Текст книги "Легенда о Вращающемся Замке(СИ)"

Автор книги: Анатолий Бочаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Каэр Сиди, цитадель короля, – сказал Гэрис, глядя на вздымающиеся прямо у них на пути стены и башни. – Основан две тысячи назад, в Великую Тьму. На старом языке Каэр Сиди значит – Вращающийся Замок. В те времена, если верить легендам, его башни раз в каждые сутки медленно поворачивались вокруг своей оси, лицом к разным сторонам света. Ибо возводили их волшебники при помощи своих заклинаний. Но теперь эти башни уже давно не вращаются, да и перестроили их с тех пор сотню раз. Дом Грейданов владеет этим местом уже четыре столетия, а до того кто им только не владел. Гляди, Дэрри, вот с этих вот камней начался Эринланд.

– Мать моя женщина, – выдохнул Дэрри, поднимая глаза на встающую впереди крепость, неожиданно оказавшуюся очень близко. Стены королевской цитадели были даже выше внешних городских укреплений. Но Дэрри и отсюда, снизу, хорошо видел стоящие на широких парапетах фигуры. Множество маленьких фигурок. Лучники и арбалетчики. Несут дозор и всегда готовы нашпиговать стрелами любого, кто придется им не по душе. И в бойницах башен, надо полагать, засели они же. Юноша почувствовал, словно его прямо сейчас держат под прицелом. Да оно так наверняка и было. Стража готова выстрелить во всякого незваного гостя, подъезжающего к крепости, если получит на то приказ. Весело, а вот если представить, что у кого-нибудь там наверху палец зачешется? Вышло бы неприятно – тем, кто ходит внизу.

Подъемный мост над окружавшим цитадель рвом (этот ров никто и не подумал засыпать землей) был опущен, и стража стояла подле него – воины в доспехах и в красных плащах с белым быком на них, гербом королевского дома. При виде Гэриса солдаты скрестили копья. Вперед выступил немолодой мужчина, держащий шлем на сгибе локтя – очевидно, офицер. Лицо у него было хмурое и костистое, волосы серые, а надбровные дуги – широкие.

– Представьтесь, ваша милость, – сказал он, – и сообщите, по какой надобности явились к нашим воротам.

– Представлюсь, коли вам так угодно, – откликнулся Фостер. – Сэр Гэрис Фостер. Вы слышали обо мне, ничуть в том не сомневаюсь. Я победил вчера на Большом турнире – сразил лорда Фэринтайна. Я приехал сюда с позволения его величества, для беседы с сэром Транном. Извольте, пожалуйста, проводить меня к нему. К сэру Транну.

Офицер чуть приподнял брови – очевидно, ему не очень понравилось услышанное. Это было даже немного странно, памятуя о том, что говорил Гэрис против своего обыкновения очень вежливо. Может быть, подумал Дэрри, дело здесь не в словах Гэриса, а в его взгляде, или в голосе, или какой-то еще ерунде наподобие. Некоторым людям очень хочется нагрубить вне зависимости от того, что именно они говорят.

– Сэр Транн, – сказал офицер, – сэр Транн, помнится, упоминал, что вы явитесь. Был у нас с ним такой разговор. Вернее, он сказал, явится рыцарь с таким именем, которым вы сейчас назвались – вот его слова, если приводить их дословно. С меня будет довольно вашего слова чести, что вы и вправду тот самый знаменитый сэр Гэрис, а вовсе не какой-то самозванец, выдающий себя за него, чтоб проехать в крепость.

– Вам будет довольно такой малости, как мое слово чести? В самом деле? – Дэрри не видел лица Фостера, но не сомневался, что тот сейчас улыбается. – Рад слышать, милейший. Вот тогда вам мое наичестнейшее слово чести. Клянусь жизнями всех моих родичей, я и в самом деле сэр Гэрис – сэром Гэрисом родился, сэром Гэрисом умру. Теперь вы пропустите меня к сэру Транну, или мне придется съездить в церковь в своем родном графстве, найти там приходскую книгу с записью о моем рождении, привезти сюда и показать вам?

– Это было бы совершенно излишне, ваша милость. Тилли, проводи лорда Фостера к капитану, – бросил офицер одному из своих солдат. Тот стукнул себя кулаком по нагруднику, сказал следовать за ним и направился в замок. Гэрис направил коня следом, благо остальные стражники изволили расступиться, пропуская гостей. Когда конь проезжал по мосту, Дэрри поглядел вниз, в заполненный водой ров, и задумался, какие рыбки водятся в здешних водах. Сесть бы тут и порыбачить – он уже забыл, когда в последний раз брал в руки удочку. Говорят, в рвах при замках часто держат особенных рыб, зубастых и злых. Такие рыбы очень не любят сваливающихся к ним людей и всегда рады чего-нибудь у людей отодрать, руку или ногу. Поймать бы пару штук таких да зажарить.

Внутренний двор Вращающегося Замка размерами превосходил Большой Брендонский рынок раза в два. Весь двор был застроен одноэтажными и двухэтажными домами, почище чем городской квартал, а между ними в обилии расхаживали люди, как дворяне, так и прислуга. Не иначе, то были всякие складские и казарменные помещения, да прочие пристройки.

Гэрис спешился, и юноша последовал его примеру. Тилли, парень, выглядевший на год или два младше самого Дэрри, но уже весь одоспешенный, сказал Фостеру, не забыв перед тем поклониться:

– Идите за мной, милорд. Я отведу вас к сэру Транну, в его кабинет.

– Ты это уже говорил, так что веди наконец. А ты, Дэрри, оставайся здесь. Пригляди за конем.

– А что, могут спереть? Коня вашего.

Гэрис не ответил, только почему-то хлопнул оруженосца по плечу – у того аж челюсть отвисла с подобных нежностей. Затем Фостер отвернулся и направился вслед за этим Тилли. Дэрри поймал себя на том, что чешет в затылке. Нет, к странному же все-таки человеку ему довелось попасть в услужение. Иногда злится ни за что, иногда поощряет откровенную наглость. Может, Фостер просто повредился рассудком на своих войнах? Дэрри вздохнул и, перехватив поводья, принялся ждать. Вряд ли сэр Гэрис вернется так уж скоро, он ведь пошел на прием к важному господину, а такие дела быстро не делаются. Сначала положено подождать в приемной до вечерней зари, потому как приняв гостя сразу, важный господин тотчас утратит добрую треть своей важности. Хотя этот сэр Транн по чину человек военный, а у них, может, таких заморочек и нету.

Спустя какое-то время Дэрри вспомнил про наказ вооружиться, полученный им от своего господина, достал из седельной сумки ножны с мечом и в самом деле препоясался ими. С оружием он почувствовал себя как-то совершенно иначе – немного непривычно, что ли. На него то и дело оглядывались, и это тоже добавляло неудобства. Одно дело, когда тебе подмигивают, проходя мимо, миленькие служанки – этим всегда можно улыбнуться в ответ или помахать рукой. Совсем другое, когда зыркают мрачные мужчины в латах.

Дэрри присел на корточки, решив, что едва ли сильно оскорбит этим чьи-то чувства. Вскоре, однако встал – ноги принялись затекать. Прошло с половину часа, а Гэрис все не появлялся, и Дэрри уже было решил, что пора начинать скучать, как вдруг случилось нечто, разом отменившее всякую скуку.

Эта троица спустилась с крыльца напротив. Три юноши лет около восемнадцати, каждый из которых был одет в нарядные костюмы – синих и зеленых цветов у одного, красный и голубой у второго, бело-черный у третьего. Один был светло-рус, второй имел каштановую масть, что же до третьего, тот был черноволос. Первого юношу звали Томас Свон, второго – Джеральд Лейер, а третьего Дэрри видел впервые. Первые двое встретились Дэрри на Большом турнире, были, как и он сам, оруженосцами и, в компании еще троих молодых людей, намяли ему бока. В тот день Дэрри разгуливал еще без меча, и потому господа Свон и Лейер не стали обнажать своих клинков. Как они сказали, недостойно вооруженным людям сражаться с безоружным, а потому просто побили его кулаками.

Сегодня Дэрри был при мече и было это очень плохо. Удрать, покуда не заметили, он не мог – не бросать же чертову лошадь. Он не боялся драки, но и неприятностей не хотел, а если эти парни его заметят, неприятности обязательно случатся.

Парни его заметили – Свон дернул губами, так у него, надо полагать, выглядела улыбка, а Джеральд обернулся к своему черноволосому спутнику и что-то прошептал. Тот коротко ответил, и вся троица направилась прямиком к Дэрри. Ну что ж, делать нечего, придется разговаривать. А затем, очевидно, драться, потому что ничем иным, кроме драки, такие разговоры закончиться не могут. Это понятно, даже когда разговор еще не начался.

– Утро доброе, благородный лорд, – Томас Свон поклонился, – позвольте пожелать вам доброго здравия и всяческой удачи. Мы никак не рассчитывали встретить вас, сэр Дэрри, в этом месте. Как в этот час, так и в любой другой.

– Я не лорд. И не сэр.

– Это мы знаем не хуже вашего, – ответил Свон невозмутимо, – мне лишь было любопытно, сочтете ли вы нужным поправить меня или же посчитаете это излишним. Насколько мне известно, люди вашего круга бывают склонны приукрашивать свое происхождение и статус. Это позволяет избежать неловкости, естественной для них при попадании в пристойное общество. – Свон говорил очень спокойно и негромко, чуть опустив подбородок, и даже в его глазах Дэрри не мог прочитать насмешки, хотя и знал, что она там есть. – Насколько понимаю, вы здесь потому, что здесь ваш хозяин?

– Мой сеньор, – поправил его Дэрри, – хозяева бывают у крепостных, а я вольный человек.

– Никогда бы не подумал об этом, глядя на вас. Я много раз встречал подобных вам, проезжая по владениям моего отца. Эти люди исправно работали на полях, выращивая и собирая урожай, и никому из них не приходило в голову дерзости заниматься делами, несвойственными их природе. Должно быть, они были умнее вас – в той, разумеется, степени, в которой простолюдины вообще могут обладать умом.

Дэрри поглядел на остановившуюся в нескольких шагах от него троицу. Свон распинался, очевидно полагая себя очень остроумным, двое его спутников молчали. Джеральд при этом явно был раздражен, а по темноволосому ничего толком понять было нельзя. Этот остролицый парень в черном камзоле и белом плаще стоял чуть в сторонке, прищурив глаза и положив ладонь на рукоятку меча. Черный камзол и белый плащ… Конечно, цвета Фэринтайнов. Вряд ли он родственник сэра Эдварда, разве что не по прямой линии. Ведь иначе у него были бы серебряные волосы и эти жуткие ледяные глаза – все настоящие Фэринтайны, говорят, пошли в одну масть. Скорее всего, этот парень просто состоит у них на службе. Вместе с герцогом на турнире присутствовал оруженосец, и вроде бы как раз с темными волосами, но вблизи на него Дэрри посмотреть не смог и лица не запомнил. Может, это он и есть?

– Что с вами случилось, позвольте осведомиться? – Свон приподнял брови. – Осмелюсь спросить, неужели вас постигло страшное несчастье, и вы запамятовали человеческую речь? Прежде вы обращались с ней куда как более ловко.

– Нет, человеческих слов я не забываю, не вчера с гнезда выпал, – Дэрри вновь оглядел эту троицу. Пока говорит только один, но если дойдет до драки, в нее вступят все сразу – это уж непременно. Как-нибудь вывернуться и замять дело? В конце концов, вряд ли на него станут нападать просто так, посреди крепостного двора, на виду у всей здешней публики. Так что если он сам, Дэрри, того не захочет, никакой потасовки не случится. Правда, тогда весь Таэрверн будет знать, что оруженосец Гэриса Фостера – трус, и этому оруженосцу ни один человек руки не подаст. И это уже совсем никуда не годится. – Милейший Томас, я просто задумался о всяких-разных вещах, – выпалил Дэрри. – Например, я задумался о вас. Вы ведь держитесь очень напыщенно, как я заметил. Ходите, весь такой очень важный, и разговариваете очень медленно. С вашей многозначительности блевать просто тянет. Не могу понять одно – отчего бы это? Может все потому, что вы вашему почтенному отцу, графу Свону, приходитесь всего лишь третьим сыном? Вот и пытаетесь всем доказать, что вы все-таки графский сын, а не поваренок.

И вот тут-то лицо Томаса Свона дрогнуло. У Свона дернулась щека – прилично так дернулась. Это была первая трещина в той манерной маске, которую третий сын графа Свона пытался носить, и Дэрри поздравил себя с победой.

– Вы, сударь, возможно не понимаете, – начал Томас, но Дэрри перебил его:

– А чего тут не понимать? Старший из ваших братьев унаследует титул и земли. Среднему придется похуже, но если будет исправно махать мечом на войне – тоже не пропадет. А вот вы, Томас… Вы последний в очереди. И вам в вашей семье ровным счетом ничего не светит. Так уж оно получилось. Родись вы, ну предположим, девицей, вас бы могли замуж выдать. Чтоб породниться с каким-нибудь другим домом. Хоть какая-то польза с вас была бы польза, а так и ее нету. Вы в своей семье навроде приживалы, я так думаю. Лишний сын. И пристроить некуда, и со двора гнать жалко. Когда ваш отец на вас смотрит, он наверно все думает – ну на хрена мне этот Томас сдался? Странно, что он вас в монастырь не отдал. Разговариваете складно, готовый священник. Может, еще пойдете туда? Рыцаря из вас пристойного все равно не получится. Я вижу это по вашим глазам. Вы ведь не воин. Вы и ко мне потому прицепились – думаете, оскорбляя бедного горожанина, сами через то возвыситесь. Сделаетесь в собственных глазах пусть не первым сыном, пусть вторым. Зря вы это.

– В самом деле? – на Томаса было посмотреть страшно. Казалось, он сейчас зашипит, как потревоженная змея. – Неужто вы думаете, будто вам с вашего свиного хлева может быть что-то известно на мой счет?

– Погоди, Томас, – Джеральд Лейер, доселе молчавший, ухватил своего приятеля за рукав, – что ты в самом деле, не позорься. Распинаешься перед этим животным, будто оно способно тебя понять. Это существо… как его звать? Кличка навроде собачьей, никак не вспомню. Это животное и говорить с нами недостойно.

– Недостойно, говоришь? – переспросил Свон, наконец забывший о всяком самообладании. – Истинная правда. Оно недостойно говорить со нами, но оно нас выслушает.

Томас высвободил руку и сделал шаг к Дэрри. Вот теперь на его лице была нарисована настоящая злость, это чувство Дэрри не спутал бы ни с каким другим. Можно было поклясться – Томас бы сейчас с удовольствием выхватил меч и насквозь проткнул им обидчика. Если бы решился пойти на убийство на глазах у стольких людей. Но кто ж на такое решится. Дэрри чувствовал настоящее удовольствие, наблюдая за охватившими Томаса Свона чувствами. Он пробил брешь в броне своего противника, и это было прекрасно.

– Послушай меня внимательно, – сказал Томас, – ты, сучье отродье…

Дэрри с размаху залепил ему пощечину. Джеральд Лейер бросился вперед и выхватил меч – но остановился, потому что острие клинка, который Дэрри уже держал в руке, уперлось третьему сыну графа Свона прямо в грудь. Томас скосил глаза – посмотреть на нежно ласкающую дорогую ткань его камзола сталь.

– Ты назвал мою мать сукой, – сказал Дэрри, – за это я вызываю тебя, Томас Свон, за поединок. Я никому не позволю так говорить о моей матери. Она была достойной женщиной. Более достойной, чем ты, мразь, можешь себе вообразить. Так что ты за это ответишь. И тебя, Джеральд Лейер, я тоже вызываю на поединок. Ты назвал меня животным. А я не животное, я человек, и люди всегда отвечают за свои обиды. Еще я вызываю на поединок вас, господин в цветах Фэринтайнов. Нечего вам скучать без дела, пока я буду разбираться с вашими приятелями. Я буду драться с вами, со всеми сразу или по очереди, смотря как получится. Но не прямо сейчас, – Дэрри опустил меч. – На нас уже смотрят, нечего привлекать внимание. Назначьте время и место, там и встретимся.

Томас и Джеральд переглянулись. От них обоих словно жар исходил, и Дэрри почти мог почувствовать этот жар. Да, этим двоим не терпелось теперь с ним разобраться.

– Сегодня, – сказал Джеральд. – Вечером. На мосту через Веду, в Жестяном квартале – когда часы пробьют пять после полудня. Приходи один. Если не придешь – мы найдем тебя и прибьем кинжалами к стене.

– Я приду. Главное, чтобы мне не пришлось долго ждать. А то вдруг забудете или испугаетесь. Ладно, неважно. Мы встретимся, а сейчас, господа, подите прочь. Я стерегу коня моего лорда, и мне неприятно ваше общество.

Первым ушел Свон – тряхнул светлым волосами, развернулся, взметнув синим плащом. Томас был эффектен, и, наверно, наслаждался этим. Джеральд просто плюнул Дэрри под ноги, знатно выругался и последовал вслед за другом. Зато черноволосый юноша в черном камзоле и белом плаще, за весь разговор не проронивший ни единого слова, задержался. Он подошел к Дэрри и встал лицом к лицу, внимательно изучая. Глаза у этого парня оказались очень темные.

– Ты прекрасно фехтуешь, раз вызвал сразу троих на бой, – сказал он. – Или просто идиот. Я буду знать точно – в пять вечера или вскоре после того. – Он слегка пожал плечами. – Мы не были друг другу представлены. Я – оруженосец сэра Эдварда, того самого, которого одолел вчера твой господин. Меня зовут Гленан Кэбри, наследник графов Кэбри.

Дэрри вдруг сделалось не по себе от этих слишком спокойных манер. Он кивнул:

– Хорошо. Мое имя ты слышал. Дэрри. Фамилия – Брейсвер. А титула нет, как ты понял.

– Я это понял, – сказал Гленан. – Но теми, кто мы есть, нас делает вовсе не титул, а кое-что другое, поважнее титула. Надеюсь, ты понимаешь это так же хорошо, как и я. До встречи в Жестяном квартале, мертвец, – он сделал шаг назад, развернулся и пошел прочь, догонять своих спутников. Дэрри остался совсем один, не считая коня. Теперь можно было дожидаться возвращения Фостера, который что-то уж совсем задержался. Можно было даже сесть на уже успевшие нагреться камни, опереться спиной о стену и подремать. Выспаться минувшей ночью так и не получилось. То невинность терял, то в голову всякая дрянь лезла. Теперь, наверно, самое время покемарить.

– Господи, – сказал Дэрри коню сэра Гэриса, – я идиот.

Глава четвертая

Верно говорят, чем человек моложе, тем горячей его кровь и дурней голова. Это относилось к самому Гэрису, каким он был еще пару лет назад, это относилось к Дэрри с его бесподобной смесью нахальности и наивности, это вполне относилось к мальчишке по имени Тилли, что должен был проводить Гэриса к капитану королевской гвардии. Мальчишка этот так и плясал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, тараторил без умолку и все косился на Гэриса через плечо. Видать, его сильно воодушевляло, что рядом с ним вышагивает аж сам герой давешнего турнира. Гэрис почти не слушал всю ту ерунду, что тараторил его спутник – больше оглядывался по сторонам. Каэр Сиди совсем не изменился с того дня, как он был здесь в последний раз. Это был старый замок, построенный еще в темные годы, в дни Великой Тьмы – до начала записанной истории, когда миром правили фэйри, а разрозненные осколки человеческого рода носило по свету, словно листья на ветру.

Возле массивных дубовых дверей, ведущих в кабинет сэра Транна, Тилли с внезапной нерешительностью остановился.

– Дальше вас ждут, лорд Фостер, – сказал он, потупившись. – Простите, если много болтал. Просто вы такой герой…

– Никакой я не герой, парень, – сказал Гэрис со вздохом. – Я просто один воин, победивший другого. Все воины побеждают друг друга. Это в порядке вещей. Тренируйся почаще – и сам таким станешь.

Распрощавшись с провожатым, Гэрис Фостер переступил порог, закрывая двери за собой – и замер. Шторы были задернуты, большая комната куталась в полумраке, но даже этого полумрака хватало, чтоб разглядеть, что в массивном кресле, стоящем спиной к окну, сидит вовсе не сэр Марик Транн.

– Ваше величество, – сказал Гэрис и замолчал.

– Мое величество, – согласился Хендрик Эринландский. – Идите сюда и садитесь, Фостер. Хочу наконец увидеть вас вблизи.

Гэрис послушался приказу и сел. Ноги едва гнулись. Он опустился в кресло, стоящее прямо напротив того, в котором расположился король. Хендрик выглядел слегка невыспавшимся, и от него немного разило хмелем, но взгляд владыки Эринланда оставался ясен и тверд.

– Вам чего налить? – спросил Хендрик. – Вина? Виски? У сэра Марика еще есть хороший бренди. Я думаю, он не станет возражать, если мы немного возьмем.

– Простите, ваше величество, я не привык, чтоб мне выпивку наливал король.

– Так ведь никто не привык, – ухмыльнулся Хендрик совсем по-мальчишески. – Так вы будете бренди, Фостер?

– Буду.

Хендрик Грейдан неторопливо поднялся, достал с верхней полки бутылку бренди и наполнил доверху два граненых стакана.

Пили какое-то время молча.

– Вы удивили меня, Гэрис, – признался король через несколько минут. – Явились из ниоткуда, разделались с моим великолепным кузеном. Я сам не понимаю, как согласился взять вас на службу. Будто в голове немного помутилось… От удивления, наверно. Но когда удивление прошло, я задумался – может, вы шпион Клиффа? Он крепко зол на меня за эту весну, и я его даже в чем-то понимаю на этот счет. Я приказал о вас расспросить. Оказалось, вас помнят. И в самом деле всю жизнь воевали на юге, а весной явились на мой призыв… но ваш отряд, вроде бы, весь погиб у реки. В столице вас с тех пор не видели. Вы дезертировали? А может, вас взяли в плен и переманили?

– Ни одна гарландская тварь не брала меня в плен, – сказал Гэрис честно. – Я был серьезно ранен, могу показать под рубашкой шрамы, если не верите. Меня подобрала крестьянка. Ее звали Анна, и она живет на ферме недалеко от Стоунбриджа. Выхаживала все лето. Вы можете найти ее, но она подтвердит мои слова, – это тоже было правдой. Такая крестьянка в самом деле жила на ферме недалеко от деревни Стоунбридж, и, найди ее королевские прознатчики, она слово в слово подтвердила бы рассказанную им сейчас историю. Он никогда не видел эту крестьянку, но сила, пославшая его сюда, сказала, что позаботится об этом. – Когда я слегка оклемался, – продолжал Гэрис, – начал снова тренироваться. Я воин, ничего другого больше не умею. Всю жизнь с кем-то дерусь. И пью, в промежутках, – он приложился к стакану. – Я решил явиться к вашему двору. Я знаю, это было дерзко, проситься в вашу гвардию. Но я хорошо дерусь. Я верю, что я этого заслуживаю.

– Я потерял на этой войне двоюродного брата, – сказал Хендрик. – Вы знаете, каково это, терять брата?

– Я был единственным ребенком в семье, сэр.

– Тогда лучше вам этого не знать. Гилмор всегда был странноват, конечно. Как и все в его роду странноваты. – Король залпом выпил стакан, потянулся к бутылке, налил себе еще. Гэрис молчал. – Они с Эдвардом, которого вы вчера поколотили, были не разлей вода. Оба головой в своих книгах, в песнях, в старых преданиях. Гилмор иногда бренчал на лютне. Но и с мечом тоже обращался хорошо. И он, и Эдвард – они часто ставили мне синяки. Вы знаете, что мы все трое происходим от сказочных эльфов?

Гэрис допил свой стакан.

– Я охотно про это послушаю. Но можете мне сперва обновить, ваше величество?

– А вы наглец, Фостер.

– Просто не хочу от вас отставать.

– Говорю же, наглец. – Хендрик наполнил бренди протянутый Гэрисом стакан. – Так вот, эльфы. В старину всем Севером правили сиды. Было это лет с тысячу назад, что ли. Они строили тут свои замки. Этот вот замок эльфийский. Был когда-то. Потом пришли люди, эльфам пришлось слегка потесниться. С ними было немало стычек. На западе, в Иберлене, так и вовсе настоящая война. Ну а здесь все закончилось тихо. Кто-то из сидов ушел, кто-то остался и смешался с людьми. Вот Фэринтайны – из тех, кто остался. Эльфийского долголетия у них, конечно, уже давно нет, но люди все равно их побаиваются. Они хоть и живут, как всякий смертный, и умирают в положенный срок, но выглядят все равно странновато. Я и сам Фэринтайн, по матери. Но Эдвард с Гилмором – вот уж кто олицетворял свой род во всем. Гилмор поменьше, правда. Гилмор был младше меня на пару лет, и я взял его под опеку. Он всегда был в походах, сопровождал меня везде, куда бы не посылал нас отец. Там он немного обтесался, стал не таким заносчивым. Мы часто с ним горланили солдатские песни и ходили в бордели. Он говорил, я научил его быть мужчиной. Пить, как мужчина. Драться, как мужчина. – Хендрик разгорячился. – Вы меня в этом поймете, Гэрис. Мужчина должен быть настоящим бойцом. А не изнеженным аристократиком, пишущим стихи. Гилмор стал настоящим мужчиной. А Эдвард… Вы знаете, почему я взял вас к себе? Вы уделали его на глазах у всех. Я был рад, как ребенок. Согласитесь, он того заслуживает.

– Не мне об этом судить, ваше величество. Мой дед был простым лесником, а лорд Фэринтайн даже знатнее вас.

– Но вы судите. По глазам вижу. У вас злой взгляд, когда я его поминаю. Я и сам не знаю, как к нему относиться. Я доверял Гилмору, а Эдвард… Он как кусок льда. Мне холодно с ним разговаривать. У меня до сих пор нет ребенка, вы знаете? Это знает все королевство. За пять лет жена так и не родила мне ни сына, ни дочери. Советники говорят мне развестись с нею, но я люблю чертовку. Да и потом, вдруг дело не в ней, а во мне? В любом случае, мне было проще при мысли, что трон, если что, наследует Гилмор. А теперь его нет, все прибрал к рукам Эдвард. Даже хочет взять невесту Гилмора себе в жены. Не знаю, как бедняжка Гвенет на такое пойдет. Поймите, Фостер – мне не на кого опереться. Половина моих лордов кормят воронов у реки Твейн. Мой кузен, что был мне как брат, пал там же. Мой наследник – эльфийская тварь, и его глаза холодны как стекло. Я не знаю, можно ли вам верить, но мне вообще некому верить. А сейчас мне нужны верные люди. – Хендрик продолжал пить, его речь становилась все горячей, и было видно, что скоро бренди возьмет свое. – Я думаю, вам стоит это знать, Гэрис Фостер, раз уж вы будете носить мой герб на плаще. Вы очень вовремя сюда явились, мне как раз нужны хорошие воины. Я скоро пойду на Клиффа. Еще до Нового года. До первого снега. Я намотаю его кишки на свой топор.

Гэрису удалось сделать так, что и тени чувств не отразилось на его лице.

– Война только недавно закончилась, – сказал он спокойно. – Вы сами сказали, половины ваших лордов больше нет. Люди устали. И кто начинает войну осенью?

– Я начну, – сказал Хендрик с яростью. – Половина лордов мертвы, но живые – злей чертей. Я потерял на реке Твейн не только своего брата, но и свою честь. Клифф гнал меня, как охотник гонит оленя. Вы думаете, я забуду ему такой позор? Народ и без того болтает о слабом короле, что потерял свое войско. Нет, Фостер, так просто я этого не оставлю. Вы знаете, что было с моей королевой, когда я возвратился с войны? Она плакала, когда мы остались наедине. Она верила в меня, как в героя из сказки, а когда я вернулся домой, мой щит был помят, и левая нога едва волочилась. Я люблю Кэмерон больше жизни, и она снова будет мной гордиться. Мы выступим очень скоро, недели через две или три. Не больше, чем через месяц. Теперь я буду гнать Клиффа. Я верну наши земли, а потом заберу себе весь Гарланд без остатка. Я купил наемников. Они скоро явятся в город. Я потратил на это всю казну, но оно того стоит. Клифф еще меньше вашего ждет войны, и его армия тоже устала.

– Вы заключили с ним вечный мир, – напомнил Гэрис.

– Это просто дрянная бумажка. Я не первый король, который нарушит договор такого рода. Я не закончил эту войну, Фостер, но теперь уж я точно ее закончу. Вы поскачете в бой рядом со мной?

Гэрис подумал о двух битвах, что прошли у той проклятой реки, название которой они были вынуждены каждый раз вспоминать. Особенно о второй битве. О четырех днях безумия, и о земле, утонувшей в крови. Он видел много сражений, но это оказалось худшим из всех.

– Конечно, я буду с вами, государь, – сказал он. – Я приехал сюда не затем, чтоб просиживать штаны в казарме, и мне всегда нравилась добрая драка. Вдобавок, мне тоже есть за что поквитаться.

– Вот это добрые слова! – сказал Хендрик, опорожняя второй стакан. – Думаю, мы подружимся. Я сейчас позову за сэром Транном, он покажет вам замок. Будете спать в казармах королевской гвардии, недалеко от моих покоев. Я слышал, при вас крутится какой-то оруженосец. Он вас устраивает? Если нет, могу подобрать другого. Есть на примете несколько крепких молодцов. Прикроют вас в бою.

– Спасибо, ваше величество. Не нужно. Дэрри – хороший парнишка. Он мне вполне подходит. Он сейчас ждет меня внизу, на дворе. Уже весь извелся, наверно.

– Ну, это вряд ли, – сказал Хендрик. – Я вот в его годы всегда находил, чем себя занять. Думаю, и вашему оруженосцу скучно не будет.

* * *

Скучно Дэрри и в самом деле не было. Вызов на бой трех знатных господ уж точно заставил его забыть о всякой скуке. Тем не менее, когда вернулся Фостер, Дэрри ни единым словом не обмолвился ему о своих неприятностях. Сэр Гэрис казался мрачным и чем-то больше, чем обычно, озабоченным.

– Хорошо поговорили с этим вашим сэром Транном, милорд?

– Я говорил не только с ним. Но разговор и правда оказался хорош, – ответил Гэрис достаточно сухо. – Пошли, покажу тебе, где будешь спать.

Казармы королевской гвардии располагались в одном из пристроенных к донжону флигелей, и было от них недалеко до приемного зала. Сейчас здесь было не очень многолюдно – как объяснил Дэрри Гэрис, большая часть этой почетной гвардии, бывшей отрядом личных телохранителей государя, полегла на войне. В живых осталось едва ли пятнадцать рыцарей, из прежней полусотни. Гэрис указал Дэрри жесткое ложе в общем зале, на котором тому предстояло спать.

– Не герцогские перины, – сказал он, – но тебе пойдет.

– Я спал и в худших условиях частенько. Спал на соломе, и на траве тоже спал, и совсем на голой земле. Этим меня не напугать, сэр Гэрис. Разрешите быть свободным на этот вечер? Очень надо.

Фостер очень внимательно на него посмотрел:

– Ты отлучался вчера, и отлучаешься сегодня. Видно, твоя барышня и впрямь хороша.

– Стефани хорошая девушка, врать не буду. Но иду я не к ней. Возникли срочные дела.

– У тебя могут быть какие-то дела, помимо моих дел? – Гэрис усмехнулся. – Ладно, иди, – он протянул оруженосцу золотой шиллинг. Удивительная щедрость – будто он и не давал денег еще вчера, на куртку. – Когда напьешься со своими друзьями, не забудь тост и в мою честь.

– Это уж непременно, милорд.

Жестяной квартал Дэрри нашел быстро. Населенный в основном ремесленниками, застроенный литейными и мастерскими, он расположился в среднем течении реки Веды, одного из притоков многоводной Тамры. Когда часы на Башне Ульрика пробили пятый час пополудни, юноша уже стоял посредине перекинутого над Ведой моста, и смотрел вниз, на то, как неспешно катятся темные воды. Он кутался в плащ. Ему было немного зябко и очень страшно.

Троица, которую он ожидал, появилась не сразу – они опоздали, наверно, минут на двадцать. Молодые люди появились из-за угла, и когда они вышли, то показались оживленными и беспечными, будто пришли на дружескую встречу, а не на бой. Томас что-то оживленно доказывал Джеральду, активно жестикулируя, тот рассеянно кивал. Дэрри сжал зубы и положил ладонь на рукоятку меча.