Текст книги "Радиобеседы"
Автор книги: Андреас Архимандрит (Конанос)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Какое-то время назад в воскресение (прошло уже много – где-то около шести – месяцев с той поры) я встретил в церкви одну маму, мою знакомую.
– Как поживает ваш сын? Я давно – уже несколько лет – его не видел.
Мать разрыдалась:
– Разве вы ничего не знаете?
– А что я должен знать?
– Мой сын подсел.
– На что?
– На иглу.
– Да что вы говорите! Неужели правда?..
Я знал этого мальчика с ангельским, целомудренным лицом. Благословенный отрок, очень радостное создание.
– Оставьте, отче, для нас это настоящая трагедия. Он сбился с пути.
И она опять пустилась в слезы…
Я тоже был потрясен тем, что услышал. Я просто оставался после литургии в храме, чтобы поздороваться с некоторыми из прихожан перед тем, как уходить домой. Но этот разговор ошеломил меня.
Я говорю:
– А где я могу его найти? Я хочу позвонить ему.
– Вы не сможете найти его.
– Скажите мне, где он, и я пойду туда.
– Ну где ему быть, батюшка! Шляется по Омонии[9]9
Площадь в Афинах, где обычно собираются наркоманы.
[Закрыть]!!! Там вы его найдете (если найдете).
– Он станет со мной разговаривать?
– Я не знаю, поймет ли он вас, сможет ли, будет ли его мозг не замутнен в тот момент.
Я встал и пошел. Я искал его там, на Омонии, где и раньше я видел таких, как он, наркоманов, которые падают прямо на тротуар, принимают дозу, действующую в течение нескольких часов, а они сидят с остановившимся взглядом и т. п. И вот я ходил и искал его повсюду, обошел все закоулки, но не нашел того, кого искал. И я спрашивал себя: что же теперь с ним будет? Я говорил: «Боже мой, помилуй это дитя». Ну как такое могло случиться?! Чтобы такой славный юноша и втянулся в наркотики! Как он мог сбиться с дороги! Я молился об этом юноше…
А теперь на Святой Горе, в трапезной монастыря, где я обедал и разглядывал сидящих напротив меня людей (как я уже говорил), на меня смотрел один человек. И когда я выходил из трапезной, он прошел передо мной. Он тоже не понял, кто я, но когда он (тот, кто смотрел на меня) оказался на близком от меня расстоянии, я его узнал. Это был он! Тот юноша, которого я не видел уже шесть-семь лет, а в это время он увлекся наркотиками. Я был потрясен!.. Смотрю на него, останавливаю и говорю: «Это ты?» Он воскликнул: «Отче!» И давай меня целовать. Он целовал меня так, как целовал бы своего родного отца, в щеку, а не так, как священника, благоговейно. Потому что этим детям, им недостает нежности, любви, тепла. Не то что бы этого не было у него в семье, но таким подросткам просто всегда недостает любви. И особенно теперь, когда они страдают. Он схватил меня за руку и не отпускал ее. Его рука дрожала, тряслась от… не знаю (это люди с расшатанной нервной системой). У него была такая чувствительность, что его рука дрожала, как у старенького дедушки. Я чувствовал эту дрожь в своей руке, в своей ладони, а он не отпускал меня.
Я спросил его:
– Как твои дела?
– А вы разве не знаете?
– Знаю и очень рад, что тебя встретил. Ты для чего сюда приехал?
– Я приехал сюда и здесь ищу помощи у Божией Матери. Я молюсь, хожу на службы, немного помогаю делать разные работы в монастыре, чтобы очистить свой организм, успокоиться и пережить то, что со мной случилось. Иногда я еду в город, но тогда снова втягиваюсь, возвращаюсь к прежней жизни, падаю, встаю…
– Знаешь, что я скажу тебе? Бог, Божия Матерь не оставят тебя. У тебя, как у каждого человека, есть свой путь в жизни. Не разочаровывайся. Не отчаивайся. Делай то, что можешь. И еще раз хочу тебе сказать: я рад, что встретил тебя здесь. Я искал тебя, знаешь где? На Омонии. И теперь я рад, что ты находишься в объятиях Богородицы, здесь, в Ее саду!
Он растрогался и спросил:
– Во сколько отходит ваш корабль?
– Сейчас уже отходит, в 10:20.
– Мы еще увидимся, я приду проводить.
И он пришел, чтобы провести со мной последние десять минут, чтобы сказать мне о том, о чем он не мог сказать все эти годы… чтобы наговориться за всё это время, что мы не виделись. Он побежал и принес мне фотографии своей семьи, своих любимых людей. Мы трогательно беседовали. Он смотрел на меня, просил меня молиться. Он целовал мою руку, пытаясь жадно ощутить тепло, и любовь, и нежность (и отеческую, и материнскую одновременно) – всего этого так недоставало этому юноше. И я говорил: «Христе мой, какое чудо!»
И я хотел позвать сюда одного тележурналиста (не называю имен), г-на N, с канала N, где непрерывно порицают, поносят, обвиняют Церковь… позвать его сюда и сказать: «Возьми интервью у этого юноши!» Приди сюда и скажи ему то, что ты говоришь всем, о Церкви и о монахах! Почему ты в самом деле так ведешь себя – поносишь, не любишь Церковь? Приходи сюда и расскажи ему. Знаешь, что он скажет тебе на это? Он скажет, что здесь я обрел цель и смысл жизни. И если бы я здесь не оказался, то я бы погиб, покончил бы жизнь самоубийством, сошел бы с ума, дойдя до крайнего падения. Вот она, Святая Гора, мистическая, сокровенная. Вот оно, приношение тех, кого ты никогда не услышишь на телевидении, на главных каналах, в новостях, потому что – ты и сам об этом говорил – это просто-напросто не продается. Но оно затрагивает человека за живое, и тогда он начинает каяться, выключит телевизор, и ты потеряешь работу. Что ты тогда станешь делать? Поэтому ты и сам говоришь: чтобы удержать аудиторию и иметь высокие рейтинги, надо давать в эфир скандалы, безобразия, грехи, хаос. А передо мной оправдываешься: «Так разве это не происходит на самом деле?» Происходит, но ведь происходит и хорошее! Есть и эти дивные проявления красоты, святости, здоровья в болезни, приношения в бессилии. Любви, горячего объятия и поцелуя, когда один чувствует необходимость в том, чтобы другой его обнял и проявил к нему любовь и нежность. Почему же об этом ты не рассказываешь? А всё это есть на Святой Горе.
Эпилог
Келья подвижника на Карулях, Святая Гора Афон
Вот такую Святую Гору я полюбил. Вот такая Святая Гора тронула мое сердце, и я уехал преисполненный счастьем, силой, утешением, умилением, покаянием. Но эта поездка показала мне и мои проблемы. Кто-то сказал: «Всякий раз, когда я еду на Святую Гору, то выношу для себя нечто особое». Смотри, сколько разных вещей я рассказал тебе сейчас, увидев это всего за четыре-пять дней, проведенных на Афоне. И когда я добрался до аэропорта, откуда был мой рейс в Афины (я нашел дешевый авиабилет – я говорю об этом, потому что многие смущаются, если слышат, что ты возвращался на самолете, они считают, что ты отдаешь за билет сотни евро, а на самом деле билет стоил всего 35), ко мне подошли немцы, семейная пара, с коробочкой, в которой лежали их обручальные кольца, и обратились ко мне по-немецки, я не всё понял.
– Мы хотим, – сказали они, – чтобы ты благословил наши кольца.
Неужели они видели, что я возвращаюсь с Афона? Нет, они не знали, что я возвращаюсь с Афона, и я не знаю, почему именно ко мне они подошли в аэропорту.
Я поинтересовался:
– Вы православные?
– Нет. А тебя это смущает? Мы хотим лишь получить благословение. Разве плохо, если ты благословишь наши обручальные кольца?
– Я благословлю вас.
И я благословил кольца. Немцы с большой любовью простились со мной. А я про себя сказал: «Смотри-ка. В благодатном настроении я возвращаюсь со Святой Горы, прихожу в аэропорт и сажусь в ожидании рейса. Я хочу закрыться в себе самом и обдумать все дивные моменты, которые пережил, а тут внезапно кто-то, словно его что-то притянуло ко мне, подходит и просит благословения, говорит: у нас 50-летие свадьбы и мы хотим, чтобы вы нас благословили». Только я вышел со Святой Горы, и тотчас пришел ко мне некто испросить благословения. Я так это ощутил в своей душе: если ты на самом деле идешь к Богу и даже хотя бы совсем немного к Нему прикоснешься, то потом другие, когда ты возвращаешься, хотят приблизиться к тебе, даже если ты сам этого не ищешь, к этому не стремишься. Всё происходит только лишь потому, что ты стал человеком Божиим, хотя бы и немного.
Потом я сел в аэроэкспресс до Афин, чтобы ехать домой. Вошел наркоман, который достал бумаги и стал рассказывать всякое, что он прошел реабилитацию, что его показывали по такому-то каналу… и он хочет помощи. И я сказал себе: «Теперь не может быть и речи о том, чтобы я ему не подал!»
– Но, – посетовал кто-то, – он же эти деньги спустит на наркотики!
– Ну что ты такое говоришь! Разве Бог, Который дает ему жизнь, не знает, что делает?! Разве мы все не наркоманы? Ты, который по сто часов в день смотришь телевизор, разве ты не наркоман? А кто же ты тогда? Или ты, который по сто часов болтаешь по телефону? Разве это не наркотик для тебя – твоя болтовня?.. А тебя Бог наказывает? Нет! Так почему же я буду наказывать этого человека? И потом, неужели ты думаешь, что на те пол-евро, которые я подам ему, он пойдет и купит наркотики? Нет, мой дорогой. Я даю ему свою любовь. Священник – это любовь, это приношение. Я не могу ничего не дать ему, я не могу позволить, чтобы он прошел мимо батюшки…
И я опустил руку себе в карман в поисках мелочи. 20, 30 центов… и так набрал 50–60 центов и положил ему в ладонь. А он вместо того, чтобы уйти… прямо перед всеми людьми, в переполненном вагоне поезда стал целовать мне руку и не отрывал от нее своих губ. На виду у всего народа. И все видели наркомана, с раскрытыми документами, который целует руку священника, вернувшегося со Святой Горы, чего никто, однако, не знал. Но это знал Бог, и Он подошел к душе Своего чада и сказал ему, что это грешный священник (Бог это знает), но за ним кроется благодать Христа, Который есть Любовь, в Котором лишь Одном нуждаются люди. И он нуждается, и он получил благословение от этого грешного священника. И никому больше он руку не целовал. И ни перед кем другим не останавливался, как остановился перед священством, перед Церковью, перед Христом, Который необходим всем людям.
Вот это показала мне Святая Гора: если ты человек Божий, то имеешь многое, что можешь дать людям (и даже когда ты просто сидишь в вагоне метро, и едешь на работу, и ничего не делаешь). Важно само по себе то, что ты есть, то, что ты дышишь. Потому что дыхание твое благоухает именем Христовым. Повторяй простую молитву «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», сидя в вагоне метро на линии Маруси-Пирей – и ничего больше не делай, только тверди молитву. И это большая помощь, большое приношение, большое плодоношение. А другие люди пускай делают то, что хотят. Один подойдет, чтобы побыть рядом с тобой, другой подойдет поговорить, третий станет с тобой спорить, чтобы посмотреть, как ты будешь реагировать, и испытать тебя, настоящий ты христианин или нет. Всё же как прекрасно, что мы с вами христиане. Христос – это великая ценность!
Я желаю вам Божия благословения. Я желаю, чтобы благодать Божией Матери, благодать всех отцов-святогорцев, святогорских святых осеняла жизнь всех нас, и Богородица помогла всем понять, что Святая Гора повсюду (каждый дом, каждая комната может стать Святой Горой!), и главное, что нам всем в конечном итоге необходимо, – это Христос, Богородица и святые. И это утешение дает нам Церковь, теплое и настоящее.
Если ты увидел твоего брата, значит увидел твоего Бога!
Православие. Ru, 7 октября 2014 г.
http://www.pravoslavie.ru/put/74139.htm
Перевел с болгарского магистр богословия Виталий Чеботар.
Осознаем ли мы, как мало мы знаем о своих предках? Совсем мало знаем об их жизненном пути, хотя сохраняем в себе черты всех тех людей, с которыми мы не были знакомы, которых никогда не видели, но которые живут внутри нас своими наследственными особенностями, своими генами. Вот, например, мой рост, цвет волос и глаз, то, как выглядят мои пальцы, мое тело, каковы мое душевное состояние и равновесие, мой характер, мое «я» – все это не только мое, не только моих родителей. Внутри себя мы сохраняем историю всех своих предков. Даже страшно становится, когда думаешь об этом. Мы – это не только то, что мы видим сейчас, в нас запечатлены и черты других людей, о которых мы не знаем. Не знаем, насколько они были связаны с Церковью, как сильно они любили Христа, в каких частях света они жили. Мы не знаем об их предпочтениях и интересах, об их знаниях, профессиях – мы не знаем о них почти ничего.
Когда мы общаемся с другими людьми, когда вступаем в контакт с кем-то – например, я разговариваю с тобой тут и сейчас, – на самом деле передо мной находишься не только ты. Передо мной находится все то, что есть внутри тебя, все наследственные черты твоих предков. И когда ты говоришь со мной, то напротив тебя оказываюсь не только я, но и все представители моего рода, все мои родственники, чьи черты я ношу в себе. Когда мы разговариваем с кем-то, то должны всегда помнить об этом, а мы обычно игнорируем это.
Тема общения с другими людьми является чрезвычайно деликатной, даже когда речь идет об одном человеке. Ты говоришь с ним одним, но, на самом деле, он не один. Общаешься с женой, но не только с ней, но и с ее матерью, с ее отцом, с ее братьями и сестрами, с ее дедушками и бабушками и всеми, чьи имена теряются в далеком прошлом. Если мы сумеем осознать это, то станем как-то терпимее, будем подходить к другим людям с большим пониманием, с большим снисхождением и симпатией. Осознание этой реальности поможет нам помнить, что каждый из нас имеет долгую личную историю, к которой необходимо относиться деликатно, с уважением, благоговением, с любовью и душевным благородством. Тогда мы сможем лучше понять собеседника, осознать, что многое в нем обусловлено наследственными чертами, и он не может вести себя по-другому. Если мы будем иметь это в виду, братья и сестры, то будем гораздо более уступчивыми, более внимательными и терпеливыми при общении с другими людьми.
Мне кажется, что, в конечном счете, одной из самых сложных вещей в мире является общение с близкими людьми. Чтобы выстроить его, необходимо увидеть, как жизнь каждого переплетается с жизнями других людей, как камушки на берегу, где один камушек трется о другой, где один может или не может терпеть другого, где один связан с другим. Это происходит и в семье, и на работе, и в монастыре, где кто-то живет с братьями и сестрами, с детьми в школе, с коллегами на работе.
Наши отношения с людьми так красивы, когда наполнены любовью, и тогда в душах зарождаются счастье, радость, мир, веселье. Но когда отношения не приносят радость и спокойствие, тогда они становятся тяжелыми и драматичными. Тем не менее, если в нашей совместной жизни с другими людьми мы будем постоянно помнить то, о чем сейчас говорим, думаю, что и эти сложные отношения каким-то образом станут более легкими, более сносными, у нас будет больше сил, чтобы справиться с трудностями, возникающими при общении. Ведь так мы можем объяснить себе некоторые необъяснимые состояния своих родственников, если не сердцем, то разумом.
Когда мы возмущаемся поведением близкого человека, мы часто понимаем, что это не только его личное решение, но и внешнее влияние, потому что существуют наследственные факторы. Возможно, подобное поведение не является на сто процентов его волей, его желанием, может быть, в этом человеке есть некоторые вещи, которые он не может контролировать. Такой пример был перед его глазами в детстве. Таким был его отец, так повлияли на него родители, такой у него характер. Думая так, ты лучше объяснишь себе поведение другого человека и будешь легче общаться со своим братом. Давайте я не буду говорить теоретически.
Авва Дорофей рассказывает о том, как в порт одного города прибыл корабль, на котором находились маленькие дети. Маленькие дети-сироты, брошенные, без родителей. Их привезли, чтобы продать. Разве это не драма? Представьте себе картину – несчастные дети, которые еще не начали жить самостоятельно, из детского сада (если можно так выразиться), они еще ничего не знают, ничему не научились. Они смотрят на тебя и смеются. Они не понимают, что ты плохой человек, не понимают и улыбаются тебе. Может быть, ты злой, лукавый человек, преступник, а они протягивают тебе свои ручонки и хотят тебя поцеловать – маленькие, невинные дети. Сердца, в которых еще ничего не написано. Только то, что они унаследовали от своих предков, которых они не знают. В их душах еще ничего не написано – в этой жизни, в этом мире.
Когда корабль причалил к берегу, из монастыря за городом пришла пожилая монахиня. Она знала, что детей привезли продавать и сказала себе:
– Спасу хотя бы одного ребенка, маленькую девочку. Чтобы она не попала в плохие руки, я заберу ее в монастырь. Мы воспитаем ее, научим готовить, вышивать, петь, работать, а когда она вырастет, пусть поступит, как хочет: или останется с нами в монастыре, или у нее будет своя собственная семья. Пусть поступит, как она захочет!
На другом конце города какая-то блудница, узнав о том, что в порт прибыл корабль с детьми, сказала себе:
– Пойду-ка я на корабль и выкуплю одну девочку. Она мне нужна. Я научу ее всем тайнам нашего ремесла, и она будет зарабатывать деньги и приносить их мне.
И монахиня, и блудница встретились в порту. Господь видел все. Он видел невинных детей на корабле, видел блудницу, видел монахиню и других людей, которые собирались взять себе по одному ребенку, кто-то – чтобы усыновить, кто-то – чтобы отвести в приют. Монахиня заплатила деньги и забрала одну из девочек с собой. И блудница забрала девочку. Дети расстались. Всю ночь на корабле они были вместе, а утром расстались.
Проходили годы, дети росли, каждый по-своему… Девочка, которая росла в монастыре, выросла скромной, любезной и благочестивой. Она любила работать и красиво пела. Когда люди видели ее, то говорили:
– Какая прекрасная девушка! Как хорошо она воспитана! Ее лицо сияет. Смотришь на нее и радуешься. Какая добрая душа у этой девушки! Как она хороша!
Росла и другая девочка, которую блудница взяла и воспитала по-своему, научив ее жить развратным, блудным образом. Ее научили соблазнять, ругаться, прелюбодействовать. И когда люди ее видели, то говорили:
– Держитесь подальше от этого ребенка! Она еще мала, а уже развратна. Что же из нее вырастет?
И все ее презирали. Только Бог, Который все видит, помнил то утро, много лет назад, когда эти две невинные девочки еще не начали жить самостоятельно, когда они сошли с корабля, смеясь и держась за руки. Но пришли люди и разжали руки этих двух девочек, и сказали им:
– Дай мне руку, ты пойдешь со мной!
– А ты пойдешь со мной!
Бог помнит то утро и то, что произошло с этими двумя маленькими девочками, поэтому и в Патерике говорится: «Не судите о человеке с легкостью, не воспринимайте только то, что сейчас видите».
Посмотрите, что несет в себе каждый человек. Он несет всю свою историю, свое прошлое. Через что прошел каждый человек, не знаю ни я, ни ты. Даже родной тебе человек, жена или муж, с которым ты вместе живешь, спишь, ешь, трудишься. Даже дети, которых ты родила, даже самый близкий тебе человек – ты не знаешь, что он носит в своей душе, через что он прошел, как пережил это, как это на него повлияло.
Например, в семье может произойди какое-то печальное событие, но каждый переживет его по-разному, один – труднее, другой – легче. Определенным образом скорбь коснулась ребенка, по-иному – его отца, иначе – его сестры. Ты не знаешь внутреннюю историю человека, не знаешь, что он носит в своем сердце, хотя вы живете в одном доме, под одной крышей. Если задуматься об этом, то сразу почувствуешь уважение и благоговение к другому человеку, будешь более внимательным, не будешь спешно судить и делать выводы, не будешь выражать свое мнение, с уверенностью клеить ярлыки. Вместо этого скажешь: «Я действительно ничего не знаю, не знаю ничего о своем ребенке, о своей жене, о себе, о других людях».
У каждого из нас есть собственная история. Если бы мы отдавали себе в этом отчет, то смотрели бы не поверхностно, а думали бы о том, что скрыто в человеке, что на самом деле является настоящим и существенным. Как хорошо бы было, братья, если бы мы могли это видеть! Если бы мы могли посмотреть на человека и увидеть красоту его души, увидеть что-то красивое в нем, даже если кажется, что этот человек ничего хорошего в себе не имеет. Нет. В каждом человеке есть что-то хорошее. Даже если он не нравится тебе, подумай о том, каким его создал Бог. Даже если тебе кажется, что находиться рядом с ним невозможно, постарайся увидеть его таким, каким он должен быть, а не таким, каким его сделала жизнь, страдания, проблемы, неудачи, притеснения, горечь… Потому что это то, о чем ты не знаешь. Если бы ты посмотрел на этого человека вне его страданий и вне его предыстории, то увидел бы очень красивый мир, красивую душу, потому что каждый из нас несет на себе печать Бога. Каждый из нас несет невероятную красоту в своем сердце. Если ты научишься смотреть в глубину вещей, то повсюду увидишь красоту, увидишь не то, что заметно сразу, а то, что скрыто от глаз. Очень часто бывает недостаточно одного взгляда, надо сосредоточиться, вглядеться, «зайти» за внешнее, за плоть, войти в душу, и за резкостью, грубыми словами, за макияжем, краской для волос увидеть сердце – измученное, раненное, несчастное, но очень красивое, созданное и данное человеку Богом.
Знаете ли вы, кто имел этот дар, эту теплоту общения со всеми людьми? Святые. У них был этот благодатный дар видеть красоту в тех людях, которых мы считаем дурными и злыми. Но для них не существовало злодеев, не существовало лютых грешников, были несчастные люди со своими пороками, грехами, которые как пятна на чистой одежде. А что такое пятно? Его выдуваешь, чистишь, и оно исчезает. Лицо человека не безобразно, говорят святые. Да, есть пятна, но если их убрать, «очистить нас от всякия скверны», то откроется прекрасное лицо, превосходный характер, чистая душа. Поэтому у святых никогда не было проблем с общением. Они любили всех людей, общались со всеми, все обращались к ним, от всех они что-то брали и каждому что-то давали. Брали даже от грешников, даже грешники приносили им пользу. Они умели наставлять грешников со смирением, таинственно прикасаясь к скрытой чистоте их сердца.
Приходит святой, встает возле грешницы и говорит:
– Я тебе завидую! Я тебе завидую!
– Завидуешь? Мне?!
– Да! Ведь если бы я так же отдавал все Христу, как ты все отдаешь греху, если бы я был настолько последователен в любви ко Христу, как ты последовательна в блудной жизни, то я бы приблизился к Богу. Ты полюбила такую жизнь и отдала этому свое сердце, отдала все свое существо греху, но ты любишь его, значит, у тебя горячее сердце, просто ты не знаешь, Кому его отдать!
Вдумайтесь в эти слова, посмотрите на отношение святого к блуднице! Он не отнесся к ней с презрением, не сказал:
– Если ты срочно не исповедуешься и не исправишься, тебе нет спасения, твое место в аду!
Нет. Он сказал это по-другому, и этим завоевал ее. Мы не умеем так говорить. Нам не хватает этого тепла, этой свободы святых. Мы не можем сказать:
– Я завидую тому, что у тебя такое горячее сердце, хоть оно и не для Бога. Если бы мое сердце пламенело бы также, как твое пламенеет к греху, то я стал бы святым.
Мы не можем, а он мог. И грешница эта покаялась, исправилась и стала монахиней.
Этот святой видел не внешнюю сторону, но сокровенное сердце человека, внутреннего человека, которого каждый из нас скрывает в себе, тот сад, который находится в глубине, в недрах души каждого человека. Снаружи могут быть нечистоты, грязь, мусор, но если ты уберешь деревья, камни, землю и войдешь в эту пещеру, там глубоко есть сад, там есть благодать Святого Духа, есть свет, есть красота.
Как хорошо было бы, если бы ты смог увидеть эту красоту в своем ребенке, который часто огорчает тебя, поэтому ты грубо говоришь с ним и ругаешь его. Да, ты видишь, что он не читает книги, не делает того, что, по твоему мнению, должен, разрушает твои будущие планы, твои мечты о том, каким он должен быть. И ты только и делаешь, что показываешь ему свое разочарование. Ты совсем не даешь ему любви, не показываешь радости, не говоришь ему:
– Мне доставляет радость смотреть на тебя! Я знаю, вижу, что внутри тебя есть что-то прекрасное, и это заставляет меня радоваться, что я тебя воспитываю, что ты мое дитя!
Наоборот. Ты всячески показываешь ему, что не веришь, что он может исправиться. Плохо и ему, и тебе. Ты не можешь наслаждаться отношениями со своим ребенком, не можешь радоваться этим отношениям, потому что не видишь в них ничего достойного радости, наслаждения и счастья. Но это не правда. Есть красота и в твоем муже, с которым ты хочешь расстаться, и в твоей жене, с которой ты хочешь развестись. Если бы ты мог увидеть ее такой, какой ее видит Христос, какой ее видят святые, то сказал бы:
– У меня такая замечательная жена!
Или сказала бы:
– У меня такой прекрасный муж, а я хочу с ним развестись?! Как, почему столько времени я не видела эту красоту, этот прекрасный мир, который есть в нем?
А знаешь, почему? Потому что ты слышишь только то, что он говорит тебе, а не вдумываешься в то, что скрывается за словами, которые он произнес.
Дорогие друзья, мы должны узнать код поведения каждого человека, этот тайный PIN-код, которые имеют не только мобильные телефоны, но и наши души. Без него они не могут раскрыться, по-настоящему показать то, что скрывают: красоту.
Возможно, тот юноша, который обычно гневается, кричит, устраивает сцены, хлопает дверью, таит в себе большую горечь, большую чувствительность. И еще – большой страх. Возможно, этот юноша, который до того ужасает близких своим поведением, что они думают: «В конце концов он нас всех убьет!» – на самом деле этот молодой человек не хочет никому причинить боль, он хочет плакать, но не может плакать, не может сказать:
– Я хочу любви, я хочу тепла, я хочу, чтобы меня обняли и приласкали, даже если мне и 19, 20, 25 лет, я хочу, чтобы меня обняли, потому что я не знаю, что это такое!
Но он этого не показывает, а показывает совсем другое, злое, грубое, ты смотришь на это и веришь тому, что видишь, и не можешь проникнуть в глубину его сердца. Не можешь, потому что ты смотришь только телевизор, а телевизор учит тебя смотреть на все поверхностно, не углубляться, не оставляет тебе времени ни на слезы, ни на молитву. И ты не можешь стать менее суровым, научиться чувствовать другого человека и прощать его.
Тогда то, что должно быть источником счастья и наслаждением – общение с другими людьми – становится источником большого несчастья. Совместное существование становится невыносимым, один человек не может выдержать другого.
«Если ты видел твоего брата, значит ты видел твоего Бога», – говорят святые. Твой брат – это тот человек, которого ты сейчас видишь, это тот, которого сейчас ждешь. Это твой муж, твоя жена, ребенок, которого ты сейчас идешь забирать из школы. Это человек, который живет рядом с тобой, тот, о котором ты думаешь, что не можешь его терпеть, он – Господь Бог. Святые произносят страшные слова. Другой человек есть мой брат, мой Бог. В нем скрыта печать Бога, в нем таится Божья красота, надо только научиться ее видеть. Так учит нас Церковь.
Но часто бывает и так:
– Я стал, – говорит кто-то, – как Сартр, этот экзистенциалист-атеист, который говорит, что другой человек – это мой ад. Мой ад – это ты, другие люди являются моим адом, они не позволяют мне осуществить мои планы, они высасывают мою личность, крадут мою свободу и мое жизненное пространство.
Посмотрите, насколько иное восприятие, какой разный способ мышления!
Так какой же способ на самом деле избираем мы, называющие себя христианами? Кто из нас умеет радоваться, когда видит других людей, кто из нас наслаждается лицом другого человека и говорит себе, что он сокровище? Кто говорит себе: «Моя мать, мой отец, мой ребенок, мой муж, моя жена, мой коллега – сокровище! Для меня радость, что я с ним общаюсь»?
Мы не радуемся нашему общению, а утруждаем себя. Мы мучаем себя вместо того, чтобы радоваться, вместо того, чтобы взять друг друга за руки и вместе подниматься по жизненному склону. А мы что делаем? Один тянет другого вниз, один толкает другого, чтобы он упал с этой крутой горы, которая называется жизнь. Как же тогда подняться наверх? Когда один тянет вверх, а другой – вниз, когда один создает препятствия другому, вместо того, чтобы ему помочь, чтобы радоваться, чтобы лететь, лететь вместе… Поэтому женись, чтобы летать, чтобы подниматься вверх вместе. И дети даны тебе Богом для того, чтобы видеть образ Христа в их глазах и радоваться им, а не для того, чтобы мучить их и мучиться самому. Самая большая тайна совместного существования заключается в том, чтобы научиться смотреть на то, что видишь, и видеть то, что скрывается за этим.
Однажды какая-то женщина сказала своему мужу:
– Соседка купила себе новое пальто и новый костюм.
– Да, хорошо! – ответил муж. – А что мы будем есть? Я голоден, накрой на стол!
Женщина подумала: «Тебя не волнует, что у меня нет нового костюма. Ты опять меня не понял. Я хотела сказать другое: я чувствую, что ты пренебрегаешь мной, не обращаешь на меня внимания, не интересуешься тем, как я живу, как одеваюсь, куда хожу. Я не могла сказать тебе этого прямо. Сказала о соседке, чтобы заставить тебя задуматься и осознать это. А ты ответил мне: „Накрой на стол!“ Хорошо. Я дам тебе поесть. Это моя работа, я делаю всю работу по дому, а ты зарабатываешь деньги, но между нами нет близости, нет общения. Я ждала, что ты поймешь, что я часто чувствую себя одинокой, что моя душа стосковалась по любви!»
Но и муж мог подумать: «Надо бы, чтобы и ты, дорогая, поняла, что за словами, которые я произношу, тоже скрывается мой тайный внутренний мир. Не цепляйся только за жалобы и не говори, что я тебя не понимаю. И ты меня не понимаешь тоже. Я прихожу с работы и говорю: „Я отдал машину в ремонт“. Я жду твоего участия. Но ты отвечаешь: „Мне сейчас нет дела до твоей автомастерской, мне нужны деньги, чтобы заплатить за квартиру и сходить на рынок за продуктами“».
Каждый из нас отправляет послания. И когда муж возвращается домой и говорит жене, что он был в автомастерской, он говорит это не для того, чтобы объяснить, что такое авторемонтная станция, а чтобы найти способ войти в контакт с ней, чтобы с ней общаться. По-своему. Он думает: «Я хочу, чтобы ты ответила мне, поняла мою проблему, общалась с моей душой, с моим сердцем. Я хочу, чтобы ты полюбила меня, забыла автомастерскую и автомобиль, костюм, рынок и покупки, чтобы я почувствовал, что нужен тебе, почувствовал твою заботу! То, что при этом мы говорим, например, об одежде или об автомобиле, не является сущностью вопроса. Это лишь повод, чтобы почувствовать, что ты любишь меня».
