Текст книги "Замкнутый (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Двигая пальцем по сенсору управления, нужно верно угадать момент. Всё это выглядело гораздо проще, чем оказывалось на деле, потому что устройство могло и ошибаться, а замок мог иметь блокировку при использовании неверного ключа. Но Бо открыл так не один замок. Он тонко чувствовал, когда электроника находится в одном шаге от открытия. Правда, сейчас пришлось повозиться. Он чувствовал напряжение вокруг, про своё лучше было даже не думать. Его лоб покрылся испариной, морщины, казалось, отвердели. Он стал сгустком энергии. Либо он, либо замок.

И вот, сигнал. Казалось, электромагнитная волна остановила колебания среды, коими был звук вокруг. Чем иначе объяснить ощущение того, что все вокруг вместе с ним затаили дыхание и прекратили всяческие движения. И всё это нарушил лёгкий шум механизмов, получивших верный сигнал. Веллерн провёл ключом по разъёму, после чего раздался щелчок, показавшийся очень громким. Казалось, что двери грузового отсека даже приоткрылись.

Бо подошёл к ним первым. Не говоря ни слова, он открыл их. Стенки отделения были утолщены. Внутреннее пространство имело форму круга с множеством зубцов, как огромная шестерёнка. Как будто для поддержания зловещего антуража они были подсвечены. Он не понимал. Ничего. Совсем ничего не понимал. Это был грузовой отсек серьёзного фургончика, и в нём должно было быть что-то, но не воздух, всего лишь заключённый в непонятной формы отсек. Молчание воцарилось вокруг. Никто не знал, что и сказать. Первой опомнилась Светти.

– Он что, пустой?...

9

В Новой Астрахани было ещё утро, и буря, начавшаяся в тихом Сэндсоуле, достигла её не сразу. Помня армейские порядки, Хлопов успел встать, едва заслышав сигнал будильника. Распрямился пружиной, тут же направился в ванную, где умылся. Дальше был быстрый завтрак – сегодня ведь будний день, когда нужно скорее окунуться в работу – готовая упаковка: открыть, засунуть в печь, выставить указанное на упаковке время.

Дальше, как он говорил – сортир и журнал. Электронный, на экране ручного компьютера. Всего пара коротких статей, потом звук автоматического смыва, подтирание задницы и второй поход в ванную. Помыть руки, хоть как-то пригладить короткие непослушные волосы, а потом взгляд в зеркало. Худая шея, на фоне которой голова казалась большой. Светло-голубые выразительные глаза. Он раздвинул губы, чтобы увидеть, что все его зубы в порядке. Примерно такой же жест он делал после завтрака, когда чистил зубы, но лишний раз всё равно не повредит.

Он был очень худым, несмотря на то, что старался есть как можно более калорийную еду. Как-то ему посоветовали немного пополнеть, чтобы производить впечатление одним своим появлением, а не заставлять оппонента дожидаться, пока Хлопов скажет свои первые слова. Но организм как будто сопротивлялся, пытаясь сохранить главную роль его харизмы. Он был не слишком уверен, что это к лучшему, но на деле это было так.

Вызовов за ночь не было. Коротко убедившись в этом и самолично заправив постель, он принялся одеваться. Свежая рубашка и костюм по его мнению даже в обычного задохлика из деревни могли вселить дух силы, а уж в главного специалиста Хлопова и подавно.

Готовый завтрак из печки пах великолепно – один из самых удачных обманов нынешнего времени. Вкус тоже был на уровне. Если не знать, как это делается, можно было бы даже получить удовольствие от поглощения. Однако Игорь Хлопов не мог позволить себе подобного. Он, как мог, отвлекался на информацию на экране своего переносного компьютера. Как раз интерактивная статья о том, как информационные техники обещают в будущем создать системы безопасности, непреодолимые для мошенников и преступников. Подобное он вкушал с особой радостью и цинизмом.

Сколько он себя помнил, им всегда обещали что-то подобное, но в очередной раз всё оборачивалось ничем. Благодаря усилиям взломщиков очередная система могла оказаться даже уязвимее предыдущей, и тогда снова начинались старые добрые погони, спецоперации и прочее. Конец был всегда один – тот самый, старый добрый конец, когда киберпреступнику его вполне человеческие руки вяжут за спиной волне осязаемыми металлическими наручниками, которым наплевать на интеллект и прочие его сильные стороны. Он же не из этих бойцов, что крутят в вечерних шоу для любителей дешёвого алкоголя. Их полуметровые бицепсы что угодно готовы разорвать, но Хлопов всегда имел дело с самыми обычными людьми. Самое жестокое, чем подавлялось их сопротивление, это слабейшим ударом шокера. Даже навскидку самые опытные из бойцов его команды не могли сказать, когда им приходилось переключать свою подавляющую электрику хотя бы на одну позицию вверх.

Следом за завтраком и загрузкой свежеиспачканной посуды в автоматическую мойку был самый вожделенный момент утра. Первая утренняя сигарета на приличных размеров смотровой площадке. Он сюда брал кофе – ещё один достойный штрих для начала дня. Пришлось потратить некоторые силы, деньги и время, чтобы найти машину, обеспечивающую приличное качество, но оно того стоило.

Новая Астрахань – цветущий рай на берегах прекрасной реки. Если представить, сколько сил и средств вложено в то, чтобы этот прекрасный город мог существовать и функционировать, то могли возникнуть интересные мысли. К примеру, главный специалист Хлопов размышлял над тем, какой мразью надо быть, чтобы хоть и скрыто, но выступать против всего этого. Если он в жизни и приносил какие-то жертвы, они определённо стоили всего этого. Докуренная сигарета опустилась в пустую пепельницу – день можно считать официально начатым.

Сегодня было то удачное утро, когда можно было спуститься с пятидесятого этажа, не попавшись на глаза никому из жильцов. Они были осведомлены о высоком статусе своего соседа и считали своим долгом с ним заговорить. Это он ненавидел просто сильно: погода, свежий фильм, спортивный матч, очередная сетевая игрушка. Словом, одна сплошная чушь. Но было и то, что он ненавидел очень сильно. Например, соседа, жалующегося на то, что у него пропала кошка. Да, главный специалист особой службы должен искать чёртову кошку. Да, мать твою, да! А современная межпланетная ракета должна была бы доставить твою жирную задницу на орбиту строго для того, чтобы ты хоть раз в жизни ощутил невесомость.

Если бы не вторая сигарета, которую он закуривал, оказавшись на улице около дома, он бы, наверное, наклонился над металлической урной и спустил в неё свежепоглощённый завтрак. Хотя, это лишь казалось. Наверное, он сам поддерживал это чувство ненависти, чтобы первая затяжка второй сигаретой была особенно сладкой. Если рядом никого не было, он в голос говорил:

– Ну что, любимый городище, встречай!

Чёрный седан с массивной серебристой радиаторной решёткой. И не пробуйте подрезать. Один сигнал ввергнет вас в ужас. А если вам хватит дурости поцарапать хоть один из элементов кузова, нет, хозяина вы будете видеть недолго, а потом вам предстоит разбираться с законниками, очень фанатично исполняющими свою службу.

Он уверенно крутил руль, отключив всю автоматику, призванную помогать хозяину. Выехать с парковки, потом, соблюдая скоростной режим двинуться по второстепенным улицам, а затем, ускоряясь направиться в центр. Пожалуй, это удовольствие от вождения могло заменить лишнюю сигарету.

Его встречало такое же по высоте здание, как и дом, в котором он жил. Управление правопорядка. Здесь, на одном из верхних этажей он нёс свою службу. Обычно дни были скучными. По большей части приходилось инструктировать младших специалистов из других городов, но он даже не знал, что смерч, взявший основу в Сендсоуле, уже почти добрался до его кабинета.

Понедельник выдался расслабленным, как будто бы не только рядовые граждане, но и преступный мир отходили от бурных выходных. Однако неблагоприятная новость вторглась в его кабинет утром вторника, когда он спокойно поднимался в лифте. Коллеги, в отличие от соседей, были более сдержаны и ограничивались лишь коротким приветствием, чем вызывали уважение.

Секретарша Джен Райли положила папку на стол Хлопова за пять минут до его появления. Он улыбнулся ей и поприветствовал, как всегда. Его обычная изящная походка была неизменной изо дня в день. Но сегодня она чувствовала, что папка с красной пометкой станет началом катаклизма. Она затаила дыхание, когда он оказался в своём кабинете.

Она знала, что начальник читает быстро. Он задумчиво отставил приготовленную ему чашку кофе и принялся за дело. Морщинки около его глаз сжимались, а губы расходились в стороны, обнажая белоснежные зубы, сложенные в злобный оскал. Она жалела, что стены его кабинета стеклянные, и она может его видеть, как и он её.

Он немного смягчился, посмотрев на неё, а потом сделал свой обычный жест, призывающий её в кабинет. Она вошла, инстинктивно сжавшись. Выдохнула, шевельнула головой, коротко взмахнув своими красивыми волнистыми волосами идеально чёрного цвета.

– Дженни, – он протёр своё худое лицо костистыми руками, – Женечка! Что это?

– Я, – она честно сделала непонимающее личико, – я не имею права заглядывать в папки с такой пометкой.

– Да тебя никто ни в чём не обвиняет, милочка. Я просто имел в виду, – он немного помедлил, задержав в воздухе ладонь с оттопыренным пальцем, – кто это принёс?

– Сергеев, – коротко сказала она.

– Ах, – он раскинул руки в стороны и откинулся на спинку кресла, – мой любимый Сергеев. Он, кажется, всё время пытается тебя склеить. Как он тебе?

– Не, – неуверенно улыбнулась она и сказала то, что скорее ответила бы своей лучшей подружке, – не очень.

– Это хорошо. Потому что специалист второго класса Сергеев должен быть здесь у меня, и знаешь что? Его яйца уже в моих руках. Раз его здесь нет, то они от него отделены. Помоги ему сблизиться с ними и вызови его сюда. Можешь поломать ему все кости, – он, уже было вытянувшийся в направлении неё, откинулся на спинку и вернулся к изучению папки, – челюсть оставь, чтобы тело могло говорить.

– Х... Хорошо, – едва вымолвила она.

– Очень жду, Женечка, – он на долю секунды поднял взгляд, чтобы посмотреть ей в глаза.

Её каблучки цокали звонко и так быстро, как только могли. Вполне соразмерная реакция на настроение шефа, в котором она его никогда не видела. Да, он порой бывал зол, и даже испускал пошлости, но сейчас она поняла, что он, пожалуй, большую часть гнева оставил в себе. Несмотря на некоторую эксцентричность и вспыльчивость, он всё же умел себя вести и в определённый момент сдерживаться, тем более, что она действительно была не при чём, как, впрочем, и специалист пятого класса Сергеев.

Одна и та же информация, почти одновременно попавшая к двум совершенно разным людям, произвела на них похожий эффект – ошеломление. Один – бывалый бандит, другой – бывалый специалист по поиску и поимке бывалых бандитов. И у обоих в голове не могло уложиться даже существование того, с чем им пришлось столкнуться.

– Исследование возможности перемещения во времени, – звонко, чеканя каждый слог, и слегка оттопырив нижнюю губу, вслух зачитал Хлопов младшему специалисту Сергееву, который стоял перед ним, неловко переминаясь с ноги на ногу и не зная, куда деть руки, – что ты передо мной ёрзаешь? Сендсоул это где вообще?

Сергеева как парализовало. Он вытянулся чуть ли не по стойке смирно. Он был немного полноват, плохо причёсан и не брился со вчерашнего дня. Ещё и мешки под глазами – вчера, похоже, не остановился на паре пива перед сном, но в эти дела Хлопов лезть не любил, тем более, что конкретно этот младший специалист проявлял нужную степень работоспособности, когда это требовалось.

– Это к востоку, – выдавил из себя он, – Терещенская область третьей промышленной зоны.

– Терещенская, – Хлопов поднял брови и вывел на карту нужный регион, – А! – понятно. Пока мы тут мирно спали, у них там уже случился апокалипсис. А ближе нас-то и нет таких специалистов.

Он вроде бы смягчился, но Сергеев знал, насколько обманчиво это ощущение. В следующий момент он хоть и не сильно, но достаточно злобно стукнул кулаком по столешнице из многослойного стекла.

– Что это за Красто? Что это за перемещения во времени? А? Что значит функциональный образец?

На эти вопросы не требовалось отвечать. Главный специалист задавал их только для того, чтобы выместить всю свою злобу, и нужно было просто перетерпеть. Он и сам лучше Сергеева понимал, о чём говорится в отчёте. Некая фирма, достаточно приличная, жаловалась, что у них украли рабочий образец, относящийся к проекту, исследующему перемещения во времени. Они очень просили его вернуть, ссылаясь на непредвиденные последствия, которые могут возникнуть.

– Значит, когда они занимались этим исследованием, они не думали о последствиях, а теперь захудалый специалист Хлопов и бравый мастер Сергеев должны им помочь?

– Вроде того, – не найдя сказать ничего лучше, промямлил по-дурацки улыбаясь Сергеев.

– Значит, ты одобряешь то, что я захудалый?

– Никак нет.

– Ещё бы, – он сухо улыбнулся, бросив взгляд на раскрытую папку, – но насколько ты бравый мы в этот раз и проверим.

То, что главный улыбнулся, было, несомненно, хорошим знаком, но последующие его слова не обрадовали младшего специалиста. Он понимал, что это означает, что в неминуемую командировку он тоже отправляется.

– Готовьте самолёт. Оповести группу Махового. Своими словами расскажи, что к чему. Он дядя опытный, сам дальше всех укомплектует. Сам спроси, что тебе лучше взять.

– Так точно.

– Выполняй, – он сказал безучастно, снова заглядывая в папку, – и позови Джен, когда будешь проходить мимо.

– Есть.

Дженни встревоженно взглянула на Сергеева, а потом осторожно вошла в кабинет. Однако тревога была необоснованной – Хлопов даже не заметил её появления. Он сидел, опустив голову в один из документов, который содержала папка, и девушка стояла в двух шагах от стола, немного неловко потирая руки и ожидая, пока он обратит на неё свой внимание. Это произошло, после лёгкого покашливания.

– Ах да! – его глаза были задумчивыми и сосредоточенными, – организуй мне связь с Новой Москвой. Если не будет Железнякова, соедини с Байером. Пожалуй, это будет даже лучше, так что с него и начни. Посмотрим, что нам скажет Эн-Эм. И да, если я не дам никаких инструкций перед отлётом, то будь на связи. Если что, сообщай на мой постоянный контакт.

– Вы улетаете?

– Да. Детишки профукали дорогую игрушку, и взрослым дядям придётся надрать пару задниц. Можешь идти.

Он захлопнул папку, сбросил с себя пиджак и подошёл к своему сейфу. Хотя оружие можно было носить при себе постоянно, он этого не делал. Всегда считал, что в бытовых делах уж точно можно обойтись без него. К тому же, в Новой Астрахани всё было спокойно, особенно если держаться подальше от западных окраин в неурочные часы.

Бесшумный пистолет. Лёгкий и изящный. Калибр всего девять миллиметров – маловато, но обычно, если Хлопову и приходилось стрелять, цель была достаточно уязвима. К тому же Игорь Хлопов всегда имел отличную оценку по стрельбе. И если цель не была нужна, убивал с одного выстрела. Ну а если что и случится, всегда есть Маховой и его команда. Уж эти заставят дрожать кого угодно. Даже тамошних законников, если понадобится.

Новая Москва хоть и далеко от Новой Астрахани, но к северу, в том же часовом поясе, в отличие от всей третьей промышленной зоны, а значит, ему ответят. Ох, это будет интересный разговор.

Едва он уложил пистолет в кобуру, которую надел поверх рубашки, зазвонил телефон. Он захлопнул дверцу сейфа, спрятав от глаз несколько коробок патронов, документы и бутылку хорошего виски, и подошёл к столу.

– Да.

– Господина Байера нет. Но Железняков ответил.

– Отлично. Соединяй.

Да уж, по Железному не проедешь так, как можно было бы по этому толстопузу за то, что он упустил такие сведения, но в плане информации этот был даже лучше.

– Ты сам вообще это читал? – спросил Хлопов после короткого приветствия.

– Читал, – главный специалист не уточнял, но обоим было понятно, о чём идёт речь.

– Ладно мы, но как это прошло мимо вас?

– Если ты о последствиях, то не задумывайся. Красто своё получит. Оно сядет на наш государственный болт крепко и надолго, и ещё постанывать от радости будет.

Хлопов представлял, как его собеседник плавно жестикулирует рукой. Он всегда так делал, когда в такой спокойной и последовательной манере что-то излагал.

– Красто относительно мелкая фирма. И такое смогла себе позволить?

– У нас уже пять отделов на ушах. Проверяют всех. Ещё два копают сугубо Красто. Документы об этой машине времени у нас, но мы, как ты понимаешь, мы ни черта в этом не смыслим.

– Понимаю, – сухо сказал Хлопов, – думаю, нужно заковать в кандалы пару спецов, чтобы они, лишившись половины зубов, просветили наших людей.

– В этом нет необходимости. Они и так говорят. Судя по тому, как они напуганы, а напуганы они до усрачки, то им можно верить. Игорь, ты только найди мне эту хрень. Хорошо? Сам понимаешь, без неё они могут потом улизнуть. Скажут, что разыграли нас, а все эти документы просто так придумали. Наказания, которые они получат, ерунда по сравнению с тем, что может быть, если эта штука действительно существует. Они, мать их за ногу, даже сами толком не знают, как и что там работает.

– Я всё сделаю.

– Очень на тебя надеюсь.

– А где там Байер? Почему моя секретарша не смогла с ним связаться?

– Байера вызвали из дома через улицу. Не думаю, что попить кофе. Он же у нас по науке.

– Ему мой привет. До связи.

– Очень жду. Звони в любое время и без секретарш. Прямо на личный.

– Хорошо, до связи, – выдохнув, ответил Хлопов и положил трубку.

Легко прогудели ролики, на которых был закреплён ящик стола, гулко стукнула о столешницу массивная пепельница, щёлкнула зажигалка. Он не открывал папку, а просто погрузился в раздумья, повернувшись в сторону окон.

В какой-то момент его мысли остановились на том самом "доме через улицу". Здание без каких-либо табличек, но о том, что в нём располагается, не знал, пожалуй, только ленивый. Управление тайной полиции. Располагалось очень близко к полиции обычной, или, как стали называть после реформы – Службы Правопорядка. Оба здания находились на Рабочем проспекте Новой Москвы – одной из транспортных артерий города. Другие называли тамошних специалистов "людьми с Рабочего", а для представителей одной из служб, не слишком дальние коллеги находились в "доме через улицу".

"А ведь настолько хитрые делишки в тайне от всех это упущение в том числе и тайной полиции – думалось Хлопову, – но вздрючить, как это полагается, нужно кого-нибудь ещё". Что же, если он разрешит это дело до того, как приедет кто-то из Эн-Эма, его ждёт множество хороших приобретений, вплоть до повышения уровня доверия и допуска, пожалуй, самого ценного. Но пока что нужно было сконцентрироваться на выполнении задания.

Затушив догоревший окурок в пепельнице, Хлопов всё так же изящно поднялся, поправил пиджак, и направился на выход, сунув папку в сейф. Он улыбнулся секретарше и вышел в коридор. Если бы не недавняя его вспышка, она бы решила, что сейчас он занят своей вполне обыденной рутиной.

На Сергеева он наткнулся в коридоре, недалеко от своей двери.

– Ты ещё здесь? – он снова начинал злиться.

– Я за вами, – выпучив свои глубоко посаженные глаза, сказал молодой человек, – Маховой уже в пути, а ваша машина около служебного входа.

– Так-то лучше. Цифровую копию данных сделал?

– Так точно.

– Отлично.

10

– Выходит, в нём ничего нет? – разочарованно сказал Джаспер, оглядывая внутреннее пространство фургона.

– Нет, всё не так, – сказал Бо, нервно затягиваясь очередной сигаретой, – они не могли ехать в пустыню, чтобы сделать пару снимков на телефон. Эта штука сама по себе вещь.

– Смотрите.

Светти первая проявила смекалку и заглянула в бардачок, где лежал помятый блокнот, беспорядочно исписанный карандашом. Что-то вроде вольного дневника, который вёл Майк. На первых страницах не было дат, а просто какие-то наборы цифр вперемешку с непонятными каракулями. У испытателя был плохой почерк, но даже если бы Бо смог разобрать словосочетания вроде "степень искривления", "коэффициент сжатия", "длина дуги", то это мало что бы ему сказало. Куда больше информации несведущим людям принесли появившиеся через несколько страниц даты.

– Две тысячи сто двадцатый – расширили магистраль, – зачитал Словер, – построили две развязки по краям. Сендсоул перестраивают.

– Сейчас же, мать твою, только семьдесят первый! – чертыхнулся Джаспер, стоявший по правую руку от Бо, державшего в руках дневник, – это будет почти через пятьдесят лет?

– Две тысячи сто тридцать первый – в Сендсоуле строят новый завод. Жаль, нельзя понять, какой именно. А может, не завод. Но высокая труба и большие здания.

– Сто тридцать восьмой, – продолжила Светти. Очередная пометка была написана очень уж коряво даже по меркам Майка, но она смогла разобрать, – мы остановились ночью. Он такой красивый. Очень много ярких огней. Мы видели фейерверки. Судя по дате, сейчас двадцать первое мая или около того. Такого праздника пока нет.

– Сто пятидесятый. Огней стало меньше. Старых очертаний города не узнать. Вдалеке в пустыне что-то строят, – Словер с детским азартом начал читать следующую заметку раньше девушки.

Дневник обрывался на две тысячи сто шестьдесят восьмом году. В последней заметке была только дата и три жирных точки, соединённые тонкими полукруглыми линиями, как будто тот, кто поставил их, не очень стремился отрывать карандаш от бумаги.

Бо стало очень не по себе. Несмотря на то, что он сейчас был навеселе, не поверил во всё, что сейчас зачитали вслух его новые товарищи. Да он и сам бы мог начирикать подобное на этих затёртых листах, и что, над этим кому-то стоило ломать голову?

– Это чёртова машина времени! – дневник мгновенно утратил весь интерес Светти, и девушка зашла за фургон, заглядывая в его внутреннее пространство, – как она работает?

Под полом фургона был небольшой отсек, напоминавший выдвижной ящик стола. Как работает замочек, отпирающий консоль управления, она догадалась быстро, и перед ними тут же предстало множество регуляторов, около которых были нанесены лишь деления без каких-либо пометок или подписей. Даже, собственно, главный включатель, который, по мнению несведущих должен был бы начать перемещать их во времени, никак не выделялся из общего числа.

– Не трогай ничего, – строго сказал Бо, когда девушка уже протянула свои тонкие пальчики к одной из ручек.

Она хотела что-то возразить, но спустя секунду выполнила указание и подняла на Веллерна немного испуганные глаза. В самом деле, если только представить: одно касание, и ты уже, может быть, и здесь, но уже не сегодня, а через несколько лет. Что, если этот бункер обвалится? Или этот район перестанет существовать? Следуя таким умозаключениям можно было понять, почему те ребята выезжали далеко в пустыню.

– И что мы будем с этим делать? – прервал все высокие мысли Джаспер.

– Всё то же, что и хотели, – Бо с некоторым облегчением глотнул пива и закурил сигарету, – только теперь я уверен, что цена возрастёт.

– Насколько? – меркантильно спросил Джаспер.

– Миллион тебя устроит? – холодно сказал Бо, – если ты не будешь дурить, и мы правильно раскинем карты.

Вокруг воцарилось молчание. Озвученная сумма не могла не производить впечатление, тем более, на неокрепшие молодые умы. Тем более, когда самый зажиточный и удачно устроившийся житель этого района получал в лучшем случае пять тысяч. Один бак рекомендованного топлива для Лакки стоил примерно столько же.

– И прямо точно миллион? – переспросил Словер.

– Нет. Я не люблю загадывать, но я бы на месте хозяев за эту штуку и больше отдал, – сказал Бо, снова отхлебнув пива и затянувшись сигаретой. Нужно навести справки.

– А если нас из-за этой хрени накроют? – спросил Джаспер.

– Уже бы накрыли – ещё одна умная мысль в исполнении Светти, – если бы федералы были в курсе, нам бы не дали его угнать.

– Верно. У них было бы три своих вертолёта, и два десятка бойцов, которые бы и не посмотрели в сторону парализованной развязки, а накрыли бы нас, – поддержал Бо, – так что рыба крупная, но рыбу эту не охраняли.

– Почему?

– А мне кажется, скрывали, – заключил Бо, – иди, скажи, что ты отправился из семьдесят первого в сто семьдесят первый. Дурка у вас в городе есть?

– Тут недалеко, – усмехнулся Словер.

– Так что, не думаю, что это очень просто. Время у нас есть. Завтра сделаем пару звонков и всё уточним.

– Сумму сможешь узнать? – спросил Джаспер. Его из всех присутствующих больше всего интересовали деньги.

– Если всё сложится хорошо.

– Ладно. Будем надеяться. А мы завтра послушаем, что в городе слышно, может, кто чего интересного скажет.

– Да. Это очень интересно. В первую очередь, что думает полиция, по поводу того, как их круто лопухнули.

– На меня не подумают? – спросил Хоул из дальнего угла, в котором безвылазно сидел в обнимку с бутылкой пива.

– Ты же их тогда так, по лёгкой, а сейчас реально опустил. Даже если прибегут – скажешь, что не знаешь ничего, и всё, – успокоил его Словер, – на этот-то раз не из дома.

– Хорошо, – кивнул Хоул.

Он вообще, как казалось Бо, каким-то странным взглядом следил за ними и когда они открывали грузовик, и когда они читали дневник, и вообще вроде не проявлял интереса. Однако Веллерн ощущал, что этот интерес, пожалуй, даже больше, чем у них всех, только своеобразный, как и сам Хоул.

К всеобщему спокойствию, разговор дальше перешёл в обыденное русло. Включили музыку, стали обсуждать всякую ерунду, и Бо, отхлёбывавший всё больше, постепенно выключался из разговора, замолкая. Ему и вправду не о чем было говорить со своими новыми напарниками. Но сейчас он ощущал себя так, как будто бы они празднуют победу. Да, со старой доброй командой это выглядело бы куда более интересно, но и сейчас было неплохо, хоть он почти ничего не говорил, и при этом много пил и курил, развалившись на одном из диванов, поставленных прямо в бункере, напротив места, где нашёл пристанище их сегодняшний трофей.

Первым ушёл Хоул. Как оказалось, его потребовалось вести. Всё началось со звонка, раздавшегося в бункере. Это была старшая сестра Хоула, с которой он жил. После этого уже пошатывавшиеся Джаспер и Словер вывели его наверх по лестнице, притаившейся в дальнем углу.

– Это было похоже на твои старые дела? – спросила Светти, нарушив воцарившуюся тишину.

– В чём-то, – ответил Бо, подняв на неё уже изрядно помутневшие от выпитого глаза. Здесь, в спёртом воздухе подземелья алкоголь действовал сильнее.

– В чём?

– В азарте. Я как будто бы знал, что это, – он кивнул на небрежно распахнутые дверцы фургона, – будет там.

– Интуиция, – она сделала небольшой глоток из бутылки пива, которую держала в руках и пожала плечами.

– Никогда не подводит.

Она сидела на диване, стоявшем перпендикулярно тому, на котором расположился Бо. Он хотел её, хоть уже и находился в том состоянии, когда похоть становится бессильной, а это можно назвать её угасанием. Но ему всё равно было бы гораздо приятнее, если бы она сидела рядом.

Его ответ совпал с особо тяжёлой гитарной партией из колонок, потом раздался голос, которому она стала подпевать. Веллерн не очень разбирал слова, но речь шла о том, как очередным способом уничтожить систему. Он когда-то махал своими кудрявыми волосами под нечто подобное. Прошли годы, а некоторые вещи не изменились.

И вдруг он осознал, что теперь как-то по-другому думает о времени. Вот она – машина, способная вернуть его в молодые годы. Хотя, как она это сделает, если он будет ею управлять? Помолодеет ли он, или встретит себя молодого? Хотя нет, не помолодеет, эти люди ведь почти на сто лет ушли вперёд. Не становились же они дряхлыми стариками в процессе. Хотя, может быть, именно поэтому они не продвинулись дальше сто шестьдесят восьмого?

– О чём задумался?

Её слова подействовали на него почти так же обжигающе, как и сигарета, сгоревшая до фильтра.

– Да так, – небрежно ответил он, метко метнув окурок в пепельницу, стоявшую на столике впереди.

Он ещё был точен, хотя думал, что на самом деле уже прилично набрался. Если руки ещё хорошо слушаются, значит, можно встать и взять этот измятый и истёртый блокнот. Отхлебнув очередной глоток, он сделал это.

– Что ты там нашёл? – спросила она.

Реакции всё же были немного заторможенными. Он понял её слова спустя пару секунд после того, как она их произнесла. Хотя, может быть, виной тому был ступор, в которой его ввергла правильность его же предположения.

– Здесь нет ни одной записи о путешествии в прошлое, – сказал он, не зная, кто больше оцепенел – он сам или Светти.

– И? – спросила она, и ему это не очень понравилось.

Он ждал, что она поймёт, а она не поняла. Хотя, что ждать от обычной провинциалки, когда ему самому эти мысли чужды, и каждая новая становится открытием.

– Почему? – он повернулся к ней, – они добрались до сто шестьдесят восьмого, но не захотели уйти в тысяча девятьсот семидесятый?

– Может, потому что здесь до войны ничего не было?

– Неважно. Они должны были это сделать. Просто, ну, – он ощутил себя каким-то школьным учителем, которому один из учеников задал не очень удобный вопрос, – испытать её. Вдруг, она не может.

– А может быть правда, не может?

Она отставила бутылку, быстро встала и подошла к нему. Она определённо была гораздо трезвее всех их. Светти перелистала блокнот. Делала она это увлечённо, как будто главной её целью было доказать Веллерну, что он неправ. Однако и Бо пролистал все эти запачканные и истёртые листки – заметок о прошлом там не было, и она сама немного встревожилась, когда это осознала.

– Если здесь есть ручки, которые заставляют её двигать вперёд, должны быть и те, что заставляют двигать назад, – как будто со знанием дела сказал он.

Она подняла на него немного встревоженный взгляд. Материи, которые они случайно затронули, даже на подсознательном уровне производили впечатление. Однако дальнейшие измышления были прерваны громкими шагами по металлической лестнице и пьяными возгласами Джаспера и Словера.

– Знаешь, – говорил мотоциклист, – это было бы ещё смешнее, если бы она была его бабой. Он сегодня такое дело сделал, а его так.

Светти ещё раз подтвердила свою трезвость и успела ретироваться. Она быстро заняла то же место, на котором сидела, не забыв и о бутылке с пивом. Вообще, Веллерну показалось, что все действия она выполняла в точности в обратной последовательности. Бо ещё раз пролистал дневник, не обращая внимания на обсуждение. Он помнил не угасшую внутри неё тревогу, когда смотрел ей в глаза перед тем, как отвернуться.

– Что-то нашёл? – Джаспер плюхнулся на диван рядом со Светти, обнял её и положил голову ей на грудь.