Текст книги "Памятное. Испытание временем. Книга 2"
Автор книги: Андрей Громыко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]
Глава 3
Друзья и соседи
После окончания Второй мировой войны возникла мировая социалистическая система, в которой ныне представлены страны трех континентов – Европы, Азии и Америки. И это в корне преобразило облик нашей планеты.
Плотина против войны
Каждый день приносит убедительные подтверждения мудрости ленинского предвидения, что социализм станет могучей интернациональной силой, способной оказывать решающее влияние на всю мировую политику. Именно так обстоит дело сегодня.
Государства, которых объединяет Варшавский договор, постоянно держат в фокусе своего внимания задачу общечеловеческой значимости – избавить народы от угрозы новой мировой войны, не дать превратить планету в пустыню. Они делали и делают все от них зависящее для достижения этой благородной цели.
Если бы нашелся в истории беспристрастный арбитр, который мог бы вынести суждение по поводу того, кто поставил самую мощную преграду на пути возникновения новой войны, то он по справедливости объявил бы, что такую плотину создало содружество социалистических государств.
Их союзниками по борьбе за упрочение устоев всеобщего мира являются все миролюбивые силы планеты, подавляющее большинство государств. Противниками выступают страны НАТО. Этот исторический поединок сил мира и сил милитаризма продолжается.
В своих декларациях и заявлениях, в конкретных предложениях социалистические государства не раз обращались к США и другим странам Североатлантического блока с призывом объединить их усилия с устремленностью стран Организации Варшавского договора (ОВД) на то, чтобы меч войны никогда вновь не вынимать из ножен.
Широк спектр выдвинутых ОВД инициатив, которые охватывают практически все аспекты проблемы обеспечения международной безопасности. Всему миру известны предложения, с которыми от имени Советского государства выступил генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев по этим проблемам.
С особой остротой страны Варшавского договора ставят вопрос о необходимости предотвращения милитаризации космического пространства во взаимосвязи с радикальным сокращением ядерных вооружений, вплоть до их полной ликвидации. Эту позицию Советский Союз последовательно отстаивает на советско-американских переговорах по ядерным и космическим вооружениям.
Нет ни одного заседания Политического консультативного комитета, Комитета министров иностранных дел, Комитета министров обороны Варшавского договора, на котором бы не рассматривались шаги, способствующие устранению угрозы войны, налаживанию и развитию мирных отношений между всеми странами.
С огромным удовлетворением вспоминаю заседания Политического консультативного комитета. Заседания ПКК – а мне приходилось принимать участие во всех этих заседаниях – решают узловые вопросы политики и безопасности стран ОВД так, чтобы обеспечить мирный труд и мирную жизнь их народов. С пламенной страстью и твердой решимостью участники обсуждают вопросы, стоящие в повестке дня. Они как посланцы своих народов думают прежде всего о том, что еще нужно сделать, чтобы не дать возможности чудовищу войны поджечь факел нового пожара.
Всегда я с отрадой наблюдал, с каким уважением относятся наши союзники к роли Советского Союза на международной арене, к предложениям, которые вносились на рассмотрение заседаний ПКК нашей страной. Со своей стороны делегации СССР всегда с таким же уважением относились к руководителям и делегациям братских стран – участниц Варшавского договора, к их миролюбивым инициативам. Это взаимное уважение не понять представителям другого мира.
Страны социалистического содружества показывают пример новых, небывалых в истории отношений между государствами. Их фундамент составляют принципы социалистического интернационализма. Эти отношения зиждутся на полном равноправии, уважении суверенитета каждого государства, взаимной помощи и товарищеской поддержке.
В конце апреля 1985 года в столице народной Польши состоялась встреча высших партийных и государственных деятелей стран – участниц Варшавского договора. На ней был подписан протокол о продлении на двадцать лет с последующей пролонгацией еще на десять лет срока действия этого Договора.
За Советский Союз под этим документом поставил подпись генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев.
Единодушное решение о продлении Варшавского договора вновь со всей убедительностью продемонстрировало волю и решимость союзных государств крепить единство, сообща отстаивать позиции социализма на мировой арене, добиваться обеспечения надежного мира в Европе и во всем мире.
Этот коллективный акт они предприняли в результате всестороннего учета интересов братских стран, тщательного анализа современной международной обстановки, выявивших жизненную необходимость сохранения и упрочения военно-политического оборонительного союза социалистических государств.
Решение братских стран о продлении срока действия договора представляет собой естественную и адекватную реакцию на опасный курс, которым следуют в международных делах США и идущие в их фарватере другие государства – члены Североатлантического блока.
Сообразно степени военной угрозы, исходящей от блока НАТО, участники Варшавского договора намерены и впредь принимать необходимые меры для поддержания на должном уровне своей коллективной обороноспособности. Они не стремятся к военному превосходству над кем бы то ни было, но они не допустят военного превосходства над собой.
Несравненно богаче, активнее, разностороннее стали наши двусторонние отношения с государствами – участниками Варшавского договора. Это относится ко всем видам связей между ними. Большой вклад в укрепление единства и сотрудничества вносят руководители братских социалистических стран.
На более высокую ступень поднялось и многостороннее сотрудничество братских государств. Это находит свое выражение в том, что в Организации Варшавского договора стали активнее работать ее органы. Имеются в виду прежде всего регулярные совещания Политического консультативного комитета стран – участниц Варшавского договора. Руководители этих государств детально обсуждают вопросы сохранения мира и предотвращения ядерной войны и принимают решения, которые вызывают широкий отклик общественности в самых разных уголках Земли.
«История, – подчеркивает М.С. Горбачев, – не знала другого такого союза, как наш, где отношения основаны на полном равенстве и товарищеской взаимопомощи суверенных государств. Союза, который в подлинном смысле слова является союзом народов. Союза, который никому не угрожает, а всецело посвящен защите мира».
Герой из легенды
Не могу не сказать доброе слово о человеке, которого я знал на протяжении многих послевоенных лет. Он родился в Западной Белоруссии, которая была оккупирована панской Польшей при Пилсудском. С восьми лет пас скот по найму, затем рос и мужал в борьбе за дело своего народа. В 1939 году западные области воссоединились с матерью-родиной – Советской Белоруссией.
Меня несколько раз выдвигали кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР в избирательных округах Белоруссии, и всегда, приехав в Минск, я встречался с этим человеком – Сергеем Осиповичем Притыцким. Он скончался в 1971 году, находясь в то время на посту Председателя Президиума Верховного Совета Белорусской ССР. Ему исполнилось тогда только 57 лет.
Он был героем из легенды. В семнадцать лет вступил в комсомол, через год стал коммунистом. Сразу же его арестовали, и пять месяцев он провел в Гродненской тюрьме с жестоким режимом. Его подвергали изощренным пыткам. Он вынес все, никого не выдал, прямых доказательств его вины не нашли, и его выпустили.
Выйдя на волю, перешел на нелегальное положение, стал профессиональным революционером. Развернул активную подпольную деятельность, по указанию партии организовал и довел до победы забастовку лесных рабочих в районе Белостока.
У каждого героя случается свой звездный час. Готовится к такому часу всей своей предыдущей деятельностью, а совершает подвиг иногда в считаные секунды.
Для Притыцкого его звездный час пробил 27 января 1936 года.
В одну из наших встреч Сергей Осипович рассказывал об этом эпизоде своей биографии. Говорил будто не о себе, а о ком-то постороннем, при подвиге которого присутствовал. Поэтому подробности и детали у него получались вроде бы как у очевидца, а не участника события.
…В те годы правительство пилсудчиков установило в Польше жестокий террор. В борьбе с революционным движением применялась засылка провокаторов в ряды комсомола и партии. Один из них пробрался в Слонимскую партийную и комсомольскую организации. За короткий срок полиции с его помощью удалось арестовать многих преданных делу борцов, и организации оказались разгромленными. Партия вынесла предателю смертный приговор, а привести его в исполнение поручили Притыцкому.
Дефензива прятала провокатора. Его можно было увидеть только в здании суда во время процессов над коммунистами, где он выступал основным свидетелем обвинения.
Притыцкий к этому дню готовился тщательно. Заранее побывал в здании окружного суда, изучил расположение мест в зале заседаний, ходы и выходы из него. Подготовил оружие. Учитывая, что может произойти осечка, взял на всякий случай два револьвера.
Он понимал, на что идет. Шансов уцелеть быть не могло. Здание суда усиленно охранялось. Секретарь подпольного ЦК комсомола Западной Белоруссии Н.Н. Дворников предложил:
– Возьми пятерых надежных комсомольцев. Они устроят панику в зале суда, а ты скроешься от погони.
– Нет. Они станут только лишними жертвами.
– Тогда вот тебе ключ от кабинета прокурора, который находится рядом с залом, где будет слушание дела. Оттуда имеется черный ход во двор.
– Нет, и его я не возьму. Где там я буду искать кабинет прокурора? Да и сам ключ – лишнее вещественное доказательство.
Утром в день суда Притыцкий сидел в зале. В седьмом ряду, второе место от прохода. И не с краю, чтобы не вызвать подозрений, и так, чтобы легко выйти из ряда.
Казалось, все шло по плану. И все же получалось не совсем так, как он задумал. На скамье подсудимых находилось семнадцать студентов Виленского университета. Многие из них знали Сергея как одного из подпольных партийных работников. И вдруг вот он здесь, перед ними, в зале суда, среди зрителей. Кто же он? Неужели тоже провокатор?
Среди подсудимых возникло движение, они толкали друг друга локтями, перешептывались. Конечно, это не могло остаться незамеченным. Заволновались охранники, стали бегать глазами по рядам зрителей шпики, находившиеся в зале. Огромным усилием воли Сергей, сделав каменное лицо, заставил себя не дрогнуть и сидеть на месте, как будто ничего не происходило.
А провокатора все еще не вводили в зал для дачи показаний. Так прошло все утреннее заседание и перерыв. Только в три часа дня начали заслушивать предателя. Он говорил:
– Эти подсудимые – агенты большевизма.
От его «показаний» зависела судьба людей. Притыцкий знал, что этот человек уже послал на виселицу и в тюрьму многих честных людей. Он встал и вышел в проход. Вынул из карманов оба револьвера и смело направился к провокатору. Сидящие шарахнулись от него, судья и прокурор спрятались под стол. Вспомнил, что в первых рядах зала сидят шпики из дефензивы, ускорил шаг. А затем – сработали оба револьвера. Предатель упал.
В зале царила паника, у двери – давка, но когда молодой человек с оружием в обеих руках направился к выходу, все мгновенно перед ним расступились. Он вышел в коридор.
Начал быстро спускаться по лестнице, и только тут полицейские опомнились. Они открыли стрельбу. Невредимым Притыцкий пробежал всего один лестничный марш, на площадке перед вторым пули его настигли. Он был тяжело ранен. Дефензива хотела его видеть живым. Его вылечили, чтобы снова пытать. Но он молчал. Его приговорили к смертной казни через повешение.
Но тут для дефензивы и панского правосудия началось самое неожиданное. Во всем мире поднялась волна протеста против применения к Притыцкому смертной казни. Митинги и демонстрации проходили по всей Польше. В тюрьмах страны политические заключенные объявили голодовку. Возвысили свой голос солидарности трудящиеся Советского Союза и Чехословакии, Франции и Англии, Италии и Соединенных Штатов, многих других стран.
А в это время Притыцкий в течение года сидел в камере смертников, каждый день ожидая, когда его поведут на виселицу.
Но Фемида буржуазно-помещичьей Польши отступила: смертную казнь ему заменили на пожизненное заключение.
В этот раз Притыцкий провел в тюрьмах Польши три года. Спасла его Красная армия в 1939 году. Он вышел из тюрьмы и начал новую жизнь в Советской Белоруссии…
Сергей Осипович не любил распространяться о пережитом. То, что он поведал мне, – нечастое событие в его жизни. То ли у него настроение было особое, то ли обстановка располагала, – не знаю.
Когда ему напоминали о его героическом прошлом, он как бы нехотя ограничивался лаконичными замечаниями. Свидетельствовало ли это о нежелании выглядеть нескромным или просто он не хотел воскрешать в памяти тяжелые моменты прошлого, – сказать трудно.
Война – и Притыцкий с первых дней один из организаторов отпора врагу, а затем – в числе создателей партизанских отрядов и подпольных групп на территории Белоруссии и Польши, в глубоком тылу у захватчиков. После победы он на руководящей партийной работе в разных областях республики и в самом Минске.
У него четыре ордена Ленина, другие ордена и медали, награды народной Польши и братской Чехословакии. Ему поручали возглавлять делегации, выезжавшие за рубеж: он с успехом выполнял почетные миссии во время поездок в Польшу, ГДР, Мали, Сирию и другие страны.
Знали я и моя жена его хорошо и всегда с радостью встречались с ним и его женой – Татьяной Ивановной, пользующейся авторитетом на преподавательской работе в высших учебных заведениях Минска.
Живет память о Притыцком в народе. Носят его имя предприятия и школы, колхозы и совхозы, улицы и переулки. В Белоруссии и Польше. Открыты музеи и мемориальные залы, где размещены экспозиции о нем.
Но для меня он – не в бронзе памятников, а живой. Человек, в котором сконцентрировались лучшие качества народа – мудрость, стойкость к невзгодам, готовность отдать жизнь за правое дело, пламенный патриотизм.
Традиционная советско-югославская дружба
Помню, какие добрые чувства испытывали наши люди во времена Первой мировой войны по отношению к сербам. Все знали, что Россия вступилась за Сербию, когда на нее напали Германия и Австро-Венгрия. Наш народ сочувствовал Сербии. Эта доброжелательность не была утрачена и в период между Первой и Второй мировыми войнами. Она жива и сегодня, несмотря на сложности, через которые прошли СССР и Югославия в послевоенный период. Наши связи с Югославией приобрели разносторонний характер.
Надежной основой для этого служит и традиционная дружба наших народов, скрепленная совместно пролитой кровью в битве против общего врага – фашизма. Эта дружба выдержала испытания временем. Важно, что обе стороны нашли в себе силы проявить добрую волю, взаимное стремление к сотрудничеству в самых различных областях.
Мне довелось участвовать в процессе нормализации советско-югославских отношений с первых шагов. Был я в составе советской делегации, прибывшей в 1955 году в столицу Югославии, где в итоге состоявшихся переговоров появилась на свет белградская Декларация, в которой зафиксированы принципиальные основы отношений между нашими странами, закрепленные затем в совместном Заявлении, подписанном в Москве в 1956 году.
Я имел возможность не раз встречаться и беседовать с президентом Югославии Иосипом Броз Тито и в Москве, и в Белграде. Беседы с ним проходили в хорошей атмосфере. Об этом у меня сохраняются живые воспоминания.
Грустно вспоминать, но принимал я участие и в похоронах Иосипа Броз Тито. После траурной церемонии состоялась встреча с руководством Югославии. Советская делегация, которую возглавлял Л.И. Брежнев, сделала заявление:
– Советское руководство выражает свою заинтересованность в том, чтобы в отношениях между СССР и СФРЮ всегда царила атмосфера взаимопонимания и доверия. В лице Советского Союза народы Югославии имеют надежного друга, о чем свидетельствуют многие годы советско-югославского сотрудничества.
В этом же духе был дан ответ со стороны югославского руководства.
Разумеется, поворот в сторону улучшения советско-югославских отношений произошел потому, что обе стороны – и Советский Союз, и Югославия – пришли к твердому убеждению, что продолжение возникших ранее разногласий между ними наносит им большой ущерб, может доставлять удовольствие только их недругам. Последующие события подтвердили, что белградская Декларация, подписанная Н.С. Хрущевым и Иосипом Броз Тито, стала крупным событием как для обеих стран, так и для Европы в целом. Те, кто был не прочь продолжать игру на сложностях в отношениях между двумя социалистическими государствами, лишились такой возможности.
Советские люди помнят Иосипа Броз Тито как мужественного и стойкого борца-антифашиста, руководителя героической партизанской борьбы с гитлеровскими оккупантами.
По личному указанию Ленина
Прочный фундамент под отношения Советского государства с его южными соседями был заложен в результате их перестройки по личному указанию В.И. Ленина и при его непосредственном участии. Речь шла об отношениях с Турцией, Ираном и Афганистаном на подлинно равноправных началах, на принципах уважения суверенитета, территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела. Не случайно эти отношения выдержали испытание временем, хотя в них бывали и сложные периоды, возникавшие не по вине Советского Союза, а, как правило, в результате империалистических происков.
Если задать нашим людям такой вопрос:
– Что вы знаете о Турции и ее истории?
Можно с уверенностью сказать, что девяносто девять человек из ста опрошенных ответят:
– Это – соседнее государство, с которым Россия по крайней мере на протяжении двухсот лет много раз находилась в состоянии войны.
Если взять христианскую религию и мусульманскую, то обе они, как о том свидетельствует история, не раз служили богу войны. Святые отцы-христиане осеняли крестным знамением паству, уходившую на войну против таких же христиан. Святые отцы другой христианской стороны делали то же самое.
Положив руку на Коран, мусульманские муллы взывали к помощи Аллаха в войне против таких же мусульман. Разве не доказывает это в наши дни бессмысленная война мусульман Ирана против мусульман Ирака, которая длится уже несколько лет?
В этой жестокой бойне уничтожался цвет и той и другой нации.
Но когда воюющие стороны исповедовали разные религии, жестокости прибавлялось. Сколько кровавых картин запечатлели литература и живопись о войнах прошлого между Россией и Турцией.
Разумеется, современная Турция не несет ответственности за агрессивные войны, которые в прошлом вела эта страна против России, балканских и других государств. Потребовались столетия, чтобы неумолимые процессы развития подвели черту подо всеми попытками османских завоевателей захватить Черное море, и сама история заявила им: «Ни шагу дальше!» Пролилось еще немало крови, пока стабилизировалось положение на русско-турецкой границе, а также на Балканах после того, как народы этого района, опираясь на плечо России, завоевали независимость.
Великий Октябрь – вот рубеж, который обозначен золотыми буквами в истории наших отношений. На этом рубеже в Турецком государстве появились личности широких взглядов. Среди них выделился Кемаль Ататюрк.
Письма, которыми обменивались Ленин и Ататюрк, читаются с захватывающим интересом и сегодня. Эта переписка долго будет служить источником, откуда будут черпать мудрые мысли те, кто выступает за развитие добрых отношений между двумя странами.
Гений Ленина распознал в Ататюрке крупную личность, стоявшую выше узких интересов буржуазно-помещичьей верхушки Турции. Этот деятель хотел, чтобы турецкий народ видел свое будущее не во мраке средневековья и вражды с соседними странами, а в движении вперед, пусть медленном, но неуклонном.
Недолгой была жизнь Ататюрка. Но след его активной и благородной деятельности остался и в жизни страны, и в памяти народа.
Из круга его последователей, занимавших видное положение в стране, об одном человеке хочется сказать особо – Исмете Иненю. Соратник и боевой друг Ататюрка, он пользовался в стране большим уважением. В 1938–1950 годах Иненю являлся президентом Турции, а с 1961 по 1965 год возглавлял ее правительство.
Конечно, он не подталкивал страну на путь социальных реформ. Иненю служил интересам буржуазии и помещиков. Но традиции Народно-республиканской партии, иначе говоря, партии Ататюрка все же звали страну вперед.
Политических побед, однако, эта партия в последующем не одержала, и случилось это не в последнюю очередь из-за внешних факторов. Следует добавить, что отход Иненю от активной деятельности сделал путь к достижению целей, за которые боролся Ататюрк, еще более трудным, а в связи со вступлением Турции в блок НАТО – особенно трудным.
С официальным визитом в Турцию мне довелось приехать в 1965 году. Сразу же я отдал должное памяти Ататюрка, посетив его усыпальницу и возложив венок у его могилы. Турки свято чтут память Ататюрка. Не встречал я человека в этой стране, который бы не говорил о нем с благоговением.
К этому времени Иненю уже не занимал каких-либо государственных постов. Тем не менее в ходе визита ко мне от него поступила просьба о встрече. Я ответил согласием. Он пришел со своим помощником, занимавшим официальное положение в партии.
Одно сознание того, что передо мной находился сподвижник Ататюрка, рождало к нему уважение. Разумеется, не все, что делало правительство Иненю, отвечало политической философии Ататюрка в вопросах советско-турецких отношений. Но это как-то отступало на задний план. Тем более что, будучи в оппозиции, Иненю свободнее высказывал свои суждения на эту тему и вел себя с большей непринужденностью, чем если бы занимал пост главы правительства.
Меня поразили ясность его ума, четкость анализа обстановки и категорические высказывания в пользу дальнейшего развития отношений между нашими странами. Иненю в ходе беседы не терял из виду главного, что его волновало. Он заявил: – Далеко не все, что делается в Турции, находит мое одобрение. Не все отвечает заветам моего ушедшего из жизни учителя. Но я придерживаюсь мнения, что Турция должна и может строить свои отношения с великим северным соседом на той основе, которую хорошо видели Ленин и Ататюрк.
Мало я встречал деятелей за рубежом, которые могли бы с таким умением, тактом и четкостью излагать свои мысли об отношениях Турции с Советским Союзом. Иненю мог употребить шутку, делал это к месту. По манере держаться он походил больше на европейца. Таким остался он в моей памяти: живой и подвижный, хотя ему тогда шел уже девятый десяток.
Скажу откровенно, я получил какое-то особое удовлетворение от встречи с этим седовласым ветераном в политике. Глядя на него, я не мог отделаться от мысли: его друг Ататюрк и Ленин состояли в дружественной переписке, следы и значение которой – ценное достояние потомков.
