Текст книги "Колдуны и капуста"

Автор книги: Андрей Уланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– А как? – вкрадчиво осведомилась я.

Не очень приятно, конечно, лепить из себя образ расчетливой стервы – но что поделать бедной девушке, если любимый муж явно согласен открыть бывшему компаньону бесконечный кредит, а попутчик-вампир и вовсе готов мчаться на край света исключительно из любви к искусству и острым ощущениям?

– Должность военного советника Королевства Гавайев, – заявил Уин, – которую я сейчас занимаю, среди прочего дает мне право подписывать долговые обязательства… если я сочту, что этого требуют интересы королевства… в разумных пределах, понятно.

– Восхитительно, – я развернулась к Крису. – Милый, как считаешь, нам нужен собственный остров… или лучше два?

– А-а… опиум там растет?

– Опиум?

– Когда мы отплывали из Фриско, я слышал, что цены на опиум опять подскочили, – пояснил Крис.

– В Гонолулу запрещена торговля опиумом, – сказал Малыш.

– Но я-то собираюсь торговать им не в Гонолулу, а в Китае!

– Как мнится мне, – сказал Рысьев, – самые большие плантации опиумного мака находятся все же в Индии.[16]16
  Память не изменила графу – самые большие плантации выведенного по заказу Ост-Индской торговой компаний специального сорта опиумного мака (Papaver somniferum) действительно находились в Индии. К 1887 г. «жемчужина британской короны» производила 6 358 000 кг опия в год. Из которых 6 144 000 кг поставлялись в Китай и страны Юго-Восточной Азии с преобладающим китайским населением. Попытки китайского правительства воспрепятствовать кризису и так не слишком устойчивой денежной системы (рост опиумной торговли вызвал катастрофическую утечку серебра из Китая) и наркоманизации страны привели к двум так называемым «опиумным войнам» (1840–1842 гг. и 1859–1860 гг.), когда «цивилизованные» европейские державы силой оружия отстояли право своих купцов на свободную торговлю отравой. Знаменитые «чайные» клиперы в Китае обычно именовали «опиумными»…


[Закрыть]

– Ну, граф… вот когда к нам обратится за помощью вице-король Индии…

– Я понял! – Забавно, но мне показалось, что вид призрака свидетельствует как раз об обратном. – Это шутка, да? Вы просто шутите.

– Долго же ты соображал, партнер, – со смехом произнес Крис за миг до того, как я приготовилась сообщить призраку, что ни о какой шутке и речи быть не может. – Видно, тебя и впрямь здорово припекло.

– Так я могу рассчитывать на вас?

– Как на самого себя, партнер.

– Тогда – до встречи на Самоа, – заявил призрак и исчез.

– М-да, – Крис зачем-то заглянул в послужившую опорой туманному визитеру канатную бухту. – Что скажешь, любимая?

Сказать я могла – и хотела – много. Очень много. Но пристальный взгляд русского – а может, и еще что-то? – заставил меня проглотить рвущуюся на свободу тираду, наклониться, подобрать багор и лишь затем нарочито спокойным тоном осведомиться:

– А как же Кокос?

– А что Кокос? – недоуменно спросил мой муж. – Остров – вон он, торчит себе из воды, тонуть вроде бы не собирается. Если ты про тамошние клады…

– Именно про них!

– …то они уже промариновались под землей больше полувека. Месяцем меньше, месяцем больше…

– Как скажешь, любимый. – На этот раз спокойный тон мне выдержать не удалось, фраза прозвучала… мелкопроцеженно.

– Бренда, если вам потребуется помощь в навигационных расчетах… – начал Рысьев.

– Я тут же вспомню о вас, граф! Пока же… не сочтите за труд прикрепить на прежнее место ВОТ ЭТОТ БАГОР!

Мне очень не хотелось продолжать удерживать его в руках. Удобный, увесистый… так и тянет ударить – сначала между ног, а потом, когда согнется, с размаху по хребту…

Увы, простые и эффективные решения далеко не всегда применимы – хотя порой и выглядят крайне соблазнительно.

Я – уравновешенная, хладнокровная, можно даже сказать, флегматичная особа. Не чета всяким южанкам, чуть что, вспыхивающим, словно растленный порох. Спокойно прошла девять шагов до рубки… и три шага внутри… склонилась над картой… сломала карандаш… и еще раз… и еще… а получившийся огрызок растереть в труху… ох, как полегчало! Еще бы убить кого-нибудь…

– Мак!

– Да, капитан?

– Ложимся на новый курс. – Пожалуй, за циркуль сейчас браться не стоит. Он новый, дорогой, главное, в отличие от карандаша – единственный на борту. – Зюйд-вест.

– Капитан?! – давно я уже не слышала в чьем-либо голосе столько неподдельного изумления. – Но… капитан… остров же… вот он!

– Верно, – кивнула я. – Только он нам не нужен.

– Не нужен?! – вывалившаяся изо рта рулевого короткая глиняная трубка плюнула на его левый сапог облачком пепла и улетела куда-то в угол. – А как же…

– Курс зюйд-вест, – сухо сказала я. – И когда будете сменяться, вытрете пятно.

– А… есть, капитан!

– Так-то лучше, – пробормотала я, вновь склоняясь над картой.

Самоа, Самоа… насчет «в каком углу океана» – это я, конечно, сказала в порядке легкой издевки. Уж в этих-то пределах я карту помню. Вот они, между островами Товарищества и Фиджи. И плыть нам до них… раз-два, три-четыре… пять тысяч миль. И еще восемьсот с хвостиком. Принимая, что экономический, как говорит мистер Спаркс, ход у «Принцессы Иллики» шестнадцать узлов, что дает нам суточный переход в…

– Что за дьявольщина здесь творится?!

Судя по тембру, брызги пены должны были разлетаться от говорившего ярда на два. Впрочем, оторвавшись от изучения карты и ознакомившись с открывшейся моему взору картиной, я начала разделять по крайней мере часть эмоций вопрошавшего. Прежде всего, мое внимание привлек медленно вращавшийся штурвал. Зрелище как бы обыденное – но обычно в нем принимает посильное участие рулевой. Сейчас же штурвал вращался совершенно самостоятельно, так как вышеупомянутый рулевой перед ним отсутствовал. Отсутствовал, к слову сказать, по весьма уважительной причине – трудно находиться в двух местах одновременно, а мистер Мак-Трейскуорт вместе с большинством команды яхты в данный миг, похоже, куда больше желал выглядывать из-за плеча Карла Пломмера, нежели заниматься своими прямыми обязанностями.

– Отличный вопрос, Карл. Может, вы на него и ответите?

– До меня, – не знаю, какую позу пытался принять Пломмер, горделивую или угрожающую – в любом случае получалось у него неважно, – дошел слух, что вы намерены повернуть прочь от острова.

– Не знала, что мистер Трейскуорт предпочитает выполнять обязанности сплетника, а не рулевого, – заметила я.

– Это правда?

– Не знала также, – продолжила я, – что некоторые палубные матросы имеют привычку требовать ответов у капитана.

– Вы! – Гримаса на лице Пломмера сделала бы честь иной посмертной маске… повешенного. – У нас был договор!

– Устный. Но, – напомнила я, – даже будь он заверен сотней нотариусов, в нем ничего не говорить насчет сроков.

– Вы…. вы… – Карл трясся так, что в какой-то миг я испугалась за целостность дверного косяка который вцепилась его побелевшая рука.

– Успокойтесь, Пломмер. Через пару месяцев.

– Пару месяцев! – раненым оборотнем взвыл Карл. – Сорок лет… сорок проклятых лет я ждал этого часа! И сейчас, когда цель моей жизни тут, рядом, руку протянуть, вы говорите мне «через пару месяцев»?!

– Ну, – после короткого раздумья сказала я, – если уж вам так не терпится… плату за проезд вы отработали честно, на море – штиль, а до вашего ненаглядного острова, как вы верно заметили, рукой подать.

– Что?! Вы предлагаете мне добраться до острова вплавь!

– Могу уступить один спасательный круг. Или даже два. Советую взять два – какой-никакой, но опт, а оптом, как известно, выходит дешевле. Возьмете? Всего три доллара семнадцать центов за штуку. У вас есть шесть долларов, Карл?

Взгляд Пломмера с каждым мгновением становился все безумнее.

– Вам не удаться избавиться от меня, – прохрипел он.

– Избавиться от вас? – удивленно переспросила я. – Однако, как говорит Рысьев… ведь это вы, Карл, прямо-таки жаждете избавить нас от своего общества.

– Этот остров – мой!

Я пожала плечами.

– Не буду спорить. В любом случае мы еще не вошли в его территориальные воды. И учтите, Пломмер, вы можете объявлять этот остров своим хоть до посинения, но ближе, чем сейчас, яхта к нему уже не окажется.

– Это вы так думаете. Но, – Пломмер дернул подбородком, – команда считает иначе.

– Команда? – Интересно, когда я приподнимаю бровь, то выгляжу так же нелепо, как и Крис? Надо будет потренироваться перед зеркалом. – Команда, которая считает иначе, чем капитан… а не бунт ли это?

– Никак нет, капитан, – пробасил Том «Валун» Хокси. Потомок троллей явно чувствовал себя весьма неуютно, а процесс перекручивания бескозырки явно не приносил должного покоя его мятущейся душе. – Просто… мы того-этого… просим вас передумать. Ну что вам, мэм, в самом деле, стоит… остров-то совсем рядом…

И вот тут-то я развеселилась окончательно.

ГЛАВА 6

Шесть миль юго-восточнее острова Кокос, Крис Ханко.

– Кажется, – озабоченно сказал вампир, – у нашего милого капитана возникли небольшие проблемы.

– Вы имеете в виду толпу у входа в рубку? – Уточнил я.

– Ее самую, – кивнул русский. – Если не ошибаюсь, там собрался весь экипаж… за исключением, как обычно, мистера Спаркса.

– Ну, – задумчиво отозвался я, – будь «Принцесса Иллика» броненосцем или хотя бы крейсером, нам бы, возможно, стоило начинать тревожиться за миссис Ханко. А так…

– Вы полагаете?

– Полагаю-полагаю. Бренда, она у меня девочка взрослая. И к тому же, если мы вознамеримся помешать миссис Ханко веселиться, то она может попросту обидеться на нас. Не знаю, как вы, граф, но лично я вовсе не хочу обижать свою жену. Не забывайте – она вполне способна справиться даже с.

Прежде чем я договорил эту фразу, сгрудившаяся у рубки толпа неохотно расступилась и объект наших с Рысьевым тревог преспокойно прошествовал по образовавшемуся проходу, прошел мимо нас и скрылся в кормовой надстройке.

– Николай, у вас слух лучше моего – что она им сказала?

– Насколько я мог расслышать, – произнес вампир, – ваша супруга пообещала предоставить господам бунтовщикам некий аргумент в пользу изменения курса яхты. Крис, как вы думаете, что бы это мог быть за…

– Я думаю, граф, нам стоит прилечь. – К счастью, палуба в том месте, где мы стояли, была сравнительно незагроможденной. – Нет… еще чуть ближе к борту.

Из всех артиллерийских снарядов мне больше всего нравятся ядра. Простой бесхитростный цельнолитой шар максимум на что способен – оторвать руку-ногу-голову паре-тройке неудачников. Гранаты или, того хуже, сферическая картечь мистера Шрапнеля куда неприятнее. Вдобавок эти артиллеристы-южане все время норовили ставить свои пушки так, что их огонь подметал участок перед батареей лучше иной помешанной на чистоте горничной. Они вообще были чертовски находчивыми ребятами, эти артиллеристы-южане, с которыми мне и моим товарищам по федеральной армии пришлось свести знакомство. Чем они только по нас не стреляли – начиная от гвоздей и подков и заканчивая деталями железнодорожного полотна и кусками плуга, а однажды в сосну над моей головой влетела ручка от ночного горшка. Обидно быть убитым такой вот дрянью, правда? Впрочем, быть убитым вообще обидно…

С тех пор я с подозрением отношусь к инновациям в области оружейного дела – а «винчестер» десятого калибра с наполовину спиленным стволом,[17]17
  В Нашем Мире фирма «Винчестер» выпустила пятизарядный дробовик со скобой Генри несколько позже – в 1887 году. Наиболее известным же пользователем подобного обреза является Т-800 из фильма «Терминатор-2».


[Закрыть] избранный миссис Ханко в качестве аргумента, на мой взгляд, как раз таковой и являлся. Кто знает, как повлиял этот творческий порыв моей супруги на разлет картечи? Уж точно – не я…

– Итак, – ласково, насколько это применимо к словам, сопровождаемым лязгом затвора, осведомилась Бренда, – что там насчет «мнения команды»?

Некоторые утверждают, что люди – равно как и представители иных рас – делятся на трусов и храбрецов. Лично я, исходя из все того же военного опыта, более склонен к мысли, что люди делятся на трусов и идиотов.

В данном случае роль идиота блистательно исполнил матрос-макаронник Винсенто Чью-фамилию-Черта-с-два-выговоришь. До сего дня он выделялся разве что повышенной щербатостью – гримаса типа улыбка являла «городу и миру» три зуба, из которых один был железным, а два гнилыми. Похоже, именно в недостающих зубах была сосредоточен большая часть интеллекта макаронника. Звучит как антропологический нонсенс, понимаю, но иного объяснения у меня не было.

– Неужто вы всерьез намерены запугать нас этой игрушкой, мэм? Бросьте… вы же не будете вот так просто стрелять в бедных моряков? Это ведь шутка, да, мэм?

Судя по тому, с какой скоростью приятели Винсенто расчистили пространство вокруг него, версия о шутке не пользовалась у них особой популярностью.

– Вы ведь не можете так вот запросто… – не договорив, матрос резко пригнулся. В левой руке у него тускло сверкнула сталь, кто-то придушенно охнул… макаронник прыгнул вправо, к борту…

Похоже, мои опасения по поводу обреза были безосновательны. Пока Винсенто валился через планшир, я успел разглядеть, что вся картечь легла в пределах брюха, – не такого уж большого – а значит, сноп получился достаточно плотный. Зато грохот выстрела был явно сильнее прежнего.

– Матерь Божья…

– Однако… – озадаченно пробормотал Рысьев.

Я же пребывал в состоянии безудержного восхищения. Именно так: глядя сквозь пороховой дым на Бренду, мою Бренду – в грубых брюках, штормовке, с ореолом подхваченных шальным ветром коротко стриженных волос и «винчестером» на изготовку, – я понял, что моя жена – самая прекрасная женщина на этом и том свете. И во всех, сколь ко б их ни сотворил всемогущий Господь, мирах.

– Кто еще, – нет, миссис Ханко определенно нравится аккомпанировать себе лязгом затвора, – хочет рассказать мне о «мнении команды»?

Мнение команды было, в общем, единое, расходись лишь в деталях. Одни не могли отвести взгляд от дымящейся на палубе гильзы, другие – от чуть менее дымящегося ствола. Наваждение исчезло, когда Бренда шагнула вперед – кто-то дико взвизгнул, и визг этот послужил сигналом для стада… никогда не был в Африке, но, если верить рассказам одного моего клиента, примерно так ведут себя тамошние одичавшие гоблы – бабуины.

– И что теперь? – озадаченно поинтересовался я.

– Может, хотя бы пару кругов им кинуть? – предложил вампир.

– У меня есть идея получше.

Я уже давно втайне мечтал избавиться от этой шлюпки. Пусть «Принцесса Иллика» и не являет собой верх эстетического совершенства, но даже в стиле «грязно-серый утюг», если долго и пристально вглядываться, можно уловить нечто… нечто нарушаемое белым пузатым корытом на боканцах.

Все зависело от того, насколько кровожадно настроена капитан. Поможет она нам с русским спустить шлюпку или расчехлит носовую скорострелку… я оценивал шансы как примерно равные.

– Между прочим, шлюпка стоит денег, – проронила она.

Матросам повезло.

– Между прочим, – заметил я, – мы еще не успели выплатить им ни цента жалованья… и, кроме того, нам досталось все их имущество.

– Трофеи, что ни говори, знатные, – презрительно фыркнула Бренда. – Только сдается мне, что проще вышвырнуть их за борт, чем волочь до ближайшего старьевщика.

– Ну почему же, – возразил я. – Мы ведь направляемся в Южные моря, а там, как я слышал, подобный хлам в ходу.

– А что, у тамошних дикарей есть что-нибудь ценное?

– Уин, помнится, говорил что-то про жемчуг…

– Жемчуг? – переспросил вампир. – Да, быть может… кажется, легендарный «тихоокеанский» жемчуг добывают как раз в тех местах?[18]18
  Тихоокеанский – разновидность черного жемчуга, встречается в акваториях от островов Кука до Французской Полинезии, включая Таити и Туамоту.


[Закрыть]

– Я как-то приобрел для своей лю… одной близкой мне дамы ожерелье черного жемчуга. Отдал за него две… ну да, две деревни, но право слово, оно того стоило. Как сейчас помню – на снежно-белой, словно бархат, коже тяжелые черные капли… почти совершенная красота, великолепнейшее зрелище. Кстати, о великолепных зрелищах. – Я развернулся к жене. – Бренда…

– Что, милый?

– Ты была прекрасна.

– Была?

– Была. Сейчас ты просто обворожительна.

Примерно 30 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.

Единственными источниками света в рубке были слабо переливающиеся сине-зелеными оттенками шкалы многочисленных циферблатов. Впрочем, подобная подсветка немногим отличалась от знакомой гномам фосфоресцирующей плесени в их родных пещерах, свет которой был для них тем же, что уставленный свечами канделябр для людей. А все сходившиеся сейчас в рубке субмарины были именно гномами.

– Скорость? – не вынимая трубки из зубов, в пятый раз за последние полчаса буркнул Викки.

– Держим семнадцать, – прохрипел динамик.

– Акустик?

Забавно, но, сняв парадный мундир, вексиль-шкипер, похоже, заодно избавился от большей части своей неуверенности и нервозности. В старом полосатом свитере и мятой фуражке, он стоял, небрежно опершись локтем на перископ, и выглядел настоящим морским волком.

Нет, мысленно поправился Малыш, настоящим тигром – для полноты картины вексиль-шкиперу сейчас крайне недоставало хвоста, которым он мог бы стегать себя по бокам.

– Акустик, НЕ СПАТЬ!!!

– Ы? – отозвался полускрытый шлемообразной конструкцией юный – явно не старше сорока-пятидесяти – гном. Кажется, припомнил Малыш, его звали Спутч… или Спун? – Простите, капитан… тишина в округе.

– Может, подвсплыть? – предложил старпом. – Смысл? – Склонившийся над картой штурман дернул плечом. – При тамошнем волнении и нашей, прямо скажем, отвратной мореходности мы только зря будем жечь топливо.

– А сейчас мы сажаем электрообменники, которые, между прочим, стоят в пять раз дороже.

– Можно подумать, у тебя их стоимость из жалованья вычитают…

– Отставить базар в рубке! – негромко скомандовал вексиль-шкипер, подходя к переговорнику. – Механик!

– Да, кэп?

– Как насчет выдать восемнадцать с половиной?

– Кэп… – после недолгой паузы прохрипел динамик. – При всем моем почтении к вам лично и вашему дя… то есть вашим уважаемым предкам… я предупреждал, что мы в этой лагуне обросли водорослями, как старейшина – бородой? Я просил дать мне три дня на выверку центровки валов? Между прочим, если следовать инструкциям нашей обожаемой Канцелярии Сырых Дел, я больше шестнадцати давать не обязан… просто хочу показать, что может сделать один… гном, если этот гном знает, к чему приложить руки!

– Механик…

Звуки, донесшиеся из динамика, Малыш после недолгих колебаний классифицировал как сдавленные проклятия.

– Час, не больше, кэп. Иначе я за это корыто не в ответе!

– Вот и ладно, вот и хорошо, – задумчиво пропел вексиль-шкипер.

Заложив руки за спину, он прошелся по рубке – то есть, учитывая размеры помещения, просто обошел вокруг перископа – и, остановившись за спиной штурмана, всмотрелся в карту.

– А возьмем-ка мы чуть правее…

– Кэп? – озадаченно нахмурился штурман.

Викки моргнул.

– Руль право двадцать! – скомандовал он. – Держать полный.

Примерно 30 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, мостик крейсера «Сагири», Ута Бакгхорн.

– Если не секрет, тайса, что вы надеетесь высмотреть в этих волнах?

Обычно старший офицер «Сагири» не позволял себе подобной фамильярности по отношению к своему капитану, но в данном случае у него имелся весьма веский – по крайней мере, для него самого – повод. А именно – явственно видимая озабоченность капитана, причин которой он не понимал.

Ответа ему пришлось ждать почти минуту – и, когда он наконец прозвучал, нэко с трудом удалось скрыть свое изумление под маской обычной кошачьей невозмутимости.

– Скажите, сеса, вы верите своим предчувствиям?

– М-м-м-я… не уверен, что правильно понял ваш вопрос, тайса, – признался старший офицер. – Мои предсказательные способности в последний раз были проверены комиссией флота незадолго перед выходом… я могу перечислить ее выводы, если желаете.

– Не надо, – едва заметно усмехнулась Ута. – Я помню ваше досье. Ваши способности были признаны соответствующими вашему рангу… и сущности. Сейчас же я имела в виду несколько другое – Не чувствуете ли вы нечто помимо них?

– Никак нет, тайса, – озадаченно произнес нэко. – Помимо прочего… если бы я испытал подобные ощущения, то немедленно обратился бы к сесе Амике, дабы она установила их природу…

– …как и предписано инструкцией, – закончила капитан. – Да, разумеется. Именно так и следу поступать.

Нэко замялся.

– Тайса Бакгхорн, – полуминутой позже вполголоса сказал он. – Быть может… мне приказать сесе Амике подняться на мостик?

– Нет, – качнула головой капитан и миг спустя чуть более твердо повторила: – Нет необходимости. Лучше прикажите… – Тайса неожиданно оборвала фразу, пристально вглядываясь в горизонт.

– Приказать… что?

– Прикажите увеличить ход до полного.

Удивительно, но нэко и в этот раз удалось скрыть свое изумление.

– Слушаюсь, капитан!

Примерно 28 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.

– Есть контакт! – Восторженный вопль акустика едва не заставил Малыша подпрыгнуть – что, учитывая здоровенный вентиль прямо над его головой, было бы весьма болезненно. – Шум винтов в правом носовом секторе! Цель надводная, быстроходная, крупнотоннажная…

– Дистанция?! – рявкнул вексиль-шкипер.

– Семь миль… сокращается…

– Та-ак… – медленно процедил Викки – а миг спустя состояние подвешенной напряженности, царившее доселе в рубке, было разом сметено очередью сухих и четких, словно выстрелы, команд: – Право руля сорок! Перископ поднять! Носовые торпедные аппараты изготовить, торпеды механические кислородные! Старпом – к автомату! Акустик?

– Курс цели сто восемьдесят, сто девяносто, скорость порядка двадцати узлов!

– Механические? – озадаченно уточнил старпом. – Не «головастики»?

– «Головастики», – наклонившись к самому уху Малыша, зашептал сидевший за пультом балластных цистерн старшина, – это псевдоразумные… сами рулят. Только по эльфову кораблю ими палить без толку… не человеки тупые… небось, крейсер ихний амулетами защитными обложен от юта до бака… так что у этих големов недоделанных мозги за полмили от цели вскипятятся.

– Торпеды. Механические. Кислородные, – четко выделяя каждое слово, повторил вексиль-шкипер, чуть довернул рукоятки перископа – и оскалился в радостно-хищной усмешке. – Это он. Он самый… и он от нас не уйдет!

– Автомат готов!

– Гениальная штука, этот автомат торпедной стрельбы, – прошептал старшина. – Без него…

– Перископ опустить! Глубина хода торпед пять футов, угол растворения пять градусов! АКУСТИК!!!

– Шесть миль!

– Перископ поднять! – рявкнул вексиль-шкипер. Чем-то он в этот миг напомнил Малышу английского бульдога, изготовившегося к прыжку. – Та-ак… он на лунной дорожке. Перископ опустить!

– Торпеды-готовы! – прохрипел переговорник. – Глубина-хода-пять-футов-угол-растворения-пять-градусов.

– Интервал между пусками – восемь секунд. Приготовиться к стрельбе!

– В полном соответствии с Инструкцией Канцелярии Сырых Дел, – продолжил свою лекцию старшина. – Шеститорпедный залп с перекрытием полутора длин корпуса.

– Что, – так же шепотом осведомился Малыш, – уже и Инструкцию соответствующую успели составить?

– Разумеется. Как же иначе… разве ж без Инструкции можно?

– Еще минута… – Нервно переминавшийся у автомата старпом, казалось, с трудом удерживался от желания пройтись по рубке в каком-нибудь диком человеческом танце. – Еще минута – и он будет наш.

– Цель увеличивает скорость! – высунувшись из каютки, отчаянно крикнул акустик.

– Ффад мзарги! – Дружный вопль шести луженых гномских глоток наверняка заставил шарахнуться прочь рыбу в сотне ярдов от подлодки.

– Старпом – залп!!!

Старший помощник рванул рычаг еще до того, как эхо капитанского вопля начало свой путь по отсекам, но вверенный его попечению агрегат отреагировал на сие действие лишь коротким пренебрежительным гудком и подмигиванием красной лампочки на пульте.

– Сбой!

– Какого…

– Параметры цели вне области допустимых значений, – обреченно отозвался старпом.

– Та-ак… – в третий раз повторил Викки.

– Перископ поднять! Первый отсек – изготовиться к автономной стрельбе! Первый, четвертый, второй, пятый, третий, шестой торпедные аппараты – товсь!

– Дистанция пять четыреста! – крикнул акустик. – Пеленг…

– Право руля! Еще право… так держать! Первый отсек… Залп!

– Ффад…

– Перископ опустить!

Малыш явственно ощутил мягкий толчок.

– Первая пошла…

– Штурман – отсчет! – скомандовал вексиль-шкипер.

– Вторая пошла… третья…

– Двадцать секунд!

– Он от нас не уйдет, – пробормотал побледневший старшина. – Торпеды достанут его… пусть на пределе дальности, но достанут… духи предков помогут нам.

Малыш едва заметно качнул головой. Он мало что понимал в происходящем, но очень сомневался, что духи предков – по крайней мере, его предков – соизволят покинуть уютные каменные ниши Дальних Пещер, дабы прийти на помощь своим незадачливым потомкам.

Примерно 28 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, мостик крейсера «Сагири», Ута Бакгхорн.

Пенный гребень под форштевнем вырос по меньшей мере вдвое – и натужный рев могучих механизмов пятью палубами ниже отдавался нервной поручней.

А стая дельфинов по правому борту крейсера все так же мелькала среди волн – для их стремительных тел это было всего лишь веселой игрой.

На краткий миг тайса позволила себе отвлечься от мрачных мыслей, едва заметно улыбнувшись при виде особо задорного – с полуторным переворотом – прыжка. Затем она вновь обернулась вперед – и краем глаза увидела, как продолговатая серебристо-стальная туша не виданной ею прежде рыбины вырвалась из гребня волны в полусотне футов слева от крейсера. Слишком быстро – даже зрение эльфа не позволило Уте разглядеть ее толком, прежде чем гребень следующего вала поглотил загадочную гостью.

Капитан «Сагири» озадаченно нахмурилась, пытаясь понять, что же такого странного почудилось ей в мелькнувшей меж волн тени – скорее всего, обычной акуле. Необычные очертания? Слишком… слишком ровные? Бред!

Отгоняя навязчиво-призрачный образ, Ута почти человеческим жестом дернула подбородком и снова принялась вглядываться в бесконечные ряды волн.

Превосходное зрение эльфа все же не могло – по крайней мере, при таком волнении – пронзить пятифутовый слой воды. Капитан Бакгхорн не видела, как еще одна серебристо-стальная тень чуть довернула вправо, словно притягиваемая массой крейсера. Но в последнее мгновение поток перемешанной лопастями винтов воды заставил обтекаемый нос торпеды вновь отклониться, на этот раз влево – и скрытый под ним чуткий механизм инерционного взрывателя никак не среагировал на пронесшуюся в нескольких дюймах от него оконечность рулевого пера крейсера.

Примерно 27 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.

– Минута пятьдесят, – нарочито безжизненным голосом произнес штурман. – Две. Две ноль пять.

– Довольно. – Вексиль-шкипер ожесточенно потер лицо. – Они прошли мимо.

– Но может…

– Никаких «может». Акустик… вякни чего-нибудь!

– Акустический пеленг цели и торпед расходится, – доложил Спутч и тоном ниже добавил: – Минуту назад они совпадали… это был хороший залп, капитан. У нас был шанс.

– Что с дистанцией до цели?

– Увеличивается. Он уходит, кэп.

– Ясно, – Викки вздохнул. – Механик.

– Да, кэп?

– Можешь сбавлять ход до… до скольки хочешь.

– Неужели мы так и позволим ему уйти? – недоверчиво сказал старпом.

– А что, – ехидно обернулся к нему штурман, – у нас есть другие варианты?

– Разумеется. Всплыть и… – Старпом осекся.

– Всплыть – и что? – резко осведомился Викки, поняв, что продолжать свою фразу старший помощник не намерен. – Всплыть и ударить – чем? «Везувиями»?

– Хоть бы и ими, – глядя куда-то в сторону, пробормотал старпом. – Все ж лучше, чем отпускать этого…

– Кто еще придерживается того же мнения? – Вексиль-шкипер медленно обвел взглядом рубку. – Никто? Что ж… это радует. Потому как того, кто хотя бы попытается применить «Везувии» без благословения Канцелярии Сырых Дел, ждет весьма незавидная участь. Я бы даже сказал, крайне незавидная.

Там, где дуют пассаты. Крис Ханко.

Что может знать гном по имени Пырф Гнорх об ураганах в тропических морях? Хороший вопрос, не так ли? Вот и мне тоже стало интересно.

Книжка досталась нам в качестве бесплатного довеска от фирмы «Крамп и Гнуф». Сильно подозреваю, что причиной подобной неслыханной щедрости было то, что платить деньги за это сочинение их сородича никто не желал. По крайней мере, я, находясь в здравом уме и твердой памяти, покупать эту книжонку точно бы никогда не стал. Одно название чего стоит: «Циклоны тропические и внетропические, их структура, области возникновения и развитие, а также…» – и подобной научной зауми еще на пол-обложки. Пока дочитаешь до конца – начало забудешь. Типично гномское… впрочем, сэр Уильям Дампир, помянутый Рысьевым в числе прочих вкладчиков острова Кокос, тоже как-то сотворил «Трактат о ветрах пассатах, бризах, штормах, временах года, приливах, отливах и течениях в теплой зоне всего мира». Пари держу, кто-то из его предков имел бороду, малый рост и привычку, чуть что, хвататься за топор.

Итак, ураганы, они же циклоны, они же еще и тайфуны – последнее название происходит от китайского тай фын, большой ветер. Ветер и в самом деле немаленький – средний тайфун имеет полторы-две сотни миль в диаметре, а уж как дует… до сотни ярдов в секунду, если верить достопочтенному Пырфу Гнорху. А ведь казалось бы, всего-то: атмосферный вихрь в тропических широтах с пониженным атмосферным давлением в центре. Подумаешь… эти научные определения, они всегда такие нестрашные.

Меня хватило страниц на десять – если мудреные обороты типа «сила Кориолиса» (какой-то языческий божок, как я понял), «конвергенция поля ветра» и прочие «барические градиенты» я попросту пропускал, то от многочисленных диаграмм – очень ярких, красочных и более всего напоминающих плод творческих усилий нашедшего набор цветных карандашей гоблина – начала болеть голова. Нет, наука в сыром, первозданном, так сказать, виде – до того как ее должным образом приготовит мастер-кулинар вроде мсье Верна – это пока не для меня.

Впрочем, если бы даже я и прочел эту чертову книжицу от корки до корки… а с пятого-шестого раза начал бы смутно догадываться, о чем в ней идет речь… все равно не думаю, что это изменило бы хоть что-то. Голая теория стоит дешево – на нее нет спроса на рынке.

Единственное, что я почему-то запомнил: ветры в тропических циклонах Северного полушария дуют против часовой стрелки, а Южного полушария – по часовой стрелке. Чертовски полезная информация…

Вообще, пускаться в плавание через пол-океана на кораблике прибрежного класса, было – как потом наперебой объясняли нам – форменным безумием. Пускаться же в подобное плавание, не имея на борту ни одного мало-мальски опытного моряка, было безумием в квадрате, нет, в кубе! Не говоря уж, – это добавляли, когда рядом не оказывалось Бренды, – что женщина на судне и так приносит несчастье, а баба-капитан…

Можно подумать, у нас был выбор.

Первую неделю все шло относительно неплохо. Поскольку серьезных кандидатов на должность рулевого было всего двое, и оба они желали хоть раз сутки толком выспаться, нам пришлось забыть про положенные морским обычаем четырехчасовые вахты. Бренда с Николаем поделили между собой четыре шестичасовые вахты у штурвала, я взял на себя обязанности кока, а заодно и прислуги – мистер Спаркс и раньше не слишком охотно покидал машинное, а «бабочкины крылья», этот чертов рангоут с развитой механизацией, оказался теперь как нельзя кстати. Первые два-три дня, понятное дело, было тяжело, к пятому мы более или менее втянулись, а на седьмой дружно озадачились вопросом – а чем, собственно, занималась удравшая с яхты банда дармоедов?

Мешать этим раздумьям было некому и нечему. Банальность, но факт. Мы плыли, плыли, плыли, плыли – но ни разу на горизонте не показался парус, пароходный дымок или неподвижное облачко над лагуной. В общем – вода, кругом одна вода… Тихий океан, он большой…