Текст книги "Топтала"

Автор книги: Андрей Бадин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– А у меня сегодня неудачный день, – задумчиво произнесла девушка.

Сергей сначала не понял, к кому она обращается, и осмотрелся, но рядом никого не было.

– А вы в выигрыше или как я? – обратилась она к Сергею.

Краснов от неожиданности потерял дар речи. По ее вопросу он не мог понять, узнала она его или нет. Если узнала, то ему надо с ней поздороваться, а если нет – то надо представиться. Красавица вопросительно смотрела на сыщика, а тот молчал и глупо моргал. Наконец он смущенно выдавил:

– Я пока не играл….

– А, – протянула девушка. – У вас еще все впереди. Угостите даму шампанским.

Ее просьба ввергла Краснова в замешательство. Он моментально взмок, и капли крупного пота выступили у него на лбу. Никогда в его жизни объект слежки вот так прямо к нему не обращался.

Он кивнул в знак согласия, а сам начал лихорадочно соображать, что делать. Повернуться и уйти будет невежливо, продолжать знакомство – конец слежке. Снимать он ее не сможет. Завтра утром надо будет предъявлять кассеты, а на них не хватает нескольких часов. Это непрофессионально, так можно и работу потерять.

– Ну как, – повторила свой вопрос Анна, – выпьем?

– С удовольствием, – выдохнул Сергей и указал рукой на выход. Девушка повернулась и пошла вперед.

Сергей держал визитку в руке и снимал ее царственную походку. Красавица грациозно плыла по залу, а мужчины, особенно кавказцы, которых в казино было немало, провожали ее жадными взглядами. Сергею их бесцеремонные разглядывания были неприятны, и он вдруг понял, что ревнует Анну. Но не это его сейчас заботило.

«Черт подери, какая чушь, выпей бокал, сошлись на срочные дела и откланяйся! – успокаивал себя он. – Но, с другой стороны, ты этой встречи ждал всю жизнь. Ты же знаешь, что за ней последует. Так было раньше, так будет и сегодня. Она твоя, она выбрала тебя, так пользуйся предоставленным тебе судьбой шансом – бери ее! Она сама этого хочет». Сергей не знал, на каком из вариантов остановиться, и решил пока только выпить с Анной.

«С меня не убудет», – заключил он.

В ресторане Сергей заказал шампанское, орешки и шоколад. Официант мигом исполнил заказ; принес серебристое ведро с откупоренной бутылкой во льду, разлил напиток в высокие хрустальные бокалы и удалился.

– За удачу, – предложила Анна. Они чокнулись и выпили.

Девушка улыбалась и рассеянно смотрела то на Сергея, то по сторонам.

– Вы такой напряженный, – заметила она.

– О нет, – возразил Сергей, чувствуя, что действительно скован. Никогда он не вел себя так с девушкой. Обычно был раскрепощен, шутил и веселился.

Анна сама разрядила обстановку:

– Вы кого-то ждете, или я вас стесняю?

– Нет, – ответил Краснов.

– Я вам не нравлюсь?

– Нравитесь, – не соврал он.

– Тогда давайте выпьем, потанцуем, поговорим.

Он разлил остатки игристого, они чокнулись, выпили, потом встали и вышли в круг.

Под медленную мелодичную музыку в зале покачивались пары. Анна и Сергей присоединились к ним. Он обнял ее за талию, приблизил к себе, а она положила руки ему на плечи и прижалась грудью к его груди, бедрами к его бедрам. Склонила голову на плечо и прошептала:

– Здесь так хорошо. С тобой так хорошо.

– Меня зовут Сергей, а тебя?

– Аня, – прошептала красотка.

Они двигались по кругу, ее груди терлись сосками о его грудь, бедра о его таз, и от этих сексуальных прикосновений Сергей возбудился. Брюки у него были просторные, и его разбуженный красавец уперся головкой точно в лобок Анны. Она ощутила его и с улыбкой взглянула на мужчину.

– Я тебя так завожу?

– Да.

– Дорогой мой, – прошептала она, сильней прижалась к нему бедрами и стала активно совершать танцевальные движения, но с эротической подоплекой. Она с вожделением чувствовала, как упругий стержень трется о ее бугорок, взвинчивает его, распаляет.

– Потерпи, милый, потерпи, – шептала она. – Еще не время. Я так тебя хочу, потрогай, как набухли соски. – Анна взяла руку Сергея, прижала к своей груди, и он ощутил плотный, налитый кровью бугорок.

– Хочешь коснуться его губами, втянуть в рот, поласкать языком, потеребить пальцами? Хочешь помять мои груди, сдавить их, помассировать, сильно помассировать, чтобы мне стало немного больно? От этих ласк я буду стонать. А ягодицы, мои плотные ягодицы? Хочешь окунуться в них лицом, раздвинуть их, дотронуться языком до клитора, поиграться с ним губами? Всунуть пальцы между алыми губками, ввести во влажную вагину, подвигать внутри, доставая до самого дна? От этого я закричу…

От этих слов Краснов затрепетал и ему напрочь расхотелось танцевать.

– Конечно, хочу, – прошептал он и коснулся губами ее шеи.

Анна отстранилась и перестала возбуждать его движениями таза.

– Тогда ты должен выполнить мое желание.

– Выполню любое, – не задумываясь ответил он и вопросительно взглянул на партнершу.

– Проводи меня до дома.

– С удовольствием, – обрадовался Сергей.

– Ты знаешь, где я живу?

Этот вопрос ввел сыщика в замешательство, он помедлил секунду, а потом сказал:

– Нет.

Они вышли из казино, расселись по своим машинам и поехали в Рублево. А через полчаса уже вошли в просторную светлую спальню. Сергей нес три бутылки шампанского, взятые из холодильника, а хозяйка – конфеты, шоколад и фрукты.

Расставив все на столе, он огляделся. Под потолком светилась изящная люстра, и в комнате было светло как днем.

«Вот та самая спальня, которую две ночи подряд я снимал на видео. Вот та самая постель. Теперь здесь буду я. Буду с красоткой Анной». – Краснов бросил мимолетный взгляд на большую голубую занавеску, закрывающую стену, и вышел на балкон. С умилением взглянул на раскидистый дуб, на знакомый сук и улыбнулся.

«Не прошло и недели, а я уже в объятиях прекрасной клиентки. Как потом ей объяснять, что она сама со мной познакомилась? И как компенсировать недостаток записи? – Сергей размышлял на свежем воздухе, пока Анна принимала душ. – Ничего не буду объяснять, а она не вспомнит».

Он вошел в комнату, но хозяйки еще не было. Чтобы скоротать время, сыщик начал рассматривать картины на стенах. Это были работы старинных русских мастеров, очевидно, подлинники, и стоили очень дорого.

Из душа вышла раскрасневшаяся Анна. Ее талия была обмотала полотенцем. Доставало оно до края ягодиц и чуть прикрывало грудь.

– Хочешь освежиться? – предложила она и подала ему новое хлопчатобумажное полотенце.

– Не откажусь.

– Разденься здесь, – предложила она. – Я хочу посмотреть на тебя.

Сыщик стянул с себя ботинки, брюки, рубаху, носки и остался в одних трусах. Вещи он аккуратно сложил на кресле и предстал перед Анной во всей красе. Атлетический мужчина в полном расцвете сил, высокий, красивый, играл рельефными мускулами и возбуждал красотку.

– Прекрасно, я так и думала, – сказала она, оценив его. – Ты в моем вкусе. Иди быстрее, я жду тебя.

Сергей не стал испытывать ее терпение – освежился душистым мылом, наспех вытерся, обернулся полотенцем и вышел к даме.

Она лежала на кровати на боку, скрестив ноги и сексуально изогнувшись.

– Открывай, я хочу выпить, – Анна указала на охлажденные бутылки.

Краснов откупорил первую, разлил напиток в бокалы и преподнес один возлюбленной. Они чокнулись, выпили и поставили фужеры на столик. Хозяйка взяла пульт и притушила свет в комнате. С другого пульта включила музыку на аудиосистеме.

– Ну? – ее томный взгляд коснулся лица Сергея, его шеи, плеч, груди, живота. Заскользил вниз по бедрам к ногам, ступням, поднялся и остановился на полотенце, прикрывающем предмет женской страсти.

Краснов также ласкал взглядом Анну. Обнаженные плечи, красивые руки, стройные ноги, выпирающие буграми груди.

«Вот и кульминация. Я добился того, чего хотел, как всегда. Я на коне, и пусть злопыхатели завидуют. И не важно, что мы на разных ступенях пресловутой социальной лестницы. Ведь соблазнил же Потемкин Екатерину. И стал графом».

Сергей приблизился к томящейся в ожидании Анне, поцеловал в грудь через полотенце, потом ниже – в живот, еще ниже – в лобок, поднял ткань и погрузил губы в теплый треугольник. Она сбросила полотенце, обхватила его голову руками и нежно притянула к себе. Раздвинула ноги, легла удобней и предоставила мужчине возможность показать, на что он способен. Сергей не был хиляком и доказал на деле, что умеет обращаться с женщинами.

Он любил партнершу страстно, долго и изысканно. Как хотела она, как жаждало ее молодое тело. Несколько часов подряд они, не отрывались друг от друга, меняли позы, места удовлетворения похотливых желаний и способы их удовлетворения.

Анна облизала его с ног до головы, равно как и он ее. Когда же его губы, язык и измученный бешеной скачкой резвый скакун выдохлись, он продолжил игру пальчиками. Наконец, отдохнувший меч любви воспрял духом, и Сергей вновь бросился в бой.

Анна Фрейн – дама без комплексов. Она стонала, когда его упругий жезл вонзался глубоко и мощно, доставлял ей наслаждение и мимолетную боль.

– Второго мужчину взять негде, поэтому попробуем это, – выдохнула она и подала Краснову силиконовый фаллос. – Хочу сразу обоими.

«Ну и дела», – подумал Сергей.

Делать нечего. Анна встала на четвереньки, сильно прогнулась, а Сергей ввел синтетический фаллоимитатор в ее розовую вагину, а свой – натуральный – в маленький анус.

Крикам и стонам не было конца, а сыщик вбивал и вбивал сваи, доводя красотку до очередного оргазма. Пару раз менял местами стволы, и новые ощущения доставляли Анне необычайное удовольствие.

Наконец была выпита последняя капля спиртного, последний стон огласил спальню, и последнее семя было извергнуто секс-гигантом. Обессиленные и довольные, любовники рухнули на постель и погрузились в дремоту. Полчаса отдохнули, потом Анна направилась в душ, а Сергей вышел на балкон подышать свежим утренним воздухом.

Рассвело. Он внимательно посмотрел на дуб и усмехнулся:

«Не снимает ли кто нас?»

Освежившись под душем, он вытерся и вернулся к Анне. Она лежала пластом и была немного грустна.

– Спасибо тебе, Сережа, за ночь, за счастье общения, за любовь. Ты лучший мужчина в моей жизни. Это правда. Я никогда не забываю добра и плачу людям тем же. – Анна виновато улыбнулась. – Сейчас я хочу побыть одна, отдохнуть, а завтра приезжай в гости, к трем часам.

Сергей страстно поцеловал ее в губы. Она обняла его, не хотела отпускать, но потом разжала объятия. Проводив его до крыльца, хозяйка захлопнула дверь и пошла отдыхать.

Краснов вышел из калитки и осмотрелся. Улица была пуста. Солнце еще не взошло, но уже было светло. Прохладный утренний воздух освежил сыщика, и он почувствовал себя бодрее.

Пошатываясь, он побрел к машине. Благо припарковал ее возле калитки. «Ягуар» Анна загнала на участок.

«Прекрасная ночь, – думал он. – Лучшая в моей жизни. И Анна великолепная любовница. Я таких раньше не встречал. Богиня любви и разврата. Прямо Клеопатра. Правда, после ночи с царицей мужчин отправляли на казнь. – Краснов усмехнулся. – И ведь находились такие, что добровольно шли на это. Олухи. Но может быть, это только сплетни, и было это в Египте, в древние времена. Сейчас другое дело».

Он сел за руль, достал бутылку воды и жадно выпил до дна. Голова закружилась.

– Ничего, доеду потихонечку.

Пьяный за рулем Краснов никогда не ездил, но сегодня пришлось. Не ночевать же в машине. Он решил отправиться домой, а к полудню или позже вернуться к Анне. Отдать записи, объяснить, как все было, и извиниться.

– Уволит, так уволит, – решил он, завел мотор и покатил по улице.

Глава 6

В свою квартиру он вошел в шесть утра, разделся, выпил воды и лег спать. Проспал до половины двенадцатого и проснулся, разбуженный настойчивым звонком в дверь. Сергей не сразу понял, в чем дело, встал и снял телефонную трубку. Но звонки повторились.

Голый, он подошел к двери и заглянул в глазок. Увидев соседку, очень удивился.

– Что вы хотели, Вера Михайловна? – спросил он через дверь.

– Ой, Сережа, помоги, кран сломался, соседей заливаем! Сделай что-нибудь! – запричитала она.

– О черт! – выругался Краснов. – Сейчас!

Схватил тренировочные штаны, футболку и сунул ноги в тапочки.

– Инструменты брать?

– Нет, – донеслось из-за двери.

Соседка жила со старенькой матерью и десятилетней дочкой, и мужчин у них в доме не было. Краснов иногда помогал им по хозяйству – полки вешал, краны чинил. И вот случилось ЧП.

Он взял ключи, отворил дверь и… Получив сильнейший удар кулаком в челюсть, упал на спину в прихожей. В квартиру ворвался здоровенный детина в черном комбинезоне, в маске и с автоматом в руках. За ним вломились второй, третий, четвертый….. Они насели на ошарашенного Сергея, перевернули его на спину, надели наручники и поволокли в гостиную. Швырнули на кровать и встали по бокам. Один распахнул штору, в комнате сразу стало светло.

Краснов прищурился, выплюнул на пол кровь от разбитых губ и ошалело посмотрел по сторонам. Дверь отворилась, в ореоле солнечного света в комнату вошел мужчина в сером костюме, ослабленном галстуке поверх белой рубашки и с папкой в руке. Приблизился к Сергею, наклонился и сказал:

– Привет, Краснов.

Тот пригляделся и узнал своего товарища, бывшего сослуживца, старшего оперуполномоченного уголовного розыска майора Алексея Фомина.

– Ты?! – удивился он.

– Я. Дотоптался ты, Серега. Абзац.

– Леха! Что это значит, объясни? – Сергей обескураженно посмотрел на муровца. Алексей поднял с пола стул, поставил напротив и сел. В комнату вошел его помощник, капитан Михаил Нечаев, а за ним еще несколько оперативников. Они встали полукругом и посмотрели на сыщика. Вид у него был жалкий.

– Объяснять будешь ты, – произнес Фомин. Засунул руку в карман пиджака и вынул целлофановый пакет с пистолетом Макарова внутри.

– Твой?

– Нет, – покачал головой Сергей.

– Номер твой, и нашли мы его в багажнике твоей машины.

– Мой в сейфе в моем офисе. Я без адвоката говорить не буду, понял? Вы ворвались в мой дом без санкции прокурора, устроили мордобой и теперь пытаете меня. – Сергей был зол, как никогда.

Фомин выдернул из папки лист и ткнул в нос Краснову.

– Вот ордер на арест и обыск. Сегодня ночью ты двумя выстрелами из этого пистолета застрелил Германа Фрейна. В кабинете его загородного дома. На рукоятке орудия убийства твои отпечатки пальцев, в теле жертвы пули из этой обоймы, а здесь двух патронов не хватает.

Сергей в ужасе открыл рот и вытаращил глаза. Алексей приблизился к нему и прогромыхал в лицо:

– В спальне твои отпечатки пальцев! Камера внутреннего наблюдения сняла момент убийства. Герман Фрейн вошел в кабинет, когда ты вскрывал сейф. Ты выхватил пушку и дважды пальнул, а потом убежал. Это есть на пленке. Все, Серега, статья – преднамеренное убийство. Я жду чистосердечного признания. – Алексей отстранился и победоносно скрестил руки на груди.

От услышанного Сергея охватила нервная дрожь, и он не смог вымолвить ни слова. Сидел понурив голову, лихорадочно соображая, что с ним происходит? Не кошмарный ли это сон.

– Молчишь, сказать нечего? – усмехнулся Фомин. – Звонил накануне, спрашивал, кто такой Герман Фрейн.

Михаил холодно добавил:

– А ты его на именины пригласил.

Алексей покачал головой и нахмурился.

– Я не убивал, меня подставили, – наконец выдавил Краснов. – У меня есть свидетели.

Алексей и Михаил посмотрели на него с сожалением.

– Какие свидетели при таких уликах? Впрочем… – Фомин поправил галстук.

– Это мой клиент, и говорить я буду только в его присутствии. Вопрос служебной этики. Он подтвердит, что я не убивал, – в глазах у Сергея мелькнула крохотная искорка надежды. Он верил, что Анна подтвердит его невиновность. Хотя…. Убили ее мужа, и она, чтобы не показаться шлюхой, может сначала заартачиться. Но, как рассуждал Краснов, если Фомин даст обещание о неразглашении информации, она скажет правду.

«Лишь бы она меня вспомнила».

– Ну, ну, – кашлянул опер. – Ты что, не понимаешь, камера сняла убийство. Прекрасно видно твое лицо – ты стреляешь, а Герман падает. Доказательства неопровержимые. Такие улики подделать невозможно. На пленке ты, и стрелял ты. Это статья.

– Не слишком ли все гладко, Леха? – опомнился Краснов. – Не стал бы я убивать из своего зарегистрированного в МУРе пистолета и хранить его не стал бы. Спрятал бы где-нибудь или выбросил. И лапать тоже не стал бы – перчатки одел.

– Резонно. Может, ты не хотел убивать, а получилось это неожиданно? Пришел воровать, а хозяин вернулся, застукал на месте преступления, ты и пальнул. Это бывает – сам знаешь. А почему ствол не выбросил – не знаю.

– Какое воровать, Леха, мы с тобой проработали бок о бок не один год, ты что, меня не знаешь? Не знаешь, что я за человек? Я чужого в жизни не брал. Я свое отдам… – Сергей от обиды отвернулся. Горький ком подкатил у горлу, и дыхание сперло.

– Я тебе, Сережа, скажу честно, – по-дружески произнес Фомин. – Сначала я не поверил своим глазам, что это ты на экране. Никто не поверил. Но улики – упрямая вещь. – Он пожал плечами. – Ладно, поехали на место преступления, покажешь, как все было.

Майор встал, омоновцы взяли сыщика под руки и приподняли с постели. Сергей обреченно опустил голову.

– Так и повезете или дадите одеться?

Краснов натянул джинсы, белую футболку, кроссовки. Нечаев пристегнул наручником его правую руку к своей левой руке, и они пошли на улицу.

Весь двор собрался смотреть, как его выводят. Когда выходили из подъезда, соседка, Вера Михайловна, не выдержала, подбежала к Краснову и запричитала:

– Прости меня, Сережа, прости ради бога, они меня вынудили. – На глаза у женщины навернулись слезы, она заплакала в платок и отошла. Сыщик ничего не ответил.

Сколько раз во время службы в органах он вот так же просил соседей звонить в квартиры, чтобы хозяева открыли. Врывался с оружием в руках, клал всех на пол, крутил руки, бывало, бил и стрелял в потолок. Теперь на месте жертвы оказался он сам.

Черная «Волга» с мигалкой на крыше унесла его от стыда и позора в пыль московских улиц. Они мчались быстро, но без сирены, лихо обгоняли «чайников» и не ждали на перекрестках.

«Почему так произошло? – думал Сергей. – Кто подставил меня? В какую игру втянул?»

Он надеялся, что через час-другой все разрешится. Бывшие сослуживцы – отличные сыскари, разберутся, что стреляли не из его пистолета, что на пленке не он, что у него есть алиби. И отпустят его. Сколько раз так бывало в его практике. Хватает Краснов подозреваемого, арестовывает, начинает копать, а что-то не сходится, улики рассыпаются, и приходится отпускать человека. Он невиновен.

Сыщик искренне надеялся, что неприятности пройдут стороной и все встанет на свои места.

Через сорок минут машина подкатила к дому Анны Фрейн. Возле ворот толпились журналисты и зеваки, стояли милицейские машины и автобусы телевизионщиков. Сергей недовольно покачал головой, не удержался и упрекнул Алексея:

– Что же вы меня перед всем домом опозорили, маски-шоу устроили? Еще бы дверь в квартиру взорвали.

Сидящий на переднем сиденье Фомин обернулся и с ироничной улыбкой ответил:

– Мы же не знали, что ты после дела почивать ляжешь. Думали, забаррикадировался, нас ждешь или смыться хочешь.

Краснов со злостью взглянул на товарища, но решил в дискуссию не вступать.

Машина остановилась напротив калитки. К ней сразу ринулись операторы с камерами и журналисты с микрофонами. Недовольный Фомин открыл дверь и вылез. Нечаев и другие оперативники вышли следом. Не говоря ни слова, они повели задержанного через толпу. Со всех сторон сыпались вопросы: «Кого они ведут? Найден ли убийца Германа Фрейна? Каковы мотивы убийства? Есть ли подозреваемые?» Одна пронырливая мадам с микрофоном в руке доставала больше всех, и Алексею пришлось ее оттолкнуть.

У калитки милиционер пропустил их и оставил толпу за оградой.

Вновь Сергей входил в дом Анны Фрейн, но уже в качестве обвиняемого в убийстве. Мог ли он несколькими часами ранее предположить, что на него незаслуженно падет тяжкое обвинение? Конечно, нет. Но пути господни неисповедимы. Не дано нам предугадать будущего, и идем мы во мраке, как слепые, рыщем в поисках удачи, находим порой совсем не то, что хотим.

Двери отворились, и горе-сыщика ввели в зал. По центру, у фонтана, стояли несколько человек в штатском и в форме. Среди них Краснов узнал начальника отдела по расследованию убийств полковника Николая Ивановича Максимова – его бывшего руководителя и учителя. К нему, тогда капитану, пришел в отдел Сергей Краснов. Его распределили туда после школы милиции. И Максимов научил его сыскному ремеслу.

Алексей подвел Сергея и отрапортовал:

– Вот, привез, товарищ полковник. Взяли тепленького из постели. Сопротивления не оказал. Говорит, не убивал.

Максимов пристально посмотрел на Краснова и протянул ему руку.

– Привет, Сергей. Давно не виделись.

Тот пожал руку полковника и без обиды ответил:

– Здравствуйте, Николай Петрович. Давно.

– Чистосердечного не будет?

– Нет. Я не убивал, меня подставили.

– Говорит, есть свидетель, – пояснил Фомин. – Но показания даст только в его присутствии. Вопрос служебной этики.

– Этики? – усмехнулся полковник. – Хорошо, хоть кто-то о ней сейчас помнит.

– Какая там порядочность! – вмешался мужчина средних лет в светлом щегольском костюме. Майор Виктор Долгов, тоже сотрудник убойного отдела. Сергей его видел впервые. – Шлепнул олигарха – и об этике вспомнил. Дашь чистосердечное, не дашь – все равно. Улики железные, и тебе, Краснов, крышка и вышка.

Сыщик со злобой взглянул на него.

– Витя, полегче. Сергей пока подозреваемый, поэтому относись к нему адекватно, – напомнил Максимов.

– Да все ясно! – завелся майор. – Надо закрывать дело и передавать в суд.

– Экий ты быстрый. В суд. Еще есть неясности. – Максимов нахмурился. К нему подошел криминалист в белом халате с «дипломатом» в руке.

– Николай Иванович, мы наверху закончили, обследовать весь дом?

– Не надо. Пока покурите.

Тот отошел, а полковник повернулся к Сергею и произнес:

– Пошли в кабинет, осмотрим место преступления.

Все двинулись по левой, пристроенной к стене лестнице, на галерею, а оттуда повернули в уходящий налево коридор. Пройдя по нему мимо нескольких дверей, вошли в последнюю – в самом торце.

Просторный кабинет был обставлен в классическом стиле. Рука опытного дизайнера чувствовалась и здесь. Не было ничего лишнего; рабочий стол – произведение искусства, кожаные диван и кресла – красоты неописуемой и стенка – бесценное творение резчика по дереву. В ней громоздились телевизор и аудиоаппаратура. На столе стояли компьютер, телефон, письменные принадлежности и старинная настольная лампа.

На стенах висели картины, в стенке стояли статуэтки работы Фаберже и старинные книги. В углу комнаты величественно расположились высокие напольные часы фирмы Павла Буре. Очевидно, с боем.

Оперативники прошли в центр кабинета и встали полукругом.

– Вот здесь, если помнишь, был убит Герман Фрейн, – полковник показал Сергею на входную дверь. Под ней мелом на ковре был начерчен силуэт лежащего человека. На месте головы виднелось небольшое пятно запекшейся крови. В двери на высоте ста восьмидесяти сантиметров зияло отверстие.

– Одна пуля пробила шею жертвы и угодила в дверь, – пояснил Максимов. – Вторая пронзила лобную кость и застряла в мозгу. Она была смертельной.

Краснов угрюмо смотрел на оперативников.

– Я не убивал, – повторил он.

Полковник подошел к стенке, вынул из кармана кассету, вставил в магнитофон. Нажав кнопку, он включил телевизор, и на экране появился диктор НТВ. Передавали новости:

– Мотив убийства пока неясен, но скорее всего он не политический, а криминальный. Наш корреспондент, находящийся на месте преступления – у дома Германа Фрейна, – сообщает, что уже есть подозреваемый. Его только что привезли…. – Максимов переключил каналы, и на экране возник кабинет. Тот самый, где все стояли. Но он был пуст. Пришлось перематывать кассету.

– Эти проныры информацию из пальца высасывают, – недовольно пробубнил полковник. – А потом треплются на всю страну. Писаки хреновы.

Его негодование было обоснованным. По всем теле– и радиоканалам передавали сообщения о гибели известного политического деятеля, банкира и предпринимателя Германа Фрейна. Лились оскорбления в адрес правоохранительных органов, неспособных справиться с валом преступности. Предсказывали, что это заказное убийство и оно опять не будет раскрыто.

Выступали политики, бизнесмены, министры. Друзья олигарха – тоже олигархи – утверждали, ссылаясь на информированные источники, что это только первая жертва в их рядах, а дальше будет круче.

Журналисты в погоне за сенсацией, как всегда, перебарщивали, а порой и просто лгали, выдавая желаемое за действительное. Истерия по поводу гибели чуть ли не патриарха российской олигархии нарастала. Была она выгодна всем, кроме Сергея Краснова. Его, невиновного, могли запросто упрятать за решетку, так и не разобравшись до конца во всех нюансах дела.

Максимов перемотал кассету до нужного места и включил воспроизведение. На экране появился кабинет и мужчина у стенки с книгами. Он стоял к камере спиной, и лица видно не было. Ковырялся с электронным замком сейфа, его руки были в перчатках.

– Это ты, Сергей, пытаешься вскрыть сейф Фрейна. Снимала тебя вон та камера, – полковник указал на небольшую, выступающую из стены крышечку. Располагалась она под потолком прямо над дверью. – Камера охранной системы. Включена круглосуточно.

Сергей нехотя взглянул на нее и уставился на экран. Человек на экране продолжал копаться, но вдруг справа в дверь вошел еще один.

– Это Герман, – пояснил Максимов.

Он взмахнул руками и пошел на вора. Звуков слышно не было, так как система снимала только изображение. Вор обернулся, и Сергей с ужасом увидел свое лицо. Оно было снято четко и резко. Герман хотел ударить Сергея, но тот выхватил пистолет и дважды выстрелил ему в голову. Хозяин упал, а Краснов метнулся к двери и исчез из поля зрения камеры.

– Вот так, – заключил полковник, остановил магнитофон, вынул кассету и сунул ее в карман.

Сергея чуть удар не хватил. Он стоял обескураженный и не понимал, что творится.

– Это не я, – промямлил сыщик. – Это подделка. Я не убивал.

– Видели мы, как ты не убивал, – грозно произнес Долгов. Максимов с укоризной взглянул на него, и тот умолк.

– Я хочу, чтобы привели Анну Фрейн, – с дрожью в голосе сказал Краснов.

– Зачем это тебе? – спросил Фомин.

– Приведите ее, – настоял Сергей, и полковник послал за ней Алексея.

Пока тот ходил, Николай Иванович поинтересовался:

– Как ты проник в дом?

– Я в дом не проникал, в вашем понимании.

– Как не проникал? В спальне твои отпечатки пальцев и на балконе тоже.

– У меня же на руках перчатки, вы сами видели, – с издевкой произнес сыщик.

– Ты не язви, – покачал головой полковник. – В твоем положении нас злить не надо. Я тебе добра хочу. Я знаю, что ты за человек. Но ты сам видел…

– Извините, Николай Иванович, – вздохнул Краснов. – Я не знаю, что и думать. – Он был «убит наповал» увиденным.

Наконец в кабинет вошел Фомин, а за ним Анна Фрейн. Вид у нее был такой, что Краснов ее сначала не узнал. Девушка была в черном обтягивающем платье и черных туфлях. Волосы сколоты пучком на затылке, на лице не было косметики, а на руках и шее украшений. Только обручальное кольцо. Она нервно мяла промокший платок и то и дело вытирала глаза. Покрасневшие пазухи носа, набухшие веки, одутловатое лицо говорили о том, что она долго рыдала. Сергей про себя отметил, что даже в трауре она чертовски сексуальна.

Войдя в кабинет, она обвела всех туманным взглядом и глухо поздоровалась. Все посмотрели на Краснова, потом на нее, потом опять на него.

– Анна, – начал он, – примите мои соболезнования.

Она скорбно кивнула и встала у стены.

– Могу я рассказать о нашем деле? – Сергей с надеждой взглянул на нее. Фрейн пожала плечами и ничего не ответила. Сергей понял это как согласие и продолжил: – Если вы помните, в начале недели вы наняли меня следить за вами. Вы сказали, что у вас потеря памяти. Каждое утро вы просыпаетесь и ничего не помните. Врач посоветовал вам снимать себя на видео, а потом смотреть записи, и память вернется. Для съемок вы наняли меня. Всю неделю я снимал вас, и кассеты эти можно просмотреть. Подтвердите это, пожалуйста.

Анна недоуменно взглянула на него, потом обвела взглядом всех присутствующих.

– Подтвердите, пожалуйста, что вчера я был с вами и снимал вас на видео, – с надеждой повторил сыщик.

Фрейн изумленно взглянула на Краснова и сказала:

– Я никого не нанимала. Зачем мне следить за самой собой?

– Вы забыли. Вы мне то же самое и позавчера сказали. Я вам тогда показал кассету, и вы все сразу вспомнили. У вас есть копия, посмотрите, пожалуйста.

– Нет у меня никакой вашей кассеты. И зачем мне она? У меня прекрасная память.

– Вы забыли, – настаивал Сергей. – У вас в кухне магнитофон и кассеты.

– Нет у меня никакого вашего магнитофона. Кто вы такой? – Девушка вопросительно взглянула на Максимова, потом на Алексея.

Те с интересом наблюдали за разговором и не встревали. Полковник взглянул на Долгова, и тот ответил:

– Мы обследовали кухню и спальню и никакого магнитофона, никаких кассет там не обнаружили. Только лазерный проигрыватель и диски. Магнитофон здесь. Он твой? – обратился он к Краснову.

– Это не мой магнитофон, – сказал тот.

– Других видиков в доме мы не нашли, – заключил майор.

– Тогда возьмите кассету у меня в машине, в бардачке. На ней записан наш разговор у меня в офисе в тот день, когда она меня наняла.

– Мы обследовали машину и твою квартиру и обнаружили только чистые кассеты, – ответил Фомин. – Больше ничего.

Сергей от изумления открыл рот.

– Как чистые? Она была с записью!

– Ладно, проверим, – вмешался полковник, достал из кармана записную книжку и открыл ее.

– Вы можете сказать на память номер телефона вашего мужа? – обратился он к Анне.

– Конечно.

– Пожалуйста, – предложил Максимов.

– Девять-три-пять-семь-семь-восемь-ноль, – произнесла Анна. – Семь-пять-пять-два-три-ноль-восемь – это сотовый, – добавила она. – Я могу рассказать весь свой вчерашний день по минутам. У меня прекрасная память, и амнезией я не страдаю. Откуда такие фантазии? А этого человека я вижу впервые. – Фрейн недовольно отвернулась и смахнула слезу со щеки.

Сергея будто молнией ударило. Он стоял опустошенный и не знал, что сказать. Надеялся, что Анна вспомнит его, но…

– Так, с памятью вопрос исчерпан, – полковник сунул книжку в карман. – Ну что, Краснов, я жду объяснений, чистосердечного признания, а не ту чушь, которую ты наплел про съемки.

Все посмотрели на Сергея. Он стоял в нелепой позе, жалкий и подавленный.

– Я сказал правду, – вымолвил сыщик и опустил глаза, как провинившийся школьник.

– Правда в том, что ты проник в дом Германа Фрейна, пытался открыть его сейф, он вошел, а ты его пристрелил, – произнес Максимов. – Правда в пулях из твоей обоймы в его теле, в твоих отпечатках пальцев на рукоятке твоего пистолета, в этой записи.