Текст книги "Телефон"

Автор книги: Андреа Камиллери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Говорят (3)

А

(Командор Лонгитано – Пиппо)

– Командор Лонгитано! Какая приятная встреча! Вы чудесно выглядите! А я вас перед Рождеством искал, думал со Святым праздником поздравить, только мне сказали, что вы в отъезде ив Вигату не раньше начала января вернетесь.

– Я был в Монтелузе, все праздники у брата гостил, которого ваш дружок Саса Ла Ферлита на две тысячи лир нагрел.

– Хочу удобным случаем воспользоваться, чтоб вас об одолжении попросить.

– К вашим услугам, Дженуарди. Готов помочь, чем смогу.

– Перво-наперво спасибо за то, что вы уже сделали для меня. Благодаря вам адвокат Орацио Русотто принял живое участие в решении моего вопроса. Кабы не он, в Почтово-телеграфном округе тянули бы канитель…

– Значит, Орацио не подвел?

– Вот именно! Я получил письмо от начальника округа синьора Кальтабьяно, Кстати, он вам кланяться просил.

– Спасибо. Передайте ему привет. Вы правильно сделали, что сказали мне про Орацио Русотто: я в долгу не останусь, отблагодарю его при первой возможности.

– Это я в долгу, дон Лолло.

– Перед Русотто?! Орацио Русотто вы ничего не должны! Не надо путать! В долгу перед Русотто я, а вы мой должник. Согласны?

– Согласен.

– И о чем вы хотели попросить?

– Да тут одна оказия вышла, из-за которой задержка с телефоном получиться может. Знаете, наверно, что меня по ошибке карабинеры арестовали.

– Слышал. И весьма этому огорчился.

– Не сомневаюсь. А чтобы разрешение выправить на этот чертов телефон, нужны сведения от карабинеров и от общественной безопасности, от полиции то есть, и там про меня ни единого худого слова быть не должно.

– Насчет карабинеров мы можем быть спокойны.

– Зачем вы так говорите? Смеетесь надо мной?

– Смеюсь? Боже упаси! Я думал, карабинеры, чтоб вину перед вами загладить…

– Как бы не так! Наоборот, они написали начальнику Почтово-телеграфного округа Кальтабьяно, что собирают обо мне информацию, и покуда ведется дознание, ни о каком телефоне речи быть не может.

– Что я слышу! Безумие какое-то! В голове не укладывается! Карабинеры позволяют себе подобные фокусы в отношении такого кристально чистого человека, как вы!

– Командор…

– Перестаньте. Какой я для вас командор?

– Командор, мне страшно, вы меня путаете…

– Я вас пугаю? С чего вы взяли?

– Не знаю. Наверно, послышалась в вашем голосе подковырка, издевка…

– Да как вы могли подумать! Во-первых, у меня простуда, насморк, поэтому голос такой. А во-вторых, я никогда не смеюсь над чужим несчастьем. Ближе к делу, синьор Дженуарди! Как говорится, расстегнул портки – поливай из кишки. Выкладывайте, чего от меня хотите?

– Виноват. Через одного друга синьор Кальтабьяно передал мне, что благодаря его старанию справка, в которой карабинеры на меня всех собак повесили, пока еще не зарегистрирована.

– Гм.

– А раз не зарегистрирована, он, Кальтабьяно то есть, может ее уничтожить и делать вид, будто ничего такого не получал.

– Гм.

– И руководиться только справкой из Управления общественной безопасности, у которого ничего супротив меня нет.

– Гм.

– И тогда дело пойдет как по маслу.

– Гм.

– Правда, синьор Кальтабьяно намекнул, что у него через это могут быть большие неприятности.

– Гм.

– А потому он, Кальтабьяно то есть, хочет на всякий случай иметь железную поддержку. Он так выразился.

– Гм.

– А кроме «гм» вы мне ничего не скажете?

– А что я тебе скажу? Постой, вроде я запамятовал, говорил тебе «ты» или «вы»?

– Говорите мне «ты»! Вы для меня все равно как отец родной!

– Поддержка дело непростое.

– Я понимаю.

– Вот и хорошо. У Орацио Русотто аккурат широченная спина, за нее не то что Кальтабьяно, половина Палермо спрятаться может. Только ведь штука в другом.

– В чем?

– В том, что мой долг Орацио Русотто при таком повороте растет, а значит, растет и твой должок мне. Свой долг Орацио Русотто я в любую минуту вернуть могу не только до гроша, но даже, если угодно, с процентами. И тут возникает простой вопрос: а ты в состоянии расплатиться со мной? У тебя-то имеется такая возможность? Отвечай, только сперва подумай.

– Я расплачусь. За мной не пропадет.

– Не пропадет, говоришь? А с какой стати я должен тебе верить? Мне не кажется, что до сих пор ты…

– В чем вы можете меня укорить?

– Ну хотя бы в нечестности, в том, что ты недостаточно серьезно отнесся к одной моей просьбе.

– С чего вы взяли?! Да разве я могу?! Никакой моей вины перед вами нет! Клянусь! Да я бы никогда в жизни не позволил себе огорчить такого уважаемого человека, как вы! Скажите, что я сделал плохого?

– Ладно, скажу, только смотри не обдристайся. Я все больше убеждаюсь, что два хитрожопых, ты и Саса Ла Ферлита, сговорились и водят меня занос.

– Пресвятая Дева! Я сейчас умру! Господи, мне дурно! Дурно мне! В голове шумит!

– А вот театр устраивать ни к чему. Зря стараешься.

– Какой театр! Ошибаться изволите, неправда это! Пощадите! От таких ваших слов у меня сердце кровью обливается. Я сговорился с Сасой! Без ножа зарезали! Извините, я сяду, ноги не держат – как ватные сделались, боюсь, упаду. Это ж надо такое придумать! Это ж надо! Я сговорился с Сасой! Да я же вам два раза адрес этого рогоносца давал! Разве нет?

– И оба раза по этому твоему адресу его не нашли! Был, да сплыл, съехать успел! Оба раза! Странное совпадение!

– Господи, а мне-то какая от этого польза?

– Хрен тебя знает!

– Неужто вы думаете, что одной рукой я вам адрес его даю, а другой предупреждаю, чтоб он квартиру поменял? Я правильно понял?

– Правильно.

– Матерь Божья! Дышать нечем! Рыба на песке – вот я кто!

– Ладно, попробую тебе помочь. Сделаем так: ты добываешь для меня новый адрес твоего друга Сасы, а я по этому адресу посылаю в Палермо своего человека. Если мой человек не находит твоего дружка и ему говорят, что дружок твой только-только собрал вещички и тю-тю, на другую квартиру переехал, можешь заказывать гроб.

– Новый адрес Сасы у меня в кармане. Но если дозволите, сейчас я его вам не дам.

– Шкура твоя, сын мой: хочешь – спасай, не хочешь – не надо.

– Я вам его не даю, потому как сперва думаю сам проверить. А насчет того, что я и Саса сговорились, тут вы не правы. Дикая, извините, мысль, напраслину на меня взводите. Адресом я вас снабжу, только прежде убедиться дозвольте, что правильный адресок-то.

– Тогда готов признать свою ошибку. И в доказательство знаешь, что я сделаю? Немедленно с Орацио Русотто снесусь. Так сказать, дам тебе кредит.

– Я слышал, адвокат Русотто сейчас в тюрьме палермской сидит. В «Уччардоне».

– Ну и что из этого? Сегодня сел, завтра вышел. И потом, Орацио Русотто личность всеместная.

– Не понял.

– Это значит, что ему ничего не стоит одновременно в разных местах находиться. Кто-нибудь, допустим, говорит, что вечером такого-то дня Орацио был в Мессине. И тут же обнаруживаются сто человек, побожиться готовых, что тем же вечером он в Трапани был. Я понятно объяснил?

Б

(Танинэ – дон Пирротта)

– Ты давно не исповедовалась, Танинэ?

– С тех пор как замуж вышла, дон Пирротта.

– Столько времени? Почему?

– Правду сказать, сама не знаю. Видать, семейная жизнь отвлекает.

– Погоди. Брак есть таинство. Как же одно таинство может мешать другому?

– Правильно говорите. Тогда потому, может, что муж не одобряет.

– Он что, в церковь ходить тебя отговаривает?

– Нет, он про это молчит. Только один раз, когда я в церковь собиралась, смеяться стал. «Иди, говорит, сюда, я лучше знаю, какое тебе таинство надобно». И в спальню меня потащил. Тем дело и кончилось.

– Богохульник! Нечестивец! Твой муж Пиппо будет гореть в адском огне. Верно люди про него говорят.

– А что они говорят, падре Пирротта?

– Что он с социалистами снюхался! С самыми страшными безбожниками на свете!

– Злоязычат люди, не верьте им, падре!

– Ладно, не буду. Но то, что ты мне рассказываешь!..

– Так ведь это он шутил, падре Пирротта.

– Вы исполняете супружеский долг?

– Ну… не знаю… О чем это вы, падре?

– Вы делаете то, что делают муж и жена?

– А как же!

– Часто?

– Разика три-четыре.

– В неделю?

– Шутите? В день, падре.

– Да он осатанел! В него дьявол вселился! Бедная!

– Почему «бедная»? Мне нравится.

– Что ты сказала?

– Что мне нравится.

– Танинэ! Подумай о душе! Тебе не должно нравиться.

– Но что я могу сделать, если нравится?

– А ты сделай так, чтоб не нравилось! Порядочная женщина не должна испытывать удовольствие! Ты должна заниматься этим с мужем для того только, чтоб детей рожать. У вас есть детки?

– Нет, падре, не выходит пока, но мы хотим.

– Послушай, когда ты занимаешься этим с мужем, повторяй про себя: «Я делаю это не ради удовольствия, а чтоб Господу ребеночка подарить». Ты согласна? Женщине, жене не подобает испытывать удовольствие, иначе отношения с законным мужем превращаются в смертный грех. Помни об этом. Женщина не должна получать наслаждение, она должна плодиться.

– Я не могу повторять то, что вы говорите.

– Но почему?

– Потому как это будет неправда, потому как я не могу врать перед Господом Богом. Разве только когда Пиппо сзади прилаживается…

– Нельзя! Грех это! Церковь грехом полагает, если этим спиной к мужчине занимаются, хотя дети могут все равно родиться.

– Что вы мне рассказываете, падре? Быть такого не может! Ежели вставлять, куда он вставляет, дети не родятся.

– Матерь Божья! Ты хочешь сказать, что он это делает в другой сосуд?

– Ну!

– Социалист! Как бог свят, социалист!

– К чему мешать социализм с тем, что вы сосудом называете?

– К тому, что делать это в другой сосуд противоестественно. То же и к социализму относится: противоестественное явление!

В

(Пиппо – командор Лонгитано – Калоджерино)

– Командор, ради бога, простите, что дома вас беспокою, но я не смог удержаться.

– Что-то случилось?

– Вот именно! Утром пришло письмо от синьора Кальтабьяно, он пишет, что в ближайшее время посылает из Палермо геодезиста для съемки местности.

– Выходит, Орацио Русотто не подвел – сдвинул дело с мертвой точки. Так что теперь я в еще большем долгу перед ним.

– А я перед вами и пришел отблагодарить вас. У меня есть правильный адрес Сасы Ла Ферлиты.

– Откуда вы знаете, что теперь он правильный? Я тебе «ты» говорил или «вы»?

– «Ты», дон Лолло, «ты». Адрес мне прислал наш общий друг – мой, стало быть, и Сасы. Сам Саса ничего про это не знает. Вот письмецо, гляньте. Прочитали? Хорошо. Для проверки я съездил позавчера в Монтелузу, там в префектуре брат Сасы работает. Я ему сказал, что имею желание помириться с Сасой, он поверил и дал мне его адрес. Получается, два человека не сговаривались, а адресок сошелся.

– Правильный, выходит?

– Виа делле Крочи, номер пять, квартира семьи Панарелло. Как видите, я в долгу не остался. Теперь мы с вами квиты.

– Не спеши, Пиппо.

– Разве мы не квиты?

– Квиты на словах. А на деле будем квиты, когда я найду этого сукина сына.

– В этот раз вы его поймаете, убей меня бог! Кстати, что вы ему сделаете, если сцапаете?

– Интересно знать, почему это почти сразу после слова «убей» ты сказал «кстати»? О чем ты подумал?

– Виноват, дон Лолло. Ни о чем не подумал. Но поскольку Саса все-таки мой друг…

– Не будем кривить душой, Пиппо. Дружка своего ты мне продал, а я его у тебя купил. Правильно я говорю?

– Правильно, дон Лолло.

– А ежели я что купил, это теперь мое, и я могу делать с этим, чего хочу. Правильно?

– Правильно, дон Лолло.

– Вот и подумай, Пиппо. Прощай.

– Целую руки, дон Лолло.

– Калоджерино! Поди сюда!

– Вот он я, дон Лолло.

– Ты все слышал?

– Все как есть. Виа делле Крочи, нумер пять, квартира семьи Панарелло. Прям сейчас еду в Палермо.

– Нет.

– Не ехать?

– Нет. Откуда мы знаем, что нас опять не обштопывают? У меня такое подозрение, что в эту самую минуту Пиппо Дженуарди телеграмму своему дружку Ла Ферлите строчит. Упреждает его, чтоб опять переехать успел. Ты вот как сделай, выжди десяток дней, пусть все позабудется, и тогда уже двигай на эту самую виа делле Крочи. Если там Сасы не окажется, заглянешь на проспект Тюкери, а коли и здесь его не найдешь, ступай на площадь Данте. В общем, все квартиры обойди, где он жил.

– Ну и головастый же вы человек, дон Лолло! А чего ему сделать, когда его найду?

– Исполосуй ему морду. Этого достаточно.

– Но ежели он мне уже попадется…

– Нет, Калоджерино. Ты Пиппо Дженуарди недооцениваешь. Если Пиппо узнает, что его дружка Ла Ферлиту убили, он, чего доброго, угрызаться начнет. И неизвестно, что он в таком разе выкинет.

Г

(Квестор – начальник Управления ОБ)

– Спасибо за исчерпывающий доклад о положении в порту Вигаты. Все, что я узнал от вас, будет принято мной во внимание. Если вам нечего добавить, вы свободны. Я вижу, вы в нерешительности. Хотите еще что-то сказать?

– Господин квестор, вы можете усмотреть в моих словах проявление излишней осторожности, но в городе бают…

– Что делают?

– Говорят. Разговоры в городе пошли, и хотя не в моих правилах придавать значение слухам, если эта история дойдет до ушей лейтенанта Ланца-Туро, лейтенант – с него станется! – распишет ее на двадцати страницах, рапорт пришлет вашему превосходительству, и опять начнется сказка про белого бычка.

– Вы имеете в виду историю с Дженуарди?

– Именно, господин квестор. Хотите послушать?

– Что ж, послушаем.

– Синьоре Дженуарди падре Пирротта не дал отпущения. Это наделало много шума в городе.

– Постойте, этот ваш падре рассказывает, что не дал…

– Нет, господин квестор. Сам падре Пирротта ничего никому не рассказывал. Но он человек горячий и, когда из себя выходит, кричать начинает. В тот раз своей очереди исповедоваться ждала вдова Риццопинна, известная смутчица…

– Известная – кто?

– Сплетница. Сует нос в чужие дела, а потом язык чешет. Она близко стояла и весь разговор слышала между падре Пирроттой и синьорой Дженуарди, ну и теперь про тот разговор весь город знает.

– Что же натворила синьора Дженуарди?

– Похоже, Дженуарди Филиппо всякий раз перед выполнением супружеского долга красит член красной краской, чтоб на дьявола походить. Мало того, жену он берет противоестественным образом, да еще и кричит при этом: да здравствует социализм!

– А синьора тут при чем?

– Кажется, ей это нравится.

– Перестаньте! Будем говорить серьезно. Неужели вы верите в этот бред?

– Я-то не верю. А вот люди верят. И знаете, что я вам скажу, господин квестор? Ежели на Дженуарди не только карабинеры, но и Церковь ополчилась, тогда он, извините за выражение, по уши в говне.

Д

(Лейтенант Ланца-Туро – генерал де Сен-Пьер)

– Господин генерал! Лейтенант Ланца-Туро по вашему приказанию прибыл.

– Дорогой лейтенант! Вольно, вольно. В прошлом месяце, в салоне маркизы Барончини, я имел удовольствие видеть вашу матушку-графиню. У вас очень красивая мать, лейтенант.

– Как поживает мама?

– Хорошо, сын мой. Правда, сколько я понял из разговора с графиней, ее огорчает, что вы далеко.

– Ничего не поделаешь. Служба.

– А я решил, лейтенант, что это дело поправимое. Графиня будет довольна.

– О чем вы?

– Объясняю. В следующем месяце вам предстоит перевод в Неаполь. Вы поступите в распоряжение полковника Альборнетти. Это прекрасный офицер. Рад был вам помочь. Графиня должна быть довольна.

– Если позволите, господин генерал, про себя я этого не скажу.

– Почему, сын мой?

– Сдается мне, что к моему переводу приложил руку квестор Монтелузы. Разве не так?

– Не будем об этом, лейтенант.

– Я имею право знать, чем провинился.

– А кто вам сказал, что вы провинились? Зачем брать в башку, будто рыльце в пушку?

– Я позволю себе настаивать…

– Оставьте, лейтенант…

– Вы можете направить инспекцию, пусть она…

– Молчать! Ишь размечтался – инспекцию ему подавай! Вы осел! Поняли? Идиот! Перед тем как заняться вашим новым назначением, я говорил с майором Скотти. Щадя вас, не стану повторять, что сказал ваш начальник. Вы неисправимы, таким твердолобым хоть кол на голове теши! Убирайтесь! И скажите спасибо вашей матушке-графине, что я вас в крепость не запер! Вон!

– Слушаюсь, господин генерал.

Пишут (4)

МНИСТЕРСТВО ПОЧТ И ТЕЛЕГРАФОВ

Палермский Округ. Ул. Руджеро Сеттимо, 32

Палермо

Милостивому государю

Филиппо Дженуарди.

Ул. Кавура, 20.

Вигата.

Палермо, 1 февраля 1892 г.

Уважаемый и дорогой друг!

По возвращении в Палермо после приятного и, увы, краткого пребывания в Вигате для осмотра и съемки местности, я, дабы хоть в малой степени отблагодарить Вас за гостеприимство и трогательную предупредительность, поспешил завершить расчеты, связанные с проводкой телефонной линии.

Прежде всего должен обратить Ваше внимание на нижеследующее: если Вы хотите, чтобы линия соединила Ваш склад со складом Вашего тестя, это облегчает дело. Если же Вы желаете установить связь с его домом, неизбежны определенные технические проблемы, так как вилла Вашего тестя находится не в самом городе, а в предместье Инфурна. Независимо от того, какое решение Вы примете, я, сверяясь с топографической картой и руководствуясь правилом, что прямая линия есть кратчайший путь между двумя точками, составил схему установки столбов, копию с которой прилагаю.

Поскольку расстояние между Вашим складом и домом Вашего тестя составляет ровно три километра и нам придется, строго следуя инструкции, ставить столбы через каждые пятьдесят метров, всего понадобится 58 (пятьдесят восемь) столбов. На прилагаемой карте я отметил красными точками места их установки. Разумеется, столбы и провод Вам придется заказать у нас, оплатив их стоимость, а также доставку по железной дороге. Подключение телефона после установки столбов и натяжки провода требует определенной квалификации и, следовательно, не может быть доверено неспециалисту: малейшая ошибка – и вся подготовительная работа окажется бесполезной. Поэтому предлагаю Вам на заключительном этапе свои услуги.

В настоящее время от Вас требуется получить в Кадастровой палате соответствующую карту с именами владельцев земель, на которых предполагается установить столбы, и договориться с владельцами о возмещении ущерба. Так как речь идет о телефонной линии для личного пользования, финансирование со стороны районных властей исключается, равно как отторжение части земли у ее законных владельцев.

Мы должны получить от Вас нотариально заверенные соглашения с каждым из владельцев в отдельности. По получении этих документов я объясню, как Вам надлежит действовать, чтобы ускорить начало работ.

С сердечнейшим приветом

Геодезист

(Пулитано Агостино).

P.S. Когда я рассказал нашему начальнику, какими блюдами и напитками Вы меня потчевали в Вигате, синьора Кальтабьяно чуть не хватил удар. Ради всего святого, позаботьтесь о том, чтобы он не умер от зависти.

ТОРГОВЫЙ ДОМ «САЛЬВАТОРЕ СПАРАПЬЯНО»

Лесопильный завод. Оптовая торговля лесом.

Сан-Вольпато-делле-Мадоние

Господину Филиппо Дженуарди.

Лесоторговый склад.

Вигата.

Сан-Вольпато, 2 февраля 1892 г.

Миластивый гасударь!

Уже три года вы пакупаети у нашева Торговава Дома лес, каторый потом прадаети в Вигате. В эти три года торговых атнашенний с нашим Домам мы не могли упрекнуть вас ни вчем, если ни считать ниболыпых задержак платижей.

Атправляю вам эта писмо чтобы саабщить, что наш Торговый Дом нехочет больше иметь свами дело и паэтому вам следовает обратица к другому оптовому торговцу.

Причина этава ришенья нисвязана с камерчискими вапросами и ни вызвана нидоверием к вам, тем паче что ни смотря на нибольшые задержки платижей вы всигда были харошим клиэнтом.

Вам ни обизатильна знать про наши симейные дела но я всеравно вам все обьясню. Отец моево отца, Джезуальдо Спарапьяно, завсегда был пративником гнустных Бурбонов и за эта сидел в тюрме и скитался на чужбине, во Француском Марселе. Мой покойный отец, Микеле Спарапьяно, пад командаваньем майора Деццы, падчиненым генерала Биксио, был в отряде гарибальдийцев, каторые падавили востанние в Бронтэ. И мой отец гордился этим да конца жызни, потомучто жители Бронтэ, как говорил генерал Биксио, винаваты перед всем светом. Пишу вам это ни длятово чтобы похвалицца своей семьей, а чтобы сказать, что мы узнали про вас и про ваши мысли.

Мы палучили ананимное писмо и там праписано что вы водите компанию с людями, каторые называют сибя то анахристами то сациалистами и хотят чтоб все было общее, тоисть женщины и дома и собственасть.

Мы, Спарапьяно, ни хотим иметь дело с людями каторые так думают, потомучто от таких мыслей ничево хорошева ни будет а будет голод, разарение и смерть. Мы, Спарапьяно, люди темные и ни больно разбираемся в жызни, а потому подумали подумали и ришили написать лейтенанту карабинеров в Вигату, чтобы нам знать про ваши мысли и чтобы он ежели ни прямо сказал про ваши мысли, так дал бы все едино понять, написавши, какие ходют разговоры и насколько они азначают то что азначают.

Но так как карабинерам ни чего ни стоит охулку на приличного чиловека положыть, на всякий случай я поручил родствинице моей супруги синьоре Венто Джузеппе, каторая с мужем в Монтелузе живет, чтобы ни сочла за труд съездить в выходной день в Вигату и пагаворить с священником, каторого зовут падре Пирротта. Кагда синьора Венто Джузеппа назвала ваше имя, тоесь Дженуарди Филиппо, падре Пирротта в ужаси возвел очи к небу и трижды асинил сибя крестным знаменем.

Я все объеснил.

Поэтаму Торговый Дом «Спарапьяно» больше ни будет посылать вам лес.

Ждем погашения долга в размери семсот лир за предыдусшую поставку.

С наелучшими пажеланьями

Спарапьяно Сальваторе.

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ПОЧТОВО-ТЕЛЕГРАФНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

Отдел приема телеграмм

Фела

ТЕЛЕГРАММА

Колич-во слов: 56 Куда: ВИГАТА Дата: 6/2

Время: 11.30

Имя и адрес получателя: КАВАЛЕРУ ЭМАНУЭЛЕ СКИЛИРО

ПРЕДМЕСТЬЕ ИНФУРНА

СЛУЧАЙНО ВСТРЕТИВ СЕСТРУ ВАШЕЙ СУПРУГИ СИНЬОРУ ЭНРИКЕТТУ КОТОРАЯ ШЛА ПОЧТУ ЦЕЛЬЮ ОТПРАВИТЬ ВАМ ТЕЛЕГРАММУ ПРЕДЛОЖИЛ СДЕЛАТЬ ЭТО ВМЕСТО НЕЕ ТЧК СИНЬОРА ЛИЛЛИНА СООБЩАЕТ НЕВАЖНОМ САМОЧУВСТВИИ МЕШАЮЩЕМ ЕЙ ВЕРНУТЬСЯ ВИГ АТУ НАМЕЧЕННЫЙ ДЕНЬ ТЧК ВЫНУЖДЕНА ЗАДЕРЖАТЬСЯ ФЕЛЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ТЧК ПРОШУ ПЕРЕДАТЬ ТАНИНЭ ЧТО ВЕРНУСЬ СЛЕДУЮЩИЙ ВТОРНИК ТЧК СПАСИБО ПРИВЕТОМ

ФИЛИППО ДЖЕНУАРДИ

Имя, фамилия и адрес отправителя:

ФИЛИППО ДЖЕНУАРДИ ГОСТИНИЦА ЦЕНТРАЛЬНАЯ ФЕЛА

«Палермские ведомости»

Ежедневная газета

Гл. редактор Романо Таибби

7 февраля 1892

ЗАГАДОЧНОЕ РАНЕНИЕ

Вчера в семь часов утра господин Брукколери Антонио, выходя из своей квартиры, чтобы отправиться на работу, с удивлением обнаружил, что дверь соседней квартиры открыта настежь. Зная, что в квартире уже три года никто не живет и что она стоит пустая, он вошел в нее и увидел на полу человека без сознания, с большой раной на голове. После прибытия Королевских Карабинеров неизвестного перевезли в больницу св. Франциска, где характер раны был определен как рвано-ушибленный. Человек, при котором не оказалось документов, не смог, находясь в состоянии шока, назвать свою фамилию и объяснить, при каких обстоятельствах он был ранен и как очутился в пустой квартире дома № 5 по виа делле Крочи, некогда принадлежавшей господину Эусебио Панарелло, три года назад переехавшему в Катанию.

Королевскими Карабинерами начато расследование.

КОРОЛЕВСКАЯ КАДАСТРОВАЯ УПРАВА МОНТЕЛУЗЫ

Управляющий

Милостивому государю

Филиппе Дженуарди.

Ул. Кавура, 20.

Вигата.

Монтелуза, 10 февраля 1892 г.

Уважаемый Друг,

меня приятно удивил и поистине тронул подарок, любезно сделанный Вашей супругой моей дочке Нинине по случаю ее конфирмации.

Спешу сообщить Вам имена владельцев кадастровых земель, на которых предполагается установить столбы.

1) Джакалоне Мариано, виа Америка, 4, Вигата, кадастровые единицы 12, 13, 14, 27.

2) Наследники Дзаппала Стефано в лице Дзаппала Агатины, в замужестве Грачеффо, виа Чинкве Джорнате, 192, Неаполь; Дзаппала Винченцо, виа дель Форно, 8, Вигата; Дзаппала Панкрацио, виа Рисорджименто, 2, Монтелуза; Дзаппала Костантино, виа Джамбертоне, 1, Равануза; Дзаппала Кальчедонио, Плас-де-ла-Либертэ, 14, Париж; Дзаппала Эрсилия в замужестве Пиромалли, виа Барония, 8, Реджо-ди-Калабрия; все являются совладельцами кадастровой единицы 18.

3) Манкузо Филиппо, виа делла Пьяна, 18, Вигата, кадастровые единицы 108, 109, 110.

4) Джильберто Джакомо, виа Унита д'Италия, 75, Вигата, кадастровые единицы 201, 202, 203, 204, 205, 895, 896.

5) Лопрести Паолантонио, 2005, Гельмут-стрит, Нью-Йорк, Соединенные Штаты, кадастровые единицы 701, 702.

Желание оказать Вам услугу потребовало от меня напряженной работы: надеюсь, Вы понимаете, что на официальный путь ушел бы не один месяц.

Рад был оказать Вам услугу.

Еще раз моя благодарность Вашей супруге за прелестный подарок.

Крепко жму руку.

Катальдо Фриша.

АДВОКАТ НИКОЛА ДЗАМБАРДИНО

Бульвар Свободы, 2. Палермо

Досточтимому Командору

Калоджеро Лонгитано.

Переулок Лорето, 12.

Вигата.

Палермо, 12 февраля 1892 г.

Досточтимый командор,

мой помощник и коллега Орацио Русотто, все еще находящийся в заключении, сообщил мне, что Вас интересуют сведения о неизвестном, обнаруженном несколько дней назад в пустой квартире дома № 5 по виа делле Крочи, поскольку Вы подозреваете, что этим неизвестным может оказаться Ваш дальний родственник по имени Калоджерино Лагана. К сожалению, должен сообщить, что Ваши опасения подтвердились. Спешу, однако, обрадовать Вас известием, что родственник Ваш быстро поправляется и в ближайшее время покинет больницу. Его все еще мучают сильные головные боли (ему наложили не меньше двадцати швов), и он страдает частичной потерей памяти. Если у следствия не будет к нему претензий, сразу после выписки он сможет вернуться в Вигату.

О том, что с ним случилось, он помнит смутно. Приехав в Палермо, он хотел встретиться с другом, которого давно не видел и который, как ему было известно, жил как раз на виа делле Крочи, в доме № 5. Он пришел по этому адресу и, поднимаясь по лестнице, увидел на втором этаже открытую дверь в одну из квартир. Он решил войти, чтобы справиться, в какой квартире ему искать своего друга, но едва переступил порог, получил сильнейший удар тяжелым предметом по голове. Удар нанес не иначе как вор: очнувшись в больнице, синьор Лагана с прискорбием обнаружил отсутствие бумажника и содержимого карманов.

Синьор Лагана кланяется Вам и просит передать, что ему ничего не нужно.

В любом случае остаюсь к Вашим услугам.

Был рад одолжить Вас и уверяю, досточтимый командор, в чувстве глубочайшего уважения.

Никола Дзамбардино.

«Дж. НАППА & Дж. КУККУРУЛЛО»

Адвокатская Контора. Ул. Тринакриа, 21, Монтелуза

Милостивому Государю

Филиппо Дженуарди.

Ул. Кавура, 20.

Вигата.

Монтелуза, 14 февраля 1892 г.

Милостивый государь,

как явствует из Вашего письма, Вы хотели бы поручить нашей Конторе две комиссии, не связанные между собой, в силу чего каждая из них требует отдельного обсуждения.

Первая касается Вашего желания привлечь к суду за диффамацию:

а) Вигатскую Часть Королевских Карабинеров;

б) вигатского священника дона Козимо Пирротту;

в) господина Сальваторе Спарапьяно из Сан-Вольпато-делле-Мадоние.

Что касается пункта «а», то на нашей памяти не было ни одного случая, когда бы ответчиком в суде выступал Корпус Королевских Карабинеров, добросовестно выполняющий возложенные на него обязанности.

Возбуждение дела, слушание которого, вне всякого сомнения, закончится не в Вашу пользу, может бросить на Вас тень и в определенной степени усугубить лежащее на Вас подозрение в принадлежности к крамольникам.

Что касается пункта «б», то, когда священник возводит очи к небу и осеняет себя крестным знамением, это в порядке вещей. Подобным образом ведут себя все священники, а также монахини и монахи, что тысячи из них могут засвидетельствовать. Версию, будто дон Козимо Пирротта возвел очи к небу и осенил себя крестным знамением, оскорбленный звуком Вашего имени, трудно доказать в суде.

Что касается пункта «в», то компания господина Сальваторе Спарапьяно вольна по собственному усмотрению выбирать покупателей своего товара. В данном конкретном случае мотивы, коими она руководствуется, могут быть признаны сомнительными, однако доказать факт оскорбления едва ли удастся. Для адвоката противной стороны не составит труда убедить суд в том, что слова «анархист» и «социалист» не обязательно означают «вор» и «убийца».

Мы уверены, что во всех трех случаях дело о диффамации может обернуться против Вас.

Наша Контора предпочитает не браться за дела, если наперед считает их проигранными.

Вторая комиссия, которую Вы намерены нам поручить, заключается в получении согласия земельных собственников на установку столбов для телефонной линии, которая пройдет по их владениям. Список собственников Вы нам предусмотрительно предоставили.

С выполнением второй комиссии не должно быть никаких проблем, и мы с удовольствием за нее возьмемся.

Вы сообщили, что можете лично, не прибегая к нашей помощи, получить согласие господина Джакалоне Мариано и господина Манкузо Филиппо. Это весьма облегчит нашу работу.

Ссылаясь на личные обстоятельства, Вы также просите нас не заниматься господином Джилиберто Джакомо. Означает ли это, что Вы собираетесь договориться с ним без нашего участия?

Таким образом, нам останется только решить вопрос с господином Паолантонио Лопрести и с наследниками Дзаппала.

Обращаю Ваше внимание на то, что из наследников Дзаппала, с коими нам предстоит связаться, двое живут за пределами Италии – один в Париже, другой в Нью-Йорке. Остальные проживают в Неаполе, Раванузе и Реджо-ди-Калабрии. Из этого следует, что даже в случае благоприятного исхода переговоров с ними на получение от них согласия потребуется немало времени. Коль скоро же согласие будет дано ими не сразу или, что хуже, они ответят на наш запрос отказом, переговоры могут затянуться надолго.

Просим прислать не менее трехсот лир на предварительные расходы.

С глубоким уважением

От имени Адвокатской Конторы

«Наппа &Куккурулло»

Адвокат Джозуэ Наппа.

«Предвестник»

Ежедневная политическая газета

Гл. редактор Дж. Оддо Бонафеде

15 февраля 1892

ПОЖАР В ВИГАТЕ

Прошлой ночью неизвестные злоумышленники проникли в помещение, где господин Филиппо Дженуарди, житель Вигаты, держал самобежный экипаж «Панар», способный развивать скорость свыше двадцати километров в час, и подожгли машину, а также находившийся в помещении карбид кальция, служивший для получения ацетилена, чтобы зажигать задние фонари самоката.

Машина сгорела.

Сообщая о поджоге, газета обращает внимание читателей на следующее обстоятельство: это был единственный на нашем острове экземпляр средства передвижения, которому суждено в недалеком будущем революционизировать виды сообщения в мире.

Управление Общественной Безопасности и Королевские Карабинеры ведут расследование с целью выявления лиц, виновных в совершении акта вандализма.