Текст книги "Угрюмый дудочник"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Андрэ Нортон
Угрюмый дудочник

1

Мне приходилось слышать, будто ленты Зексро хранятся вечно. Но даже следующее поколение может не найти ничего интересного в нашем рассказе. Из нас самих только Дайнан и, может, Гита, которая сейчас работает в хранилище инопланетных записей, в состоянии продолжить эту историю нашего времени. Мы теперь используем наш ридер только для поисков необходимой технической информации: никто не знает, насколько хватит его энергии. Поэтому моя лента может долго пролежать нетронутой, если только спустя века в иных мирах не вспомнят о нашей колонии и не заинтересуются ее судьбой или же здесь вырастут новые поколения, способные восстановить давно заглохшие механизмы. Итак, моя запись может оказаться бесполезной: за три года наше маленькое общество далеко продвинулось от цивилизации к варварству. Тем не менее каждый вечер я час посвящал записям, используя помощь всех остальных: даже дети многое могут добавить. Это рассказ об угрюмом дудочнике Гриссе Лугарде, который спас горстку соплеменников, чтобы настоящие люди не исчезли из мира, который он любил. Но мы, те, которых он спас, в сущности так мало о нем знаем, что в записи речь пойдет больше о наших делах и поступках, а также о его смерти. Бельтан – единственная планета в секторе Скорпиона, никогда не предназначавшаяся для обычного заселения; она сразу была организована как экспериментальная биологическая станция. Ее климат пригоден для людей, но на планете не было разумной жизни, вообще не было высокоорганизованных живых существ. Два покрытых богатой растительностью материка разделяют широкие моря. Восточный материк оставили для туземной жизни. Заповедники, поселки и фермы разместились на западном континенте вокруг единственного космопорта. Как часть Конфедерации Бельтан просуществовал около ста лет, до начала войны Четырех Секторов. Эта война длилась десять лет. Лугард считал эту войну началом конца нашей расы и ее владычества в космосе. Время от времени возникают звездные империи, конфедерации, другие объединения. Потом они становятся слишком большими, или старыми, или же разрываются изнутри. И лопаются, как наполненный воздухом шаролист, если его проткнуть шипом; остается лишь увядшая оболочка. Впрочем, жители Бельтана приветствовали окончание военных действий с надеждой на новое начало, возврат золотого века «до войны», о котором молодое поколение знало лишь понаслышке. Может, старшие и чувствовали правду, но отворачивались от нее, как человек, прячущийся от холодного зимнего ветра. Иногда лучше не знать, что тебя ждет за углом. Население Бельтана и раньше было невелико, в основном специалисты и члены их семей, к тому же многие были призваны на военную службу, а из сотен улетевших вернулась горсточка. Моего отца среди вернувшихся не было.

Мы, Коллисы, происходим от первопоселенцев, но, в отличие от других, мой дед был не техником и не биологом – он командовал силами безопасности. Поэтому с самого начала наша семья была обособлена от общества из-за различия интересов. Возможно, моему отцу не хватало честолюбия. Молодым человеком он улетел с Бельтана и прошел курс подготовки для патрульной службы. Но не старался продвинуться. Наоборот, предпочел вернуться, надеясь в свое время, как и его отец, получить пост командующего силами безопасности. Только начавшаяся война и призыв всех пригодных к службе оторвали его от родной планеты. Я, несомненно, последовал бы его примеру, но в течение десяти лет мы были изолированы от космоса, это меня и задержало. Моя мама, дочь техника, умерла еще до того, как отец улетел со своим отрядом; с тех пор я жил в семье Аренсов. Имберт Аренс, глава станции Кинвет, был двоюродным братом моей матери и единственным моим родственником на Бельтане. Серьезный человек, добивавшийся результатов скорее благодаря терпению и упорству, чем уму. Вообще он подозрительно относился к неортодоксальным решениям и ссылкам на «интуицию» со стороны своих подчиненных, хотя – надо отдать ему должное – ограничивался легким неодобрением и никак не препятствовал их поискам. Его жена Ранальда, истинный гений в своей области, терпимостью не отличалась. Мы редко ее видели: она занималась какой-то закрытой темой. Очень рано все домашнее хозяйство легло на Аннет, на год моложе меня. Была еще младшая сестра Гита; обычно ее видели с информационными лентами в руках; она столь же мало интересовалась домом, как и ее мать. Должно быть, узкая специализация, становившаяся все более и более необходимой по мере продвижения человека в космос, привела нас, так сказать, к мутации. Хотя наиболее пораженные ею люди возражали бы особенно яростно. Мне настоятельно советовали выбрать какую-нибудь нужную для станции профессию, но все они мне не нравились. В конце концов я стал готовиться к профессии рейнджера – Аренс считал, что это занятие мне подходит, – но тут война, которая, впрочем, впрямую нас не затрагивала, подошла к мрачному концу. Победы не достигла ни одна из сторон, противники расходились в крайнем изнеможении. Затем начались бесконечные «мирные переговоры». Больше всего нас тревожило, что Бельтан оказался забыт основавшим его союзом. Если бы задолго до этого мы не перешли на самоснабжение и наша планета не смогла бы кормить и одевать нас, положение стало бы отчаянным. Торговля и связь с внешним миром и так сократились до одного корабля в два года в последний период войны, да и то два срока корабль пропустил. А когда он наконец прибыл, мы обнаружили, что это второсортный «грузовик», доставивший горстку участников войны. Ветераны оказались слепыми и хромыми, как говорится, – отбросы военной машины.

Среди них был и Грисс Лугард. Первый помощник отца, он играл важную роль в моем детстве, но я не узнал спускающегося по трапу хромого человека с небольшой дорожной сумкой, казавшейся слишком тяжелой для его худых рук; вес сумки как будто клонил его набок и добавлял неуверенности в походке. Проходя мимо, он взглянул на меня, уронил сумку, поднял руку; рот на частично восстановленном (выдавала слишком гладкая кожа) лице перекосился.

– Сим!..

Он протер глаза, и я узнал его по браслету на запястье, теперь слишком просторному.

– Я Вир. А вы… – я взглянул на знаки различия на воротнике его грязного выцветшего мундира, – сектор-капитан Лугард!

– Вир, – он повторил мое имя, как будто ища в прошлом что-то знакомое. – Вир… да, ты сын Сима! Но… но… ты очень похож на Сима.

Он постоял, глядя на меня, потом поднял голову, повернулся и задумчиво огляделся. Теперь он как будто видел дальше пыли, поднятой нашими башмаками.

– Да, много времени прошло, – негромким усталым голосом сказал он. – Очень много.

Плечи его сгорбились, он наклонился за упавшей сумкой, но я опередил его.

– Куда, сэр?

В старых казармах никто не жил уже по крайней мере пять лет, они использовались как склады. В семье Лугарда все умерли или улетели с планеты. Я решил, что Лугард может пожить у нас. Аннет может не найти комнату, ну, да это неважно. Лугард глядел мимо меня на юго-западные холмы и на горы за ними. – Есть ли у тебя флиттер, Сим… Вир?

Я покачал головой.

– Их теперь используют только в крайнем случае. У нас совсем нет для них запасных частей. Лучшее, что я смогу достать, – это хоппер.

Я знал, что, взяв хоппер, уже нарушу правила. Но Грисс Лугард был близким мне человеком, а я давно уже не встречал никого из своего детства.

– Сэр… если хотите погостить… – продолжал я.

Он отрицательно покачал головой.

– Когда часто что-то вспоминаешь, – он говорил как будто сам с собой, убеждал себя, – хочешь проверить, верно ли оно. Если сможешь достать хоппер, полетим на юго-запад, в крепость Батт.

– Но это, должно быть, развалина. С тех пор, как шестой взвод улетел оттуда восемь лет назад, там никто не бывал.

Лугард пожал плечами.

– Я видел немало развалин, и эта мне понравится. – Он порылся в кармане и извлек металлическую пластинку размером с ладонь; пластинка сверкнула на солнце. – Благодарность от правительства, Вир. Крепость Батт моя, пока я этого хочу.

– Но продовольствие…

– Там его достаточно. Все мое. Я заплатил за Батт половиной лица, здоровыми ногами и многим другим, мальчик. Теперь хочу… домой.

Он по-прежнему глядел на холмы. Я взял хоппер, указав, что лечу по делу. Этого хотел Грисс Лугард, и я преодолею любое препятствие, если потребуется. Хопперы предназначались для исследования пересеченной местности. Они двигались по поверхности, где это было возможно, и совершали прыжки, если местность становилась непроходимой. В них не предполагался комфорт; их назначение – доставить вас к месту. Мы пристегнулись к передним сидениям, и я ввел в указатель курса координаты крепости. В наши дни приходится обеими руками держать руль. Постоянно ожидаешь поломок, и автоматике нельзя доверять.

C началом войны население Бельтана сократилось. Людей не хватало, поэтому некому было посещать отдаленные поселения; они пустели одно за другим. Я помнил, какой была крепость Батт до войны, смутно помнил детские впечатления, но много лет уже там не был. Крепость располагалась на границе лавовой местности – опасной территории, которая в далекие времена, наверно, освещала большую часть материка титаническими извержениями. Даже выветрившаяся поверхность вулканов поражала. Позже эта местность превратилась в дикую мешанину обрывов и потоков, лабиринт острых, как нож, хребтов, скрывавших там и тут островки растительности. Говорили, что, помимо сложности самой территории, здесь есть и другие опасности – звери, сбежавшие из экспериментальных лабораторий и нашедшие идеальное логово в этом забытом углу. Правда, это только слухи. Очевидцев не находилось. Тем не менее возникла традиция, и здесь никогда не выпускали из рук станнера.

Мы свернули с дороги на тропу, такую незаметную, что я не увидел бы ее, если бы не показал Лугард. Но он показал уверенно, как будто видел ориентиры в ярком свете солнца. Вскоре мы были уже в незаселенных местах. Я хотел поговорить, но не решался задавать вопросы: Лугард явно был занят своими мыслями.

Он найдет и другие изменения на Бельтане, менее заметные, чем покинутые поселения, хотя тоже значительные. Исчезли целые группы населения: сначала военные, затем ученые и техники. Оставшиеся неосознанно, а может, кое в чем и сознательно изменили атмосферу. Война шла далеко и особенно большого влияния на нашу планету не оказала. Она сказалась в сводках, в сокращении поставок и специалистов, в растущем раздражении людей, которых отрывали от исследований и заставляли заниматься поиском новых способов убийства. Я слышал, что в секциях военных проблем намеренно затягивались работы. А пять лет назад произошел гневный взрыв, последний командующий и такие люди, как доктор Корсон, обменялись угрозами. Но затем командующий отбыл по приказу, и Бельтан вернулся к мирному существованию.

Общее настроение у нас теперь пацифистское – настолько, что я сомневался, найдет ли Лугард место среди людей, не хотевших никаких перемен. Да, конечно, он здесь родился. Но, как и мой отец, рос в военной семье и не смешивался с кланами поселенцев. О крепости Батт он говорит, как о своей. Так ли это? Или его прислали сюда для организации нового гарнизона? Вряд ли это будут приветствовать.

Тропа настолько заросла, что мне пришлось подняться в воздух, держась над вершинами кустов. Если вслед за Лугардом действительно прибудет гарнизон, может, там найдутся механики, способные чинить наши машины? Они уже дошли до такого состояния, что поселенцы поговаривали о возвращении к вьючным животным.

– Поднимись выше! – приказал Лугард.

Я покачал головой.

– Нет. Если хоппер рассыплется здесь, можем еще приземлиться живыми. Не хочу рисковать.

Он посмотрел сначала на меня, потом на хоппер, как будто увидел его впервые. Глаза его сузились.

– Какая развалина…

– Один из лучших, какой можно найти, – быстро ответил я. – Машины не ремонтируются сами. Технороботы заняты в лабораториях. С тех пор, как командующий Тасмонд улетел с остатками гарнизона, поставок не было. Большинство хопперов пришлось разобрать на запчасти; а недостающее приходится заменять надеждой.

И вновь я встретился с его вопросительным взглядом.

– Так плохо? – негромко спросил он.

– А что такое «плохо»? Комитет решил, что в конечном счете это хорошо. Его членам нравится, что на планету перестали поступать приказы. Партия Свободной Торговли надеется на независимость и отмену пошлин. А тем временем ремонтные работы ведутся в первую очередь в лабораториях, остальное распадается. Но никто, ни один член Комитета, не хочет возвращения контроля извне.

– Кто руководит?

– Комитет… главы секций… Корсон, Аренс, Элси, Власта…

– Корсон, Аренс, да… А кто такой Элси?

– Он из Итхолма.

– А Ватсилл?

– Призван и улетел. И Праз тоже, и Барнтол. Вся молодежь. И кое-кто из самых умных.

– Корфу?

– Он… он покончил с собой.

– Что? – Лугард явно удивился. – Я получил письмо… – Потом покачал головой. – Оно долго шло… отсюда. А почему?

– Официальное заключение: нервное истощение.

– А что на самом деле?

– Говорят, он открыл нечто смертоносное. Его заставляли продолжать исследования. Он не хотел. На него надавили, и он побоялся, что не выдержит. Вот и позаботился, чтобы выдержать. Этот слух устраивает Комитет. Один из доводов против инопланетного контроля. Они говорят, что никогда больше не вложат оружия в чужие руки.

– У них и не будет такой возможности – нет подходящих рук, – сухо заметил Лугард. – И мечты о торговле им тоже лучше оставить. Распад уже рядом, парень. Каждая планета старается извлечь максимум из своих ресурсов и радуется, если на них никто другой не претендует…

– Но ведь война кончилась!

Лугард покачал головой.

– Формально да. Но она разорвала Конфедерацию на клочки. Закон и порядок… мы не увидим их в наше время, не оттуда… – он указал худой рукой на небо над нами. – Не в наше время и, наверно, не в следующих поколениях. Удачливые планеты, богатые природными ресурсами, еще одно-два поколения будут удерживаться в рамках цивилизации. Другие быстро покатятся вниз. К тому же появятся волки…

– Волки?

– Старое название агрессоров. Кажется, так называли хищников, охотившихся стаями. Их свирепые нападения в нашей генетической памяти. Да, будут и волчьи стаи.

– С Четырех Звезд?

– Нет. Они пострадали не меньше нас. Но есть остатки разбитых флотов, корабли, чьи родные планеты сожжены, у которых нет домашнего порта. Они легко превращаются в разбойников, продолжают вести жизнь, как в последние годы, только сменив название – не отряды регулярной армии, а пираты. Богатые планеты первыми подвергнутся нападениям… а также места, где они смогут основать базы…

Я подумал, что знаю теперь, зачем он вернулся.

– За вами прибудет гарнизон, чтобы защищать Бельтан…

– Я хотел бы этого, Вир, хотел бы! – искренность его хриплого голоса произвела на меня впечатление. – Нет, я получил государственную собственность в качестве пенсии и к облегчению казначея. У меня права на крепость Батт со всем содержимым, вот и все. А почему я вернулся… что ж, здесь я родился и хочу, чтобы кости мои покоились в почве Бельтана. Теперь поверни на юг…

Следы старой дороги почти исчезли. Последствия одного-двух размывов почти скрыли быстрорастущие лианы. Мы находились в местности со следами старых лавовых потоков. Местная растительность приспособилась к пустыне. Была середина лета, период цветения почти закончился. Но тут и там все еще виднелся поздний цветок, маленький цветной флажок. На лианах повисли зреющие желтые плоды. Дважды при приближении хоппера взлетали птицы, оторванные от кормежки.

Мы покружились над обрывом и увидели перед собою Батт. Нельзя было лучше приспособиться к местности: часть горы удалена, на ее месте сторожевой пост. Он был организован сразу же после Первой Посадки, когда оставались сомнения относительно туземной фауны, и должен был служить защитой на пути в дикую лавовую местность. Хотя вскоре стало ясно, что необходимости в такой защите нет, крепость служила штаб-квартирой патруля, пока он располагался на планете.

Я посадил хоппер на площадку у главного входа. Двери оказались засыпанными песком и выглядели так, будто их заварили. Лугард неуклюже выбрался из машины. Он потянулся за сумкой, но я уже протягивал ее. Судя по сумке, он путешествовал налегке, и если там нет никаких припасов… что ж, может, он передумает и захочет, пусть даже временно, погостить в нашей секции.

Он не запретил мне следовать за собой, просто пошел, держа в руках металлическую пластинку, которую я уже видел в порту. Подойдя к засыпанной песком двери, он долго стоял, глядя на крепость, как будто ожидал, что одно из разбитых окон откроется и оттуда его окликнут. Затем чуть нагнулся, всматриваясь в дверь. Протер рукой ее поверхность, вложил пластинку в прорезь замка. За последние годы я потерял веру в надежность и выносливость механизмов и поэтому ожидал разочарования. Но на этот раз я ошибся. Конечно, последовали мгновения ожидания, но затем казавшаяся цельной поверхность неслышно раздвинулась. Одновременно вспыхнул свет, и мы увидели длинный коридор с закрытыми дверями по обе стороны

– Проверьте, есть ли продовольствие, – сказал я.

Он повернулся, чтобы взять сумку, которую я все еще нес, и улыбнулся.

– Хорошо. Входи и проверь…

Я принял приглашение, хотя и догадывался, что он предпочел бы остаться в одиночестве. Но я теперь знал Бельтан лучше его. Я улечу в хоппере, а он… он будет здесь совершенно один. Он прошел по коридору к двери в дальнем конце, быстро и решительно провел рукой над пластиной, вделанной в ее поверхность. Дверь открылась, мы стояли перед гравилифтом. Тут Лугард проявил осторожность, бросив в лифт свою сумку. Она начала медленно опускаться. Видя это, он спокойно шагнул следом. Мне пришлось заставить себя сделать шаг: доверие к старым механизмам кончилось. Мы опустились на два этажа; я покрылся потом, в любое мгновение ожидая, что механизм откажет и мы ударимся о пол внизу. Но наши башмаки коснулись поверхности с легким толчком, и мы оказались в подземном складе крепости. В полутьме я увидел сложные механизмы. Значит, я ошибался, думая, что после моего отъезда у Лугарда не будет транспорта. А он повернул направо, где в нише лежало множество контейнеров и ящиков.

– Видишь… припасов здесь хватит, – и он кивком указал на это внушительное зрелище.

Я огляделся. Слева располагались стойки для оружия, но пустые. Лугард прошел мимо меня и стянул чехол с одной машины. Пластиковое покрытие соскользнуло с экскаватора, уткнувшего в пол свой заостренный нос. Моя надежда обнаружить флиттер померкла. Вероятно, уходившие захватили с собой не только оружие, но и транспортные средства. Лугард отвернулся от экскаватора, на этот раз движения его были полны энергии.

– Не сомневайся, Вир. Здесь всего хватает.

Намек в его словах был достаточно ясен, я тут же вернулся к лифту, и мы поднялись во входной коридор. Я уже направлялся к выходу, когда он остановил меня.

– Вир…

– Да?

Я повернулся. Он смотрел на меня, как бы не зная, говорить ли дальше. Мне показалось, что он преодолевает какое-то внутреннее препятствие.

– Если найдешь еще раз дорогу сюда, заглядывай.

Возможно, это не слишком теплое приглашение. Но учитывая, от кого оно исходит, я не сомневался в его искренности.

– Загляну, – пообещал я.

Он стоял на пороге и смотрел мне вслед. Легкий вечерний ветерок уже нанес песок в коридор. Уходя, я обернулся, помахал рукой и увидел, как в ответ он поднял руку. Затем я направился в Кинвет, оставив последнего солдата Бельтана в избранном им убежище. Мне почему-то неприятно было думать об одиночестве Лугарда в крепости. Там его преследуют тени тех, кто когда-то ходил по этим коридорам и никогда не вернется. Но спорить с выбором Грисса Лугарда никто не решился бы. Опустившись на хоппере в Кинвете, я увидел огни сквозь вечерний сумрак.

– Вир? – окликнула меня из дома Гита. – Аннет велела поторопиться. У нас собрание…

Собрание? Да, вот и еще один хоппер с кодом Итхолма на хвосте, а за ним флиттер из Хайсекса. Похоже, у нас развлекается полкомитета. Но… почему? Я ускорил шаг и на время забыл о крепости Батт и ее новом командире.

2

Возможно, под крышей Аренсов в этот вечер собрался и не весь Комитет, но люди, разговаривавшие за закрытыми дверьми, возглавили бы любое заседание Комитета. Я-то думал, что придется отчитываться за взятый хоппер. Да если бы я предпочел флиттер, это тоже не заметили бы. Аннет, которая накрывала на стол, прежде чем позвать гостей из отцовского кабинета, объяснила причину необычного собрания.

Корабль, который привез Лугарда и других ветеранов, оказывается, имел еще одно поручение. Когда капитан вышел из гиперпространства, с ним связался другой корабль, о котором нам не было известно. И Комитет получил прошение. Начали сбываться предсказания Лугарда, хотя его взгляд на происходящее казался чересчур мрачным. Существовали корабли без портов, чьи родные планеты превратились в радиоактивные уголья, на их поверхности жизнь теперь невозможна. Один из таких кораблей сейчас находился на орбите над Бельтаном и просил разрешения на посадку и поселение.

Бельтан, по самой причине своего возникновения, был «закрытой» планетой, с единственным портом, доступным для получивших разрешение кораблей. Но эта закрытость исчезла с концом войны. По правде говоря, населенные районы занимали такую ничтожную часть материка, что нас нельзя было даже назвать осваиваемым миром, несмотря на немалое количество поселков вокруг порта. Весь восточный материк оставался незаселенным и открытым для любой колонизации. Победят ли старые запреты? А если нет, то не станет ли это сигналом для всех отбросов войны? Я думал о мрачном пророчестве Лугарда, о волчьих стаях, рыщущих среди межзвездных трасс в поисках беззащитных жертв. Знают ли люди, совещающиеся в кабинете Аренса, о такой возможности? Вряд ли.

Я взял тарелку с обжаренным хлебом и понес ее на стол. Обслуживающие роботы давно исчезли, осталось несколько в лабораториях. Мы возвращались к прошлому и использовали для работы мышечную силу – руки, ноги, спину. Аннет хорошо готовила – я всегда предпочитал ее обеды той пище, которую предлагали в порту, – там на кухне еще действовал робот-повар. Аппетитный запах жареного хлеба заставил вспомнить, что я не ел с полудня, а обед в порту был еще хуже, чем обычно.

Вернувшись за подносом с чашками, я заметил, что Аннет смотрит в окно.

– Где ты взял хоппер?

– В порту. Нужно было отвезти пассажира в глушь.

Она удивленно взглянула на меня.

– В глушь? Но кого?…

– Грисса Лугарда. Он хотел добраться до Батта. Прибыл в транспорте.

– Грисс Лугард?.. Кто это?

– Служил с моим отцом. До войны командовал Баттом.

«До войны» для нее было еще загадочнее, чем для меня. Когда до нас дошли первые сообщения о конфликте, Аннет едва вышла из ясельного возраста. Сомневаюсь, чтобы она помнила предшествующее время.

– Зачем он прилетел? Он ведь солдат?

Солдаты, люди, сделавшие войну своей профессией, теперь на Бельтане легенда, как удивительные существа из детских лент.

– Он родился здесь. Ему отдали крепость…

– Ты хочешь сказать, что там опять будет гарнизон? Но война кончилась. Отец… Комитет… они будут возражать. Ты знаешь Первый закон…

Еще бы не знать! Мне вдалбливали его в уши и, предположительно, в голову достаточно долго. «Война бесцельна; нет таких противоречий, которые не могли бы преодолеть терпеливые разумные люди, обладающие доброй волей и связанные друг с другом».

– Нет, он один. Больше не служит. Он был тяжело ранен.

– Должно быть, спятил к тому же, – Аннет начала наливать суп в супницу, – если собирается жить в глуши.

– Кто собирается жить в глуши? – это ворвалась Гита со множеством ложек в руках.

– Человек по имени Грисс Лугард.

– Грисс Лугард… а, заместитель командующего Лугард. – Она удивила меня, как часто удивляла всех. Улыбнувшись нашему удивлению, резко тряхнула прядями волос. – А что тут такого? Я умею читать. И читала не только сказки. Я читала исторические записи – историю Бельтана. Это все есть в старых лентах. И еще много другого. О том, как заместитель командующего Грисс Лугард отыскал в лавовых пещерах реликты, он нашел там следы Предтеч. Из центра должны были прислать кого-то для проверки, но началась война. И никто уже не прилетел. Я много читала, чтобы узнать, что же там нашли. Бьюсь об заклад, он явился, чтобы взглянуть на сокровища – сокровища Предтеч! Вир, а нельзя ли нам помочь ему?

Следы Предтеч? Если Гита сказала, что прочла об этом в лентах, так оно и есть. В таких делах она не ошибалась. Но я никогда не слышал о следах Предтеч на Бельтане.

Выйдя за пределы Солнечной системы, вырастившей человека, мы вскоре обнаружили, что не одиноки в своих поисках миров дальнего космоса. На межзвездных дорогах мы встретили других. И по галактическому счету они тоже были новичками, хотя опередили наши робкие шаги к звездам на сотни лет. Были и такие, что вышли в космос до них, и такие, что вышли еще раньше, и еще, и еще… невозможно перечислить поднимавшиеся и распадавшиеся империи или сосчитать, сколько поколений долгожителей сменилось с тех пор, как корабли Предтеч садились на давно забытые планеты.

Когда-то шла оживленная торговля предметами, оставленными Предтечами, особенно на центральных планетах внутренних систем, где было много богатых людей, желавших потратить свои богатства. Конечно, покупали и музеи, но, говорят, самые крупные сделки заключались с частными коллекционерами. Если лента, которую читала Гита, говорила правду, я мог понять причину возвращения Лугарда в Батт. Получив в свое владение крепость, он получил и права на все последующие находки. Но какая ему теперь польза от этого?.. Нет, если дела действительно так плохи, как он говорит, можно наткнуться на целый склад Предтеч и ничего не получить от этого.

Но мысль о сокровищах всегда притягивает. И реакция моя была такой же, как у Гиты, – отправиться на поиски. От этой мысли кровь бежала быстрее.

Лавовые пещеры не место для благоразумных, разве только знаешь местность и хорошо вооружен против любой неожиданности. Эти пещеры образованы не действием воды, а, скорее, рождены из огня. Языки лавы стекали по склонам, поверхность их застывала, а внутренность оставалась жидкой и продолжала течь, образуя пустоты. Проходили века, крыша пустот могла обрушиться, открывая их внешнему миру. Длинные лавовые коридоры тянулись на мили. Местность вокруг них изрезана трещинами, кое-где потолки пещер совершенно провалились, местами образовались естественные перемычки-мосты. Есть и кратеры, обрушившиеся вулканические конусы – опасности, делающие местность недоступной для обычного путешественника.

– Можно, Вир? А может, и бродяги смогут? – Гита возбужденно стучала ложкой о ложку.

– Конечно, нет! – Аннет повернулась к ней от плиты, держа в руках половник. – Местность опасна, а бродяги – еще дети; ты знаешь это, Гита!

– Не одни они пойдут, – возразила Гита, не успокаиваясь. – Вир пойдет, а может, и ты. Все по правилам – не заблудимся. И я никогда не была в лавовых пещерах…

– Аннет, – позвал из другой комнаты Аренс, – Мы торопимся, дочь.

– Да, иду… – она вернулась к супнице. – Отнеси ложки, Гита. А ты, Вир, пожалуйста, кувшины.

Мать девочек не пришла. В этом не было ничего необычного: эксперименты в лабораториях идут без перерыва на обед, и Аннет давно перестала посылать туда еду или оставлять матери порцию. И поэтому она чаще всего кормила нас тем, что можно разогреть вторично или даже в третий раз. Гости и хозяин уже сидели за столом, мы сели с краю, понимая, что нельзя мешать. Не будучи членом Комитета, я обычно находил такие встречи скучными. Но сегодня могло быть по-другому. Впрочем, если я и надеялся услышать новости о корабле беженцев, меня ждало разочарование. Корсон ел механически, как человек, занятый какими-то мыслями. Аренс молчал. Только Алек Элси похвалил еду, приготовленную Аннет, потом повернулся ко мне.

– Ты подготовил хороший отчет, Коллис, о северном склоне.

Если бы это сказал Корсон, я был бы доволен, даже польщен. Но я знал, что мой отчет мало интересует Элси, он просто поддерживает разговор. Я пробормотал «спасибо», и на этом все бы кончилось, если бы не Гита. Если Гита чего-то захочет, то – я хорошо помнил это – рано или поздно своего добивается.

– Вир сегодня был в лавовой местности. А вы там бывали, техник первого класса Элси?

– Лавовая местность? – Он помолчал и удивленно поднял чашку кофе. – Зачем? Там даже не было картографирования… сплошь пустыня. Что ты там делал, Коллис?

– Отвозил одного… сектор-капитана Лугарда. Он сейчас в крепости Батт.

– Лугард? – Аренс оторвался от своих мыслей. – Грисс Лугард? Что он делает на Бельтане?

– Не знаю. Говорит, что ему отдали Батт…

– Новый гарнизон! – Аренс со стуком опустил чашку на стол, расплескав кофе. – Мы не допустим такой глупости снова! Война кончена! Необходимости в службе безопасности больше нет! – В его устах слово «безопасность» звучало как ругательство. – Опасности нет, и мы не потерпим над собой никакого контроля! Чем скорее они поймут это, тем лучше. – Он перевел взгляд с Элси на Корсона. – Все дело получает теперь другое освещение.

Но какое дело, он не объяснил. Наоборот, потребовал от меня подробного рассказа обо всем, что я узнал от Лугарда, а когда я закончил, вмешался Элси.

– Похоже, Лугард будет жить в крепости на пенсии.

– Это может быть маскировкой, – Аренс все еще был возбужден. – Его документы в порту… Они могут прояснить нам кое-что. – Он снова обратил внимание на меня. – Присматривай за ним, Вир. Он пригласил тебя и потому не удивится, если ты появишься снова…

Предложение мне не понравилось, но я не мог сразу отказаться, во всяком случае не в присутствии остальных, да еще за его столом, который он сделал и моим. Возвращение Лугарда задело Аренса за живое, иначе он не стал бы предлагать шпионить за человеком, который был другом моего отца.

– Отец, – снова вмешалась Гита, по-прежнему добиваясь своего, – а можно Виру взять нас с собой? Бродяги никогда не были в лавовых землях.

Я думал, Аренс утихомирит ее одним из своих взглядов, которые действовали безотказно. Но он этого не сделал и вообще не ответил, зато заговорил Элси:

– А, бродяги? И каковы же их последние достижения, моя дорогая?

Он из числа тех взрослых, которые не умеют разговаривать с детьми, в голосе его появился сюсюкающий оттенок, который – правда, в меньшей степени – чувствовался и в разговоре со мной. Когда нужно, Гита умеет быть вежливой. Она улыбнулась главе Итхолма, а улыбка у нее обаятельная.