Текст книги "Разведывательно-диверсионная группа. «Кабарда»"

Автор книги: Андрей Негривода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Андрей Негривода
Разведывательно-диверсионная группа. «Кабарда»

Посвящается моим друзьям и соратникам по оружию…

Всем тем, кто выбрал себе нелегкую судьбу солдата…

Бойцам подразделений специального назначения ГРУ посвящается…

Андрей Негривода

Все герои этой книги реальные люди, живые или уже ушедшие… Автор намеренно изменил их фамилии, не тронув боевые клички и имена, дабы не смущать покой живых и умерших, да будет земля им пухом и вечная память…

Все написанное – воспоминания самих героев.

От автора

Ну, вот мы и встретились опять, мой дорогой читатель, и ты знаешь, почему…

Да, ты, безусловно, прав! Познакомившись однажды с Филином, у тебя закономерно должен был бы возникнуть вопрос: «А что же остальные? Неужели этот, в то время желторотый лейтенантик, пацан, смог пройти все и совершить все то, что было совершено, сам?! Ведь не супермен же он, в конце концов!!!» Нет, конечно же! Ты абсолютно прав! И именно потому я хочу наконец-то отдать должное всем тем, кто был ему и учителем, и другом! Всем тем, кто стал нашему капитану братьями по оружию и братьями по крови!.. Я хочу рассказать тебе о тех парнях, которых много лет спустя стали называть «юношами стального поколенья»! И это, наверное, самое правильное определение, потому что придумал его человек, который и сам сложил голову в далеком Афганистане – поэт и настоящий русский офицер, лейтенант Александр Иванович Стовба, или просто Аист…

Каждый, повторяю, каждый из этих парней достоин много большего, чем получил за свой ратный труд, и уж, конечно же, достоин отдельной книги!..

Прошло уже двадцать лет с момента их первой встречи с Филином… Бог ты мой, как быстро летит время! А эти мужики уже тогда были ВОИНАМИ!.. Для Андрея они были и строгими, а иногда и жестокими учителями, но… и братьями! И уж, конечно же, без них, умудренных житейским, но больше военным опытом, готовых всегда подставить свое плечо, а если нужно, то и свою голову, не задумываясь, без этих отчаянных парней никогда, я в этом уверен, Андрей не стал бы тем легендарным Филином, о котором уже тогда ходили легенды. Да и не о нем, в общем-то, были те солдатские легенды, а о его группе!.. Разведывательно-диверсионной группе специального назначения, РДГСН (или просто РДГ) капитана Андрея Проценко, Филина…

Я расскажу тебе, дорогой мой читатель, о каждом из них! Об их честности, бескомпромиссности, верности и преданности своей Отчизне, долгу и солдатскому братству! И об их ежесекундной готовности пожертвовать собой ради других!

Потому что они были и остались навсегда настоящими русскими солдатами! Они – ВОИНЫ!!! И их девиз был: «ЕСЛИ НЕ МЫ, ТО КТО?»

Низкий вам поклон, БРАТЬЯ мои!

Книга – это то самое малое, что я должен был бы и могу сделать для каждого из вас…

Пролог

…Я уже много рассказал о парнях, которые делали свое нелегкое, но почетное дело, служа в составе ОКСВА. Все они служили в разных воинских частях в разные годы, но…

Так уж сложилось в Отряде, что туда приходили в основном из ВДВ или ДШБр – специфика, знаете ли… Но мне очень не хотелось бы, чтобы сложилось превратное мнение о том, что воевать умели только эти войска!.. Честно и самоотверженно сражались не только десантники и штурмовики, но и танкисты, и артиллеристы, и пехота! Да все!..

Но до сих пор очень мало известно о том, что в Афгане воевали – да еще как! – советские пограничники!.. В общем-то, оно и понятно: в те годы, как и сейчас, эти парни в зеленых фуражках относились к довольно засекреченной структуре – раньше это были ПВ КГБ СССР, теперь ФСБ России…

…Об этом парне, Кахе Каджая, рассказывал самый первый «замок» Филина, Слон, еще в самый первый день их знакомства, когда лейтенант Проценко только-только успел приехать после окончания военного училища в Отряд.

«…Каха Каджая, Кабарда. Он очень любит кабардинских скакунов. Абхаз. 23 года, младший сержант, из погранцов. Засады, спецоперации. Медаль «За отличие в охране государственной границы»…»

Вот и все… Всего-то насколько слов, а сколько всего за ними было сокрыто!..

Маленький, но очень жилистый и всегда такой стремительный, Каха был похож на ртуть! Он почти всегда был впереди, потому что разведка была его ремеслом, наверное, от природы…

Разведчик разведдиверсионной группы!.. Разведчик в квадрате!.. Вот где было настоящее мастерство! Да помноженное к тому же на кавказскую гордость и темперамент настоящего джигита!..

Ну что? Пойдем за ним? Пройдем по тем дорогам и тропинкам, по которым ходили ноги этого парня?..

Часть первая
«Летучий Голландец»

Слава русскому оружью, пусть дрожат наши враги,

У Летучего Голландца в бой идут сибиряки…

Октябрь 1983 г. Пянджский ПОГО[1]1
  Пограничный отряд. (От автора.)


[Закрыть]
«…Здравствуйте, товарищи!..»

…Новобранцы, только вчера прибывшие в Пяндж, стояли на плацу в неправильном строю перед полковником, командиром отряда…

Их было немного, человек пятьдесят-шестьдесят… Молоденькие, лопоухие – их обрили «под машинку» еще в областных военкоматах, они, мальчишки, еще толком и не понимали, куда попали служить.

Они топтались на месте, еле-еле изобразив некое подобие строя, и смотрели на полковника выжидающими взглядами…

– Р-равняйсь! С-смир-рно-о! – рявкнул командир. – Здравствуйте, товарищи призывники!

– Здрасть!..

– Здравия желаю!..

– Добрый день!.. – Послышались недружные ответы из разномастной толпы…

Полковник нахмурился немного и посмотрел на сержантов и прапорщиков, застывших на правом фланге этого «строя»:

– Так… Понятно… Командирам учебных взводов обратить особое внимание на строевую подготовку! – сказал командир и медленно пошел вдоль неровного строя призывников. – Значит, так, товарищи будущие пограничники… Хочу сообщить вам то, чего вы скорее всего еще не знаете!.. Вы прибыли служить в очень известную, героическую воинскую часть! Через месяц, после окончания «Курса молодого бойца», вы примите присягу и станете полноправными бойцами 48-го Пянджского пограничного отряда!.. У вас, товарищи призывники, будут очень хорошие наставники, люди, уже успевшие заслужить почет и уважение! Поэтому советую всем и каждому очень внимательно отнестись к тому, чему они будут вас учить, – в дальнейшей службе вам эти знания могут очень пригодиться! Чтобы выжить…

Полковник остановился на самом левом фланге, строя напротив паренька, который показался ему каким-то уж совсем маленьким. Он замолчал, задумчиво посмотрел на новобранца, а потом недоуменно на одного из офицеров-«покупателей». И опять обернулся к будущему пограничнику:

– Как фамилия?

– Каджая, – ответил паренек, ничуть не смутившись полковничьего взгляда.

– А зовут как?

– Кахабер!

– Как-как? – не понял полковник.

– Каха!

– А! Понятно… Какой у тебя рост, Кахабер Каджая?

– Почти сто шестьдесят!

– Почти… Ага… И как ты сюда попал, «почти сто шестьдесят»? Вот что непонятно! В пограничные войска! У нас отбор, и рост должен быть не ниже 175!..

– Я сам попросился в эту команду, товарищ полковник!

– Вот как! А на основании чего, интересно узнать? Чем ты таким удивил нашего майора? Может, и мне расскажешь, «почти сто шестьдесят»?

– Я мастер спорта по альпинизму… И у меня уже два восхождения на Эльбрус!..

Что-то резко изменилось в глазах командира… Что-то неуловимо изменилось! Как и тон его вопросов:

– А сколько же тебе лет?

– Девятнадцать.

– А почему тебя призвали на год позже?

– Не знаю… Я техникум заканчивал…

– И по какой специальности?

– Мастер кузнечного цеха…

Полковник опять обернулся к майору, но теперь в его взгляде было понимание, и опять заговорил с Кахой:

– А ты знаешь, кузнец-альпинист, сколько весит полное боевое снаряжение бойца-пограничника? Нет? Что-то есть у меня опасение, что под ним просто пополам сломаешься!

Ух, как блеснули обидой глаза горца!

– Я давно в горы хожу, товарищ полковник! Я рядом с ними вырос, в Абхазии! Вот! – он протянул полковнику свою ладонь, с указательным пальцем, согнутым на манер крючка. – Если сумеете разогнуть, тогда отправите куда хотите, на любую службу! А если нет, то я буду настоящим пограничником!

Полковник, довольно крепкий мужчина, ростом под 190, с очень сильными руками, ухмыльнулся недоверчиво:

– А если я тебе этот твой палец просто сломаю, «почти сто шестьдесят»?

– Вылечат!

– Ну, ладно!.. Даже самому интересно!

Командир ухватился за согнутый палец Кахи и даванул на него… И вдруг почувствовал, что ничего не выходит – этот живой «крючок» по крепости не уступал арматурине!.. Полковник попробовал разогнуть его еще раз и еще… Результат был прежний…

– А он у тебя хоть настоящий? – Через несколько минут бесплодных усилий полковник сдался. – Может, это протез?

Каха просто пошевелил пальцем, показывая, что с ним все в порядке, и сказал:

– Я давно в горы хожу, товарищ полковник… На этом пальце я могу подтянуться больше тридцати раз… Я потому и на кузнечное дело учиться пошел! Я маленький, да! Но я под тем грузом, что вы говорили, не сломаюсь! Я выносливый, как кабардинские скакуны, да!

И тут полковник улыбнулся:

– Кабардинские, говоришь?.. Любишь лошадей?

– Всегда любил! После армии хочу заработать и купить себе скакуна!..

– Ну да!.. Какой же джигит без скакуна?! – Полковник как-то странно посмотрел вдаль поверх головы Кахи. – Будет у тебя скакун, Каха… Наверное, будет!.. Только нам всем здесь еще выжить надо… Эх ты!.. Кабарда!..

…Так в Пянджском погранотряде появился новый пограничник, которого, с легкой руки командира, теперь только так и называли – Кабарда!..

А Кахе это даже нравилось! Любил он кабардинских скакунов, любил!!!

Ноябрь – декабрь 1983 г. Афганистан. Артходжа. На берегах Кокчи…
…10 ноября…

…Принял присягу Каха, как и все его товарищи-новобранцы, в праздник, 7 Ноября… Им еще дали немного «отдохнуть» в казармах Пянджского погранотряда, а 10 ноября два десятка новобранцев, тех, которых отобрали сержанты, загрузили в пятнисто-камуфлированный «Ми-8», и… Перелет занял всего-то минут двадцать…

Каха смотрел в иллюминатор и ничего не понимал… Вернее, не то чтобы ничего, но…

«…Здесь есть только одна большая река – Пяндж! – думал он, наблюдая за проплывающим под брюхом вертолета пейзажем. – И она пограничная… А мы через нее перемахнули. И летим на юг!.. Но ведь это же уже Афганистан?! И куда это мы, пограничники, летим?..»

Похоже, что из новобранцев мало кто понимал происходящее. Почему их, пограничников, не отправили на какие-либо погранзаставы? Ребята просто переглядывались между собой и посматривали на сержанта, который застыл над «ПКМом», установленным на специальном каркасе у открытой сдвижной двери «вертушки». А сержант только пристально и очень напряженно вглядывался в проплывавшие мимо невысокие пока еще горы и молчал, как Сфинкс…

А через двадцать минут они приземлились на каком-то, практически заброшенном, старом аэродромчике…

– Все на выход! – гаркнул прапорщик. – К машине!..

Практически сразу же из вертолета их погрузили в насквозь пропыленную «шишигу»[2]2
  «Шишига»– так в армии называли высокопроходимый бортовой грузовик «ГАЗ-66». (От автора.)


[Закрыть] и в сопровождении БТРа повезли дальше, а «Ми-8» тут же взлетел и под охраной «крокодила»[3]3
  Вертолет боевой поддержки, или штурмовой вертолет, «Ми-24». (От автора.)


[Закрыть] стал удаляться обратно, в сторону Пянджа…

Прошло еще минут десять езды в кузове тентованного грузовика, за которые ребята успели заметить небольшой кишлак, довольно широкую реку, мост, по которому они и переехали на правый берег, и…

Большой насыпной вал, несколько смотровых вышек, какие-то постройки…

– Все, приехали… – выдохнул сержант. – Добрались, слава богу…

– А где это мы, товарищ сержант? – спросил один из новобранцев.

На что сержант только улыбнулся:

– Не беги впереди паровоза, салага!.. Щас вам Дядя Ваня все расскажет!..

– Дядя Ваня? – удивился новобранец. – А кто это?

Но ответа он так и не услышал.

– К машине! – прозвучала команда прапорщика.

Они выпрыгнули из кузова на землю и тут же стали поеживаться от колючего, налетавшего порывами, холодного ветра…

– Стан-нвись! Р-рняйсь! С-сырно! – прогорланил прапорщик. – Р-рнение на с-средину! – И сделал несколько четких строевых шагов в сторону стоявшего тут же офицера:

– Товарищ майор!..

– Вольно! – Офицер не дал закончить доклад.

– Вольно! – продублировал команду прапорщик.

Майор прошелся вдоль строя новобранцев, внимательно рассматривая новоприбывших, а потом вернулся к прапорщику и заговорил простуженным, но тем не менее крепким командирским голосом:

– Со всеми вами, товарищи пограничники, и с каждым в отдельности мы еще успеем познакомиться в ходе совместной службы. А пока… Я – майор Иванцов Иван Иванович! Командир мотоманевренной группы!.. Мы с вами находимся в месте ее постоянной дислокации – кишлак Артходжа, Демократическая Республика Афганистан!.. – В глазах новобранцев услышанное только что отобразилось морем, непередаваемой гаммой чувств и вопросов. – Наша воинская часть так и называется по месту базирования: ММГ «Артходжа»… Служба вам предстоит нелегкая и опасная, но!.. Вы должны знать, что и почетная! Потому что вы попали в часть, которую, за ее маневренность, умение быстро реагировать и боевую слаженность уже успели назвать «Летучим Голландцем»… Надеюсь, что вы своей достойной службой поддержите это гордое имя!..

Майор посмотрел на прапорщика:

– Все! Командуйте, Виктор Степанович… Людей разместить, вооружить и поставить на довольствие…

* * *

…Тут надо, видимо, немножко отойти в сторону от основного повествования, чтобы читателю было понятно, о чем идет речь…

…Начиная с января 1982 года были сформированы и введены в Афганистан несколько таких мотоманевренных групп, ММГ, от нескольких пограничных отрядов: Хорогского, Московского, Керкинского, Пянджского и некоторых других…

Состав мотоманевренных групп не был единым и зависел от района действий и поставленных задач. Но в среднем это был примерно батальон, то есть около 500 военнослужащих… Мотоманевренной группе придавалась и артиллерия: 82-мм и 120-мм минометы и реактивные пусковые установки БМ-21 «Град», а передвигались они на БМП и БТР-70…

Для выполнения поставленных задач пограничникам была отведена полоса ответственности на глубину от десяти до ста километров от рокадной дороги, соединявшей центры северных провинций. И уже в феврале 82-го начались мероприятия по планомерной очистке полосы ответственности погранвойск от действовавших там формирований моджахедов.

В задачи пограничников входило многое: проводка колонн в зоне ответственности погранотрядов, уничтожение «духовских» банд, охрана гражданских специалистов, работавших в Афганистане…

В случае необходимости иногда силы нескольких ММГ объединялись для проведения более масштабных операций против крупных формирований партизан.

В самих же погранотрядах, на территории СССР, базировались еще и ДШМГ – десантно– штурмовые мобильные группы, которые тоже воевали в Афгане, но у них были немного иные задачи – это были практически пограничники-десантники, или пограничный спецназ, которые при проведении боевых операций высаживались с вертолетов…

Некоторые бойцы, отслужившие положенные сроки, уходили на дембель из таких ДШМГ в довольно странной парадной форме – в их темно-зеленых пограничных петлицах можно было увидеть парашютики ВДВ!.. Это, конечно же, было нарушением «уставной формы одежды», но… Мужики делали в ДШМГ настолько трудное и опасное дело, что их бывшие командиры частенько закрывали глаза на такие мелочи…

В высокогорных районах Памира, в провинции Бадахшан, подразделения пограничников располагались на пересечении караванных путей, на маршрутах вероятного движения караванов из Пакистана, на высотах и площадках, контролирующих основные ущелья и населенные пункты. Часто менялись пункты дислокации подразделений, выставлялось много отдельных застав и постов. Основной тактикой действий в этом районе были засады и десантно-штурмовые операции.

В пустынной же и горно-пустынной зоне большинство подразделений располагались в местах постоянной дислокации, как, например, в Артходже, до самого вывода ОКСВА… Основной тактикой действий в этих районах были засады, рейды, проводки колонн, войсковые операции с применением блокирования равнинных районов и высадкой десантов на путях вероятного отхода противника и, конечно же, десантно-штурмовые операции. В основном вся боевая деятельность планировалась и осуществлялась на основании полученных данных разведки о наличии в том или ином районе крупной базы моджахедов. Обычно к плановым операциям привлекались 5–7 застав от ММГ, усиленных минометами, 1–3 ДШМГ до 200 человек каждая, 20–40 вертолетов, афганские подразделения от 200 до 1000 человек. Операции проводились в 2–4 этапа и длились иногда до месяца.

Основным объектом засадных действий, которые проводили пограничники, были не караваны с оружием и боеприпасами, как это было на востоке и юге страны, а мигрировавшие бандгруппы. Пользуясь хорошей развединформацией, которой их снабжали, как правило, их коллеги – спецназовцы отряда «Каскад», пограничники старались действовать точечно, направляя свою деятельность против конкретных полевых командиров.

Опыт боевых действий пограничников показывал, что при их пленении или уничтожении партизанские формирования, которыми эти полевые командиры руководили, распадались… Зная, что за ними идет охота, главари бандформирований никогда не оставались в одном месте дольше нескольких часов!.. Прибыв в какой-то кишлак и встретившись со своими командирами, проведя с ними служебное совещание, они тут же уезжали.

В качестве транспорта они часто использовали лошадей или мотоциклы. Поэтому эти полевые командиры и являлись главными объектами засады пограничников.

* * *

…Поначалу, конечно же, никто не стал отправлять в засады молодых и необстрелянных новобранцев – этих пацанов нужно было хоть чему-то научить!..

Но… Время шло… И они постепенно, по крупицам, на больших и малых ошибках набирались опыта…

Каха попал служить в бронегруппу старшего лейтенанта Ратенко…

Это именно его, этого старлея, начальника 1-й погранзаставы с его бээмпэшками, называли «Летучим Голландцем», а затем эта кличка перенеслась на всю ММГ, в которой он служил…

А Каха стал штатным стрелком-разведчиком бронегруппы… И пошла служба…

Поначалу было, конечно же, очень тяжело… До армии Кабарда едва ли несколько раз брал в руки оружие, да и то в обычном тире с пневматическими винтовками… Нет, он, конечно же, знал, как собирать и разбирать автомат – чему-то их в техникуме все же научили на уроках НВП… Да и за месяц до присяги на КМБ[4]4
  «Курс молодого бойца» (арм. сленг).


[Закрыть] старослужащие сержанты постарались научить их хоть чему-то, но… Не так-то просто начинать с нуля новое для себя дело! А стихией Кабарды оставались горы!.. Вот где он начал постепенно показывать свои знания и умения! И еще: у него вдруг, совершенно неожиданно даже для самого себя, проявился талант разведчика!..

Этому феномену удивлялись не только те, кто уже успел послужить здесь, в бронегруппе Летучего Голландца, а даже и сам старлей Ратенко!..

…Постепенно, шаг за шагом… Засады, проводки колонн…

20 декабря, через полтора месяца после принятия Кабардой воинской присяги, Дядя Ваня, майор Иванцов, вручил Кахе погоны младшего сержанта – «Летучий Голландец» назначил Кабарду командиром отделения разведки, отдав в его подчинение одиннадцать бойцов, уже прекрасно знавших, почем фунт лиха…

И странное дело, но этот маленький младший сержант, который со своим ростом был ниже любого из бойцов «Летучего Голландца» не меньше чем на голову, пользовался у «старослужащих» огромным авторитетом! И заслуженным, надо сказать! Ну и еще, наверное, здесь сыграл свою немалую роль его жесткий и взрывной кавказский характер!.. В общем… Нашел себя Кабарда!

26 декабря 1983 г. Афганистан. Перевал Араш
«…Идем на караван!..»

…В тот день, когда до Нового года оставалось совсем немного, когда весь личный состав ММГ «Артходжа» постепенно начинал готовиться к его встрече, а в пекарне уже запасались всем необходимым, чтобы испечь пограничникам к празднику свои, армейские, пироги…

В тот день… «Летучий Голландец» был срочно вызван в штаб группы к Дяде Ване в 8 часов утра… А уже через час старлей Ратенко собрал в ленкомнате бронегруппы всех младших командиров, начиная с младших сержантов и заканчивая прапорщиками.

Он был как-то странно возбужден, все не знал, с чего начать разговор, много курил и смотрел в окно…

Так прошло минут пять напряженного ожидания, когда он все же заговорил:

– Значит, так, бойцы! Сейчас в штабе группы было проведено совещание со всеми командирами подразделений и поставлена боевая задача… «Каскадеры»[5]5
  Так в Афгане называли бойцов отряда специального назначения КГБ СССР «Каскад». (От автора.)


[Закрыть] сообщили о движении крупного каравана «духов» со стороны пакистанской границы, возглавляемого известным полевым командиром Нажмуддином… Есть данные, что будет доставлена огромная партия оружия в Куфабское ущелье…

– Опять, бля, это Куфабское! – выругался один из прапорщиков. – Сколько его еще долбить можно?!

– Додолбим, Сергей… – отвлекся немного старший лейтенант. – Дальше! В караване, по оценкам «каскадеров», будет от трехсот до четырехсот «духов»!..

– Ф-фи-фи-у-у-у! – присвистнул кто-то.

– Да, мужики, почти батальон «бородатых»!.. Так что, сами понимаете, караван совсем не простой!.. – «Летучий Голландец» опять закурил и прошелся по ленкомнате. – В операции по обезвреживанию этой бандгруппы будут задействованы десантно-штурмовые группы нашего Отряда и Хорогского погранотряда – наши старые друзья, ну и еще две ММГ нашего, Пянджского… Причем место проведения самой операции – перевал Араш – находится на высоте примерно в четыре с половиной тысячи метров… Поэтому бойцы нашей группы на время операции объединяются в единую, сводную с ДШ…

– Давненько такой операции не было! – проговорил один из прапорщиков.

– У нашей группы операции такого масштаба пока вообще еще не было! – подтвердил старший лейтенант. – Поэтому и ответственность на нас ложится огромная!.. А теперь слушать приказ!

Ратенко подумал немного и продолжил:

– Всем командирам подразделений! Обеспечить личный состав двойным боекомплектом и сухим пайком на три-четыре дня!.. Дальше! Бронегруппа выдвигается своим ходом в составе общей колонны через… – он посмотрел на часы. – Через сорок пять минут, в 10.00! Маршрут: Талукан – кишлак Кишим – ущелье Тешкан… Там мы должны быть к 16.00… Поэтому на распиздяйство времени нет!

– Сделаем! – проговорил солидно старшина.

– Дальше! «Вертушки» из Отряда прилетят в Артходжу к 12.00… Младший сержант Каджая!

– Я! – вскинулся со своего стула Каха.

– Значит, так, Кабарда… Приказом командира твое отделение разведки придается нашей ДШ…

– Есть, товарищ старший лейтенант!

– Наши «вертушки» доставят вас в Файзабад на аэродром… Там будете ждать несколько часов… Пока не сосредоточатся наши группы в Кишиме… Ну, а дальше… Вас высадят на перевале, за спиной отряда Нажмуддина…

– Ясно, товарищ старший лейтенант!

Странно, но Каха уже «чувствовал запах» предстоящего боя!..

Адреналин в его крови шарахнул по нервам так, что у Кабарды уже раздувались ноздри!.. Нашему джигиту было мало едва ли не каждодневных мелких и не очень стычек с «духами» – хотелось настоящего боя!.. Эх!.. Молодо-зелено… Но горячую кавказскую кровь уже нельзя было остановить!..

…17.00.

…Видимо, силы пограничников, задействованные в этой операции на своей колесной и гусеничной технике, добрались до ущелья немного раньше запланированного времени – повезло, наверное, – потому что ровно в 4 часа дня вертолеты двух ДШ поднялись в небо с промерзшего насквозь, заснеженного аэродрома Файзабада. Мороз стоял двадцатипятиградусный, да еще, ко всем «радостям», поднялся ветер…

…Отделение разведчиков Кабарды, 12 человек, было придано разведвзводу десантно-штурмовой группы, которым командовал молодой лейтенант… Молодой, но, видимо, уже успевший достаточно повоевать в Афгане…

Пока их «Ми-8», надрывая двигатели, летели к месту высадки, лейтенант подозвал к себе командиров отделений и начал ставить боевую задачу:

– Значит, так, мужики… – Он развернул на своих коленях карту. – Вот перевал Араш, вот ущелье Тешкан, которое выходит на трассу, ведущую к Файзабаду… От перевала до трассы по ущелью примерно сорок километров… Общая задача всей операции – не дать Нажмуддину ускользнуть с караваном из этого ущелья…

– Из него есть выходы? – спросил Кабарда.

– Да, младший сержант, в этом и заключается вся хитрость… – Взводный ткнул пальцем в карту. – Вот здесь, в районе кишлака Файзани, самый удобный… Здесь есть перевал в соседнее ущелье, на высоте всего-то около двух тысяч… В это ущелье караван нельзя пропустить ни в коем случае! Оно довольно густо заселено, и население там настроено враждебно! Но это еще не все! Из этого ущелья есть караванные пути на два перевала: Мунджи и Котали-Пиази, и оба напрямую выводят к городу Джарм!..

– Ясно…

– От трассы до кишлака Файзани, чтобы перекрыть выход в соседнее ущелье, нашим ММГ нужно будет пройти по ущелью Тешкан около пятнадцати километров… Ущелье почти не заселенное, на пути будет всего три небольших кишлака, так что, думаю, наши успеют до каравана…

– А что насчет второго выхода, товарищ лейтенант?

– Да… Есть и еще один выход из этого ущелья… В районе кишлака Дехустаян… Но… Там высокогорье, за три с половиной тысячи метров, и «нахоженного» перевала нет, а так, тропа… Никто не знает, решится ли Нажмуддин повести своих «духов» туда по такой погоде, но… Когда мышь загоняют в угол, она способна делать очень большие прыжки!.. – Лейтенант задумчиво потер лоб. – Дехустаян будет блокировать ДШ Хорогского погранотряда – это их задача… А наша – высадиться в районе кишлака Воджиб, за спиной у каравана… Если никто ничего не проворонит и задуманный план получится осуществить, то мы запрем «духов» в довольно узком ущелье и начнем сжимать этот мешок, пока не раздавим… Жизненного пространства, при нашей удаче, Нажмуддину останется километров пять, от силы семь… Вот такой расклад, разведчики… Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Это общая задача… А теперь задача нашего взвода… Мы должны обеспечить беспрепятственную высадку всего десанта – высадиться, закрепиться и… Ну а дальше – понятно?

– Так точно.

– Хорошо! Готовьтесь, разведчики… Сопротивление «духов» ожидается очень упорным – Нажмуддин считается «непримиримым».

…Через час полета два вертолета разведчиков подсели на довольно ровной площадке один за другим, и бойцы двух взводов высыпали на землю, тут же занимая круговую оборону.

Сопротивления пока никакого не было, но…

Воздух здесь, на высоте почти в четыре с половиной тысячи метров, был настолько разрежен, что вертолеты не смогли взлететь, и им пришлось сливать лишнее горючее из баков… Они стояли на площадке, бешено вращая лопастями винтов.

«Вертушки» были похожи на двух больших больных стрекоз – они отрывались от каменистой площадки на несколько десятков сантиметров и плюхались обратно – мощности двигателей не хватало!..

Бортмеханики выпрыгнули из кабин и метнулись к бакам…

Вот тут-то все и началось…

– Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! – раздался откуда-то басовитый голос крупнокалиберного «ДШК», и по площадке, словно большой невидимой плетью, хлестнула очередь крупнокалиберных пуль.

– Пулемет слева! – проорал лейтенант. – Удаление четыреста метров!

Наверное, у «духа»-пулеметчика немного сдали нервы или подвел азарт, когда он увидел две большие цели, но прицелился он плохо… А вот прицелиться поточнее во второй раз ему просто не дали разведчики…

– Огонь! – рявкнул лейтенант и прицелился из автомата. – Залпом!

– Та-та-та-та-та-та!!! – заговорили одновременно около трех десятков автоматов. – Та-та-та– та-та-та-та-та-та!!!

Стреляли все!..

То место, откуда начал стрелять «духовский» «ДШК», словно вскипело… Пули поднимали многочисленные фонтаны пыли и… Пулемет замолчал…

– Улетайте уже на хрен! – орал лейтенант-разведчик пилотам «вертушек». – Быстрее! Быстрее!!!

Наконец-то вертолеты тяжело оторвались от земли, заложили небольшой вираж, жахнули двумя НУРСами по пулеметному гнезду и улетели восвояси, освобождая место другим «вертушкам» десантно-штурмовой группы, которые уже были на подходе…

– Кабарда! – крикнул лейтенант Кахе. – Бери своих и уходи на левый фланг! Будете прикрывать переправу!

Место, где высадили разведчиков, было единственно удобным для посадки вертолетов. Это была довольно ровная площадка, метров сто в диаметре или немного поменьше, дно которой было усеяно мелкой щебенкой. По форме она была похожа на небольшой полумесяц. Со всех сторон к ней спускались довольно крутые скаты, и только вогнутая сторона этого полумесяца четко очерчивалась нешироким, метра в три-четыре, но довольно бурным потоком какой-то горной речушки…

Скорее всего весной, когда начинали таять снега, эта «вертолетная площадка» полностью заливалась водой. Но сейчас, когда стоял двадцатипятиградусный мороз, речку эту можно было перейти, наверное, даже просто по камням, торчащим из воды – глубина не больше 30 сантиметров… И переходить на ту сторону было необходимо, потому что именно там, на другой стороне потока, виднелась тропа, ведущая к дувалам кишлака Воджиб… Да и горные скаты с той стороны были не такими крутыми и позволяли бойцам подняться на склоны и зайти к кишлаку сверху.

До Воджиба от места высадки было около полукилометра, и он был хорошо виден, так же как и из самого кишлака эта площадка.

И Воджиб ощетинился…

Скорее всего, караван Нажмуддина решил заночевать в этом довольно крупном горном селении, а потому и выставил сторожевые посты.

Теперь по разведчикам стреляли из всех крайних дувалов селения…

– Отделение, за мной! – прокричал Кабарда и бросился на левый фланг.

Возможно, лейтенант и сделал бы что-то иначе, если бы неугомонный Каха сразу же после высадки не увел своих разведчиков именно в этом направлении… Теперь же менять что-либо было уже поздно…

Левый фланг «вертолетной площадки» был ближе всего к кишлаку. Сюда, практически к самой воде, спускался такой крутой склон, что подняться по нему даже летом было бы очень сложно, а уж зимой, в снегопад, да еще и в предвечерних сумерках – попросту нереально!.. Но зато здесь было огромное количество больших базальтовых валунов. Просто нагромождение! Лабиринт! И здесь, почти у самой воды, можно было найти не только укрытие для бойцов, но и удобные позиции, чтобы вести огонь по Воджибу, прикрывая переправу разведвзвода…

– Занять позиции! – прокричал Кабарда, добежав до камней. – Стрелять прицельно, по вспышкам! Пулеметчик!

К Кахе подбежал ефрейтор со своим «ПКМом» и присел за соседним камнем.

– Гена! Держи пулеметы! Их уже четыре штуки засекли!

– Сделаем! – солидно проговорил ефрейтор. – Не высунутся!

Дальности стрельбы для «АКС-74» разведчиков едва-едва хватало – четыреста метров для этого автомата, с его легкой пулей, было почти на пределе. Поэтому практически вся надежда оставалась на пулемет. Правда, на таком расстоянии попадания в цель из «ПКМа» почти всегда случайность, но его тяжелые пули, калибра 7,62, могли довольно ощутимо «теребить нервы» засевшим в кишлаке «духам»…