Текст книги "Современный Декамерон комического и смешного. День второй"

Автор книги: Анатолий Вилинович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Вилин в такт ее слов раскачивается, приняв позу-стойку кабальеро, с кастаньетами в испанском танце.

– Что вы делаете? – прервала удивленно свой поток слов девушка.

Анатолий рассмеялся: – Предлагаю вам руку спутника и приглашаю вас завтра в двадцать ноль-ноль на свидание.

Аничкина разочаровано, капризно: – Ах, завтра? Почему не сегодня, не сейчас? Я хочу, как я говорила…

– Понятно. Днем я занят, а вечером работа, – развел руки кавалер и уходят за кулисы в одну сторону, Аничкина с недовольным видом в другую.

Вилин и Чемерина заняты укладкой вещей в чемоданы.

Вилин и Чемерина выходят на сцену. Она с раздосадованным голосом говорит ему:

– Ну в кого ты такой уродился?

Вилин бесстрастно:

– В кого, мама?

– Зачем назначил свидание, когда завтра отправляешься в круиз?

– О чем ты, мама? – сделал удивлённое лицо сын.

– Я говорю о соседской гостье! – подошла к нему сердитая Чемерина.

– А-а она этого хотела к разговору… Пригляделся…

– Ты обманул ее обещанием!..

– Ах ты, моя честная, добрая мамочка! – обнял, поцеловал и закружил женщину по сцене Вилин. – Знаешь, у меня возникла идея!.. – вдруг остановился он и уходит за кулисы. «Мама» поспешила за ним.

Вилин и солидный человек в очках медленно идут по сцене, мимо экрана с изображением пассажирского морского порта. У причала пришвартован лайнер.

Вилин убежденно говорит:

– В культурно-массовой роботе с отдыхающими, как правило, не хватает танцевальных часов, а это значительно обедняет работу всего коллектива…

– Вашего? – сморкается в платок «солидняк».

– Нет, вашего, – поясняет тот.

– Моего, – констатирует собеседник.

– Я к вам с предложениям, потому что вы директор круиза и понимаете как никто значимость интересной программы…

– А как быть с зрелищными и другими позициями программы? – перебил стивидора директор.

Вилин развёл руками: – Ну, одно требует сокращения другого.

Директор спрятал платок: – Уверяете что это будет более привлекательнее, разнообразное и современней?

– И современней.

– Хорошо. Делаем просмотр.

Звучит эстрадная музыка. Поворот сцены. На ней танцует Вилин. В креслах сидят директор и массовик круиза. Моряк танцует красиво, в такт мелодии. Танец сборный. Здесь и матросское «яблочко», и чечётка, и балетные па, и каскад, и отрывки из современных эксцентрических танцев. Но вот танец закончен. Аплодисменты.

Директор встал и произнес:

– Нет, нам нужны другие танцы.

– Какие? – вытирает пот с лица танцор.

– Массовые. Чтобы их танцевали все и организовано, – бросил в рот конфету глава круиза.

– Кончено, – подтвердил массовик по фамилии Марголис.

– Согласен. Я могу быть в резерве, – подошел к нему Вилин.

– Но я не смогу зачислить вас в штат культурного обслуживания туристов моего круиза, – пожал плечами руководитель. – Так, Марголис?

– Да, штат укомплектован до предела, Вячеслав Петрович.

– Могу устраивать вечера юмора и сатиры, – предложил Вилин.

– Как это будет выглядеть? Например?

– Ну вот… Я выхожу и рассказываю… Сизу и пью цяй. Заходят и спрашивают: – Ты за Мао или за Чан-Кайши?

– Подумал, за Чай-Кайши, – говорю.

– А-а! Снимай штаны, всыпьте ему горячих!

– Побили. Сизу пью цяй. Приходят.

– Ты за кого, – спрашивают. – За Маю или за Чан-Кайши?

– За Мао! За Мао! – говорю.

– А-а! снимай штаны, всыпьте ему горячих!

Побили. Сизу и пью цяй. Стуцят. Снимаю штаны, открываю и становлюсь спиной к двери. Приготовился… А это соседка пришла мисоцку риса попросить…

Хохот всех присутствующих.

– Смешно, – вытирает глаза директор. – Но политически не осуждаемо ли это?

Массовик Марголис, глядя на своего патрона, предостерегающе:

– Надо подумать…

– Хорошо, Марголис. Ну, выкладывайте, что еще у вас в запасе?

– В запасе много, ну, вот… Ночью в море голос с огромного судна: – Эй, на встречном! Сверните с курса!

Голос со стороны огней:

– Не можем!

– Я капитан судна водоизмещением в тридцать тысяч тонн! Мой корабль, разнесет вашу посудину в щелки! Сверните с курса!

– Мы на скалах! Не можем!

– Какая численность вашей команды?

– Два человека. Помощник и я – смотритель маяка!

– Ну это можно, – кивнул после смеха глава круиза.

– И тема морская, – поддакнул массовик Марголис.

Но Вилин тут же продолжил:

– Купается адмирал в ванне. Вдруг радостно кричит: «Иван, Иван! Смотри стоит!». Вбегает матрос, смотрит и отчеканивает: «Ни какс, нет-с, ваше-с… Онис-с плавают-с!».

– Над этим надо подумать, – после смеха говорит директор.

– Обнародовать ли? – соглашается Маргулис.

– Спрашиваю докера, сидящего у пирса, – продолжает Вилин. – Если выпьешь стакан, работать сможешь? – Тот мне: – Ты же видишь, работаю…

– Кавказское радио спрашивают, – продолжает стивидор. – Какая разница между членом корреспондентом и действительным членом корреспондентом?

Оппонент выходит на сцену и с кавказским акцентом поясняет:

– Понимаешь, вот видишь, стая собак. Один собака уже на сучке работает, это действительный член, понимаешь… А другие смотрят и только, – это просто корреспонденты, понимаешь…

Смех, хохот. Благова постучала карандашом по столу со словами:

– Режиссер малой сцены Вилин, может, со своими кавказским оппонентом что-то другое изложите? Как, директор круиза? Его играет студиец.

– С интересом послушаем, Елена Владимировна.

– Можно мне? – выступил диссертант Денисов. И не ожидая ответа начал: – Познакомился парень с девушкой и говорит ей: «Давай займемся сексом». Она: «Дома у тебя или у меня?» Он: «Ну ты и проблемная!..» – и ушел.

– Подожди: я скажу… – предупредил Вилин. – Мне нужна путевка для мамы…

– Ах, вот оно что, артист? – произнес директор. – А мы думаем зачем это вам понадобилась работа во время отдыха? У вас же ваша путевка есть?

– Есть. А я хочу для мамы, – пояснил Вилин.

– К сожалению, – развел руками директор-студеец.

– Вот слушайте… – решил продолжить свои анекдоты с надеждой, что они помогут все же добыть путевку Марии Леонидовне. – Бежит зайчишка по лесу. А уши у него завязаны под подбородок. Лиса увидела и спрашивает: «Зачем уши завязала тебе мама под подбородок?» А он ей: «Мама сказала, это чтобы ты не слышал. Охотников много сейчас, убьют не убьют, а мату научат».

Не дав паузы для смеха, заботливый сын продолжил:

– Договорился француз с женщиной… Это в советские времена, чтобы ясно было. – Ждет ее, ждет ее, а она все не приходит. «Сорвалась встреча», – вздыхает иностранный любовник. Вдруг женщина объявляется, загнанная, потная, с авоськой тяжелой в руке, отдышаться не может. Он: «Что, что случилось?» Она: «Ой извините, извините, уже шла к вам смотрю, цыплят дают по рубль шестьдесят. Стала в очередь, взяла. Бегу к вам. Смотрю молочные сосиски дают, стала в очередь, взяла. И вот прибежала… Он: «О, понимаю, понимаю…дефицит… Прошу в ванну, душ». Женщина ушла в ванную комнату и долго, долго ее опять нет. Любовник ходит, досадует в нетерпении. Но вот женщина, наконец, выходит, мокрая еще, и говорит: «Ой вода такая хорошая, такая хорошая, так я заодно и постирала нижнее…».

Буря хохота, взрывы голосов, знающих прошлую действительность жизни при Советах.

– Хорошо, – говорит директор. – Насчет вашего выступления мы подумаем. Так, Марголис?

– Подумаем, Вячеслав Петрович, но…

– Да, без зачисления в штат.

– Согласен. Но помогите мне купить путевку для мамы, – заглядывает в глаза директора наш герой.

– Поможем, но за полную стоимость.

– И за полную, – махнул рукой Вилин.

На экране у причала огромный двухтрубный морской лайнер. На его мощном носу надпись: «АДМИРАЛ НАХИМОВ».

Голос диктора: – Этот огромный корабль, полученный в счет репарации после разгрома фашистской Германии. Прежнее его название «Берлин». Водоизмещение – двадцать две тысячи тонн, скорость хода двадцать узлов в час. После ремонта он был отделан по самому изящному вкусу в британском порту Глазго. Судно совершает рейсы не только по Черному морю, но и по международным морским линиям. Сейчас идет посадка туристов, отправляющихся в круиз. Стрелы кранов грузят также на корабль и легковые автомобили туристов…

Поворот сцены и на экране изображение интерьера двухместной каюты судна. А на сцене макет этой же каюты. Двухъярусная кровать, стол, два кресла, шкаф. Дверь, на ней цифры: «102».

В сопровождении стюардессы в каюту входят Вилин и его мать Мария Леонидовна, роль которой исполняет артистка Чемерина, как уже говорилось.

– Располагайтесь. Желаю приятного отдыха на нашем комфортабельном судне, – с улыбкой произносит стюардесса и уходит.

Счастливая Марья Леонидовна осматривается, молитвенно сложив руки на груди, восхищенно говорит:

– Я в восторге, просто в восторге!

– Что я тебя устроил?

– Да! И каюта!..

– Первый класс, мама!

– Твоя забота, сын.

– Мой долг заботиться о тебе, мама.

Марья Леонидовна растроганно:

– Спасибо, сын… – вздохнула, – да что твоя мать хорошего видела? Ребенком войну, потом учеба и работа в лишениях. Неудачное замужество…

– Ты не волнуйся, у меня тоже хорошая каюта. Потом пойду устраиваться…

Зазвучала музыка.

– Ой, скорее на борт, мама, сейчас отход судна! – взял под руку маму сын и быстро уводит ее за кулисы.

Голос диктора: – Белоснежный лайнер медленно отходит от причала, множество провожающих машут руками отплывающим в круиз. Туристы стоят вдоль бортов всех палуб судна. Марья Леонидовна и ее сын идут по сцене машут руками друзьям на берегу…

Голос под звуки музыки продолжает: – Вспениваются буруны у мощного носа лайнера. Бурлит убегающий след моря за кормой. Кричат неугомонные чайки, провожая корабль из гавани…

Каюта «102». Лена вынимает из чемодана платья и на плечиках вешает их в шкаф. Стук в дверь. Она громко:

– Входите!

Стук повторяется.

– Да входите же – кричит она.

Дверь не открывается. Девушка подходит к двери и, повернув ключ, открывает дверь каюты.

– Вы?! – отступил Вилин.

Он и она удивленно смотрят друг на друга.

– Разрешите? – качнулся вперед гость.

– Ко мне?

Вилин смотрит на цифры «102» и со смехом: – Выходит к вам.

Лена – ее играет артистка Грачева, удивленная до предела, выглянула в коридор, посмотрела в одну сторону, в другую.

– Так могу я войти?

– Я не приглашала вас, – взялась за дверь девушка.

– Меня зовут Анатолий, – продолжает посмеиваться Вилин.

– Это ничего не объясняет.

– Вы, кажется, недовольны, но я здесь ни при чем.

– Я тоже, визит неожиданный и не понятный. От вас я услышала, что хотите играть в гандбол, так что из этого?

– Даю честное слово, что сейчас моя встреча с вами абсолютно не намеренная.

– Тем более, – закрывает Лена дверь.

Но Вилин тут же открывает ее и входит в каюту со словами:

– Это не честно! То кричите «входите», а дверь на замке. То открыв дверь, захлопываете перед моим носом.

– Что скажете еще? – вызывающе сложила руки на груди девушка.

– Если бы не жила в этой каюте моя мама, я бы не подумал вас беспокоить.

– В таких случаях причину говорят сразу, – отошла к своим вещам Лена.

– Так у вас изменилось отношение к моему приходу? – садится в кресло гость.

– Нет. Моей соседки – вашей мамы, как видите, нет в каюте.

– Где же она?

– Знакомится с кораблем.

– И вы не составили ей компанию?

– Нет.

– Так вы предлагаете мне идти и искать ее? – забросил ногу за ногу Вилин.

– Могу дать путеводитель, – занимается своими вещами девушка.

– Нет, лучше я подожду здесь.

– Дело ваше, но вам придётся выйти.

– Куда?

– В коридор.

Входит восторженная Марья Леонидовна.

– Я в восхищении от нашего корабля!.. Ты что, набиваешься в гости к милой девушке? Идемте, я покажу вам изумительные салоны теплохода, где мы будем часто отдыхать во время нашего мореплавания.

– Вы уже ознакомились с кораблем? – вешает на спинку кресла свое платье Лена.

– Да, но еще не полностью. Идемте дорогая…

– Благодарю. – Лена взяла отложенное платье рассматривает. – Но мне надо пригладить платье.

– На корабле есть прекрасная прачечная и все для глаженья!.. – Воскликнула восторженно Мария Леонидовна.

– Где эта прачечная?

Мария Леонидовна радостно:

– На три палубы ниже нашей.

Лена посмотрела на Вилина: – Вы слышите? На три палубы ниже нашей.

– Да, и я приглажу, – спохватилась Мария Леонидовна. – Давайте заодно и ваше платье, – взяла свое какое-то.

– Нет. Постойте. – Торопливо достала еще одно платье из гардероба.

– Со мной пойдете? – ждет девушку женщина.

– Вы пойдете? – пристально смотрит Лена на Анатолия.

– Я могу… – встал тот.

– Прекрасно, – сунула ему свои и Марии Леонидовны платья. – Пусть гладит он, у него все равно брюки мятые.

Вилин растерянно: – Я поглажу…

– Нет. Если он будет гладить мы опоздаем к первому ужину, – забрала мать у сына платья.

– Но мне действительно нужно, – осматривает свои брюки Вилин.

– Переоденешься. – Выходит мать. – Посиди, я мигом.

Вилин садиться в кресло и со вздохом:

– Ничего себе советчица.

Лена будто не слышит, занята своим делом.

– Это я о вас говорю, – смотрит на неё Вилин. – Нет, впервые встречаю такую. Вы не хотите со мной разговаривать?

Лена взяла руки в бока: – Ну с какой стати мне с вами разговаривать? Бесцеремонно вошли в каюту, расселись, как у себя дома и навязываете мне свои речи. Мама ваша даёт мне советы, предложения всякие. Ну и начало!..

Вилин усмехнулся: – Вы всегда такая неучтивая?

– Это ваш вывод?

– А какой другой можно сделать?

Лена изучающе смотрит на Анатолия: – Так… Встаньте… Отойдите к двери…

Вилин выполняет ее указания, выпрямляется, думая, что она рассматривает его.

– Ближе к двери… Откройте ее.

– Зачем?

– Чтобы закрыть с той стороны.

Парень возмущен. Демонстративно распахивает дверь.

– Ваш разговор отвлекает меня от дела, я не переношу навязчивой болтовни, – невозмутимым тоном заканчивает разговор девушка.

Вилин сердито захлопывает за собой дверь каюты, от чего ключ со звоном выпадает на ковер.

На экране интерьеры лайнера: салоны, рестораны, бассейны. Марья Леонидовна ведет Лену по сцене.

– Вот и он, этот салон для дам, – говорит она.

– Красиво.

Женщины проходят по сцене по кругу:

– Идем дальше, второй салон, музыкальный, – продолжает роль гида мать Вилина. – Здесь, мне сказали, будут концерты и танцы.

– Шикарно.

– Дальше салон отдыха.

– Восторг, – констатирует Лена.

Довольная Марья Леонидовна говорит Лене:

– Теперь ресторан, где мы с вами сейчас будем ужинать!.. – уходят за кулисы.

Сцена делает полукруг и перед зрителями снова интерьер каюты. Вилин у зеркала бреется электробритвой. За столом с бутылкой коньяка сидит сосед по каюте Вилина. Роль его исполняет Вачнадзе. Он в пижаме, на голове двухцветная шапочка с помпоном. Он берет бутылку коньяка со стола, наливает в стакан, выпивает, заедает лимоном, морщится. Затем, протягивает бутылку Вилину и высоким голосом:

– Пей, дарагой, – предлагает Вачнадзе.

– Не пью, – крутнул головой наш герой.

– А-а? – приложил руку сосед к левому уху. – Что ты сказал?

Вилин показал ему часы и громко: – В ресторан! Пошли ужинать!..

– А-а… – махнул рукой сосед. – И от меня жена ушла…

Поворот сцены. На ней столы сервированные, стулья… Туристы рассаживаются на свои места. Метрдотель подводит Лену и Марью Леонидовну к трехместному столу.

– Ваши места, – указывает он.

Женщины благодарят и усаживаются. Лена одета простенько: на ней плиссированная юбка, которую сейчас не носят и прозрачная батистовая блузка-курточка.

– Ешьте, – делает вид, что кушает девушка.

– Хочу вместе с сыном, – посматривает в сторону кулис Марья Леонидовна.

Лена посмотрела на часы и критически:

– У него было достаточно времени, чтобы не опаздывать, – наливает минеральную воду в бокал, пьет.

В это время у стола появляется Вилин. Он в красивой великолепной морской форме. Зазвучала минорная музыка.

Лена, как бы восхищаясь видом его, перестает пить и смотрит в его сторону. Встает, восторженно устремляется с протянутой рукой к нему, неожиданно отстраняет его со своего пути и подбегает к человеку только что вошедшему в ресторан.

Воспрянувший было, а теперь недоумевающий и уязвленный кавалер садится шумно за стол.

– Удивительный человек!.. – Возвратилась к столу девушка. – Это известный летчик – испытатель парашютов. Он чудом остался жить, благодаря падению в овраг наполненным снегом. Заново рождённый, можно сказать, человек. Вы читали?

– Невероятно!.. – кушает Вилин.

– А вы, Мария Леонидовна, слышали? – взяла бокал с минералкой Лена.

– Счастливец, что можно сказать, – проговорила Мария Леонидовна.

– Счастливец. В самом деле невероятно, – согласилась Лена.

– С трудом верится, что такое могло быть, – вздохнула Мария Леонидовна. – Конечно, настоящий герой он…

– А я расцеловала его, он хороший знакомый нашей семьи, – приступила к ужину девушка.

Молчание нарушил Вилин: – Значит, вы героев любите?

– Люблю, – ответила Лена, наливает опять себе «минералки».

– Хочу минеральной, – протянул руку Вилин.

Лена со стуком ставит на стол бутылку, чуть ближе к парню.

– Вы очень любезны, – встал и потянулся к бутылке застольник.

– Разумеется.

Вилин хотел налить в бокал матери, но та отказалась жестом. Наливает в свой бокал и после:

– Почему нам не познакомится как положено? Хотя бы на время круиза. Назовитесь все же, как вы именуетесь?

– Лёной, – произнесла отрывисто девушка.

– Лена? Обратился он к Марии Леонидовне. – Так звали, кажется, твою бабушку?

Марья Леонидовна кивнула: – Да по, отцу.

Вилин девушке: – А меня, вы уже слышали. Анатолий.

– Я не прислушивалась.

– Дома у нас есть быстроходный катер с правом выходом в море. Я бы мог пригласить вас после круиза на рыбалку.

– После круиза у меня будет куча других забот.

– Хорошо, после этих забот.

– А после, отборочные игры, а потом институт и семья, – не задумываясь ответила Лена.

Кавалер удивлено: – И что, вы не купаетесь в море, не отдыхаете?

– Почему? – делает вид, что режет на мелкие кусочки бифштекс девушка. – В расписании моего образа жизни есть все: и учеба, и работа, и отдых, и развлечения.

Доносятся звуки музыки.

– Вы танцуете? – делает то же самое, что и девушка Вилин. – У вас прекрасные данные для этого. Любите современные?

– Нет. Я не люблю когда дрыгаются.

Музыка неожиданно обрывается.

Марья Леонидовна голосом знатока: – Сейчас будет объявление.

Из динамика доносится голос массовика:

– Уважаемые отдыхающие! На нашем судне совершают путешествие новобрачные Витя и Катя Кругловы. Разрешите от вашего имени поздравить их с браком и пожелать им счастья и многих радостей в семейной жизни.

Звучат торжественные звуки марша Мендельсона, аплодисменты.

– Да у нас еще и бал сегодня? – вспомнила Марья Леонидовна.

– По случаю Вити и Кати? – усмехнулась Лена.

– По случаю начала круиза, – поставил бокал Вилин.

– И что нам нужно делать? – с иронией смотрит на парня девушка.

– Танцевать, веселится.

– Да, находясь на корабле надо побывать всюду и получить все удовольствие от него, – наставительно говорит Марья Леонидовна.

Вилин встает, идет к стойке буфета с напитками, берет у стюарда бутылку шампанского и ставит ее на стол.

Марья Леонидовна покачала головой: – Это уже лишнее.

– Но ты же сама сказала: «получить все удовольствия», мама.

Вилин начинает открывать шампанское; снимает фольгу, раскручивает проволочку.

Девушка смотрит на эго действия:

– Вы умеете открывать?

– А что тут хитрого? – взялся за пробку бутылки Вилин.

Вдруг бутылка оглушительно стреляет и обдает пеной Марию Леонидовну и Лену.

– Как ты неосторожен, сын!.. – смахивает с себя брызги Марья Леонидовна.

Все и туристы за соседним столом смеются. Вилин, налив шампанское в бокалы, читает мелкий текст на наклейке бутылки.

– Не трудитесь, коллекционное, разлив Артёмовского завода, – пояснила Лена.

– Вы знаток вин? – посмотрел на неё тот.

– Конечно.

– А я знаток танцев.

– Оно и видно.

– По походке?

– По рукам. Не умеете даже шампанское открыть, – делает глоток напитка девушка.

Уязвлённый кавалер не знает что сказать. Встает и уходит.

Мария Леонидовна после некоторого молчания: – Обычно Анатолий в разговоре смелый и находчивый, а с вами почему-то теряется.

– Я здесь ни при чем. Наверное, он привык вести себя самоуверенно и развязно с девушками, а я не из таких, – встала, посмотрела за кулисы. – Море уже спокойное-спокойное… – возвратилась, села.

Вилин возвращается с красивой коробкой конфет и кладет её на стол перед женщинами: – Вам от меня.

– Нам? – посмотрела на него девушка.

– Да, я ведь виноват перед вами. Купил в баре.

– Ассорти? – развязывает ленточку коробки Марья Леонидовна.

– Не люблю конфет. – Поморщилась девушка.

– Угощайтесь, совсем не плохо к шампанскому, – подвинула коробку к ней Марья Леонидовна. – Ах, прелесть!

– О, море успокоилось!.. – заглянул за кулисы и Вилин. – Да, никаких волн!.. Небо чистое, чистое!

– И что из этого следует? – не глядя на него спросила девушка.

– Как что? Бал будет на открытой танцплощадке, на корме.

– На самой верхней палубе она, – подсказала Марья Леонидовна.

– Да? – Обернулась девушка к Вилину. – Вам не терпится потанцевать?

– Послу ужина ничто так не способствует пищеварению, как танцы, – улыбнулся ей молодой человек.

– А я не сторонница танцевальных упражнений после еды, – поморщилась девушка.

Вячеслав пожал плечами: – Странно. Я могу пригласить вас в салон игротеки, в бар, в музыкальный салон, где можем послушать музыку.

– Не много ли на первый вечер? – сложила свои столовые приборы в тарелку девушка.

– Можно выбрать что-нибудь одно, если хотите…

Девушка встала.

– Я тронута вашим вниманием. Спасибо за шампанское, за ассорти, за приглашение, которым я не воспользуюсь, у меня другие задачи, – аккуратно сложила и положила салфетку на стол Лена, и выйдя из-за стола пошла к выходу.

– Уважаемый диссертант Денисов, – прозвучал голос Благовой. – Не кажется ли вам, что в начальных сценах вашей комедии не чувствуется научных исследований вашей темы?

– Не определяются те или иные теории комического? – вставила Бодрова.

Денисов подошел к столу президиума и хотел было пояснить, но раздался голос оппонента Левко:

– И не видно вашей работы, участия в спектакле!

И тут оппоненты: Минина, Цилина, и Цуладзе заговорили наперебой:

– Спектакль очень интересный!

– Нужный для критики нашей молодежи! Юмористический!

– И смешные вставки, анекдоты, очень хорошо, понимаешь!

– Так я же и говорю, товарищи ученные! – включился голос Левко. – А соискатель в стороне почему-то!

– Я поясню, поясню, – заговорил Денисов. – Как уже говорилось в защите моего коллеги – предшественника, очень трудно разбивать комическое и смешное по теориям. В этом нас убеждают первые эпизоды комедии. Здесь, как и в последующем ее содержании, переплетаются и будут переплетаться теории: негативного качества, деградации, контраста, противоречия, отклонения от нормы. Все эти теории включает в себя теория смешного типа. Авторами всех этих теорий являются ученые с громкими именами времен от Аристотеля до современных десятков и десятков имен ученых. И если назвать одно имя и сослаться на него, то это безусловно объединит своей противоречивостью другие, заслуживающие внимание не в меньшей мере. Подбирая комедию для своей защиты исследования, я старался учесть все нюансы критики, не ссылаясь на громкие имена исследователей.

– Надо больше анекдотов!

– Смешных историй!

– Дурачливых в жизни!

– Чтобы посмеяться вдоволь!

Посыпались голоса из зала. И кто-то, перекричав всех:

– Наука – наукой, а жизнь без смеха – не жизнь!

И чей-то громкий пронзительный голос:

– Билеты на вашу ученость, надо оправдывать, господа ученые!

За все время замечаний, реплик и высказываний, члены ученого совета переглядывались, переговаривались тихо и Благова сказала:

– Что нам сказать и вам, соискатель? Особенно на последний визгливый совет: «…оправдать билеты»…

– Понимаю и принимаю к сведению, Елена Владимировна… И обращаясь к залу громко заявил: – Денисов. – Учтем ваши замечания и пожелания! Все будет в продолжении спектакля!

– Антракт! – встал и объявил ученый секретарь Жадов.

Занавес сцены поползла, чтобы закрыть ее, но на сцену вышел Вилин и закрытие сцены приостановилось. Он объявил:

– Кто хочет послушать продолжение книги, которую я начал читать вчера во время отсутствия света, могут, пожертвовать буфетом, остаться и послушать продолжение…

Раздались аплодисменты и голоса одобрения. Прозвучал вопрос:

– А как называется эта книга?

– «Возвращение Остапа Бендера».

– А кто автор?!

– Ваш покорный слуга… – низко поклонился Вилин.

Несмотря на антракт, в зале задержалось много зрителей, то подтвердили дружные аплодисменты.

Вилин взошел на трибуну раскрыл книгу и спросил:

– Кто подскажет, на чем остановил я чтение вчера?

– Когда Бендер встретился с Шурой Балагановым!

– О том, как Шура Балаганов избежал ДОПРА!

– Бендер и Балаганов едут в Киев!

– Да, о следующей главе нашего повествования… Читаю…