Текст книги "Шаг вверх (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 10

Пионерские и комсомольские организации дружно ответили на призыв коммунистов: «Сделать учёбу и усвоение знаний главным делом школьников и студентов» Учащиеся в массовом порядке берут шефство над неуспевающими учениками, помогая им разобраться в сложных вопросах и даже организуют для них выездную вечернюю школу как сделали студенты педагогического института города Киева, для школьников города. Теперь в домах творчества молодёжи и студентов можно не только заниматься научным и техническим творчеством, но и участвовать в работе кружков где изучают математику, естествознание, психологию, логику и другие школьные предметы.

Но не только комсомольцы ответили на призыв партконференции. Преподаватели ВУЗов и ВТУЗов, так же решили потратить часть своего личного времени на помощь отстающим студентам и школьникам, организуя для них курсы прямо в учебных аудиториях институтов.

Руководители учебных заведений уже отчитались о премировании особо отличившихся преподавателей, а финансовые отделы райкомов и обкомов, своими решениями выделили дополнительные деньги на премии учителям.

Но и спортивные тренера, решили влиться в общее движение, и теперь, каждый юный спортсмен в обязательном порядке приносит в конце каждой четверти листок успеваемости, подписанный в канцелярии школы.

Впереди движения за отличную учёбу, дружина Московской школы № 195 носящей имя героя советского союза, лауреата Сталинской премии, и орденоносца Александра Мечникова.

«Ни одного отстающего в дружине, решили пионеры и комсомольцы, на общем школьном собрании» и намерены крепко держать слово. Александр Мечников, побывавший в школе, пообещал всем ребятам к концу учебного года подарки от себя лично, но только если дружина сдержит обещание.

Что-ж Пионерская Правда будет следить за делами в дружине, и информировать своих читателей.

«Пионерская правда» 5 декабря 1960 года.

Москва

Среди советских руководителей считалось нормой, когда их отпрыск проходил все стадии роста начиная от низовых должностей и званий, так что у элиты не было необходимости строить заповедники для «золотой молодёжи» по факту отсутствия оной.

Так и не возник в этой реальности Институт Международных Отношений, где к шестидесятым годам нашей реальности было не протолкнуться от детей министров, из замов, академиков и прочих уважаемых людей.

Да и не были посольства СССР, в этой реальности, уютной гаванью, для разного рода проштрафившихся партийных работников.

Предложение Англии и США о создании Организации Объединённых Наций, Советский Союз, КНР и ряд других стран не поддержал, и всё что можно было обсудить, обсуждалось в рамках полуживой Лиги Наций, в скромном особняке на берегу Женевского озера.

Всё, о чём нужно было договориться обсуждалось в рабочем порядке в ходе двусторонних встреч или более расширенных контактов, в которых роль США и западного мира вообще была сильно приглушена.

Потому что не было никакой «совместной победы» и не было потока золота из Европы и СССР в карманы США, что не позволило им захватить финансы планеты.

Посольства тоже не выросли до огромных особняков с сотнями сотрудников, а были скромными зданиями, где работали пара десятков профессиональных шпионов, которым к тому же было запрещено выезжать за пределы столицы.

Государственный департамент и Форин офис[20]20
  Департаменты иностранных дел США и Британии.


[Закрыть], несколько раз пытались договориться с руководством СССР о расширении представительств, но министр иностранных дел Громыко раз за разом цитировал слова Сталина сказанные им о США: «Я с чертями не торгуюсь».

С некоторых пор каждого работника посольства США, в открытую сопровождал сотрудник КГБ, причём меняли их часто, чтобы не застаивались.

Делалось это прежде всего для охраны дипломатических работников от действий советских граждан, которые очень хорошо помнили публикации в «Правде» секретных документов и соглашений между европейскими некромантами и их заокеанскими друзьями.

Так и получилось, что дипломатические работники западных стран, оказались в своеобразном вакууме, не имея возможности вести ту работу, ради которой они приехали в СССР.

Заместитель посла Уильям Колби, был кадровым сотрудником ЦРУ, и работал на «советском» направлении уже давно. С конца последней войны. Нет, он не имел привычки как русские пилоты говорить «крайний», но прекрасно понимал. Прошедшая война не последняя, а именно крайняя.

Три дня назад Уильям получил шифровку, адресованную лично ему как главе разведывательного подразделения в России. В шифровке подписанной лично шефом ЦРУ Алленом Даллесом, его просили наладить контакт с Александром Мечниковым, предполагая, что он является кем-то из глубоко законспирированных агентов русской разведки, прошедший полное омоложение.

Секрет полного омоложения очень сильно волновал элиты всего мира, потому что добавить к жизни два раза по тридцать – сорок лет, это конечно здорово, но вот так, вернуть юность оставив себе голову и память взрослого человека – бесценно. На это направление были ориентированы все агенты в России. Но дело шло плохо. И не только потому, что агентов было очень мало. Но и ещё потому, что как таковой системной работы по вербовке и подготовки разведчиков в СССР не велось. Трансграничных контактов фактически не было, а все, кто ходил через границу, вроде моряков и лётчиков, бежали от любых зарубежных связей как чёрт от ладана.

И видимо испробовав все варианты, руководство Центрального Разведывательного Управления решило попробовать выйти на прямой контакт с носителем такого важнейшего секрета. Тем более что за Мечниковым были и другие изобретения включая антиграв, который вот уже месяц пытались повторить в Армейской исследовательской лаборатории в Лабораторном центре Адельфи, штат Мэриленд, и десятках других центров.

Для контакта, Уильям Колби затеял небольшую интригу с актрисой театра Оперетты, Капитолиной Кузьминой. Она познакомила его с Татьяной Шмыгой, по слухам состоявшей в любовной связи с Мечниковым. И именно сегодня, он должен был забрать Татьяну после спектакля, чтобы после поехать к Горькому, устраивавшему шумное торжество по поводу рождения очередной внучки.

Получивший омоложение классик пролетарской литературы отрывался как мог словно вымещая боль за недавний разрыв с женой, и порой затаскивал к себе в спальню сразу двух женщин.

Полковник Колби был настоящим асом вербовки и ему было что предложить и незрелому юноше, и дряхлому старику. Поэтому он, конечно же, вновь внимательно пересмотрел все собранные на Мечникова материалы, но никаких стратегий не намечал. Лучше быть свободным в выборе, особенно учитывая, что с высокой долей вероятности ему противостоит опытный разведчик. Или учёный, или и то и другое вместе. Аналитик из ЦРУ даже предположил, что это мог быть известный инженер и изобретатель Шухов, который сделал десятки открытий и сотни изобретений во всех областях инженерии, но посмотрев на известные фотографии Шухова, Колби отказался от этой идеи. Да и психопортреты Мечникова и Шухова очень разнились.

Москва, Театр Оперетты

За кулисами не место посторонним, но тот, кто совал дежурному на чёрном входе трояк, уже не считался таковым, и по коридорам меж гримёрок свободно ходили разные личности, в основном мужчины средних лет в дорогих костюмах и мелькали полуобнажённые прелести артисток.

Конечно на первом этаже всё было чуть спокойнее и солиднее, всё-таки примы и артистки, а вот на втором, где находились комнаты кордебалета, всё было куда свободнее и веселее.

Но как это ни было смешно, Мечникову уже было не по чину общаться с кордебалетом, и приходилось терпеть не только любопытные расспросы подруг Татьяны Шмыги, но и постоянное мелькание её поклонников, приносивших цветы и подарки.

Конечно аппаратный вес Мечникова был пока не очень значимым. Заместитель в паре комитетов при Совмине… Но для понимающего человека, а в Москве другие и не выживали, китель в орденах был куда информативнее личного дела, и даже мимолётный взгляд на награды молодого аппаратчика сразу вызывал законное желание покинуть сцену.

Но полковник Колби пришёл не за тем чтобы быстро исчезнуть. Вручив Татьяне огромный, одуряюще пахнущий букет розовых роз, с неудовольствием отметил что стоящий рядом букет бледно-голубых роз не хуже, а за счёт оригинального цвета и смотрится более выигрышно.

– Позвольте в знак восхищения вашим талантом преподнести маленький сувенир. – Колби вытащил из кармана узкий футляр, и раскрыв подал актрисе.

Тонкий браслет из золотых звеньев, украшенный мелкими рубинами смотрелся очень неплохо, но Татьяна закрыла коробку и вернула иностранцу.

– Мы не настолько знакомы, чтобы я могла принять это. – Она покачала головой, и вновь повернулась к тройному зеркалу у которого снимала грим.

– Вы прекрасно говорите по-русски, господин Колби. – Сидевший в углу Александр Мечников улыбнулся дипломату. – Учились у носителя языка?

– Да в Америке много русских. – Колби занял кресло напротив Александра и широко улыбнулся. – И все, насколько я знаю прекрасно устроились.

– Да, изгнанники Рима, часто очень неплохо устраиваются в провинциях, и враждующих странах. Но, – Александр широко улыбнулся в ответ. – лучше водить гетер в Римский лупанарий, чем полки по Карфагену.

– Вы считаете Москву достойной Римской славы? – Уильям Колби приподнял брови. – Но это скорее Вашингтон новая столица мира.

– Это вы себя назначили столицей? – Александр рассмеялся. – Человеческие ужимки ещё не делают бандарлогов людьми. Америке нужно ещё раз пять подняться из полного забвения, чтобы претендовать на какую-то серьёзную роль в цивилизационном процессе. Карфагеняне тоже считали себя центром земли. И где они сейчас? У Североамериканских государств больше сходства именно с Карфагеном, а не с Римом.

Чем славна ваша держава? Невероятным каскадом предательств, подкупов и угроз? Вы выиграли хотя бы одну серьёзную войну? – Александр покачал головой. – Да даже у Швейцарии, которая никогда не была столицей мира, более славная история. Единственно что Америка делает блестяще – это утилизация подонков всех видов и калибров. Вы даже приютили у себя несколько сотен тысяч европейских военных преступников, в надежде что те, выстроят вам хорошую школу некромагии.

Всё у вас хорошо, пока бюджет позволяет. Но так будет недолго. В итоге, все выданные вами векселя предъявят для оплаты. И тогда что? Банкротство? Вечные долги? Но в любом случае ЭТОТ Карфаген будет разрушен. – Александр тяжело вздохнул. – Как же случилось, господин Колби, что вы, блестящий аналитик и действительно опытнейший разведчик, не видите, что паровоз под звёздно-полосатым флагом стремительно летит к разрушенному мосту? На ваш век, возможно запаса прочности и хватит. А на век ваших детей? А внуков? Хотите ли вы для них положения экономических рабов Китая или африканцев?

– Господи а их то почему? – Удивился полковник.

– Фертильность, господин Колби. – Александр усмехнулся. – Слышали такое слово? Фертильность, если грубо – это сколько детей рожает женщина каждой расы. У вас большой процент чёрного населения и он будет увеличиваться, за счёт того, что они невероятно плодовиты. А работать они не хотят и не будут, а значит будут увеличивать криминальное давление на общество. Плюс мексиканцы, которые тоже весьма плодовиты. Правда они вполне работоспособны, но при этом невероятно криминальны. Вместе, негры и мексиканцы сметут вашу государственность и на обломки придут те, кто уже не раз доказал своё право создавать империи.

Нет вас не будут покорять в военном смысле. Но каждый американец чтобы есть будет вкалывать на мировой капитал, так как до него этого не делали даже китайцы.

– А Россия? – Колби уже почти забыл ради чего приехал, и слушал прогноз по своей стране с нарастающим беспокойством и интересом.

– А Россия будет продолжать жить господин полковник. Мы уже сейчас слишком велики, чтобы кого-то захватывать. Да только строительство дорог способно занять весь СССР на полсотни лет. А есть ещё трубопроводы, радиофикация, и прочее. Полезных ископаемых на нашей территории хватит нам на пятьсот лет, так что нет никакой необходимости в экспансии. Ну если только в космическое пространство. И то, не по необходимости, а из чистого любопытства. – Александр вздохнул и с неподдельной печалью посмотрел на Колби. – И что же мы имеем? – А имеем мы одного запутавшегося шпиона, который и сам не знает, что хочет, который к тому же представляет страну стремительно летящую в пропасть.

– А что бы вы предложили, чтобы уберечь Америку? – С дружелюбной улыбкой спросил Колби, хотя в душе у него бушевал целый ураган.

– Точно соизмерять претензии страны с её возможностями с её действительными нуждами. Ну вот скажите, господин Колби, нахрена вам была нужна война во Вьетнаме? Кому и что вы доказали? Нет, я конечно знаю, что инициатором этой войны было лобби которое хочет сделать Вьетнам ещё одной точкой контроля мировых транзитных коридоров. Для чего это им, я понимаю. Но вот вы, военный человек, расскажите мне, гражданскому шпаку, зачем нужна война во Вьетнаме? Зачем ваши мальчишки гибнут сотнями в этих джунглях? Замечу – белые мальчишки. Не мексиканцы, не негры… Белые которых и так не очень много на планете. Вы собственными руками убиваете будущее страны. Нет ничего хуже для мироощущения граждан большого государства чем проигранная маленькая война. Вы не корпоративная армия, но почему-то сражаетесь именно за интересы корпораций. И боюсь вам никто не даст соскочить. Ну, только если… – Александр сделал паузу.

– Ну договаривайте… – Колби несколько нервно рассмеялся.

– Если только вы не зачистите представителей «Старых денег». – Глядя прямо в глаза ответил Мечников. – Быстро, жёстко, глубоко. Всяких Борухов, Барди, Перуцци, Зелингманов, и прочих. У вас же есть ликвидационные команды? В том числе насколько я знаю и из числа русских эмигрантов. Думаю, под такое дело можно пообещать им убежище в России или на территории дружественных государств.

Уильям Колби, сидел глядя куда-то в пространство, но голова с огромной скоростью перебирала варианты. Наконец он отмер, и куда более осмысленно посмотрел на Александра.

– Я не могу принимать такие решения.

– А и не нужно. – Александр улыбнулся. Но если что, вам передадут телефон для связи. Не со мной конечно… Но тоже с весьма компетентным человеком.

– Я бы не отказался от встречи с вами. – Колби упрямо наклонил голову.

– Вот переезжайте в Россию, и будем разговаривать, дружить, и вместе ходить на охоту. – Александр рассмеялся. – Но если сделаете то, о чём я вам сказал, то возможно и переезжать не понадобится.

Колби встал, пожал протянутую руку Александра, бросил взгляд на Татьяну, тихо сидевшую у своего столика словно мышка, и достав из кармана футляр с браслетом, с усмешкой протянул актрисе.

– Всё же прошу принять у меня этот скромный подарок. Поскольку вы присутствовали при моей консуммации[21]21
  Консуммация (лат. consummatio «довершение») – термин, употребляемый иногда для одной из составляющих брака, а именно первого осуществления брачных отношений (полового акта).


[Закрыть], то можно сказать что мы с этих пор почти родственники. – И сразу же вышел, из гримёрки.

– Я что-то не поняла… – Промолвила Шмыга разглядывая браслет.

– Ну, для разведчика ситуация, когда его вербуют, она словно первая брачная ночь. – Александр улыбнулся. – Так что бери и не беспокойся. Гриша! – Крикнул Александр, и на пороге тут же возник его телохранитель. – Как там запись?

– Во! – Григорий поднял большой палец. – Каждый шорох слышно.

– А видно?

– Ну не киностудия, но для оперативной съёмки – эталон.

– Давай, отправляй Лаврентию Павловичу, как договорились. У него в секретариате должны принять.

– Будет сделано. – И начальник охраны скрылся.

– А я наконец-то себе ответила на вопрос почему и как я оказалась с тобой. – Татьяна уже наложившая макияж, подошла к Александру и села к нему на колени.

– И почему? – Саша отодвинул в сторону локон, и аккуратно зубами прикусил мочку ушка.

– Мм… – Татьяна прикрыла глаза. – Да потому что ты и мёртвую уговоришь. А тут какой-то шпион. – Она сладко вздохнула. – Может ну его, этого Горького? Поедем сразу к тебе?

– Горький сказал, что собирает самых красивых женщин Москвы. – С улыбкой произнёс Александр. – Представляешь, такой вечер и без тебя.

– Да что же ты раньше не сказал?!! – Воскликнула Татьяна и кинулась собираться.

Московская область, Волынское, «Ближняя» резиденция Сталина

Вечером следующего дня, в комнате дома Сталина, собравшиеся, а это были глава Комитета Обороны Устинов, министр иностранных дел Громыко, министр обороны Говоров, председатель КГБ Шелепин, Генеральный секретарь КПСС Берия, и сам Сталин, смотрели и слушали запись встречи заместителя чрезвычайного и полномочного посла США в СССР Уильяма Колби и заместителя председателя двух мелких комитетов Совмина Александра Мечникова.

Сталин, который вместе с Берия уже посмотрел запись и не один раз, внимательно отслеживал реакцию приглашённых.

Устинов довольно щурился, и потирал руками, словно в ожидании драки, но это и было понятно. Сашка у него любимец, не смотря, что не входил в клан Армейских. От Александра ему сплошная прибыль – новая техника, форма и даже оружие… Автоматы Коробова, которые три раза зарубала вроде как авторитетная комиссия, оказались очень даже неплохи, а как для парашютистов, так и вовсе лучше Калашей.

Громыко смотрел с исследовательским интересом, больше интересуясь реакцией самого Колби, и быстро делая пометки в блокноте, а Шелепина больше интересовала реакция Мечникова, хотя что там за реакция? Говорил Мечников безинтонационно, монотонно, словно повторяя одно и тоже в сотый раз нерадивому ученику, а на лице была маска чуть усталого человека.

– Что скажешь Александр Николаевич? – Спросил Сталин Шелепина, когда экран запоминателя мигнул, и почернел, обозначая конец записи.

– А как вообще эта запись могла образоваться? Он что же ждал этого Колби? – Спросил Шелепин то, главное, что занимало его весь просмотр.

– Есть такая манера у нашего мальчика. – Пояснил Берия. У него и в рабочих кабинетах видионы стоят, и даже в машине. Дело в том, что как-то давно, запоминатель крепко выручил его в истории с убийством, вот он теперь на воду дует. Хотя… – Берия усмехнулся. – Уже не раз помогало. Приходит гражданин на него жаловаться и рассказывает, как его унижает вчерашний школьник, а Сашка раз и запись на стол. И там всё совсем по-другому.

– Но так-то молодец. – Шелепин развёл руками. – Грамотно беседу провёл. И вроде ничего такого не сказал. Ведь известные всё факты, ну кроме фамилий этого фининтерна[22]22
  Фининтерн – Финансовый интернационал – обобщённое название для мировой финансовой верхушки.


[Закрыть].

– Это я ему подсунул. – Берия с улыбкой прищурился. – Как раз, твой доклад, посвящённый результатам их переговоров в Базеле.

– Тогда вообще никаких вопросов. Хотя конечно было бы интересно как это пацан смог уломать матёрого разведчика.

– Так запись же? – Вскинул голову Громыко. – Смотри хоть до посинения.

– Да ничего не понятно по этой записи. – упрямо набычился Шелепин. – Такое ощущение, что он как-то воздействует на него.

– Мы конечно живём во время чудес, – Сталин пожевал чубук незажжённой трубки, и усмехнулся. – Но не нужно обожествлять нашего мальчика. Он совсем не бог хотя и кудесник. При мне он уговаривал двух моих внучек пойти почитать книжку, а не носиться по поляне, рискуя сшибить мангал. – Иосиф Виссарионович вздохнул. – Пять минут. Пять минут ему на это потребовалось. А вы тут про какого-то шпиона.

– Тогда вопросов вообще нет. – Шелепин очень остро чувствовавший «момент», сразу сдал назад. – Можно начинать игру с этим Колби. Если ещё и товарищ Громыко поддержит.

– Безусловно. – Глава МИДа энергично кивнул. – Всё чем можем. Дело общее.

Глава 11

Роль церкви в создании государства трудно переоценить. Христианство всегда выступало цементирующей силой страны и бывали времена, когда церковники прямо диктовали власти что и как нужно делать. Такое было в Франции, Британии и других странах и конечно же в России.

Первым государством современного типа созданного без какого бы это ни было участия церкви стало первое государство рабочих и крестьян – Советский Союз.

Власть, только избавившаяся от диктата финансово-торговой прослойки, не желало участия в своих делах церковников, и поэтому отделение церкви от государства стало естественной мерой.

Но и для простого народа привлекательность православной церкви тоже сильно упала. Церковные чудеса не шли ни в какое сравнение с теми чудесами которые люди видели каждый день от своих друзей, соседей или могли сотворить сами.

Конечно традиции и инерция мышления всё ещё заставляют наиболее тёмную часть населения ходить в храмы, но вера в бога уже не является массовой, и верующие составляют по данным Комитета по делам религий от трёх до трёх с половиной процентов.

Лекция курса «Религиоведение».

Ленинградский Государственный Институт Культуры имени Луначарского. Проф. Раков.

Москва, Ленинский проспект

Наутро Александр вновь проснулся в компании двух красоток, но на этот раз компанию Татьяне Шмыге составила Нона Новосядлова. Красотки были требовательны и жадны до удовольствий тела, но против энергетика уровня магистр, конечно же не сдюжили.

Накормив девушек завтраком и одарив именными браслетами, он отправил их на такси, а сам, поехал в Академию.

Валерия всё же уговорила его сдать квалификационный минимум и теперь он должен был потратить час в лаборатории. Но возможные плюсы эту сложность перекрывали. Если он всё же сдаст на боевого магистра, то ему сразу станут доступны методики подготовки и боевые конструкты верхних уровней сложности. Конечно не «Золотой серп» способный уконтропупить всё живое в полосе шириной двести метров и длиной в пять километров, но там было тоже много серьёзного.

В Москве, под Новый Год наконец ударили морозы, и Александр одетый в тёплое пальто на заячьем меху, сел в машину, и сразу же кортеж тронулся.

– Гриш? Чего хотел спросить. Там твоё начальство как смотрит на мои забавы с двумя девчонками сразу?

Руководителем госконтроля, был человек не просто известный, а легендарный – дважды Герой Советского Союза генерал-майор Николай Иванович Кузнецов, который в своё время отправил на небеса десятки вражеских магов и военачальников, работая в прифронтовой полосе и ближнем тылу. Как сказал Лаврентий Берия – Смог ликвидировать значит сможешь и защитить от ликвидации.

Человеком он был крайне щепетильным и неуживчивым, и Александру пришлось в рукопашной схватке доказывать Кузнецову, что он имеет право командовать собственной охраной. И бывало, что Кузнецов лично выговаривал охраняемому лицу по поводу правил поведения и вообще соответствия высоким стандартам советского человека.

– Николай Иванович, был конечно недоволен после первого раза. – Григорий усмехнулся. – Но потом, когда чуть подостыл, сказал, что если вы, Александр Леонидович, будете придумывать новые штуки с такой же скоростью, то можете одновременно переспать хоть со всем женским составом Большого Театра. Он лично будет считать вашу любвеобильность сопутствующим ущербом и меньшим злом, с которым придётся мириться.

– Ну и ладненько. Хотя шанс попасть под аморалку всё равно есть.

– Риск конечно есть, но небольшой. – Григорий кивнул. Мало кто рискнёт писать в партком на члена группы старых большевиков. Подуются немного, да привыкнут. Главное, чтобы не мозолило глаза общественности. Ну там никаких совместных походов в театры и другие мероприятия. Но с другой стороны если там будет ещё и Наташа да из наших парней кто, то нормально. Двое парней трое девчат… Всё в рамках приличий.

Валерия уже ждала его в холле Академии, и сразу провела в лабораторию.

С прошлого раза здесь ничего не изменилось кроме широкого и высокого щита у дальней стены.

Яков Сергеевич Худов – жизнерадостный толстяк, в безразмерном халате, всё так же ловко скользил между приборов и тренажёров, успевая на бегу чего-то подкручивать и поправлять.

– Поглотитель конструктов. – Пояснил он, увидев взгляд Александра. – Что-то серьёзное это конечно только на полигоне, но до третьего уровня можно.

Александр быстро разделся за ширмой оставшись только в тренировочных штанах которые взял с собой, и приступил к испытанию.

Всё те же ручки, холодные и тёплые, всё те же упражнения, только всё давалось куда более легко, и просто, а один аппарат Александр сломал, после того как Яков Сергеевич прикрикнул на него, в том смысле что экономить силу будешь в другом месте. Ну Александр и поднажал со всей дури. А аппарат возьми и расплавься в плохо пахнущую лужу.

Реакция заведующего лабораторией была мгновенной. Александр только отскочил, а Худов уже заливал остатки агрегата пеной из огнетушителя.

Но Александру он не сказал ни слова, переместив его к другому прибору.

Где-то через час, всё закончилось, и Яков Сергеевич, закончив заполнять лист проверки, с усмешкой повернулся к Говоровой.

– Ну что-ж Валерия Николаевна. Ваш подопечный делает удивительные успехи. Общий резерв – семьдесят восемь тысяч. Канал выхода для такой силы конечно самый обычный – двадцать тысяч эрговатт в секунду, но это что с чем сравнивать. Ну и восполнение у мальчика наконец-то соответствует рангу. Где-то тысячу эрговатт в секунду.

– Это много? – Спросил из-за ширмы Александр.

– Ну как сказать. – Валерия негромко рассмеялась. – Магистров в СССР примерно тысяч десять. Это так сказать переходная ступень к действительно мощным конструктам. Энергетов уровня советник, уже сильно меньше. Девятьсот восемьдесят два вместе с тобой. Старших советников двести шестьдесят один, двенадцать командоров, пять архимагистров, и один архистратиг.

– А как мы по сравнению с Европой? – Александр уже полностью одетый вышел к Валерии.

– В начале войны всё было очень печально. – Валерия чуть прикрыла глаза. Наши энергеты не шли ни в какое сравнение с европейцами. Ну а после, когда была разработана теория «боевого круга», всё пошло куда веселей. Ну и когда наши тягались под Курском с некрами, архистратиг вместе с архимагистрами и командорами объединились в круг и ударили по Большому Бункеру, превратив его в грязевой вулкан. Там погибла вся верхушка Еврорейха, и плюс три сотни самых могучих некров. Так что столицу европейцы отстраивали заново и на новом месте. А там сейчас озеро застывшей грязи. Что очень символично. – Валерия усмехнулась. Но ранг советника это уже серьёзно. – Она внимательно посмотрела на Мечникова. – Тебе придётся не только пройти первоначальное обязательное обучение, но и подтвердить ранг в поединке. Учебном конечно, но лёгким такой бой не бывает.

– Что значит придётся? – Александр, не спрашивая разрешения присел в кресло напротив Говоровой.

– Как и любой гражданин страны, ты обязан иметь профессию на случай войны. Что, отправишься в войсковую разведку головы резать?

– Нормальная работа на мой взгляд. – Мечников усмехнулся.

– Конечно никто заставлять тебя не будет. – Валерия покачала головой. – Но всё же разумнее использовать свой талант там, где он может принести наибольшую пользу. А резать головы и без тебя есть кому.

Верный правилу не принимать важные решения без проработки, Александр сначала всё же посоветовался со старшими товарищами, и только после того как ему рассказали, как будет проходить обучение и вообще, что там происходит, дал своё согласие.

Но прежде следовало привести все дела в состояние максимальной стабильности, и эта возня, заняла его почти на полгода. Как-то само собой оказалось, что у него начаты десятки проектов и почти все требуют внимания и контроля.

Самым простым было организация праздника в московской 195-й школе. Десятерых учеников наградили именными ножами, которые только-только стал делать Павловский Завод Металлоизделий. Занявшие третье и второе место получили мотороллер «Пчёлка» и квадроцикл «Жук», а девочка ставшая первой, микроавтомобиль «Радуга».

А был ещё один парень, имя которого ему подсказал учитель математики. Способный, но чрезвычайно рассеянный мальчишка, который смог в течении учебного года исправить оценки по всем предметам, выбравшись из сплошных троек в отличники. Ему Александр тоже подарил мотороллер несмотря на возражения директора, которые Александр просто проигнорировал.

Донецкая область, посёлок Ясиноватая, 3-й Учебный полк. ОКЗ. В.ч. 10395

А двадцать восьмого апреля он уже стоял у входа в «Третий учебный центр Ордена Красной Звезды» который находился возле посёлка Ясиноватая под Донецком.

– Фамилия. – Потянутый лейтенант с значком младшего мастера на груди, вопросительно посмотрел на Александра.

– Мечников. – Александр одетый по случаю жары, в лёгкие брюки и свободную рубашку, опустил новенький чемодан на пол КПП.

– Есть такой. – Лейтенант кивнул и не поднимая взгляда неожиданно гаркнул во всю глотку. – Кульчицкий!

– Да, тащ лейтенант. – Высокий широкоплечий боец с сержантскими лычками, влетел в дежурку чуть не снеся дверь плечом.

– Не да а по вашему приказу прибыл. – Процедил сквозь зубы лейтенант и уничтожающе посмотрел на сержанта. – Проводить до первой казармы, сдать на руки старшине Бобкову.

– Есть сдать на руки Бобкову! – Гаркнул сержант и откозыряв лейтенанту подхватил с пола чемоданчик, порысил куда-то в глубину городка, так что Александру, чтобы не отстать тоже нужно было перейти на бег.

Казарменных зданий Александр заметил всего два, а больше всего на территории бывшей школы красных командиров было учебных зданий, и даже конный манеж, который для какой-то нужды сохранили.

Темп всё ускорялся пока бег не остановился возле дверей в трёхэтажное здание.

Сержант мельком оглянулся на Мечникова и увидев, что тот даже не запыхался, одобрительно кивнул.

– Значит так. К старшине обращаться «товарищ старшина» и никак не по-другому. Боб он такой. На резьбе человек. Ни миллиметра в сторону ни капли под огурчик. Но зато не зажмёт чего себе. Всё до последней нитки выдаст. Ну и крути головой по сторонам. Зевать здесь нельзя.

Старшина Бобков высокий, и чуть нескладный с вытянутым лицом и идеально сидящей на нём формой насколько это было вообще возможно. В части все носили форму образца пятидесятого года, так что Александру выдали новенькое полевое х/б с тонкими зелёными погонами на плечах и зелёными пластмассовыми пуговицами, пилотку, кирзовые сапоги, пакет с погонами, пуговицами и прочим мелким имуществом, ремень с тусклой зеленоватой бляхой, и прочее барахло, которое ещё нужно было привести в порядок. Например, воткнуть звёздочку в пилотку.

Всем этим и занялся Саша сидя на табуретке в расположении роты. Судя по застеленным кроватям, в роте было всего около трёх десятков человек, а остальные стояли с голыми сетками.

Начальник учебного центра полковник Жадов, просматривал дела поступающих к нему курсантов сразу распределяя их по ротам и взводам. Хотя по сути неофитов, нуждающихся в обучении, было всего-ничего. Около двухсот человек которые подтвердили боевую специализацию. Как правило они находились на уровне учеников, редко, когда, дотягивая до подмастерья. Таких сразу отделяли, организуя для них что-то вроде сержантской школы, где учили прежде всего взаимодействию с пехотными частями, и работе по крупным объектам, вроде големов, и бронеходов. Конечно, даже ученики, объединившись в круг, могли выдать вполне боевой импульс, но при этом гарантированно выгорая до состояния нулёвки. Именно так случилось с Калужскими курсантами, которые несмотря на то, что все были всего лишь учениками, собрались в большой круг, и выжгли всю головную часть наступающей танковой дивизии, что стоило жизни половине из мальчишек, а второй половине выгоревшего дара. Но наступление они остановили.