Текст книги "Позывной «Омега»"

Автор книги: Андрей Петракеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 22

– На грузовом транспорте, за койку и еду, работая простым механиком, я добрался до Аламеды, а оттуда до Амариса, где базировалась моя часть. Знаешь, мне местами везёт, так вот тогда мне повезло вновь, я встретил одного сослуживца, в тот день он получил полный расчёт и увольнение праздновал в одиночестве в небольшом кафе, куда я зашёл перекусить. Он набрался до бровей, но как только увидел меня, вмиг протрезвел. Тогда-то он мне и рассказал, что тут да как произошло без меня. А было вот что: командование закрыло дела всех бойцов, объявив всех погибшими, кроме меня. Я был записан как перебежчик к повстанцам.

Конечно же, я не поверил. Я поспешил на базу, но там меня скрутили и бросили в карцер. А после этого я полгода провёл в изоляторе, где общался исключительно с военным следователем. Вот такое вот везение.

В последнее время следователь стал намекать, что я вряд ли выйду из изолятора живым, и ждать осталось всего ничего, ведь следствие подходит к концу и по всем выводам меня признают виновным в гибели группы, передаче важной информации противнику. Вот так.

При последней встрече я свернул шею следователю, а когда охрана ворвалась в камеру, – откуда взялись силы! – убил одного бойца и нокаутировал другого. Завладев оружием, я бежал. Ты будешь смеяться, но меня держали в подвале старого дома, что стоял на отшибе, за ограждением базы. Видимо, начальство проводило это липовое следствие, не решаясь что-либо сделать – то ли меня нужно убить, то ли оправдать, но тогда придётся начать настоящее следствие. Но гулял я недолго, всего сутки. Меня поймали в военном городке, когда я банально хотел ограбить универсальный магазин. Сработала какая-то хитрая ловушка, и меня взяли. Тут я уже попрощался с этим светом, потому как меня хотели просто пристрелить. Но, видимо, я так нужен был кому-то живым здесь, в этом мире, за мной пришли друзья.

С тех пор я сам по себе. Лет пять я мотался по разным планетам, зарабатывая то починкой техники, то предоставляя услуги частного детектива. Пару раз меня выслеживала контрразведка, но я уходил, ведь, как ни крути, у меня есть преимущество. А потом мне всё надоело, и после очередной погони я осел здесь, на этой планете. Пожил пару лет, работая частным сыщиком и в основном выполняя простую работу, следил за неверными мужьями или жёнами, за детьми-наркоманами. Немного скопил денег, купил пару квартир и вот этот домик, на всякий случай. А потом что-то будто закоротило в голове и захотелось одиночества. И тогда я отправился на свалку, в Мусорный. Там никто ни о чём не спрашивал, даже знакомиться с кем-то не было особой нужды. Там я прожил целый год, да и ещё жил бы, если бы не ты и твой андроид.

Но, не бывает худа без добра, как только я немного вник в ситуацию, у меня появился свой собственный стимул для того, чтобы помочь тебе. Мало того, я вдруг подумал, что Господь вернул меня опять к делу.

Они не заметили, как наступил вечер. Молчун аккуратно отсоединил шунт кабель-контакта от своего импланта, а Вероника от своего.

– Проголодалась? – спросил он. – Семь часов мы с тобой просидели.

– Знаешь, – Вероника прижалась к Молчуну, – мне было больно, когда я всё это переживала. Я чувствовала реальную боль.

– Это называется прямой контакт, дорогая, – Молчун погладил девушку по голове. – Прими душ, я разогрею чего-нибудь поесть. Война войной, а обед по расписанию.

Уже за столом, жадно поглощая кусочки мяса в чесночном соусе, прихватывая на вилку жареный картофель, Вероника спросила:

– А какой личный интерес у тебя появился?

– В жизни мне попадались люди, которые помогали мне просто так. Их никто не просил, они просто видели, что я в беде, и помогали. Кто-то по собственному желанию, кто-то спонтанно. Теперь, наверное, настала моя очередь помочь хоть кому-то. Хоть чем-то. И если я нашёл насильника для убитого горем отца погибшей девушки за вознаграждение, то в отношении тебя я всё делаю чисто из добрых побуждений. Да, я порой циничен, порой груб, и таков уж я есть, но для тебя я всегда открыт, всегда помогу. По крайней мере, до тех пор, пока ты не отринешь меня.

– Ронвальд Олива это твоё настоящее имя?

– В принципе, да, – Молчун кивнул, закидывая в рот кусок мяса. – Всё, что я тебе о себе рассказал – правда. Почти вся.

– Мне можно называть тебя по имени?

– Конечно, почему бы и нет? Но только когда мы с тобой вдвоём. На людях или при посторонних я для тебя мистер Олива.

Посмотрев новости по теле, Вероника отправилась спать, а Молчун раскрыл свой терминал, подключил кабель-контакт и, едва установилась связь, начал сливать массив информации в защищённое паролем виртуальное пространство. Всё поместилось в отдельную папку-файл, которую Молчун подписал – «Вероника» и вставил в общую папку «Проект «Каталина».

Этот разговор с Вероникой случился ровно за сутки до операции в почтовом отделении.

А утром, рано, Молчун тихо покинул дом и отправился на другой конец города, где через пару часов развернулось действие в почтовом отделении.

Мысленно Молчун одобрительно покивал, оценивая работу Варго. Молодец, всё сделал правильно. А вот Ганс раскрылся, хотел прикрыть «связного», но раскрылся сам. Слишком молод, слишком неопытен и наверняка работал не по профилю.

Когда Варго покинул место событий, Молчун некоторое время наблюдал за действиями нанятых Диком людей. Они погрузили два трупа в небольшой пикап и быстро укатили в сторону трущоб, что располагались на окраине. Молчун отправился за ними и нагнал их в одном тупике. Едва он вылез из своего мобиля, как оборванцы повытаскивали стволы.

– Проваливай, мистер, откуда приехал! – один выдвинулся вперёд, направив на Молчуна дробовик.

– Мне нужен коммуникатор того, который в серой куртке, – механик указал на труп Ганса. – Двести кредитов.

– Да мы его за триста сдадим в скупку, – попытался повысить цену заводила.

– Сдашь, – Молчун кивнул. – А завтра к вам приедут парни из Бюро Федеральной Безопасности и уже разговаривать не станут. Вы хоть знаете, кого завалили?

– Э-э, мистер, ты меня на понт не бери, – не повёлся заводила, но голос был неуверенным.

– Как хочешь, – Молчун пожал плечами и вернулся к мобилю. Со стороны могло показаться, что он решил не упрашивать и уехать, но механик собирался действовать кардинально.

Едва он нагнулся в салон, чтобы взять с подножного коврика автоматический «пастырь», как главарь жидкой банды сдался.

– Эй, мистер, забирай свой коммуникатор!

Молчун вернулся, протянул руку, получил комм Ганса, вложил в руку главаря стокредитовую банкноту.

– Не-не, так не пойдёт! Ты сказал двести!

– Если бы отдал сразу, было бы двести, а пока кочевряжился, цена упала. – Молчун повернулся и пошёл к мобилю.

– А ты уверен, что я тебе не выстрелю в спину и не обчищу?

– А оно тебе надо? – Механик сел в мобиль, дал задний ход, а главарь банды безуспешно нажимал на сенсор огня своего пистолета. Молчун высунул руку из окна мобиля и погрозил бандиту пальцем, будто нашкодившему пацану, тот, увидев этот жест, с размаху бросил на землю пистолет и потряс в ответ кулаком.

В то время, когда Дик Варго избавлялся от маячка и ехал к своей новой квартире, Молчун катил по Ринг-роуд в сторону престижного жилого района. Ему хватило минуты на вскрытие памяти коммуникатора и сканирование базы данных звонков. У Ганса был «поводырь», то есть тот, кто давал ему чёткие задания, анализировал ситуацию, принимал решения и принимал информацию. Это совсем не радовало Молчуна, его операция по пленению Ланолли-младшего и передача его частному лицу могла стать известна всей мафиозной семье. А это означало бы начало охоты, которая привела бы к тому, что пришлось бы бежать из города или даже с планеты. Это не входило в планы Молчуна. Совсем не входило, а значит, нужно успеть по адресу, успеть обезвредить «поводыря». Мало того, сейчас последовало продолжение того дела, которое Молчун затеял почти шесть лет назад, прибыв на эту планету. И Ганс, и его «поводырь» были маленькими винтиками в машине, которую надумал разрушить механик.

Глава 23

Молчун оставил свой мобиль на стоянке-перехватке, за квартал до элитного жилого района, застроенного домами-башнями. Нанял такси и назвал адрес.

– За въезд на территорию этого сектора придётся заплатить, мистер. Там у них въезд только за деньги, – предупредил таксист Молчуна до того, как они тронулись.

– Да не вопрос, приятель, – он протянул водителю несколько купюр. – Вот, оплатишь сам, думаю, остального хватит и за проезд и на чай останется.

– Да, мистер, конечно, хватит, – таксист придавил деньги магнитной прищепкой на панели.

Миновав несколько автоматических шлагбаумов и решётчатых ворот, такси, наконец, въехало на территорию района, и тут водитель поехал медленно, буквально соблюдая все правила дорожного движения, сообразно расставленным знакам.

– Тут у них строго, – пояснил он свои действия. – Чуть что не так, сразу полиция за шиворот трясти начинает. Здесь слепых зон, свободных от камер слежения, почти нет, не разгуляешься. Но, с другой стороны, оно и к лучшему, никто не гоняет, дети гуляют без проблем, уродов всяких нет, пьяных и посторонних, не то что у нас в «спальных».

Мобиль остановился у широкого подъезда одного из домов, Молчун поблагодарил водителя и покинул такси. А едва такси, выкрашенное в бело-жёлтый цвет, скрылось за поворотом, на прощанье мигнув стопами, он достал коммуникатор и вызвал такси уже из другой обслуживающей компании, назвав удобное для прибытия время.

Поднявшись по невысокой лестнице подъезда, механик вошёл в широкие, автоматически открывающиеся двери с зеркальной тонировкой, задержался на минуту, а затем прошёл в фойе. Консьержей тут не было, только четыре камеры, расположенные так, чтобы перекрывать все слепые зоны, пялились чёрными точками объективов на гостя. Молчун спокойно дошёл до лифтов, тронул кнопку вызова одного. Двери, звякнув, мягко раскрылись, механик вошёл в лифт, набрал на клавиатуре номер этажа.

Широкий кольцевой коридор, в котором на равном расстоянии друг от друга располагались двери квартир, встретил Молчуна тишиной. Он задержался на пороге лифтовой кабины, а потом быстро пошёл по коридору, отыскивая нужную квартиру.

Электронный замок, призванный предохранять доступ в жилище от посторонних, сдался после полуминутной атаки. Молчун тряхнул головой, прогоняя муть, что застлала глаза, сказывалось перенапряжение последних дней. Не так-то просто постоянно влезать в цепи управления статкомов и приводов, камер и охранных систем. Медленно достал игольник и приоткрыл дверь на пару сантиметров, прислушался. Где-то недалеко, буквально в нескольких метрах, кто-то напевал незатейливый мотив, слышался шум включённой воды.

Молчун приоткрыл дверь больше, скользнул в холл квартиры и тут же направился на звук голоса, доносящегося из ванной комнаты. Дверь была приоткрыта, спиной к ней, нагнувшись над раковиной, в которую текла вода, склонился умывающийся мужчина. Молчун поднял игольник, а мужчина в этот момент распрямился и взглянул в зеркало, висящее над раковиной, глаза вмиг расширились, рот приоткрылся, но закричать или что-то сказать не успел. Механик выстрелил три раза, а когда человек упал, конвульсивно дёргаясь, быстро вернулся в холл, оттуда прошёл в комнату, потом в другую, проверяя на наличие нежелательных гостей.

Он вернулся в ванную, взял за ноги хозяина квартиры и перетащил, не особо церемонясь, в одну из комнат, которая была и гостиной, и кухней, и столовой. Молчун обыскал полуголого хозяина, снял с запястья коммуникатор, стилизованный под дорогой хронометр, связал руки назад. Похлопав по щекам, он привёл в чувство своего пленника.

– Я задаю вопросы, ты быстро, не раздумывая, отвечаешь. Чем быстрее и правильнее ответишь, тем меньше боли испытаешь, – глядя в глаза пришедшему в себя мужчине, сказал Молчун.

– Я боли не боюсь, – ответил пленник, скривив губы. – Либо кончай сразу, либо проваливай.

– Какие мы герои! – с деланым удивлением присвистнул Молчун и ухмыльнулся. – Ну, ты сам выбрал.

Механик заткнул рот пленнику скомканной рубашкой, что лежала недалеко, на небольшом канапе. Потом прошёл к электроплите, включил один из «блинов», пошарив в шкафах, нашёл небольшую джезву для заварки кофе.

– О, да ты гурман! – изумился Молчун. – Ну, попьём кофе тогда, где он тут у тебя?

Пока Молчун рыскал по полкам и шкафам в поисках кофе, джезва, пустая, грелась на плите. Он наконец нашёл пакетик с кофе, бросил его на стол, едва прочитав, что тот уже молотый, и пробурчав себе под нос что-то насчёт дешёвого суррогатного дерьма, подхватил джезву и прошёл к пленнику.

– Ну, посмотрим, как ты не боишься боли, – с этими словами Молчун поставил раскалённую джезву на живот пленнику.

Тот тут же изогнулся, задёргался, завыл, пытаясь сбросить посудину с себя, но Молчун держал ту за ручку и слегка прижимал. По квартире поплыл запах горелой плоти.

Пленник закатил глаза, покраснел, пот мгновенно выступил на лбу, он дёргал ногами, его трясло.

– М-м! М-м-м! М-м!

– Что? Что ты говоришь? – Молчун склонился над пленным. – Ты хочешь мне что-то сказать? Нет? Пойду, подогрею джезву. – Он уже было поднялся с пола, как пленник замычал ещё сильнее. – Что? Ты хочешь мне сказать что-то важное, да?

Он вынул изо рта пленника импровизированный кляп, тот задышал так, будто вот только что бежал в гору, неся на плечах никак не меньше своего веса.

– Ах, ха! Х-ха! Ска… жу! Фсё… ска-жу! Не надо больше!

– И это правильно! – возвестил Молчун, взглянул на коммуникатор и покачал головой, словно сетуя на что-то. – Давай, только быстро. Кто тебя курирует?

– Я не знаю кто, все приказы поступают через шифрованный канал.

– Кто ещё ходит под тобой, кроме Ганса? Или как там его, по-настоящему?

– Ещё два топтуна, все данные и коды связи в коммуникаторе.

– Время и методы связи, быстро!

– Каждый чётный день, связь только по городской сети, личные контакты только в экстренных случаях.

– Где живут топтуны?

– Адреса в коммуникаторе.

– И теперь самый главный вопрос, внимание! Название организации, на которую ты работаешь?

– Федеральный отдел планирования экономики, – пленник сглотнул. – Курируем действия свободных радикалов.

– Проще говоря, вы помогаете повстанцам, устраиваете им базы, снабжаете деньгами и оружием, информацией. Ну, и последний вопрос, как вышли на меня?

– Тебя вели с самого начала, утечка была от твоего нанимателя. Я простой контролёр, мне не докладывают.

– У меня нет нанимателя! – Молчун склонился над пленным. – Кто меня сдал?!

– Никто, – пленник часто дышал. – Я знаю лишь то, что бывшего командира бригады передовой разведки убили якобы за предательство. Никто, конечно, не поверил, но факт.

– Генерала Бородина убили?! – Молчун поднял глаза вверх, тяжело вздохнул.

– Да, застрелили прямо дома, – пленный сглотнул и облизал пересохшие губы.

– Это они зря. – Молчун кивнул, как бы благодаря пленника за беседу. – В принципе это всё, что я хотел от тебя узнать.

– Отпустишь? – с долей надежды в голосе спросил пленник.

– А ты бы отпустил? – вопросом на вопрос ответил механик и накинул рукав рубашки на шею пленному. – A la guerre comme a la guerre [5]5
  На войне, как на войне ( франц.).


[Закрыть], как говорят на Новой Нормандии. Когда ты подписывал контракт в своей конторе, когда тебя посылали на эту работу, ты читал все пункты?

– У меня не было выбора! – прохрипел тот.

– Выбор есть всегда, запомни. И пусть в следующей жизни ты станешь больше думать о людях. Ведь все ваши действия грозят бедами всей этой планете. Ты хоть представляешь, что тут начнётся, когда мятежники наберут силу?

– Они хотят свободного общества! Они борются за права человека!

– Какая свобода?! Какая?! Свобода умереть от пули или в пламени гамматермитного заряда? Господи, как же туп этот человек!

С этими словами он перетянул крест-накрест рукав рубашки, используя его в качестве удавки и душа пленника, тот захрипел, задёргал ногами.

– Если Бог – Альфа, дарующий нам жизнь, разум и свободу выбора, то я Омега, гасящий искру твоей жизни, ибо Творец, бывает, занят другими делами и усмотреть за всеми ему некогда.

Пленный перестал дёргаться и хрипеть, Молчун ещё с минуту подержал его, а потом отпустил. Развязал руки, расстегнул брюки, стянул штаны и трусы. Перетащил тело в ванную комнату, уложил в ванну, включил воду. Когда набралась половина, он притопил голову мертвеца одной рукой, а другой нажал на грудину, заставляя его сделать выдох. Ему пришлось нажать с силой ещё пару раз, пока труп не нахлебался воды, этому приёму его научили в разведшколе, когда их группу переподготавливали для работы в населённых пунктах для глубокого внедрения.

Открыв клапан спуска воды, механик дождался, пока вода сойдёт, закрыл его вновь и включил только горячую, насыпав в ванну целую банку сернистой соли, которую использовали при очистке кожи, принимая ванну. Но если обычной дозой был небольшой мерный колпачок, то полная банка обещала очистить кожу трупа так, что все следы удушения и связывания просто исчезнут.

Молчун глянул на коммуникатор, время поджимало, пора было спускаться к подъезду, там с минуты на минуту должно было появиться такси, которое он заказал до того, как войти в дом. Вода полностью покрыла труп «поводыря», а Молчун бросил рядом коммуникатор, из памяти которого уже скачал всю полезную информацию, а потом исказил. Не хватало ещё пересекаться с полицией.

Молчун покинул дом пару минут спустя, запрыгнул в стоящий мобиль такси и махнул водителю рукой.

– Бар «Солнечный Берег», пожалуйста, – назвал место назначения Молчун и достал из кармана электронный ключ, который был у каждого проживающего в этом районе. Ключ он позаимствовал у мертвого пленника.

В баре Молчун заказал кружку пива, чуть отпил и посетил туалет, после которого направился прямиком на выход. А бармен прождал двадцать минут, пока бородач, заказавший пиво и куда-то запропастившийся, не вернётся, а потом слил напиток в утилизатор и отправил высокий стакан в мойку.

* * *

– Ну, что скажешь, Вилли? – детектив Карсон вопросительно посмотрел на эксперта, снимающего перчатки и закрывающего свой толстый чемоданчик с аппаратурой и разными реактивами, детекторами и сканерами.

– Ничего вразумительного, Герберт, – Вилли Хайенке вяло улыбнулся. – Клиент утоп два дня назад, когда принимал ванну, это первое, что приходит на ум. Он высыпал в воду полную банку сернистой соли и включил кипяток, а потом просто утопился.

– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – Карсон покачал головой.

– Нет, не верю, но все показания сходятся именно на этом.

– И что делать? Если я напишу в отчёте, что этот парень утопился в ванной, меня на смех подымут, да и не сходятся концы с концами, Вилли!

– Не сходятся, – согласился эксперт и покивал. – Самому странно.

– И что делать?

– Ждать результатов лабораторной экспертизы по факту вскрытия. – Хайенке посмотрел на комм, покачал головой. – Сегодня я вряд ли успею что-то сделать, а вот завтра к вечеру отчёт будет лежать у тебя на столе. Пока.

– Пока, – выдохнул детектив Карсон и вышел вслед за экспертом в холл, где его поджидали двое помощников. – Что с камерами?

– Пусто, мистер Карсон, – отчитался один из помощников, держащий в руках небольшой терминал-планшет. – В предполагаемый момент смерти хозяина квартиры никто не заходил сюда. Один только момент, подъезжало такси к подъезду, взяло клиента до бара «Солнечный Берег». А до этого, за тридцать минут, здесь ещё одно такси высадило клиента, но ни одна камера не зафиксировала момента, когда кто-то заходил в подъезд.

– Проверить, – распорядился Карсон. – И водителей и бар перетряхните.

Помощники дружно кивнули и поспешили на выход из квартиры, а Карсон прошёлся по апартаментам, подумывая о том, что данное убийство есть не что иное, как очередной «висяк». В последнее время в городе стали происходить странные вещи, которые никогда до этого не происходили. «Грядут времена больших перемен, Герберт, – сказал однажды комиссар их участка. – Помяни моё слово, скоро прежняя жизнь, с десятком выездов на убийство за ночь, покажется нам детскими играми».

Глава 24

Вечером того же дня в ресторане «Аматти», что располагался на пересечении улиц Блинкс и Прадо, за дальним столиком, сидели трое – Молчун, одетый в строгий деловой костюм, Вероника, в вечернем платье, и Дик Варго. Этому тоже пришлось одеться соответственно указаниям шефа, но видно было, что чувствовал он себя в этой одежде неуютно.

– Дик, ты знаешь историю возникновения «Коричневой плесени»? – спросил Молчун.

– Это вроде бы что-то о повстанцах, мятежниках, которые вроде как борются за права обездоленных и униженных, – Варго ухмыльнулся. – На мой взгляд, это просто кто-то рвётся к власти, желая заменить федеральные законы своими, поставить своих людей у руля. Кто-то возжелал власти, мистер Олива. Подробностей не знаю, не вдавался, но слышал, что многие богатые люди склоняются к сотрудничеству с «Коричневой плесенью», ссужая им деньги, помогая связями. Я бы сказал, что это даже входит в моду у сильных мира сего. В Центральных мирах этой мрази пока что нет, а вот Рабочая Окраина и Свободная Экономическая Зона вполне страдают.

– Всё верно, Дик, всё верно. – Молчун покивал, отправил кусок жареного бифштекса в рот. – «Коричневая плесень» так и разъедает общество. И никто не может найти источник. Эта организация как гидра многоголовая, сколько не руби головы, отрастают новые. Здесь отрубишь, вырастает в новом месте.

– К чему вы это всё, мистер Олива? – спросил Варго.

– А к тому, что здесь, на этой планете, в этом городе, действует «Коричневая плесень», – спокойно ответил Молчун, продолжая поглощать мясо.

– Ну, раз такое дело, то пора убираться отсюда, – отреагировал на заявление Варго. – Если эта плесень уже здесь, то вскорости планетка превратится в ад.

– Ну, до ада, я думаю, ещё далеко, успеем мы ещё немного здесь покружить.

– Новое задание, мистер Олива?

– Можно сказать и так, – Молчун кивнул, потянулся за бутылкой красного «Бробо», разлил по бокалам. Все подняли бокалы, чокнулись и выпили. Некоторое время ели молча, насыщаясь отличными блюдами.

Принесли десерт. Официанты быстро убрали тарелки и блюда с остатками еды, расставили тарелочки со сладким.

– Ко мне обратился один господин, который заказал, в прямом смысле этого слова, несколько человек, – продолжил прерванный разговор Молчун, а Вероника распахнула в удивлении глаза.

– Нас нанимают как убийц?

– Увы, дорогая, – кивнул Молчун. – Но я не согласился бы на это, если бы тут не было и моего личного интереса, который, кстати, совсем не в количестве денег, что обещаны как вознаграждение.

– «Коричневая плесень», – догадался Варго. – Люди, которых заказали, так или иначе связаны с этой группировкой, я угадал? Ведь не зря же вы начали разговор именно с этого.

– В какой-то мере ты прав, – согласился Молчун. – Также обозначу здесь и твой интерес, Дик. Наша цель касается и семьи Ланолли.

– А мой интерес где? – шутя спросила Вероника.

– Твой интерес я обозначу позднее, Веро, и работать тебе придётся никак не меньше, чем Дику. – Молчун доел десерт, отодвинул тарелочку, пригубил вино. – Вот в принципе и всё, что я хотел сказать вам сегодня, детали завтра. Прогуляемся перед сном?

Когда они покидали ресторан, к Молчуну подошёл официант и протянул сложенный вчетверо лист пластбумаги.

– Вам просили передать.

– Кто?

– Этот джентльмен уже ушёл, сэр.

Официант получил в качестве благодарности десятку и коротко поклонился, заложив руки за спину.

Утром следующего дня Молчун отправился за город, на одну из частных ферм, где была назначена встреча с заказчиком. С этого дня наступала настоящая работа, ради которой Молчун и поселился в городе, а после съехал в Мусорный.

На ферму он прикатил с небольшим запасом по времени, и ему пришлось ждать. Ферма была полностью автоматическая, с закрытой территорией, но гостевая парковочная площадка расположилась перед воротами. Заказчик приехал точно вовремя на новомодном гравимобиле, лихо объехал мобиль Молчуна, остановившись напротив. Молчун оценил и само чудо технологий, и манеру водить, но ещё больше его поразило то, что за рулём сидела женщина, и отнюдь не молодая.

Молчун вылез из своего мобиля, поспешил к пожилой даме, подал руку, едва та вылезла.

– Спасибо, – поблагодарила она его и двинулась к сетчатым воротам фермы, жестом предлагая Молчуну идти следом.

Они прошли зону автоматического контроля, попав во внутренний дворик единственного строения на ферме. Здесь стояли несколько электрокаров, на один из которых указала женщина.

– Давайте прокатимся, мистер Олива, – она села за руль, Молчун занял место пассажира, и электромобиль вырулил на асфальтную дорожку. – Заодно посмотрите, чем мы кормим город.

Они ехали уже минут пятнадцать, а женщина не торопилась начинать разговор. Молчун тактично помалкивал, посматривая по сторонам, и если бы не поинтересовался заранее, куда едет, то, возможно, ему и было бы интересно. На километры вокруг простирались клетки полей, засаженные ровными грядками картофеля и густыми коврами пряной зелени. На равном удалении друг от друга стояли оросительные колонны, по дорогам между полей ползли автоматические боты, занимающиеся обработкой культур.

– Картофель, несколько сортов перца, салатная зелень, пряная зелень и ещё с десяток разных овощных культур, – прокомментировала увиденное Молчуном женщина. – Моя компания является основным поставщиком этих продуктов в города нашей планеты. Я, можно сказать, монополист в этом деле, но не душу мелких производителей, порой даже помогаю. У меня, мистер Олива, куча денег, положение, знакомства, но я, увы, не могу решить одну-единственную проблему.

– Я как раз здесь для этого, миссис…

– Мисс, – поправила Молчуна женщина. – Мисс Фелиция Делия Воронофф.

Фелиция подала руку Молчуну, он аккуратно её пожал и кивнул.

– Очень приятно, мисс Воронофф. А я, если честно, подумал, что глава «Нэйчерал Фуд» мужчина, видимо, из-за фамилии.

– Давайте неформально, – Фелиция улыбнулась. – Зовите меня по имени, а то когда ко мне обращаются мисс Воронофф, я чувствую себя на работе.

– Хорошо, – согласился Молчун.

– Итак, у меня проблема, мистер Олива. Некий Симон Филдс, владелец и по совместительству директор закрытой школы для девочек и учреждения для детей-сирот в Эль-Торонисе, совершил проступок, недостойный мужчины. Вернее, не проступок, а преступление, мистер Олива. Дело вот в чём. Два года назад у меня умерла горничная, Мария, которая проработала в моём доме сорок лет. Она для меня была как член семьи, да что там «как», она была частью моей семьи. У неё была дочь, которая покинула дом, едва ей исполнилось девятнадцать. В какой-то момент она вернулась, пожила у матери, но потом снова исчезла. Я не знала, но дочь моей горничной оставила той на попечение свою дочь. Девочка росла, а когда подошло время, моя горничная отдала её в одну из закрытых школ, не самую дешёвую, надо заметить. О существовании этого ребёнка я узнала только после скоропостижной смерти Марии и сочла своим долгом позаботиться о ребёнке. Когда мой врач осматривал девочку, оказалось, что та уже не девственница, и это в двенадцать лет! Я, естественно, расспросила девочку, и та мне рассказала, правда не сразу, что её изнасиловал директор Филдс.

Фелиция замолчала, и пару минут они ехали в тишине, женщина, переживая воспоминания, а Молчун моделировал ситуацию.

– Я решила действовать, обратилась к одному детективу из полиции, который расследовал ещё несколько неподтверждённых изнасилований, но тот тут же упёрся в стену. На защиту этого ублюдка встали мафиози и даже некоторые влиятельные политики, пригрозив мне расправой. По своим каналам я узнала, что этот Филдс состоит в какой-то организации, которая в последнее время пустила уж очень крепкие корни на нашей планете. Детектив посоветовал мне действовать через частных лиц, потому как на работе у него из-за этого расследования начались проблемы, а вскоре он и вовсе пропал.

– Что же конкретно вы хотите от меня? – спросил Молчун.

– Я хочу, чтобы вы убили этого Филдса. Вас порекомендовал мне один знакомый, который давно отошёл от дел. Я и сама спустила бы на него свою службу безопасности, но боюсь, они всё испортят, ведь охранять и преследовать две большие разницы. Я заплачу столько, сколько скажете, в пределах разумного, естественно.

– В какой организации состоит этот Филдс? Вы обмолвились об этом.

– Не знаю, как она называется на самом деле, но детектив сказал что-то вроде плесени. Какая-то «плесень», в общем.

– «Коричневая плесень», – подсказал Молчун.

– Точно! Он так и сказал, что, мол, названия у этой организации нет, но называют её «Коричневой плесенью».

– Я возьмусь за эту работу, Фелиция, но, помимо гонорара, у меня будет просьба.

– Всё, что в моих силах.

– Рано или поздно, но скорее всего рано, к вам придут люди от Ланолли, знаете таких, да?

– Кто же не знает этих упырей! – Фелиция нервно крутанула рулём, и электромобиль свернул на другую дорожку, покатив теперь вдоль края поля, засаженного светло-зелёным салатом.

– Так вот, – продолжил Молчун. – Я хочу, чтобы вы сообщили мне, когда это произойдёт. Сразу же.

– Не буду интересоваться, зачем вам это, но договорились, – Фелиция кивнула. – Я, если честно, давно жду их визита, потому как остались всего несколько человек, которые ещё владеют своим бизнесом по праву. Некоторые разорились, некоторые внезапно продали свои доли Ланолли. Кто-то сам стал работать с ними, добровольно отдав контрольные пакеты фирм и компаний в руки этих ублюдков. Они фактически захватывают города, прибирая к рукам весь бизнес на планете.

– Да, это, к сожалению, так. – Молчун кивнул. – Ну, раз мы договорились, можно возвращаться.

– Держитесь, мистер Олива, я прокачу вас с ветерком, – с этими словами Фелиция Воронофф вжала педаль акселератора в пол, и электромобиль рванул вперёд, вдавливая пассажиров в спинки сидений. Ровные дороги между полями располагали к быстрой езде, плюс ко всему владелица фермы, по всей видимости, хоть и в возрасте, была не прочь погонять.

Через полчаса Молчун уже катил в своём мобиле в направлении города, отдав управление автопилоту, а сам подключился к терминалу. Он не желал терять ни минуты, разыскивая в сети информацию о Симоне Филдсе.