Текст книги "Охота на ясновидца"

Автор книги: Анатолий Королев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Поэтому я была все время настороже именно по поводу пищи!

И когда увидела тот странный стол, сервированный Гримсби, сразу тайно насторожилась: тут скрыта опасность! И подумала о яде, но подумала неуверенно, неясно и скорее нехотя, чем сознательно, стала выискивать среди закусок все белоснежное, прозрачное. Я подсознательно думала, что яд обязательно окрасит пищу чем-нибудь синим, красным или фиолетовым. И черное брала с опаской. Да, я рисковала, но тот кто не рискует, никогда не выигрывает.

И последнее, чтобы закрыть лондонскую страницу. Марс показал мне Ламберт-норд, о котором упоминал в письме мой несчастный отец, загнанный в угол лягушонок.

Так называлась станция лондонского метро, рядом с которым находится здание британской разведки МИ-6 или Сикрет интеллидженс сервис, сокращенно: СИС… я поехала туда одна, мне не хотелось свидетелей. Марс все объяснил, нарисовал план. Я ехала в метро, а когда вышла наверх, увидела сначала заурядное здание самой станции – три оконных арки, в переплетах чистого стекла, два автомата на углу, узенький лондонский тротуарчик привел меня к безобразному билдингу СИС, банальному безликому зданию, по фасаду которого шли сплошной лентой тонированные окна. Оно почти впритык примыкает к кубу метро. Я шла спокойной походкой. Денек выдался пасмурный, туманный, с налетами дождя. Все в тон моим чувствам. Где-то здесь, в бесконечных ячейках хранится досье моего отца. И там возможно есть и та фотография, где мы вдвоем под солнцем Эль Аран-ша! Красивый мужчина в спортивной рубашке с короткими рукавами держит в загорелых руках свою маленькую принцессу… он всего лишь хотел жить. Жить на полную катушку. Ненавидел скуку. Хотел увидеть весь мир… Я уже чувствовала его сквозь собственный характер. Но мир не простил ему чувства свободы и заставил платить по счетам… Пошел дождь, ну конечно! Я забыла зонтик в вагоне метро! Специально зашла в магазинчик, купила, чтобы не вымокнуть и вот… мне всегда не везет в мелочах. Но я насторожилась – как тогда, когда распорола колготки об стол баккара – и удвоила внимание. Что это значит? Дождь ударил сильней. Жидкие гвозди гурьбой запрыгали по тротуару – шляпками вниз, острием вверх – разбиваясь в мокрую пыль и сырой дым. Я припустила бегом к метро и вдруг поймала взгляд немолодого мужчины из вишневого автомобиля, который медленно ехал вдоль тротуара. Видимо он давно наблюдает за мной. Ну абсолютно незнакомая личность – носатый бледный джентльмен с идеальным пробором рыжих волос, с маленькой головой золотого фазана и игрушечным ртом чертика из табакерки. Я вдруг вспомнила как пахнут его гладкие волосы, густо смазанные бриолином, – сладковатый приторный запах ванили. У него мрачные глаза баловня судьбы. Заметив, что я засекла его взгляд, он кивнул шоферу и машина – коллекционный кабриолет штучной работы – мягко ушла вперед.

Я осталась одна расплываться под дождем, который, разумеется, кончился сразу как только я, промокнув до нитки, вбежала в вестибюль станции «Ламберт-норд».

Когда через год я убивала его, мы оба вспомнили эту случайную встречу. Но тогда я уже твердо знала, что ничего случайного в моей жизни не происходит.

Итак, весной мы, наконец, возвращались в Москву. Марс не мог больше затягивать наше бесконечное свадебное путешествие, центр его черной империи находился в Москве. Я же ехала не без страха. Прошло четыре года, как я бежала от тетушки Магды… Мы летели через Турцию, у Марса были дела в Анкаре… Москва еле тлела в грязной ночной мгле. Темно, как в заднице. Боже, как грустна и бедна моя родная земля. Как пылает в ночи турецкая столица! как алмазная диадема на дне золотого сосуда. Грязный аэропорт, пропахший насквозь мочой. Вместо любезности турок – угрюмые хари таможни. У меня португальский паспорт, купленный Марсом, я побаиваюсь, что буду разоблачена, но все обошлось. Въездная виза в порядке, вали! Ночь так утла, что даже звезды словно немытые. Подслеповатый Ленинградский проспект, – ему далеко до шикарной эспланады имени Ата-тюрка. А вот и наш дом, арка, ведущая в тот роковой двор, где меня на стене шестиэтажного дома убивал психопат – я молча прилипла к стеклу автомобиля: боже, зачем я вернулась туда, где была так несчастна! Ближе к центру столица стала повеселей, потянулись отели, новостройки, банки, витрины… а вот и школа, куда меня водила за руку Фелицата. Я старалась скрыть свое волнение от Марса. Авто прокатило через ночной город и ближе к полночи мы оказались в загородном доме моего мужа. Это был нелепый громоздкий особняк, чуть ли не дворец из дурного красного кирпича в четыре этажа, сделанный в духе фантазий наркомана. Нечто вроде мясорубки в стиле а ля рюсс с примесью стекла. Не дом, а ублюдок. Я была огорчена, но не показывала виду, Марс явно гордился таким наворотом кишек. Внутри сумасшедший домина был лучше: прекрасная обстановка без дурной роскоши, мебель покупалась в лучших магазинах, …мне были отданы три комнаты на самом верху. Дом охраняли сплошные бандиты. Куда ты попала, Красная Шапочка? Я заснула в слезах, но утром все позабылось. Я выбежала на необъятный балкон прямо из спальни и ахнула – вокруг открывались дивные русские виды: холмы, перелески, далекие леса, пашни, озера, полные отражений неба и зелени. Вокруг не было ни души, если не считать душой огромный противоракетный радар, чья круглая чаша высилась над холмом. Марс, по сути, жил в заповеднике. Это стоило колоссальных взяток местным чиновникам, но иначе жить на природе под Москвой невозможно: ее окрестности – огромная мусорная свалка, ни одного чистого ручья, ни одной лужайки в цветах, ни одного пятнистого оленя в глубине зеленой чащи. А здесь был рай.

Чем хороша Россия! Здесь все можно купить. Нигде деньги не стоят так дорого. В Лондоне Марс не смог бы купить ни одной привилегии, а тут – пожалуйста… весь заповедник – твое поместье!

Марс познакомил меня с охраной – днем они смотрелись лучше, чем ночью, – с поваром, служанкой и своей сестрой Машей. Я не знала, что у него есть сестра! мужеподобная красотка с пустыми глазами.

А когда мы спустились в подвал, где он собрал коллекцию отличных вин, Марс ткнул на небольшую стальную дверцу в стене:

– Элиза, в моем доме тебе открыты все двери и все комнаты. Это наш дом. Все, кроме одной, вот этой. Если ты меня любишь, если тебе дорога моя и своя жизнь, никогда не спрашивай, что это за дверь, куда она ведет и что там находится. И под страхом смерти не пытайся достать к ней ключ и войти туда, когда я уеду из дома.

Я рассмеялась. Я вспомнила сказку о Синей Бороде из своей книжки сказок Шарля Перро:

– Там висят на крючьях твои прежние жены, которых ты убил до меня?

– Думай, что хочешь. Но знай, если ты нарушишь мой запрет – твоя удача, Элиза, разом кончится. Я не смогу тебя спасти. Дай слово, что не станешь туда входить!

– Честное пионерское, не буду, – сказала я не без досады.

– Поклянись.

– Вот еще! Я никогда не клянусь. Это дурно пахнет. Конечно же я была страшно заинтригована. Что там?

Но первое время свое слово нарушать не думала.

А вечером в тот же день Марс собрал в доме целую кучу гостей, чтобы похвастаться молодой женой. Его друзья были так же молоды как он сам, а их спутницы были просто роскошны. И все же я стала первой среди равных – мой парик из черных перьев, губы цвета бронзы и шарм произвели выгодное впечатление. Среди гостей попалось только пара рож и одна противная морда… Не требовалось много ума, чтобы понять, что наши гости не слишком ладят с законом. Но в России честный бизнес пока невозможен, а дух беззакония придавал пестрому собранию остроты и подлинности. Это главное.

Марс поднял меня на руки и поставил на белый рояль, меня осыпали грудами цветов – это было вульгарно, но, не скрою, приятно.

Я не сразу поняла, что оказалась в золотой клетке и что за мной установлена беспрерывная слежка.

Мне казалось я свободна, как птица.

Я наслаждалась бездельем – четыре года клоунских странствий меня порядком измотали – я играла в теннис, много плавала в бассейне или ближайшем озере, занималась кунг фу в спортивном зале, но больше всего времени отдавала лошадкам. У Марса была конюшня на пять лошадей. Моим любимцем стал иноходец Волчок. Чуткий. Покладистый. Ровный на скаку. С мощной грудью, крутым загривком и круглым копытом, которое не било, а целовало землю. Я сама его чистила, мыла, задавала корм. Лето стояло знойное, легкое, сухое. Я скакала во весь опор по пустынным полям и перелескам, упиваясь, силой коня и свободой.

Меня никто не охранял, и мне казалось, что я могу скакать хоть до самого горизонта.

Если бы знать, что до моего бегства осталось совсем немного времени!

Все завертелось вокруг сестры Марса – Маши,

Она явно встретила меня в штыки. До меня она была единственной женщиной в доме, а теперь появилась хозяйка. Особенно это подчеркивало отношение охраны. Она ревновала брата, но еще больше взревновала мою удачливость. Вдруг помчалась в казино – Москва, наверное, единственная столица в Европе, где разрешены игорные дома! – и выиграла 8 тысяч долларов. Я отказалась ехать с ней – зарок. Поздравила от всего сердца с удачей, но ночью узнала от Марса, что она все наврала. Зачем? Что ее паршивый выигрыш против моих семи – без тринадцати – миллионов франков!

А когда мы стреляли в тире, Марс завязал мне глаза черной повязкой, ради смеха, и попросил стрелять в мишень наугад. Единственно, что я попросила встать немного ближе. И надо же выбила на мишени:

9, 9, 8, 8, 7, 7…

Марс почти не удивился такому результату, задумчиво изучая мишень, он предлагает Маше догнать мою удачу. Я замечаю, что оба тайно взволнованы. Маша берет револьвер, она классный стрелок – это видно по тому, как твердо лежит рукоять в ее руке, и то, как неподвижно и чутко поставлена ее фигура для огня. Невольно любуясь ее злой красотой. Марс завязывает глаза черной лентой.

Огонь!

Г0, 9, 5, 6, 1, 0, 0, 0… все прочее в молоко.

Марс долго изучает ее мишень и произносит загадочную фразу:

– Зато у тебя есть десятка. Пусть одна. Всего одна. Один шанс, но есть…

Они переглядываются, но, заметив мой интерес, смолкают.

Что хотел он этим сказать Маше, что у тебя есть шанс против меня? Я задумалась. Я впервые думаю о том, что же на самом деле связывает столь разных людей. То, что они не брат и сестра, мне давно ясно. Марс светловолос, голубоглаз. Она выкрашена в пепельный цвет, но я замечаю черные корни волос. Ни одна из черт лица не совпадает… А что если она его прежняя жена? Или они любовники? То, что они раньше были близки – теперь не оставляет сомнений, – но что если они живут и сейчас? Я вскакиваю как ошпаренная. Не забывайте, мне примерно двадцать один год, и я совершенно неопытна в делах любви. Слишком долго сидела в девственницах. Чувство ревности невыносимо!

Я долго не могу заснуть в тот день. Обычно после сеанса любви Марс уходит к себе в кабинет. Он там и спит на диване. Слишком много работы. Там факс, телекс, телефон. Основная часть разговоров идет ночью, когда в Европе вечер, а в Штатах день. Вот и сегодня, поцеловав, он уходит к себе. Я измотана его страстью и собственным пылом. Я на миг забываюсь тяжелым сном – и надо же! – мне впервые после долгих лет снова снится тягостный и постыдный сон из детства о женщине и собаке… только на этот раз я уже не прячусь под кроватью – я уже взрослая, – будто бы я толкаю высокую, тяжелую белую дверь. Я уже знаю, что там увижу… вот она! Красивая голая черноволосая женщина, она лежит на спине, на ковре, закрывая лицо руками. Рядом – мощный черный огромный пес. Он стоит посреди ее. раскинутых ног, мордой к животу. Я вижу, что пес возбужден… Брр… Я пытаюсь проснуться от страха и отвращения… Женщина подтягивает к груди свои белые ноги. И вдруг я замечаю, что пальцы, которыми она закрывает лицо, сжаты неплотно, там блестит вороной глаз, и этот глаз смотрит в сторону двери. Она меня видит! В страхе я просыпаюсь… Это чей-то чужой сон. Он снится другому человеку… Я гляжу на часы. Прошло всего десять минут как Марс вышел-из спальни.

Прозрачные занавеси треплет тревожный ветерок.

Луна смотрит в окно. Я понимаю, что уснуть не смогу. Я впервые мучаюсь подозрениями ревности. Встаю и тихонько крадусь в кабинет. Кабинет пуст! Стучит телефакс. Неужели он у Маши? Спальня Маши на-первом этаже. Если я выйду в коридор, то попадусь на глаза охраннику: он сразу предупредит хозяина. Как быть? Возвращаюсь к себе. Выхожу на балкон. Какая печальная удача – ко мне на балкон сдуло солнечный зонт из солярия на крыше. Если хорошенько вцепиться в алюминиевый шест, можно прыгнуть вниз. Дура, ты переломаешь ноги! Но это забота моей судьбы… После столь странного разговора с собой, я действительно прыгаю вниз. Зонт выдерживает тяжесть несколько секунд, планируя вниз, и почти у земли внезапно выворачивается спицами вверх – ой, мамочки! – я падаю вниз, разбивая до крови локоть и украшая колени ссадинами. Я радуюсь этим ушибам: ты нормальная женщина, Лиза! Никакая ты не бестия удачи, не великая сука фарта. Шарю в нежной траве руками в поисках подорожника. Вот он, шалун! Сорвав узкий в ребрах листочек жую и леплю зеленую кашку на локоть, остановить кровь.

Стеклянные глаза телекамер смотрят во все стороны, только не на дом – иначе б охрана мигом засекла мое падение. На первом этаже целая комната занята пультом слежки, есть камеры, установленные в лесу и на дороге в десятке километров от дома. Марсу тоже есть, что защищать.

Я крадусь вдоль окон первого этажа – к спальне сестры. Вот она. В комнате горит ночной свет и мне хорошо видно из-за кустов роз все, что там происходит. Я не сразу замечаю в глубине комнаты, на постели – Марса. Я с ужасом разглядываю голую Машу, стоящую у приоткрытого окна, она курит, пуская лепной дымок в окно, в зеленый поток луны. Я никак не могу понять причину своего ужаса. Ах, да, на ней нет лифчика и я вижу плоскую грудь, с которой сбриты все волоски. Нет сомнения – это мужская грудь. Выкурив сигарету, Маша отходит от окна. На ней черные чулки на длинных застежках от пояса – и мой глаз ошпаривает мелькание причинного места. Маша – мужчина! Он нежно целует грудь Марса… Я теряю сознание. Уцар по чувствам так страшен, что у меня носом идет кровь. Ее соленый вкус во рту и налет мошкары приводит меня в чувство. Я в шоке: мой великолепный опасный страстный мощный зверь, царь и барс – двустволка! Он любит другого и сам любим. Непонятно, как я могла обмануться! Я легко узнаю эту публику. Двое из моих друзей, клоунов в бродячем театрике – голубые. Меня их любовь не достает. Но тут другое дело. Меня предали! Я чуть не плачу от обиды, унижения, от подлости жизни. Не таясь, я бреду к дому. Напуганная охрана выскакивает навстречу. Я объясняю, что выпала из окна. Меня на руках относят наверх. Я в ярости: они все знали, паскуды! Без объяснений я колошмачу телохранителя в грудь кулаками. Они смеялись в душе: жена педрилы! Кусаюсь как кошка. Малый ничего не может понять в этой истерике. Он же оказывает мне первую помощь. Суета, кровь из носа, ушибы помогают мне заслониться от глаз прибежавшего Марса. Видеть его не могу! Его не так просто провести вокруг пальца. Гад наложил в штаны, чует – что-то не так.

Наконец оставшись одна, с забинтованной рукой, выключив свет, в темноте отчаяния я – с максимализмом молодости – принимаю решение порвать с Марсом раз и навсегда. Я не могу заснуть до утра и на рассвете бреду в его кабинет написать прощальную записку. Реву белугой. Марс – первый мужчина в моей жизни. Но я не хочу его больше видеть. Напишу – и тут же в Москву!

В поисках бумаги я открываю ящик рабочего стола и вижу солидный черно-желтый блокнот с замком. Черное с желтым! Черное – цвет Фелицаты, желтое – цвет масла в горшочке несчастной Красной Шапочки, которую съел волк. Это сигнал опасности. Насторожившись, я бегло пролистываю страницы – разумеется, мне повезло: он не был закрыт на ключ – это оказался дневник моего мужа. Колонки цифр. Короткие записи деловых встреч. И вдруг колонка:

Выводы:

1. Сейчас ее смерть ничего не даст.

2. Важно понять механизм самозащиты Герсы. Гepca?! Это же мое второе имя!

3. Все девять попыток ее ликв. провалились. Почему? Кто или что ее защищает? Выяснить путем опроса.

Девять? Но меня хотели прикончить всего четыре раза. Первый раз – нападение психа. Второй – на катке, случай с арбалетом. Третий – змея в сумочке, от которой погиб сладкоежка Женя. И четвертый – убийца в машине, который выехал на тротуар… Если даже добавить африканца со шприцем, будет пять. Остается еще четыре! Но я не заметила других покушений… а если Марс хотел меня отравить трюфелями? Тогда – шесть попыток. Остальные три неизвестны… кошмар!

4. Выигрыш в казино баснословен. Заставить отказаться от обета.

Вот, что ты думал на самом деле! Комбинация последних цифр в баккара и на мишени совпала. Почему? 9, 9, 8, 8, 7, 7… А я этого не заметила! Умей гад!

5. Оттягивать исполнение заказа как можно дольше. Убить при попытке бегства!

Я в панике перечитываю – убить при попытке бегства… и внезапно успокаиваюсь. Как отрезало:

Гудбай, май лав, гудбай. Сваливай! Катись! Сматывай, Марс, твою мать… я не могу любить человека, если не могу сказать о нас «мы». Прощальная записка? Какая глупость! Дура! С больной головой, вся в кусках, возвращаюсь в постель и устало засыпаю, как убитая наповал. Решение принято. Проснувшись в полдень, требую в постель кофе с взбитыми сливками и долго обдумываю свое положение.

Тут я вспомнила один телефонный разговор, который случайно услышала, когда вошла в кабинет Марса – поцеловать перед прогулкой на лошади, – он собирался уезжать в Москву и мы бы не увиделись до вечера… так вот, он говорил с кем-то по сотовой связи: «девочка убежала»… увидев меня, слегка сменил тон разговора на шутовской: «Но я очень хороший кот, от меня не смоется ни одна мышка»… Я подошла к столу, он извинился перед собеседником и потрепал меня по щеке, мы попрощались, но я почувствовала в голосе Марса нервное звяканье чайной ложки в стакане. Но значения не придала. Уже выходя из двери, услышала: «Не стоит так дергаться. Ваши деньги не тронуты. Если хотите, мы разорвем наш контракт… Я обещаю, что сам, лично займусь поисками. Не люблю когда надувают». На этих словах я вышла.

А что если разговор шел обо мне? Согласно последнему пункту: оттягивать исполнение заказа, как можно дольше!

Выпив кофе, я встала с постели с холодной головой, в самом решительном настроении – бежать от Марса немедленно. Куда? Сначала в Москву, а там будет видно… наверное, придется мотать за границу. Зная связи Марса и его мафиозные сети, я понимала, что в этой стране мне не жить. Он шлепнет меня из предосторожности – я слишком много узнала за этот год любви. Кроме того, с врагами он был беспощаден, неумолим, ничего не забывал и никогда не прощал. Психологически так был устроен – не умел прощать. Особенно тех, кого любил, кому беззаветно доверял. Мое бегство превратит его в фурию, он бросит все дела и будет носом рыть землю, пока не достанет меня из норы за хвост и не размозжит голову о камень. Правда, официально я была гражданкой свободной западной страны. У меня португальский паспорт. У меня полтора миллиона долларов на счету в «Дойче-банке». У меня пять кредитных карточек. Но сейчас я полностью в его власти. По-моему у меня вообще нет живых денег, ни одного российского рубля. Чтобы вылететь в Европу, мне не надо никаких виз. Вся Европа – мой дом. Билет я куплю по карточке… но прежде надо добраться до таможенной стойки в аэропорту.

Нет, прежде всего надо сделать вид, что ничего не случилось, что мы – муж и жена, что я весела, ничего не подозреваю, не знаю, что люблю этого гада больше своей жизни.

Нe психуй, Лизок. Охотник ходит тихо. Так ли ты свободна в передвижениях, как считала до этого?

Я зашла к Марсу с озабоченной мордой и сказала, что, кажется, была беременна, и от падения у меня кое-что шлепнулось в унитаз. Он был поражен, тут же вызвал врача, которому я успешно втерла очки, полистав предварительно медицинскую энциклопедию. Но своего добилась, обсудив мое здоровье с мужем, врач посоветовал ему временно воздержаться от близости. Получай, фуфло! Я дарила тебе морскую раковину, полную жемчуга, а теперь – фиг! Отмывай долбец от говна!

Днем я сделала первую вылазку. Оседлала любимого Волчка и поскакала в тихие дали. Был август. Леса и луга были полны спелого золота. Цветы дурили голову пчелам. Перелески дышали терпким букетом откупоренного вина с примесью прогретой на солнце хвои. Сначала я направила своего иноходца прежним маршрутом, – может быть за мной следят из биноклей, – а затем резко свернула в сторону, примерно туда, где должен кончаться заповедник и начинаться дорога на подмосковное шоссе. Через полчаса быстрого аллюра мы уткнулись в высокую изгородь из металлической сетки на бетонных столбах, которая бесконечной лентой перегораживала травяной склон. Выползая из рощицы слева, она пересекала наискось луговой распадок, влезала на холм, и уползала в сосновый лесок вдали справа. Обалдеть можно! Я спустилась с коня, и затрясла проклятую сетку. Двойная мелкая сетка не позволяла вставить в ячейку носок обуви, хотя в принципе, с помощью веревки перелезть можно. Надеюсь через нее не пускают ток? Я внимательно осмотрела землю в поисках убитой живности: лесных птиц, полевых мышей… нет, трава была пуста. Влезла в седло и направила Волчка вправо: должна же быть хоть одна дыра. В России нет идеальных оград. Мы двигались около часа – ни одной дырищи! – пока не выехали на контрольный пост, к сарайчику из гофрированного металла, где из крыши торчал хлыст радиоантенны, а у крылечка маячил военный джип. Видимо, меня уже ждали. Тут в сетке были ворота, через которые проходила проселочная дорога, местами укрепленная гравием. Веселые бандиты встретили меня вежливо, как подобает встречать первую леди, предложили пивка из холодильничка, я не отказалась, соврала, что заблудилась, мне дали телефончик успокоить мужа, я смеялась над собой, Марс подшучивал в ответ над моей оплошкой. Но я чувствовала его легкое беспокойство. Но нельзя же на коне въехать в зал ожиданий аэропорта или вокзала? Весельчаки вызвались меня проводить и отстали только тогда, когда вдали показалась крыша моей тюрьмы.

Итак, марсово поместье окружено исполинским кольцом натянутой сетки, как положено государственному заказнику.

В этот вечер я впервые приняла успокоительные таблетки. Сожрала целую кучу антидепрессантов прежде, чем смогла заснуть.

Когда на следующий день я хотела оседлать Волчка он встал на дыбы, и лягнул копытами в стену денника. В чем дело? Я вызвала конюха, простак пытался меня провести, но я поняла, мою любимую лошадь чем-то опоили. Заметила следы крови на спине. Кто-то катался на нем ночью, прилепив к изнанке седла острый гвоздь – старый прием, чтобы лошадь при виде седла сходила с ума.

Через пару дней, я внаглую взяла в гараже свободную машину и поехала в Москву. Марса в тот день уже не было, он уехал рано утром и мне ничего никому не нужно было объяснять. Я пустила «Форд» по единственной дороге, которая шла от дома к подмосковному шоссе. Мы много раз здесь ездили с мужем, но сегодня впервые за все лето я ехала одна. Специально ничего с собой не взяла из одежды, чтобы при случае быть чистой во время обыска. Я просто хотела смотаться в Москву и вернуться обратно к ужину. Смогу или нет?

Бетонная лента привела меня через полчаса к выезду на шоссе, ворота были настеж распахнуты. Стояла у кювета машина с бандитами. Они обедали, увидев меня помахали рукой. Я ответила тем же и спокойно проехав мимо стала выезжать на шоссе. Ура! Я свободна! Но внезапно мотор зачихал, пх! пх! в чем дело? бензину полно… не проехав и десяти метров мотор окончательно заглох. Ну полный срачь!

Бандиты тут как тут. Рожи сочувственные. Что с машиной, Лиза? Лезут лапами в мотор: приехали! Что-то там слетело, свинтилось, отпало. Предлагают свою машину. Но я не хочу водить военные джипы. На этом и строился весь расчет. Что делать? Мне же как бы надо срочно в Москву. Делать нечего, ломаю комедию дальше – еду с шофером по магазинам. Проверяю – душа в пятки – как сработает моя кредитная карточка «Америкен-Экспресс». Все о'кей! Работает. Сбросила полторы тысячи долларов. Учусь экономить, свинюшка… а вечером вручаю Марсу подарки: «Ты забыл, что сегодня ровно год как мы познакомились?!» Он растерялся – забыл… дает команду повару, ставит всех на уши. Мы впервые за последние дни проводим вечер вдвоем, а вот и расплата глупенькой Красной Шапочке. Волк лезет в постель. Я не могу отвертеться от его ласк – сама напросилась. Это была наша последняя ночь… Странно, но в тот час я отдавалась Марсу с особым остервенением: прощай, предатель! Я прокусила ему ухо до крови. Он уходил к своим жопным делам с улыбкой торжества на губах. Принял мою пощальную истерику за экстаз, самец!

Чтобы заснуть и успокоить нервы опять глотаю кучу таблеток.

Нажираюсь до одури, чтобы заснуть и не знать как они там трахаются.

Итак, мое положение аховое. Думай, думай, Лизок. Машины блокированы и останавливаются простым нажатием кнопки на пульте дистанционного управления. Волчка вывели из строя. Остается шагать пешком. Но как выйти из дома незамеченной? Это можно попытаться сделать только ночью.

И вот наконец я вспоминаю о своей заветной книжке! И достав из сумочки – пистолет на месте, паспорт тоже, – раздумываю как поступить. Погадать или что-нибудь прочитать со смыслом. Начинаю читать сказку Пер-ро о Синей Бороде, ведь Марс демонстративно сравнил себя с этим чудовищем, когда запрещал мне пользоваться выходом через маленькую железную дверь в стене.

"Через месяц Синяя Борода сказал своей жене, что ему надо уехать в деревню, по крайней мере недель на шесть, ради важного дела; он просил ее развлекаться во время его отсутствия, говорил ей, чтоб она позвала своих подружек, чтоб она, если ей захочется, свезла их за город; чтобы всюду она ела все самое вкусное. «Вот, – сказал он, – ключи от обеих больших кладовых; вот ключи от посуды золотой и серебряной, которую подают не каждый день; вот ключи от сундуков, где хранится мое золото и серебро; вот ключи от ларцов, где лежат мои драгоценные камни; вот ключ, что отпирает все комнаты в моем доме. А этот маленький ключ – ключ от комнаты, что в конце большой галереи. Открывайте все двери, всюду ходите, но входить в эту маленькую комнату я вам запрещаю, и запрещаю так строго, что, если вам случится открыть туда дверь, вы можете всего-ждать от моего гнева».

Тут в спальню вошел Марс и я захлопнула книжку.

Он сказал, что должен будет уехать, по важным делам, на шесть дней, что я могу в его отсутствие развлекаться как угодно, что я могу отыскать своих школьных подружек и пригласить их отдохнуть в загородном доме, купаться, играть в теннис, что он дал команду выполнять все мои прихоти и протянул маленький ключик.

– Вот, Элиза, оставляю тебе ключ от двери, куда я просил не заходить под страхом смерти. Храни его как зеницу ока.

И он рассмеялся.

– Оставь его Маше, – растерялась я от такого вызова.

– Она едет со мной. И мы попрощались.

Пораженная таким совпадением, я долго разглядывала проклятый ключик, сомнений не оставалось, Марс догадывается о моем решении бежать и даже предлагает ключ от замка, каким запирается золотая клетка. Это откровенный и самоуверенный вызов! Попробуй сбежать моя милая мышка!

Он забыл, что меня не стоит дразнить?! Что я великая сука фарта? Бестия удачи! Что ж, получи, фуфло и распишись.

Я так разозлилась, что тут же стала собираться в побег. Спрятала в заветную сумочку заветную книжку. Проверила револьвер. Патроны. Газовый баллончик для самообороны. Паспорт. Кредитные карточки. Набрала кое-каких мелочей, чтобы загнать в случае чего: пару запонок из белого золота с черным ониксом, браслет из платины, колье с брюликами. Что еще? Сигареты! Зажигалку. Плитку шоколада, заесть на ходу. Пластиковую бутыль нарзана. Визитки друзей в Европе. Записную книжку с телефонами. Пошарив в карманах нашла русские деньги. Слава богу, хватит расплатиться с таксистом. И все это запихала в маленький рюкзачек на широких кожаных лямках.

Из одежды выбрала самое простое и походное – джинсы, кроссовки, мужскую рубашку и джинсовый жилет для тепла, если ночь будет холодной.

Ночь вьщалась, что надо: черная, с грозой и дождем. За окнами тоскливо завывал ветер. Я вылезла из теплой постели и быстро оделась. Свет не включала. Револьвер прикрепила скотчем под грудью, пихнула газовый баллончик в задний карман. Ветки за окном напоминали беспокойных блестящих змей. Розги дождя нахлестывали по стеклу. А яркие вены горящих молний заливали комнату ослепительным светом. Класс! Выпила для бодрости горсть таблеток. В последний миг захватила карманный фонарик, который можно было пристегнуть к рубашке. За проклятой дверью, наверное, темно как в маш-киной жопе!

Тут наступил решающий момент – надо выйти в счастливую фартовую минуту, чтобы не попасть под ливень судьбы, чтобы враг отвернулся в тот именно миг, когда ты мимо ползешь, чтобы кирпич с крыши не шарахнул в голову, чтобы смерть дала осечку, стреляя в сердце. Надежных рецептов выбора такой верной минуты нет, главное – глубина интуиции и правильно понятый знак судьбы. Я задержала дыхание и стала считать про себя: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь! мое число! семь… в окно ударила ветка, сорванная ветром и разбила стекло. Пора! Это знак бегства, оторвись веткой от дерева, оторвись.от погони, оторвись и разбей преграду на мелкие куски, вдребезги! Ото-рви-ссь! Теперь надо только выдерживать взятый темп шага, не забегая и не отставая. Идти под зонтиком удачной минуты.

С бьющимся сердцем я вышла из комнаты и пустилась в опасный путь. Если бы я знала, что до конца опасности мне придется шагать, ехать, плыть целый год! Мой маршрут идет через апартаменты Марса, а не через коридор, где глазки телекамер. Дорогу освещала короткими вспышками фонарика. Свети смелей, дружок… Сначала я шла через кабинет мужа, затем через его комнату отдыха, затем – бегом-г-через пустой тренажерный зал. Отсюда ведет винтовая лестница на первый этаж, прямо в бассейн, где Марс плавал после разминки на тренажерах. Это личная лестница Марса. Никого. Первый охранник был в бассейне. Пользуясь отъездом хозяина он, фыркая и отплевыясь, плавал брассом по центральной дорожке. Фыркай голубчик! Глотай больше, ныряй глубже – призрачной тенью – пробежала к выходу по мраморному краю. За стеклянной стеной – во весь размах неба – панорама грозы: обвалы воды, водопады грома, ручьи молний, разливы зарниц. Лупи крепче! Дуй ветер, лопни щеки! Из бассейна только один выход – в парадный холл, прямо в пасть охраны. Тут центральный пульт телекамер слежения, тут всегда – не меньше трех удавов. Можно стоять за дверью, выжидая момента, можно… но!… тогда я теряю темп удачи и мой защитный зонтик уплывает вперед на волнах времени. Вперед, Элиза!