Текст книги "Блюстители Неба"

Автор книги: Анатолий Королев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Через два дня, когда полицией Прессбувилля были собраны предварительные данные, дело Джутти Пламм было передано для расследования инспектору III класса, толстому сладкоежке (это окажется тоже важным) Фрумкки Н. Он был как раз посвободнее своих коллег и к тому же только что вернулся на службу после отпуска. Инспектор не спешил, и дело Джутти еще некоторое время спокойно полеживало на столе. Супербомба пылилась среди бумаг.

Надо отдать должное Фрумкки в том, что он с невозмутимым бесстрашием отверг всякие предварительные рабочие версии о сути странного происшествия, а упрямо принялся за методичный сбор фактов, выстраивая вместо сюжета элементарную фабулу, последовательную цепь событий.

Фактов было пока негусто.

После отъезда полисмена Рааффа Г. летающая тарелка тщательно обследовала машину и установила, что последний раз машиной марки «СааТ» пользовались не меньше месяца тому назад и что автомобиль был доставлен в парк своим ходом. Анализ скабулярных отпечатков в салоне машины выявил слабые следы прежних присутствий Джутти и мощные и свежие оттиски неизвестной дамы выше среднего возраста, в широкополой шляпе и вуали (опять род маски!), в маскарадном костюме белого цвета с алыми зигзагами на спине и эмблемой «СКАММ» – фирмы маскарадной одежды. Именно она пользовалась машиной последний раз. При этом лимузин прошел около ста километров по магистралям обычного типа, а также несколько сот метров колеса проехали по стекловидной поверхности желтого цвета, близкого к цвету квако («Ну и что?» – скучая вывел на полях рапорта Фрумкки). Гораздо больше его заинтересовали данные оперативного модуля о том, что скабулярные оттиски в салоне были предварительно сильно повреждены с помощью противозаконного ски-средства, и помехи исказили черты облика неизвестного лица. Даже о том, что это была дама, нельзя сейчас было сказать со стопроцентной уверенностью. Облик ее мигал и троился на экране поисковой тарелки, а временами даже гас, что говорило о необычайной мощи защиты, предпринятой преступником или преступницей. До этого никому и в голову не могло прийти, что ски-средство может обладать столь сильным эффектом.

Словом, перед следователем замаячил призрак необычайно неуязвимого преступника. Потом он вспоминал, что именно здесь почувствовал первые признаки растерянности и даже страха.

По факту необычного эффекта ски-средства Фрумкки написал особое заявление с требованием возбудить отдельное расследование, но голос его тогда не был услышан. На этом следы загадочной матроны под вуалью и в шляпе обрывались… впрочем, инспектора это мало беспокоило. Он искал лишь факты, а не догадки. Женщина с меняющимся лицом его не заинтриговала. Единственное, что Фрумкки выделил для себя,– сообщение планетного информатория о том, что икс-ячейка Джутти Пламм за номером 0808661233 исправна и канал тотальной суперсвязи продолжает фиксировать существование живой Джутти на поверхности планеты или одного из ста двадцати спутников. Факт феноменального отсутствия обратной связи, констатировала служба Великого мозга, объяснить без тщательного обследования самой девушки не представляется возможным. Разумеется, так же невозможно выяснить точное местонахождение Джутти, суперсвязь не средство тотальной слежки, а глобальная система экстраординарной помощи в случае опасности, травмы и, наконец, гибели. Только в последнем случае система Опеки выдает местонахождение трупа и дает команду на дублирование погибшего. Мозг не запрограммирован на выдачу информации о подопечном, редчайшие случаи гибели людей (8 случаев за полторы тысячи лет) из-за опоздания системы – связаны исключительно с невероятными катастрофами, предусмотреть которые не удалось. Вывод: подопечная Джутти Пламм за помощью не обращалась, она жива и ей ничего не угрожает. Отсутствие обратной связи – уникальный случай, степень вероятности которого равна ничтожно малой величине «И».

В заключении служба информации просила полицию немедленно сообщить о Джутти после ее обнаружения для выяснения столь невероятного явления. Именно здесь наши хваленые информатики настояли на том, чтобы сообщения о деле Пламм были изъяты из ежедневного бюллетеня уголовной хроники для прессы, как не имеющие никакого отношения к уголовщине. Эта уловка информатиков, пекущихся о чести мундира, еще раз говорит о том, что любое право прессы субъективно освещать жизнь мира – угроза жизнедеятельности нашей сверхцивилизации. Впрочем, замалчивание длилось недолго.

Родители Джутти ничего не могли сообщить о дочери, которая ушла от них несколько лет назад, после очередной сцены взаимонепонимания и ненависти. Они предоставили ей полную свободу и неограниченный кредит в обмен на условие, что она поступит в элитарную школу или Эккарийский зомм. Девушка выбрала последнее.

– Поищите ее в Ридде,– посоветовала инспектору мать,– она обычно останавливается в отеле «Шопхлоп» («могила» – на молодежном жаргоне.– Авт.), но живет где-то среди тех ненормальных, в палаточном городке на пляже. Оказывается, Джутти была киллером!

Принадлежность девушки к секте киллеров, как выяснилось впоследствии, сыграла особую и, пожалуй, роковую роль в ее драматичной короткой судьбе. Девушка-ангел, подросток с любимой куклой в постели, оказалась по собственной воле среди мрачной атмосферы культа смерти, возникшего среди молодежи как протест против гарантированного бессмертия – одного из высших достижений Разума. Именно тогда, когда первая когорта бессмертных перевалила за пятьсот лет, истеричная волна обожания смерти среди молодежи достигла апогея. Как вы знаете из учебников истории, Архонтесс трижды обсуждал проблему так называемой «усталости жить». Добавим от себя, что мы согласны с тем, что подобная проблема имеет место, но она явно раздута некоторыми спекулянтами от политики. Давным-давно доказано (см. труд Кууитта «Сон – право на смерть»), что анабиоз – отличное лекарство против ипохондрии, что пробуждение от небытия всегда вызывает долгую вспышку нового вкуса к бытию. Кроме того, известные опыты изучения сознания самоубийц доктора Грооппата показали наличие сожаления о содеянном в мозгу умерших, после того как пущена пуля в сердце или затянута петля на шее. Поэтому громкие требования молодежи гарантировать смерть и юнцам просто смехотворны и аморальны. На наш взгляд, дело с киллерами и их бредовыми идеями обстоит гораздо проще, это всего лишь способ пощекотать нервы, что-то похожее на азартную игру, где тебе гарантирован только выигрыш.

Итак, ангел жаждал кончины и однажды получил то, о чем мечтал, но думала ли Джутти, что ее смерть будет бессмертной?

На документальной панораме Пэтта Фрра, которая недавно была нам любезно показана в Фонде имени Д. Пламм, сохранились поистине уникальные кадры с Джутти, снятые неизвестным киллером в этом самом палаточном городке секты на пляже в Ридде. Трудно найти на планете более мрачное и неуютное место, чем этот затерянный городишко-отель, стиснутый каменистыми откосами Зомервелльской гряды и мелким заливом, утыканным скалами. Прибавьте к этому зловещему виду жар экваториального солнца в зоне естественной погоды, и картина адского пекла готова. Здесь все буквально источает горечь и боль; город-гроб! Именно это и сделало Ридд модной столицей всех тех, кто, обожравшись с детских пеленок земных яств, пресытился жизнью еще в самом юном возрасте, возрасте любви. Несколько минут на панораме Фрра мы видим живую Джутти Пламм, Джутти-куколку, ангела у исполинского костра на ночном пляже, где в огне сгорает дотла фаллический символ бытия. Камера неизвестного оператора-киллера недаром задержалась – словно бы споткнулась – на хрупкой фигурке Джутти. Одетая, как все киллеры, в черный комбинезон с эполетами в виде черепов и перепончатыми крыльями на спине, она явно выделяется из яростной толпы своим отсутствующим лицом… она окружена волнующей аурой. Даже если ничего не знать о ее трагедии, видно, что она из тех, кто обречен на страдание. Вот лицо выросло во весь экран – слишком печален ее нежный облик, слишком много небесной грусти разлито в этих чертах, особенно на фоне всеобщей животной грубой толчеи. Так и хочется спросить: что ты делаешь среди этих свиней, ангел? Наверное, прав Толнаа в своем эссе «Иго утопий», предположивший, что Джутти-киллер сводила тайные счеты с эгоизмом отца-фармаколога, фантастические открытия которого блистательно завершили бесконечную историю нашей борьбы с природой за гарантированное бессмертие.

Думаем, что эти архивные кадры (см. приложение) доставят истинное удовольствие всем тем, кого поразила история ее роковой любви. Джутти прекрасна особенно по контрасту с тем, что последовало минутой спустя, когда наэлектризованные юнцы стали прыгать в огонь исполинского костра, но прежде, чем их обжигало пламя (а зря! мы забыли о том, что пламя жжёт!), с хмурых небес ударили силовые столбы тотального кольца охраны, окружая тела этих скотов непроницаемой броней… светлые отвесные лучи с ночного неба, гаснущий разом костер, катающиеся в экстазе по головням бессмертные лоботрясы (Джутти среди них нет) – впечатляющая картина адского свинства!

К чести инспектора, Фрумкки опередил совет матери искать Джутти Пламм в Ридде. Он сделал это еще на основании первого ответа автосекретаря, и тщательно обшарил электронной гребенкой розыска не только столицу киллеров, но и все мрачное побережье Ххиннского залива. Но имя девушки в столь тончайшей паутине не обнаружилось. Ничего не прибавил – на взгляд следователя – и анализ записи пустяковых телефонных звонков, которые регистрировал секретарь. Их и было-то всего два-три, причем последний звонок – это звонок полицейского инспектора о находке брошенной машины под дождем. Одним словом, ленивые розыски, предпринимаемые Фрумкки, оказались малоэффективными. Догадывался ли он о том, что каждое его действие находилось под пристальным вниманием? что он и шагу не может ступить без ведома той зловещей силы, которая бросила дерзкий вызов всем нам? Конечно, не догадывался! Фрумкки и не снилось, в каких руках оказалась его судьба-пешка. Он по-прежнему относился к делу об исчезновении девушки как к заурядному происшествию (одному из восьми своих тогдашних дел), осложненному только загадочным обрывом икс-связи. Только тогда, когда расследование почти зашло в тупик, он наконец собрался пораскинуть мозгами и сразу нашел ту явную ниточку, которая давно торчала из клубка тайны, наподобие мышиного хвостика из норки. Конечно же, речь о трех снимках из гляйдера, где запечатлены три самых последних свидетельства жизни Джутти. Надо отдать должное Фрумкки, если уж его посещала дельная мысль, он вцеплялся в нее мертвой хваткой. На разглядывание и изучение трех снимков он потратил весь день… два странных субъекта в маскарадных буффонных одеяниях на последнем кадр-гляйдере, снятом самой девушкой… золотая маска на лице одного и солнцезащитные очки с зеркальными стеклами на лице другого…

Затем взгляд снова возвращался к первому кадру: Джутти в овальном окне странного дома с необычным декором.

Мысль Фрумкки была проста: найти этот неизвестный дом, определить место – хотя бы приблизительно,– где сделаны эти снимки, уж больно экзотичен был вид из окна, из которого выглядывала Джутти, а чего стоил вид стены, по которой вились декоративные мифические коуу, выложенные из разноцветной керамики. Пернатые чудовища обвивали кольцом окно и устремлялись вверх. Словом, комната Джутти Пламм находилась на втором этаже весьма сумасшедшего особняка. И как ни был слаб инспектор в архитектуре, он понял, что здесь конец ниточки… Последний гляйдер дал особо много пищи для размышлений, следователь вгляделся в зеркальные очки на лице неизвестного в стальной куртке… стоп! Фрумкки насупил брови, остановил кадр и принялся разглядывать в сильную лупу проклятые очки… На зеркально-выпуклой поверхности отражался весь особняк. Инспектор увеличил картинку, и его взору предстало странное золотистое строение, одиноко стоящее среди пустынного пейзажа (синяя полоска слева – море?). Это была как бы часть крепостной стены, поднятой вверх анфиладой стрельчатых арок, вдоль стены шли узкие окна, слева к стене примыкал сам дом – несколько тесно стоящих друг к другу пирамид, справа от стены шла цепочка равнобедренных треугольников на тонких опорах. Эта цепочка соединяла дом с загадочным коническим сооружением, напоминающим очертания доисторической ракеты времен жидкого топлива.

Если бы не счастливая случайность – Фрумкки наткнулся но архитектурный журнал,– то неизвестно, сколько бы длился путь к автору столь эксцентрического сооружения архитектору Кротесс.

– Да, это мой проект, моя первая фантазия в стиле коуу. Сразу замечу, что основная идея принадлежала заказчикам, согласитесь, инспектор, что цепочка треугольников выглядит неорганично, и все же вышло неплохо…

– Где он построен, мистер Кротесс?– перебил Фрумкки.– И кто заказчики?

– Но мой ответ затронет государственные интересы.

– Разве вам мало, что мы говорим по голубому каналу? Им пользуются только официальные лица. Говорите!

– Этот дом спроектирован мной три года назад для «Клуба звезд» и находится в Архонтгролле. Желтый квадрат, 5.

– Архо… Архонтгролл!– только и мог воскликнуть инспектор.

Так поиски Джутти приняли очередной весьма неожиданный поворот. Однако здесь мы уступаем место на страницах нашей книги самому Фрумкки, потому что нет ничего интересней впечатлений очевидца. Проводим показания, которые дал инспектор перед правительственной комиссией Архонтесса по расследованию обстоятельств преступления против вечности. Из показаний мы выбрали только ту часть, где он рассказывает о своей страшной поездке и обнаружении «говорящего тела» (термин комиссии нам не кажется удачным) пропавшей девушки.

Лист дела № 16.382*. (* Показания печатаются с небольшими сокращениями.)

«Я прилетел в Архонтгролл 21 мабуста вечером, срок моего пропуска был всегда четыре часа, и я сразу проехал по нужному адресу: желтый квадрат, 5… Я отпустил свайзер недалеко от места и пошел к дому пешком, чтобы получше изучить местность. Что-то мне подсказывало, что проникнуть в этот «Клуб звезд» будет нелегко. Я подошел к зданию с северо-востока и убедился, что это именно то, что я так долго искал. Желтый квадрат – довольно пустынная местность почти на самой границе города, на берегу ромбического моря, Я узнал эту песчаную почву, которая была обнаружена на колесах «СааТа», узнал и зеленоватые кусты музыки, торчащие здесь и там среди песка. Подойти к дому незаметно не было никакой возможности, и я пошел открыто, не таясь, по пешеходной ластриковой дорожке, которая шла не прямо, а какими-то, странными зигзагами, вилась серпантином по абсолютно ровнехонькой местности. Сначала я решил, что это причуда хозяина, но потом понял, что к дому можно подходить только на своих двоих и тогда такой вот змеиный путь имеет явные преимущества, если гостя хотят предварительно хорошенько прокачать на электронных анализаторах личности. И все же так глупо выписывать пируэты в двух шагах от дома мне не захотелось, и я пошел напрямик, смело срезая углы. Ну, думаю, сейчас меня придержит защита, но обошлось.

– Вы не чувствовали, что за вами наблюдают?

– Нет. Если не считать контрольного пролета полицейдиска, который, разумеется, засек мою прогулку.

– Вы не поняли, что система защиты была уже настроена на ваши ски-отпечатки, и потому вы могли «смело» шагать напрямик?

– Нет. Тогда я не думал, что сам стал тоже важной шишкой.

– Но хоть что-нибудь вы чувствовали, инспектор?

– По правде говоря, мне было жутковато, хотя я не отличаюсь слабыми нервами. Дом издали мне показался пустым, даже каким-то мертвым. Слишком непривычно было видеть столь странное сумасшедшее здание, этакую вереницу кубиков, шаров; а эта стена на арках или эти проклятые золотые змеи вокруг закрытых окон… Уже начинало темнеть, но нигде я не обнаружил ни малейших признаков света. Дом молчал. И вот здесь, если это интересно, мне стало уж совсем не по себе. Дорожка уперлась в наглухо закрытые воротца, я по миллиметру обшарил стену, пока нашел что-то похожее на кнопку звонка и нажал ее.

– Сколько раз?

– Дважды. Но был уверен, что никто не ответит. Над входом была прикреплена табличка «К», что значило: объект охраняется государством и с этим знаком нельзя было шутить. Тогда я решил обойти дом вокруг и, может быть, отыскать хотя бы одно окно пониже.

– Вы твердо решили проникнуть внутрь?

– Да. Я понимал, что совершаю должностной проступок, что особняк принадлежит наверняка очень важному лицу, может быть, и архонту, но мне ничего не оставалось другого, как попытаться найти хоть какие-то улики в моем деле. Мне даже было на руку, что в доме никого нет. Я обошел его за полчаса; там, где он стоял на колоннах, я побродил под каменным брюхом. Это была настоящая крепость! Кстати, я нашел то самое окно, из которого выглядывала бедная Джутти на кадрике гляйдера. Как и все остальные, это окно было наглухо закрыто металлическими шторками. Это напоминало глаза с закрытыми веками. Брр… этот домина мне все больше становился не по душе. Я прямо чувствовал, что там скрыто какое-то преступление. У меня на это нюх, что бы там обо мне ни писали, я ведь без малого 150 лет работаю в полиции.

– Вы отвлеклись, инспектор. Итак, дом был вам не по душе?

– Да. Эта тишина. Закрытые намертво окна.

– Почему вы не облетели дом с помощью ранца?

– Я уже говорил, что проник в Архонтгролл как частное лицо и, разумеется, не взял с собой ничего из экипировки. В зоне полеты над жилыми домами запрещены, и, стоило бы мне только вспорхнуть, меня бы тут же сцапали. Единственным моим оружием был пружинный ножичек.

– Продолжайте!

– Я подобрал с земли камешек и бросил в окно Джутти. Мне казалось, что если девушка еще там, то она даст знать о себе. Но никакого ответа я не дождался. Правда, музыкальные кусты повторили несколько раз стук камешка о металл, затем шлепок в песок. Тогда я решил осмотреть то место, напротив дома, откуда был сделан третий снимок самой девушкой, ну тот, с двумя типами, и представьте себе, нашел его. Там, на песке, остались явные следы, тут же я обнаружил и облатку от новенькой кассеты, она была даже не присыпана песком.

– Как могла так долго сохраниться такая легкая вещица? Почему ее, например, не унесло ветром?

– Я и сам ломал голову, пока не вспомнил, что здесь живут по высшему классу, регулируя погоду над личным квадратом. Хозяин дома явно предпочитал вечное лето пустыни и не выносил ветра.

– Чтобы сберечь для вас улики?

– Не знаю… Внезапно я услышал слабый шорох и увидел, что металлические шторки на «окне Джутти» раздвинулись. Словно кто-то хотел взглянуть на мою персону, но в окне я никого не увидел. Я даже помахал рукой для приличия. Видимо, это сработала автоматика в ответ на удар камешка. И вот тут дом на моих глазах стал меняться!

– Разве архитектор мистер Кротесс не предупредил вас, что его фантазия в стиле коуу – подвижная модель?

– Нет. Он не успел в спешке сказать об этом, а может, считал, что я знаю, и тут я пережил несколько неприятных минут. Сначала каменные змеи начали ползти вверх по стене, на которой стал одновременно меняться мозаичный узор. Затем вдруг ярко осветилась изнутри центральная друза из пирамид и стала расти во все стороны. Крепостная стена, наоборот, стала съеживаться. Проклятые кусты разом вымахали в рост дерева и принялись исполнять какие-то мелодии. Смейтесь, но я стоял ни жив ни мертв. Было в этой катавасии как бы потягивание хищного зверя перед прыжком. В общем, в конце концов, дом принял форму тройной треугольной пирамиды, от которой к морю вытянулся хоботом трубчатый тоннель, но, не доходя нескольких метров до линии прибоя, он переходил в куполообразное сооружение на тонких опорах. Окна поднялись намного выше прежнего уровня и все изменили форму за исключением «окна Джутти». Только шторки на нем закрылись. И все же я чуял, что дом-автомат пуст, как дупло. Конечно, если б я был вооружен, то вел себя спокойней.

– Вы забыли о кольце силы?

– Нет, конечно, но кто бы сохранил на моем месте присутствие духа?

– Короче. Как вы проникли внутрь особняка «Клуб звезд»?

– В это время уже почти стемнело, и я заметил в конце той кишки-тоннеля свет. Свет падал пятном на песок. Издали было такое ощущение, что там открыта дверь. И я решил, прежде чем убраться восвояси, посмотреть, что же это светит.

– Это оказался люк?

– Да, люк. Он был расположен в брюхе этого хобота и не очень высоко над головой. Я подошел, а тут из отверстия упала капроновая лесенка.

– Не слишком ли много удобств, инспектор Фрумкки? Журнал, нулевая защита объекта, затем лестница… милости просим, так?

– Я уже ломал голову над этим, и когда влез в тоннель, то понял, что это не лестница, а всего лишь часть арматуры. Да и люк вблизи оказался разрывом в обшивке.

– Мда. А вам не кажется, инспектор, что более убедительной выглядит версия архонта Коллу-9… мастер Тьма, зная, что любое проникновение внутрь охраняемого дома даст сигнал тревоги на пульте городской охраны, устроил эту поломку как следствие неудачной регенерации? В эту дыру вы могли проникнуть без лишнего шума.

– Я действовал сам по себе! Я не был ни сознательным, ни слепым орудием чьей-то злой воли! У меня своя голова на плечах, и нечего делать из меня дурака!

– Итак, вы проникли, наконец, в дом. Где вы обнаружили картину работы Брэгеля?

– Не так быстро. Сначала я прошел по коридору, затем через первый зал-конус, затем миновал домашний сад с искусственным водопадом. Нигде не было ни души, и стояла мертвая тишина. Здесь явно давно никто не жил, и все же я соблюдал осторожность: мало ли что. Сад выходил в открытый дворик, откуда я тихо поднялся на второй этаж, и вот здесь мне попалась первая запертая дверь. Это была прозрачная дверь, через которую я и увидел ту самую восьмиугольную комнату с картиной, но тогда я не придал ей никакого значения. Я ведь искал пропавшую девушку, у меня были железные основания искать ее именно в этом доме, кроме того, я понимал, что, проникнув в такой вот особняк, я сделал весьма опасный шаг, и, если не обнаружу никаких улик по делу – мне не поздоровится.

– И все же вы обратили внимание на картину? Ведь она была ярко освещена и перед ней стояла пушка вторжения?

– Да, я ясно зафиксировал, что на стене в этой восьмиугольной комнате висит какая-то небольшая картина в роскошной раме. Но откуда я мог знать, что треножник с трубкой на макушке – пушка времени? Я принял ее за какую-то безделушку, нет, вру, за напольную лампу необычайного вида. Здесь вся обстановочка была супероригинальна. Вот и все. А на картину я даже и не взглянул. Их на моем пути встретилось несколько штук. Ясно, что хозяин любил старинную живопись, но мне все это было безразлично. Я искал бедную Джутти, и, пройдя по лоджии над внутренним двориком, я, наконец, напал на ее след. Это случилось в комнате, которая как раз примыкала к той, восьмиугольной. Здесь дверь с лоджии была не заперта. Я вошел. Это оказалась спальня – просторная овальная комната с зеркальными стенами. Спальный пенал стоял прямо посреди комнаты, он был раскрыт и пуст. Приемник сновидений был грубо выломан из гнезда и отброшен в сторону. Тут же на полу были разбросаны куклы. И я был готов отдать голову на отсечение, что кто-то здесь был незадолго до моего прихода,– одна из кукол еще продолжала причесываться. Бродить больше по дому не имело смысла, тем более что он мог в любую секунду измениться и перемешать заново все комнаты. Я решил остаться на месте, согласитесь, что лучшего места для засады не найти…

– А что вы собирались предпринять?

– Я хотел застать ее врасплох, потребовать объяснений и выяснить, почему не работает экстраординарная связь через мировое кольцо. Вот и все.

– Сколько времени вы провели в засаде?

– Вышло, что около полутора суток, но я-то думал, что прошло от силы час или два, я ведь не знал, что заснул сразу, как только вошел в ее комнату.

– Что значит «заснул»?

– Я пользуюсь термином доктора Каррота, который дал официальное заключение по поводу моего состояния и написал, что его лучше всего назвать сном наяву *. (* Доктор Каррот в книге «Сномеханика преступления» считает, что инспектор Фрумкки оказался в состоянии сновидящей летаргии сразу, как только подошел к дому и попал в «тень топологической трубки». В этом состоянии он долго не мог увидеть Джутти.)

– Ясно. Продолжайте.

– Я решил встать у спального пенала, потому что спрятаться практически было негде. Я встал так, чтобы меня не было видно ни со стороны входной двери, ни со стороны лоджии. Задом я облокотился на спинку кресла, если кого-нибудь из вас, господа, интересуют и такие мелочи. Прошло, на мой взгляд, несколько минут, кукла спрятала расческу в кармашек платья, программа кончилась, и она оцепенела. Мне по-прежнему казалось, что я один в особняке. Странное чувство. Потом я стал дремать и каждый раз, когда просыпался, замечал, что мне снится весьма странный сон на одну и ту же тему, будто я оказываюсь на площади какого-то смешного городка, а вокруг меня кишат дети, сотни детишек в странных одеждах. И все они молчат, словно немые. Я пытаюсь пройти вперед, но они суетятся под ногами, мешают, толкают, ставят подножки, хватают меня за ноги цепкими ручками, и при этом никто не смотрит мне в глаза. Эта кутерьма снилась подряд несколько раз и каждый раз обрывалась на одном самом интересном месте – все дети вдруг замирали, глядя в одну точку, откуда слышался диковинный протяжный звук. Я постарался взять себя в руки, растер кулаком лицо. И огляделся. Вроде бы все оставалось прежним и все-таки нечто изменилось… Я не утомил комиссию мелкими подробностями?

– Мы сами скажем об этом. Продолжайте, инспектор.

– Что ж изменилось, подумал я. И заметил, что спальный пенал словно бы отодвинулся от меня. Раньше я мог легко достать его рукой. Что за чертовщина?! Я подумал, что, наверное, в дремоте сам нечаянно отодвинулся, подтянул спинку кресла и занял прежнее расположение относительно укрытия. За прозрачной изнутри стеной стояла во всем разгаре ночь. Да, левая видеостена работала вполне во вкусе хозяина, там ползли песчаные волны. Свет в комнате перешел на ночной режим, но я видел всю обстановку с прежней отчетливостью. Внезапно мое внимание привлек спальный пенал, за которым я прятался, мне почудилось, что он как-то изменил свою форму. Его строгие прямоугольные очертания закруглились, и он стал напоминать… женскую фигуру в длинном платье до полу. Сначала мне столь неожиданное сходство показалось даже забавным, я ущипнул руку и принялся внимательно рассматривать пенал. Вот боковая планка, вот клавиатура анабиоза объемом в пятьсот лет. Я никак не мог понять, с чего бы это пришла в голову такая фантазия, должны ведь быть какие-то реальные основания для того, чтобы принять этот шкаф для небытия за женщину! И наконец понял, что стал жертвой игры теней от двух лун и потолочного освещения. Они действительно складывались на задней стенке в очертания фигуры. Я от нечего делать – страх прошел сам собой – стал подыскивать дальнейшие детали, которые бы помогли пеналу стать хорошенькой женщиной. Клавиатуру управления можно было принять за накрашенные пальцы, а опорное кольцо – за модный пояс. Я нашел среди теней плечи, заметил, что два пятнышка от болтов крепления напоминают грудь, а за шею можно принять удлинитель. Не хватало только лица, хотя еле заметная трещинка на верхней части пенала была изогнута точь-в-точь как губы. Внезапно самым ошеломляющим образом сознание во мне перевернулось, и я увидел, что передо мной стоит в абсолютной неподвижности женщина. Сначала показалось, что она стоит ко мне спиной, но что-то молча взывало из самых глубин души. И тут, признаюсь, я оцепенел – это была Джутти, она стояла передо мной обнаженная по пояс, и у этой Джутти не было лица. Боже! Я и сейчас не могу спокойно говорить об этом. Вместо лица на шее ее лежало как бы абсолютно гладкое кожаное яйцо, острым концом вниз. И она, положив руку мне на плечо, сказала мне глухо и вопросительно: «Смол-л-ли?..» Звук шел из той самой еле заметной трещинки, которая пересекала это яйцо в том самом месте, где должен был быть рот.

– Но как вы поняли, что этот монстр именно бедная Джутти?

– По фигуре, по голосу, я ведь столько часов разглядывал ее гляйдер, столько раз слышал, как она зовет этого «Смолли». И на пальцах ее были украшения, которые я тоже знал назубок: на левой руке кольцо с вылетающей лазерной гроздью, а на правой – золотой футляр на среднем пальце.

– Были на таком вот «лице» какие-нибудь приметы или, точнее, следы прежних человеческих черт?

– Нет. Ничего, кроме трещинки на месте рта. Ни глаз, ни носа, ни ушей, ни лба, только жуткое овальное матовое яйцо без единого волоска.

– Ваши действия?

– Я отступил назад. Меня била нервная дрожь. Ее рука безвольно упала с плеча, хотя я понял, что она как-то безглазо, но видит меня.

– Она что-нибудь еще сказала?

– Кажется, сказала: «Нет, не Смол-л-лли». Но вот за это не ручаюсь, я был некоторое время в шоке. Теперь мне стало понятным, почему не действовала икс-связь. В результате неизвестной чудовищной метаморфозы или насильственной операции Джутти Пламм потеряла человеческий образ и сознание. Она была жива и мертва одновременно, то есть тотальное кольцо не фиксировало ее гибель, а на вызовы она сама не отвечала. Тут я понял, что случилось что-то абсолютно беспрецедентное, и срочно вызвал полицию Архонтвилля, к ведению которой относится и пригород столицы – Архонтгролл… Был арестован, отстранен от следствия и дал рапорт о нераспространении сведений по делу Джутти, который с меня сняли только сегодня, после решения Архонтесса придать этой Истории мировую огласку».

На этом месте мы прервем драматический рассказ мистера Фрумкки о событиях той жуткой ночи, когда он обнаружил в одном из правительственных особняков пропавшую Джутти Пламм, вернее, то, что от нее осталось… тело, которое бредит.

После того как на экстренный вызов Фрумкки в дом нагрянула полиция Архонтвилля, имеющая на то особые полномочия, и несчастная девушка была доставлена в научно-исследовательский центр аномалий «Классма», особняк был подвергнут самому тщательному обыску. Комиссар Уоттранн отвечал за обыск второго этажа (система вариаций была сразу отключена) и первым проник в восьмиугольную комнату, предварительно вырезав дверь. В комнате не было никакой мебели и вообще ничего, кроме двух предметов – картины на стене и странного вида треножника с конической трубкой-окуляром на макушке. Комиссар сразу заподозрил неладное, сначала он со всех сторон обследовал прибор и обнаружил, что острие конуса направлено строго в центр картины, а с тыльной стороны сего диковинного аппарата находится углубление, на вид абсолютно непрозрачное, но стоит только прижаться лбом, как перед глазами появляется удивительно четкое изображение все той же картины, только наделенное особой пространственной глубиной. Такое ощущение, что плоскость картины исчезла, а наблюдатель словно с небольшой высоты видит уходящую вдаль улочку странного городка, полную сотен играющих детей. Именно это живописное разнообразие игр, детских рожиц и забавных поз и составляло сюжет данного полотна.