Текст книги "Зеркало судьбы"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

4

ПРОШЛО ТРИ ДНЯ. Повозка, в которой везли Твиллу, катилась в хвосте каравана. Они миновали горный перевал – рубеж, разделявший родной и знакомый мир, который девушки покидали навсегда, и новый, неизведанный мир дальнего Пограничья. У Твиллы совсем закончилось мягкое успокоительное снадобье – она растратила весь свой запас на взволнованных спутниц. Поскольку ни у кого из девушек так и не появилось никаких признаков страшной болезни, они постепенно успокоились. От напряженности, охватившей всех в то утро, когда их повозку впервые переместили в хвост каравана, не осталось и следа.

Но капитан вовсе не забыл о них. Каждое утро появлялся один из его людей – стараясь не подходить слишком близко к их повозке – и интересовался состоянием Твиллы. Солдат узнавал также, не заболела ли еще какая-нибудь девушка, и спрашивал, что им нужно из припасов. И поскольку известия все время оказывались весьма обнадеживающими, Твилла мало-помалу перестала опасаться, что за горами ее спутниц ждет судьба изгоев общества.

Она сделала вид, что постепенно выздоравливает, – хотя «выздоровление» проходило слишком быстро для настоящей оспы.

Однако, пользуясь своим положением целительницы и благоговейным отношением девушек к ее знаниям, которым они прониклись в связи с последними событиями, Твилла сумела убедить всех, что именно благодаря прошлогодним изысканиям мудрой ведуньи Халди ее ученица сейчас так быстро справилась с ужасной болезнью.

Под предлогом своей болезни Твилла настояла, чтобы девушки как можно больше времени проводили вне фургона. Поэтому ночью они теперь ложились спать не внутри повозки, а вокруг костра, положив на землю те же набитые соломой тюфяки и кутаясь в одеяла, – ночи так высоко в горах были довольно холодные. Татан нисколько не сомневалась, что ни одна из девушек не убежит от этого костра неведомо куда – караван находился сейчас слишком далеко от людских поселений, жители которых могли бы дать пристанище или еще как-то помочь беглянке.

Рута и Лила старательно ухаживали за больной Твиллой. Странная это была пара – образованная дочь богатого торговца и неграмотная рыбачка. Но обе они обладали особой женской мудростью, для пробуждения которой не нужны никакие книжные знания. И когда Твилла с виду поправилась настолько, что, по мнению девушек, уже не представляла опасности для тех, кто находится с ней рядом, обе девушки принялись с интересом расспрашивать юную ведунью о премудростях лечения целебными травами.

Твилле пришлось достать свою маленькую записную книжку с очень тонкими страницами, исписанную мелким четким почерком – чтобы на каждую страницу вместилось побольше драгоценных знаний. В этой книжечке были перечислены и описаны самые распространенные, самые нужные лекарственные травы и приготовленные из них снадобья, которые могли пригодиться в каждом доме круглый год.

Она рисовала прутиком на ровной земле очертания разных листьев и цветков и рассказывала, где и в какое время следует искать то или иное растение. Может, лорду Хармонду и не нужны ведуньи, но он не сможет отказать женщине в ее законном праве заботиться о своем доме и здоровье родных.

Аскла тоже прислушивалась к рассказам Твиллы, но сразу было ясно, что это – всего лишь детское любопытство. Ее интерес сразу пропадал, как только она начинала уставать. Джесс время от времени вставляла тоже словечко, а иногда подшучивала над ними. Ее гораздо больше интересовали Татан и Айт, которые рассказывали о разных сражениях, о зеленых демонах и о великих делах, которые еще впереди. Она внимала рассказам наемниц с восторгом и благоговейным трепетом, что довольно необычно для крестьянской девушки, всю жизнь трудившейся на земле. Что касается Хади, девушки-служанки родом из заморских земель… Она всячески подчеркивала свое неодобрение по отношению ко всему, что говорит Твилла. Хади громко, чтобы все ее слышали, повторяла, что все это – черное колдовство, и тех, кто этим занимается, заберут к себе самые злобные и страшные духи. Ее с трудом заставили даже принять прописанные Твиллой лекарства. Хади все-таки проглотила снадобье – но для этого Татан пришлось всерьез пригрозить ей кулаком.

По ночам все спокойно спали, и у Твиллы было время на то, чтобы хорошенько продумать свои планы. Ее обезображенное лицо и предполагаемая помощь при страшной болезни, угрожавшей каравану, несомненно, должны произвести впечатление даже на лорда Хармонда, известного своей строгостью в том, чтобы придерживаться им же самим установленных обычаев.

Твилла трудилась над созданием своего нового облика с помощью зеркальца и лунного света с таким же старанием, с каким художник рисует свой величайший шедевр. Багровые вздутия у нее на лице вскоре превратились в сочащиеся гнойной жижей язвы, настолько отвратительные, что от Твиллы шарахались даже лучшие подружки. Рута снова и снова спрашивала: нет ли какого лекарства от этих язв? Твилла отвечала, что если уж болезнь началась, то должны пройти все ее стадии, одна за другой. И вскрытие нарывов – это просто проявление следующей стадии, а значит, очередной шаг к выздоровлению.

На следующую ночь после того, как караван миновал перевал, Рута раздала девушкам последние порции успокоительного снадобья. Борясь с нетерпением, Твилла дождалась, когда все заснут. И только тогда она смогла полностью сосредоточиться на внутренней сущности волшебного зеркальца. Девушка немного изменила внешний вид своих глаз – они теперь стали казаться маленькими, ресницы поредели и поблекли, веки покраснели. Многие тяжелые болезни оставляют по себе такие неприглядные следы.

Твилла задумалась, разглядывая отражение отечного, кошмарно распухшего носа. Никто из девушек до сих пор не обратил внимания на ее нос – даже Лила, которая общалась с Твиллой чаще других. Судя по всему, спутницы уже позабыли, как Твилла выглядела в начале путешествия – до того, как ее обезобразила страшная болезнь. Все взвесив, юная ведунья решила не менять нос – так ее лицо выглядело особенно отвратительно. Затем она сосредоточилась на изменениях кожи. Твилла убрала большую часть изъязвлений, оставив на их месте углубления с неровными красноватыми краями. Со временем эти отметины превратятся в плотные и глубокие рубцы от недавно заживших оспенных язв. Вряд ли кому-то понравится девушка, у которой щеки исковерканы такими жуткими рытвинами. Какое-то время Твилла при свете догорающего костра рассматривала то, что получилось в результате ее стараний. Потом спрятала зеркальце обратно в мешочек и убрала под рубашку.

Впереди ее поджидала еще одна опасность. Среди жителей Пограничья, конечно же, есть такие, кто в той или иной степени разбирается в лечении болезней, несмотря на то что лорд Хармонд так резко настроен против целительниц. С любой армией всегда путешествуют лекари, которые умеют вправлять переломы и зашивать раны. Если такого знахаря пришлют, чтобы он осмотрел девушек из нового каравана, тогда Твилле опасаться нечего. Но совсем другое дело, если ей придется встретиться с кем-то вроде Халди…

До захода солнца выяснится, права ли она. Повозки каравана длинной вереницей вытянулись вдоль дороги, спускавшейся с гор в долину. Впереди широко раскинулись просторы новой, неизведанной земли. Каравану еще предстояло преодолеть несколько не очень высоких холмов, которые периодически закрывали вид на равнину – когда фургоны оказывались в низинах между двумя холмами.

Твилла впервые после болезни попробовала идти вместе со всеми рядом с фургоном. Верная Лила все время держалась поблизости, чтобы в случае чего ее поддержать. На юго-западе до самого горизонта простиралась необъятная плоская равнина. Твилле показалось, что она разглядела и кое-какие признаки фермерского поселения – обнесенные изгородями поля и несколько маленьких стожков.

А на севере открытого пространства не было видно вообще. Там, словно мрачная твердыня, нависающая над страной, словно огромная черная клякса, темнел высокий лес, который скрывал все, что могло находиться за ним.

Да, это мог быть только тот самый лес, которого все так боялись. Тот самый лес, в котором таилось неведомое волшебство, безжалостное к любому, посягнувшему на его секреты. Твилла внимательно рассмотрела границу леса. Таких высоких и толстых деревьев, под сенью которых совершенно незаметно было земли, в Варслааде никто даже не видел – ведь там с незапамятных времен жили люди. Они расчищали поля под посевы, устраивали шахты для добычи руды, вырубали лес для различных потребностей. Там, к востоку от горной гряды, похоже, остались только те деревья, которые посадили люди. Деревья в садах цвели и плодоносили в должном порядке, их обрезали, когда нужно, выкорчевывали старые и высаживали новые – как того желал владелец сада. Даже редкие пихты, растущие в еще не полностью освоенных людьми уголках Варслаада, – и те казались какими-то маленькими и худосочными. Они словно надеялись, что люди не обратят на них внимания и оставят в покое.

Этот темный лес не сдерживали никакие узы, наложенные руками человека. Лес сам таил немало препятствий для непрошеных гостей. Твилла не могла даже приблизительно определить высоту этих деревьев, сливавшихся в одну темную массу, но догадывалась, что они огромны – настолько огромны, что любого пришельца из восточных земель при взгляде на этот лес охватит благоговейный трепет. Да, несомненно, любому, кто рискнет забраться в такую темную, дремучую чащобу, вполне могут привидеться демоны.

Рута словно угадала, о чем думает целительница.

– Земля демонов, – сказала она. – Выглядит довольно жутко. О таких местах вечно выдумывают кучу страшных историй.

Впереди раздался звон сигнального колокола. Повозка остановилась. Девушки, которые брели пешком за фургоном, тоже остановились.

Снизу, отрезая их от последнего фургона ушедшего вперед каравана, скакала небольшая группа всадников. Подъехав поближе, всадники придержали коней и встали на приличном расстоянии. Только один всадник приблизился, но и он явно держался настороженно. Всадник спешился и, не отходя от своего скакуна, крикнул резким, повелительным тоном:

– Эй, вы! А ну-ка покажитесь! Нам сказали, что у вас тут оспа.

Твилла, Рута и Лила, которые стояли рядом с повозкой, покорно выстроились в ряд. Аскла, Джесс и Хади выбрались из фургона и присоединились к ним. Татан передала вожжи второй охраннице, Айт, и тоже подошла к девушкам.

Мужчина приблизился, держа лошадь в поводу – как будто ему было спокойнее, когда он в любое мгновение мог вскочить в седло и умчаться от опасности. По одежде этого человека можно было принять и за стражника, и за обычного горожанина. Мужчина средних лет с загорелым, как у всех солдат, лицом и проницательным взглядом внимательно осмотрел девушек и женщин-охранниц и спросил:

– Вы все здесь?

– Все, – спокойно ответила Татан. – Шесть королевских невест, двое из отряда – так мы выезжали из Варвада, так едем и до сих пор.

Мужчина наконец обратил внимание на Твиллу. Он не стал подходить к девушке, только указал на нее пальцем и сказал:

– Вот эта… У нее на лице оспины…

– Она выздоровела, – сказала Татан, защищая девушку так, будто мужчина усомнился в ее собственных знаниях и умениях. – Она – целительница и смогла вылечить себя. И сделала так, что больше никто из нас не заболел. Вот мы все здесь – и она идет за повозкой вместе с другими, как ты сам видишь. Может, лицо у нее и в оспинах, зато у девушки талант…

Твилла удивилась словам Татан. Девушка не ожидала услышать от охранницы столь лестного отзыва и не думала, что та станет ее защищать. Однако Татан, похоже, старалась показать вверенных ей королевских невест с самой лучшей стороны.

– Целительница! – пренебрежительно фыркнул мужчина. – Она – такая же королевская невеста, как и все остальные. Ты прекрасно знаешь, что наш лорд не церемонится со всякими там целительницами.

– Выбирать королевских невест не мое дело, господин, – ответила Татан. – Я только охраняю караваны. Но то, что я сказала, – правда. Она вылечила себя, и ни у кого из нас нет на лице следов от оспы.

– Все равно держитесь подальше от остальных. Не въезжайте на подворье. Остановитесь там, где вам укажут. Разбейте лагерь и ждите, пока лорд решит, что с вами делать дальше. – С этими словами он вскочил в седло, развернул коня и подъехал прямиком к Твилле. Лила, которая стояла рядом, едва успела отскочить в сторону, чтобы не попасть под копыта. Всадник рукоятью плети откинул капюшон с лица Твиллы и, сузив глаза, внимательно рассмотрел девушку.

– С такими отметинами на лице… – проговорил он. – Однако ты действительно выздоровела. Что ж… Не завидую я тому парню, которому ты достанешься в невесты.

Сказав это, он снова повернул коня и ускакал. Остальные всадники последовали за ним. Вскоре караван тронулся в путь, и девушки снова медленно побрели за повозкой. Они шли целый день и только в глубоких сумерках добрались до той равнины, которая показалась впереди еще утром.

Но было еще не совсем темно, и потому Твилла смогла разглядеть черную точку, которая по спирали взмыла в небо над темной громадой леса, окаймлявшего равнину на севере. Вскоре девушка потеряла ее из виду. Но потом послышалось хлопанье крыльев – огромная птица спикировала вниз из поднебесья и зависла над фургоном, медленно катившим по дороге.

По размаху крыльев Твилла определила, что эта птица намного больше тех, которых она видела в горах. Кроме того, эта птица способна была скользить по воздуху, почти не шевеля крыльями, оставаясь при этом на одном и том же расстоянии от фургона. Твилла почему-то была уверена, что именно эта птица не так давно взлетела над лесом, о котором ходила недобрая слава. В старинных книгах ведуньи Халди Твилла читала о древних силах, с помощью которых можно было заставить служить себе разных животных и птиц. Так что вполне могло оказаться, что сейчас за их повозкой кто-то следит. Однако Твилла ничего не сказала своим подружкам и не стала привлекать их внимание к крылатому наблюдателю.

Насколько она могла понять из разрозненных слухов, людям, которые старались держаться подальше от страшного леса, ничего не угрожало. А дорога, по которой двигался караван, делала большой крюк, на приличном расстоянии огибая южную оконечность леса. Сумерки сгустились, на всех повозках засветились фонари. Караван медленно продвигался все дальше от гор. И все это время за ним неотступно следовал крылатый повелитель ветров.

Впереди показался ряд домов. В некоторых окошках горел свет. Первые повозки были уже совсем близко к городским воротам. Последний фургон ехал очень медленно: возница следовал указанию местного начальства держаться подальше от остальных. Поэтому в сгустившихся сумерках Твилла и остальные девушки почти ничего не увидели – только огоньки на повозках, которые вереницей проезжали через ворота за крепкий частокол.

К ним снова подъехал всадник, приказал сворачивать с дороги прямо в поле и показал, где им велено стать лагерем – рядом с городом, но не внутри крепостных стен.

Как это бывало в течение многих недель путешествия, Татан и Айт распрягли животных и отпустили их пастись, а девушкам велели обустраивать лагерь. Рута разобрала припасы, оставленные им на день, и поднесла к костру, на котором уже стояла жаровня, огромная, как таз для умывания. Только на этот раз в костре горели не поленья, а куски какого-то плотного черного вещества – девушки никогда еще такого не видели.

Это необычное топливо дымило сильнее и воняло гораздо хуже по сравнению с дровами, к которым девушки успели привыкнуть за время путешествия. Твилла даже закашлялась, когда на нее пахнуло этим отвратительным дымом. Она начала понимать, почему жители этой равнины так стремятся пробраться в лес – раз им приходится использовать такое топливо…

Было уже слишком темно, чтобы разглядеть парящую в вышине огромную птицу. Но в эту ночь должна была народиться новая луна. Твилла не решилась даже пытаться усилить свое заклинание – для этого волшебства нужно, чтобы луна шла на убыль. Но когда девушки устроились на своих убогих постелях внутри фургона, руки Твиллы словно сами собой потянулись к зеркальцу. Она крепко сжала заветный мешочек в ладони. Казалось, от зеркальца исходило странное тепло. Оно осталось теплым, даже когда Твилла чуть отстранила его от тела. И еще – зеркальце как будто пульсировало, оставаясь при этом неподвижным.

Неужели она обманывала себя тщетной, безумной надеждой, что удастся избежать уготованной ей участи? Твилла впилась взглядом в темную поверхность зеркала и подумала о Халди. Сама Твилла знала так мало… Да, конечно, она неплохо овладела целительским искусством, но почти ничего не знала о тех волшебных силах, с которыми ведунья Халди обращалась легко и умело. Твилле оставалось только набраться терпения и ждать, что же будет дальше. А беспокойство терзало ее все сильнее.

Достаточно ли убедительным будет для лорда Хармонда ее трюк с оспой? Пересмотрит ли лорд свое мнение относительно пользы, которую может принести целительница ему самому и его людям? Твилла не знала. Ей оставалось только надеяться на лучшее.

Утром их разбудил звук рога. Девушки выбрались из фургона. Теперь, при дневном свете, они смогли получше рассмотреть Киптаун. В отличие от всех городов Варслаада этот город не был обнесен высокой каменной стеной. Вместо камня для постройки стены здесь использовали блоки из плотно утрамбованной земли, сложенные один на другой и, по-видимому, обработанные огнем так, что они сплавились в цельную массу. Эта стена поднималась намного выше крыши фургона.

Неподалеку виднелись широкие городские ворота из массивных деревянных брусьев, укрепленные полосами металла. За стеной высилась одинокая четырехугольная башня. В ней было никак не меньше трех этажей. Впрочем, остальные дома были такой же высоты.

Ворота были распахнуты настежь, и оттуда к стоящему на отшибе фургону направлялась группа людей. Некоторые шли пешком, другие ехали на конях. Как и при встрече в предгорьях, все они остановились довольно далеко от фургона, и только один подошел поближе.

Твилла насторожилась. Она, конечно, ожидала увидеть какого-нибудь лекаря – но только не одного из жрецов Дандуса, которым давным-давно уже никто не верил! Каким только чудом он попал сюда, в недавно заселенные земли? Разве что… Скорее всего, странные и недобрые происшествия, связанные с лесом, побудили какого-то тупоумного советника призвать сюда жреца, исповедующего сумеречное учение.

Ведовство Халди было родственно силам земли и ее щедрым дарам. Халди всегда старалась привязать своих пациентов к целебным силам природы. А жрецы Дандуса полагали, что человек выше природы и не должен идти ни на какие уступки ради других форм жизни. Сейчас почитатели Дандуса встречались крайне редко. В основном они жили в единственном храме, посвященном этому божеству, в столице. И уже довольно долго послушниками в этом храме становились почти исключительно люди благородного происхождения.

Вера человека, который сейчас приближался к Твилле, была настолько же далека от того, чему она служила всю свою жизнь, как Солнце от Земли. Что ж, если лорд Хармонд покровительствует жрецам Дандуса – он действительно не станет прислушиваться к словам ведуньи.

– Где тут эта больная оспой? – резко спросил жрец Дандуса, не дойдя до фургона нескольких шагов. Его короткая ржаво-красная туника казалась пятном быстро подсыхающей крови.

– Вот она… – Татан схватила девушку за руку и подтолкнула вперед, а другой рукой откинула у нее с головы капюшон, открыв на всеобщее обозрение изуродованное свежими рубцами лицо. Твилла, которая во все глаза смотрела на жреца, не успела даже пошевельнуться.

Что ему известно? Обладают ли почитатели Дандуса волшебными силами, которыми не владела Халди? Сможет ли жрец почувствовать то, что Твилла носит на груди? Распознает ли он ее волшебство?

Жрец Дандуса подошел к Твилле почти вплотную. Рукой в перчатке он больно схватил девушку за подбородок и повернул ее голову сначала влево, затем вправо. Потом опустил руку и сказал:

– Теперь покажите мне остальных!

Татан уже выстроила королевских невест в ряд. Жрец велел всем снять капюшоны и прошел вдоль ряда, пристально рассматривая каждую девушку. Он заглядывал им в глаза и иногда даже пощипывал за щеки. Возле Хади жрец остановился как вкопанный.

– Что за женщину ты сюда притащила, солдат?! – резко спросил он. – Почему она обрита наголо, как смертник перед казнью?

– Она была служанкой у одного заморского купца из этих, вестников рока, – объяснила Татан. – Когда ее хозяина посадили под стражу за изменнические речи, девицу объявили дочерью греха и успели так вот обработать – как раз перед тем, как до нее добрался наш отряд.

Жрец Дандуса неприязненно скривился.

– Чужеземка! – Он почти выплевывал слова в лицо Хади. – Запомни – мы не станем выслушивать те бредни, которыми твои соотечественники пытаются развращать здравомыслящих людей. Тебе придется забыть все, чему тебя там учили, а не то твой муж переучит тебя палкой, с полнейшего одобрения нашего доброго лорда. Наш лорд не любит женщин, которые не знают своего места!

Он еще раз прошелся перед стоявшими рядком девушками и снова остановился возле Твиллы.

– Теперь ты… Тут что-то болтали о твоем искусстве, которое спасло жизнь тебе и оградило от болезни вот этих девиц. Здесь у нас нет других целителей, кроме отмеченных Дандусом. Подумай об этом и постарайся хорошенько для себя уяснить. Ты – такая же королевская невеста, как и все остальные. И ты будешь полностью подвластна тому неудачнику, которому доведется тебя выиграть, – хотя здесь у нас вряд ли найдется желающий заполучить такую уродину… Но даже с таким лицом тебя все равно выдадут замуж.

Жрец отвернулся от нее, и впервые с тех пор, как он сюда прибыл, Твилла вздохнула с облегчением. Она боялась, что ее волшебство обнаружат и подвергнут ее за это гонениям. Однако ничего подобного не случилось. И девушка понемногу уверилась, что тяжелое испытание позади.

Девушки снова забрались в повозку и поехали в город. Повозка миновала ворота, покатила по плотно утрамбованной земле улицы и остановилась возле здания в самом центре города, неподалеку от башни. Здесь королевским невестам велели выйти из фургона, забрать свои вещи и присоединиться к другим девушкам, которые прибыли с этим же караваном и уже успели расположиться в доме.

По крайней мере, накормили их на этот раз хорошо. Вместо привычной грубой походной пищи они получили свежие овощи, мясо и фрукты. Здесь было место, где можно помыться, и девушки наконец смогли по-настоящему искупаться, смыть пыль и грязь с волос и тела. Твилла держалась немного особняком – незнакомые девушки старались сторониться ее, словно опасаясь подхватить от нее что-то дурное. По крайней мере, так ей удалось утаить драгоценное зеркальце – его никто не заметил. Когда у девушек забрали грязную походную одежду, Твилла спрятала зеркальце под полотенцем. Потом, когда им принесли новую одежду, Твилла незаметно надела мешочек с зеркалом на шею. Девушкам выдали грубые полотняные рубашки кремового цвета и длинные платья с лифом на шнуровке. Все платья были одинаковые – темно-коричневого оттенка, неотличимого от цвета пыли на дороге, по которой они так долго путешествовали.

По-видимому, девушкам так и не собирались давать возможность прихорошиться. Аскла страдала от этого не меньше Хади, Джесс стала похожа на одну из тех маленьких невзрачных птичек, что селятся под крышами городских домов. Только Лила и Рута выделялись на общем фоне – высоким ростом и спокойной, уверенной манерой держаться. Хади представляла собой жалкое и безрадостное зрелище – Твилла надеялась, что и сама она выглядит не лучше.

Три дня девушек держали в заключении. С тех пор как их поселили всех вместе, между ними начались ссоры, зазвучали резкие слова и насмешки. Твилла понимала, что главная причина всего этого – страх перед неведомой судьбой, которая их ожидает. Никто не потрудился объяснить пленницам, что им предстоит. Им было известно только то, что они узнали еще во время путешествия с караваном. И никого из девушек не радовала перспектива выйти замуж за совершенно незнакомого мужчину и жить с ним в этом краю, который пользовался столь дурной славой.

Утром четвертого дня к королевским невестам пришла Татан с тремя помощницами. Девушкам велели собрать вещи, выстроили их по парам и впервые за все это время вывели наружу.

На улице уже собралась толпа желающих посмотреть на королевских невест. Когда девушки проходили мимо, им вслед летели замечания относительно их внешности. Некоторых приветствовали свистом, других провожали неодобрительными выкриками и улюлюканьем. Твилла удостоилась самых крепких словечек – она сгорела бы со стыда, если бы не знала, что делает и зачем. Но девушка твердо решилась держаться до последнего.

Жрец Дандуса охладил ее пыл, и Твилла больше не решалась искать признания как целительница. Но она все же надеялась получить какую-то отсрочку и со временем отстоять свою свободу, если мужчина, который выиграет ее в лотерею, сочтет свою жену слишком отвратительной и не станет сразу предъявлять свои супружеские права. Это была очень слабая и робкая надежда, но сейчас Твилле больше не на что было рассчитывать.

На городской площади было устроено возвышение, на котором стояло кресло. Это было почетное место, которое подчеркивало высокий ранг сидевшего в нем человека – мужчины в полувоенной одежде и роскошном плаще.

Мужчина был среднего возраста, но моложавый. В отличие от тех дворян, которых Твилла видела в родном городе, у этого лорда лицо было загорелым и обветренным – как видно, он много времени проводил под открытым небом. Создавалось впечатление, что сейчас он исполняет какую-то неприятную, постылую обязанность и ему не терпится заняться другими, более важными делами.

Рядом с лордом стояли двое офицеров и внушительный, плотный мужчина в богатой одежде, какую в Варваде носили состоятельные торговцы.

Перед ними на высоком треножнике была укреплена металлическая чаша. На площади вокруг возвышения толпился народ. В основном здесь собрались мужчины, но Твилла заметила и нескольких женщин в задних рядах. Все они были одеты в почти одинаковые грязно-коричневые платья, в каких обычно ходят простые крестьянки и жены бедных фермеров.

Королевских невест выстроили в один ряд. Твилла по какой-то случайности оказалась последней в ряду. Плохо это или хорошо – она не знала.