Текст книги "Угрюмый дудочник"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

7

Мне пришлось опереться локтями об узкий стол, чтобы поднести к губам чашку горячего кофе. Поглощая обжигающий напиток, я чувствовал, как уходит усталость. Аннет сидела напротив меня, положив руки на стол. Чувствовалось, что она напряжена; ее беспокойство передавалось мне.

– Он сошел с ума, – ровным голосом сказала она.

– Ты сама чувствовала толчки.

К чему поддерживать напрасную надежду? Я видел беженцев у Батта, верил, что Лугард правильно оценивал опасность. Он не сумасшедший. Напротив, я начинал думать, что он-то и оказался самым здравомыслящим человеком на Бельтане, когда потребовалось заглянуть в будущее. Но теперь…

– Он пришел в себя перед смертью? – хоть какой-нибудь совет…

Она отрицательно покачала головой.

– Он дышал тяжело. Потом… сразу… дыхание прекратилось. Вир, что нам делать?.. Мы не сможем вернуться тем же путем…

Я отставил чашку и извлек карту. Расстелил ее на столе. В ровном свете помещения ее линии по-прежнему заметно светились.

Я провел пальцем от входа, найденного Лугардом, до нашего нынешнего лагеря – большой нижней пещеры. Из нее выходило несколько туннелей. Два из них, похоже, ведут на поверхность. Но я помнил слова Лугарда о том, что весь этот район был закрыт силами безопасности еще до того, как они оставили Батт. Он открыл доступ сюда с большими усилиями… мне казалось, что у него не было времени, чтобы распечатать остальные входы, даже если он этого хотел.

– Незачем бояться худшего, пока все не проверим, – так я сказал Аннет.

Она хотела, чтобы мы как можно скорее ушли отсюда. Но мне хотелось избежать дальнейших разочарований, особенно для младших. В конце концов мы решили, что вначале я исследую оба эти туннеля.

Перед уходом мне предстояло дело, трудное, может, для меня более трудное, чем для других. Осуждать мертвых не принято, но, думаю, Аннет винила Лугарда в том, что воображаемые им ужасы вовлекли нас в катастрофу. Она не желала ему смерти, но и не жалела его. Однако помогла мне укутать тело пластиковыми листами из запасов базы. При этом что-то выскользнуло из одеяла, державшего тело Лугарда на месте во время путешествия, которое мне не хотелось вспоминать. Это что-то хрустнуло под ногой, и я поднял обломок дудочки, из которой он извлекал свою волшебную музыку. Должно быть, инструмент сломался, когда Лугарда засыпало. Я собрал все обломки и сунул их ему под куртку.

– Дагни – нет, – вдруг сказала Аннет, когда мы закончили. Она рассуждала сама с собой. – Прита? Да. Все остальные тоже.

В конце концов мы с Тедом отнесли тело Лугарда обратно к груде щебня. За нами шли все, кроме Дагни, спавшей под влиянием успокоительного.

Вырубить могилу в скале мы не могли. Пришлось задвинуть койку с телом в расселину, а затем засыпать – вначале гравием, потом обломками скал, пока не получилась заметная насыпь. Мне хотелось лазером отметить это место. Но в оставленном снаряжении мы не нашли оружия. У нас были только три станнера: мой, Аннет и Теда. Гита приволокла последний обломок и с усилием взгромоздила его на верх насыпи. Я видел слезы на ее щеках.

– Я хотела бы… хотела бы, чтобы кто-нибудь сыграл на дудочке. Он был добрый человек, Вир.

Сам я не отнес бы к Лугарду это определение, но вспомнил, как он вел себя с детьми, и подумал, что со своей точки зрения Гита права. Хорошо, что можно это вспомнить, и еще его храбрость и веру в то, что нужно выполнять свой долг. У меня не было ни малейшего сомнения: он верил в то, что спас нас, что бы ни думала Аннет.

Но и она не смогла уйти просто так. Взяв Гиту за руку, она другую руку протянула мне, я взял за руку Теда, он – Эмриса, и мы образовали кольцо вокруг могилы звездолетчика, который больше никогда не увидит звезд. Аннет запела «Иди с добром», мы подхватили; молитва вызывала странное эхо. Не обращая на это внимания, мы допели ее до конца.

Я решил дождаться утра; впрочем, утро, день, вечер, ночь здесь понятия относительные; я о них мог судить только по циферблату часов. Тем временем мы продолжали разбирать припасы, нашли одеяла для замены разрезанных на полосы, еду в наборах концентратов – достаточный запас на долгое время – и оборудование для раскопок. Но оружия не было, а коммуникатор в штабном бараке оставался нем, хотя мы время от времени включали его. Возможно, Лугард активировал лишь часть оборудования. В бараках было тепло, кухонные установки действовали – и это было спасением: холод в пещере становился непереносимым.

Нашлась и одежда – форма сил безопасности. Для всех, кроме нас с Аннет, она оказалась велика. Нашлось несколько прожекторов, все в рабочем состоянии, и еще много веревок, какие до того обнаружил Тед.

Дети охотно работали, сортируя находки. Перетаскивая ящик с концентрированной фруктовой пастой, я заметил Теда. Он стоял в дверях помещения, которое я считал пунктом управления ракетами. Я поставил ящик и подошел к Теду.

– В чем дело?

Он вздрогнул и слегка повернул голову. Но при этом не смотрел мне в глаза.

– Это ведь пункт управления огнем, Вир?

– Кажется, да.

– Значит, его можно использовать, можно ударить по этим… вышвырнуть этих дьяволов с Бельтана…

– По-твоему, Грисс Лугард был прав?

Я так долго видел упрямую уверенность Аннет в том, что мы – жертвы навязчивой идеи, что почти удивился, услышав слова Теда.

– Да. Можно привести это в действие?

– Нет. Снаряды, которыми отсюда управляли, размонтированы. Может, их и не устанавливали. Из этой базы перед закрытием вывезли все оружие; конечно, самое главное они не могли оставить. Но даже если бы и были ракеты, нельзя их слепо использовать.

– Наверное, ты прав. А вдруг, выйдя, мы обнаружим, что они захватили планету? Что тогда, Вир?

Он задал вопрос, который мучил меня самого. Судя по приготовлениям, Лугард собирался провести здесь много времени. Но я знал, что Аннет с этим не согласится, если, конечно, ей не докажут, что на поверхности опасно. У Аннет хватит воли и решимости уйти одной, если я не попытаюсь найти выход. Значит, нужно выходить. Но я намерен был действовать осторожно, чтобы не нарваться на опасность. Лугард умер, спасая нас от нее.

– Начнем с разведки. Вряд ли кого-нибудь заинтересует дикая местность, – сказал я, но тут же призадумался.

Слух о сокровищах Предтеч привлечет внимание беженцев, если они захватили планету. Впрочем, пустыня как нарочно создана для укрытия. И если мы выйдем, сохраняя путь отступления на базу…

– Партизанская война?

– Война? С нашими бродягами? Будь разумным, Тед. Если понадобится, мы можем скрываться годами. Просто нужно действовать осторожно, пока мы не узнаем, что случилось.

Я видел, что он не удовлетворен, но пока можно не бояться безрассудных поступков. Вдобавок я обратился к его чувству ответственности, назначив его старшим на время своего отсутствия. Остальную часть «ночи» – по часам – мы проспали. На следующее утро – третье под землей – около восьми часов я отправился в путь. Мне хотелось бы иметь походный коммуникатор, чтобы поддерживать связь с базой, но все такие устройства отсутствовали, как и оружие. Вообще в припасах были странные пробелы, и я гадал, не Лугард ли ответствен за такой необычный выбор. Может, коммуникаторы отсутствуют, чтобы мы не пытались связаться с поверхностью и не выдали себя? Я скопировал карту на листе пластика, оставив оригинал Аннет. Взял с нее слово не двигаться с места до моего возвращения и отдельно велел Теду проследить за этим. Затем, с легким рюкзаком, я решительно пошел от освещенного лагеря.

Оглянувшись, я увидел темные тени. Кто-то – мне показалось, Гита – поднял руку в приветствии. Я махнул в ответ. Выбор мой пал на левый туннель: он был шире, хотя все-таки оставался лишь туннелем сравнительно с пещерой. Увидев царапины на стенах – туннель расширяли, – я приободрился: по-видимому, мой выбор правильный. Туннель не спускался, как тот, по которому мы пришли, а шел горизонтально. Однако через час я наткнулся на тщательно сделанную преграду. Кто-то хорошо поработал лазером. Я увидел части машин, вплавленные в скалы. Сюда пригнали строительную технику, забросали ее камнями и с помощью высоковольтного лазера превратили в затычку, которую невозможно сдвинуть с места. Вряд ли это сделал Лугард. Операция сил безопасности. Зачем они это сделали? Какие сокровища хотели спрятать? Может, пункт контроля?.. А что, если им пришлось оставить здесь и ракеты?.. Я обдумал это предположение. Возможно, это и так. Может, у нас под рукой средство, способное освободить Бельтан. Но я не знаю, как запустить такую систему, да и нельзя проводить эксперименты, пока нам неизвестно, что происходит на поверхности. Ясно только, что в прошлом кто-то приложил большие усилия, чтобы скрыть базу.

Если Лугард знал об этом, возможно, он собирался использовать оружие для защиты. Еще одна тайна, которую он не разделил с нами, а теперь уже слишком поздно. Я участок за участком рассматривал сплавленную массу, пытаясь найти проход. Не удастся ли преодолеть преграду под потолком? Нет. Пришлось повернуть назад, чтобы осмотреть второй туннель. Выйдя в пещеру, я взглянул в сторону лагеря. Двери бараков закрыты. И света нет: бараки построены без окон. Сообщить о неудаче? Напрасная трата времени. Лучше сразу заняться вторым выходом. Второй туннель все время сворачивал из стороны в сторону, на стенах его – никаких царапин, но вскоре мой фонарь осветил опрокинутую тележку, такую же, какой пользовался Лугард.

Гусеница тележки застряла в камнях. Казалось, ее оставили в спешке… чтобы выбраться наружу? Может, прямо впереди выход? Я перешел на рысцу, насколько позволял неровный пол. Туннель еще более отклонялся вправо и вниз. Я почувствовал разочарование, хотя здравый смысл говорил мне, что в текущей лаве не может образоваться отверстие, ведущее вверх. И тут меня поджидало второе разочарование – стена из сплавленных обломков. Эта была не такой, как первая. Я не вполне уверен, но эта стена показалась мне новой. Ее сделали не десять лет назад, а всего несколько дней. Лугард?

Здесь было не так холодно. На стенах нет инея. Я заметил металлический блеск и опустился на колени рядом с оружием – тем самым, что я видел у дверей Батта, когда Лугард стоял перед беженцами, – или его близнецом. Оружие казалось совершенно новым. Не думаю, чтобы оно лежало здесь долго. Я возбужденно схватил его и направил на каменную перегородку. Может, удастся прожечь отверстие. Но когда я нажал на курок, ничего не произошло. Должно быть, заряд истощился при изготовлении преграды. Теперь я был уверен, что этот проход перекрыл Лугард. Но почему? Зачем ему закрывать нас в нем? Подготовка к долгой осаде, а теперь это… Должно быть, он сильно опасался того, что сейчас на поверхности. Только ли нас хотел он спасти? Или тут есть тайна, которую нужно сохранить?

Я сел на пол, держа лазер, и задумался. Вряд ли есть смысл гадать дальше. Разгадку можно найти в лагере. Для собственной безопасности нам нужно знать правду. Есть еще третий туннель. Я считал, что его не стоит исследовать. Осмотреть его сейчас или вернуться на базу для более тщательных поисков? В конце концов я решил вернуться и пошел, прихватив с собой разряженный лазер Лугарда. Может, сумею отыскать заряд для него и прожечь перегородку. Миновал полдень, я проголодался и перед возвращением поел. И вот тут, поглядывая по сторонам, я случайно увидел на гладкой пыли, покрывавшей пол, цепочку следов.

Насколько я знаю обитателей заповедников, это не был один из них. След размером с мою ладонь. Значит, животное довольно большое. Лапа трехпалая, пальцы такие тонкие, как будто прошел скелет. Может, еще какое-то существо заблудилось, как рогатый бородавочник, и плелось здесь, умирая с голоду? Следы появились после того, как Лугард изготовил преграду. Я не заметил их, спускаясь по туннелю, а тут нет места, где могло бы спрятаться большое животное. Я пожалел, что была закрыта спелеологическая лаборатория и у меня нет никакого представления об обитателях подземелий. Конечно, животное, ищущее убежища в лавовых туннелях, не похоже на жителей богатых водой пещер. Наклонившись, я измерил отпечаток. Мелкий песок и щебень – судить о весе животного трудно. Но вид отпечатков мне не понравился. Трехпалая лапа, по-видимому, принадлежала какой-то рептилии.

Осмотрев след, я решил, что животное спустилось по туннелю, наткнулось на преграду и повернуло назад. Очевидно, оно привыкло двигаться у стен, во всяком случае все следы были там. Убрав упаковку походного рациона, я встал и осветил цепочку следов, ведущих назад, к большой пещере. Они могли быть сделаны и час назад, и день, и неделю. Но мне не понравилось, что около лагеря скрывается какое-то неизвестное существо. Если это умирающий с голоду хищник, он может напасть на любого. Станнер быстро действует на теплокровных, его воздействие на рептилий гораздо слабее, разве что на высоком напряжении, а наши станнеры всегда настроены на низкое. Поэтому я пошел назад так быстро, как сегодня еще не ходил. У тележки следы отделились от стены и затерялись в центре туннеля. Осветив тележку, я увидел порванный трак. Ровные края разрыва сделаны не скалой. Похоже, тут работали когти. А когти, способные разорвать гусеницу… Я крепче сжал найденное оружие. Если бы отыскать свежий заряд для него, нам не о чем было бы беспокоиться. Лазер, который плавит скалы, остановит даже медведебизона – самое опасное существо, какое я знал. Ни один рейнджер не приближался к нему, не оглушив предварительно станнером.. Наконец я вышел в большую пещеру. Здесь следы резко сворачивали влево, по-прежнему держась у стены. Я был доволен этим: если существо не любит открытых пространств, ему придется пересечь пещеру, ведущую к лагерю, а бараки способны выдержать нападение. Нужно только соблюдать осторожность за их стенами.

Я продолжал идти вдоль следов, пока они не исчезли в расщелине. Поглядев на карту, я понял, что это вход в третий туннель. В пыли несколько цепочек следов вели в туннель и из него. Похоже, эти существа тут часто ходят. Из расщелины тянуло таким холодом, что я поразился. Если это рептилия, как она выдерживает такую температуру? Рептилии не могут жить в жаре и под прямыми солнечными лучами, а холод делает их вялыми, некоторые даже впадают в спячку. Именно изучение таких животных привело к открытию «холодного сна»! До изобретения гиперпрыжков огромные расстояния между звездами люди преодолевали в состоянии «холодного сна», лежа в похожих на гробы ящиках.

Существо, оставившее след, тем не менее выбрало туннель, еще более холодный, чем пещера. Самые поздние следы, перекрывавшие остальные, вели туда, и я решил не ходить по ним.

Вместо этого я пошел к лагерю. Дверь, ведущая в пункт управления оружием, была полуоткрыта, внутри темно, темно и в бараке с коммуникатором. Повинуясь какому-то импульсу, я не пошел к населенной казарме. В конце концов я не говорил, когда вернусь, а мне очень нужен заряд для лазера Лугарда. Его можно отыскать здесь. Если бы он нашелся среди припасов или в других помещениях, я бы уже знал.

Я вошел в темное штабное помещение. Закрыл за собой дверь, и тут же вспыхнул свет. То же самое происходило и в других бараках. Но не в пункте управления огнем. Значит ли это, что Лугард активировал только часть оборудования? Мы знаем, что коммуникатор не действует, но что еще здесь есть?

Я подошел к картотекам. Они открывались прикосновением пальцев к реле. Когда я прикоснулся к первому реле, шкаф открылся и я увидел пустую внутренность. Там были секции для микрофильмов и для лент, но самих лент не было. То же и в других отсеках. Тогда я поискал на стенах другие реле и нашел их четыре. Но если они и охраняли какие-то тайны, то не раскрыли их. Может быть, они были настроены на отпечатки Лугарда или даже моего отца, если к ним не притрагивались с начала войны.

Я сел к столу, положив на него оружие. В столе три ящика, тоже пустые. Потом я увидел четвертый, узкий, прямо под столешницей. Я заметил его только потому, что его осветил мой поясной фонарь, который я забыл выключить.

Казалось, открыть этот ящик невозможно: ни защелки, ни кнопки. Я вытащил охотничий иридиевый нож и его несокрушимым концом прощупал еле заметную щель соединения. Потребовалось немало терпения, но наконец что-то щелкнуло, и открылся неглубокий ящик.

В нем оказался только один пластилист – тоже карта. Я разложил ее на столе и принялся сравнивать с той, что дал мне Лугард. Частично они совпадали. Но моя старая карта покрывала лишь около четверти новой. Опять я увидел сеть туннелей. Во всех случаях за преградами, которые я встретил, были обозначены продолжения туннелей, ведущие к каким-то помещениям или установкам.

Ракетные шахты? Или что-то аналогичное? Рядом цифры, настолько мелкие, что их трудно прочесть. Я решил, что это код. Ну, раз эти помещения для нас закрыты, не так уж важно, что там. Меня больше интересовал третий – холодный – туннель. На карте Лугарда он был лишь слегка обозначен, здесь же имелось много подробностей.

Судя по карте, этот туннель вел к пещере, не меньшей, чем та, в которой мы находились. А может, просто одна большая пещера с узким переходом. Дальняя сторона этой пещеры не была дорисована, как будто этот конец составитель карты не исследовал и не знал истинных его очертаний. Пещера на карте была слегка заштрихована, что особенно подчеркивало ее значение; поверх штриховки – опять код. Я вспомнил рассказ Лугарда о ледяной пещере, в которой он нашел следы чужаков. Холод, тянувший из пещеры, свидетельствовал о наличии льда. А специальное обозначение на карте – о важности этого места. Но никаких признаков выхода на поверхность. Приходилось признать, что два известных выхода запечатаны и нам придется возвращаться тем же путем, каким мы сюда попали. А для этого

– разобрать завал, остановивший Аннет. И за ним… я вздрогнул, представив себе подъем. А ведь лифт не работает.

Свернув обе карты, я сунул их в карман. Дальнейший осмотр комнаты связи и жилых помещений ничего не дал. Впрочем, я захватил с собой оружие, решив тщательнее поискать заряды для него. Оружие нам необходимо. Выйдя из штабного помещения, я услышал крики.

– Дагни! Дайнан!

На крики стены отзывались эхом.

– Дагни! Дайнан!

Дверь казармы была распахнута, оттуда струился свет. Видна была Аннет

– это она кричала. Дальше, в полутьме, еще одна фигура – это мог быть только Тед – и еще кто-то, может, Гита, движущаяся в другом направлении – к уступам. И я побежал – вспомнил трехпалые следы.

– Что случилось? – я поравнялся с Аннет, когда она снова позвала детей.

Она повернулась, схватив меня обеими руками.

– Вир, дети – они ушли!

И, продолжая держаться за меня, закричала:

– Дагни! Дагни! Дайнан!

Кто-то с другой стороны включил прожектор. Его луч дотянулся до стены пещеры и осветил расщелину, вдоль которой тянулись зловещие следы.

– Домой… – я расслышал это слово сквозь крики Аннет и увидел Приту. Встретив мой взгляд, она кивнула, как бы подчеркивая значение своих слов.

– Дагни хотела к маме, хотела домой. Она не понимала, что случилось. Когда Аннет пошла, чтобы принести ей поесть, – мы думали, она спит, – Дагни убежала. А Дайнан – он никогда не оставлял сестру.

Это правда. Куда бы ни шел один из близнецов, туда же – и другой. Впрочем, обычно вел Дайнан. И он не позволил бы сестре уйти во мрак одной. По-прежнему помня о следах, я схватил Аннет за руку.

– Тихо! – Всю силу вложил я в этот приказ. – Уведи всех – всех!

Она не понимая смотрела на меня, но больше не кричала.

– Мы здесь, кажется, не одни. – Все, что я мог сказать. – Зайдите внутрь и оставайтесь там. Переключите станнеры на высокое напряжение.

Из тьмы появился Тед.

– Они оставили след, – сообщил он и тут же спросил: – Вир, а выход?..

Я покачал головой.

– Выхода нет. А где след?

Мои страхи оправдывались: Тед махнул в сторону холодной расселины.

– Аннет, Тед, заведите детей внутрь и держите их там! И еще… – я сунул Теду бесполезный лазер. – Обыщи все запасы и попробуй найти заряд к этому. Стреляй во все, что не сигналит фонариком.

Он кивнул, не задавая вопросов. Аннет могла бы задать, но я подтолкнул ее.

– Уводи их!

– А ты куда?

– За ними. – Я уже сделал два шага к расщелине. И добавил как последнюю предосторожность: – Пусть прожектор будет направлен туда.

Свет может и не помочь, но если мне предстояло иметь дело с созданием, живущим во тьме, тогда другое дело.