными, которым были даны клички Лохматый и Жора (фото). Приметы связей:…

В 13:50 Яша покинул кафе и направился в сторону Сенной площади (фото). По согласованию с заказчиком связи Лохматый и Жора под «НН» не брались.

В 14:15 Яша остановил такси, госномер… и по Садовой улице поехал в сторону центра.

В 14:58 такси въехало во двор дома номер 46 по Большой Монетной улице, после чего Яша прошел в адрес (квартиры с 1-й по 52-ю). Установить адрес более точно не удалось по причине совершения объектом проверочных действий.

До 17:00 Яша из адреса не выходил. В 17:05 мероприятие «НН» было прекращено по согласованию с заказчиком.

В начале восьмого они были у Ладонина. Познакомились, перебросились парочкой необязательных фраз, выпили по чашке кофе. После этого Игорь взял со стола папку, протянул ее Нестерову:

– Здесь документы на машину. «Мицубиси-Галант», девяносто седьмого года, универсал, темно-зеленый металлик, пробег сто двадцать тысяч. Ну там, климат, аудио, полный электропакет, диски, сигнализация – это все есть. Машина зарегистрирована на ООО «Эллипс», это наша дочерняя фирма. Доверенность оформлять на Павла?

Нестеров кивнул и Ладонин вызвал секретаршу:

– Лена, Леонид Васильевич еще не ушел?

– Нет, как вы и приказали, ждет у себя.

– Отлично. Тогда проводи к нему вот этого парня, пусть сделает доверенность на «Мицубиси», которую сегодня утром поставили во дворе. Когда закончат, проводи, покажи машину.

– Я с Пашкой пойду. Можно? – спросил Лямин, которому не терпелось посмотреть на их новую тачку.

– Да, конечно, – усмехнулся Ладонин, уловив его настроение. – Кстати, в багажнике лежат три портативных «Моторолы СР-320» и ноутбук.

– Ух ты! А ноутбук какой модели? – снова встрял Лямин.

– Честно говоря, понятия не имею.

– А8118, тысяча семисотый «Пентиум-М». Пятнадцатидюймовый дисплей, память пятьсот двенадцать, жесткий диск шестьдесят гигабайт, ОУБ-КУ, – отчеканила Леночка. Она была из той редкой породы секретарш, которые в любое время дня и ночи способны молниеносно дать ответ на любой вопрос. Впрочем, по ночам Ладонин вопросы задавал ей не часто, да и были они по большей части однотипные. Навроде, «тебе сегодня можно?».

Ребята ушли вместе с Леной, Нестеров закурил и заметив задумчивость в лице своего собеседника, спросил:

– Похоже, тебя терзают некоторые сомнения относительно компетентности моей команды?

– Угадал, есть немного. Дело даже не в их относительной молодости… Лично я в их годы уже такими делами ворочал, что сейчас рассказать кому – страшно будет. Нет, первый, который Козырев, по-моему парень серьезный, с характером. А вот Лямин…

– Что Лямин?

– Какой-то он, как мне показалось, слишком уж маленький – Ваня.

– Есть немного, – улыбнулся Нестеров. – Но тут уж ничего не поделаешь: тапер играет как умеет – просьба не стрелять.

– Да, чуть не забыл, – спохватился Ладонин. – Вот деньги, здесь тысяча долларов. На первое время вам должно хватить, но если понадобится кого-то подкупить, дать взятку или еще что-то подобное, не стесняйтесь, сразу же обращайтесь ко мне. И вот, лично тебе, – он протянул Нестерову небольшой револьвер. – «Кинг кобра», к сожалению, пока только газовый. Мой человек из лицензионно-разрешительной в настоящее время в отпуске и быстро сделать разрешение на огнестрельное пока не получается. Можно, конечно, и этот переделать под боевой…

– Нет, Игорь, это уже лишнее. Не возьму. Попробуем обойтись без пальбы.

– Хозяин-барин, – Ладонин убрал револьвер в ящик стола. – Теперь, что касается этих ваших дел оперативного учета. Завтра до восемнадцати часов в ГУВД тебя будет ждать майор Касторский. Вот, держи телефон. Он проведет и все что нужно покажет.

– С тобой приятно иметь дело, Игорь Михайлович, – искренне восхитился Нестеров. – Эх, тебя бы, да с твоими возможностями, да в нашу контору… Мы б тогда точно к ноябрьским с преступностью управились…

– Нет уж, – усмехнулся Ладонин. – Как говорится, уж лучше вы к нам… Кстати, я это на полном серьезе говорю – решишь сменить профессию, местечко найду.

– Спасибо, буду иметь в виду.

– Ну что ж, тогда на сегодня все. Пошли, провожу к машине.

– Пошли. Хотя… Игорь, сначала маленький вопрос: каковы будут наши действия в случае, если мы найдем Ташкента, но к тому времени против него у нас ничего не будет?

– А что ему светит за Антона?

– Статья двести шестьдесят пятая, «оставление места дорожно-транспортного происшествия». Максимум – три года, но я очень сомневаюсь, что и до этого дойдет.

– Понятно, – Ладонин задумался и бригадир заметил, как в его глазах зажегся очень нехороший огонек. – В таком случае ваша задача будет заключаться в одном – найти Ташкента и сообщить мне его координаты. Дальнейшие заботы о нем я беру на себя.

Ладонин произнес эту фразу таким тоном, что Нестеров сразу решил для себя – в случае чего Ташкента придется сдавать своим. Бригадиру совсем не улыбалось принимать, пусть даже косвенное, но все-таки участие в подготовке убийства. Вслух он этого произносить не стал, зато задал Ладонину еще один вопрос:

– А ты сам в былое время никак не пересекался с Ташкентом? Я почему спрашиваю – в нашу первую встречу мне показалось, что ты уже что-то знал о нем раньше?

– Нет, Сергеевич, тебе показалось, – чуть помедлив, ответил Ладонин и бригадиру снова показалось на этот раз, что Ладонин ему врет. – Ну что, пошли смотреть машину?

Показалось Нестерову правильно. О Ташкенте Игорю незадолго до своей гибели рассказывал Ладога. Это случилось весной 1994 года, когда Ладога впервые загремел в «Кресты». Загремел с шумом, а с ним еще шесть человек из его команды. Предъявленное им обвинение включало в себя едва ли не все статьи УК, за исключением разве что надругательства над могилами и незаконного поднятия государственного флага на торговом судне.

Время шло. Статей обвинения становилось все меньше и меньше, а часть подельников уже была выпущена на подписку. Самой главной проблемой оставался эпизод с директором крупного универсама. Этот, абсолютно пустяковый, с точки зрения братвы, эпизод тем не менее почему-то именовался «вымогательством в составе организованной преступной группы». Ладога подбивал клинья под потерпевшего – давай, мол, разойдемся без ментов: я был не совсем прав, ты погорячился… Однако диалог через посредников не получался, и это было странно, поскольку с другой фирмы, принадлежавшей потерпевшему, получал Ташкент, который обещал поспособствовать и надавить.

Он и надавил. Правда, в обратную сторону. В действительности Ташкент сделал все, чтобы потерпевший продолжал настаивать на своих первоначальных показаниях. Оказалось, что в то время Ташкент прицелился на группу водителей, которые гоняли тачки из Польши. Водители были завязаны на Ладогу. Не крепко, но долю малую отстегивали. Ташкент был уверен – если Ладога сядет, то эту тему он без труда подомнет под себя. Так оно и вышло: Ладоге отвесили пять и, как особо известного, увезли под Архангельск, а иномарки подобрал Ташкент. Правда, особых доходов он с них так и не поимел – очень скоро тема сама собой захирела и потом тихо умерла.

Ладога отсидел три и вышел на УДО[50]50
  УДО – условно-досрочное освобождение.


[Закрыть] летом 97-го. После освобождения он случайно встретил одного из водил, разговорился и узнал от того весь расклад. Сопоставил, запомнил, но разбираться не стал – доказательств ноль и, хоть и не в прокуратуре служим, предъяву делать не стал, а только подумал: «Ну Ташкент, ну с-сука, ладно… Земля имеет форму чемодана – свидимся как-нибудь зимой в тайге!». На всю жизнь затаил тогда Ладога чувство обиды на Ташкента, правда, самой жизни этой ему оставалось всего два годика с прицепом.

Криминальная хроника

В Мариинской больнице от ранений, полученных во время покушения в минувшую субботу, скончался Алексей Ладонин, более известный в криминальных кругах под кличкой Ладога. Об этом сообщили в понедельник наши источники в правоохранительных органах. Напомним, что 25 августа на улице Вавиловых сработало взрывное устройство, прикрепленное к джипу «Тойота-Ландкрузер», в котором находился 38 – летний Алексей Ладонин. В результате взрыва пострадавшему оторвало ноги, он был срочно госпитализирован в больницу, но несмотря на все усилия врачей на следующий день скончался. Прокуратура Калининского района расследует обстоятельства этого происшествия, решается вопрос о возбуждении уголовного дела.

(«Вечерний Петербург», 27.08.99 г.).

Когда Гурьев и Ладонин-младший демобилизовались и вернулись в Питер, Ладога еще сидел. Игорю сразу же пришлось с головой погрузиться в хозяйство брата, которым на момент его отсутствия заправлял их давний предприимчивый знакомец Кузя. В отличие от большинства «реальных» парней, Ладога довольно рано сообразил, что на крышевании ларечников, паленой водке и торговле проститутками далеко не уедешь. Тем более, что по сравнению с серьезным бизнесом все это так… копейки… Детишкам на молочишко. И пока эти самые «детишки» тратили свои «копейки» на кабаки, тачки, баб и кокаин, Ладога стал понемногу подстраховываться, вкладывая деньги во что-то реально работающее. Тогда самой сытой темой был бензин, однако у Ладонина хватило ума не лезть туда, где уже вцепились друг дружке в глотку «тамбовские» и «казанские». Основную ставку он сделал на менее популярный в ту пору лес, и время показало, что он не прогадал. Ладога мало что смыслил в экономике, зато в своих делах он всегда руководствовался здравым смыслом. И тот его никогда не подводил. В криминальном мире Петербурга образца начала девяностых Ладонин-старший, пожалуй, был одним из первых, кто, накопив стартовый капитал, предпринял реальную попытку уйти в сторону легального бизнеса, который, естественно, также был небезупречен (да и что такое этот «чистый бизнес»? Кто его видел и с чем его едят?). Но легализоваться ему не дали – вымощенная светлыми намерениями дорога известно куда ведет. Ладогу приземлили, однако к этому времени маховик его бизнеса был раскручен достаточно сильно для того, чтобы продолжать вращаться и без своего хозяина. А тут еще и Игореха подоспел: а кому, как не младшему брату, продолжать начатое старшим дело?

Естественно, на первых порах Игорь попытался привлечь к делу и Антона – работы было выше крыши, а людей, на которых он мог положиться, по пальцам пересчитать. Скорее из чувства дружеской солидарности Гурьев какое-то время покрутился во всем этом и понял – это не его. Он насмотрелся на уверенных, «крутых» парней, которые через час после разговора «за жисть» уже начинали размазывать сопли по столу. Насмотрелся на то, как большие бабки даже чисто внешне (не говоря уже о внутреннем) изменили многих людей Ладоги, с большинством из которых он был знаком еще до флота, превратив их в напыщенных пингвинов… На многое насмотрелся тогда Антон, а насмотревшись – брезгливо поморщился. Конечно, будь в это время Ладога в городе, тот, наверное, сумел бы перетянуть безмерно его уважавшего Гурьева на свою сторону. Однако Ладога был далеко, а Ладонин-младший не сумел найти правильных слов, чтобы повлиять на друга. Игорю надо было двигаться вперед, а Антон потихонечку притормозил и отошел в сторону. За три года службы все в этой жизни изменилось до неузнаваемости, и Гурьеву просто требовалось какое-то время, чтобы понять: а чего он, собственно, хочет в ней добиться? Поучаствовав в одной из ладонинских тем, Антон заработал себе две штуки баксов комиссионных. Этого хватило на месяц умеренного сибаритствования, после чего он купил себе на Энергетиков подержанную «шестерку» и занялся банальным частным извозом.

«Бомбилой» Гурьев проездил чуть больше года. А потом произошла случайная ночная встреча, которая капитальным образом повлияла на всю его оставшуюся жизнь. Повлияла, развернув на сто восемьдесят градусов. Подобные, судьбоносные для людей встречи, как правило, происходят с представителями противоположного пола, однако Антону в ту ночь повстречался именно мужик. Не подумайте ничего дурного – мужиком этим был заслуженный ветеран разведки Валерий Иванович Костомаров (тот самый, который в свое время заполнял первую аттестацию на Нестерова), а в холодную мартовскую ночь Валерий Иванович направился на встречу с Гурьевым исключительно по зову Родины, которая всегда звала его к подвигу устами лучших своих представителей.

Девятого марта 1997 года Костомарова всей конторой провожали на пенсию. Как седьмого числа в отделе в честь женского праздника столы сдвинули, так до девятого они и простояли. И затем понеслось: речи, цветы, подарки, Почетная грамота от начальника ГУВД. Это, так сказать, часть официальная, а далее пошла программа культурная: речи, водка, вино, шампанское, танцы. Посидели душевно, даже лучше, чем седьмого числа. Оно и понятно – седьмого народ, в основном, задерганный, озабоченный предстоящим празднеством, и ему особо не до веселья. Принял после работы свои законные сто пятьдесят – и побежал по магазинам. Другое дело – число девятое: торопиться домой к жене не нужно, поскольку праздник позади, опять же трубы после вчерашнего горят. Словом, есть все условия, чтобы задержаться подольше и посидеть обстоятельно. К тому же не стоит забывать, что провожали не абы кого, а самого Иваныча, про которого среди молодых «грузчиков» упорно ходили слухи, что он успел чуть ли не в конармии Буденного послужить и лично два десятка беляков шашкой пополам разрубил.

Ближе к ночи банкет продолжился уже на квартире Валерия Ивановича. Естественно, всех желающих двухкомнатная берлога, в которой Костомаров жил вместе с женой Ольгой Аркадьевной, вместить не смогла. Так что поехали лишь самые близкие друзья, да VIP-персоны местного пошиба. С этого момента в культурную программу вечера были внесены некоторые изменения: шампанского и вина уже не наблюдалось, а танцы сменило пение под гитару. Постепенно начали сдавать даже самые стойкие – дежурный водитель, матеря судьбу и своего напарника, из-за которого вынужден был выйти на работу не по графику, задолбался развозить начальственные тела в разные концы города. Наконец, около двух часов ночи все успокоилось. Виновник торжества, провожая последнего гостя, уснул в прихожей, и Ольге Аркадьевне стоило большого труда переместить мужа в комнату на диван.

А в двадцать минут пятого в квартире Костомаровых зазвонил телефон. Несчастная Ольга Аркадьевна, у которой от пережитых событий разболелась голова, усилием воли заставила себя подняться с кровати и снять трубку.

– Будьте добры, Валерия Ивановича, – по вежливо-уверенному тону звонившего Ольга Аркадьевна поняла – звонят с работы. Она посмотрела на разметавшегося по дивану и задающего артиллерийского храпака мужа и с ходу сочинила профессиональную отмазку:

– Валерий Иванович принимает ванну. Что ему передать?

– Передайте, пожалуйста, что у нас тревога. Общий сбор. Время пошло с четырех двадцати пяти.

Это был знаменитый общий сбор всего личного состава ГУВД, организованный по прихоти генерала Пониделко, печально известного своими «бежевыми» реформами,[51]51
  Став начальником Главка, генерал Пониделко в числе первых своих распоряжений издал приказ о перекраске внутренних стен помещений ОВД в единообразный бежевый цвет.


[Закрыть] борьбой с коррумпированными сотрудниками и организацией крестового похода на «тамбовских» (впрочем, последние о существовании такового узнавали преимущественно со страниц газет и журналов). Кстати, на памяти видавших виды ментов, такого количества подлянок, которые за два года стояния на капитанском мостике питерской милиции устроил генерал Пониделко, не позволял себе ни один начальник милиции. Ни до, ни после него.

Ольга Аркадьевна почти сорок лет была женой разведчика, и в этой жизни удивить ее чем-либо было трудно. Поэтому она не стала задаваться вопросом «а с какого, собственно, ее теперь уже пенсионера вызывают по тревоге?» и, руководствуясь принципом «надо – значит надо», решительно принялась за нелегкое дело мужней побудки. Не будем здесь описывать, чего ей это стоило, однако мужественная женщина справилась – через двадцать минут ошизевший и мало что соображающий Валерий Иванович был вытолкан за дверь вместе с дежурным чемоданчиком, в котором лежал стандартный набор стандартного милиционера, вызванного на любимую начальственную забаву, именуемую «учебной тревогой».

Костомаровы жили «у черта на рогах», то бишь на Суздальском проспекте. Вполне естественно, что в такую пору ни один уважающий себя общественный транспорт работать не будет, поэтому Валерий Иванович, включив автопилот, медленно побрел по мартовскому морозцу строго на юг в надежде зацепить такси или частника. И он его таки зацепил. Частником оказался Гурьев, который любил бомбить именно по ночам, поскольку в это время клиент, как правило, более сговорчив и меньше торгуется (холодно и спать хочется). Валерий Иванович уселся на переднее сиденье, кинул под ноги чемоданчик и на вопрос Антона маршальским жестом указал вперед. Затем отрывисто уточнил: «На юг… Центр… Промежуточный финиш – угол Энгельса и Просвещения». Гурьев усмехнулся, дал по газам и в три минуты домчал Костомарова до «промежуточного финиша». Здесь седовласый ветеран вылез, дошел до круглосуточно торгующих ларечков (оставив Антону в залог чемоданчик) и пару минут спустя вышел из ларька с двумя бутылками пива «Охота крепкое».

Гурьев с интересом наблюдал за тем, как старичок залихватски, не отходя от ларечка, залпом опустошил первую бутылку. Вторую он потягивал уже в машине. Поправив здоровье столь бесхитростным способом, старичок оживился: глаза потеплели, лицо приобрело более осмысленное выражение. Он как-то сразу сделался весьма словоохотлив, и всю оставшуюся дорогу они провели в разговорах «о том о сем». Гурьев и сам не понял, каким образом старичку удалось вот так вот, с ходу, непринужденно, что называется, втереться в доверие. В результате, по большей части говорил Антон, а старичок внимательно слушал и лишь изредка подбрасывал в их беседу «дровишки». За те двадцать минут, что они добирались до места, Антон успел поведать старичку едва ли не про всю свою молодую жизнь, упомянув, в том числе, что занимается поиском работы. (К тому времени Антону действительно уже надоела вся эта дерготня и он подумывал прибиться к чему-то более-менее постоянному. Так как иного, кроме школьного, образования у него не было, Гурьев решил податься в водители и уже несколько недель регулярно покупал газеты с соответствующими объявлениями). Старичок выслушал Антона, поинтересовался, служил ли тот в армии, и, получив утвердительный ответ, кивнул удовлетворительно и предложил Гурьеву пойти работать «к ним», не уточнив, правда, кто такие «они». Щедро расплатившись с Антоном, старичок продиктовал ему номер своего телефона и попросил обязательно позвонить. На том и расстались.

Валерий Иванович входил в число лиц, которых о тревоге предупреждал непосредственно дежурный по Управлению. Понятно, что схему персональных оповещений в связи с уходом Костомарова на заслуженный отдых переделать еще не успели. Так что в эту ночь дежурный отзвонился Валерию Ивановичу на автомате и тот, будучи разведчиком старой закалки, примчался в контору, уложившись, в отличие от многих молодых, в отведенный для сбора полуторачасовой срок. Когда дежурный по отделу увидел на мониторе камеры слежения входящего в здание Костомарова, он, мягко говоря, прибалдел, вышел навстречу ветерану и, удивленно моргая, произнес:

– Ты чо, Иваныч, восстановиться решил, что ли?

Костомаров недоуменно вскинул брови, явно не понимая вопроса.

– Дык мы ж тебя, блин, только вчера вроде как на пенсию проводили, а? – уже менее уверенно спросил дежурный, подумав, что, может быть, это у него самого начались проблемы с головой. И тут-то Валерий Иванович, наконец, вспомнил все… Когда в кабинете начальника собрали шестерых, не уложившихся в норматив молодых, и еще двоих, у которых в «тревожном чемоданчике» недоставало каких-то мелочей, начальник отдела торжественно вывел на середину комнаты Костомарова и назидательно сказал:

– Вот, учитесь, салаги, как надо работать!..

Гурьев собирался было позвонить веселому старичку, однако где-то посеял пачку от сигарет, на которой записал номер Костомарова. Каково же было его удивление, когда Валерий Иванович, спустя пару дней, сам позвонил ему домой. Они условились встретиться на углу Литейного и Чайковского, и лишь после того, как Костомаров решительно толкнул дверь «Большого дома», Антон, наконец, врубился, что за работу ему предлагают и кто такие «они». Сразу сбежать было вроде как неудобно. Поэтому они поднялись в отдел кадров, где их уже встречал какой-то мужик в штатском, с полчасика посидели, потрепались и… Короче, Антон неожиданно для самого себя согласился. Решающим аргументом, пожалуй, стало то, что на предлагаемой службе не нужно было ходить в форме. В тот раз Антон постеснялся спросить у Валерия Ивановича, каким образом тот смог узнать его телефон. Впоследствии он догадался об этом сам – Костомаров, как настоящий профи, даже пребывая в постпохмельном состоянии, успел срисовать и запомнить номер машины Гурьева. Ну а дальше, как говорится, дело техники.

…Когда Ладога узнал о том, куда вписался Антон, то помрачнел, вызвал брата и слегка отчитал его: «Ну что? Такого правильного пацана – и в мусарню упустили. Твоя вина, Игореха, не доглядел. Знал же, что твой лучший кореш год без работы блыкает. А ты в это время о чем думал? Проспал беспробудно, как совесть прокурорская». Но попыток отговорить Антона предпринимать не стал. Ладога всегда считал, что каждый человек свою дорогу должен выбирать самостоятельно.