Текст книги "Тройка мечей (сборник)"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 71 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

В отличие от шлема сокольничего, у этого шлем не скрывает лицо, нет у него и спускающейся на горло завесы, которая обычна для воинов Эсткарпа.

Черты лица у него правильные, четкие, внешне он похож на представителя Древней Расы, хотя глаза, которыми он смотрит на троих, совсем не нормальные.

Он вооружен мечом и кинжалом, но не держит их в руках. Длинные пальцы кажутся странно бледными.

На кольчуге нет никакого значка или герба. Но на шлеме помещено тщательно изготовленное изображение отвратительного существа, похожего на змею со множеством коротких ног или на уродливую ящерицу. Вместо глаз у нее драгоценные камни. Они блестят, отражая свет.

Пришелец молчал, разглядывая троих в центре поляны. Когда его спокойный оценивающий взгляд упал на Тирту, она почувствовала, что ей трудно сохранять достоинство. Вместе со взглядом пришло проникновение в мозг, попытка опустошить ее, лишить всяких мыслей. Она сопротивлялась, почувствовала, что нападающий удивленно отступает. Он как будто не ожидал сопротивления.

В третий раз крикнул сокол. Незнакомец стоял на полпути между Тиртой и сокольничим. Теперь его внимание переместилось на воина. С чем он теперь встретился? Вооружился ли сокольничий внутренне или ему не хватило ее проницательности? Но ему принадлежит это оружие, и только сильный может владеть им.

По-прежнему молча человек из леса сделал шаг влево и остановился перед Алоном, взглянул на него своим повелительным проницательным взглядом. Тирта передвинулась в седле торгианца, чтобы лучше видеть эту встречу. Выражение лица незнакомца не изменилось, на нем вообще не было никакого выражения.

Он вполне мог быть одним из живых мертвецов, из которых состояли армии колдеров. Но в этом человеке чувствуется мощь, и то, что живет под обычной человеческой оболочкой, нельзя недооценивать. Возможно, этого следует бояться.

Он окинул мальчика долгим внимательным взглядом. Потом снова посмотрел на Тирту и впервые заговорил.

– Добро пожаловать, леди, во владения, которые по справедливости принадлежат тебе. – Голос у него поразительно мягкий и вежливый. Он словно приветствует гостя у порога владения, а рядом держат тарелку с хлебом, солью и водой, чтобы закрепить узы гостеприимства.

Она обнаружила, что может говорить, и с радостью нарушила молчание:

– Я не претендую на эту землю. Она не моя.

– Она принадлежала Ястребу, – ответил он. – Хотя годы жестоко обошлись с ней. И разве ты не по праву крови владеешь оружием Ястреба? – и он указал на ее обнаженный меч.

То, что он об этом знает, подействовало как удар, но Тирта считала, что не показала этого (может, он узнал об этом из ее мыслей, хотя она постаралась окружить их барьером).

– Дом Ястреба находится дальше. У меня нет никаких притязаний, хозяин леса. Если годы принесли такие перемены, пусть все остается по-прежнему.

Правь лесом, как считаешь нужным.

К ее удивлению, он ловко поклонился, словно привык к этому в знатных залах.

– Ты великодушна, леди, и щедра. – Но она не могла не заметить в его голосе легкой насмешки. – Отдавать то, что не сможешь удержать, может кому-нибудь показаться излишним. Но мне так не кажется. Ты ищешь Дом Ястреба, но ты не одинока в своем поиске. – Его губы впервые изогнулись в улыбке. – Мне интересно будет посмотреть, как ты справишься с ними.

– Кто такие «они»? – спросил сокольничий.

Улыбка незнакомца стала шире. Он покачал головой.

– Какое благородное общество. – Теперь он насмехался открыто, и насмешка подействовала, хотя Тирта заранее подготовилась не воспринимать всерьез его утверждения. – Какое благородное общество! И кто может сказать, не забавляется ли Великая Сила, давая вам некоторое преимущество? Я думаю, что мне стоит отойти в сторону, леди. Ты была очень великодушна и позволила мне продолжать править.

Игра будет доведена до конца без моего участия. – Он посмотрел на Алона, и его улыбка исчезла. – В ней есть детали, которые пока еще не ясны. Поэтому… – Он вторично поклонился и сделал знак рукой. Волосатые существа разомкнули кольцо, и перед Тиртой открылся проход на дорогу, уходящую в лес. – Проходи, леди. И когда вступишь во владение своим наследством, вспомни, что ты добровольно передала мне власть, что мы с тобой договорились…

– Нет! – оборвала она его. – Никакой клятвы мы друг другу не давали, лесной лорд. То, что мне нужно, лежит в другом месте. Но ты не давал мне клятвы верности, и я ничем не обязана тебе.

Он кивнул.

– Ты осторожна, да. Правильно, леди. Я согласен, что мы не связаны клятвой. Я не должен тебе служить, не должен являться по твоему призыву.

– Да будет так. – Она с силой произнесла ритуальные слова, разрывающие клятву верности. Никакого договора с Тьмой. Возможно, даже принимая от него немногое, она допускает ошибку. Но она говорит правду. Даже если Дом Ястреба будет приветствовать ее как главу рода, чего она не ожидает, все равно служба хозяина этого леса ей не нужна.

– Но ты еще не ответил мне. – Сокольничий заставил пони сделать шаг в сторону незнакомца. Он не вложил в ножны оружие Силы, и казалось, человек из леса невольно поднял руки, защищая глаза от блеска. – Кто те, с кем нам предстоит встретиться?

Незнакомец из леса пожал плечами.

– Тебе я не обязан отвечать, мастер меча. Ты выбрал свою дорогу. Поезжай по ней или сворачивай.

Как хочешь. То, что ты найдешь, не мое дело.

– Но если ты нам уже кое-что сказал, не скажешь ли больше? – детский голос Алона разорвал напряжение. Тирта чувствовала, как между мужчинами встала темная и зловещая стена вражды. В позе сокольничего было нечто такое, что говорило о его готовности к обмену ударами меча.

Алон неподвижно сидел на кобыле, ребенок, похожий на мужчину. Тирта наблюдала за ним и незнакомцем. С каждым часом она все больше убеждалась, что есть в Алоне что-то такое, чего она не понимает, что он не сын Древней Расы, а что-то другое, отличное, гораздо более древнее и прочнее связанное с Силой.

Лицо жителя леса утратило непроницаемость. Теперь на нем отразился холодный гнев. Но гнев этот прочно сдерживался.

– Ищи и ты… – Он заговорил тише, почти свистел, как чешуйчатое существо. – Ты еще не командуешь Великими лордами. И не приказывай мне! – с этими словами он повернулся и исчез, как будто превратился в невидимого. Волосатые существа тут же разбежались, оставив троих спутников в одиночестве.

Тирта молчала. Три лошади двинулись рядом по лесной дороге. Девушка была встревожена больше, чем хотела признавать. Ей пришлось признать, что те, с кем она едет, совсем не таковы, какими кажутся внешне. Алона она с самого начала воспринимала как загадку, потому что он появился в их обществе с помощью Силы. И такого проявления Могущества, с каким она раньше не встречалась. Но сокольничий… Она считала его суровым бойцом, выдержавшим немало испытаний, но человеком ограниченным. Он может жить только той жизнью, к какой привык. Но кто же на самом деле этот сокольничий? В нем есть какая-то внутренняя сущность, какая-то другая личность. Он объединяет в себе два способа мыслить. Он владеет оружием Силы, а ночью вел себя, как человек, подготовленный к загадкам и тайнам. Но тем не менее он придерживался своей роли бойца и противостоял жителю леса открыто, как поступил бы «Пустой щит», нанявшийся на службу.

Перед ней множество загадок, и две из них – подлинная сущность ее спутников. И от этих сущностей можно ожидать в будущем неожиданностей и затруднений.

Но почему она сомневается в них, когда ей прежде всего нужно усомниться в себе? Она больше не понимает, кто такая Тирта и на что она способна. Знает только, что должна добраться до дома Ястреба. А что будет потом? В видениях она никогда не заходила дальше той комнаты где-то в развалинах, в которой спрятан ларец. Она не догадывается, что в ларце и что делать с ним потом. И она уверена, что лесной человек не зря насмехался над ней. Они слепо движутся навстречу опасности, которая может быть гораздо страшнее того, что содержит в себе лес.

Кажется, они благополучно преодолели часть пути. После отступления хозяина леса, после того, как разбежалось его воинство и перед ними открылась дорога, Тирта не испытывала потребности прислушиваться. Напряжение, в котором она находилась с того момента, как оказалась в этой запретной местности, рассеялось. Он отпустил их. Почему? Навстречу гораздо большим опасностям? Чтобы получить извращенное наслаждение, наблюдая за встречей? Тирта не сомневалась, что он уверен в их окончательном поражении. При этой мысли ожило ее прежнее упрямство, и хотя она понимала, что они не готовы к встрече, Тирта ехала выпрямившись, с высоко поднятой головой, по-прежнему держа в руке меч. Они продвигались по редеющему лесу. Впереди их ждали утро и дом Ястреба.

13

Солнце озарило восток, когда они выехали из леса. За последними кустами сокольничий остановился, разглядывая открытую местность, которая тянется до самого дома Ястреба. Крепость выглядит так же, как в видении. Она выделяется на фоне пустых полей, на которых много лет никто не собирал урожай, хотя весна вызвала к жизни чахлую зелень. В стенах не видно пробоин и трещин, хотя подъемный мост уничтожен.

Сокольничий спешился, в тот же момент его пернатый разведчик поднялся в воздух и вскоре превратился в черную точку в небе.

– Мы приехали, леди. Это и есть твой дом Ястреба?

– Да, таков он в моих видениях, в снах. – Она впервые упомянула о них. Поскольку он решил ехать с ней до конца, наверно, пришло время быть откровенной. Кивком она указала на отдаленную мрачную крепость. Те, кто ее построил, имели основания верить, что крепости предстоит выдержать тяжелые испытания.

– Там находится то, что я должна взять. Не знаю почему, но обязана сделать это.

Он внимательно и оценивающе смотрел на нее через прорези в шлеме. Но заговорил Алон.

– Там нас ждут. – Мальчик вздрогнул, повернувшись лицом к крепости.

Мгновенно он привлек внимание сокольничего.

– Джерик? – спросил тот, словно считал, что у Алона зрение острое, как у птицы; он может проникнуть взглядом даже за стены в пятнах копоти.

Алон снова содрогнулся. Ужас, который заставил его уйти в себя, опять коснулся его.

– Он и другой – Темный. Они ждут. И еще с ними… – Он покачал головой из стороны в сторону, поднес руку ко лбу. – Не вижу… – В голосе его послышалась нотка страха. – Не спрашивайте меня.

– Закрой сознание! – приказала Тирта. Та же проблема, что встала перед нею в лесу. Использование Дара привлечет к ним ненужное внимание. Она повернулась к сокольничему.

– Если там внутри засада… – Она не стала продолжать. Он кивнул в ответ.

– Да. – Он повел головой, разглядывая местность в поисках укрытий. Потом указал налево, спешился и пошел туда, по-прежнему не выходя на опушку, держась за последними деревьями. Тирта уже увидела, куда он направился. На реке, которая протекает перед ними и которая была отведена, чтобы снабжать водой ров вокруг крепости, недалеко от того места, где они вышли из леса, был мост. По эту сторону разрушенного моста стояло небольшое здание, тоже разрушенное. Тирта вспомнила, что в далеком прошлом в Эсткарпе так строили святилища неведомых и давно забытых богов.

От обвалившихся стен здания не веет злом. Его камни не болезненно-белы, как те, что стоят в лесу.

Тирте хотелось послать мысль, но она понимала, что этого нельзя делать. Сокольничий повернул меч рукоятью к убежищу и попеременно смотрел то на него, то на оружие. Он, очевидно, полагается на него в поисках следов зла. Но ручка меча оставалась тусклой и безжизненной.

Им повезло в том, что река делала поворот на север и потому здание оказалось недалеко от того места, где они скрываются за деревьями. Река течет с востока…

Тирта задумалась. Где ее исток? На востоке небо посветлело, взошло солнце. Там, за барьером, Эскор. Река, родившаяся там, прошедшая через барьер, что может она нести из той дикой и управляемой Силой земли?

Почему ее предки в прошлом поселились здесь, так близко к Эскору? Может, их связь с востоком была прочнее, чем у остальных, расселившихся далеко на западе? Тех, кто сознательно заставил себя забыть об Эскоре? Она хорошо знает обычную историю Карстена: Древняя Раса поселилась на этой земле, жила спокойно и мирно до появления пришельцев с юга. Эти пришельцы были молодым народом, не помнившим своих предков, и от него Древние отступили, дальше в глубь герцогства, с пришельцами не смешивались. Так как Древних было немного и они держались отчужденно, им позволяли жить в мире, пока Ивьян и колдеры не объявили их вне закона и не пролилась кровь. Может быть, дом Ястреба – самое раннее поселение Древних в Карстене? И его лорды продолжали поддерживать контакты с Эскором, своей древней родиной?

Тирта оторвалась от размышлений, когда Алон пустил лошадь быстрой рысью, проскакал мимо сокольничего и, добравшись до границы леса, спешился и опустился на четвереньки в прошлогодних зарослях сорняков. Потом лег на живот и выполз на открытое место, направляясь к груде камней, которая обозначала начало разрушенного моста. Чуть позже Тирта поняла.

Проехать по открытой местности означает быть замеченным из дома Ястреба. Невозможно поверить, что там нет часовых. Крылатый Воин в воздухе, но кто знает, каким зрением обладают те, кто таится за стенами, насколько у них острое зрение?

Здесь можно оставить лошадей: травы для них хватит. Тирта тоже спешилась, сняла с торгианца свои вещи, повесила седельные сумки на плечо, видя, что сокольничий делает то же самое.

Привязав лошадей – сокольничий проверил прочность привязи, – они поползли туда, где за грудой упавших камней сидел Алон, глядя на крепость. Камни не очень защищают; крыша маленького здания исчезла, но лучшего убежища все равно поблизости нет.

Хотя Тирта внимательно разглядывала отдаленные руины крепости, она не видела никакого движения. Она почти ожидала повторного нападения холодной Силы, которое испытала в видении. Но, может, такое возможно только во сне, и теперь ее ждет физическая атака. Она так мало знает и только пытается угадать, что там – впереди.

Когда они присоединились к Алону, мальчик не оглянулся. Он застыл на месте, словно в каком-то оцепенении, как тогда, когда они впервые его нашли. Но только не стал невидимым. Тирта осторожно подползла к нему, положила руку на его худое плечо. Ее встревожила его неподвижность и полное молчание.

– Что ты видишь? – спросила она, чтобы нарушить его необычную поглощенность.

– Вижу… – Он покачал головой. – Не вижу, леди, чувствую… вот здесь! – он поднял маленькую грязную руку и прижал палец ко лбу между глазами. – Там беда и гнев, кто-то очень сердится. Если бы он не был так сердит, отправился бы искать нас.

Но сейчас он думает только о своем гневе. Он… – Алон наконец оторвал взгляд от крепости и повернулся к Тирте. – Он причиняет боль другому, хочет узнать тайну, которой этот другой не знает. Аййй!.. – Неожиданно мальчик прижал руки к ушам, словно не хотел слышать звуки, которые его спутники не могли различить. Лицо его превратилось в маску страха и боли. – Зло… то, что он делает… зло!

Сокольничий протянул здоровую руку – Тирта не поверила бы, что он способен на такой жест, – и очень мягко коснулся затылка Алона, ласково погладил его, как маленькое испуганное животное.

Мальчик повернулся, высвободился из рук Тирты, прижался к сокольничему, спрятал лицо в складках его плаща.

– Маленький брат… – Тирта не могла поверить, что сокольничий способен говорить таким голосом, – разорви эту связь, и побыстрее! Да, там зло, но Тебя оно не коснулось.

Алон поднял голову. Глаза его были закрыты, из-под ресниц катились слезы, проделывали бороздки на грязных щеках.

– Коснулось! – он сжал кулаки и больше не цеплялся за сокольничего, а яростно колотил его. – Когда зло обрушивается на Свет, нам всем больно!

– Правильно, – согласился сокольничий. – Но не нужно бесцельно тратить силы. Там зло, и, несомненно, рано или поздно мы с ним столкнемся.

Но не позволяй ему заранее ослабить тебя, маленький брат. В тебе есть то, что понадобится, когда дело дойдет до боя, только не истрать свою Силу понапрасну.

Алон посмотрел в прикрытое маской лицо, потом провел рукой по глазам.

– Ты прав, – медленно сказал он, и снова голос его показался странно взрослым. – Силу нужно беречь до момента, когда в ней больше всего будет нужда. Я… я не буду… – Он замолчал, не закончив своего обещания. Потом оторвался от сокольничего и посмотрел на Тирту.

– Они о нас не думают. Мне кажется, они уверены, что нам не пройти через лес. Они считают, что сейчас они в безопасности!

– Действительно, они странно расслабились, – заметил сокольничий. – Почему нет ни одного часового? А если они надеялись, что лес нас не пропустит, почему мы так легко прошли?

– Может, из-за того, что ты несешь. – Тирта указала на оружие со слишком маленькими для него ножнами.

– А может, потому, что ты заключила договор с владыкой леса. – Голос его прозвучал чуть резче.

В ней вспыхнул гнев, какого она уже много дней не испытывала.

– Никакого договора я не заключила. И сюда я пришла не для того, чтобы требовать власти. Если он хочет править этим злым лесом, пусть правит. Ты ведь слышал, что я отказала ему в праве феодальной верности! К тому же, по его словам, у него нет тесных связей с теми, что ждут нас впереди. Я думаю, ему очень понравилось бы, если бы мы прикончили друг друга без его участия.

– Для него безопасный и хитроумный план, – сухо согласился сокольничий. – Но если нас не ждут, нам пора двигаться.

– Пройти по открытым полям, перебраться через остатки моста, вброд перейти ров. – Тирта считала такие действия глупыми. Для нее проблема, как добраться до крепости, была неразрешимой.

– Днем, может быть, и нет, – согласился сокольничий. – Но у нас есть ночь. И еще нужно предварительно отдохнуть. Алон, – обратился он к мальчику, – Крылатый Воин может сказать только то, что видит. Может, ты предупредишь, если нас будут искать?

Мальчик ответил не сразу, он больше не смотрел на них, смотрел на грязные свои руки, лежащие на коленях. Он казался маленьким, совсем ребенком. Тирте захотелось возразить. Дар… Сила…

Может, он и обладает ими в большей степени, чем многие Мудрые, но если на него опять ляжет такое бремя, он снова уйдет в свое внутреннее убежище, сбежит от мира. И вторично они не смогут его вернуть.

Алон наконец поднял голову, по-прежнему не глядя вокруг, и ответил тихим голосом:

– Я не смею смотреть на них… видеть, что они делают. Не могу! Но если они попытаются найти нас с помощью колдовства, да, я об этом узнаю!

– Большего мы не просим. И сами будем караулить по очереди. Ты, маленький брат, и ты, леди, – вы должны отдыхать первыми. Я жду Крылатого Воина, только мне он может сделать свой доклад.

Тирта разделила с мальчиком свой плащ, они прижались друг к другу, она положила голову на седло, а он ей на плечо. Она старательно закрыла мозг, чтобы не видеть снов, потому что даже сон может привлечь тех, кто сейчас в доме Ястреба.

Тирта пришла в себя после тревожного сна, скорее, дремоты, хотя Алон спал крепко. Под тяжестью его головы затекло плечо. Снова послышался разбудивший ее легкий звук. Сокольничий и птица, сблизив головы, обменивались щебечущими звуками. Потом птица успокоилась, села на камень, очевидно, выполнив свои обязанности. Мужчина снял шлем и вытер лоб тыльной стороной руки, оставив полоску пыли. Казалось, он почувствовал, что на него смотрят, потому что быстро повернул голову и встретился с ней взглядом.

Тирта осторожно отодвинулась от Алона. Мальчик вздохнул, повернулся набок и свернулся калачиком. Она укрыла его плащом и встала.

– Ну, что?

– Не очень хорошо. Там разбита крыша, поэтому Крылатый Воин смог увидеть больше, чем мы рассчитывали. Отряд, тот, за которым мы двигались, там.

Он встретился с другим отрядом, привезшим пленника. – Сокольничий быстро взглянул на Алона и сразу отвернулся. – Мальчик был прав. Они издевались над этим пленником. Может, считают, что он один из тех, кого они ищут.

Тирта прикусила нижнюю губу. Ему не нужно рассказывать подробности. Она много слышала, да и сама видела, как разбойники забавляются с пленниками, извлекая из них сведения. И когда видела ферму, разграбленную Джериком, поняла, что воин все эти трюки знает. Но в словах сокольничего есть еще кое-что.

– Тот, кого они ищут, – повторила она. – Ты считаешь, они ждут меня?

– Тебя или кого другого из рода Ястреба. Вспомни мертвеца и того, о ком рассказал Алон, полукровку с кольцом. Почему вас всех тянет сюда?

Действительно, почему? Она задумалась. В своей гордости она считала себя единственной призванной.

Но могут быть и другие; даже полукровка отзовется, если обет достаточно силен. Может быть, кто-то или что-то призывает к себе всех, в ком кровь Ястреба, что все они получили один и тот же приказ. Если это так, тот, с кем забавлялся Джерик, – ее родич, и на нее падает обязанность заплатить долг крови.

– Да, – негромко сказала она. – Я считала себя последней в своем роду… Но, может, это и не так.

– Что ты знаешь об этой крепости? – он кивком головы указал на разрушенное сооружение.

– Я видела часть ее во снах. – Пришло время, когда она должна все ему рассказать. – Главный зал и тайный проход за ним. Там находится то, что я ищу. – Еще несколько дней назад она не поверила бы, что способна на такую откровенность. – Я не знаю, что ищу, знаю только, что обязана найти. Таков наложенный на меня обет.

– Не очень много, – Голос его звучал спокойно. – Больше ты ничего не помнишь? Не знаешь дверь, через которую можно войти?

Она была вынуждена покачать головой, сердясь, что кажется в его глазах такой глупой. Почему сны не дали ей ничего больше? Собственное невежество показалось ей ужасным, и она на мгновение снова ощутила опустошающую душу Тьму, с которой столкнулась в пути.

– У тебя есть то, что ты нашла у мертвеца.

Тирта вздрогнула, быстро поднесла руку к сумке на поясе. Она совсем забыла об этом куске шкуры с рисунком. Теперь она торопливо достала его, разложила на ближайшей ровной поверхности.

Они вместе наклонились, но линии по-прежнему не имели никакого смысла. Если в этом заключена какая-то тайна, Тирта никак не может связать ее с разрушенной крепостью. Никаких указаний на стены или коридоры, ничего такого, что походило бы на план.

– Может, какой-то ритуал, – сказала она наконец. Он не стал спорить.

– Но для мертвого он имел значение.

– Возможно, оно с ним и умерло. – Она снова свернула листок, уложила в цилиндр. Нет, легкого пути у них не будет. Все будет зависеть от их ума и силы.

Девушка снова спрятала цилиндр в сумку.

– Крылатый Воин смотрит другими глазами, – задумчиво сказал сокольничий. – Он из древнего рода, умнее всех оставшихся, иначе он не пришел бы ко мне. Однако его никогда не учили для битвы, и он не может сказать нам, где слабые места в защите, которая у них есть.

– Он вернулся, – заметила Тирта. – Теперь ты можешь лечь. Я подежурю. Ты ведь не можешь один выполнять обязанности часового.

Он не стал отказываться. Хотя она хорошо знала, что такие, как он, не жалуются, у него все же обычное человеческое тело, и она догадывалась, что он нуждается во сне, даже хочет его, чтобы лучше подготовиться к тому, что ждет впереди. Сокольничий лег, сняв шлем и завернувшись в плащ, а Тирта села так, чтобы видеть крепость. Хорошо бы провести разведку в трансе. Но она понимала всю глупость такого желания.

Солнце пригревает. Тирта расстегнула куртку. Над рекой веет ветерок, постоянное журчание воды успокаивает. Тирта села прямее и принялась составлять план действий. Время от времени ее внимание привлекала вода, клубящаяся у опор моста. Там, где лежат упавшие с моста камни, собирается принесенный течением мусор. Должно быть, недавно уровень воды был выше, поток, питаемый разбухшими весной ручьями, мог нести небольшие деревья, сносить кусты с берегов. И вот остатки этого буйства задерживаются здесь. Иногда их уносит дальше. Очевидно, течение здесь по-прежнему сильное, с ним придется считаться.

Под мостом камни разрывают поверхность воды, вокруг них клубится пена, они задерживают плывущие остатки. А дальше река течет меж берегов с полузатопленными кустами. А еще дальше искусственный канал отводит воду в ров крепости.

Но там, где течение такой силы и где бывают наводнения, должны существовать и водостоки из крепости. Глядя на воду, Тирта видела, как отдельные ветки начинают раскачиваться, вертеться и скрываются под водой. Может быть, как раз здесь…

К тому времени, как стемнело и она разбудила сокольничего, дав возможность Алону поспать подольше, у Тирты возник план, рискованный и не до конца продуманный, но разве все их путешествие не полно риска? Он выслушал ее предложение и, к удивлению и гордости девушки, сразу согласился.

– Пройти под скалами… – Он внимательно разглядывал местность, как делала она весь день. – Да, это реально. Вероятно, это единственная возможность подобраться незаметно. Прикрывшись течением.

– Ты умеешь плавать? – она знала, что сама сможет проплыть, скрываясь за плывущими ветвями.

– Мы служим моряками на кораблях сулкаров, – ответил он. – А эти воины не берут с собой тех, кто не может позаботиться о себе при ветре и волне. Лошадей придется оставить. Попробовать потащить их за собой в воде… нет!

– Флагон пойдет… – Оба вздрогнули, услышав голос Алона. Повернулись и посмотрели на мальчика.

– Флагон? – переспросила Тирта.

– Тот, кого вы называете торгианцем. Он привязался ко мне, – просто ответил Алон. – А если пойдет он, за ним пойдут и пони, потому что он силен, и они подчиняются ему.

Тирта не удивилась. Торгианцы известны тем, что сами выбирают себе хозяев и служат им до смерти.

– Может не получиться, – предупредила она. – Мы ищем проход в крепость через водоотвод. Может быть, проход тесный, и лошади не смогут пройти за нами.

– Да, – ответил Алон. – Но он будет ждать поблизости, и пони вместе с ним. Нам они понадобятся позже.

– И ты будешь ждать с ними. – На Тирту снизошло вдохновение. Ей совсем не хочется вести Алона туда, где их может ждать ловушка. Достаточно тяжело и то, что на ней ответственность за сокольничего.

Этот ребенок, этот мальчик – нет, пусть остается с лошадьми и облегчит ее ношу.

– Нет, я вам понадоблюсь. – Он говорил уверенно, со странной подавляющей властностью, которая предупреждала всякий протест.

И вот, когда с наступлением темноты путники спустились к реке, Алон и все три лошади были с ними.

Они жались к краю воды, продвигаясь как можно быстрее, соорудили небольшой плот из плавника и положили на него свои вещи, включая одежду. Сокол взлетел и направился к главной башне как будто ждущих развалин. Они вступили в воду, такую холодную, что невольно ахнули. Пройдя вброд несколько шагов, люди отдались на волю течения, держась за плот, отталкиваясь ногами.

Так они добрались до входа в ров. Здесь камни почти перегородили течение, но они перебрались.

По другую сторону сокольничий проверил глубину, там, где вода омывала сами стены крепости. Она оказалась всего по колено, была стоячей и дурно пахла.

Здесь они снова быстро оделись. Алон прижал руки к голове торгианца. Потом отпустил животное, которое тут же поднялось на ближайший берег. Пони последовали за ним. Они исчезли, прежде чем Тирта смогла отправить Алона вместе с ними. К счастью, ночь была темная, начинался дождь, и умные животные выбирали самый бесшумный маршрут.

Наверху, в здании, не было видно света. И за все время наблюдений они не заметили ни признака жизни. Неужели те, кто находится в крепости, поверили, что их пленник – единственный, кого они ждали?

Тирта находила отсутствие часовых подозрительным, но они ничего не могут сделать, только продолжать идти. Сокольничий опять пошел впереди, и они начали искать вход в крепость со стороны рва.

Стены над ними превращали их в карликов, от вони Тирту затошнило, хотя они сегодня почти не ели. По всей видимости, они обходят пустое здание, но Тирта держала мысли под контролем, не пытаясь почувствовать, что происходит внутри. Она увидела, как темная фигура сокольничего неожиданно остановилась. Тот прижал обе руки к скользкой стене, задрал голову. Она тоже посмотрела вверх.

Прямо над собой они увидели то, что искали, – круглое отверстие.

– Вверх! Дайте мне посмотреть.

Сокольничий подхватил мальчика за талию, поставил его ноги себе на плечи, и голова и плечи Алона оказались над краем отверстия. Он вытянул руки. Напрягая зрение, Тирта видела, как он ощупывает края отверстия.