Текст книги "Кровавый прибой"

Автор книги: Андрей Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

НАЕЗД В КАБИНЕТЕ

По коридору с озабоченным выражением лица спешил хозяин отеля. Подойдя к сидевшей в холле троице русских, Домаджо нахмурился:

– Господа, простите, что прервал вашу беседу, но дело не терпит отлагательства. Вас, господин Воронов, и вас, господин Дугин, вызывает комиссар полиции, господин Паоло. Срочно…

– А какие, собственно, проблемы? – поднял брови Воронов.

– Мне это не известно.

– А что, побеседуем, – сказал Дугин, которому Воронов тут же перевел выступление Домаджо, – мы же и сами хотели.

– Это ясно, – сказал Воронов, – мне только не понравилось слово «вызывает». У него даже права такого нет. Как ты думаешь, может, нам туда без сотрудника посольства вообще не являться?

– Ох, не хотел бы я в это дело посольство вмешивать, – поморщился Дугин, – ты ладно, ты частный детектив, а я? Официальное лицо, а веду в суверенном государстве частное расследование. А если вышибут нас отсюда в двадцать четыре часа…

– Ладно, пойдем одни.

Господин Домаджо на протяжении этой дискуссии, слегка наклонив голову, хранил вежливое, однако весьма напряженное молчание. Попрощавшись с ним и с Галей, коллеги отправились по адресу, указанному хозяином отеля.

Комиссариат полиции находился в самом центре Луэрты, в живописном особнячке, которому больше пристало бы служить местом обитания какого-нибудь скромного местного миллионера. Проверив документы Воронова и Дугина, охранник проводил их на второй этаж, в приемную господина Паоло.

Комиссар, тучный мужчина на вид лет пятидесяти, из-за стола встать не соизволил, а лишь кивнул посетителям, жестом предложив им разместиться в креслах. Не теряя ни секунды – занятой же человек, – комиссар устремил свой взгляд почему-то только на одного Воронова и сочным баритоном произнес:

– Мне очень жаль, господа, что ваша родственница мисс Шанская пропала здесь, на территории Маджестии. Поверьте, мы делаем все, что в наших силах, чтобы найти девушку… К сожалению, поиски пока безрезультатны. Я хотел бы, пользуясь возможностью, задать вам, как близким родственникам мисс Шанской, несколько вопросов.

– Пожалуйста, мы вас внимательно слушаем, – сказал Воронов.

– Скажите, почему отец госпожи Шанской не приехал с вами?

– Да он и не собирался, – ответил Воронов, – дело в том, что он и не мог приехать. Он, видите ли, давно умер.

– Ах, вот как… А вы сами – кузен со стороны матери или со стороны отца?

– Мой отец – брат отца Полины Шанской, – не моргнув глазом ответил Павел.

– Извините, но почему же у вас другая фамилия?

– Я взял фамилию матери, – спокойно произнес Воронов, а Дугину негромко сказал: – Идет явная проверка.

– А господин Дугин – он по какой линии родственник?

– По линии матери. Он – брат миссис Шанской, матери Полины.

– Извините, но с миссис Шанской, когда она приезжала, я беседовал лично, и, в частности, меня интересовала информация о ее родственниках… У миссис Шанской нет брата, к тому же ее девичья фамилия не Дугина, а Давыдова.

– Совершенно верно, – сказал Воронов, – но дело в том, что господин Дугин – двоюродный брат миссис Шанской.

Паоло замешкался. Возникшая ситуация, спровоцированная Вороновым, поставила его в тупик. Проблема Паоло заключалась в следующем: Воронов сказал Домаджо, что Дугин не двоюродный, а родной дядя Полины, и на этом комиссар сейчас бы его поймал, но он никак не мог сослаться на Домаджо, потому что сразу стало бы ясно, откуда дует ветер. Воронов с интересом смотрел на комиссара, прикидывая, как тот выкрутится из ситуации. Выход, найденный Паоло, был отнюдь не блестящим, и Воронов понял, что, если в атаке его противник что-то собой и представляет, то в защите мышей не ловит. Паоло просто взял да сдуру и раскрыл все карты.

– У меня такое впечатление, что вы, господин Воронов, несколько путаетесь в родственниках мисс Шанской, – начал он, но Павел перебил его:

– А у меня такое впечатление, что вы, господин Паоло, хотите поймать меня на лжи, что вам никак не удается. По-вашему, мы не родственники Полины, а только выдаем себя за них… Но скажите – зачем нам это нужно?

Взгляд Паоло стал тяжелым, брови сдвинулись к переносице… Толстяк стал похож на грозовую тучу, из которой вот-вот ударит молния.

– Я имею информацию о том, что вы, уважаемые господа, занимаетесь в Луэрте частным расследованием. – Тон голоса Паоло приобрел металлический оттенок. – Маджестия – суверенное государство, и иностранные граждане не имеют права заниматься сыскной деятельностью на его территории, не получив на это разрешения официальных властей. Я имею право выдворить вас отсюда, но, учитывая хорошие деловые отношения моей страны с Россией, делаю вам первое предупреждение, которое будет и последним… Немедленно прекратите ваше расследование, иначе вам придется покинуть Маджестию, причем в срочном порядке. Вам все понятно?

– Видите ли, господин Паоло, – сказал Воронов, для которого выступление комиссара неожиданностью отнюдь не являлось, – нам весьма странно слышать, что вы говорите о каком-то расследовании. Мы родственники пропавшей Полины Шанской, и мы имеем полное право искать ее где бы то ни было – хоть в России, хоть в Маджестии, хоть в Америке. Покажите мне международный правовой акт, в соответствии с которым такая деятельность была бы запрещена… Этого документа не существует. Таким образом, у меня есть основания квалифицировать вашу претензию как дискриминацию российских граждан, как явное нарушение прав человека, о чем сочту своим долгом немедленно информировать посольство России в вашей стране. Услышав этот безупречный во всех отношениях текст, комиссар, явно делавший расчет на правовую безграмотность рядового «совка», опешил. В течение секунд этак пяти он приходил в себя, легонько покашливая, потом проговорил:

– У меня есть данные, говорящие о том, что ваши якобы чисто родственные поиски носят явно профессиональный характер. Между прочим, вам может быть предъявлено обвинение в шпионаже.

– Господин Паоло, меня искренне удивляет ваша позиция. Вместо того чтобы оказать содействие в наших поисках, вы пытаетесь ставить нам преграды. Пропала молодая девушка, почти ребенок… Мать в отчаянии. Неужели в вашей душе нет ни капли сострадания?

На всем протяжении этого диалога Дугин, которому Воронов не переводил ни слова, только и делал, что во все глаза смотрел то на комиссара, то на своего коллегу.

– Довольно! – Паоло внезапно хлопнул ладонью по столу и встал, давая понять, что аудиенция окончена. – Я. предупредил вас и больше делать этого не стану. Будете вести себя как нормальные туристы – ездить на экскурсии, загорать, купаться, – я вас больше не побеспокою. В ином случае… Я вам все сказал. Всего хорошего, господа!

– До свидания, господин Паоло… – вежливо сказал Воронов, вставая.

Когда охранник проводил сыщиков до выхода и они вновь оказались под палящим солнцем, Воронов надел бейсболку и медленно проговорил:

– Хорошая все-таки штука этот кондишен…

Терпение Дугина лопнуло.

– Кондишен?! – заорал он. – Я тебе, блин, ща как врежу! Ты понимаешь, что я там сидел как полный идиот?

– Ну почему же как идиот… Просто как глухонемой родственник.

– Иди ты…

– Ладно, Вадик, хватит дуться. Я тебе сейчас все расскажу… Понимаешь, если бы я стал заниматься переводом, то потерял бы ниточку… Мне было бы трудно снова настроиться.

– Так бы и сказал… – Дугин вообще не мог подолгу сердиться на Воронова. – Ладно, рассказывай.

«ЧЕГО-ТО НЕ ХВАТАЕТ…»

Когда солнце, устав, обойдя лазурное небо, окунулось в море и жара наконец-то спала, Дугин и Воронов расположились возле бара, за столиком, стоявшим прямо на тротуаре. По набережной гуляли толпы туристов; слышалась разноязыкая речь. Потягивая слабенькое местное пиво, Дугин спросил:

– Кто стуканул? Домаджо?

– Кто же, кроме этого насекомого… Домаджо, ясное дело. Причем у него в гостинице, по-моему, «жучки» стоят. Когда мы с ним побеседовали, он еще не звонил этому комиссару… Или уже позвонил, но нас пока решили не трогать. А когда мы стали с Галей говорить и ее уже копали более основательно, он нашу беседу наверняка слышал, и хоть не понимал, но слово «Полина» на всех языках одинаково звучит… Тут он напрягся и звякнул этому борову… Городничему из «Ревизора».

– Похоже, так. Какие еще мысли?

– Не нравится мне все это. Если бы просто пропала девка, так какие проблемы? Ищите, родственнички дорогие! Нет, тут что-то не чисто, это становится все яснее. Прикинь: сам комиссар угрожал! Не какой-нибудь младший чин, клерк, как это должно было произойти по логике вещей.

– Пока ясно одно, – мрачно проговорил Дугин, – что Домаджо и этот, как его…

– Паоло.

– Да, и Паоло, они не хотят, чтобы мы искали Полину. Потому что можем наткнуться на что-то такое… На что, Паша?

– Черт его знает… На самом деле проституция? Так она здесь разрешена… Наркотики, может быть? Может, девчонку наркота сгубила и через торговцев мы можем на какую-то крупную фигуру выйти?

– Или политическое убийство… Может, она тут мэра города начала компрометировать, кто-то снял на видео постельную сцену… Вот и решили ее убрать как свидетеля. Кстати, насчет свидетеля: мало ли что она тут случайно увидела…

– Пока что, Вадик, мы с тобой просто воздух разгоняем. Такие разгоны – дело хорошее, иногда цепляешь что-нибудь, но тут у нас – тишина. – Воронов осекся, потому, что рядом, буквально в двух метрах от столика, остановилась девушка с фигурой фотомодели. Поверх черного бикини (треугольничек снизу и два кружочка сверху) на нее был на брошен белый купальный халат, а через плечо перекинуто черное полотенце в белых розах.

– Хорош пялиться, – поймав взгляд Павла, буркнул Вадим, – только от жены, а туда же… Между прочим, твоя Настя ничуть не хуже.

– Не в этом дело! Осенило меня… Как мы раньше не догадались?

– Да что такое?

– Вещи! Вещи Полины! Во что она была одета?

– Погоди… Ну да, я понял. Судя по тому, что на ней было, попробуем прикинуть, куда в принципе могла деваться.

– Ну, это слишком сильно, однако какие– то моменты одежда могла бы подсказать. Ты с ее матерью на этот предмет не беседовал?

– Нет, речи не заходило.

– Тогда пошли ей звонить. Здесь сейчас девять вечера, а там, значит, одиннадцать. Шанская как раз дома… Пошли.

Дозвониться удалось сразу; мать Полины еще не спала.

– Да я прямо сейчас посмотрю, – торопливо сказала она, – у меня чемодан стоит так и не разобран. Как-то рука не поднимается ее вещи в шкафу развешивать… Я только одно платье хотела повесить на плечики, так не выдержала и разревелась. – В голосе Шанской послышались слезы. – Ой, извините, опять что-то подступило…

– Виктория Романовна, да вы не горюйте так, – сказал Дугин, – у вас нет для этого оснований. Пропал человек – это еще не погиб. Может быть масса ситуаций, в которых Полина, живая и здоровая, просто не имеет возможности сообщить вам о своем местонахождении.

– Вашими бы устами, Вадим… Ладно, я сейчас прямо с трубкой к чемодану подойду. Открываю…

– Вы ведь все ее вещи помните?

– Конечно, я сама чемодан собирала… Так, пуловер, сарафанчик… Шорты… Лифчики… Майки… Босоножки новые, значит, там купила… Вот еще – новые брючки. Так… – После небольшой паузы Шанская неуверенно продолжила: – Чего-то точно не хватает. А вот чего?

– Давайте пройдемся по вещам. В чем она ехала?

– В джинсах и блузке… Они здесь.

– Выходное платье было?

– Вот оно.

– Купалась она в чем?

– Два купальника она с собой брала… Вот закрытый… А где же открытый – трусики и бюстгальтер? Не вижу… Подождите… Нет! Точно нет! И еще… Ну-ка… Да, и купального халатика я тоже не вижу.

– Спроси, полотенца все на месте? – шепнул Воронов Дугину.

– А полотенца все?

– Она с собой полотенец почти и не брала, в номере же их полно. Она брала только для купания… Синее такое, с золотыми рыбками.

– Есть оно?

– Что-то не вижу… Сейчас, сейчас… Нету его. Ой!

– Что случилось? – забеспокоился Дугин.

– Выходит, Полечка… Выходит, она утонула? Ведь так? Вы тоже это подозреваете?

– Подождите, Виктория Романовна… Не торопитесь! Мало ли… Украсть могли эти вещи, к примеру… – Дугин чувствовал, что сказал глупость, и ему тут же дали это понять.

– Украсть? Нет, этого быть не может. Что же она, голая из отеля ушла?

– Ну, может, она там что-то себе купила, какое-нибудь платьице… Ладно, – Дугин решил закругляться, – Виктория Романовна, давайте пока прощаться. Мы продолжаем искать… Как только что-то новое появится, тут же сообщим вам.

– Ладно, всего хорошего… – чувствовалось, что отсутствие купальных принадлежностей навело Шанскую на самые мрачные мысли.

– Ну что? – спросил Дугин, положив трубку.

– Что… На первый взгляд похоже, что она пошла купаться ночью – и не вернулась с берега. На ужине она была, на завтраке нет… Галя, как ты помнишь, сказала, что Полина любила купаться по ночам.

– Похоже, так, если только те, кто ее увез – или как там было, – не инсценировали все это. Может, они специально из ее вещей купальные принадлежности взяли, чтобы нас на ложный путь направить.

– Может, но только у меня опять…

– Опять интуиция? Хватит, Паша, достала меня твоя интуиция.

– Тем не менее, если вспомнить, ты убедишься, что по крайней мере в девяноста процентах случаев она меня не подводила! Разве не так?

– Ну и что она на этот раз говорит?

– Что смерть Полины… – Воронов осекся. – Слушай, Вадик, а почему я сказал «смерть»?

– Не знаю… Раньше мы так, прямо в лоб, не говорили.

– Черт знает что… Так или иначе, мне кажется, что исчезновение Полины действительно как-то связано с морем.

– Ну, знаешь, Паша, если исчезновение связано с морем, так в живых она могла остаться только в том случае, если ее увезли куда-то. А другие варианты – утонула она или ее утопили…

– Не знаю, но случилось с ней что-то, по-моему, в воде. Конечно, я могу ошибаться, поэтому за рабочую версию мы это принимать не будем.

Дугин только плечами пожал.

ПРЕДМЕТ В ВОЛНАХ

Следующий день друзья решили начать с опроса людей, которые могли видеть Полину тем, последним вечером, но сначала Воронов, спустившись в маленький фотомагазин (там же стояла и машина «Кодак»), отдал в срочную проявку и печать первую отснятую им пленку из 12 кадров. После завтрака фотографии были уже готовы. Принеся пакет в номер и раскрыв его, Воронов радостно завопил:

– Человек-Гора, погляди, какое ты чудовище! Классно получилось…

– А ну-ка… – Дугин взял фотографии в руки, быстро просмотрел их. – Да, первое купание в Маджестии запечатлено красиво, а главное, навеки.

– Вот эта особенно здорово вышла… А эта – похуже. – Воронов всмотрелся: – Погоди, а это еще что такое?

В центре фотографии, сделанной при помощи мощной вспышки, плескался Дугин, а метрах в десяти от него в волнах темнел какой-то странный предмет треугольной формы.

– Покажи-ка… – Дугин посмотрел на фото. – А, я знаю, что это. Бакен.

– Нет, Вадик, – тон Воронова изменился, – это не бакен. Несколько бакенов конической формы действительно похожи на эту штучку, но они гораздо правее и стоят рядком… Видишь? Они гораздо дальше, притом они красные или желтые, а эта вещь – черная.

– Действительно… А что же это?

– Что? – задумчиво переспросил Воронов. – Видишь ли, Вадим… Это здорово напоминает плавник акулы.

– Акулы? – голос Дугина взлетел высоко вверх. – Да ты что, Паша? Какие тут акулы? Это же не океан! Притом в десяти метрах от берега… Да нет, глупость какая.

– Хочется надеяться, что ты прав. Только надо бы это хорошенько проверить. Давай-ка спросим нашу Галю, она в Маджестии уже несколько лет живет. Она как раз через полчаса в отеле будет.

Галя встретила друзей приветливо (может быть, не только потому, что они были ее земляками, но и потому, что при первой встрече Воронов сунул в карман ее модного пиджачка сотню долларов). Услышав вопрос про акул, Галя моментально вскинула брови:

– Кто вам сказал? Никогда тут акул не было! Ни разу не слышала…

Воронов и Дугин быстро переглянулись: ее выступление показалось им слишком уж эмоциональным. При этом было похоже, что Галя даже была готова к такому вопросу.

– А вот это, по-вашему, что? – Дугин протянул Гале фотографию.

Когда Галя различила треугольный предмет в волнах, на ее лице появилось выражение растерянности. Девушка тут же сумела взять себя в руки, но ее волнение выдавали красные пятна, побежавшие по щекам.

– А я знаю? – громко воскликнула Галя. – Да может, это бутылка…

– Такая большая?

– Ну, канистра… Не знаю я. Мали ли что в волнах болтается! Тут порт недалеко, бросают с кораблей всякую дрянь…

– Галя, почему вы не хотите говорить об акулах? – внезапно спросил Воронов, взглянув женщине прямо в глаза. – Вас предупредили, что мы можем задать такой вопрос? Кто предупредил, Домаджо?

– Ой, ребята, – Галя резко вскочила с кресла, – некогда мне с вами о такой ерунде разговаривать. Говорю вам: нет тут акул. Нет и не было. Мне не верите – почитайте прессу… Позвоните в газеты, на телевидение. Вам везде скажут то же, что говорю и я. Все, если нет других вопросов, побежала я… Давайте, до встречи! – И Галя, схватив сумочку, быстрым шагом направилась к выходу.

– У-у-у… – протянул Дугин, – дело-то непростое. Как бы ты, Паша, не оказался прав.

– Да, подумать есть над чем. Слушай, давай выйдем на улицу, не фига этому Домаджо нас больше слушать. Кстати – небось Галя ему наши речи и переводит…

– Возможно.

Когда сыщики вышли на воздух, Воронов сказал:

– Слушай, помнишь, Галя про болгарина говорила, который с русскими работает? Найти бы его…

– А что? Найдем.

Телефон болгарина по имени Боян коллеги узнали, позвонив в Москву, на турфирму, из телефона-автомата (в отеле, они были убеждены, разговоры прослушивались). Из той же кабинки Воронов позвонил Бояну и попросил встретиться с ними хотя бы на пару минут. Боян говорил по телефону сотовой связи, он в это время как раз проезжал на машине неподалеку. Сыщики встретились с болгарином через десять минут в кафе – примерно в полукилометре от отеля «Бриз».

Боян – молодой сухощавый парень в очках с желтой оправой, почему-то блондин, – по-русски говорил бегло. Воронов и Дугин не сказали ему ни слова о цели своего визита в Маджестию, разговор решили повести с противоположной стороны.

– Слушай, Боян, – сказал Павел, придвигая к болгарину запотевшую кружку ледяного пива, – мы люди не бедные, есть у нас одна мечта… Мечта идиотов. И знаешь какая? Поохотиться здесь на акул!

– Хм, – Боян отпил несколько глотков, – никогда с такой просьбой ко мне никто не обращался. Вы с Галей на эту тему не говорили?

– Говорили, само собой, но она завопила, что тут никаких акул нет. А нам в Москве рассказывали, что около берегов Маджестии акулы встречаются, и нередко. Так ведь?

– Знаете… – Боян помедлил, – у берегов – нет. В открытом море – это еще, наверно, может быть. Но точно я не знаю…

– Боян, скажи, пожалуйста, в чем проблема? – спросил Павел, положив руку на плечо болгарина. – Может быть, в этом? – И он почти незаметным движением руки вложил в ладонь Бояна стодолларовую купюру. – Так эту проблему можно решить очень просто. Я же сказал: мы люди не бедные. Если поладим – гонорар заплатим приличный. Гораздо больше, чем этот аванс.

В стране, где официант, как ребенок, радуется пяти долларам чаевых, сто баксов – это кое-что. Боян, откашлявшись, выпил кружку пива до половины.

– Вообще-то, если честно… Только вы никому не говорите, что я вам об этом сказал, иначе я работу потеряю…

– Об этом можешь не беспокоиться. Мы не болтливые, да и общаться тут нам не с кем. Кроме того – скажи, зачем нам нужно, чтобы ты потерял работу?

– Хорошо, – было видно, что болгарин колеблется, но, по-видимому, русские произвели на него неплохое впечатление, а главное, перспектива хорошо заработать взяла верх, – я вам верю. Если честно, то у берегов Маджестии акул ловят частенько. Неделю назад поймали тигровую акулу… Длина – почти четыре метра. Но дело в том, что нам, гидам, запрещают говорить про акул, чтобы не пугать туристов. Сами понимаете – бизнес.

– Но как же… – Дугин все еще не мог смириться с таким явным противоречием тому, чему его учили в школе. – Ведь в Средиземном море акул вроде нет?

– Это не так, – улыбнулся Боян, – акул нет в Черном море, а здесь… Вы не были в местном океанариуме? Сходите посмотрите… Там даже в рекламке сказано, что вы увидите «типичных представителей фауны Средиземноморья». И там акулы плавают – метра по три точно.

– А что, нападают тут акулы на людей? – спросил Воронов.

– О таком я не слышал. – Поймав лукавый взгляд Павла, Боян посмотрел ему прямо в глаза: – Я не лгу вам… Я действительно не слышал о таких случаях.

– Но если ты не слышал, это ведь не значит, что их никогда не было, – сказал Дугин.

– Не значит, – пожал плечами Боян, – но и не значит, что они были.

– Так мы созвонимся, Боян? – с улыбкой спросил Воронов. – Насчет охоты или как там ее назвать… Рыбалки?

– Давайте, только я сначала должен выяснить у одного моего знакомого, маджестийца, как это вообще делается… Он рыбак, и я сразу подумал, что он сможет вам помочь. Позвоните завтра вечером.