Текст книги "Камень на сердце"

Автор книги: Андреа Найк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

7

Настроение Сары падало все больше и больше по мере того, как она читала завещание бабушки Лиззи. В нем не упоминался коттедж «Жимолость». Это был просто список вещей, которые надлежало разделить между родственниками. Саре достались ворчестерская ваза, некоторые ювелирные изделия, викторианская спальня и доля из оставшихся денег.

Похоже, что Джеррет Брент был прав с самого начала. Бабушка Лиззи продала ему коттедж, а мистер Кирби просто не в курсе дела. Сара действительно расстроилась из-за этого, но еще больше ее угнетала мысль о том, что ее бабушка, похоже, оказалась в таких стесненных обстоятельствах, что была вынуждена продать дом. Почему она ничего не сообщила им? Почему проделала это в одиночку?

Путаница царила в голове у Сары. Ее огорчало то, что бабушке пришлось расстаться с коттеджем, который был ее домом так много лет. Сара гадала, вызывалось ли это необходимостью или Джеррет Брент уговорил ее поступить таким образом. Эта мысль не давала ей покоя, поскольку, несомненно, если бы бабушка Лиззи попала в трудное материально положение, она бы рассказала об этом своим родственникам.

Они всегда были близки, и она не могла скрыть подобное от них.

Она сложила завещание и положила его в конверт. Теперь она ничего не могла сделать. Все кончено. Джеррет прав, а она нет. Ей было очень неприятно признавать это после того, как она так вызывающе вела себя с ним, но что оставалось делать? Она представляла насмешливое выражение его лица и стискивала зубы.

Когда Сара взяла другой конверт, то не ожидала найти в нем что-нибудь действительно важное и была совершенно ошеломлена, обнаружив там официальные бумаги, относившиеся к продаже коттеджа мистеру Джеррету Армстронгу-Бренту. Армстронг-Брент! Это имя тревожно прозвучало в ее мозгу. Она мысленно перенеслась на двадцать лет назад, в то время, когда ее отец перенес тяжелый сердечный приступ из-за того, что их семью заставили выехать из снимаемого ими дома с викторианской террасой, в котором они прожили всю жизнь.

Воспоминания были очень живы. Высокий пугающий Вильям Армстронг-Брент, глава фирмы застройщиков, человек со свирепыми, густыми бровями, жестким лицом с резкими чертами и властным взглядом синих глаз, более темных, чем у Джеррета, но показывающих ту же силу характера. Несомненно, он был отцом Джеррета!

Он громко постучал в дверь, вошел в их дом и пригрозил, что подаст в суд, если они не покинут дом. Все другие дома на улице уже были освобождены. Они были единственными, кто сопротивлялся.

Сара была очень испугана, но ей совсем не понравилось, как он разговаривал с ее родителями. Она подбежала к нему и ударила его своими кулачками, крича, чтобы он убирался и оставил их в покое.

Он назвал ее злючкой и тут же забыл о ее существовании. Именно после его визита у отца произошел первый сердечный приступ. После второго его парализовало. Сара навсегда запомнила тот день, когда мать сказала ей, что отец скончался.

Теперь она не могла не думать, что Джеррет мог поступить так же с ее бабушкой. Может быть, именно поэтому она уехала в Америку? Может быть, это послужило причиной ее смерти? Им было известно только то, что она перенесла сердечный приступ; могло ли это быть связано с тем, что он тревожил ее по поводу коттеджа?

Сара внезапно почувствовала прилив ненависти к нему и отвращения к себе за то, что сдалась и позволила ему увидеть, что он был привлекательным для нее.

Ее так и подмывало немедленно пойти во Френтон Холл и выплеснуть свою ярость на Джеррета Армстронга-Брента, но чувство благоразумия подсказывало ей, что сначала нужно показать завещание мистеру Кирби, пока он не послал резкое письмо Джеррету.

Она пошла в магазин и попросила вызвать такси. В ожидании машины она переоделась в платье и туфли на высоких каблуках. Она успела приехать за полчаса до окончания рабочего дня мистера Кирби и за десять минут до отправки почты.

Мистер Кирби, так же как и Сара, был удивлен обнаружением нового завещания и не мог поверить, что Елизавета ничего не сказала ему.

– Если только из-за того, что она знала, что я не одобрю продажу дома, – сказал он. – Потребуется время, чтобы все выяснить. Я должен убедиться, что это подлинный и законный документ, а затем подам прошение в суд на утверждение нового завещания. Я также постараюсь возвратить уже выплаченные деньги, поскольку часть из них теперь принадлежит вам.

– Господи, это не имеет значения, – воскликнула Сара. – Я не собираюсь ни у кого отбирать деньги, да это было бы и нечестно. Меня волнует коттедж. Похоже, что моя бабушка действительно продала его Джеррету Бренту.

Мистер Кирби вынужден был согласиться, что, видимо, дело обстояло именно так.

– Конечно, я свяжусь с ним и попрошу подтверждения тому, что бумаги составлены на его имя. Мне жаль, Сара, вы, наверное, сильно расстроены.

Сара беспомощно покачала головой.

– Очень. Я не представляла себе, что у нее было настолько трудное положение, что ей пришлось продать дом.

– Теперь-то уж вы наверняка вернетесь домой? – Вопрос был вежливым и участливым. Мистер Кирби, как и Сара, был огорчен поворотом событий.

Она кивнула. Ее прекрасное прошлое ушло от нее вместе с бабушкой Лиззи. Там ей больше нечего было делать, только встретиться в последний раз с Джерретом Брентом. Она собиралась бросить ему в лицо то, что о нем думала.

– Я свяжусь с вами, когда все выяснится, – заверил ее мистер Кирби.

Эта мечта доставляла удовольствие, пока ей не пришел конец, думала она, возвращаясь назад на такси. Ей понравилось бы постоянно жить здесь. Она хотела соединить здесь прошлое, настоящее и будущее. Теперь все надежды были полностью развеяны. Сейчас все ее мысли были о змее, которая обманным путем лишила ее бабушку дома.

Когда они выехали на узкую деревенскую улицу, Сара заметила белый «мерседес» Джеррета, стоявший у коттеджа. Она не знала, зачем он приехал, но это позволяло приблизить момент схватки. Она приготовилась к атаке, ее кровь вскипела. Она расплатилась с таксистом и столкнулась лицом к лицу с Джерретом, вышедшим ей навстречу из своей машины.

– Я не думал, что ты будешь там так долго, – произнес он вместо приветствия.

– А я не знала, что ты следишь за мной, – резко ответила она, отпирая дверь коттеджа. – Зачем ты здесь?

Его улыбка погасла, когда он услышал ее грубый ответ.

– Я хотел сообщить, что договорился, чтобы снова включили электричество и телефон. – Он прошел вслед за ней.

Сара презрительно взглянула на него. Если он ожидал от нее благодарности, то он ошибался.

– Видимо, я должна считать, что это очень любезно с твоей стороны.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Что случилось? Дела идут не так, как ты хотела? Что сказал мистер Кирби?

– Что вопрос еще будет решаться, – помедлив, сообщила она.

– И, насколько я понимаю, он решается не в твою пользу?

– Вот именно, – заносчиво вскинула она голову. – Хотя, я думаю, мне не следовало ожидать другого.

Он нахмурился, потом предложил.

– Сядь, ты выглядишь так, как будто ты в шоке.

– Это еще мягко сказано, – через силу сказала Сара, проходя на кухню, где на столе по-прежнему лежали предметы, найденные на шкафу. На переднем плане находился открытый сейф.

Джеррет немедленно обратил на него внимание, его густые брови поднялись. Он сел на одну из старых табуреток и приготовился слушать.

Сара тоже села.

– Сначала об этом деле, – сухо произнесла она. – Похоже, что у меня сложилось о тебе неправильное мнение.

Джеррет удивленно посмотрел на нее, его губы недовольно искривились.

– Ты что, делаешь мне комплимент?

– Только потому, что я узнала правду, – через силу произнесла она. – Моя бабушка оставила новое завещание, я нашла его в этом сейфе. – Ее глаза были полны презрения, когда она смотрела на него. – Да, коттедж принадлежит тебе, и тебе будет приятно услышать, что я уезжаю домой и не буду больше тебя беспокоить.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как он неожиданно напрягся; его брови сдвинулись, он помрачнел.

– Я отдала его мистеру Кирби, – добавила она.

– И?..

– И все, на этом все кончилось.

– И теперь ты уезжаешь? – Его спокойствие еще больше угнетало ее.

– Да.

– Это большая неожиданность.

– Но ты ведь не думаешь, что я поверила во все это? – Рано или поздно этот взрыв был неизбежен. – Ты настаивал на том, что коттедж принадлежит тебе, ты хотел выставить меня из него, и теперь твои мечты сбылись. Я не верю в то, что ты приобрел коттедж честным путем, как ты утверждаешь. Но это уже не играет роли. Когда-нибудь я докопаюсь до сути дела. – Она сделала паузу и перевела дыхание. – Есть еще одна вещь, которую я хочу сказать, прежде чем уйти, вещь, которая оскорбила меня еще больше, чем тот факт, что ты владелец коттеджа.

Он резко поднял голову и внимательно посмотрел на нее.

– И что же это? – спросил он, нахмурившись.

Она вскочила со стула, все ее тело дрожало от гнева.

– Меня оскорбляет то, что сделал твой отец; нет, не оскорбляет, это слишком мягкое слово. Приводит в ярость. – Ее глаза сверкали, весь ее вид говорил о сильнейшем отвращении.

При упоминании отца его глаза сузились, и он тоже встал.

– Теперь ты совершенно сбила меня с толку. Хватит загадок! Какое отношение ко всему этому имеет мой отец? – произнес он резко, отчеканивая каждое слово и пристукивая длинными пальцами по краю стола.

В течение нескольких секунд Сара смотрела на него с ненавистью, но он не отвел взгляда. Она не испытывала к нему никаких чувств, кроме презрения и злобы. Сейчас в ней не было ни разочарования, ни сожаления об утраченном, – ничего, кроме холодной ярости.

– Твой отец убил моего отца, – отчеканила она.

Если бы она сообщила, что настал конец света, это не смогло бы поразить его сильнее. Он помотал головой, как бы стряхивая наваждение.

– Это абсурд. Как ты можешь утверждать такое? Мой отец не убил в своей жизни и мухи. У него другой характер.

Сара презрительно фыркнула.

– Я-то хорошо знаю, как он был безжалостен в деловых отношениях.

– Это так, – признал он. – Да я и сам такой. Это жестокая конкуренция. Здесь каждый за себя.

– Ценой чьей-нибудь чужой жизни? – презрительно спросила она.

– Под кем-нибудь другим ты подразумеваешь своего отца? – Смущение Джеррета сменилось возмущением. – Как ты смеешь бросать такие обвинения? На каком основании? Клевета является серьезным преступлением, ты знаешь это? – Мускул задергался на его лице, тело напряглось, он жестко смотрел на нее.

– Я знаю, о чем говорю! – закричала она.

– Тогда лучше объясни это мне, – прорычал он.

В ее глазах были решимость и убийственное обвинение.

– Мой отец умер из-за того, что твой отец выкинул его из дома. – Она говорила медленно и тяжело, не заботясь о его реакции. И все же не поверила своим ушам, когда он рассмеялся, хотя и грубо и невесело. – И ты смеешь смеяться над этим?! – вспыхнула она.

– Ты делаешь из мухи слона, Сара. – Его злость немного утихла, и он попытался прикоснуться к ней, но она отпрянула назад, как от змеи. Он мрачно нахмурился. – Мне неизвестны обстоятельства дела, но я точно знаю, что мой отец никого не мог довести до такого состояния. Откуда эта неожиданная информация?

– Я установила, что твоя настоящая фамилия Армстронг-Брент, а именно Вильям Армстронг-Брент, застройщик, затравил моего отца до смерти. Ведь твоего отца звали Вильям? Слишком необычная фамилия, чтобы это мог оказаться кто-нибудь другой.

Джеррет кивнул.

– И ты, значит, отказался от части фамилии из-за того, что тебе было стыдно за темные делишки своего отца? – Сара вся дрожала от гнева и презрения к нему, она не могла стоять спокойно. Она искренне жалела, что судьба свела ее с этим человеком.

– Я сделал это, потому что счел двойную фамилию слишком пышной, – ответил он. – Но я не думаю, что ты поверишь мне, находясь в таком состоянии.

– Ты как всегда абсолютно прав. Я не верю, – бросила она. – И я никогда не поверю ничему, что ты скажешь. А теперь, когда я сказала все, что хотела, я требую, чтобы ты ушел и дал мне возможность спокойно собраться.

– Я тоже хочу кое-что сказать. – Холод в его глазах заставил ее содрогнуться. – Я не позволю никому необоснованно обвинять моего отца.

– Необоснованно? – даже взвизгнула она. – Да все это происходило на моих глазах! Твой отец пришел с угрозами в наш дом, потому что мы были единственными на улице, кто не хотел уезжать. Он собирался построить на этом месте деловой центр или что-то подобное и вел себя так нагло, что сразу же после его ухода у моего отца произошел сердечный приступ.

– Сожалею, – сказал Джеррет, – но мой отец не может нести ответственность за состояние здоровья твоего отца.

Сара злобно сверкнула глазами.

– А когда мы все же уехали, когда Вильям Армстронг-Брент, – она произнесла это имя с отвращением, – заставил нас сделать это, у моего отца случился второй, смертельный приступ. Как можешь ты утверждать, что твой отец ни при чем?

Джеррет шумно вздохнул и несколько секунд помолчал.

– На свете есть много людей, – наконец произнес он, – которые перенесли сердечные приступы в результате попадания в стрессовые ситуации, но ни в коем случае нельзя возлагать полную ответственность за это на других.

Сара возмутилась.

– Какая чушь! Жалкая, нелепая софистика! Ты хотя бы можешь себе представить мое состояние, когда умер отец? Ему было сорок шесть, он мог бы прожить еще не меньше тридцати лет. Если бы не твой отец, он был бы сейчас жив.

Но она знала, что говорит только для себя. Она могла спорить об этом целый день, но Джеррет никогда не согласился бы с тем, что его отец косвенно вызвал смерть Грэма Карлтона. Ей неожиданно стало холодно, и она почувствовала полную опустошенность. В этот момент ей хотелось только одного: навсегда уйти из коттеджа и из жизни Джеррета Брента.

– Пожалуйста, уходи, – произнесла она через силу почти шепотом.

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, Сара, – сказал Джеррет, покачивая головой и тоже понизив голос, – но мне нужно кое-что сообщить тебе.

– То, что ты скажешь, уже ничего не значит, – устало ответила она.

– Я хочу сказать тебе не о наших отцах, – сказал он после небольшой паузы, – а о коттедже.

Сара взглянула на него. Что еще? Она слишком устала сегодня, чтобы снова спорить.

– Я хочу, чтобы он стал твоим.

Она резко подняла голову, и глаза ее расширились.

– А, это чтобы успокоить твою совесть! Нет, спасибо. Он твой, вот и владей им.

– Лиззи хотела, чтобы он стал твоим.

Сара нахмурилась и внимательно посмотрела на него.

– Ты сказал мне, что Лиззи никогда не упоминала мое имя, как же ты можешь знать это? Или это очередная ложь? Она рассказывала обо мне?

Джеррет покачал головой.

– Нет. Но раз она оставила тебе этот коттедж в своем первом завещании, значит, она действительно хотела этого, поэтому и я хочу, чтобы он стал твоим.

Сбитая с толку его объяснениями, Сара недоверчиво смотрела на него. В ее глазах стоял вопрос.

– Здесь какая-то ловушка. Ты постоянно утверждал, что коттедж принадлежит тебе, а теперь, когда это наконец доказано, ты готов отдать его. Я этого не понимаю. – Она покачала головой. – Или, может быть, ты вынудил ее продать его? Может, она сделала это против своей воли?

Глубокая морщина пересекла его лоб.

– На что ты намекаешь? – Он опять разозлился.

Она подняла голову и холодно взглянула на него.

– Мне известно, что ты скупил здесь достаточно много недвижимости. Ходят слухи, что ты хочешь стать владельцем всей деревни.

Ярость исказила его лицо.

– Это лживые слухи. Кто бы ни сказал тебе это, он обманщик. – Он зашагал по комнате, заставляя себя успокоиться. Наконец, он повернулся к ней. – Это просто пересуды людей, Сара, которым больше нечем заняться. Я застройщик, я покупаю недвижимость, но я не заставляю людей продавать свое жилье. И давай покончим с этим.

Насколько понимала Сара, это был еще не конец разговора, но она видела, что сейчас с ним спорить бесполезно, и поэтому промолчала. После нескольких минут борьбы с самим собой, Джеррет произнес:

– Мы говорили о коттедже.

– Да. – Сара наполовину была уверена, что он скажет, что передумал. Это было неожиданное предложение, и она намеревалась отказаться от него в самой резкой форме.

– Я по-прежнему хочу, чтобы он стал твоим. – Неожиданно на его лице появилась улыбка. – Если бы ты не вела себя так вызывающе, когда пришла в первый раз, и не усомнилась в моих словах, я мог бы уступить его тебе еще тогда. Но я был возмущен твоими несправедливыми нападками.

– Ты имеешь в виду, что с самого начала был готов признать, что коттедж «Жимолость» по праву должен принадлежать мне? – Сара настороженно смотрела на него, все еще сомневаясь в том, что ему можно верить.

– Не совсем, – уточнил он. – Но я был готов отдать его исключительно по той причине, что мне очень нравилась твоя бабушка, и я хотел, чтобы ее желания исполнились.

– Это очень благородно с твоей стороны, – медленно произнесла Сара, но по ее тону было ясно, что она не доверяла ему.

Джеррет нахмурился.

– Ты мне не веришь?

– Сказать по правде, нет. – Она честно посмотрела ему в глаза.

– Но это правда, – горячо возразил он. – Только твое поведение остановило меня. Итак, Сара, ты согласна взять его?

Сара разрывалась. Она все еще ненавидела его, она ненавидела его семью и то, как он играл с ней в последние дни. Ее чувство справедливости успокоилось бы, если бы она согласилась на его предложение. Ее мечты о счастливой жизни в доме своего детства сбылись бы… Но будет ли она теперь чувствовать себя счастливо в этом доме?

Она по-прежнему безрассудно испытывала сильное физическое влечение к Джеррету, но, конечно, она не ожидала, что оно может перерасти во что-то большее. Он подавлял ее волю и разум, ее личность. Он был могущественным и опасным человеком, и ей лучше было держаться на расстоянии от него. Того, что было известно ей о нем и его отце, было достаточно, чтобы не рассчитывать на мирные и добрые отношения с ним.

– Я жду, – тихо напомнил он.

– У меня работа в Дарлингтоне, – уклонилась Сара от прямого ответа.

Он покачал головой.

– Можно найти работу здесь. И в любом случае, расстояние не так велико. Многие люди ездят на работу за тридцать миль и даже дальше. Я не вижу здесь проблемы. Конечно, тебе потребуется автомобиль, но…

– У меня есть машина, – прервала его Сара, не желая, чтобы он считал ее совсем неимущей. Она, правда, не сообщила, что машина старая и ненадежная.

– В таком случае, у тебя нет причин отказываться.

– Ну может же быть, что я просто не хочу переезжать!

Его глаза сузились.

– Тогда зачем ты так стремилась заполучить этот дом?

– Возможно, я бы проводила в нем выходные дни, – ответила она, слегка пожав плечами.

– Ты не собиралась жить здесь постоянно? – Глубокая морщина неожиданно пересекла его лоб.

Сара опустила глаза.

–  Ядумала об этом, – нерешительно признала она.

Он улыбнулся.

– Тогда нет проблем, – он подошел к ней ближе. – Предлагаю отложить отъезд и поужинать со мной. Ты можешь пока позвонить своей матери, если не сделала это в Райпоне, а потом мы уладим вопрос с коттеджем.

Сара хотела бы обдумать все, но для этого надо было, чтобы он ушел, она не могла здраво рассуждать в его присутствии. Все ее тело реагировало на него, и ее мысли приходили в замешательство.

– Итак, Сара?

К своему удивлению, она обнаружила, что кивает.

– Хорошо. – Он выглядел довольным. – Я уйду, чтобы не мешать тебе собираться. Приходи к семи.

Когда он ушел, Сара перевела дыхание. Его присутствиевызывало у нее клаустрофобию, все вокруг наполнялось напряжением, злобой, ненавистью. Это были самые нервные полчаса в ее жизни. Она обессиленно опустилась на стул. В голове вихрем проносились впечатления этого разговора.

Джеррет предложил отдать ей коттедж! Она пообещала пойти к нему на ужин и обсудить это! Да в своем ли она уме? Как могла она принять такое предложение своего врага? Почему, наконец, он его сделал?

Должна же у него быть какая-то тайная причина, какой-то план, но какой? Было ли разумно принять предложение и остаться, сделать это место своим домом после того, что она узнала о нем? Могла ли она остаться и таким образом стать обязанной ему за это?

Она взглянула на часы: на сборы оставался час. Вместо того чтобы убрать все на шкаф, Сара расставила предметы по комнате. Она спрятала только шкатулку с украшениями. Их там было немного, но некоторые вещи выглядели довольно ценными.

Поскольку изначально она собиралась провести здесь всего пару дней, Сара захватила с собой мало одежды. Сиреневое платье, которое было на ней сегодня, было самым нарядным, и она решила, что оно подойдет для этого вечера.

Без пяти семь она была готова, волосы расчесаны, немного серых теней, тушь, помада… И зачем она так старается? Обычно она не пользовалась косметикой. Возможно, она сделала это, чтобы поднять свой дух, чтобы не чувствовать себя тряпкой. Ей пришла мысль пойти во Френтон Холл и швырнуть назад предложение в лицо Джеррета.

Даже уже шагая по обсаженной деревьями дороге к его дому, она еще не приняла окончательного решения. Она только чувствовала, как у нее неприятно сжимается желудок, ей было невыносимо жарко, и она жалела, что у нее не хватило духа собрать вещи и уехать.

Она знала, что принять предложение было бы роковой ошибкой, но все равно колебалась. И она очень хорошо знала почему. Беда заключалась в том, что она боялась ответить сама себе, что ее привлекало: коттедж или сам Джеррет! Мысль о том, что ее по-прежнему влекло к этому человеку после того, что он совершил, казалась невыносимой, но это было так. И эта мысль вызывала у нее тошноту.

Джеррет появился на пороге, когда она еще не успела позвонить в дверь. На нем были легкий светло-коричневый костюм и белая рубашка. На лице играла гостеприимная улыбка, как если бы между ними ничего ужасного не произошло.

– Мне нравятся пунктуальные женщины, – произнес он.

Сара не могла понять, как он мог отмахнуться от такой серьезной ссоры, как он мог вести себя так, будто бы ничего не случилось, как он мог так мастерски владеть собой?! И она вынуждена была признать, что восхищена им. Она никогда не могла так хорошо сдерживать эмоции.

– Сначала дела, – сказал он, проводя ее в дом. – Думаю, что тебе нужно позвонить своей матери. Ты можешь воспользоваться телефоном в библиотеке.

Маргарет Карлтон испытала облегчение, услышав голос своей дочери.

– Я так волновалась, что происходит?

Сара коротко сообщила новости, не упоминая о найденном завещании в пользу Джеррета, и пообещала вернуться домой завтра и рассказать обо всем подробно.

Окончив разговор, она обнаружила Джеррета в столовой, стоящим у высокого французского окна, выходившего в сад.

Она оглядела огромный зал с бледно-зелеными шелковистыми обоями и темно-зелеными коврами, мебелью красного дерева эпохи регентства и длинным столом, уже накрытым на двоих, и поняла, почему он так легко расстается с коттеджем. При таком богатстве чего мог стоить крошечный домик? Ее руки сжались в кулаки, и в душе вновь закипела злоба.

Джеррет обернулся и улыбнулся ей.

– С твоей матерью все в порядке?

– Да, спасибо, – натянуто ответила Сара. Он нахмурился, почувствовав ее враждебность, но ничего не сказал.

– Пожалуйста, садись. Гиббс уже приготовила для нас ужин. Ей не нравится, когда ее заставляют ждать.

Ей, вероятно, также не нравится его гостья, подумала Сара, усаживаясь на стул, пододвинутый ей Джерретом. Его рука ненадолго задержалась на ее плече, прежде чем он занял свое место. Сара пожалела, что он сделал это, потому что желание близости с ним пронзило ее, и она пришла в смятение из-за того, что он по-прежнему имел над ней эту власть, несмотря на то что произошло.

– Когда ты сказал об ужине, я не представляла себе ничего подобного, – сказала она, стараясь быть любезной и выбирая безопасную тему для разговора. Стол был сервирован фарфором, расписанным золотом, серебряными приборами, сверкающими хрустальными бокалами, пурпурными салфетками и вазой с гвоздиками в центре.

– Ты думала, что это будет скромная еда на скорую руку?

– Что-то в этом роде, – ответила она, хотя, на самом деле, вообще не думала об этом. – Чего ты хочешь, произвести на меня впечатление? Продемонстрировать разительный контраст между твоим образом жизни и моими мучениями в коттедже?

У него на лице задергался мускул, но он превосходно владел собой.

– Немногие из девушек согласятся остаться без современных удобств, к которым они привыкли. Я должен повторить, Сара, ты меня удивила.

– Все имеет свои причины. Для меня многое было поставлено на карту, – уклончиво заявила она.

– И ты с честью вышла из испытания. – Он внимательно смотрел на нее, почти ласкал взглядом, и Сара опять пожалела, что пришла. Ее снова свербила неотвязная мысль, что причина его щедрости могла быть в том, что он решил завести с ней интрижку. Он не хотел, чтобы она уезжала, потому что нашел ее привлекательной. Вот и решил развлечься.

Ну, если это так, он промахнулся! Но может ли она при этих условиях принять от него коттедж? Ведь она, безусловно, не оправдает его надежд. Это исключено после того, что она узнала об Армстронгах-Брентах.

Ее мысли были прерваны миссис Гиббс, внесшей две дымящиеся тарелки овощного супа. Сара встряхнула свою салфетку и положила ее на колени. Высокая женщина одарила ее постной улыбкой, прежде чем удалиться. Она явно по-прежнему недолюбливала Сару.

– Почему я не нравлюсь твоей экономке? – спросила она, хотя уже решила для себя, что это происходило из-за Джой. Возможно, эта женщина решила, что Сара пыталась встать между ней и хозяином.

– У миссис Гиббс особые манеры, – ответил он с легкой улыбкой. – То что она не ласкова с тобой, еще не значит, что она не любит тебя.

– Как бы там ни было, – произнесла она, пожав плечами, – несомненно то, что она отличный повар. Это самый вкусный суп, который я когда-либо пробовала.

К ее облегчению, беседа за столом носила нейтральный характер, куриное фрикассе было превосходным, а вино слегка кружило голову. На десерт были печеные корзиночки, наполненные клубникой со сливками, которые буквально таяли во рту, и когда Сара заканчивала ужинать, ей казалось, что она не сможет есть еще много дней.

– Мне очень понравилось все, спасибо. – Она сложила салфетку и откинулась на стуле.

– Думаю, что это получше хлеба с сыром?

Сара сверкнула глазами.

Он улыбнулся.

– Мне кажется, что достаточно тепло, чтобы выпить наш кофе на воздухе. Согласна?

Они расположились на белых металлических стульях за столом, слушая пение дрозда. Небо было окрашено в пурпурный цвет от заходящего солнца, и их уединение могло бы быть чудесным, если бы их отношения были иными. Вместо этого Сара чувствовала себя напряженно, наливая кофе из элегантного серебряного кофейника.

– Сливки? – спросила она.

– Пожалуйста.

Он подождал, когда она закончит, и щедро насыпал сахара в свою чашку.

– Так ты обдумала мое предложение?

Переходим к делу, подумала Сара, вежливой беседе подошел конец. Он ждал ее ответа, а беда состояла в том, что она все еще не приняла решения.

– Не до конца, – призналась она, чуть покраснев и откровенно взглянув ему в глаза. – Меня больше беспокоит то, почему ты сделал это предложение, чем то, приму ли я его.

– Неужели тебе мало того, что я сказал? – Он выглядел оскорбленным. – Разве недостаточно того, что я исполняю волю твоей бабушки?

– Это слишком щедрый подарок, чтобы здесь не было тайной подоплеки. – Она помешивала кофе, избегая смотреть на него, так как понимала, что говорит обидные вещи. И еще для того, чтобы избежать его чар.

В течение всего ужина она ощущала его воздействие – слишком сильное, чтобы совладать с собой. Ее тело предательски желало его, нуждалось в нем, жаждало его прикосновений. Оно не подчинялось ее приказам. Но она не хотела, чтобы он заметил это. Она пыталась заслонить свои чувства злостью, держать его на расстоянии от себя, не дать ему заметить свое состояние.

– Да, тайная подоплека имеется, – признал он, и знакомая, всегда выводящая ее из себя улыбка тронула его губы.