Текст книги "Для крутых закон не писан"

Автор книги: Андрей Бадин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ну, если все так серьезно, – Кеша нахмурился. – Вы хоть намекните, в чем суть дела, какие документы надо достать?

– Ваша задача схватить Бугрова и доставить его ко мне. Я сам буду с ним говорить на эту тему, один, без посторонних. Ваше дело сначала поймать его, а потом, после завершения дела, убрать. Если он будет сопротивляться и сразу не отдаст то, что мне нужно, то его надо будет немного попинать. А когда отдаст добытый Гурвичем компромат – исчезнет навсегда.

– Дело очень сложное, – покачал головой Виноплясов.

– Я увеличу гонорар втрое, но его нужно довести до конца. – Банкир был непреклонен.

Несмотря на деликатность в общении и свою неспортивную внешность, Тарасов был очень умным, волевым человеком и привык все свои дела доводить до логического завершения.

Услышав о компенсации и быстро сосчитав в уме сумму, Виноплясов оживился:

– Ваше дело будет во что бы то ни стало выполнено. Людей у нас хоть пруд пруди, на десятерых Бугровых хватит, поэтому мы поступим так…

– Меня не интересует, как вы добьетесь цели, – перебил его банкир, – мне важен результат. – Тарасов кивнул, вновь посмотрел на часы, давая понять полковнику в отставке, что аудиенция окончена. Тот понял босса без слов, встал, за ним следом поднялся банкир и проводил его до двери. Когда Кеша удалился, Тарасов вернулся в свое рабочее кресло и задумался: «Капитан контрразведки Бугров в одиночку ухлопал нескольких, по утверждению Кеши, крутых бойцов. Это хреново, и лучше бы иметь такого парня в друзьях, чем во врагах. Надо продумать запасной вариант решения проблемы, а то вдруг Кеша и второй раз не справится…»

Потом банкир отогнал тягостные мысли и погрузился в изучение документа на плоском, как доска, мониторе компьютера.

Глава 12

Николай вынул мобильник, набрал номер сотового телефона жены и стал ждать. Через несколько секунд Люся ответила и очень удивилась, что он связался с ней среди дня.

– Привет, – сказал Николай, – у вас все нормально?

– Да, Колюша, а как у тебя?

– Пока ничего, где Павлик?

– В песочнице ковыряется, а я сижу на лавочке и беседую с соседками. Ты сегодня домой приедешь или как вчера?

– Я вчера ехал домой, но не доехал, – успокоил жену Николай. – Опять на работу вызвали. Служба такая.

– Про службу твою я уже сотню раз слышала, – обиженно сказала супруга и замолчала. Если бы она только знала, каким опасностям подвергся этой ночью ее любимый муж…

Дело в том, что Николай не обсуждал с ней своих служебных дел. Этого требовали служебная этика и служебная тайна, которой были окутаны все без исключения расследования капитана Бугрова. Он просто сообщал дома, что завтра задержится на службе или, в связи с очень важными делами, ночевать домой не придет.

Люся имела представление о его работе по фильмам и книгам о чекистах и лишних вопросов не задавала, а к его ненормированным рабочим дням давно привыкла. Втайне от мужа она обижалась, что его часто не бывает дома. Но понимала, что его служба и опасна, и трудна, и своими переживаниями нервы ему не портила. А он в свою очередь не сообщал Людмиле о тех опасностях и риске, которым порой подвергался.

Теперь Бугров опасался, что кого-то из членов его семьи могут взять в заложники, и решил на время перевезти жену и детей к ее тетке в Зеленоград. Он, естественно, не сказал ей о надвигающейся опасности и мотивировать свою просьбу никак не стал. Просто попросил жену:

– Люся, слушай меня внимательно, – начал он, – прекращай прогулку, бери Павлика, Настю и иди домой. Ждите меня в квартире, а я скоро приеду и увезу вас в дом отдыха.

– Что случилось? – встревоженно спросила жена.

– Я тебе позже объясню, – ответил он, – не тяни время, действуй быстро и в точности выполни все, что я сказал.

– Настя пошла к подружке, – начала жена, – сказала, что вернется через час, и без нее мы никуда не поедем.

– Естественно, не поедем, – начал злиться уставший Бугров. – Все равно иди с Пашкой в квартиру и сидите там. Позвони дочке и сообщи, чтобы была у подружки и никуда не выходила. Я ее заберу прямо оттуда.

– Хорошо, я все выполню, – пообещала жена и отключила связь.

Бугров решил зря времени не терять и начал действовать. Они с Толмачевым пошли в оружейное хранилище, взяли бронежилеты, укороченные автоматы «калашников» с глушителями, магазины к ним и портативные, размером с авторучку, рации. Погрузили все это в спортивную сумку, написали объяснительную начальнику хранилища, в ней перечислили взятое и покинули управление.

К дому Бугрова решили отправиться на «восьмерке» Алексея, так как личная машина Николая была исковеркана и отдыхала на площадке технической лаборатории управления. С ней производили следственные действия, и пока ее даже в ремонт нельзя было отдать. Хотя капитан понимал, что ремонту она не подлежит и теперь пойдет только на списание.

Алексей вышел из здания со спортивной сумкой в руках, прошел на стоянку, где парилась на полуденном солнце его ненаглядная, выключил сигнализацию, открыл дверцу, сел в салон, завел двигатель и поехал к главному входу в управление. Возле высоких дубовых дверей притормозил и подождал, пока Бугров выйдет и сядет к нему.

Когда тот захлопнул дверцу и устроился на сиденье поудобнее, Толмачев дал полный газ, и легковушка, резво набирая скорость, помчалась по Сретенке в направлении Садового кольца. Ехали быстро, нарушали правила и проезжали светофоры на красный свет. Неслись по некогда запруженным московским улицам и радовались, что машин сегодня не очень много. Иначе пришлось бы пару часов париться в пробках.

Когда остановились у подъезда дома Николая, он вынул из подмышечной кобуры пистолет, проверил его готовность к стрельбе и сунул обратно. Открыл дверцу, вылез и быстро пошел к двери. Алексей остался в машине, вынул из сумки бронежилет и не спеша надел его под джинсовую куртку. Николай это сделал уже по дороге.

Бугров бегом поднялся на третий этаж, ключом открыл железную дверь, вошел в квартиру и громко произнес:

– Люда, вы здесь, вы готовы? Уезжаем. – Не разуваясь, он вошел в пустую гостиную, потом осмотрел все комнаты и с удивлением не обнаружил ни жены, ни детей. Только черный вечно голодный кот Васька мирно вился возле ног хозяина и довольно мурлыкал.

– Люся, Паша, Настя? – громче позвал Бугров и прислушался, но пустая трехкомнатная квартира ответила ему слабым эхом.

– Черт! – выругался капитан и уже хотел идти на улицу искать непослушную жену, как вдруг отчетливо услышал тихие шаги, доносившиеся из коридора. Кто-то осторожно крался в его сторону, и под ногой дважды предательски скрипнула паркетина.

Николай молниеносно прижался спиной к стене, выхватил уже взведенный пистолет и направил его на дверной проем. Дверь начала сначала медленно открываться, но затем быстро распахнулась и в гостиную с криком вбежала девятилетняя дочка Настя.

Николай с шумом выдохнул, убрал за спину пистолет и поставил его на предохранитель, быстро запихнул в кобуру и задернул полу куртки. Настенька с радостным смехом бросилась к любимому папочке на ручки, обняла за шею и весело прокричала:

– А, напугала, напугала!

– У, я сейчас тебя съем, проказница, – расслабился Бугров, обнял дочку, приподнял ее, пару раз крутанул в воздухе, прижал к груди и поцеловал в щеку. Потом поставил на пол и строго отчитал: – Доча, нельзя так пугать, так можно и до инфаркта довести.

Настенька была первенцем в семье Бугровых и долгожданным ребенком. Она быстро росла, была здоровой, веселой девочкой, радовалась жизни и радовала родителей своими успехами. В школе училась на пятерки и четверки, и родители гордились ее отменными математическими способностями.

Настенька была одета в легкое хлопчатобумажное летнее платьице, носочки и тапочки, а в волосах у нее красовался пестрый бантик. Она весело скакала вокруг отца и нараспев голосила:

– Напугала, папочка, напугала!

Он схватил девочку под мышки, притянул к себе, легонько встряхнул и строго спросил:

– Где мама?

– Они во дворе гуляют, – весело ответила та.

– Как гуляют, я же маме звонил и просил домой вернуться, – удивился Бугров. – И к тому же я их там не видел.

– Не знаю, – сказал Настя, – я была у Леночки из соседнего подъезда, пришла домой, а их нет. И во дворе их нет. Значит, в магазин пошли – вкусненького принесут.

Николай рассердился не на шутку, вынул сотовый и набрал номер Людмилы. Решил сделать ей взбучку за непослушание, но ее аппарат молчал.

В этот момент у Николая екнуло сердце. Он сосчитал, что со времени его звонка прошло двадцать минут, а для того, чтобы подняться со двора в квартиру, жене потребовалось бы две минуты.

«Значит, либо она не восприняла мои слова всерьез и продолжает болтать с подружками, либо что-то случилось».

– Настя, сиди дома, никуда не выходи и никому не открывай, – сказал отец, бросился к выходу, выскочил на лестничную клетку, закрыл на ключ железную дверь и побежал вниз по лестнице. Когда спустился во двор, то приблизился к машине Алексея, сунул голову в окно и произнес:

– Ты Людмилу не видел?

– Я внимательно осмотрел двор, но ее не заметил. А что, дома их нет?

– Настя говорит, что они с прогулки не вернулись, – ответил Бугров и пошел сам осматривать детскую площадку в центре большого, усаженного кустами и деревьями двора. Он подошел к песочнице, кивнул соседкам по дому и спросил:

– Вы Людмилу и Павлика не видели?

Маленькая, сухонькая бойкая старушка кивнула в ответ, встала, приблизилась к Бугрову, причмокнула ртом со вставными пластиковыми челюстями и прошамкала:

– А как же, видели. Ваш Павлик играл в куличики, на качелях катался, а Люся со мной разговаривала. Про погоду говорили, про цены, больно молоко и хлеб подорожали. Потом ей кто-то позвонил по мобильному, они собрали формочки и лопатки, попрощались и пошли в подъезд – домой, стало быть.

– А в подъезд больше никто не входил или не выходил? – продолжал допытываться Николай.

– Никто, кроме врачей, – прошепелявила словоохотливая бабуля.

– Каких врачей?

– «Скорая помощь» приезжала к соседу из тридцать шестой. Забрали его в больницу, на носилках вынесли. Тяжелый он, втроем тащили.

Когда Николай услышал, что кого-то вынесли на носилках из его подъезда, у него руки затряслись от нервного возбуждения. Он бросился к дому, поднялся на четвертый этаж и позвонил в тридцать шестую квартиру. Через минуту ему открыл заспанный сосед дядя Вова и с удивлением спросил:

– Коль, ты чего?

– Володь, с тобой все нормально, ты «Скорую» не вызывал? – выпалил Бугров.

– Ты чего, я здоров как бык и жена моя Машка вроде тоже. Мы отдыхаем, заходи, пивка попьем.

– Кто там? – спросила с кухни Володина жена.

– Это Николай с третьего…

– Вы жену мою видели? – спросил Бугров у Маши.

– Нет, сегодня не видела, жену, что ли, потерял? – хихикнула веселая женщина.

– Вот ищу, – капитан быстро пошел вниз, к своей двери. Там его уже ждал Алексей, а в руках у него была спортивная сумка с оружием.

– Нету? – спросил он.

– Нету, – с ужасом ответил Бугров и опустился на пыльные, давно не мытые ступени. – У нее с собой сотовый, она его всегда берет, когда куда-то выходит, но я звоню, а он молчит. – Николай встал и пошел в квартиру.

– Папа, а где мама и Павлик? – встретила его обеспокоенная Настенька. Она внимательно посмотрела на отца, а затем на дядю Лешу. – Они давно должны дома быть, а их все нет.

– Их нет, – Николай уселся на стул у гостиничного стола и подпер ладонью щеку. Он впервые в жизни не знал, что ответить дочери. Надеялся, что все образуется, Люся и Пашка найдутся, и все будет нормально.

Но чуткая Настенька чувствовала неладное, подошла к папе, заглянула в его карие глаза и тихо спросила:

– Что-то случилось, папочка, ты сегодня такой грустный?

– Конечно, доченька, ведь… – Бугров осекся, не желая пугать дочку раньше времени, и не сказал того, что мог бы сказать.

– Где мама, она придет? – допытывалась та.

– Вот ждем, а когда они с Павликом придут, соберемся и поедем в дом отдыха.

– О, хорошо, туда, где мы в том году были?

– Да, на Волгу, там сейчас грибы пошли. – Капитан не хотел при Толмачеве говорить дочери, что он хочет отвезти семью к тетке в Зеленоград. Он доверял старшему лейтенанту, но в вопросах безопасности родных решил соблюсти строжайшую конспирацию.

Он взял дочурку за руку, притянул к себе и обнял. Озорство в голубых, веселых детских глазах моментально исчезло, личико вытянулось и посерьезнело.

– Ну что ты, милая, все хорошо, – отец погладил ее по головке.

– Мы ведь без мамы не уедем?

– Конечно, нет.

Вдруг в прихожей зазвонил телефон Николай отпустил дочь и подошел к аппарату. Телефон был с определителем номера, и Коля первым делом посмотрел на индикатор. На нем был прочерк вместо цифр.

– Да, – взволнованно ответил капитан, а в трубке щелкнуло, и послышался искаженный эквалайзером басовитый мужской голос. Он напоминал голос робота из фантастического фильма и очень испугал Николая.

– Капитан Бугров? – начал незнакомец.

– Да, – ответил тот и сел на табуретку возле зеркала.

– Вас интересует жизнь жены и сына?

– Да. – Николай подал Алексею знак, и тот понял его без слов. Он вынул сотовый, ушел на кухню, позвонил в техническую лабораторию контрразведки и попросил срочно проследить телефонный звонок в квартиру капитана Бугрова.

– Если жизнь ваших родных вам не безразлична, – продолжил незнакомец, – вы должны передать нам компромат, присланный вам Гурвичем. Меня интересует последний третий диск.

– Хорошо, согласен, но я должен иметь гарантии безопасности своих близких.

В трубке затрещало, и послышался голос Люси.

– Коля, это ты? – подавленно проговорила она.

– Да, Люсенька, это я, Павлик с тобой? – выпалил Николай.

– Он в другой комнате.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Как с вами обходятся? – попытался успокоить жену капитан.

– Нормально. Скажи, Коля, мы заложники?

– Да, милая, но я повторяю, все будет хорошо!

– Коля, мы ведь небогатые, у нас денег нет, я им уже говорила. – Людмила заплакала, и у Николая к горлу подкатил горький ком. От ужасного бессилия он стиснул зубы, аж в скулах сухожилия затрещали.

– Им не деньги нужны, хорошая моя, не деньги, – пояснил Николай.

– А что? – удивилась жена.

– У меня есть то, что им нужно, и я это им отдам. Вы скоро будете свободны.

– Да, – всхлипнула жена.

– Обещаю тебе, а пока наберись терпения и немного подожди. Дай мне того, с кем я говорил.

В трубке опять затрещало, и вновь послышался электронный голос похитителя.

– Убедились?

– Да. Я готов передать вам компромат.

– Значит, диск уже у вас? Тогда через час я вам позвоню на сотовый и скажу место и время встречи. Повторяю, мне нужен третий видеодиск с фильмом. Документы уже опубликованы, и они меня не интересуют. Все равно там сплошная ложь.

Информация о фильме повергла Николая в замешательство.

– Вы сказали, я вам должен передать третий дивиди-диск с фильмом, – переспросил он, – но у меня нет никакого видеофильма, у меня только два диска с документами. Гурвич мне ничего такого не передавал.

– Передал, это я точно знаю. Ищите, если хотите, чтобы ваши родные были живы. А вы говорите, готовы. Тогда я позвоню через два часа. – Незнакомец разъединил связь, а Николай опустил руку с трубкой и вопросительно посмотрел на стоящего рядом Алексея.

– Что? – взволнованно спросил тот.

– Он требует какой-то диск с фильмом, но я абсолютно точно помню, что Ральф не передавал мне никаких аудиовизуальных материалов. Никаких.

– Как так? – удивился Алексей и сел на стул.

– Ральф мне передал два диска, но фильма на них не было.

– Так что он требует?

– Не знаю. Я не знаю, откуда у него такая информация.

– Может, в машине Ральфа или у него дома что-то есть, – высказал предположение Алексей.

Вдруг запищал сотовый Бугрова, и он вынул его и активизировал.

– Коля, – в трубке послышался взволнованный голос полковника Давыдова, – звонок засечь не удалось. Телефон зарегистрирован в Москве, в фирме «Билайн» неким Абросимовым, но звонить с него мог кто угодно.

– Откуда звонили?

– Говоривший находился где-то в центре, между семнадцатым, восемнадцатым и девятнадцатым сотовыми телекоммутаторами. А это квадрат размером в городской квартал. Могли и из машины говорить.

– Вы разговор слышали? – спросил после паузы Бугров.

– Да, но успели записать только вторую часть. Речь шла о каком-то диске с фильмом.

– Да, о фильме, но у меня нет никакого фильма, Ральф мне его не передавал. Я точно помню.

– Ты уверен? – спросил полковник.

– Ральф только диски с документами передавал, и их было два. Я вам их отдал, как договорились.

– И все?

– Все, – соврал Николай. Он не сказал о ста тысячах долларов, подаренных ему Гурвичем и положенных им в ячейку камеры хранения на Белорусском вокзале. Хотя в тот момент он о них и не вспомнил. А жаль.

– Может, фильм в его «Мерседесе», – добавил полковник, – или в его квартире?

– Мы сейчас приедем в гараж и обыщем его машину еще раз, – сказал Николай, выключил сотовый и посмотрел на Настеньку.

– Мама звонила? – догадалась та.

– Да, она сейчас не может приехать, но через пару часов будет дома. – Бугров второй раз соврал дочери, чего никогда раньше не делал. Он не говорил того, чего ей знать не надо было, но никогда не врал. Теперь пришлось. – Милая, я сейчас уеду, а ты останешься дома и будешь меня ждать, через несколько часов я вернусь вместе с мамой и Пашенькой, и мы поедем за город.

– На машине?

– На машине, доченька, а пока я уезжаю.

– Возьми меня с собой, папочка, – попросила та.

– Нет, не могу. Ты останешься дома, я тебя запру на все засовы, и ты будешь одна. Поиграй на компьютере, посмотри мультики, поешь, поспи, делай, что хочешь, но из дома не выходи. Если кто-то, кроме меня и мамы, будет звонить в дверь – не открывай.

– Я одна боюсь, – захныкала девочка.

– Ты уже взрослая, тебе скоро десять лет, и тебе нечего бояться. У нас дверь железная, мощная, замки хорошие – их открыть невозможно, ты здесь в безопасности.

Николай подумал, что, может быть, взять дочь с собой, но, вспомнив недавние перестрелки, решил не рисковать.

«У них в заложниках мои жена и сын, и дочка им не нужна».

– Я тебе оставлю вот эту трубочку, – ласково сказал он и дал дочери портативную рацию. – Услышишь сигнал, нажми вот эту кнопку, и мы с тобой поговорим. Если тебе станет страшно или кто-то будет звонить в дверь, то сразу нажми эту же кнопку, и я тебя услышу, где бы ни находился.

Настенька кивнула, взяла прибор и повертела его в пальцах:

– В любом случае нажать на эту кнопочку? – повторила она.

– Умница, – обрадовался отец. – Давай порепетируем. – Он вынул из сумки вторую рацию, вышел в коридор и нажал на нужную кнопочку. В гостиной послышался резкий писк, Настя нажала кнопку и ответила:

– Алло, папа, это ты?

– Это я, доченька, слышишь меня?

– Слышу, папочка, слышу, – обрадовалась девочка.

– Теперь выключи ее, иначе батареи разрядятся, – сказал Бугров.

Девочка выполнила указания и выбежала в коридор радостная.

– А теперь ты первая нажимай, – сказал Николай и выключил свою рацию.

После проверки связи Бугров еще раз строго-настрого запретил дочери открывать дверь, поцеловал ее в щеку и вышел. Он закрыл железку на все замки, они с Алексеем быстро спустились к машине, сели в нее и помчались в управление. Когда приехали, оставили «восьмерку» на стоянке и отправились на открытую площадку технической лаборатории, где дожидался своего часа новенький «Мерседес» Ральфа. Возле него уже толпились техники во главе с полковником Давыдовым. Он не стал терять времени даром и приказал распотрошить иномарку. Пять экспертов незамедлительно принялись за дело, и Николаю с Алексеем осталось только наблюдать за их работой.

– Ну как ты? – спросил шеф, когда Бугров и Толмачев подошли к машине.

– Так себе, – ответил капитан, – жена плачет, боится, что и понятно.

– Я кое-кого привел, – сообщил полковник, – поговори с ним.

Николай обернулся и увидел у входа командира группы специального назначения ФСБ полковника Михаила Сергеевича Воробьева. Они были хорошо знакомы и поэтому поздоровались за руку и тепло похлопали друг друга по плечам.

Бугров начинал службу в группе по борьбе с терроризмом под руководством тогда еще майора Воробьева. Тот обучил Николая нелегкому военному ремеслу и сделал из него отличного бойца. Они вместе выполняли задания в Чечне и Дагестане, вместе разрабатывали боевые операции по освобождению заложников в самолетах, автобусах, поездах, автомашинах. И лучше Михаила Сергеевича и его группы никто в контрразведке этого делать не умел.

Воробьев был мужчиной среднего роста, крепкого телосложения, сильным, умным и волевым. Но что самое главное – честным, открытым и душевным человеком. Вид у него был прямо-таки деревенский – да он и был из крестьян. Родился на селе, работал в колхозе трактористом, потом пошел в армию – в десантные войска, а после его, отличника боевой подготовки, пригласили на службу в КГБ. Он был одним из организаторов группы по борьбе с терроризмом и ее бессменным лидером.

– Ну, здравствуй, Коля, – с улыбкой произнес полковник.

– Здравия желаю, Михаил Сергеевич, – натянуто улыбнулся Николай, хотя он был рад встрече со своим бывшим руководителем.

– Чего хотят террористы? – с ходу начал Воробьев.

– Час назад мою жену и ребенка взяли в заложники, потом позвонили мне и потребовали видеодиск с записью фильма, компрометирующего кандидата в депутаты Государственной Думы господина Тарасова.

– Знаю такого, – кивнул антитеррорист.

– Но вся штука в том, что у меня нет этого видеофильма. Агент, снабдивший меня этой информацией, мне его не давал.

– Надо спросить у агента, где фильм, – догадался Воробьев.

– Сексот погиб, – пояснил Давыдов.

– А, тогда сложнее, тогда необходимы переговоры с захватчиками. Если договориться не удастся и они просто так заложников не отдадут, то можно подсунуть им липовый диск и по нему получить твоих родных. Как это всегда делается, когда террористы или похитители требуют деньги. Подсовывают куклу и освобождают пленников. Потом прослеживают захватчиков и хватают их или уничтожают, – Воробьев развел руками.

– Не знаю, получится ли, – вздохнул Николай. – Когда мы освобождали незнакомых нам людей, то строили комбинации, не учитывая, что риск для пленников во время проведения захвата максимален. Теперь я чувствую на своей шкуре, что это такое – иметь в заложниках самых близких тебе людей.

Николай вспомнил неудачную, на его взгляд, операцию по освобождению заложников в здании концертного зала на Дубровке. «Норд-Ост» стал проклятием антитеррористического ведомства и черным пятном в его славном досье. После того провала Бугров опасался вверять судьбу своих близких в руки бойцов антитеррора. Он предпочитал найти диск и отдать его захватчикам. Только это было стопроцентной гарантией их безопасности. О себе и своей жизни Николай сейчас думал меньше всего. Поэтому он повременил с принятием решения и Воробьеву ответил следующее:

– Михаил Сергеевич, я попробую найти диск, и если найду, отдам его этим гадам.

– А если не найдешь?

– Вот тогда и поговорим, – Бугров нахмурился. – Я не собираюсь вести с похитителями никаких игр. Никаких захватов, спецопераций, погонь и засад не будет – я так решил. Мне жизни моих жены и сына дороже всего.

– Понимаю тебя, но как же безнаказанность преступников? – начал Воробьев. – Они так кого угодно в заложники возьмут.

– Пусть берут и пусть получают то, что хотят. Самый лучший способ освобождения заложников – это выполнение всех условий похитителей, – Николай был непреклонен. – Меня смущает только одно обстоятельство: где этот проклятый диск?

– Значит, тебе помощь нашей спецгруппы не нужна? – вновь спросил Воробьев.

– Пока нет.

– Мы можем подстраховать тебя, когда ты будешь отдавать диск. Преступники могут твоих родных выпустить, а тебя убить – ведь ты свидетель. Откуда они знают, смотрел ты этот фильм или нет? Может быть, ты сделал копию.

В словах Воробьева была убийственная, неоспоримая логика, и Николай не стал отмахиваться от предложенной помощи.

– Спасибо, Михаил Сергеевич, возможно, я воспользуюсь вашим предложением, – сказал он и крепко пожал спецназовцу руку.

Воробьев попрощался со всеми и удалился, а офицеры принялись осматривать машину.

Уже сорок минут техники работали с «Мерседесом» и разобрали его, можно сказать, до основания. Сняли кресла, торпеду, панели на дверях и потолке, демонтировали части двигателя, покрышки и багажник. Разве что корпус на части не распилили. Осмотрели все места, где мог бы быть спрятан лазерный видеодиск, но ничего пока не нашли.

Расстроенный Бугров отошел в сторону, вынул рацию и связался с Настей. Та сразу ответила ему:

– Алло, папочка, это ты?

– Я, Настенок, – ласково произнес он, – как у тебя дела? Никто не звонил?

– В дверь никто не звонил, а по телефону звонила тетя Наташа и спрашивала маму. Я сказала, что ее нет. – Дочка рассудительно и внятно объяснила все свои действия. – Я тебе не звонила, потому что играла с котом, потом поела, посмотрела мультики, а сейчас играю на компьютере.

– Ну, играй, милая, – улыбнулся Николай. Он был доволен, что дочь нашла себе занятие и не скучает.

– А можно ко мне подружки придут? – начала Настя. – Так веселей будет.

– Нет, никаких подружек и к двери не подходи, – строго произнес отец, и дочь надула губки. – Если тебе что-то будет нужно, ты звони, не стесняйся.

– Обязательно позвоню, папа, а пока – пока, у меня в «Думе» монстры героя убили, я третий уровень никак не пройду.

– Успехов, хорошая моя, – похвалил ее отец и попрощался.

Он переживал за дочку, опасался, что ей станет одиноко, грустно, она расстроится и будет плакать. Но пока она держалась молодцом.

И вот один из техников подошел к полковнику и доложил:

– Дмитрий Сергеевич, осмотр салона ничего не дал – диска нет, а вот в багажнике нашлись любопытные вещи. Когда подняли запасное колесо, то под ним обнаружили сверток, а в нем оказался пистолет Макарова и несколько пар обыкновенных тряпичных перчаток. Дальнейший осмотр иномарки ничего не дал – диска нигде нет. – Техник замолчал и вопросительно посмотрел на шефа.

Давыдов озабоченно взглянул на Бугрова, потом на Толмачева и выругался:

– Черт подери этого Ральфа, пусть земля ему будет пухом, такую кашу заварил! Ну где еще искать этот чертов диск, в квартире его, что ли?

– А где квартира? – спросил Толмачев.

– По паспорту он прописан в однокомнатной квартире на Мосфильмовской улице, – ответил Давыдов. – Знаете элитные дома? Вот там он и жил. Туда ездил лейтенант Берзин, поднялся на нужный этаж, попробовал открыть ключами дверь, но не смог. Там на железной двери стоит какая-то хитрая сигнализация с номерным кодом, поэтому надо медвежатника брать.

– Надо срезать эту дверь к чертовой матери, – парировал Бугров, – всего-то и делов.

– Ладно, в машине ничего не обнаружили, значит, надо осматривать логово, может, там что-то найдем. – Давыдов приказал техникам продолжать осмотр машины, а сам пошел к выходу.

Оперативники выехали из здания управления на темно-синем микроавтобусе «Фольксваген» и под голубым маяком помчались по городу. С собой, кроме Бугрова и Толмачева, Давыдов взял двоих техников и медвежатника Макарова – специалиста по открыванию замков и отключению сигнализаций.

Через двадцать минут группа прибыла на Мосфильмовскую, к дому, где находилась квартира Гурвича. Когда по удостоверению прошли консьержку и охранника и поднялись на пятый этаж, Леня-медвежатник, так в шутку его называли сослуживцы, первым подошел к двери и осмотрел ее.

Капитан контрразведки Леонид Алексеевич Макаров был специалистом по проникновению в охраняемые помещения. Он знал все системы замков и сигнализаций в мире и мог отпереть любую дверь. В управлении работало несколько таких специалистов, и использовались они для предварительного осмотра квартир и офисов наблюдаемых лиц. Леня открывал дверь, входил в квартиру, отключал сигнализацию, устанавливал систему подслушивания и подглядывания, потом выходил, включал сигнализацию и снова закрывал дверь.

Наблюдаемый обычно не замечал, что к нему в квартиру наведывался специалист, и попадал под колпак. Его жизнь становилась предметом изучения контрразведчиков, и они узнавали все его тайны.

Капитану Макарову было около пятидесяти лет, но для всех он оставался Леней. Леонид Алексеевич не обижался на сослуживцев, а наоборот, бодрился, хорохорился, как пацан, хвастал, что ему любая новейшая «железка» по плечу. «Железками» он называл бронированные двери с суперзамками и сигнализациями импортного производства.

– Ну, «крутая железяка», – потер руки специалист, когда осмотрел дверь квартиры Гурвича. – Одна из самых трудных. В этом электронном замке несколько сот тысяч комбинаций, и открыть его практически невозможно. – Он постучал пальцем по панели с десятью кнопками, потом достал увеличительное стекло, фонарик и начал осматривать их. Через минуту он нажал в определенной последовательности несколько кнопок, затем вставил в замок ключ и повернул его. Сигнализация щелкнула, и это означало, что замки открылись. Леня осторожно приоткрыл дверь на полсантиметра, вынул из саквояжа ленту из алюминиевой фольги и приставил к датчикам сигнализации, прикрепленным к двери и косяку. Замкнув контакт, он распахнул дверь полностью, быстро вошел в прихожую и осмотрел пульт сигнализации на стене.

– Порядок, датчиков движения в таких пультах не бывает, поэтому входите, – сказал он. – И в отдел вневедомственной охраны звонить не надо, они не должны знать, что мы здесь были.

Полковник, а за ним и остальные вошли в квартиру, и Макаров осторожно закрыл дверь.

– Я всегда удивляюсь, как это ты их открываешь? – развел руками Давыдов. – Как ты эти комбинации распознаешь? Сам ведь сказал, что их тысячи.

– На кнопках сальный налет от пальцев, да и сама пластмасса потерлась от эксплуатации. По степени их изношенности я и определяю, какие кнопки в какой последовательности нажимать, – ответил специалист. – Если смотреть через лупу, то это сразу видно. А для механических замков у нас ключики имелись, поэтому их высверливать и потом отмычкой в механизме ковыряться не пришлось. Сигнализация в квартире стандартная, поэтому отключить ее проще пареной репы, – улыбнулся Леня, – а все вместе это называется профессионализмом. Со своими первыми «железяками» я часами возился, а это… – он махнул рукой. – Вот так.

Оперативники покачали головами и приступили к осмотру квартиры. Она была просторная, однокомнатная, отремонтированная под «евростиль» и довольно уютная. Мебель в ней была элегантная, кожаная и подобрана со вкусом. Ни компьютера, ни видеокамеры, ни даже телефонного аппарата в квартире не обнаружилось.