Текст книги "Франция"

Автор книги: Андре Моруа

Андре Моруа
ФРАНЦИЯ

Москва

2007

André Maurois

France

© Е. Богатыренко, перевод, 2007

© Е. Тарусина, комментарии, 2007

© А. Рыбаков, оформление, 2007

© «Б.С.Г.-ПРЕСС», издание на русском языке, 2007

* * *

SacdeVoyage

Париж. Площадь Согласия

Эту площадь делают прекраснейшей в мире величие и смелость перспективы, а также гармония окружающих ее зданий. Площадь Согласия[1]1
  Площадь Согласия (Конкорд). В 1748 году члены городского совета Парижа и старшины парижской купеческой гильдии решили возвести конную статую Людовика XV в ознаменование счастливого выздоровления любимого короля от тяжкого недуга. Оставалось найти самое достойное место для будущего сооружения, в связи с чем был объявлен конкурс, в котором участвовали около двух десятков зодчих. Лучшим признали план Жак-Анжа Габриэля, предложившего разместить скульптурную композицию на открытом месте – так называемой эспланаде Пон-Турнана, граничившей с садом Тюильри. Этот участок земли находился поодаль от тогдашнего центра города и принадлежал королю. Тот охотно согласился уступить его городскому совету.
  В 1753 году объявили новый конкурс – на лучший проект обустройства эспланады. Конкурс этот проходил только среди членов Академии архитектуры. Окончательный вариант, автором которого стал Габриэль, был утвержден в 1755 году.
  За минувшие века в городе был создан ряд великолепных архитектурных памятников и ансамблей зданий, однако они по преимуществу представляли собой отдельные островки организованной застройки. Спроектированная Габриэлем площадь задала ось дальнейшего развития Парижа и со временем превратилась в одно из красивейших мест города.
  Подобно другим «королевским» площадям, она украсилась конной статуей монарха, однако в ее планировке имелось и принципиальное отличие: она не была окружена по всему периметру домами, благодаря чему из любой ее точки открывалась изумительная перспектива. Только с севера, параллельно берегу Сены, зодчий решил соорудить два величественных административных здания с парадными коринфскими колоннадами, помещенными на высоком цокольном этаже и напоминающими своей торжественностью знаменитую колоннаду Лувра архитектора Клода Перро. Между двумя зданиями проходила широкая Королевская улица, которая вела к церкви Святой Марии Магдалины. Границы площади были обозначены рвами, огороженными балюстрадами. Названная в честь Людовика XV, эта площадь стала чем-то вроде «архитектурного промежутка» между пышным садом Тюильри и буйной зеленью деревьев на Елисейских полях. В исходном виде площадь просуществовала до начала Великой французской революции, когда снесли статую короля, а площади дали имя Революции. С этой площадью связаны многие важные исторические события в жизни Франции.


[Закрыть], расположенная на пересечении двух больших перпендикулярных осей – одной, идущей от Триумфальной арки на площади Звезды[2]2
  Триумфальная арка на площади Звезды (Этуаль). Император Наполеон I, решив прославить победы своей Великой армии, в 1806 году повелел соорудить в Париже две триумфальные арки. Для будущего строительства были выбраны площадь Карусель и начало улицы Сент-Антуан. Второе место оказалось не слишком удачным: возведенная арка почти перекрыла бы движение или, во всяком случае, сильно бы его затруднила. Поэтому строительство решили перенести на площадь Звезды (с 1970 года она носит имя Шарля де Голля), в самое начало Елисейских полей, где любили гулять парижане.
  Автором проекта арки стал архитектор Жан-Франсуа Шальгрен (1730–1811). Он вдохновлялся древнеримскими образцами. Классическая триумфальная арка римлян имела один или три пролета, или, как тогда принято было говорить, проезда; ее венчал аттик, на котором обычно изображали триумфатора, чаще всего на колеснице. Однако арка Шальгрена значительно превзошла грандиозностью классические образцы. Она оказалась, например, вдвое больше знаменитой арки императора Константина в Риме – и по ширине (45 м), и по высоте (50 м). Арка Шальгреиа имеет только один пролет, она необычайно величественна, ее пилоны массивны, а форма гармонична и проста. Площадь Звезды расположена на возвышенности, поэтому Триумфальная арка доминирует над окружающей местностью.
  К строительству приступили в августе 1806 года. Сооружение одного только фундамента потребовало двух лет напряженной работы. Вскоре Шальгрен скончался, и продолжить его дело поручили архитектору Густу. В 1814 году, после крушения Империи Наполеона, когда высота арки уже достигала 20 метров, строительство было приостановлено, потом и вовсе заброшено, и в течение всей эпохи Реставрации (1814–1830) оно не возобновлялось. Вернулись к нему лишь при Луи-Филиппе, в 1832 году. Под руководством архитектора Эрикара де Тюри в 1836 году оно наконец было завершено.
  Открытие арки состоялось 29 июля 1836 года. Первоначально Луи-Филипп намеревался устроить грандиозный военный парад, однако за несколько недель до церемонии на короля было совершено покушение, и Адольф Тьер, председатель Государственного совета, уговорил его не участвовать в празднике, а парад отменить. Не предавая событие огласке, монумент открыли в семь часов утра, король при сем не присутствовал, а вечером было устроено пышное празднество с банкетом, на который пригласили три сотни гостей.
  Арку украшают четыре скульптурные группы. Первоначально их создание поручили выдающемуся скульптору Франсуа Рюду, однако в результате интриг и закулисной борьбы ему досталась лишь четвертая часть заказа. Его работа, «Выступление волонтеров. 1792», более известная под названием «Марсельеза», выделяется своей необычайной выразительностью. Две группы выполнены скульптором Антуаном Этексом («Сопротивление» и «Мир»), одна принадлежит Жан-Пьеру Корто («Победа 1810 года», изображающая Наполеона) – эти композиции более академичны и отличаются меньшим динамизмом.
  В верхней части арки проходит пятиметровый фриз, на котором изображены походы наполеоновских армий. На наружных стенах арки выбиты надписи, напоминающие нам о военных победах Наполеона, на внутренних стенах увековечены 558 офицеров республиканской и императорской армий: имена тех, кто погиб в бою, подчеркнуты. На самом верху арки имеется смотровая площадка, откуда открывается прекрасный вид на город.
  С Триумфальной аркой на площади Звезды (ныне Шарля де Голля) связаны значительные события в истории Франции. 15 декабря 1840 года, когда прах Наполеона привезли в Париж с острова Святой Елены, под аркой проехала погребальная колесница. Тех же высоких почестей удостоился и Виктор Гюго: 22 мая 1885 года его похоронный кортеж проследовал через пролет арки к Пантеону – месту вечного упокоения поэта. 14 июля 1919 года в ознаменование победы над Германией в Первой мировой войне под аркой торжественно прошли французские войска. В 1920 году Триумфальная арка на площади Звезды была выбрана местом захоронения Неизвестного солдата, павшего в битвах Первой мировой войны, и в 1923 году над этой мемориальной могилой зажегся вечный огонь. С тех пор церемония зажигания его пламени повторяется каждый вечер ровно в 18 часов 30 минут. Она состоялась даже 14 июня 1940 года, когда гитлеровские войска вошли в Париж: церемония проходила на глазах офицеров вермахта, и они ей не препятствовали.


[Закрыть] до Двора Лувра[3]3
  Двор Лувра. Королевский дворец Лувр является замечательным произведением французской архитектуры. Работы по его строительству развернулись в XVI веке при королях Франциске I и Генрихе II. В конце XVI века к дворцу была пристроена Большая галерея, идущая вдоль Сены и соединившая Лувр с дворцом Тюильри. В эпоху Людовика XIV в галерее разместились квартиры художников, скульпторов и архитекторов, выполнявших королевские заказы. К началу XVII века Квадратный двор старого Лувра стал слишком тесен, и тогда архитектор Жак Лемерсье пристроил к дворцу так называемый Павильон часов, а с противоположной стороны соорудил новый корпус, симметрично повторявший старое здание. Согласно его проекту, двор Лувра должен был увеличиться вчетверо. Людовик XIV приказал снести старые дома, окружавшие дворец, удлинить его южное крыло, а также пристроить новые корпуса, чтобы замкнуть пространство внутреннего двора.
  К 1680 году король со свитой окончательно перебрался в Версаль, и работы по строительству новых зданий дворца и расширению его двора были прерваны. Возобновились они лишь при императоре Наполеоне, когда было начато сооружение северного крыла, идущего вдоль улицы Риволи. Была расширена площадь Карусель между Лувром и Тюильри, там в 1806–1808 годах воздвигли трехпролетную Триумфальную арку, богато украшенную скульптурными барельефами. После крушения Империи работы прекратились и были вновь продолжены только в годы Второй империи: было завершено северное крыло, и пространство между Лувром и Тюильри приняло законченный вид. П-образный контур дворца определял форму внутреннего двора, плавно переходившего в площадь Карусель, откуда открывалась перспектива на площадь Звезды.
  По решению президента Франции Франсуа Миттерана в 1980-е годы во дворе Наполеона была построена пирамида из стекла и металла высотой 21,65 метра, окруженная тремя пирамидами меньшего размера. Сооружение торжественно открыли 29 марта 1988 года. Автором проекта стал американский архитектор китайского происхождения Иео Минг Пей. В пирамиде разместился новый вход в музейные залы.


[Закрыть], и другой – от Бурбонского дворца[4]4
  Бурбонский дворец расположен в квартале Сен-Жермен, на левом берегу Сены, прямо напротив моста, ведущего к площади Согласия. Сейчас в этом здании, носящем имя монаршей династии, заседает Национальное собрание – парламент Французской республики. В XVIII веке этот район был предместьем, в 1722 году здесь началось строительство великолепного дворца, предназначавшегося для герцогини Бурбонской, внебрачной дочери короля Людовика XIV от его официальной фаворитки Франсуазы Атенаис де Рошешуар, маркизы де Монтеспан. Фасад дворца был выполнен по подобию версальского Большого Трианона, но выходил он не на набережную, как сейчас, а на Бургундскую улицу. Убранство интерьеров было поистине королевским, роскошный сад спускался до самой Сены. Работы велись около шести лет, в них принимали участие самые известные архитекторы той поры: Габриэль, Джардини, Лассюранс, Обер. Внук герцогини, принц Конде, значительно перестроил и расширил здание, но ему не пришлось насладиться плодами своих трудов: революция заставила его бежать из страны, а дворец стал местом заседаний Совета пятисот, прообраза будущего парламента.
  Архитектор Бернар Пуайе по приказу императора Наполеона спроектировал и соорудил новый фасад в строгом античном стиле, в виде гигантского портика с двенадцатью массивными колоннами. Теперь дворец выходил на набережную Сены и площадь Согласия. Работы были завершены к 1810 году, но их результат Наполеону не понравился. Он даже якобы заявил, что, будь он, как прежде, лейтенантом артиллерии, то приказал бы расстрелять фасад здания из пушек. Впрочем новый фасад имел явное достоинство: он связал в единую композицию Бурбонский дворец, площадь Согласия и церковь Мадлен.
  Когда дворец окончательно перешел во владение парламента, потребовалось провести значительные работы по его реконструкции. Архитектор Жюль де Жоли расширил зал заседаний, пристроил правое крыло, создав несколько небольших залов и библиотеку. Плафоны потолков в некоторых помещениях, в частности в библиотеке, украшены великолепными росписями, выполненными в 1838–1847 годах великим французским художником Эженом Делакруа (1799–1863).


[Закрыть] до церкви Святой Марии Магдалины[5]5
  Церковь Святой Марии Магдалины, или, как ее чаще называют, Мадлен, начали строить в 1764 году по чертежам Пьера Контана д’Иври, взявшего за основу собор Святого Людовика Дома Инвалидов, сооруженный по проекту знаменитого зодчего Жюля Ардуэн-Мансара. Потом Иври умер, и пришедший ему на смену Гийом-Мартен Кутюр решил разрушить то, что уже было построено, и возвести здание, напоминающее Пантеон – одно из самых величественных творений зодчества эпохи Людовика XV. Когда разразилась Великая французская революция, был завершен лишь фундамент будущей постройки. Работы остановились; возобновили их в 1806 году. Все это время парижане гадали, для чего можно было бы приспособить это здание: разместить там библиотеку, устроить рынок или зал для балов.
  В 1806 году Наполеон повелел возвести на этом месте храм славы своей Великой армии, поручив это дело архитектору Пьеру– Александру Бартельми Виньону (1763–1828). Снова было разрушено то, что успели соорудить предшественники, однако рядом вскоре появилась Триумфальная арка (на площади Карусель), и строить еще один мемориал в честь наполеоновских солдат уже не имело смысла. До самого падения Наполеона вопрос оставался открытым, и только при Людовике XVIII было решено, что на этом месте должен стоять храм. Виньон принялся за работу, а после его смерти руководить строительством поручили Жаку-Мари Юве. В 1837 году еще не готовое здание едва не переделали в вокзал и, наконец, в 1842 году его освятили: отныне это была церковь Святой Марии Магдалины. Она проста и величественна, как античный храм, ее фасад украшают 52 колонны высотой 20 метров. В церкви установлен великолепный орган работы отца и сына Кавайе-Коллей, Доминика и Аристида. Последний стал еще более известным мастером, чем его отец. Например, в Большом зале Московской консерватории установлен знаменитый орган работы Аристида Кавайе-Колля (1811–1899).


[Закрыть], – это сердце Парижа, который представляет собой сердце Франции.

Эта площадь так понятно спланирована и так правильно очерчена, что невольно хочется приписать ее замысел и исполнение одному талантливому человеку. История свидетельствует, что она стала творением не одного художника, не одной эпохи, а самой Франции, и ее дух, направляемый неизменным вкусом и случайными событиями, на протяжении двух столетий вносил изменения в эти формы, пока не добился совершенства.

Уже в XV веке на том месте, которое сейчас является частью сада Тюильри[6]6
  Сад Тюильри. Тюильрийский дворец был построен по приказу Екатерины Медичи, когда после смерти мужа, короля Генриха II, она уехала из дворца Турнель. Тюильри строили величайшие зодчие французского Возрождения – Жан Бюллан (ок. 1515–1578) и Филибер Делорм (ок. 1510–1570). Рядом с еще недостроенным дворцом вдовствующая королева купила участок земли и разбила там сад в итальянском стиле. Генрих IV приказал построить в саду Тюильри оранжерею и сделал его модным местом прогулок. В 1664 году министр Кольбер поручил знаменитому садовому архитектору Андре Ленотру (см. коммент. 28) полностью переделать сад: в результате там появились две террасы разной высоты, центральная аллея, большие водоемы. Сад украсили статуи и вазы – копии античных образцов. Кольбер, восхищенный творением Ленотра, приказал закрыть королевский сад для посетителей, но Шарль Перро, пользовавшийся значительным влиянием, отстоял право горожан гулять в Тюильри: туда снова стали пускать всех желающих, за исключением тех, «кто дурно одет».
  Когда Людовик XIV перенес двор в Версаль, Тюильри опустел, как и Лувр. Вход в сад со стороны площади Согласия появился лишь в 1716 году, до этого их разделял ров с перекидным мостом. В 1719 году вход в Тюильри украсился «Крылатыми конями» работы А. Куазевокса, вывезенными из дворца Марли.
  Драматические события Великой французской революции вновь сделали старый дворец Тюильри центром политических событий, и он продолжал им оставаться в течение почти всего XIX века. Дворец почти полностью сгорел в 1871 году, во время сражения правительственных войск – версальцев – с парижскими коммунарами. От Тюильри остались лишь два боковых павильона: павильон Флоры, построенный при Генрихе IV, и павильон Марсан времен Людовика XIV. В XX веке сад украсили произведения знаменитого французского скульптора Аристида Майоля (1861–1944). В бывших садовых павильонах, выходящих на площадь Согласия, разместились музеи: в павильоне Же-де-Пом (Игры в мяч) располагается музей импрессионистов, в павильоне Оранжери выставлена живописная серия Клода Моне «Кувшинки». Исчезновение дворца Тюильри, место которого теперь тоже занимает сад, позволило продолжить гигантскую перспективу от арки на площади Звезды к площади Согласия и затем к Лувру.


[Закрыть], возвышался большой королевский дворец, а перед ним оставалось открытое пространство. В 1748 году Людовик XV[7]7
  Людовик XV (1710–1774) – король Франции, получивший прозвище «Возлюбленный». Правнук Людовика XIV, он унаследовал трон вследствие трагических событий в монаршей семье. Когда он был младенцем, скончался его дед – сын Людовика XIV, затем умерли от оспы его отец – внук Короля-Солнца, и старший четырехлетний брат. Маленького Людовика спасла своими заботами преданная кормилица. Судьба монархии зависела от выживания маленького ребенка. С тех пор вся нация с трепетом следила за тем, как растет ее будущий монарх; он был необычайно популярен в народе.
  Людовик XV взошел на престол в 1715 году; в возрасте пяти лет, под опекой регента Филиппа Орлеанского, а после его смерти – герцога Бурбона. В 1726 году король объявил, что берет правление в свои руки, но на самом деле руководить страной стал его воспитатель кардинал Флери, всеми силами стремившийся не допускать воспитанника к власти. Франция вступила сначала в войну за польское наследство, затем – за австрийское. Во время последней кампании Людовик серьезно заболел, находясь в Меце, и когда он поправился, вся Франция ликовала, дав своему королю прозвище «Возлюбленный».
  Впрочем, любимцем народа он оставался недолго. Военные неудачи и огромные потери в Семилетней войне, когда Франция лишилась около миллиона солдат и потеряла большую часть своих колоний, поколебали преданность французов своему королю. Властные и алчные фаворитки Людовика, сначала маркиза де Помпадур, затем госпожа Дюбарри, также вызывали недовольство у его подданных. Помпадур сменяла по своему усмотрению полководцев и министров, а по воле Дюбарри был разогнан парламент. Народ негодовал, а король наслаждался жизнью, занимаясь охотой и меняя молоденьких любовниц. Именно ему принадлежит знаменитая фраза «После нас хоть потоп». Людовик XV умер от оспы, заразившись ею от юной девушки, которую прислала ему для развлечений госпожа Дюбарри.


[Закрыть], тронутый горячей любовью парижан, давших ему прозвище «Возлюбленный», подарил им эту землю для устройства на ней большой площади. Ее назвали в честь Людовика XV и поручили архитектору Габриэлю[8]8
  Габриэль, Жак-Анж (1698–1782) – один из основоположников архитектуры французского классицизма. Мастер многому научился, долгие годы работая на строительстве королевских зданий в Версале, Фонтенбло, Тюильри вместе со своим отцом, Жаком Габриэлем: тот был известнейшим архитектором, учеником Ардуэн-Мансара. В 1728 году Жак-Анж Габриэль стал смотрителем королевских построек, затем, в 1742 году, – первым архитектором короля и президентом Академии архитектуры.
  Ж.-А. Габриэль в течение трех десятков лет занимался главным образом проектированием и созданием интерьеров королевских дворцов. Ему принадлежат такие замечательные работы, как Оперный театр в Версале, перестройка северного крыла Версальского дворца, Малый Трианон. Однако чаще всего вспоминают его план сооружения площади Людовика XV в Париже, ныне знаменитой площади Согласия, благодаря которой окончательно сложился архитектурный ансамбль центральной части французской столицы. План Габриэля лег в основу строительства еще одного знаменитого сооружения в Париже – здания Военной школы, завершенного уже после его кончины.
  Творческий стиль Габриэля отличался несравненным чувством перспективы и соразмерности, стремлением к естественности, а также изысканной тонкостью декоративных деталей. Недаром его называют величайшим французским архитектором XVIII столетия.


[Закрыть] разработать план.

Он выполнил эту задачу с присущим ему искусством, взяв за основу проекта два изумительных в своей благородной строгости здания, симметричные колоннады которых немного напоминали колоннаду Лувра. Габриэль окружил площадь рвами, вымощенными камнем и окаймленными балюстрадами. Восемь небольших павильонов обозначали границы гигантского восьмиугольника. От каждого угла наискосок к центру шла широкая полоса, разбивавшая целостность пространства. Даже сегодня поток автомобилей следует по путям, намеченным Габриэлем, подтверждая справедливость его расчетов.

Город заказал скульптору Бушардону[9]9
  Бушардон, Эдм (1698–1762) – французский скульптор, ученик Гийома Кусту (см коммент. 16). Выиграв конкурс и получив королевскую Римскую премию, то есть стипендию на обучение в Италии, он уехал в Рим и вскоре приобрел там большую известность. Герцог д’Антен пригласил его вернуться в Париж, предоставил мастерскую в Лувре и обеспечил заказами. Для творчества Бушардона было характерно стремление к античной простоте, он отказался от присущей его эпохе манерности и чрезмерной сложности композиций. Талантливый ваятель снискал признание на родине, его произведения много раз выставлялись в «салоне» Академии живописи. Особым успехом пользовались мифологические группы и барельефы, а также бюсты. В 1740 году Бушардон представил на суд Академии художеств гипсовую модель фонтана, который предполагалось соорудить на улице Гренель. Городской совет Парижа немедленно сделал скульптору заказ, и Бушардон, обойдясь без помощи архитекторов, сам построил фонтан, принесший ему огромную известность; магистрат же в знак благодарности назначил ему пожизненную пенсию в 1500 ливров. В 1745 году Бушардона приняли в Академию живописи – за мраморную скульптуру «Христос, несущий крест»: ныне она вместе с другой работой, «Амур, делающий себе лук из палицы Геркулеса», находится в Музее Лувра. Другие наиболее известные творения Бушардона – это усыпальница кардинала Флери и статуи Христа, Богородицы и восьми Апостолов, украшающие хоры знаменитой церкви Святого Сульпиция (Сен-Сюльпис) в Париже. Как говорили современники, античная простота линий его скульптур сочетается с чисто французским изяществом. В Лувре также сохранились живописные этюды и зарисовки мастера, чрезвычайно ярко изображающие жизнь парижских улиц XVIII столетия.


[Закрыть] конную статую Людовика XV, а Пигаль[10]10
  Пигаль, Жан-Батист (1714–1785) – французский скульптор, ученик Робера Ле Лоррена и Жан-Батиста Лемуана. Огромное влияние на него оказало творчество Эдма Бушардона. Не получив королевской стипендии на обучение в Италии, – так называемой Римской премии, – он все же уехал туда на пять лет и вернулся в Париж сложившимся и уже известным мастером. В его произведениях прослеживаются черты, свойственные как стилю барокко, так и классицизму.
  Многие известные работы Пигаля ныне можно увидеть в Музее Лувра; вот некоторые из них: «Меркурий, привязывающий крылышки к сандалиям», скульптурная группа «Любовь, целующая Дружбу», изготовленная по заказу маркизы да Помпадур, мраморная статуя, изображающая саму госпожу де Помпадур, наделавшее в свое время много шума мраморное изваяние «Обнаженный Вольтер» и знаменитый бронзовый бюст Дени Дидро. А в соборе Парижской Богоматери находится гробница графа Анри д’Аркура, которую украшает удивительная по красоте и выразительности скульптурная композиция работы Жан-Батиста Пигаля.
  В 1803 году именем ваятеля была названа улица, где находилась его мастерская, площадь в конце этой улицы и примыкающий к площади знаменитый парижский квартал.


[Закрыть] украсил ее пьедестал четырьмя фигурами: Мира, Благоразумия, Силы и Справедливости. Увы! Чувства народа меняются быстрее, чем творят художники! Когда работа над памятником подошла к концу, Людовик уже не был Возлюбленным, а парижане декламировали стишок, обличавший их прежнего кумира:

 
Памятник очень хорош,
                    пьедестал достойный вполне!
Добродетель плетется пешком,
                    Порок, как всегда, на коне!
 

В 1770 году; во время торжеств, устроенных в честь бракосочетания дофина с Марией-Антуанеттой, в толпе возникла паника, люди падали во рвы, спроектированные Габриэлем, были многочисленные жертвы. Это сочли зловещим предзнаменованием. Именно на площади Людовика XV в те времена устраивали ярмарку Сент-Овид. У подножия статуи потерявшего любовь народа короля, отныне Ненавистного, суетились шпагоглотатели, заклинатели змей, канатные плясуны и торговцы пряниками.

Революция снесла памятник, дала новое имя площади и установила на ней гильотину. Именно здесь скатились головы короля Людовика XVI и королевы, головы бесчисленных невинных жертв, а потом – и их палачей. В 1795 году власти сделали попытку примирить французов между собой, и площадь Революции переименовали в площадь Согласия. Но засыпать обагренные кровью рвы удалось далеко не сразу. Империя увеличила протяженность примыкающих к площади проспектов и украсила их, завершив один церковью Святой Марии Магдалины, а другой – Триумфальной аркой. Во времена Реставрации площадь снова назвали именем Людовика XV, потом, в 1826 году, во искупление содеянного, площадью Людовика XVI. Июльская монархия, установившаяся в результате очередного восстания, вновь посвятила одну из самых красивых площадей Парижа Согласию. Чтобы связать братскими чувствами всю Францию, было решено восемь павильонов Габриэля превратить в основания для восьми статуй, символизирующих Лион, Марсель, Бордо, Руан, Лилль, Нант, Страсбург и Брест. Для статуи Страсбурга позировала любовница скульптора Джеймса Прадье[11]11
  Прадье, Джеймс (также Жан-Жак; 1790–1852) – французский художник и скульптор швейцарского происхождения. С 1807 года жил в Париже и учился сначала живописи, затем скульптуре. В 1813 году выиграл конкурс на Римскую премию и отправился в Италию, где провел пять лет. По возвращении в Париж стал заметной фигурой в художественном мире Франции. С 1827 года он был профессором в Школе изящных искусств, регулярно принимал участие в знаменитых парижских Салонах. В круг его друзей входили поэты-романтики Альфред де Мюссе, Виктор Гюго, Теофиль Готье. Мастерская Прадье стала одним из самых модных в то время салонов. Там царила его подруга, актриса Жюльетта Друэ. Она стала моделью для статуи, символизирующей город Страсбург, в скульптурной группе на площади Согласия.
  Среди других известных работ Прадье были статуи и бюсты королей и герцогов Орлеанских, множество скульптур на античные сюжеты. Его манере был гораздо ближе классицизм, чем завоевывающий все новые позиции романтизм. Именно поэтому Гюстав Флобер в 1846 году назвал его «великим художником, настоящим греком».


[Закрыть], Жюльетта Друэ[12]12
  Друэ, Жюльетта (настоящее имя Жюльенна Говэн; 1806–1883) – в течение нескольких лет любовница и муза Джеймса Прадье, затем, до конца жизни, подруга и верная спутница Виктора Гюго. Двух лет от роду оставшись сиротой, она воспитывалась у своего дяди Рене Друэ, затем в монастырском пансионе в Париже. В 1825 году стала любовницей Прадье, и тот посоветовал ей, немного изменив имя и взяв как псевдоним фамилию дяди, поступить на сцену. Жюльетта не обладала большим талантом, но была очень красива и пользовалась успехом; она играла некоторое время в Брюсселе, потом в Париже, ей блистательно удавалась также роль хозяйки салона Прадье, где бывали самые талантливые художники и литераторы столицы.
  Театральная карьера Жюльетты оказалась недолгой: в 1833 году она исполняла роль принцессы Негрони в спектакле по пьесе Виктора Гюго «Лукреция Борджа», познакомилась с автором и ради того, чтобы больше не разлучаться с ним, бросила сцену. Скульптор Прадье, уже расставшись с Жюльеттой, вновь избрал ее своей моделью. Когда на Салоне 1834 года появилась его новая работа, «Сатир и Вакханка», все сразу заметили несомненное сходство персонажей с самим автором и его бывшей подругой, и разразился грандиозный скандал.
  Жюльетта повсюду следовала за Гюго, даже отправилась вместе с ним в ссылку на остров Джерси, затем на Гернси. Когда она не могла быть с ним рядом, то писала ему письма, которые, по мнению ее биографа Анри Труайя, свидетельствовали о недюжинном литературном таланте.


[Закрыть].

Однако чем же украсить центр площади, чтобы не разрушить столь хрупкое Согласие? Статуей короля? Это разозлило бы добрую половину французов. В голове мудрого и изобретательного Луи-Филиппа родилась идея компромисса. Египет преподнес ему в дар один из обелисков, поставленных в Луксоре[13]13
  Луксорский обелиск. Обелиск, украшающий центр площади Согласия, преподнес в дар Франции вице-король Египта Мехмет-Али. Возраст обелиска – около трех с половиной тысяч лет, его высота – почти 25 метра, весит он 227 тонн. Его грани покрыты иероглифами, прославляющими фараона Рамзеса II. Для транспортировки монумента было построено специальное грузовое судно, путешествие его из Египта в порт Тулон продолжалось чуть более двух лет. Затем он долго ждал своего часа, пока монтировали необходимое для его установки оборудование. Наконец 16 августа 1835 года обелиск был установлен на гранитный постамент в присутствии короля Луи-Филиппа, его семейства и двухсоттысячной толпы парижан.
  Египтологи в один голос твердили, что трехметровая пирамидальная вершина этого обелиска, как и всех обелисков подобного рада, изначально была покрыта золотом. В 1998 году, благодаря финансовой помощи знаменитого модельера Ива Сен-Лорана и его партнера Пьера Берже, Луксорский обелиск вновь засиял золотом.


[Закрыть] при Рамзесе II. Можно ли было вообразить что-то нейтральнее обелиска?

Или найти что-нибудь величественнее трехтысячелетнего монумента, чтобы создать ось, вокруг которой отныне предстояло вращаться жизни Парижа? После долгого, полного опасностей пути монолит, целый и невредимый, вознесся в центре площади. По бокам выстроились фонтаны и фонари.

В XVIII веке по краям площади поднялись на дыбы кони Марли[14]14
  «Кони Марли» – несколько скульптурных групп, первоначально украшавших королевскую резиденцию Марли. Их авторами были скульпторы Антуан Куазевокс и Гийом Кусту (см. коммент. 15 и 16). В начале XVIII века «Крылатые кони» Куазевокса (две конные статуи: «Меркурий на Пегасе» и «Виктория на Пегасе») были доставлены в Париж, к новому входу в сад Тюильри. Их место в Марли заняли группы «Укротители коней» Кусту. В 1795 году революционный Конвент постановил перевезти все скульптуры в сад Тюильри, и «Укротители коней» также оказались в Париже, при въезде на Елисейские поля со стороны нынешней площади Согласия (с 1984 года там стоят копии, а оригиналы помещены в Музей Лувра).
  В XVII веке будущее королевское поместье Марли было небольшой деревушкой в 12 км от Парижа, в 10 км к северу от Версаля. Людовик XIV, ища уединения, обратил внимание на это древнее поселение (оно упоминалось в летописях с VII века), еще до того как обосноваться в Версале. В этом тихом месте у воды, окруженном лесистыми холмами, в изобилии водились птицы и звери, тогда как в Версале их разогнал шум строительства, начатого при Людовике XIII.
  В 1679 году в Марли стали строить королевскую резиденцию под руководством Жюля Ардуэн-Мансара (см. коммент. 26). Возвели не одно здание, а 12 маленьких особняков, обращенных к реке; они окружали большой двухэтажный дворец, стоявший на верхней террасе холма и символизировавший солнце – это было жилище самого короля. Интерьер украшали многочисленные скульптуры, живописные полотна и 70 шпалер, изображавших королевские символы, аллегории времен года и природных стихий, мифологические сюжеты. В остальных строениях располагались служебные помещения и гостевые покои.
  В Марли был разбит чудесный регулярный парк, главную роль в его композиции играла вода: большой и малый каскады, несколько бассейнов и великолепные фонтаны. В парке установили множество ваз и более 150 скульптур, среди которых были и знаменитые «Кони».
  Король очень любил Марли, называл его «дворцом фей» и к концу жизни проводил там все больше времени, приглашая в гости только близких и друзей. После его смерти потомки пренебрегали этим королевским имением, оно пришло в запустение, в конце XVIII века было продано и превращено в прядильную фабрику. В годы Империи Наполеона I Марли было полностью разрушено. Сейчас на месте дворца и парка создана зона для прогулок, расчищены и частично отреставрированы большой каскад и бассейны, место расположения королевского дворца отмечено плитами. На берегу одного из водоемов установлены копии «Коней Марли».


[Закрыть], тех, что были установлены у входа в сад Тюильри, создал скульптор Куазевокс[15]15
  Куазевокс, Антуан (1640–1720) – французский скульптор, родом из Лиона, учился в Париже, в королевской Академии живописи и скульптуры. Его талант был замечен, и уже в 20 лет он стал придворным скульптором Людовика XIV.
  A. Куазевокс – автор многочисленных парковых статуй в Версале и Марли, налгро бий (в том числе Мазарини и Кольбера), рельефов. Он создал лепной декор в Зеркальной галерее и Зале Войны в Версале. множество портретных бюстов. Его стилю свойственны богатство и изысканность, умение передать индивидуальность модели, удивительная выразительность, смешение черт, характерных для уходившего в прошлое барокко и нарождавшегося классицизма. В поздний период творчества работы мастера приобрели легкость и особое изящество. Его племянники, знаменитые братья Николя и Гийом Кусту, были его учениками и иногда даже соавторами. В 1702 году Антуан Куазевокс стал президентом королевской Академии живописи и скульптуры.


[Закрыть], а тех, что украшали начало Елисейских полей, – Кусту[16]16
  Кусту, Гийом (1677–1746) – знаменитый французский скульптор, уроженец Лиона, брат Николя Кусту и отец Гийома Кусту-младшего – также известнейших скульпторов.
  Гийом Кусту приехал в Париж учиться живописи и ваянию вслед за своим старшим братом Николя. Он был удостоен стипендии на обучение в Италии, но оказался не слишком прилежным, бросил занятия и стал вести свободную жизнь в среде римских художников. Однако, обладая большим талантом, он преуспел и в творчестве. Вернувшись в Париж, Кусту представил на суд Академии живописи и скульптуры свои работы и получил звание члена Академии. Он выполнял крупные заказы для королевского двора и приобрел большую известность. Самой известной его работой стали конные скульптурные группы для парка королевского имения Марли, перевезенные во время Великой французской революции в Париж и установленные в начале Елисейских полей. Он создал также чудесные аллегорические фигуры «Океан и Средиземное море» (бронза, парк Марли), «Диана с ланью» (мрамор, сад Тюильри) и многие другие. Например, в России в собрании Государственного Эрмитажа находится замечательная работа Г. Кусту «Венера в раковине» (1712).


[Закрыть]. Площадь Согласия, казалось, была завершена.

Однако само согласие запаздывало. Двадцать восьмого февраля 1848 года именно с этой, им самим обустроенной площади, отправился в изгнание Луи-Филипп. Вскоре во дворце Тюильри поселился Наполеон III[17]17
  Наполеон III, Шарль Луи Наполеон Бонапарт (1808–1873) – президент Французской республики, император французов; племянник Наполеона I. Несколько раз устраивал заговоры против Луи-Филиппа с целью захвата власти, но пришел к ней мирным путем, став в 1848 году президентом республики. Затем в 1851 году, совершив государственный переворот, установил режим единоличного правления и провозгласил себя императором французов. Во Франции начался период Второй империи, продлившийся до франко-прусской войны. В битве под Седаном Наполеон III попал в плен к Бисмарку и больше на родину не вернулся: он скончался в Англии, в графстве Кент. Наполеон III был последним французским монархом.


[Закрыть]. В 1852 году, наконец, были засыпаны рвы Габриэля. В течение века они представляли опасность для людей, но их не трогали по причине присущей всем режимам административной беспечности. В свою очередь, был свергнут и Наполеон III. В 1871 году Коммуна сожгла дворец Тюильри. Его не стали восстанавливать, и открылась новая огромная перспектива – от Лувра до самой площади Звезды. Стала ли эта драма последней в жизни площади? Отнюдь нет. Более сорока лет статую Страсбурга[18]18
  Статуя Страсбурга, одна из восьми статуй на площади Согласия, возведенных по указанию короля Луи-Филиппа и символизирующих города Франции (Лион и Марсель работы Петито, Бордо и Нант Гайонета, Руан и Брест Корто, Лилль и Страсбург Прадье). В 1870 году, во время франкопрусской войны, были оккупированы Эльзас и Лотарингия, и тогда на статую Страсбурга набросили черный креп и стали приносить к ней венки. Это траурное убранство сохранялось до 1914 года, а около статуи собирались патриотически настроенные французы.


[Закрыть] украшали траурные венки. Поскольку Бурбонский дворец стал вначале местом заседания Палаты депутатов, а потом Национального собрания, в дни волнений парижане стали устраивать демонстрации именно перед мостом Согласия. Надо ли жалеть об этом? Чего стоила бы площадь Согласия, превратившись в площадь безразличия?

Книга, носящая название «Франция», по достоинству должна была открываться образом этой площади, французской по самой своей сути. Настоящее произведение искусства может быть понято при простом созерцании. Оно должно быть самодостаточным, и в этом его сила. Чтобы собор волновал душу, не нужна помощь богословов. Площадь Согласия – это произведение искусства. Открыв для себя ее благородную упорядоченность, изящное величие окружающих ее зданий и обширный городской пейзаж, центром которого она является, путешественник сразу же понимает, что находится в великой стране, не только унаследовавшей великие традиции, но и сумевшей сохранить их живыми.

Версаль. Королевские сады

Во всем, что создает народ, отражается его образ мыслей и чувств. Версальский парк напоминает площадь Согласия тем разнообразием в единстве, которым и определяется французский вкус. Но если в Париже упорядоченность восторжествовала над движением большого города, то в Версале[19]19
  Версаль – одна из старейших деревень Иль-де-Франса, она упоминается еще в XI веке. Со временем из маленькой деревушки Версаль превратился в селение вокруг феодального замка, с церковью и двумя ветряными мельницами. Находилось оно на пути из Нормандии в Париж, до которого было всего 18 километров. Здесь часто останавливались на отдых путники, а в 1570 году побывал будущий король Генрих IV, направлявшийся на встречу с Екатериной Медичи. Позднее, обосновавшись неподалеку, в Фонтенбло, он нередко приезжал сюда охотиться.
  Впоследствии его сын, король Людовик XIII, сделал Версаль своим излюбленным местом охоты, купил землю у здешнего феодала и на месте ветряной мельницы приказал построить небольшой замок. Устав от интриг двора, король хотел уединения. В его маленьком дворце даже не было комнат ни для его супруги, ни для королевы-матери. Затем он повелел высадить деревья вокруг замка: так был заложен версальский парк. В 1631 году архитектор Филибер Леруа перестроил здание, значительно расширив его. Покои были богато отделаны, стены затянуты тисненой кожей, украшены картинами. Людовик очень любил свое уединенное поместье, говоря, что только здесь он «у себя дома».
  После его смерти Версаль был надолго заброшен: наследник был еще мал, а его мать-регентша и кардинал Мазарини не любили это место. Однако когда Людовик XIV стал править самостоятельно, он решил, что у него, как у всякого монарха, должна быть своя резиденция. Выбирая для нее место, он рассматривал разные варианты, но в конце концов предпочел Версаль, подпав под его необыкновенное очарование. В течение пяти лет, начиная с 1661 года, провели колоссальные по тем временам работы, и в 1666 году Версаль был провозглашен королевской резиденцией. Малый замок отца Людовик велел не разрушать, а только реконструировать.
  Побывав в Во-ле-Виконте, роскошном поместье генерального контролера финансов Николя Фуке, и оценив искусство нанятых хозяином мастеров, король Людовик призвал их для работ в Версале. Он назначил Луи Лево первым архитектором, Ш. Лебрена (см. коммент. 27) – первым живописцем короля, А. Ленотра (см. коммент. 28) – первым королевским садовником. Лево осуществил лишь первый этап строительства Версальского дворца; когда он умер в 1670 году, работу продолжил сначала его ученик и помощник Франсуа Дорбэ, затем Ж. Ардуэн-Мансар (см. коммент. 26). Именно благодаря Мансару Версаль обрел законченный вид. Впрочем, изменения в облик дворца и парка вносили и последующие поколения. В 1830 году ансамбль Версаля и обоих Трианонов был превращен в Национальный музей Франции. Современный Версаль, город, выросший благодаря королевскому дворцу, ныне превратился в пригород Парижа; он расположен к юго-западу от столицы, насчитывает более 100 тысяч жителей. Хотя в нем есть несколько промышленных предприятий, в том числе знаменитый часовой завод, он славен прежде всего своей историей и неизменно привлекает множество туристов со всего света.


[Закрыть] – над дикой природой. В этом изумительно красивом месте, где прекраснейший в мире сад увенчан классическим фасадом дворца, во времена короля Людовика XIII[20]20
  Людовик XIII (1601–1643) – король Франции, получивший прозвище Справедливый. Унаследовал трон в возрасте восьми лет, после того как был убит его отец, король Генрих IV. Регентшей стала его мать, Мария Медичи. Она нашла ему супругу, дочь испанского короля Филиппа III, Анну Австрийскую. Людовика не привлекала власть, ему претили бесконечные церемонии и дворцовые интриги, доставлявшие удовольствие его жене и матери. Когда в 1624 году он сделал министром кардинала Ришелье, то без сожалений передал ему управление всеми делами в государстве. Ришелье железной рукой усмирил внутреннюю оппозицию, привел к повиновению мятежных гугенотов, а король лишь во всем поддерживал своего министра, видя, что тот действует на благо Франции.
  Отношения короля и Анны Австрийской, поначалу довольно холодные, а порой и враждебные, постепенно наладились, однако суета двора по-прежнему раздражала Людовика, и он искал покоя в Версале, где построил себе охотничий домик, затем превратив его в небольшой, роскошно отделанный дворец. Там он иногда принимал гостей, несколько раз даже проводил государственный совет. Его сын и наследник сделал из этого тихого пристанища великолепный дворец, ставший гордостью Франции.


[Закрыть] не было ничего, кроме лесов, болот и охотничьего домика, куда король с несколькими приближенными приезжал охотиться на зайцев, оленей и лисиц. Кто бы мог подумать, что из маленького карточного домика, как называл его Сен-Симон[21]21
  Сен-Симон, Луи де Рувруа, герцог де (1675–1755) – французский писатель и политический деятель. Юношей участвовал в нескольких военных кампаниях Людовика XIV. Он не сделал карьеры при дворе, хотя его род был одним из знатнейших во Франции, и сам он отличался острым умом и широкой образованностью. В разные годы Сен-Симон находился на дипломатической службе, был членом Совета регентства при малолетнем Людовике XV, потом, удалившись от двора, занялся сочинением знаменитых «Мемуаров».
  Этот труд, которому Луи де Сен-Симон посвятил около трех десятков лет, стал для потомков богатейшим источником исторических сведений об эпохе царствования Людовика Великого. Автор иногда пристрастен, порой искажает факты и жестоко высмеивает некоторых современников, мстя за свою неудавшуюся карьеру. Тем не менее, воспоминания Сен-Симона остаются бесценным документом эпохи, это яркое и живое повествование очевидца и участника тех давних событий.


[Закрыть], на этих болотах вырастет огромный дворец, где сможет разместиться весь двор, сияющий величием «королей, женщин и богов»?

Любовь сгладила эти холмы и, словно по волшебству, на их месте возникли купы деревьев, статуи и фонтаны. Ибо молодой король Людовик XIV, в свою очередь, влюбился в Версаль и в 1664 году привез туда шесть сотен гостей на десятидневное представление, получившее имя «Наслаждения Зачарованного острова». Руководили всем Мольер и Люлли[22]22
  Мольер (наст. имя Жан-Батист Поклен; 1622–1673), великий комедиограф, и Жан-Батист Люлли (1633–1687), знаменитый композитор, уроженец Италии, основоположник французской оперной школы, официально не были придворными Людовика XIV, однако он покровительствовал им и часто приглашал устраивать увеселения для своих гостей. Празднества в недостроенном еще Версале впервые прошли с большим размахом в мае 1664 года. Гости развлекались и пировали, затем гуляли в ночном парке, освещенном сотнями факелов и тысячами свечей; играла музыка, сверкали фейерверки. Труппы артистов давали балетные представления, играли спектакли, причем на сцену выходил и сам король, способный актер и прекрасный танцор. В последний день праздника публика впервые увидела в Большой аллее постановку мольеровского «Тартюфа». Руководил многодневной феерией «волшебник» Лебрен, придворный художник, ему помогал знаменитый мастер на все руки, изобретательный итальянец Торелли. Подобного рода роскошные увеселения – с музыкой, балетами, театральными представлениями – Король-Солнце очень любил и сам охотно играл на сцене вплоть до 1670 года, когда все те же два кудесника. Мольер и Люлли, поставили в Версале комедию – «Блистательные любовники» – романтическую фантазию с множеством музыкальных, вокальных, балетных номеров, с великолепными декорациями и сложной структурой сюжета, подсказанного самим королем: герои комедии по ходу действия смотрят представление о галантном празднестве. Это было словно воспоминание о прежних «Наслаждениях Зачарованного острова», и Людовик сам танцевал в этом спектакле, но лишь на его премьере, и больше в качестве актера на публике не появлялся.


[Закрыть]. Из Во-ле-Виконта привезли и пересадили тысячи деревьев. Ленотр начертил планы парковых аллей и водных зеркал и прорыл большой центральный канал. Тайной героиней праздника была прелестная, нежная и наивная мадемуазель де Лавальер[23]23
  Мадемуазель де Лавальер. – Луиза Франсуаза де Ла Бом Леблан, мадемуазель, затем герцогиня де Лавальер и де Вожур (1644–1710) – возлюбленная Людовика XIV, первая из трех его знаменитых официальных фавориток. Она была придворной дамой Генриетты Английской, супруги Месье, брата короля. Людовик сначала в шутку стал ухаживать за Луизой, чтобы скрыть от своей свиты увлечение красавицей Генриеттой, женой брата. Вскоре игра переросла в настоящую страсть, тем более что прелестная голубоглазая Луиза сама без памяти влюбилась в короля. Людовик сделал ее своей фавориткой, а после смерти матери в 1666 году официально объявил об этом, вызвав неудовольствие Луизы, не отличавшейся честолюбием и предпочитавшей оставаться в тени.
  Луиза родила от Людовика четырех детей, двое их них умерли в младенчестве и раннем детстве. Людовик подарил возлюбленной земли Вожура и титул герцогини, однако все сочли это прощальным даром: он уже пылал страстью к великолепной Франсуазе Атенаис де Рошешуар, маркизе де Монтеспан. Она была полной противоположностью своей предшественницы: блестящая, тщеславная, острая на язык, она желала постоянно находиться в центре внимания. Король никак не мог окончательно расстаться с нежной и преданной Лиузой де Лавальер и некоторое время продолжал одаривать ее своим вниманием, признал дочь Анну-Марию и сына Людовика. В 1670 году Луиза тяжело заболела, едва не умерла и после этого обратилась к вере. Попросив прощения у королевы, она удалилась в монастырь кармелиток, где провела более тридцати лет. Там ее часто навещали королева, маркиза де Монтеспан и ее давний друг Боссюэ, знаменитый богослов и писатель.
  Сен-Симон писал, что счастлив тот король, у которого все фаворитки похожи на госпожу де Лавальер. Он полагал, что из трех знаменитых фавориток Короля-Солнца (третьей была госпожа де Ментенон) она одна была действительно интересной личностью, достойной восхищения.


[Закрыть]. Уже тогда Версаль владел всеми способами обольщения. «Здесь все радостно, и снаружи, и внутри. Золото и мрамор соревнуются в красоте и блеске». Успех этих празднеств, вдохновение, навеянное этим садом, наслаждение, которое получал король, противопоставляя сказочный город непокорной природе, укрепили его в намерении превратить Версаль в цитадель своей власти и символ своего величия.

Задача была не из легких. Пришлось корчевать кустарники, осушать болота, доставлять огромное количество воды. Но ветряные мельницы напрасно опустошали колодцы на плоскогорье Сатори[24]24
  Сатори – небольшая плоская равнина на возвышенности (высота 175 метров над уровнем моря), примыкающая с юго-запада к Версалю. Сатори почти полностью окружена лесным массивом. До конца 30-х годов XIX века это была довольно пустынная местность, затем там был построен ипподром, куда приезжали на бега высокопоставленные и даже королевские особы. В 1865 году ипподром был заброшен и вскоре закрыт. В 1900 году на нем была оборудована площадка для соревнований по стрельбе на II летних Олимпийских играх, проходивших в Париже.
  Ныне там расположен военный городок, где проживает около 5 тысяч военных и членов их семей, а также база отряда особого назначения французской жандармерии.


[Закрыть]. Воды для удовлетворения нужд сонма придворных и тысячи четырехсот фонтанов все равно не хватало. В 1676 году некий неграмотный плотник из Льежа предложил брать воду из Сены. Несмотря на крайнюю скудость технических средств, он перегородил половину реки и стал перекачивать воду от самого Марли с помощью нескольких промежуточных насосных станций. Это стоило очень дорого и вызывало возражения здравомыслящих министров.

Однако работа не пропала даром. Удивительным образом она способствовала расцвету такой науки, как гидравлика. К концу жизни даже Кольбер[25]25
  Кольбер, Жан-Батист (1619–1683) – крупный государственный деятель эпохи Людовика XIV. Кардинал Мазарини, умирая и благодаря молодого короля Людовика за доверие, «завещал» ему своего ученика и друга Кольбера. Мазарини рекомендовал его как человека исключительно честного и преданного трону. Людовик, сместив казнокрада Фуке, сделал Кольбера генеральным контролером финансов. Деятельный и рассудительный Кольбер привел в порядок дела в государстве, способствовал развитию промышленности и торговли. Он покровительствовал наукам и искусству: основал Академию надписей и литературы, Королевскую академию наук. Академии музыки и архитектуры. В начале 1670-х годов у него начались с королем серьезные разногласия: Кольбер постоянно укорял расточительного монарха за его чрезмерные траты. Так, например, он ненавидел королевскую резиденцию Версаль, поскольку ее строительство обошлось государству слишком дорого, о чем он неустанно напоминал Людовику. Чтобы покрыть расходы на военные кампании короля, Кольбер ввел новые налоги, население взбунтовалось, во всем обвинив и люто возненавидев всесильного министра. Когда он скончался, его похоронили без всяких почестей, но впоследствии потомки вспоминали с уважением о мудрой и дальновидной политике Кольбера, благодаря которой Франция долгие годы избегала разорения.


[Закрыть] понял, что этот дворец, который он так часто проклинал, превратился в постоянно действующую выставку искусства и технических достижений королевства. А если принять во внимание завоеванный авторитет, Версаль обошелся Франции не так дорого, как это могло бы показаться.

Дворец построили Мансар[26]26
  Мансар, точнее Ардуэн-Мансар, Жюль (1646–1708) – знаменитый архитектор, внучатый племянник и ученик архитектора Франсуа Мансара. Проходил обучение и у другого известного архитектора, Либерала Брюана. Представив замечательный проект дворца Кланьи, предназначенного для фаворитки Людовика XIV, госпожи де Монтеспан, Ардуэн-Мансар завоевал расположение короля, который назначил его в 1675 году придворным архитектором, затем, в 1681-м, первым королевским архитектором, а в 1691 году – главным смотрителем королевских построек. В 1682 году король присвоил ему дворянское звание, а в 1699 году пожаловал земли графства Сагонн и титул графа.
  Однако главным его богатством и наследием стали спроектированные и возведенные им сооружения. Ардуэн-Мансар автор большинства основных и вспомогательных построек Версальского дворца и парка, Большого Трианона, а также королевской часовни и церкви Версальской Богоматери (они были завершены уже после его кончины). Благодаря ему появились замок Медон и дворец Марли, церковь Сен-Рок в Париже, здание ратуши в Арле и множество других великолепных памятников архитектуры.


[Закрыть] и Лебрен[27]27
  Лебрен, Шарль (1619–1690) – художник и декоратор, прославившийся своими работами по оформлению Версальского дворца, особенно его Зеркальной галереи. Ученик Симона Вуэ и Франсуа Перье. Вместе с Николя Пуссеном уехал в Италию, где обучался четыре года, получив королевскую стипендию. По возвращении стал получать заказы, затем был приглашен оформить замок Николя Фуке в Во-ле-Виконте. В 1648 году'Лебрен при поддержке другого прославленного художника, Филиппа де Шампеня, добился от короля указа об учреждении Академии живописи и скульптуры.
  В 1660 году Лебрен поступил на службу к королю, вскоре организовал Гобеленовую мануфактуру и сам возглавил ее. В 1662 году Людовик XIV присвоил ему дворянское звание и назначил первым королевским художником. Год спустя Лебрен стал президентом Академии живописи и скульптуры.
  Лебрен отвечал за декорирование интерьеров Версальского дворца, у него в подчинении были десятки живописцев и искусных ремесленников. Подлинным шедевром Лебрена стала Зеркальная галерея – самое торжественное помещение Версальского дворца, где отмечали дни рождения короля, устраивали пышные балы, принимали иностранных послов. Она была спроектирована в расчете на то, чтобы ошеломить посетителя роскошью и великолепием. Росписи плафона Зеркальной галереи, выполненные Лебреном, – триумф его творчества.
  Он автор росписей в галерее Аполлона в Лувре, серии картин, посвященных жизни и подвигам Александра Великого; им написано множество других полотен на батальные, мифологические и исторические темы, а также портретов. Лебрену принадлежит сочинение «Метод обучения изображению человеческих страстей», увидевший свет после его смерти и оказавший значительное влияние на развитие живописи в XVIII веке.


[Закрыть]; сады создал Ленотр[28]28
  Ленотр, Андре (1613–1700) – знаменитый архитектор, мастер садово-паркового искусства. Его отцом был Жан Ленотр, главный садовник Тюильри, придворный короля Людовика XIII. Андре Ленотр учился у своего отца, затем у архитекторов Симона Вуз и Франсуа Мансара.
  Унаследовав от отца должность королевского садовника, Ленотр перепланировал сад Тюильри, который приобрел протяженную видовую перспективу; его центральную ось впоследствии продолжил проспект Елисейских полей. Ленотр разработал концепцию регулярного «французского парка» и создал несколько его классических образцов.
  В 1656–1661 годах в поместье Фуке Во-ле-Виконт он разбил великолепный парк: с этого момента начался новый этап в развитии садово-паркового искусства. В 1660-е годы Ленотр создал парки в Сен-Жермен-ан-Ле, Фонтенбло, Шантильи, Сен-Клу.
  Самым грандиозным его творением стал парковый ансамбль Версаля. Безликое заболоченное пространство прежних охотничьих угодий превратилось в произведение искусства, подчиненное строгим архитектурным законам. Ленотр был истинным художником, поэтому правильные геометрические формы его парка не вызывают ощущение мертвого, застывшего пространства. Прямые аллеи, рощицы-боскеты, обширные газоны и водоемы, скульптура в узловых точках композиции – все это ласкает взор и служит идее искусства, которое упорядочивает и облагораживает дикую природу.
  Мастер был приглашен в Англию, где создал проекты Сент-Джеймсского и Гринвичского парков. Он работал также в Италии, создал проект паркового ансамбля дворца Дротнингхольм, резиденции шведских королей близ Стокгольма.


[Закрыть]. Сен-Симон, обычно довольно суровый в суждениях, рассыпался в похвалах этому великому художнику; по его словам, Ленотр «прославился тем, что впервые предложил чертежи великолепных садов, ставших украшением Франции… Он стремился лишь помогать природе и добиваться истинной красоты наименьшей ценой». Во времена «Наслаждений Зачарованного острова» Ленотр создал «малый парк». После того как король в несколько приемов приобрел участок земли для «большого парка» площадью в семь тысяч гектаров, его садовник получил полную свободу для обустройства милых его сердцу прямых, как стрела, широких просек, пересеченных боковыми аллеями, окаймленных фонтанами и статуями таким образом, что на каждом перекрестке можно было повернуться в любую сторону, – и взору неизменно открывался приятный и безупречно продуманный вид. Среди этих аллей притаились небольшие рощицы-боскеты, посвященные тому или иному античному божеству. Центром всей композиции стал миф об Аполлоне, то есть миф о самом короле.

Французы гордились этими садами, строгая упорядоченность которых настолько отвечала их духовным устремлениям, что по всему миру распространилось понятие «французский сад». По их мнению, эти сады превосходили даже пользовавшиеся заслуженной славой итальянские сады Тиволи и Виллы д’Эсте. «Достаточно одного Версаля, – с гордостью писал некий путешественник, – чтобы навсегда сохранить за Францией славу, которой она пользуется заслуженно, превосходя все остальные королевства в науке строительства и в искусстве садоводства… Любознательные и мудрые Народы Земли, мы приглашаем вас посетить этот восхитительный королевский дом. Там вы увидите старую и новую Францию; там вы увидите все самое прекрасное и удивительное, что когда-либо существовало в мире». Эти слова были написаны еще до завершения строительства дворца, и выраженное в них восхищение относится в основном к садам.

Впрочем, сады постоянно переделывались в соответствии с приказаниями, которые отдавал король во время прогулок. Так, однажды был разрушен грот Фетиды, а его мраморные статуи перенесли в боскет Славы. Коней Солнца поставили на роскошные пьедесталы по обе стороны от Аполлона, спасенного нимфами. Однако оказалось, что статуя Славы не позволяет увидеть эту группу во всей красе. Как вспоминал Данжо^{1}, однажды король, «гуляя у своих фонтанов», приказал убрать фонтан Славы, желая придать этому месту еще больше великолепия. Таким образом, Версаль создавали и переделывали вновь и вновь.

Времена менялись, с ними менялась и мода. При Людовике XIV французы поклонялись величию. С Людовиком XV они пришли к красоте, с Людовиком XVI – к простоте. В Трианоне Мария-Антуанетта[29]29
  Мария-Антуанетта (1755–1793) – французская королева, младшая дочь императора Франца I и Марии-Терезии. О ее жизни, характере и привычках до сих пор ходит множество слухов, в разной степени достоверных. Она стала жертвой кровавых событий Великой французской революции, казненная на гильотине вслед за своим царственным супругом.
  С Марией-Антуанеттой связано последнее пышное торжество в Версале: 15 мая 1770 года там отпраздновали свадьбу дофина, будущего короля Людовика XVI, и юной австрийской принцессы. Когда Мария-Антуанетта стала королевой, она занялась благоустройством Версаля. К тому времени ушла в прошлое любовь к помпезной, величественной архитектуре, вслед за Жан-Жаком Руссо знать стремилась «возвратиться к природе», с удовольствием воспринимая идеи английских и китайских философов. Королева живо отозвалась на новые веяния. В 1783 году она приказала соорудить возле своего любимого Малого Трианона настоящую деревню, только в миниатюре, и поручила это придворному архитектору Ришару Мику. Он расположил королевскую «деревушку» по берегам искусственного озера, заросшего белыми кувшинками. В зарослях пряталась настоящая мельница с колесом, которое никогда не вращалось, рядом была ферма с ягнятами, украшенными лентами и колокольчиками. Главной постройкой стал домик королевы, напоминавший сказочную обитель феи. Снаружи это крытое черепицей небольшое сооружение казалось очень скромным, по его внутреннее убранство было изысканно и роскошно.
  Парк возле Малого Трианона также претерпел изменения в духе времени: ленотровские геометрические формы уступили место живописному неровному рельефу, извилистым аллеям и дорожкам. Под искусственной скалой появился темный и сырой таинственный грот. Легкие и хрупкие парковые павильоны гармонично вписались в новый пейзаж, максимально приближенный к естественному. Так благодаря Марии-Антуанетте на территории столетнего Версаля возник ансамбль, ставший памятником архитектуры и садово-паркового искусства XVIII века.


[Закрыть] пожелала черпать вдохновение одновременно в идеях Руссо, англичан и китайцев. И если Версаль был символом величия, Трианон стал символом чувствительности. Революция набросила на Версаль, как и на Трианон, покров тишины. Лишь пение птиц оживляло купы деревьев, среди которых еще недавно разносились отзвуки шумных празднеств. Мраморные лестницы покрылись мхом. Так продолжалось полвека. Сегодня великие тени, смешавшись с толпой почтенных граждан, снова бродят среди бассейнов и мраморных статуй.

 
О, не тускнеющее зеркало Версаля,
Блеск власти и любви – все отразило ты.
И доблесть прошлого, что путь нам указала,
И побеждающую силу красоты.
 
 
Идут года, за веком век мелькает,
И каждый неизменно воплощает
С любовью и с надеждою одной
Всю славу нашей Франции родной.
 

Канны. Порт и Сюке

Мы приехали в Канны по горной дороге, вьющейся по склонам массива Эстерель[30]30
  Массив Эстерель – невысокая горная гряди на юго-востоке Франции, в Провансе, протянувшаяся от департамента Вар до Приморских Альп. В этих местах когда-то высадились греческие моряки, колонизировав земли вдоль побережья Среди. земного моря. Сначала они основали около 600 г. до и. э. город Массалию (Марсель), затем появились Антиполис (Антибы) и Никайя (Ницца). Потом сюда пришли римляне, построившие знаменитую дорогу Виа Аврелиана, шириной 2,5 метра, мощеную каменными плитами: она шла через Форум Юлия (Фрежюс) до самого Рима. Придорожный столб, отмечавший расстояние в тысячу миль от Рима, находился рядом с печально знаменитым постоялым двором Адре, о котором рассказывает А. Моруа. Не одно столетие массив Эстерель служил убежищем для морских разбойников, а позднее и да! я каторжников, совершивших побег из Рулона. Этот край стали систематически осваивать лишь в XIX веке, когда развернулось строительство дорог и селений.


[Закрыть]. Она очень красива. Здесь почти не встретишь жилья. Насколько хватает глаз – склоны, покрытые соснами, кипарисами, миртами, можжевельником, самшитом. Лесные пожары уничтожили множество деревьев, поэтому общее впечатление такое, будто ты смотришь на огромный темно-зеленый куст с разбросанными по нему светлыми пятнами. С одной стороны вдали открывается вид на сверкающее огнями море, с другой – на Альпы, чьи вершины зима разрисовала широкими мазками снега.

Эта дорога, такая приятная в наши дни, некогда была крайне опасной. Не всякий решался пуститься по ней в путь. На одном из перевалов Эстерель находился постоялый двор Адре, печально прославившийся бесчисленными совершенными там преступлениями; об этом написана известная мелодрама. В XVIII веке люди предпочитали путешествовать по морю. Для этой цели использовались фелуки; впрочем, на море приходилось опасаться штормов, кораблекрушений и берберских пиратов. Суда тунисского и алжирского беев бороздили Средиземное море в поисках рабов-христиан вплоть до 1830 года.

Порт города Канны[31]31
  Канны (от провансальского Canas) – город, расположенный на берегу Средиземного моря, в департаменте Приморские Альпы. Вплоть до первой половины XIX века это была небольшая рыбацкая деревушка. В античную эпоху здесь поселились выходцы из Лигурии, затем пришли римляне. После крушения Римской империи этот край постоянно подвергался набегам варварских племен, в более поздние времена он не раз становился местом сражений французов с англичанами и испанцами. Расцвет Канн начался с того времени, когда это место облюбовал и выстроил там дом британский канцлер, лорд Генри Бруэм. Вслед за ним в Каннах стали селиться знатные семейства со всей Европы, возводя роскошные виллы, чтобы проводить зиму в комфортном и приятном теплом климате. Город рос и развивался невероятно быстро и успешно, о нем узнали повсюду, а когда в 1939 году там впервые был проведен международный кинофестиваль (следующий состоялся лишь в 1946-м), Канны снискали поистине мировую славу.


[Закрыть] стал связующим звеном между прежними героическими временами и современным миром. Рядом с безупречными белыми яхтами, сверкающими лакированным деревом, навощенными палубами, блестящей медью, стоят барки традиционной формы с коричневыми парусами. Пригород Сюке, по соседству с портом, сохранил многоцветное очарование итальянского городка с его высокими домами и открытыми аркадами. Самые высокие здания здесь – башня с зубчатыми стенами и церковь. Крепостное сооружение и храм напоминают о тех временах, когда жителям приходилось искать убежища от пиратских набегов среди холмов и гор.

Над портом возвышается лес мачт. Их бесконечно много, почти все они параллельны друг другу, и лишь немногие выбиваются из общего направления, нарушают однообразие, составляя естественную картину. Толстые вертикальные линии мачт. Тонкие косые линии такелажа. Линии, линии, линии, почему вы вызываете у нас столько странных поэтических ассоциаций? Ведь это в равной мере относится и к горизонтальным линиям телеграфных проводов, и к изгибающимся линиям железнодорожных рельсов, убегающих за горизонт, и к мачтам, покачивающимся на ветру. Может быть, линия так волнует нас, потому что обозначает присутствие человеческого разума и его созданий. В природе редко встречаются ровные линии. В основном деревья растут вертикально, но их стволы часто изгибаются, ломаются, имеют утолщения; во все стороны от них беспорядочно отходят ветви; под листвой почти не видно остова. А вот лес мачт, вырастающих из изящных скорлупок, целиком является творением человека.

Город роскоши Канны резко контрастирует с этим портом, чья история уходит корнями в далекое прошлое. Еще в XIX веке Канны были всего лишь рыбацкой деревней. В 1838 году здесь побывал Шатобриан[32]32
  Шатобриан, Франсуа-Рене, виконт де (1768–1848) – французский писатель и дипломат, один из основоположников романтизма во французской литературе. Родился в бретонской дворянской семье, был младшим из десяти детей. Получил образование в Доле, Рене и Динане. Родители прочили ему военную карьеру, сам же он мечтал стать священником. Благодаря связям отца был зачислен в Наваррский полк, однако в начале Французской революции полк был разгромлен, и Шатобриан, роялист, яро ненавидевший новый режим, решил отправиться в Северную Америку, осуществив свою давнюю мечту. Возвратившись во Францию, выступил на стороне свергнутой монархии и вынужден был эмигрировать в Англию. Там он написал трактат «Опыт о революциях» и задумал свой самый знаменитый труд «Гений христианства» (или «Дух христианства», как довольно часто переводят это название), опубликованный в 1802 году, уже на родине (Шатобриан вернулся во Францию в 1800 году). Два эпизода из «Гения христианства» были выделены и вышли в свет как отдельные повести – «Атала» и «Рене». Первая полна впечатлений от американского путешествия автора, вторую называют «французским Вертером». Обе они могут быть в полной мере причислены к новому литературному направлению того времени – романтизму.
  В 1803 году император Наполеон пригласил Шатобриана на службу, тот занял дипломатический пост в Риме, но вскоре, после убийства герцога Энгиенского, выразил неодобрение власти и демонстративно ушел в отставку. После путешествия по Греции и Ближнему Востоку он написал роман «Мученики», повествующий о первых христианах. Затем он совершил поездку по Испании и сочинил замечательный рассказ «Приключения последнего из Абенсерагов», напечатанный лишь после его смерти и переложенный для театра. В 1811 году Шатобриана избрали членом Французской академии. В 1815 году, после второй реставрации Бурбонов, он стал пэром Франции.
  Шатобриан служил послом в Берлине (1821), Лондоне (1822), Риме, в 1823–1824 годах был министром иностранных дел. В 1830 году, когда была свергнута с престола династия Бурбонов, он вышел в отставку и больше не служил.
  Писатель скончался 4 июля 1848 года и, согласно его желанию, был погребен на одинокой морской скале среди океана, напротив его родного Сен-Мало.
  После смерти были изданы его мемуары «Замогильные записки».


[Закрыть], писавший госпоже Рекамье[33]33
  Рекамье, Юлия Аделаида (1777–1849) – знаменитая красавица, хозяйка одного из самых модных светских салонов своего времени. Дочь мелкого чиновника, она в 16 лет вышла замуж за банкира Рекамье. В годы Французской революции и Директории у нее собирались выдающиеся люди той эпохи. Имея множество поклонников, она со всеми держалась одинаково ровно и дружелюбно. Ее благосклонности добивался брат Наполеона Люсьен Бонапарт, но был отвергнут; затем и сам император через свою сестру Каролину предложил ей стать его официальной фавориткой, но также получил отказ. Из мести Наполеон разорил ее мужа, а затем, обвинив в связях со сторонниками Бурбонов, выслал из Парижа. До самого падения Империи она жила в Риме, где знаменитый ваятель Канова без ведома госпожи Рекамье создал ее скульптурный портрет – мраморный бюст. Впоследствии она вернулась в Париж.
  Госпожа Рекамье общалась со многими известными людьми, очень дорожившими ее дружбой: Констаном, Жерменой де Сталь, Ламартином, Шатобрианом, которого опекала и утешала до самой смерти, хотя сама была уже немолода и потеряла зрение.
  Аделаида Рекамье не имела определенных политических взглядов и не отличалась острым умом, однако ее удивительный такт, спокойный характер и преданность друзьям, а также безупречный вкус и любовь к искусству и литературе снискали ей уважение среди современников. После смерти госпожи Рекамье ее племянница госпожа Ленорман, собрав ее переписку и дневниковые записи, издала две книги, вызвавшие живой отклик во Франции и других странах (в России рецензия на них вышла в «Русском вестнике» в 1860 году).


[Закрыть] «из маленькой комнатки на постоялом дворе, под окнами которого шумит море. Солнце заходит: вокруг себя я вижу настоящую Италию. Собираюсь отправиться в залив Жуан. Я приеду туда ночью. Увижу пустынный берег, куда этот человек причалил со своим маленьким флотом. Мне придется довольствоваться одиночеством среди волн и неба; тот человек ушел навсегда». Ведь Рене находил величие во всем и не мог спать в комнате постоялого двора, не впустив в свои двери Императора и Океан.

Менее высокопарный Мериме[34]34
  Мериме, Проспер (1803–1870) – знаменитый французский писатель, член Французской академии. Родился в семье ученого-химика и живописца Жан-Франсуа Мериме. Мать будущего писателя также занималась живописью и привила сыну любовь к искусству. Мериме получил юридическое образование в Париже, однако более всего его интересовали история и культура разных народов. Он изучал греческий, испанский, английский и русский языки. С ранней молодости проявился его блестящий литературный талант, он прекрасно знал историю, имел склонность к мистицизму, любил все необычное, что и проявилось в его творчестве. Мериме много путешествовал, подолгу жил в Испании, где подружился с семьей графа де Теба, дочь которого Евгения впоследствии стала женой Луи Наполеона и французской императрицей. Она была очень привязана к Мериме и ввела его в круг высшей аристократии; благодаря ей в 1853 году он стал сенатором.
  Впрочем, главным для него всегда оставалось творчество. Самые известные его произведения: «Гузла» (1827), «Хроника царствования Карла IX» (1829), знаменитые повести «Этрусская ваза» (1830), «Венера Илльская» (1837), новеллы «Матео Фалькон» (1829), «Кармен» (1845). Мериме интересовала русская литература и история: он сделал перевод на французский язык «Пиковой дамы» Пушкина и «Ревизора» Гоголя, написал несколько очерков об истории казачества и событиях «смутного времени».
  Начиная с 1856 года, Мериме из-за обострившейся болезни бронхов и легких каждую зиму проводил на юге, сначала в Ницце, затем в Каннах. Его неизменно сопровождали сестры-англичанки Эмма и Френсис Легден. Обе в свое время вели хозяйство у матери Мериме, а потом взяли на себя заботы о писателе. Френсис, которую Мериме звал Фанни, была скорее его компаньонкой, нежели экономкой, Мериме относился к ней как к родному человеку, а она старалась помогать ему во всем и облегчать страдания во время приступов недуга. Мериме написал ей множество самых нежных писем. Они похоронены вместе на протестантском кладбище в Каннах.


[Закрыть] нашел здесь страну Кокань[35]35
  Страна Кокань – сказочный край изобилия, где сбываются все мечты. В Средние века, примерно в середине XIII века, появилось «Фаблио про Кокань» (Cocagne), рассказ о стране, где жители не знают горя и трудов, им неведомы старость и нужда, где жизнь проходит в пирах, земля сама дает урожай, и людям остается только копить богатства. Самым состоятельным может стать тот, кто дольше всех спит и больше ест, работать же запрещено под угрозой изгнания. В средневековой литературе других стран тоже были подобные сюжеты: в Италии эта страна называлась Cuccagna, в Англии Cockaygne, и означало это название примерно одно и то же – «страна лакомств». Существует более поздний вариант этого сюжета – о стране Шлараффии (стране бездельников и обжор). У Ганса Сакса есть шванк «Страна лентяев», у Питера Брейгеля Старшего – картина с таким же названием (1567). В новое время название этой страны приобрело негативный оттенок, чего не было в более раннюю эпоху.


[Закрыть]. Он приехал в эти места с двумя старыми англичанками, с одной из которых впоследствии разделил могилу – странность вполне в его духе. Вот что он говорил о почтовой станции, на которой жил: «Это, в уменьшенном виде, венецианский табльдот, за которым Кандид[36]36
  Кандид – главный герой философской повести знаменитого французского писателя и мыслителя Вольтера (наст, имя Франсуа-Мари Аруэ; 1694–1778) «Кандид, или Оптимизм», написанной в 1758 году. После долгих скитаний по свету Кандид попал в Венецию и поселился в небольшой, довольно скромной гостинице. В ней проживало несколько иностранцев, на первый взгляд ничем не отличавшихся от самого Кандида и его спутника Мартена. Однажды вечером постояльцы собрались за ужином, и Кандид узнал, что его соседи – это шесть королей, при разных обстоятельствах потерявшие трон и приехавшие на карнавал в Венецию, чтобы развеяться. Каждый из них рассказал свою историю, а между тем в гостиницу прибыли еще четыре особы королевской крови, также волею злой судьбы лишившиеся своих владений. Они тоже вознамерились развлечься, стараясь забыть о своем несчастье. Кандид, который поначалу был потрясен, обнаружив, в какой компании он очутился, на сей раз ничему уже не удивлялся.


[Закрыть] нашел столько королей».

В дальнейшем настоящие короли, и не только свергнутые, наслаждались, как и он, здешним небом и солнцем. Набережная Круазетт стала местом королевских прогулок. Маленький рыбацкий поселок, «расположенный в приятном месте на берегу моря», превратился в центр мирового значения.

Канны нужно видеть во время кинофестиваля, то есть ежегодно в мае. Над Круазетт поднимается новый лес мачт. Линии, линии, линии. Они увенчаны штандартами и флагами почти всех стран мира. Нет ничего жизнерадостнее, чем эти яркие полотнища, пляшущие под утренним ветерком. Со всей земли сюда прибывают блестящие пестрые толпы: знакомые лица звезд, мчащихся в длинных лимузинах; щедрая нагота постоянно улыбающихся старлеток; могущественные продюсеры в молодежных свитерах, обтягивающих шестидесятилетние животики; писатели и художники, входящие в жюри.

Я дважды возглавлял жюри Каннского фестиваля, сидел бок о бок с друзьями – Роменом[37]37
  Ромен, Жюль (наст. имя Луи Анри Жан Фаригуль; 1885–1972) – французский писатель и поэт, член Французской академии (1946), награжден орденом Почетного легиона. Плодовитый автор, он выпустил в свет множество романов, новелл, исторических и политических очерков, стихотворений. Самое известное из его сочинений – многотомный роман «Люди доброй воли», охватывающий период с 1908 по 1933 год. В этом произведении огромное количество персонажей, действие его порой представляется хаотичным, но главное в нем – это пестрая картина мира во всем его многообразии, во всей его противоречивости, – мира, где, пытаясь избежать одиночества, человек порой может потерять себя как личность, раствориться в толпе.


[Закрыть] и Паньолем[38]38
  Паньоль, Марсель (1895–1974) – писатель, сценарист, кинорежиссер. Родился в Марселе; в молодости, следуя семейной традиции, работал учителем, затем, вернувшись с фронта после Первой мировой войны, переехал в Париж, некоторое время преподавал английский язык и писал пьесы. Слава пришла к нему после постановки пьесы «Топаз» (1928). Вскоре он увлекся кинематографом, основал собственную кинокомпанию, где по его пьесам были поставлены фильмы «Мариус», «Фанни», «Топаз». Затем Паньоль сам занялся режиссурой и выпустил фильмы «Анжела» и «Возрождение» (по Ж. Жионо), «Мерлюс», «Сезар» и другие.
  В его картинах главным было слово, он придавал первостепенное значение диалогам, провозгласив принцип «заснятого театра». Однако он не пренебрегал и другими выразительными средствами кино. Живость характеров, яркое изображение быта французских крестьян сближают его с неореалистами. В фильмах 1950-х годов – «Манон ручьев» и «Письма с моей мельницы» (по А. Доде) – он в эпических тонах воспевает патриархальную жизнь крестьян, далеких от цивилизации и сохранивших связь с природой.
  Марсель Паньоль стал первым деятелем кино, избранным во Французскую академию (1946).


[Закрыть], Жаном Кокто[39]39
  Кокто, Жан (1889–1963) – французский поэт, драматург, режиссер и художник. Учился в знаменитом лицее Кондорсе. Не примыкая ни к одному художественному течению, был чрезвычайно восприимчив к веяниям времени. Во время «русских сезонов» сблизился с С. Дягилевым и И. Стравинским, был дружен с А. Модильяни. Сформировал особую творческую манеру, для которой характерно причудливое смешение реального и фантастического, изысканность и утонченность стиля, склонность к поэтическим аллегориям. Он не только писал пьесы и стихи, но сам талантливо иллюстрировал их. Тем не менее, наибольшую известность он приобрел как кинорежиссер. Его знаменитые фильмы «Красавица и чудовище», «Двуглавый орел», «Орфей», «Завещание Орфея» оказали значительное влияние на дальнейшее развитие французского кинематографа, введя в него новые сложные формы выразительности.


[Закрыть] и Жаком Ибером[40]40
  Ибер, Жак (1890–1962) – французский композитор. Учился в Парижской консерватории, получал премии за студенческие работы. В 1920–1923 годах жил в Риме, затем вернулся во Францию. Сочинил комические оперы «Анжелика» (1927) и «Король Ивето» (1930), отличающиеся остроумием и изяществом. Среди произведений позднего периода выделяются балеты «Любовные похождения Юпитера» (1946) и «Странствующий рыцарь» (1950).
  Ибер писал музыку для театральных постановок и кино, самая известная его работа в этой области – музыка к фильму знамен итого американского кинорежиссера Орсона Уэллса «Макбет» (1948).
  В последние годы жизни Жак Ибер возглавлял Национальное объединение оперных театров Франции («Гранд-Опера» и «Опера-Комик»).


[Закрыть], а также с американцами, англичанами, итальянцами, русскими, чехами. Опасная роль: ведь грозное общественное мнение возлагает на председателя ответственность за выбор, часто не совпадающий с его собственным. Впрочем, мне доставило удовольствие играть эту роль и смотреть множество фильмов из самых разных стран, отражавших то, о чем мечтает человечество.

А сколько раз на экране передо мной открывался какой-нибудь китайский или югославский порт, исчерченный теми же необычными линиями, что и небо над Сюке! Во всем мире среди достойных художников нечасто найдется тот, кто сумеет это изобразить. Увидев в каком-то красивом фильме японских рыбаков, которые тщательно расправляли свои сети, я с удивлением обнаруживал, что их жесты и приемы в точности такие же, как у рыбаков Средиземноморья. Природа повелевает; человек приспосабливается; а беспристрастный художник запечатлевает одновременно и человека и природу.

Вечером, устав от искусственных образов, я отправлялся побродить по порту. Мне казалось, что на каждом шагу я вижу сцену, достойную войти в фильм. Если задуматься, это совершенно естественно. Моряки и художники очень близки друг другу. И те и другие убегают от повседневности, одни – переезжая с места на место, другие – интерпретируя жизнь по-своему. И те и другие «оторваны от действительности» и отважны. Ни один человек не может смотреть на раздувающийся парус, на исчезающий за горизонтом корабль, не слыша внутри себя некоего зова предков. Порт – это место, где сосредоточены мечты.

Межев. Зимний спорт

Во времена моей юности горы принадлежали горцам и немногочисленным любителям проводить там время. Я относился к последним. С компанией друзей я ездил в высокогорный приют Вануаз, над Пралоньяном[41]41
  Вануаз – перевал неподалеку от Пралоньяна, городка в департаменте Савойя, который с 1912 года стал называться Пралоньян-ля-Вануаз. До начала XIX века население преимущественно жило за счет животноводства. В этих местах производили знаменитый сыр «бофор» и высококачественную соль. Неприметными горными тропами контрабандисты переправляли этот товар в Италию, а оттуда везли ткани и специи. В 1860 году некий англичанин по имени Мэтью совершил головокружительный спуск на лыжах с горы Гранд-Касс. С тех пор здесь стали развиваться зимние виды спорта, начался наплыв туристов. В 1920 году был открыт лыжный трамплин, в 1930 – естественный каток со скоростной дорожкой для конькобежцев. В Пралоньяне проводились международные соревнования и отдельные виды состязаний во время зимних Олимпийских игр 1992 года.


[Закрыть].

Мы выходили еще до рассвета и отправлялись на покорение вершин – Гранд-Касс или пиков Вануаз. Восхождение на Гранд-Касс давалось нелегко: приходилось высекать ледорубом ступени в высокой ледяной стене. Но сколько радости, когда доберешься до вершины! Сколько счастья оттого, что ты испытал свою отвагу, что преодолел все препятствия. Я могу сравнить его только со счастьем писателя, который, после тяжелого «пути», длившегося долгие годы, добирается до конца толстой книги, поднимается из-за стола и, не выпуская пера из рук, радостно смотрит сверху вниз на кипу исписанных листков.

В то время горные лыжи были новым и редким видом спорта. Чтобы им заниматься, мы селились в маленьких сельских гостиницах французских Альп. Швейцарцы раньше нас поняли, что туристам понравятся эти опасные спуски. У нас лыжи широко распространились к 1930 году, и тогда же снежные склоны превратились в золотоносные шахты. Заброшенные деревушки обзавелись нужным оборудованием; появились примитивные подъемники; началось строительство отелей. Начиная с 1946 года все отважные молодые люди устремились в горы. Зимние каникулы стали пользоваться большей популярностью, чем летние. Некогда немногочисленные обитатели гор с трудом выживали за счет земледелия, которое было в этих краях делом безнадежным. Сегодня они поставляют в отели молоко из своих хозяйств. Общинный пастух, который летом пасет овец, зимой становится горнолыжным инструктором. Цивилизация досуга превратила Межев[42]42
  Межев – город в департаменте Верхняя Савойя, названный Жаном Кокто «21-м округом Парижа». Межев довольно старое поселение, в давние времена о нем рассказывали одну легенду. В здешних местах жил кровожадный крылатый змей, не желавший пускать людей в свои владения. Два отважных горца ухитрились поймать его при помощи петли из толстой веревки, а затем убили. С тех пор эти места стали заселяться людьми.
  В 10-е годы XX века семейство Ротшильдов решило построить здесь дом и сделать Межев горным курортом, способным конкурировать со знаменитым швейцарским Санкт-Морицем.
  Долгие годы Межев оставался местом отдыха исключительно для аристократии, затем все изменилось. Ныне жители этого города, сооружая современные туристические объекты, умело сохраняют старинные строения и памятники.
  В окрестностях Межева, отличающихся удивительной красотой, имеются разнообразные по сложности лыжные трассы, а склоны гор местами покрыты редкими еловыми зарослями, что высоко ценится спортсменами, предпочитающими сложные извилистые спуски.


[Закрыть] в столичный город.

Но почему именно Межев? Потому что в его солнечной долине прелесть разнеженного лета сочетается с активными зимними удовольствиями. Островерхие горы, окаймляющие эту долину, придают ей альпийский вид, но без излишнего драматизма. Небо, почти всегда голубое, делает эти декорации еще более радостными. Чтобы увидеть хребты Альп, нужно поехать в Рошбрюн. Оттуда открывается вид на гряду Монблана: ее монументальный Повелитель составляет удивительный контраст со спокойствием Межева и долины Сен-Жерве, где плавает легкий туман, придающий глубину горному рельефу. Северный склон покрыт девственным оледеневшим снегом. На другом склоне пробивается бурая трава, по ней разбросаны редкие снежные пятна. Пейзаж заключен в строгую рамку черного елового массива. В зависимости от времени суток и погоды, цвет вершин меняется от розового к серому, от белого к зеленому, а иногда за какой-то пик цепляется заблудившееся облачко.

Маленькому городку Межев приходится идти в ногу со временем. С 1930 по 1954 год число гостиниц в нем увеличилось с шестнадцати до семидесяти пяти. Впрочем, здесь стараются не отходить от савойского стиля. Гостиницы – это большие дома, выстроенные в виде шале, из темного и светлого дерева. Яркие красные и зеленые ставни напоминают о сказочных городках из фильмов Диснея. Старая деревня все еще существует, сохранился и каменный мост через горную речку, но старинные дома превратились в ночные клубы и закусочные. Горное селение стало роскошным городом. Здесь, как в Сен-Тропе, появилось все, что требуется туристам: кондитерские и ювелирные магазины, цветочные лавки, оркестры. Только вместо бикини и надувных матрацев Лазурного берега в здешних витринах выставлены стеганые куртки и аксессуары для горных лыж.

На улицах суетится пестрая толпа. Очень много машин. Повозки обзавелись автомобильными колесами, но сохранили колокольчики былых времен. Пешеходы одеты в облегающие черные, бежевые, синие лыжные брюки. Красные и желтые куртки напоминают по виду стеганые одеяла. Если следовать моде этого закрытого мирка, свитеры должны быть мохеровыми, ручной вязки, и на три размера больше, чем надо. Это буйство красок, которое восхитило бы Дюфи[43]43
  Дюфи, Рауль (1877–1953) – французский художник, график, декоратор и керамист; был поклонником импрессионистов, особенно Клода Моне и Камиля Писсарро. Однако их творчество представлялось ему слишком сдержанным, и позднее он обратился к Анри Матиссу и фовистам и воспринял их манеру писать яркими чистыми цветами, четко обозначая контур предмета. Затем Дюфи выработал собственный стиль, его живопись стала светлой и прозрачной, краски накладывались легкими мазками. Он был более всего известен своими акварелями и живописными полотнами, изображавшими пеструю курортную жизнь и знаменитые скачки в Довиле. Прославился Дюфи и как оригинальный иллюстратор произведений Малларме, Жида и Аполлинера.


[Закрыть], венчает вязаная шапочка с помпоном.

Впрочем, серьезные лыжники выглядят гораздо строже; они, как и инструкторы, носят темно-синие свитеры в красную и белую полоску. После катания люди одеваются более разнообразно, а смена туалетов, как обычно, является обязательной составляющей курортных удовольствий. Несмотря на царящее оживление, снег, которым окружен городок, приглушает звуки, и даже голоса в Межеве звучат совершенно иначе.

Король здесь – солнце. Именно к нему стремятся наверх все эти толпы. При каждом отеле имеется большая терраса, где под звуки оркестра целыми днями старые ловеласы, уже не рискующие встать на лыжи, обхаживают красоток в лыжных костюмах, улыбающихся, умащенных кремами, в дымчатых очках; а те, не слушая их, мечтают об атлетически сложенных инструкторах. Многие из этих дам ищут и находят множество причин, чтобы не кататься: «Снег слишком плотный, солнце чересчур горячее». Кто-то жалуется на вымышленные растяжения. Так зачем же люди, не настроенные заниматься спортом, приезжают в Межев? А почему бы им не приехать? Они получают удовольствие от прогулок под солнцем, в то время как повсюду в других местах идет дождь или дует сильный ветер; они демонстрируют сногсшибательные наряды; они встречаются с друзьями, ведут привычный образ жизни. А в это время дети катаются на санках, а влюбленные уходят подальше от трасс и террас и исследуют пустынные подлески. Что еще нужно для сотворения мира?

Когда наступает время соревнований, появляются чемпионы, и этот микромир становится серьезнее. Следующие несколько дней будет важен только «стиль», то есть непринужденность в преодолении трудностей, естественность в достижении совершенства. Для среднего лыжника самое простое испытание состоит в том, чтобы отправиться в Рошбрюн с лыжами на плече, проехаться по подвесной дороге, добраться на подъемнике до вершины Альпет, а потом, насколько позволит умение, по прямой или петляя, спуститься к подножью.

«Какая же ты трусиха!» – бросает один из этих героев своей робкой и растерянной жене, которая остановилась у подножья горы, в то время как муж небрежно покачивает железную перекладину, собираясь оседлать ее и вознестись к вершине. Ничего, она отыграется, когда немного погодя он вернется с вывихнутым плечом, страдальчески морщась от боли.

В шесть часов вечера зажигаются окна; город пустеет. Все переодеваются к ужину. Многие собираются танцевать допоздна. Но если существуют не-спортсмены, то должны существовать и не-танцоры. Усевшись в кресла, они будут беседовать о налогах, о «Докторе Живаго», о Луи Мале[44]44
  Маль, Луи (1932–1995) – известный кинорежиссер. Критики относят его творчество к «новой волне» французского кино. Получил образование в иезуитском коллеже, затем в Сорбонне занимался политическими науками и, наконец, учился в Институте высшего кинообразования (ИДЕК). Работал ассистентом у Робера Брессона, затем вместе с Жак-Ивом Кусто снял несколько документальных фильмов, лучшим из которых был «Мир безмолвия», принесший им главный приз Каннского фестиваля и премию «Оскар». Прославился Луи Маль после выхода в прокат криминальной драмы «Лифт на эшафот», затем фильма «Любовники». У него снимались известные актеры, он был не только режиссером, но и сценаристом и продюсером многих замечательных фильмов.
  Наиболее яркие ленты Маля – «Частная жизнь», «Лакомб, Люсьен», «Куколка», «Атлантик-сити». Маль многие годы работал в США и Канаде. Он часто обращался к документальному кино, нередко выступая не только в роли режиссера, но и оператора. Луи Маль удостоен многих высоких кинематографических наград и премий.


[Закрыть] и о Шаброле[45]45
  Шаброль, Клод (р. 1930) – известный французский кинорежиссер, продюсер, сценарист. Начинал как кинокритик в журнале «Кайе дю синема» вместе с Трюффо и Годаром. Первая лента Шаброля «Красавчик Серж» (1958) произвела фурор; успех ждал и его второй фильм «Кузены». Их характерными особенностями были острый сюжет и холодный, острый взгляд режиссера на окружающий мир. Шаброль приверженец жанра «черного детектива», однако он никогда не ограничивал себя узкими рамками этого жанра и его изобразительными средствами. Особенно ярким было творчество Шаброля в конце 60-х – 70-е годы: фильмы «Неверная жена», «Мясник», «Разрыв», «Кровавая свадьба». Позднее он снял несколько лент по произведениям Симоны де Бовуар («Чужая кровь»), Генри Миллера («Тихие дни в Клиши»), Гюстава Флобера («Мадам Бовари»). Наиболее удачной из его работ последних лет критики считают картину «Церемония» (1995). В 2006 году режиссер выпустил фильм «Комедия власти».


[Закрыть].

В гостинице поменьше кто-нибудь из постояльцев приносит в салон портативный радиоприемник. Падающие от усталости и восхитительно томные лыжницы слушают, не слыша ни слова, какую-нибудь пресс-конференцию, концерт или репортаж с боксерского поединка, а мужчины горячо его комментируют. Когда противник фаворита падает, все хлопают, все вопят. Если бы все эти мужчины и женщины остались в своих городах, на уровне моря, они проводили бы время точно так же. Однако они знают, что в Межеве найдут чистоту, пусть даже речь идет всего лишь о чистом воздухе. Добавьте к этому красоту спорта, требующую изрядных усилий, уединение альпийского оазиса и сияющую белизну снегов. Ради этого стоило проделать такое путешествие.