Текст книги "Современный Декамерон комического и смешного. День второй"

Автор книги: Анатолий Вилинович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Закрыто, закрыто! – поспешно крикнул Остап. – Работают эксперты.

– А мне как раз и нужен эксперт, товарищ. Вот смотрите, – настойчивый посетитель извлек из саквояжика икону. – Прошу определить ее историческую ценность, товарищи эксперты, – положил он свою ношу на председательский стол.

Это была средних размеров икона Матери Божьей с младенцем на руках, в золотом узорчатом окладе, в темно-вишневой коробчатой раме. Если Балаганов смотрел на нее с затаенным восхищением, то Остап рассматривал икону глазами оценщика стоимости ее.

– Ну, товарищи эксперты? – прервал посетитель затянувшееся молчание.

– М-да, икона, конечно, старинная, – наконец определили Бендер, – но не древняя… Золотое оформление, конечно…

– Хотел я в торгсин снести, да знаете… – замялся парень. – Объегорить могут торгаши, а?

– Да и спросить могут откуда это она у вас, ведь так? – пристально посмотрел на парня Остап глазами следователя.

– Ну… значит… это… – заволновался посетитель. – Бабка умерла, оставила…

– Ах, умерла, оставила? – подозрительно продолжал смотреть на парня Остап.

– Что-то не верится, что оставила, – тряхнул рыжими кудрями Балаганов. – По завещанию или как? – сделал он шаг к гостю.

– Да какое там завещание, товарищ, неграмотная она была, я и говорю, умерла, оставила, – немного отступил от стола Бендера парень. – Я что, если для музея вашего, то, пожалуйста, сколько положите рублей?

– И вступать в наше общество не хотите? – обвинительным тоном спросил Остап. – Да, всего три рубля за вступление, а икону мы возьмем в наш музей.

– Да, но… Что же, в музей бесплатно икону или как?

– Нет, почему, заплатим, – посмотрел на своего помощника Бендер. – Сколько можно, товарищ эксперт?

– Ну, я думаю, – взял в руки икону уполномоченный по экспертизе. – Рубликов пятьдесят, не больше, Остап Ибрагимович. Икона хотя и старинная, но, как вы правильно определили, не древняя, не археологическая.

– Согласен, согласен, гоните деньги, – заторопился парень.

– Товарищ эксперт, выплатите товарищу пятьдесят рублей и возьмите с него расписку, чтобы без претензий потом.

Балаганов выполнил все, как велел ему Бендер. Но парень, взяв деньги и пересчитав их, забасил:

– А почему сорок семь, а не пятьдесят?

– А три рубля вступительного взноса, уважаемый, – пояснил эксперт.

– Так я же не вступал, какие три рубля? – возмутился тот.

– Если не вступал, то верните товарищу его взнос, – распорядился председатель.

– Не хотите, тогда прошу, – добавил трехрублевку продавцу иконы Балаганов.

– Вступительный взнос, хмм, – не мог успокоиться парень и уже от двери спросил:

– Если что будет для музея, приносить?

– Обязательно приносите, уважаемый, обязательно. Деньги сразу же, не отходя от кассы, как говорится, – пошел к двери Остап, чтобы проводить необычного посетителя.

– Идет, ждите, принесу еще кое-что, сказал парень выходя.

– Шура! Это же перст судьбы! Клады кладами, а вот эти вещи за гроши! – взял в руки икону и полюбовался ею Бендер.

– Командор! Остап Ибрагимович! Я сразу тоже понял, что это большое дело!

– Теперь нам крайне необходимы знания для оценки антикварных вещей и предметов, Шура! Спрячьте надежно первую нашу покупку, эксперт. И принимайте посетителей. Я, мой друг, в редакцию газеты и в библиотеку ВУАКа, – вышел на улицу великий комбинатор, вдохновленный новой идеей, подсказанной продавцом иконы.

До слуха чтеца донесся третий звонок окончания антракта. Зал уже заполнился возвращающимися зрителями. На сцену вышли все члены ученого совета, оппоненты и стенографистки. Вилин прервал свое чтение и проговорил:

– Продолжение будет в следующем антракте, – и сошел с трибуны.

– Можно и в предстоящий перерыв на обед. Анатолий Алиманович, – заявила Благова. – А теперь, соискатель Денисов, – обратилась она к диссертанту, вышедшему на сцену, – с чего продолжите? Комедию или у вас есть свои выкладки по теме вашей защиты?

– Да, Елена Владимировна, хочу перед продолжением «Влюбчивого и возлюбленной» привести научные определения по ее содержанию. Известно – смех – дело нешуточное, как и породители его. В нашем случае породителями смеха являются юмор, сарказм, сатира, ирония, остроумие и многие другие, которые являют собой комическое отношение друг к другу влюбленного и его возлюбленной. Самая большая трудность стоящая передо мной – исследователям комического – это необходимость упорядочить и уточнить на сцене все понятия комического и классифицировать его формы. Существует несколько методов определения форм. Из них назову три. Первый метод – таким комическим следует считать не только остроумие, юмор, сатиру, иронию и так далее, но и гротеск. Другой метод – это выделить главные виды комического из области с которой мы сталкиваемся.

Представители третьего метода комического усматривают в способе его создания. Первый. Схематичность живого и смешного. Второй. Неожиданный поворот действия. Третий. Несуразное в логике. Четвертый. Изображение незначительного значительным, шутливого серьезным. Пятый. Сильный вдруг становится слабым и наоборот. Шестой. Искажение истории, реальности. Седьмой. Комизм прошлого и комизм нового…

– Надо полагать, соискатель, что все эти методы определения форм комического и содержатся в вашей комедии?

– Да, да, об этом я и говорю, Елена Владимировна! И в продолжении ее…

– Но хватит теории! – прозвучал громкий голос из зала. – Давайте влюбчивого!

– Да, смешного!

– Юмора! Юмора нам!

– Анекдотов!

Посыпались громкие возгласы из зала.

– Конечно, конечно дарагие, – вышел на сцену Вачнадзе. – Правильно, совсем правильно! Сказал идущий в ученые Денисов, что смех – дело нешуточное. У меня знакомый, так на его хорошей работе, над ним все время подшучивали, смеялись, подначивали, так он, дарагие, не выдержал и уволился совсем, понимаешь!

После не очень активного смеха, Благова сказала:

– Ну что же, можно и разрядку, идя навстречу пожеланиям зрителей.

К Вачнадзе подходит Пятов.

– Слушай, загадку, – говорит ему председатель Кавказа. – На «А» называется, на столе валяется? Что будет?

– Арбуз, – немного подумав, отвечает Пятов.

– Э-э, не угадал? Адин пара ботинок!

– Да разве ботинки на столе?

– Хозяин знает, куда их ставит. А теперь, на «А» называется под краватью валяется. Что будет?

– Ага… вот теперь – арбуз, конечно!

– Э-э, адын ботинок! Не угадал! А какое слово в твоем языке имеет семь букв «ы»?

– Ну знаешь, Шота, нет такого слова!

– Э-э, не знаешь свой язык, дарагой, не знаешь! Слушай! Вылысыпыдысычкы!

После смеха Пятов сказал:

– Слушай, Шота, как ты понимаешь слово: «нейтралитет»?

– Понимаю так. Нас три брата. Пасем овец, понимаешь. Ночь. Холодно. Бурка одна. Легли спать. Я между братьями. Старший брат тянет бурку на себя. Средний брат тянет бурку на себя. Я – младший брат лежу – нейтралитет!

– Ну знаешь…

– А вот слушай, пьяный джигит лежит под столом и мычит так: «И де я?» К нему нагибаются и с интересом, понимаешь: – Какая идея, говори? А он: – И де я… и де я нахожусь?

К Вачнадзе и Пятову подходит Невелев и спрашивает:

– Слушай, Шота, правда, что твой знакомый запоры лечит испугом?

– Правда. Одного перепугал совсем, так вот теперь ничего не кушает и в туалет не ходит… Умирать собирается совсем…

– А вот еще, – не остановился в запале рассказчика Вачнадзе. – Едут в купе поезда кавказский человек и дама с девочкой, понимаешь. Девочка: «Мама, я пукнуть хочу…». Мама: «Выйди в коридор сейчас же!». Девочка возвращается и через какое-то время: «Мама, я пукнуть хочу». Мама такое же ей говорит. И так три раза. Джигит молчал, молчал, потом: «Слушай дамочка, пусть девочка пукнит здесь, а вонять в коридор выходит!»

– Ну а теперь я скажу… – выступил Денисов. – В самолете рядом с иностранцем сидит человек кавказской наружности. Он давно не мыл ноги. Жара, долго ходил по Москве за покупками. Снял обувь. Иностранец скривился, морщится. Достал дезодорант попрыскал соседа. Тот очнулся и возмущенно: «Ты зачем воздух испортил?»

После смеха присутствующих Вачнадзе сказал Денисову:

– Вот ты хочешь стать ученым, слушай такое… Время было при советах… Приходит один из идиологов к вождю и докладывает: «Народ пьет, спивается, число алкоголиков растет». Вождь: «Поднять цены на спиртное!». Тот ему: «Уже три раза поднимали». Вождь: «Удешевить закуску!». Докладчик: «Удешевили». «На что?». «На огурцы соленые и капусту квашенную». Вождь подумал и приказывает: «Удешевить калорийное!». А тот спрашивает: «На какие продукты, товарищ вождь?». «На сало, мясо, масло, икру, селедку можно…». «Невозможно!». «Как это невозможно?!». «На эти продукты страшный дефицит, товарищ вождь. Как и на все продовольствие». Долго молчал «товарищ вождь», а затем говорит: «Надо посоветоваться с учеными». Призвали ученых. Один заслуженный предложил: «Перерабатывать кал, а по-русски, гавно, а по-украински, лайно, а по медицински, экскременты, перерабатывать, очищать и вновь использовать». «Это великолепное предложение!» – обрадовался вождь. И приказал: «Создать секретную лабораторию под усиленной охраной, организовать по стране пункты по приему этого самого кала. Поощрять наиболее активных сдатчиков его». Через некоторое время вождь спрашивает: «Какие результаты?». Ему докладывают: «На хлеб продукт уже мажется, но еще воняет».

После смеха Невелев произнес:

– Как по совету юмористов: «Не пей неочищенную воду из унитаза!»

– Или, – выступила вышедшая на сцену Аничкина, – будет много денег, будет много женщин, один поверил, а оказался импотентом…

– Да, дарагой соискатель учености, хороший ученый – это дельный ученый, а не фантазер, понимаешь…

– Но для юмора нужна и фантазия, уважаемый артист-содокладчик. Без фантазии, вымысла, выдумки, критики не получится смешного, комического, – проговорила Благова и ее активно поддержали коллеги.

– Конечно, конечно, уважаемые, – встал оппонент Цуладзе. – Вот послушай, дорогой мой земляк, как я понимаю…

– Вы хотите что-то сказать артисту Вачнадзе, или и нам, уважаемый оппонент?

– Хочу уважаемые… Сотворить смешное и комическое так же трудно, как воздержаться, чтобы не пописать под душем, когда очень хочется.

Несмотря на общий смех из зала понеслись возгласы:

– Опять теория!

– Хотя и комическая!

– Да, но пора продолжить комедию о возлюбленной!

– О влюбчивом и возлюбленной! – поправил кто-то.

– Да, пора уже, диссертант, – провозгласила Благова. – Продолжайте.

– Продолжаем! – скомандовал Денисов.

На телеэкране изображение двух картин: слева – несущийся по морю океанский лайнер, справа – проход между каютами первого класса на палубе «Б».

Поворот сцены. На ней открытый интерьер каюты. За столом сидит Агатов. Перед ним бутылка коньяка, стаканы.

– Пей! – предлагает он вошедшему в каюту Вилину.

Наш герой не в лучшем настроении отчеканивает:

– Я не пью! – снимает с себя парадную морскую форму. – И вы не пейте, а прогуляться по кораблю пошли бы!

– Да-а… И от меня жена ушла, – протянул свое обычное тот.

Вилин подходит к раскрытому иллюминатору-окну, выходящему на сцену. В шезлонге сидит в купальнике Аничкина. В ее руках книга.

Вилин, перебирая в памяти недавний разговор с Леной за ужином, говорит вслух:

– Заноза! Возомнила из себя красавицу!

– А можно без оскорблений? – встает и пятится Аничкина.

– Вам какое дело?! Поспешите на бал, опоздаете!.. – говорит ей вслед.

Аничкина в гневе убегает.

На кровати приподнялся Вачнадзе и тут же протягивает бутылку Вилину и своим обычным тоном:

– Пей.

– Не пью, – отстранил бутылку Вилин.

– А-а? – приложил к уху бутылку тот. – Что ты сказал?

– Бал, говорю! – показывает жестами рук Анатолий. – Танцевать пора!..

– А-а… – наливает в стакан коньяк сосед. – Ну тогда танцуй… – Выпивает.

Вилин опять в своих мыслях, передразнивает вслух: – «Спасибо за шампанское, за ассорти, за приглашения, которым я не воспользовалась, но у меня другие задачи»… Интересно, придет на бал? – начинает торопливо он одеваться.

Голос диктора: – Пенится море у носа и за кормой теплохода. Отсвечивает дрожащие россыпи огней его бортов. Музыкальный салон сияет огнями. Музыка смех, шутки пассажиров-туристов.

Поворот сцены. На ней все участники комедии.

Массовик Марголис у трона, на котором восседает девушка. Глаза ее перехвачены полоской маски. Она в голубом длинном платье, в золотых звездочках, на голове золотая корона.

– Итак, нами выбрана «Царица круиза»! – расхаживает по салону Марголис, держа в руках микрофон. – И по новым нашим условиям, кто она вы узнаете в конце путешествия на прощальном капитанском балу!..

Аплодисменты присутствующих.

– А теперь, по традиции, капитан теплохода открывает с «Царицей круиза» наш первый бал!.. – объявляет он.

Капитан лайнера, в белом мундире с золотым шитьем, идет приглашать «Царицу». Поклон и капитан с «Царицей» занимают исходную позицию для танца.

Салон сияет. Звучит вальс И. Штрауса «На голубом Дунае». Капитан с «Царицей» открывают первый бал…

Вилин рядом с Марьей Леонидовной с завистью смотрит на танцующих капитана и «Царицу».

Танец окончен. Аплодисменты. Капитан в поклоне целует руку «Царице» и провожает ее к трону.

– Итак, бал открыт! Танцы! Танцы! Танцы!.. – объявляет Марголис.

Звучит веселая музыка. Салон – сцена приходит в движение. Танцующие пары. Море танцующих пар.

Вилин ищет глазами Лену, но ее нигде нет. Корабельный бал в разгаре.

Массовик в перерыве между танцами подносит микрофон к отдыхающим.

– Итак завтра вы в Ялте!..

– Мы слушаем, – говорит один из туристов.

– Что вы будете делать в свободное от экскурсий время?

– Навещу своих знакомых, – сказал в микрофон один из отдыхающих.

Массовик поднес микрофон к туристке: – Вы что нам скажете?

– Я бы хотела покупаться в море, – смущаясь произнесла та.

– На корабле к вашим услугам два бассейна. Вам там тесно, да?

– Хочу покупаться в море с пляжем, – уточнила туристка.

– На пляже покупаться? – будто не понял массовик.

– А-а, ну вас… – отошла туристка.

Массовик подходит к другому туристу: – А вы что будете делать?

– По магазинам пошатаюсь… – нагнулся тот к микрофону.

– У нас есть галантерея, парфюмерия и все для курортников, – говорит массовик.

Турист бесстрастно:

– Все равно пошатаюсь…

Массовик поднес микрофон к туристу с лицом Хазанова.

– Вы как используете свободные часы в Ялте?

«Хазанов» чуть заикаясь: – Купаться буду.

– Любите купаться? – допытывается массовик.

– Очень, – отвечает спрашиваемый.

– В чем выражается это «очень»?

– Купаюсь при любых морозах… в ванной.

Дружный смех отдыхающих заглушает музыка, очередного танца.

Лена подошла к Марье Леонидовне и Вилину.

– Нет у вас желания потанцевать? – воспрянул кавалер. – Танец, который вы изберете? Или мне не надеяться на вашу благосклонность?

– Так и быть, приглашайте, – кивнула девушка. – Но только по моему выбору. И только на один.

Массовик объявляет дамский танец. Вилина приглашает дама и он с ней танцует.

Марья Леонидовна сердито посмотрела на Лену и с сердцем: – Ей-богу я бы пробрала вас, будь вы моей дочерью или давнишней знакомой.

– За что, Марья Леонидовна? – невинно смотрит на женщину та.

– А-а… – махнула та рукой. – Разве объяснишь?…

– Вы, наверное, обрадовались, что меня нет? – подошел после танца Анатолий. – Но я здесь. И жду обещанного танца.

– На корабле, в такой обстановке и не танцевать? – осуждающе покачала головой глядя на Лену, Марья Леонидовна.

– Марья Леонидовна, без агитации. Потанцуйте лучше со своим сыном пока не объявят мой танец, – отошла чуть в сторону девушка.

– Что же это за танец? – придвинулся к ней Вилин.

– Вальс – бостон.

– Ага, ваш любимый?

– Да.

– Прекрасно!..

– Но в программе его нет, – протянула высокомерно программку Лена.

– Неужели я так и не потанцую с вами сегодня? – вздохнул Вилин.

– Этот пробел в вашем времяпровождении меня как-то совсем не трогает. Если вам хочет танцевать, приглашайте девушек на любой танец. Верно, Марья Леонидовна? – обратилась Лена к его матери.

– Разумный совет. Делай выводы, Толя, не навязывайся никому и никогда, – посоветовала сыну та.

Вилин почитал программку бала и со вздохом: – Приглашаю играть в кегельбан.

– Это что, бросать шары по кеглям? – спросила девушка.

– Ну и развлечение для дам… – покачала головой мать.

– Нет? Тогда идемте пить коктейль, – тут же с готовностью предложил кавалер.

– Идти в бар? – капризно повела плечами Лена.

– Да. Но в какой!..

– Да, на корабле есть прекрасный бар! Он находится на носу теплохода, с открытым обзором моря с высоты!.. – завосторгалась Марья Леонидовна.

– Если посчастливится, конечно, найти там свободные места, – выжидательно смотрит на девушку.

Лена подумав немного: – Но напитки меня мало интересуют. Лучше посмотреть кино. Но, к сожалению, здесь нет…

– Как это нет? – обиженно перебила девушку Марья Леонидовна. – На корабле есть превосходный кинотеатр! – посмотрела она на часы. – Если пойдете сейчас, то успеете на второй сеанс. А я иду отдыхать.

– Посмотрим кинокомедию? – указал на афишу Вилин.

– Серьезный фильм куда лучше. – Вздохнула девушка. – А как воруют невесту…

И тут стюарда пронзают слова бригадира: «… Без невесты к нам не возвращайся. Таковы условия бригады…».

– … Нет желания ее смотреть, – донеслись до сознания парня слова Лены.

Вилин приблизился к Лене вплотную и вот-вот ее обнимет, уже касается губами ее волос.

– Что с вами?! – отшатнулась девушка.

– У вас удивительный аромат духов, – проговорил первое что взбрело на ум парню.

Лена внимательно посмотрела на него и насмешливо:

– Начинается. Время идти спать. – Посмотрела на часы. – Спокойной ночи.

Вилин рассеяно вслед: – Спокойной…

Голос диктора: – Звездное небо над плывущим теплоходом. Открытый бассейн на палубе. Лена и другие туристы в купальных костюмах купаются в бассейне. Плавают с наслаждением, перед здоровым, золотым как его называют, сном.

Поворот сцены. На цыпочках входит в каюту Анатолий. Осторожно закрывает за собой дверь. Крадется к своей кровати. Неожиданно вспыхивает бра у кровати соседа. Агатов приподнялся и тут же тычет стакан с коньяком Вилину.

– Пей.

– Не пью.

– А-а? – с рукой у уха Вачнадзе. – Что ты сказал?

– Ночь, говорю!.. Спать пора!.. – показал жестом парень.

– А-а… – Выпивает. – Ну тогда спи… И от меня жена ушла…

– Интриганка! – с сердцем произносит парень, ложась в постель.

Голос диктора: – Раннее утро! Крики чаек. «Адмирал» малым ходом идет вдоль лазурных берегов Крыма. Этого удивительного полуострова, жемчужины у Черного моря…

На экране «Адмирал» идет мимо живописных берегов Крыма. Читается лекция о Крыме.

Лена, скрестив под собой ноги, неподвижно сидит на палубе, зажав по-йоговски левой рукой ноздрю носа. Подошла Марья Леонидовна, посмотрела, всплеснула руками, и участливо:

– Зуб?

Девушка отрицательно крутнула головой.

– Смотри… На корабле есть прекрасный зубоврачебный кабинет, если что… – отходит в сторону, оглядывается, уходит.

Лена и еще несколько туристов делают на палубе гимнастику. Упражнения девушки красивы, легки, спортивны. А полного мужчины, которому мешает живот – неуклюжи, через силу, комичны.

Вилин стоит на мостике в стороне и любуется Леной. Смотрит на незадачливого туриста и еле сдерживается, чтобы не расхохотаться.

Выпучив карикатурно глаза, в семейных трусах, с кепкой на голове, толстяк смешно растопыривает попеременно то ноги, то руки, пытаясь присесть. В один из таких моментов, когда Анатолий помимо своей воли расхохотался, за его спиной раздался иронически-осуждающий голос:

Страшно весело. Смеяться над несчастьем другого.

Вилин обернулся, за его спиной стоит Лена.

– А вы разве не смеетесь? – сдерживает смех он.

– Нет.

Парень опять рассмеялся:

– Да вы посмотрите! Посмотрите на него! Что, разве не смешно? Видите, как он старается?

Лена посмотрела на толстяка и, чуть не плача от жалости, покачала головой.

– Он уверен, что все любуются его упражнениями!.. Неужели не смешно?

Девушка тоже еле сдерживает смех, но твердо:

– Нет.

– Одна минута смеха заменяет утреннюю гимнастику, говорят ученые. А вы осуждаете? Кто виноват, что ему невмоготу, что он разжирел непомерно? Вы? Я?

– Нет.

– Смех лечит, исправляет, способствует обмену веществ. Ведь самым ярким результатом комического и смешного и является смех. А вы не смеетесь? – с раздражением спрашивает девушку Анатолий.

– Нет.

– Об этом говорил еще Иммануил Кант: «Смех есть аффект внезапно превращения действий в ничто…». А вы свое: «нет» да «нет». Верно? – придвинулся к девушке кавалер.

– Нет, – также чеканит Лена.

Любвиобильник вздохнул негодуя в душе.

– Хорошо. Вы не согласны с моими доказательствами, но хоть что-нибудь должно же получить от вас «да»?

Лена не мигая смотрит на Анатолия:

– Нет.

Анатолий не знает что сказать, он вне себя, вдруг кричит:

– Доброе утро, Лена…

– Добрый день. – Спокойно говорит та. – Вернее, до свидания. Я спешу, скоро Ялта, у меня в Крыму куча дел. До встречи на борту.

– Вы скоро вернетесь? – невесело спрашивает вздыхатель.

– Да, к отплытию.

– Могу быть вашим гидом. Я знаю город.

– Отдыхали здесь?

– Бывал, когда служил на флоте.

– Новая нота, – усмехнулась девушка. – Но Ялту и я хорошо знаю. Всего вам. – Пошла к трапу.

– Ой-ой! – вскричал вдруг Вилин и схватился за щеку.

– Что такое? – остановилась девушка.

Анатолий застонал:

– У-у-у… боль какая!.. Зуб… Я расколол его вчера… Может, вырвать надо…

Лена участливо:

– Больно? Верхний? Нижний? Боковой? Передний?

На все вопросы Анатолий кивает головой и стонет.

– Нужно к врачу, – говорит девушка.

– У-у-у!.. Острая боль… – И сквозь стоны Анатолий говорит. – Да к врачу… Прошу, не говорите маме… Она у меня очень впечатлительная, переживать будет… Ей ни к чему это на отдыхе…

– Хорошо, не скажу. Я уведу ее в город.

– Не стоит беспокоиться. Мама очарована кораблем и не шагнет с него до конца круиза. Лучше уведите меня в город… к зубному…

– Хорошо. Ждите здесь. Я сейчас. – Убегает.

Как только девушка уходит, Анатолий отрывает руку от щеки и перестает стонать. С улыбкой разминается, отбивает чечетку, радуясь своей уловке.

Из-за шлюпки выглянула Лена, посмотрела на обманщика и мстительно:

– Ну, сердцеед!

Лена пробегает по сцене с перевязанной щекой. Входит в каюту с табличкой: «Зубоврачебный кабинет».

За столом в белом халате сидит медсестра – Аничкина, и что-то пишет.

– Садитесь. Фамилия? – автоматически деловито спрашивает она.

– Я хотела… – мнется девушка.

– Жалобы?

Лена пошла было через каюту в другой отсек.

– Доктора нет. – Не поднимая головы продолжает писать Аничкина.

– Подождать? – остановилась Лена.

– Сколько лет?

Лена снимает со щеки платок и смеется.

Медсестра оторвалась наконец от своих записей, взглянула на девушку и восторженно: – Ленка!.. Зуб?!

Девушка покрутила головой:

– Просьба, – нагнулась заговорщически к знакомой.

Голос диктора: – «Адмирал» медленно втягивается в порт Ялты. Лайнер приветствуют оживленные крики чаек и суетливые рейсовые катера. У причального борта на всех палубах лайнера сосредоточились все туристы, с интересом глядя на берег, усеянный отдыхающими…

Поворот сцены. В зубоврачебное кресло Лена решительно усаживает Вилина.

– Жди, – говорит она. – Сейчас будет доктор, – и уходит. – Я буду рядом…

Вилин беспокойно ерзает в кресле, поминутно оглядываясь назад. Входит Лена. Она неузнаваема: в белом халате, в «пироговке» на голове, лицо ее закрывает зеркальный отражатель.

– Доктор, у меня ничего не болит, – зашептал, оглядываясь на вход обманщик. – Зубы, хоть проволоку кусай.

– Посмотрим. – Изменённым голосом говорит Лена. – Откройте рот, больной.

Мнимый больной открывает рот. Лена берет молоточек и стучит по его зубам. Парень морщится.

Лена безапелляционно:

– Будем удалять. – Берет большие щипцы.

Вилин, скосив глаза, в ужасе смотрит на них и приподнимается в кресле.

Лена строго:

– Спокойно, больной. – Силой усаживает парня на место. – Рот. Пошире рот, говорю!.. – Намеревается ухватить щипцами зуб.

Анатолий изворачивается и убежденно: – Да что вы! Не болит у меня! Не болит, говорю!.. – Пытается встать.

Лена удерживает его в кресле, клацая угрожающе щипцами у его рта. Наконец, ей удается ухватить щипцами какой-то зуб. Анатолий отталкивает ее силой, выскальзывает из кресла и опрометью выбегает из кабинета.

Лена измененным голосом кричит вслед:

– Больной! Куда же вы? Больной?…

Голос диктора на фоне изображения «Адмирала» и причала: – «Адмирал» пришвартовывается к причалу. Туристы с любопытством смотрят на солнечный город, нетерпеливо толпятся в проходах, ожидая разрешения сойти на берег.

Вилин, ругаясь, вбегает в свою каюту. У открытого иллюминатора маячит Агатов со стаканом в руке.

– Идиотка! Поганка! – ругается парень. – Рвать здоровые зубы!

Агатов тычет стакан ему:

– Пей!

– Кретинка! Недоучка! Дура ненормальная! Психопатка!

По ту сторону иллюминатора из шезлонга выпархивает Аничкина в белоснежном платье.

– Колода! Индюшка белая! – не унимается Анатолий.

– А можно не ругаться на корабле!.. – возмущается девушка.

Анатолий высунулся в иллюминатор:

– Умолкни, некультурная! Примелькалась тут! – выхватывает у Агатова стакан, нюхает, залпом вливает содержимое в рот, полощет зубы и распыляет коньяк в иллюминатор. – Шизофреничка декоративная!..

Агатов со своим обычным жестом подсунулся:

– А-а? Что ты сказал?

– Здоровый зуб у меня чуть не выдернули!.. – наклонился к нему сосед.

– А-а… – скучно протянул Агатов. – Ну тогда выдергивай…

Голос диктора: – Туристы сходят по трапу на набережную. Среди них Лена. За ней, пробираясь среди пассажиров, спешит наш герой.

На сцене он и она.

– У меня не такой уж и плохой зуб… – говорит он девушке. – Позудел немного и уже не болит…

Лена насмешливо:

– А он болел?

Анатолий убедительно:

– Страшно!.

– Уловка ухаживания? – остановилась девушка. – Советую не пытаться больше обманывать, – сделала шаг в сторону.

Любвиобильник растерянно:

– Откуда вы знаете?

– «Доктор, у меня ничего не болит… Зубы, хоть проволоку кусай» – произнесла голосом его девушка. И тут же измененным голосом врача. – Откройте рот, больной. Будем удалять. Спокойно, больной. Куда же вы?!

Вздыхатель отступил ошеломленный:

– Вы?!

– Я! – засмеялась Лена и уходит за кулисы.

– У-у-ух! – только и смог в ярости произнести обманутый. – Далась она мне!.. Тьфу!.. – сплюнул он.

Невелев указал на него и своей спутнице – Аничкиной:

– Смотри, не нравится. Море ведь!.. – вдыхает с наслаждением воздух. – Как морем пахнет, дорогая, а он…

На экране изображения Набережной Ялты.

Вилин рассерженный вконец, идет по сцене.

– Здорово! – говорит он сам себе. – Так обойти меня! Непревзойденная притворщица! – встал, рядом с киоском с надписью: «Сувениры».

Аничкина одетая уже в зеленое платье, подошла к полке, купила путеводитель по Ялте. Став спиной к Вилину, читает.

Он вслух своим мыслям:

– Садистка! Остолопина в юбке!

Аничкина оглянулась, всплеснула руками в ужасе:

– Да что вы себе позволяете?!

– Тебя еще не хватало – склонил набок голову парень. – Сгинь на четыре стороны! Зеленая!..

Аничкина задохнулась от гнева: – Я… Я… Колесо! Вот вы кто! – быстро уходит.

Вилин усмехнулся, прошелся:

– Да и я хорош. Грублю, надо мной насмеялись… И-и!.. Узнают, вся бригада попадает!.. Нет, надо игнорировать ее, это не тот случай. Все! Никакого внимания, все!

Анатолий осматривает проходящую красавию девушку и устремляется за ней, за кулисы.

На экране чередуются изображения: все участники комедии, Севастополь, Малахов курган, Херсонес, Панорама. Группа туристов с «Адмирала» смотрят и слушают экскурсовода. Наши герои тоже здесь. Но Вилин держится подальше от Лены.

На фоне теле эпизодов Панорамы слышится голос экскурсовода, повествующий о героической обороне Севастополя в период Крымской войны.

Обиженный кавалер нет – нет и посмотрит в сторону Лены.

Лена, в руках которой фотоаппарат, тоже незаметно посматривает на него, критически осматривает рядом стоящую с ним девушку.

При движении сцены по кругу Анатолий неожиданно для себя нечаянно толкает Лену. Та, сжав сердито губы, делает крутой поворот, отчего фотоаппарат, который висит у нее через плечо, делает по инерции полукруг и ударяется о спину Вилина.

Анатолий полуобернулся и негромко:

– Вы меня?

Девушка также:

– Не я. Фотоаппарат.

– Я толкнул вас нечаянно, а не для заигрывания с вами, – говорит парень.

– Так уж и нечаянно, – насмешливо смотрит на него девушка.

– У-у-ух! – скрипнул зубами Анатолий. – Сказать вам кто вы? – шепотом опросил он. – Вы себялюбка! Эгоистка! Ненавистница! Зазнайка! Жертва внешности своей!..

Лена спокойно:

– Не много ли?

Тот не успокаиваясь:

– Не мало ли?

На телеэкране изображение диорамы штурма Сапун-горы. На фоне эпизодов диорамы экскурсовод рассказывает о величественной Севастопольской эпопеи 1941-42 годов.

Наши герои держатся поодаль друг от друга.

Экскурсовод говорит о беспредельном героизме наших воинов при штурме в 1944 году Сапун-горы…

При уходе со сцены Анатолий опять помимо воли своей наталкивается на Лену.

– Это уже совсем неинтересно, – отошла в сторону девушка.

– Да вы еще и воображала? – подошел к ней парень.

– Все ваши слова и действия знаете отчего? – перекручивает пленку в аппарате Лена.

– Любопытно, от чего же? – выпрямился Вилин.

Она спокойно:

– От того, что вы влюбились в меня.

Вилин отпрянул:

– Да вы что?!

– Как пить дать. – Щелкает затвором аппарата девушка. – Какие последуют опровержения? – смотрит она в окно наводки «лейки».

– Ну… – тихо произнес тот и пожал плечами. – Опровержения… Не знаю…

Звучат мелодичные такты севастопольских курантов у величественного обелиска Славы на Сапун-горе.

Лена сочувствующе:

– Вот именно. А вот я знаю.

– Что знаете? – настороженно посмотрел на нее Анатолий.

– Что я не влюбилась в вас.

– Вот как?

– Представьте себе, – с улыбкой смотрит на Анатолия девушка.

– Не представляю.

– Это почему же?

– Никогда еще не давали мне от ворот поворот… – отшвырнул носком вроде камешек парень.

– Допустим. Значит, первая ласточка, – медленно пошла Лена.

Кавалер со вздохом за ней:

– Ничего себе ласточка… Отказывать просто, когда не серьезно. А вот когда… Не думал, что и мне однажды повесят противовес…

– Не расстраивайся, береги здоровье, – неожиданно перешла на «ты» девушка.

– Я и не расстраиваюсь. Просто чувствую себя как с разбитым носом.

– Многие хотят взаимности с целым носом. Но легко и не надолго, как я понимаю.

– Я на такого похож? – остановился он. – И у вас… – Поправился. – И у тебя много таких? – пошел за ней.

Девушка вздохнула:

– Хватает. И самодовольных, и остроумных… разных типажей. Большинству настоящие чувства незнакомы.

– Что ж, отваливаю, – вздохнул Вилин.

– Отваливай.

– Я приношу свои извинения.

– Принимаю. Что еще скажешь?

Медленно идут по сцене в сторону ушедшей группы.