Текст книги "Искушение Владимира Путина"

Автор книги: Андрей Пионтковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Трон тронулся

Реакция кремлевских на обращение «Путин должен уйти!» еще раз подтвердила растущую и необратимую тенденцию в самоощущении правящей верхушки. Ее уже охватила неизбежная профессиональная болезнь всех умирающих авторитарных режимов – непреодолимое отвращение к самой себе, тоскливое чувство исторической исчерпанности.

Вся золотая рота спецпропагандистов, политтехнологов, доярок и адвокатов, Михалковых и комбатов как-то пожухла и отступила на последнюю линию обороны, укрывшись за субтильной фигуркой сутуловатого господина с рефлексами вечного робкого подростка – блистательного публициста Леонида Радзиховского.

Как интеллектуальный атлант, он из последних творческих сил удерживает один на своих хрупких интеллигентских плечиках обрушивающуюся махину путинизма и с виртуозным мастерством и нескрываемым наслаждением разделывает ее как бог черепаху, чтобы в конце своего мастер-класса ритуальной скороговоркой повторить обязательное заклинание – альтернативы нет, оппозиция еще хуже, народ говно, Россия умирает медленно и небольно, инив коем случае ничего нельзя трогать или не дай бог проводить свободные выборы, а то придут квачковы и убьют Чубайса.

Как гестапо своему провокатору Клаусу, Сурков разрешает ради именно этого заклинания работающему с интеллигенцией Леониду говорить все, невольно превращая его в одного из самых ярких трубадуров антипутинской революции.

Вернемся, однако, к нашему скромному обращению. Сотни портянок были спущены с цепи с первых же минут его появления. Никогда прежде они не были столь дисциплинированны и не работали так строго по темничку. Ни слова в защиту Путина, ни малейшей попытки оспорить нашу оценку его десятилетней деятельности и выдвинутые против него обвинения. Содержание обращения молчаливо и единодушно принималось как очевидная банальность. Бесконечно педалировались только два тезиса – «а где альтернатива?» и «кто вы такие?»

Такая тактика умолчания, выбранная кремлевской пропагандой, – это явка с повинной гражданина Путина В. В. Это признание того медицинского факта, что публичное обсуждение бесследного исчезновения цветных металлов на 100 миллионов долларов в Питере 92-го, выплаты 13,7 миллиарда долларов Абрамовичу за украденную им «Сибнефть», фантастических предпринимательских успехов Тимченко, Ковальчуков, Ротенбергов, слива десятков миллиардов активов «Еазпрома» в частные структуры тех же господ самоубийственно для власти и ее «национального лидера». И это один из очень важных промежуточных результатов нашего обращения.

Между прочим, недавно благодаря расследованию журналиста Владимира Иванидзе выяснилась поразительная символическая деталь – в результате путинской аферы 1992 года аннигилировались не только цветные металлы, ной 150 000 тонн нефтепродуктов.

Согласно экспортной лицензии, ушли они с Киришского нефтеперерабатывающего завода, где главным трейдером, возглавляя отдел по экспорту, работал некий Геннадий Тимченко. Тот самый, который позднее стал финским гражданином, владельцем зарегистрированного в Лихтенштейне легендарного Gunvor'a, экспортирующего треть российской нефти. Выясняется, что ворочающая миллиардами организованная бизнес-группировка Путин – Тимченко имеет уже славную почти двадцатилетнюю историю.

На четвертый день кремлевские выпустили на арену мэтра Леонида. Серьезная ошибка. Мэтр был явно не форме, куда-то исчезли ослепительный блеск, завораживающая композиционная стройность. Это заметили почти все комментаторы, даже самые благожелательные. Очевидно работал без огонька, на коротком поводке. Нервные творческие натуры этого не выносят, у них резко падает эффективность оперативной работы.

И что он, собственно, поведал такого, чего уже не озвучили до него рядовые портянки? Тот же темничек. Никаких претензий к содержанию обращения: «Даже с точки зрения сверхлояльных граждан тут все абсолютно нормально, в принципе возразить НЕЧЕГО... Ну, а с точки зрения людей, недовольных Путиным, – с чем в этом тексте спорить? Однако, НИКТО из десятков известных журналистов и политиков, кто сам, публично, многократно говорил ровно то же самое, что написано в обращении, его, тем не менее, не подписал».

Неправда, что никто. Но странно, что такой умный человек не понимает, что это даже неважно, сколько из них подписали или не подписали. Гораздо важнее для нашей правоты то, что, по его же собственному признанию, десятки известных людей публично и многократно говорили и говорят то же самое, что мы. Тем самым они вместе с нами каждый день меняют общественное сознание и содержание политического дискурса. Что становится ощутимой психологической и материальной силой.

Неправда, что «нигде в мире премьеры не уходят по письмам трудящихся». Везде в цивилизованном мире премьеры уходят немедленно еще до начала расследования и никогда не возвращаются после одной тысячной тех обвинений в тотальном воровстве и коррупции, которые выдвигаются против российского премьера. Тем более, когда с этими обвинениями соглашаются («в принципе возразить нечего, с чем в этом тексте спорить») такие лучшие и неподкупнейшие перья нации, как сам Радзиховский.

А что касается основного вывода о том, что Путин никуда не уйдет, то это тоже неправда. Самая главная неправда. Он уже ушел как миф и как надежда.

Во всей огромной России не нашлось ни одного человека, включая уважаемого мэтра, который в ответ на наше обращение смог бы сказать о Путине хоть одно доброе слово. Каким еще более страшным может быть приговор для политика, тем более для «национального лидера»? И этот приговор уже не принадлежит обжалованию. Все остальное вопрос времени.

А когда его показывают в новостях нервно перелистывающим какие-то короткие листочки, разве не заметно, что он сам с отвращением читает жизнь свою, явно пораженный той самой высокой болезнью вождей умирающих режимов.

Вот и наш мэтр, заученно оттоптавшись на оппозиции и народе, неожиданно меняет свою стандартную концовку про страшных квачковых и приходит в финале к очевидному всем нормальным людям выводу, что путинская власть «рано или поздно ОБРЕЧЕНА РУХНУТЬ».

И заметьте, господа кураторы, мэтр вам не гарантирует, что поздно. Очень может быть, что даже и рано.

2010 г.

Полтора избирателя

Беседа известных политологов на тему «Президентская кампания 2012 года» тянулась вяло и академично. Эксперты дружно соглашались, что президентская кампания уже идет и в ней участвуют два человека. Не в том смысле, что были, есть и будут только два претендента на пост президента, а в том, что они же и два последних оставшихся в России избирателя. Или, может быть, даже полтора.

За два года интенсивного избирательного процесса они определятся с выбором, сообщат об этом «элитам», а те построят население. Ситуация достаточно кафкианская сама по себе, но уже настолько усвоенная изуродованным коллективным сознанием российского социума, что не вызывала, повторяю, никаких эмоций ни у участников программы, ни у ее слушателей.

У передачи неожиданно появился нерв, когда ведущая задала очень простой, вовсе не намеренно коварный, а движимый скорее естественным женским любопытством вопрос: а зачем, собственно, Владимиру Владимировичу после почти тринадцатилетних изнурительных галер снова становиться в 2012 году президентом РФ?

Два околовластных политолога в законе рассуждали очень долго, важно и блудливо, совершенно игнорируя поставленный им вопрос, словно в нем прозвучала какая-то недопустимая в приличном обществе непристойность. Дмитрий Орешкин, напротив, ответил очень точно и по существу. Как человек воспитанный и интеллигентный, он нашел корректную и юридически безупречную форму для своего высказывания. Для предельной ясности дальнейшего изложения я позволю себе перевести его ответ на более простой язык: Путин боится, потеряв власть, оказаться в тюрьме.

Страх этот (присущий не одному только Путину) – действительно центральная пружина действующего сегодня в России политического механизма. И это все понимают. Никто же не возразил Орешкину: «Нет, что вы! Путин хочет стать президентом в 2012 году, чтобы продолжить начатое им великое дело исторических реформ, абсолютно необходимых для возрождения России».

Даже прокаженный Павловский, которому давно уже терять нечего, не отважился выдавить из себя что-нибудь подобное. Тем более что совсем недавно в своем кругу он поведал нечто совсем противоположное: «Не забывайте, что все мы с вами воры, господа».

Не забывают. Поэтому избиратель № 1 будет голосовать за себя. У него теперь пожизненный план Путина – на галерах день простоять и ночь продержаться.

Теперь немного о венценедоносном недоизбирателе. Мне уже приходилось говорить об эволюции его субъектности. Вначале он был совсем никто и звать его было никак. Так, посадили пацана кресло погреть до первого сигнала на выход и заодно Конституцию изменить под другого человека.

Но май-2010 – это не май-2008. Власть путинской клептократии внешне еще крепка. Но путинский миф, этот жалкий симулякр большого идеологического стиля, рухнул окончательно и бесповоротно в общественном сознании.

«Жизнь с идиотом» не может продолжаться бесконечно после того, как именно таковой она ключевыми субъектами осознана. Вот тут-то и пригодилась «модернизационная» кукла, сидящая на краешке путинского трона и своей сладко журчащей «либеральной» болтовней предохраняющая Путина от бунта трусливых «элит». Зачем бунтовать, господа, когда к 2012 году ЭТО как-то само собой рассосется? Будем терпеть, совсем уж немного осталось.

В результате два года относительно спокойной жизни нашему галерщику обеспечены. Но чтобы успешно вернуться на трон, ему придется своими руками убрать столь спасительную для него сегодня прокладку.

Изумительны были телевизионные кадры с последнего общего собрания Российской академии наук. Ну, во-первых, страна могла воочию убедиться, что распад личности «нацлидера» идет стремительными темпами. Горячечный бред-воспоминание о своих подвигах «разведчика» в высокотехнологичных дрезденских сортирах перемежался у него с оскорблениями присутствующих и отсутствующих ученых в стилистике подзаборной питерской шпаны, восходящей к глубинным пластам его психики. Мне вспомнился гениальный Олег Янковский в шварцевском «Драконе». Именно с таким же садистски сосредоточенным выражением лица протыкал он вилкой ягодицы городской интеллигенции. А по-лакейски радостно хохочущий, как будто его щекочут, президент РАН был в этой мизансцене совершенно конгениален блистательному партнеру Янковского в знаменитом фильме – Вячеславу Тихонову.

Вот так примерно и будет протекать «президентская кампания 2012 года». «Элиты» для разврата собрались.

2010 г.

Приговорщики

Я давно не был на процессе Ходорковского и Лебедева. Жалею, что пропустил античный подвиг Геракла, отодравшего трехголовую гидру Лернейскую в полковничьих погонах.

Заседание, на которое я выбрался на этой неделе, оказалось гораздо менее драматичным выяснением рутинных процедурно-технических вопросов. Но явственно ощущалась какая-то новая тональность в зале, суть которой я не сразу смог для себя сформулировать. Не скрою, что в сложной гамме чувств, которые я испытывал на этом процессе, присутствовала и жалость к обвинителям, особенно к самому нескладному и косноязычному из них, ставшему излюбленным объектом насмешек и издевательств публики и прессы.

Мне даже как-то досталось от одного из адвокатов, когда я поделился с ним этим чувством в перерыве заседания. «Жалеть нужно тех, кто в клетке», – резко ответил он мне. Вот с этим я как раз категорически не согласен. К тем, которые в клетке, можно относиться очень по-разному, но только не с жалостью.

Их интеллектуальное, нравственное, личностное превосходство над прокурорской командой и над скрывающимся за спинами обвинителей мутным субъектом с бегающими глазками и бегающими желвачками столь оглушительно, что его можно назвать антропологическим разрывом.

Так вот у фигурантов по ту сторону разрыва, особенно у самого затюканного и убогого из них, все время прорывалось в этот день какое-то торжествующее чувство реванша за длившиеся уже второй год подряд ежедневные публичные унижения. Не как тварь дрожащая, а как право имеющий рычал на защитников и даже на судью как бы расправивший согбенные плечи недавний объект моего гуманитарного сочувствия.

Между тем видимый ход процесса не давал, казалось бы, никаких оснований для такого всплеска прокурорского адреналина. Обвинители были по-прежнему уныло беспомощны в своих аргументах, опровергаемых их же свидетелями.

«Решение принято!!» – вот что читалось в новой злорадной стилистике поведения голубых мундиров. Не секрет, что процесс на сто процентов политический, а беспристрастный судья Данилкин напряженно ожидает отмашки сверху. «Либеральный» сигнал на оправдание стал бы катастрофой для орденоносцев – обвинителей, автоматически опускаемых в козлищ отпущения.

Решение действительно принято, но по другому, гораздо более общему вопросу.

Человек с желвачками возвращается, и все остальные политические решения в стране, в том числе и по судьбе Ходорковского и Лебедева, будут теперь выстраиваться именно в этой кадровой перспективе.

Так неужели безумные, тянущие лет на двадцать дополнительного заключения обвинения в хищении всей нефти ЮКОСа будут признаны судом? Совсем необязательно. Сейчас самое главное – продержать людей в тюрьме до благополучного возвращения нац-лидера на трон. А там уже в сиянии своего аппаратного триумфа Владимир Владимирович спокойно с оттяжечкой, сохраняя все опции, и решит, что ему делать со своими личными узниками.

Или отпустит их после окончания суммарного срока. Сам же покарал, попытал от души, сам же и миловал. Как суровый, но справедливый отец.

2010 г.

Национальный зомби

«В условиях загнивающих авторитарных режимов людей охватывают тоска, отчаяние и отвращение. В яркой форме это – чувства «критически мыслящего меньшинства», но в той или иной степени и выражаясь в разных идеологических формах, они постепенно распространяются в очень широких слоях. Они прячутся за конформизмом и цинизмом и разъедают режим изнутри. Так было при позднем царском режиме. Так было при поздней советской власти. И схожие чувства стали формироваться при путинской «стабилизации».

Чувство безнадежности усиливается именно тогда, когда ненавистные режимы уже пережили свою акме и их жизненный цикл приближается к концу. Это как бы признак начала конца, чувство безысходности – признак того, что исход близок».

Нет, это не самоцитаты из «Высокой болезни». Это начало статьи «Плохой сценарий» Дмитрия Ефимовича Фурмана, одного из наших самых глубоких аналитиков. Я разделяю далеко не все положения статьи, но для меня важно здесь зафиксировать очень близкую мне и прекрасно сформулированную Д. Фурманом постановочную часть его анализа.

Третий раз за последнее столетие мы переживаем стадию гниения авторитарного режима, не столько осаждаемого оппозицией, сколько безнадежно потерявшего драйв и охваченного тошнотой (la nausea) и отвращением к себе. Дважды падение такого режима приводило к обрушению российской государственности.

Как избежать подобного сценария в третий раз подряд – только так может быть сформулирована центральная проблема наших дней ответственным исследователем.

Именно так ее и ставит Дмитрий Фурман. Уверен, что его статья станет началом серьезной дискуссии на эту тему.

Сам Дмитрий Ефимович, ссылаясь на наш печальный исторический опыт, видит основную опасность в демократическом нетерпении оппозиции, видимо несистемной.

Не могу с этим согласиться. И дело даже не в справедливости или несправедливости упрека к оппозиции. Существеннее то, что сегодня ее организационные и ресурсные возможности реально влиять на политическую динамику незначительны, намного слабее, чем у демократической оппозиции времен перестройки, не говоря уже о революционной оппозиции царскому режиму.

Но и февральская революция, и горбачевская перестройка были задуманы и совершены вовсе не оппозицией, а правящим истеблишментом. Его нетерпение определяло динамику событий. В последнем случае – нетерпение партийно-гэбистской номенклатуры прорваться к манящим вершинам западных образцов комфорта и потребления. На пути к этой заветной цели она сбрасывала все – опостылевшую идеологию, империю, государство. А демократическая интеллигенция с энтузиазмом отработала у нее на подтанцовке, а затем была объявлена демшизой и списана в архив, чтобы не путалась под ногами.

Тем более сегодня, эндшпиль обреченного путинизма будет разыгран, прежде всего, самим правящим классом. И от степени именно его ответственности зависит будущее страны. При самом благоприятном для нее сценарии оппозиция сможет лишь косвенно повлиять на идущие внутри его процессы.

Это тот же самый правящий класс позднего СССР, победивший в «демократической революции» конца 80-х – начала 90-х, разбавленный 2-м и 3-м эшелонами номенклатуры, бывшими бандитами, фарцовщиками, майорами мухосранских резидентур, младшими научными сотрудниками, письмоводителями питерской мэрии, украшающими сегодня официальные и теневые мировые списки Форбса.

К его порокам можно отнести все, что угодно кроме нетерпения, тем более демократического. Напротив, это самый застывший в ступоре, самый застойный и самый неспособный к какой-либо позитивной эволюции класс в истории угасавших авторитарных режимов. Путинизм как карикатурный симулякр большего идеологического стиля имел слишком коротенький жизненный цикл, чтобы внутри него успело вырасти новое поколение, оспорившее бы ценности отцов.

На плаву все те же победители ельцинской, а затем путинской волн приватизации, судорожно вцепившиеся в яхты, резиденции, «Patek Philippe» и прочие символы своей случайной и блудливой власти. У них уже был свой звездный час. Жизнь удалась, и для них наступил конец истории.

Не могу понять, где мог уважаемый автор увидеть Путина, осознавшего «к концу правления бесперспективность дальнейшего подавления общества» или Медведева «искренне провозгласившего свой демократический идеал».

Какой «конец правления»? Почетный председатель кооператива «Озеро» может, как свободный мыслитель, осознавать все, что угодно, но он никогда не решится добровольно завершить свое просвещенное правление. Никаким гарантиям и иммунитетам он не поверит, да и члены кооператива, единодушно требующие продолжения банкета, никуда его не от пустят. Что делает дискуссию об искренности медведевских «идеалов» уже совершенно неактуальной.

Половина срока это очень важная дата. Земную жизнь пройдя до половины, человек отвечает за свое лицо. А на третий год во власти политик отвечает за свое президентство. И за свое, извините за выражение, место в истории. Похоже, что для Медведева оно уже определилось. У путинской параши.

Двухлетние игры в оттепель и либерального наследника закончились. Венценедосный был взвешен и найден очень легким. Вся «элита», включая системных либералов-с и самого местоблюстителя, дисциплинированно выстроилась под своего ночного портье. Запланированный им для себя новый 14-летний срок фактически начался.

На мой взгляд, именно это циничное терпение «элит» представляет наибольшую опасность для российской государственности, а не «демократическое нетерпение» оппозиционеров.

Любой даже самый жесткий авторитарный режим не может опираться исключительно на насилие. Недаром и сталинская и гитлеровская диктатура придавали такое огромное значение своему идеологическому, вернее мифологическому обеспечению, на ниве которого расцветали гениальные Сергей Эйзенштейн и Лени Рифеншталь.

Свой маленький миф о молодом энергичном офицере спецслужб, посылающем русские полки в глубь Кавказа, несущем ужас и смерть террористам и всем врагам встающей с колен России, создали в телевизионной пробирке и циничные кремлевские жулики-политтехнологи в далеком 1999 году.

Истосковавшаяся по властному повелителю женская душа России потянулась тогда от солидного, но пресноватого, Евгения Максимовича к молодому герою-любовнику.

В следующей избирательной кампании уже заматеревшему Байкалинвестгруппенфюреру была всажена еще одна лошадиная доза миф-инъекции «Заступник народный, бескорыстный и бескомпромиссный борец с олигархами». Подключились и слетевшиеся, как мухи на елей, мастера культуры соответствующего разлива – Михалковы и бондарчуки-младшие.

Все это довольно мило работало лет десять, пока не подступила та неизбежная тоска и тошнота, о которой так справедливо говорит Д. Фурман.

И никакими ритуальными целованиями в животики мальчиков, осетров и спящих тигриц, швыряниями ручек в Дерипасок и задушевными беседами с катями и сережами, время вспять не повернуть. Путинский миф мертв.

Пытаться сцементировать общество и заморозить Россию еще как минимум на полтора десятилетия языческим поклонением национальному зомби – это уж будет слишком даже для нашего доброго, доверчивого и привыкшего ко всяческим чудачествам начальства народа. Этот ведущий к метафизической катастрофе выбор правящей «элиты» – еще одно свидетельство крайней степени ее безумия, бессилия и безответственности.

Второе пришествие Путина композиционно видится мне как ремейк знаменитого полотна Александра Иванова.

Навстречу застывшим в тоскливом ожидании на полусогнутых нотаблям по выжженной пустыне российского политического пространства устало бредет, неприятно подергивая желвачками, миф-зомби с мифом-выкидышем на руках. Головка национального выкидыша повязана ленточкой с надписью мелкими буковками «Свобода лучше, чем несвобода».

2010 г.