Текст книги "Замкнутый (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Заводи мотор, – сказала Светти, давя окурок, – там написано, что иначе не хватит электричества.

– Хорошо, – ответил Бо и направился к кабине.

Девушка тем временем выполнила ещё одну рекомендацию. Раскрыла ворота и прислонила их к боковым стенкам кузова. К тому моменту, как вернулся Веллерн, она уже снова открыла замочек и выдвинула консоль у правления.

– Готов? – она спросила так неуверенно, что Бо с радостью бы отказался от дальнейших действий, но отступать уже было некуда.

– Готов.

Нервно выдохнув, она нажала на одну из кнопок, и на секунду пространство вокруг них заполнилось шумом, который быстро стих, но так же быстро появился в следующий раз. Веллерн думал о том, что этот мир ничтожен, раз простое нажатие на кнопку способно так его изменить, но происходящее в непосредственной близости от него в следующий момент стало интересовать его куда больше.

Пространство вокруг начало шевелиться, искажаясь, как отражение в плохом зеркале. Он поднял руку, чтобы убедиться в том, что ему всё это чудится, но она тоже мгновенно стала короче, а потом длиннее. К счастью, эти материальные пульсации, которые можно было увидеть глазами, быстро кончились. Остался только звук, который, как казалось, создавал вокруг них особый кокон, ограничивая пространство, которое не поддастся изменениям. Это ощущение усиливалось тем, что в паре метров впереди воздух немного помутнел, ухудшая обзор. Этот туман тоже переливался в такт подвывающему звуку.

Однако на одну проблему всё же было меньше – теперь у Веллерна не было сомнений в том, что они распознают момент, когда машина войдёт в резонанс. Оставалось ждать. Он забыл спросить у Светти, сколько именно, но теперь ему не хотелось произносить ни одного слова. Машина функционировала, и прервать этот процесс, как ему казалось, было нельзя. Она вырвала их из реальности, но не из такой, какой они хотели бы их её видеть. В той реальности они бы лишились машины, но не потому, что продали её хозяевам за огромные деньги, а потому что действия главного специалиста Хлопова и его команды в той реальности увенчались бы успехом.

18

Резонанс наступил очень неожиданно. Вместо очередного пульсирующего нарастания, звук исчез совсем. Даже пелена, окружавшая их в паре метров впереди, выровнялась и больше напоминала мутный мыльный пузырь, нежели стену тумана.

– Ну? – осторожно спросила Светти.

Её тонкая ручка двинулась в сторону переключателя, о котором говорил старик. Это была шкала длиною примерно десять сантиметров. Четыре пятых составляла зелёная часть, бывшая, очевидно будущим, а остаток – красное прошлое. Посреди большая метка – тот самый якорь настоящего. Именно он казался Бо единственным абсолютом сейчас, когда остальной мир был готов повернуться вокруг них.

– Давай.

Она осторожно подвинула ручку вперёд, и через несколько секунд снаружи пузыря забрезжил рассвет, быстро сменившийся днём.

– А как мы остановимся? – Веллерном вдруг овладела паника от того, что он забыл прояснить этот вопрос заранее.

– Нужно выключить резонанс, – спокойно сказала Светти, – но только делать это заранее. Потому что она ещё продвинется.

– Ясно.

Он попытался улыбнуться, но это не очень ему удалось, но Светти не было до этого дела. Продвинув ручку вперёд, она повернулась и пыталась увидеть нечто за пределами пузыря.

Сначала машина передвигалась во времени относительно медленно. Рассветы и закаты быстро сменяли друг друга, а если повернуть голову в направлении площадки для пикников, то иногда можно было увидеть небольшие чёрные силуэты, кружившие вокруг него как небольшие спутники вокруг планеты. Веллерн думал о том, могут ли они видеть их, или хотя бы ощущать? Очень надеялся, что не могут. В какой-то степени ему было страшно их задеть.

– Остановим? – спросила Светти.

Он в ответ только кивнул, а она уверенно нажала кнопку резонанса. Пелена снова начала дёргаться, появился звук. Бо с ожиданием смотрел в направлении площадки. Как только они вернутся в реальность, те люди смогут их видеть. Тут уж не обойтись без вопросов, но главный из них всё же возникнет в голове – не слишком ли сильно они изменят реальность для того, чтобы потом не иметь возможности вернуться в своё настоящее.

К счастью, когда пелена рассеялась, они не увидели никаких других людей в округе. Больше того, сам гриль покосился, да и всё остальное выглядело так, как будто бы здесь давно никто не бывал. Это немного пугало, но ровно до того момента, как он поднял глаза на Сендсоул. Облезлый периферийный городишко обзавёлся парой новых домов, которые взмывали вверх над остальной застройкой, становясь заметными издалека.

Но больше всего было заметно нечто другое. То, что нельзя было увидеть глазами: аура этого места. Здесь уже не было сделки, которая не состоится, не было федералов, которые обыскивают этот город, и уже почти нашли их. Нет ничего. Выражение "оставить всё в прошлом" в самом явном действии. Сейчас они могут прямо на этом грузовике поехать куда угодно, и пройдёт много времени прежде, чем кто-то вообще начнёт их искать или преследовать. Если же перекрасить грузовик, оформить его – через подставных лиц – то можно путешествовать не только по миру, но и во времени.

Мысли Веллерна нарушил восторженный выдох Светти. Она тоже всё понимала и оглядывалась, с видом человека, который никогда раньше здесь не был и теперь должен всё открывать заново. С исчезновением белой пелены единственным, что связывало их с прошлым, осталось только уверенное тарахтение мотора этого фургона.

– И мы можем делать, что хотим, – она озвучила его мысли, – может, проедемся?

– Мы можем не вернуться.

– Интересно было бы взглянуть на Джаспера. Как он сейчас выглядит? Да и вообще Веббер, как? Какой это год? – он обернулась к консоли управления, – тут нигде ничего не написано. Чёрт.

– Видимо, они как-то это засекали.

Бо закурил и ещё раз осмотрелся. Ему не терпелось двигаться дальше, поэтому он сказал Светти, чтобы та снова нажала кнопку резонанса.

Процесс повторился. На этот раз его было проще осознать и перенести, поэтому Бо даже не заметил момента, когда звук пропал, а закаты и рассветы стали сменять друг друга гораздо быстрее. Потом моргание стало незаметно. Это был один большой день, день длиною в годы. Он увидел, как Сендсоул растёт вверх, позади него появились те самые трубы, о которых писал в своём дневнике Майк. Сменились целые поколения, а он не успел даже выкурить сигарету.

Как будто для того, чтобы отдать дань всем тем, кто жил здесь все эти годы, он снова нажал кнопку резонанса и остановил их перемещение. Сейчас ему почему-то подумалось о том, где был бы он сам сейчас, если бы та реальность, которую прокручивала эта машина, существовала и для него? Но он здесь, и там его нет. Или есть? Учитывая то, как испытатели Красто проводили свои эксперименты, они не могли знать, существуют ли они сами в этой реальности. И хотя с большой долей вероятности можно было утверждать, что они из неё выпадали, малую долю тоже нельзя было списывать со счетов.

– Надо было взять бинокль. Дай закурить.

Светти отошла поближе к обрыву, и если бы он сейчас запустил бы резонанс, она навсегда осталась бы в будущем. Как знать, может быть, это было бы лучше для неё, чем попасть в лапы федеральных агентов.

– Иди сюда, смотри, – позвала она.

Веллерн не хотел, но всё же выполнил её просьбу. Ему было немного страшно слишком далеко отходить от машины.

– Веббер-то тоже подрос.

Он увидел, что там, где раньше была просто пустыня, расположенная между городской застройкой и объездной дорогой, простираются ровные ряды красивых двухэтажных домиков, которые идут до того места, где окраины Сендсоула переходят в его центр.

Но даже для Веллерна куда больше была интересна та громада, которая возвышалась позади города. Это был не автомобильный завод и уж точно не какая-нибудь фабрика по производству пищевых полуфабрикатов.

– Может, проедемся? – предложила она, – всё равно там пройдёт всего пара секунд. Можем делать, что хотим, а потом возьмём и вернёмся.

Было в её просьбе что-то детское, подсознательно склоняющее к тому, чтобы поддаться, согласиться, но Веллерн был непреклонен.

– Я не хочу потом не вернуться. Не забывай об этом.

– Мы пойдём дальше? – спросила она.

– Да.

– Но, может быть, всё же...

– Если что – мы всегда можем сюда вернуться, – сказал он. А сейчас пойдём вперёд.

Он вернулся к машине, а она поспешила за ним, как будто боялась, что он нажмёт кнопку резонанса, и ей придётся остаться в этом будущем, достаточно неплохом, если мерить качество уровнем развития Сендсоула.

Он сам нажал кнопку резонанса, и перед ними снова сошлась пелена. Он был готов отправиться сразу в самый конец – год номер две тысячи сто шестьдесят восемь, чтобы узнать, какого чёрта там творится, но у Светти, похоже, были другие планы. Не прошло и нескольких секунд, как она остановила резонанс. Ей нужен был определённый день, и она в него попала, как будто знала, где нужно остановиться.

Над Сендсоулом взрывались яркие салюты. Разноцветные огни разлетались в стороны и взрывались, разбрасывая вокруг себя новые разноцветные огни. Жители что-то праздновали, и притом с размахом.

– Я не помню таких гуляний. Как будто бы победа в новой войне, – сказала она, – уж больно круто.

Вместо ответа Веллерна раздался шум зажигалки. Он снова закурил. Вскоре они снова нажмут кнопку резонанса, и эта эпоха пройдёт, а огонёк не успеет даже дойти до половины сигареты. Однако здесь им предстояло задержаться несколько дольше.

– Как думаешь, – спросила она, – они живут лучше, чем мы?

– Если судить по салютам, то да. Хотя в Эн-Эме такие тоже в мае запускают.

– Это не Эн-Эм, – она снова обернулась к городу и посмотрела на смесь огней, салютов и громкой музыки, – может быть, мы узнаем, что это?

– Послушай.

Он вышел за границы, которые обычно устанавливала пелена, чего делать не хотел, но ему нужно было приблизиться к ней, чтобы взять её за плечи.

– Я не буду ходить вокруг да около, – сказал он, немного её встряхнув, отчего в глазах Светти появился страх, – мы оба хотим одного и того же. Хотим узнать, какого хрена приключилось в сто шестьдесят восьмом. Так давай не будем тянуть кота за яйца, Светлячок. Нажмём эту чёртову кнопку и будем ждать, пока нас не выбросит. А? А потом мы сможем вернуться куда угодно. В любой из этих годов. Так ведь?

– Да, – с пониманием покивала она.

– Поехали, – Веллерн задорно улыбнулся, хотя внутреннее его состояние не очень соответствовало этой улыбке.

19

Светти дождалась, пока он войдёт в пределы пузыря, а потом нажала кнопку. Ждать пришлось достаточно долго, как будто временная материя становилась более вязкой по мере продвижения машины вперёд. В какой-то момент снова наступил один день длиною в годы, но потом вновь стали видны рассветы и закаты. Время замедлялось, и Веллерн теперь воочию видел последние заметки дневника Майка – за Сендсоулом что-то строят. Как и у испытателей этой машины, у Бо было достаточно времени, чтобы разглядеть то, о чём шла речь.

Эту громадину можно было сравнить только разве что с самим Сендсоулом. Две огромных установки, напоминавших башни, становились всё выше по мере мерцания рассветов и закатов. Но в один момент прекратилось абсолютно всё. Все движения, смены дня и ночи, строительство, и – что произвело наибольший эффект – резонанс рассеялся сам собой. Белого пузыря уже не было, но и реальность, в которой они оказались, была совсем другой.

Уже не было тех заводских труб – они исчезли. Не было громадных домов обновлённого городка – они обрушились, став вполовину ниже. Фактически не было уже ничего. Чёрная груда обломков, которая едва ли была способна поведать о том, какое поселение раньше было на этом месте. Не могла она показать и то, что здесь произошло. Время небрежно скрыло от них катастрофу, а вот её как раз нельзя было бы не заметить, учитывая масштаб. Что это? Термоядерная бомба? Любое другое неизвестное оружие новой войны? Что мгновенно обратило цивилизацию в прах? Сендсоул не Новая Москва, его не будут уничтожать в первую очередь. Значит, разруха повсюду.

Светти стояла молча, с трудом дыша. После всего того величия, в котором хотелось остаться и жить, она увидела полнейшую руины, и это повергло её в шок. Мрачности пейзажу добавляло чёрное небо. Огромная туча, которая, казалось, вот-вот прольётся дождём. Только где-то вдалеке был виден просвет, или это им только казалось?

– Что? Как? Нет!

Светти заплакала и уткнулась в пропахшую потом рубашку Бо, положив руки на его широкие плечи. Он тоже обнял её, не зная, что и сказать. Происходящее, конечно, поразило его, но не настолько, чтобы лить слёзы. Однако то, что произошло дальше, было ещё хуже.

Она отстранилась и заглянула ему в глаза. Он видел её щёки, с блестящими следами слёз и ждал, что она скажет. Сейчас она выглядела, как дитя, боящееся темноты, с которой ему пришлось встретиться лицом к лицу. Темнота пугала и его самого, но он мог с этим бороться. Как передать ей уверенность в том, что, что бы ни произошло, это не страшно. Раз возможны такие путешествия, то это тем более можно исправить.

– Мы должны узнать, что это, – сказала она.

– Что?

– Я говорю, мы должны узнать, что уничтожило всех. Мы должны их предупредить.

– Ты в своём уме? – спросил он у неё, – кого предупредить? Федералов, которые на тебя охотятся? Они посмеются. Так кого ещё?

– Красто же рассказало им о том, что они создали, так что не посмеются, – серьёзно сказала Светти, убрав руки с его плеч и отступив назад, – мы должны. У этих слабаков не хватило смелости узнать, но мы сделаем это. Ты и я.

В глазах Веллерна она видела сомнения. Да, где-то в глубине души он хотел бы, как и она, проехаться по Сендсоулу будущего, может, даже дальше, но всё это казалось ему опасным. Плевать на все эти перипетии времени. В конце концов, у них есть машина, которая способна его преодолевать. На этом фоне конец света выглядел не больше чем одним из вариантов будущих событий. Да и, при наличии этой машины всегда можно было вернуться в прошлое, в тот же семидесятый и всё изменить. Нужно лишь разобраться с одной, но серьёзной проблемой – почему машину выбрасывает из резонанса? Чем это событие отличается от других, которые она спокойно прокручивает за пределами пузыря.

– Ну, – она взяла его за отвороты куртки и потянула на себя, – ты же хочешь! Поехали! Вернёмся сюда, встанем точь-в-точь, и ничего не изменится.

– А если там опасно?

– Если что-то увидим, сразу вернёмся, – пообещала она.

Он набрал в лёгкие воздуха, чтобы ответить ей, но ещё не знал, будет это согласие или отказ. Очень хотелось бросить всё, выжать резонанс, откинуть ручку к настоящему и плюнуть на всё это, но вместе с тем хотелось ещё и узнать, что за катастрофа ожидает человечество в будущем.

Он колебался, а она пользовалась этим. Трясла его и просила прямо сейчас отправиться в город. Вернее, в то, что от него осталось. Бо был не уверен в том, есть ли там вообще дороги, по которым можно проехать.

– Ладно.

Он сказал всего лишь одно слово, и она воссияла. Она широко улыбнулась и подпрыгнула несколько раз. В этот момент он понял, что она ждала отказ и приняла бы его, и тем более пожалел, что не отказал. Но отступать уже было некуда.

Она сама задвинула консоль управления назад и закрыла двери, подтверждая своё желание ехать, а Веллерн думал только о том, чтобы настройки не сбились от каких-либо их действий, и они могли потом вернуться назад, в то самое настоящее, которое покинули.

Как-то в детстве Бо, уже тогда бывший неудержимым, забрался на дерево в парке. Нижние ветки были отпилены из эстетических соображений, но он изыскал способ. Подпрыгнув и ухватившись за самую нижнюю ветку руками, он подтянулся, закинул ноги и влез вверх. Он вскарабкался и ощущал себя победителем некоторое время. Время, в течение которого не нужно было спускаться вниз. Оказалось, что он, неожиданно для себя, боится прыгать вниз, и из-за этого спуск оказался более трудной задачей, чем подъём.

Он боялся, хоть и не показывал этого. Он смотрел на своих товарищей, которые стояли на земле и завидовал им. Хотел бы он также беззаботно сейчас находиться рядом с ними. В тот момент для него существовали два мира. Тот мир, который он оставил, забравшись высоко, и тот мир, в котором он сейчас пребывал. Естественно, что первый мир был для него более желанен, но он боялся переступить ту грань, которая их соединяет, а именно – спрыгнуть. Боялся, что не удержится на ногах и ударит в грязь лицом, а ещё ему будет слишком больно. Он оттягивал тот момент, сколько мог, готовясь к прыжку, и, наконец, решился.

Друзья тогда ничего не заметили, но для него это была целая эпоха. Целый скачок из одного мира в другой, который ему удалось сделать. И сейчас, нажимая на тормоз, чтобы грузовик не катился с горки слишком быстро, он ощущал себя точно также. Будто бы сто шестьдесят восьмой – та ветка дерева, на которой он оказался. В роли земли выступало настоящее, и он завидовал Джасперу и Словеру, которые сейчас мирно спали. По крайней мере, в той реальности, которую они со Светти оставили. К их радости, в этом году они уже точно мертвы, и не видят всего того, что происходит.

Вот только на этот раз ему было страшно по совершенно иным причинам. Он не боялся прыгнуть, то есть, переместиться из будущего обратно в настоящее. Он боялся, что, спрыгнув с ветки, не почувствует земли под ногами. Не будет больно, не будет смеха друзей, не будет ничего. Он провалится в кромешную темноту, которую даже сложно как-либо назвать, и после этого не будет даже помнить, что вообще что-то происходило. Что же, если этому суждено случиться, это должно будет случиться, потому что консоль уже задвинута назад, дверцы закрыты, а они спускаются вниз, где вместо накатанной дороги простирается дикая пустыня.

То ли люди перестали бывать здесь потому что этот вид досуга стал непопулярен, то ли у всех стало не хватать времени, но края эти были теперь заброшены. Говоря это слово – теперь – нельзя было не усмехнуться. "Теперь", обозначавшее конкретное время, перестало существовать. Стоит нажать кнопку, подождать, а потом двинуть рычажок, и они окажутся в любом "теперь", какое только пожелают, даже в тех, которые в другой реальности никогда не могли бы существовать. Сложно не ощутить себя вершителем судеб, поддавшись этим мыслям.

Асфальт оказался неожиданно хорошим. Причиной этому, видимо, было перевоплощение Веббера в район, где жили состоятельные люди, которые могли позволить себе двухэтажный домик, небольшую прилегающую территорию и две, или даже три машины. Этим людям нужна была подъездная дорожка как с одной, так и с другой стороны, так что асфальт на объездной дороге был хорошим. Можно было даже подумать, что он является тем единственным, что не подвластно времени, над которым Бо и Светти сегодня просто позабавились.

Но ехать было страшно даже несмотря на качественное покрытие. Главной причиной этому было то, что развалины как казались бесформенными с холма, откуда началось их путешествие, так и остались таковыми даже несмотря на приближение. Это были не дома. Вернее, они как будто бы никогда и не были домами. Это были бесформенные камни, размером с человеческие постройки. Разумеется, люди не могли жить здесь, и если этот район был когда-то заселён, то дома здесь были, вот только что-то с ними произошло.

Светти не говорила ни слова. Она спросила у Бо сигарету и дышала дымом в открытое окно. На самом деле она выискивала дорогу, по которой можно было бы доехать до Веббера, но таких, к счастью, не было. Камни занимали всё пространство, когда-то бывшее пустыней, и между ними не было даже намёка на дорогу. Человек ещё мог бы протиснуться, но не машина. А вот чего уж точно не хотелось, так это выходить наружу и идти куда-либо пешком. Достаточно чётким было осознание того, что этот фургон и его тарахтящий мотор – единственная нить, связывающая их с той реальностью, где они могут жить.

Поэтому на камни они не обращали слишком много внимания, сконцентрировавшись на дороге. Учитывая нестабильность этого мира, она могла оборваться в любой момент, оставив их без возможности продвинуться дальше. Бо думал о том, что лучше бы так оно и было, но им удалось добраться до девяносто девятого шоссе. Его расширили, и теперь оно стало гораздо больше федеральной магистрали из того времени, где привык жить Веллерн. Верно, новый объект требовал доставки большого количества материалов, по крайней мере, во время строительства, так что этому можно было не удивляться. Напротив, в этом был скорее положительный момент – если двигаться по этой магистрали, можно было точно выехать ровно туда, куда им было нужно.

Центральные дома отличались от маленьких, находившихся на окраинах. Они не были бесформенными глыбами с грубыми очертаниями, хоть и стали заметно ниже. Это больше было похоже на окаменелости. Как будто бы железобетон и стекло слились в одно целое и в следующий миг обратились гранитом. Возможно, уже тогда в его голове зародилась главная мысль, касающаяся произошедшей катастрофы, но в тот момент он об этом не подумал, сосредоточившись на более приземлённых вещах. К примеру, нужно было найти поворот, который вёл бы к объекту.

Повернув голову, он впервые увидел Солнце. Сопоставив направление, он понял, что это не закат, а рассвет. Сейчас раннее утро, но очередной день ничего не принесёт этим странным развалинам. Они будут так же холодны и безжизненны. И если бы не они, явившиеся сюда, здесь не было бы никакого разнообразия. Разве что, может быть, Солнце иногда могло взойти над этой пустошью, раз уж тучи, похоже, временами расступались.

Но самым главным всё же был сам объект – две огромные башни, стоявшие на большом удалении друг от друга. С этого расстояния они тоже выглядели как огромные гранитные монолиты, впечатанные в грунт и достаточно устойчивые. Продвигаться вперёд становилось всё страшнее, но не за тем Бо и Светти покинули исходное место, чтобы сейчас развернуться. Нужно было подобраться к объекту поближе.

К счастью, в местной транспортной системе была предусмотрена специальная развязка для спуска вниз, непосредственно к башням. Учитывая её размер, можно было сказать, что в её обслуживании участвовало много людей. Бо свернул в неположенном месте, на участок, предназначавшийся для выезда, но сейчас это было неважно – никто не оштрафовал бы его за такое поведение и вообще за нарушение каких-либо правил дорожного движения. Он уже свыкся с мыслью, что в этом будущем они одни.

После спуска стало видно, что вышки, даже несмотря на свой размер, не являются центральным элементом всей конструкции. Куда более значительно и масштабно выглядит проём в земле, простирающийся между ними. Шириной он был не меньше километра, а может быть, даже и больше. Бо не решался точно оценить расстояние. Ему хватало того, что эта яма очень и очень большая.

Между ней и подъездной дорогой было большое пространство, похожее на взлётную полосу, только под колёсами находился не бетон, а неизвестного вида материал, отдалённо напоминавший гранит. Площадка оказалась гораздо больше, чем можно было ожидать, и им пришлось потратить время, чтобы добраться до воронки, уходившей вниз.

Светти не вышла из машины. Она из неё выскочила, как ошпаренная, чтобы быстрее подбежать к краю пропасти и заглянуть в неё. Едва перед ней разверзлась тьма, она отшатнулась назад и громко вдохнула, прикрыв рот руками.

Бо старался не показывать вида, что ему страшно. Он мрачно взглянул вниз и с радостью отвёл глаза, когда не увидел дна. Потом он поглядел на башню, находившуюся ближе к ним, после чего перевёл глаза на дальнюю. Не находись он здесь, и если можно было бы судить по одним лишь очертаниям, он сказал бы, что это простые жилые дома, только по причине неизвестного явления сросшиеся в монолит.

– Ничего не напоминает? – спросила Светти, оглядывая края пропасти.

Не отвечая ей, Бо оглядел их и самого его чуть не поразил ужас. К счастью, удалось сдержаться, ведь в очертаниях кромки прослеживался тот неравномерный рисунок, что и во внутреннем пространстве грузового отделения фургона, на котором они сюда приехали.

– Они, – продолжала тем временем Светти, всё так же держа руки около рта, – они построили огромную машину.

Она смотрела на Веллерна, в ожидании, что он что-то ей на это ответит, но он молчал. Его сознание уже преодолело несколько ступеней вперёд, и всё, чего он сейчас хотел, это вернуться в своё настоящее. Если придётся ударить эту сучку, то он готов был сделать даже это, хоть он и не любил бить женщин, особенно без причины, но сейчас ситуация была достаточно необычной для этого. Он даже удивился, подумав о том, что удар для неё не был бы самым худшим вариантом. Хуже всего сейчас для кого-нибудь из них оказаться брошенным один на один с этим миром, который географически вроде и соответствует той местности, где они находились раньше, но в то же время безгранично от неё далёк. Если бы он просто уехал, оставив её здесь, это было бы страшно. Настолько страшно, что он не пожелал бы этого ни для кого.

– Что ты молчишь?! Язык проглотил?

Она бросилась на него чуть ли не с кулаками, но он остановил её и схватил так, чтобы она не могла ничего сделать. Своими хрупкими ладошками она била его по спине, закрытой кожей, как будто бы он был виноват во всём. Будто это Бо Веллерн построил ту машину, которая умела передвигаться и была относительно небольшой. И уж конечно, это Бо Веллерн построил эту гигантскую установку, которую он, не увидь он её, даже не смог бы себе вообразить, но Светти сейчас как будто бы нуждалась в том, на кого можно излить свой гнев.

Однако ярость достаточно быстро сменилась беспомощностью. Она повисла на нём, обхватив руками. Он слышал её всхлипывания, при которых вся её грудная клетка резко сокращалась.

– Как? Зачем? – пыталась она спросить сквозь слёзы, а он стоял и молчал.

Он ощущал себя очень неловко. Вроде бы нужно было проникнуться, что-то сказать, сделать, чтобы утешить её, ответить, что даже по словам того старика будущее не предрешено, но он не мог. При этих мыслях ему лишь стало понятно, почему Рейчет говорил им о возможности альтернативы. Не их он утешал, а самого себя. Конечно, этот старый трухлявый пень всё понимал, больше того – они, скорее всего, тоже возмутились таким будущим и постарались проникнуть в его секреты. Наверняка, они точно всё поняли, но он тогда им об этом не сказал. Зачем тогда вообще заикнулся о том, что им можно слетать в сто шестьдесят восьмой? Надеялся, что они, посмотрев на то, как он бесстрастно им это разрешает, не сделают этого? Или, увидев здесь то, что увидели, сами отдадут назад машину, радуясь, что не придётся больше иметь с ней дело?

– Нам нужно ехать, – ему было неловко от того, что она разревелась, а у него не даже было намёка на слезу, – здесь может быть опасно.

– Но как?

– Это мы обсудим по дороге.

Он поднял её и сделал несколько шагов в направлении машины, после чего она сама опустила ноги на гранитный асфальт и направилась к кабине. Он быстро обошёл машину спереди и сел на водительское сидение. После того, как двери салона закрылись, и они тронулись с места, ему стало легче. Он бросил короткий взгляд в бок и понял, что ей тоже. Пользуясь тем, что можно было рулить расслабленно по причине отсутствия машин, он закурил. Она без слов протянула руку, чтобы он дал сигарету и ей. Он отдал ту, что уже была зажжена, а сам прикурил новую.

Светти пребывала в полнейшей прострации. Он не пристегнулась ремнём, и села, опершись спиной на дверь. Иногда её стеклянные глаза устремляли свой взгляд на Веллерна, но стоило ему попытаться с ними встретиться, как они снова устремлялись в пространство, оставаясь здесь, и одновременно с этим уходя в никуда.

– Мы должны что-то с этим сделать, – сказала она, замерев и глядя на него в ожидании ответа.

– Какие будут предложения?

– Вернуться в прошлое и сделать так, чтобы они не строили эту установку.

– Как ты себе это представляешь? Я беру свой девятимиллиметровый и гашу самых главных заводил? Или, дай угадаю, мы с тобой находим этих самых центральных заводил и пытаемся им объяснить, что их дела до добра не доведут? Так?

– Я не знаю, – беспомощно ответила она.

Однако Бо всё равно радовался – за всё то время, что они провели в будущем, её глаза, казалось, обрели способность осмысленно глядеть на мир. Особенно это было приятно видеть после её недавнего срыва. Он тем более хорошо понимал особенности её состояния, потому что сам находился на грани чего-то подобного. Не будь у него большего хладнокровия от природы, он тоже сломался бы, но ему, к счастью, было до всего этого мало дела. Больше того, он сейчас пребывал в некой прострации. События, конечно, оказали на него влияние, но он с радостью согласился бы с тем, что это всего лишь сон, и видит он его, задремав на диване в бункере. Вот-вот хмель немного отступит, или пиво неизбежно потребует его визита в уборную, и он проснётся. От этого перемещения в пространстве и времени его отделяла только абсолютная отчётливость ощущений.

Он чувствовал этот руль, становившийся очень тугим при повороте на большой скорости, чувствовал сигарету в пальцах, что немного мешала этот самый руль поворачивать, и уж кончено, поднеси он эту сигарету ко рту, уж точно ощутил бы горечь и теплоту вдыхаемого дыма. Это то, за что он мог ручаться, а в целом, если сконцентрироваться на пресловутом "здесь и сейчас", всё было настоящим – и Светти, сидящая на соседнем сидении, и весь этот мир, к счастью отделённый от них стёклами кабины.

Ему казалось, что молчание длится слишком долго, и вот-вот она обрушится на него с новыми требованиями что-либо сделать. Захочет знать, как, по его мнению, они смогут всё изменить, и уж конечно захочет во всём этом участвовать. У него в голове даже был небольшой сценарий, похожий на кучу современных и не очень фильмов, когда двое – или любое другое небольшое количество людей – выступают против системы. Разница состояла лишь в том, что в фильмах в большинстве случаев был счастливый конец, а здесь на это не стоило даже рассчитывать.

Красто уже не казалась ему средненькой фирмой вынужденной содержать филиалы в отдалённых провинциальных городках, одним из которых был Сендсоул. Нет, это была махина, которая оказалась способной сотворить нечто, что может изменить не только ход времени, но и судьбу всего мира, хотя, если поразмыслить это были близкие понятия, если не одно и то же, но роли компании это не меняло. Одно Красто много чего стоит, а ведь над ним ещё есть федералы, которые за два грёбаных дня разобрались во всём и дышат им в затылок. Бо уже не питал иллюзий по поводу того, что от них удастся спастись, только бросив машину в песках и сбежав, или применив её. Он с радостью избежал бы второго варианта, потому что он сам по себе предоставлял слишком много альтернатив, в которых нельзя было быть уверенным. Если делить их на две большие группы, то он предпочёл бы не ту, которую они выбрали сейчас, а скорее прошлое, но оно было опаснее в плане неопределённости.