Текст книги "Охотский рейд комкора Вострецова (Разгром белогвардейской банды генерала Пепеляева)"

Автор книги: Анатолий Фетисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Известный полярный капитан А. П. Бочек, встретившись с Миловзоровым в 1914 году, писал: «Павел Георгиевич пользовался среди моряков репутацией энергичного знающего судоводителя, с большим тактом поддерживающего порядок и дисциплину на вверенных ему судах»[15]15
  Бочек А. Всю жизнь с морем. М., 1969, с. 96.


[Закрыть].

На многих пароходах плавал капитан Миловзоров, но «Ставрополь» стал для него родным домом. Через несколько лет после «ледового похода» Павел Георгиевич писал об этом корабле: «Он очень изворотлив при плавании во льдах и достаточно прочен для маневрирования в них при малом ходе машины. А самое главное – его экономичность в расходе топлива. Сравнительно небольшой расход угля обеспечивал плавание в продолжение всего навигационного периода»[16]16
  Советская Арктика, 1936, № 8, с. 46.


[Закрыть].

Очень серьезно отнеслись руководители будущей экспедиции и к подбору личного состава. Комсомолец Александр Репин, служивший до этого командором на миноносце «Бравый», был зачислен в экспедицию по рекомендации И. И. Вологдина. С 1918 года сражался Репин с интервентами на Балтике, на Волге, в Приморье, подавлял белый мятеж в Ижевске, освобождал Пермь, Екатеринбург (Свердловск) и другие города. Пришлось ему участвовать и в трудном плавании канонерской лодки «Красный Октябрь» на остров Врангеля. А в Охотско-Аянской экспедиции он, высадившись на побережье с отрядом моряков, отрезал путь бегства пепеляевцам в горы.

Военный моряк Василий Семенович Демин в Охотско-Аянской экспедиции был и морским специалистом и заведующим военно-кооперативной торговлей экспедиции, которая обеспечивала продуктами не только красноармейцев, но и мирное население Охотского побережья. В годы Гражданской войны вместе с И. И. Вологдиным В. С. Демин служил в Амурской военной флотилии, скрывался в большевистском подполье, где и вступил в ряды Коммунистической партии. Из простого грузчика складов торговца Чурина вырос Демин в крупного кооперативного и хозяйственного работника. За участие в разгроме Пепеляева он награжден орденом Красного Знамени.

…Ознакомившись со списком личного состава, с которым предстояло выполнять трудное задание командования, С. С. Вострецов и военком П. М. Пшеничный были удовлетворены – настоящие красные военморы поведут корабли на Север.

Их, однако, очень беспокоил затягивавшийся ремонт кораблей, которые должны были доставить экспедиционный отряд на Охотское побережье. «Ставрополь» даже внешне выглядел неплохо, хотя уже давно бороздил воды арктических морей и был основательно помят льдинами. «Ставрополь» к тому же был судном ледокольного типа, внимательно осмотрев которое, Вострецов остался доволен его состоянием. Одолевали сомнения при осмотре второго парохода. Построенная тридцать семь лет назад «Индигирка», по мнению специалистов, была совершенно непригодной, «ввиду своей старости, для плавания во льдах». Увы, другого выбора у командования не было, и Вострецов отлично понимал это.

7 апреля Владивосток принял телеграмму из Читы: «Комфлоту Кожанову… Приказываю: 1. Комфлоту включить не позже 15 апреля в состав военфлота ДВ два судна Добрфлота – „Индигирка“ и „Ставрополь“, – взяв их от Добрфлота в порядке военноповинности с полным экипажем и оборудованием, на что постановление Дальревкома и согласие Центра имеется. 2. Распоряжением комфлота подготовить оба судна экспедиции к району Охотска – Гижиги, согласуя свою работу с комкором-17. При вооружении пароходов иметь в виду возвращение их впоследствии Добрфлоту, почему по возможности избегать всяких перестроек, могущих пойти потом в ущерб их постоянному назначению и вызвать излишние траты со стороны Добрфлота. Желательно хотя бы на один из кораблей поставить дальнобойное орудие Майдзура или 42-линейное. 3. Вооружение, снабжение, оборудование и комплектование в степени необходимости личным составом возлагаю на комфлота. 4. Сроком готовности ставлю конец апреля, т. е. начало навигации. 5. Комфлоту спешно предоставить мне точную смету расходов по оборудованию судов, также по экспедиции, поместив в нее полный перечень как требующих материалов, так и стоимость их.

6. Получение донести… Командарм-5 Уборевич»[17]17
  ЦГАВМФ, ф. р. – 2193, оп. 1, д. 11, л. 7.


[Закрыть].

Подготовку кораблей к арктическому плаванию поручили рабочим Дальзавода, но полуразрушенный завод сам нуждался в помощи и невольно затягивал ремонт. Вострецов почти каждый день бывал там, беседовал с рабочими. Бывший уральский кузнец быстро нашел общий язык с рабочими Владивостока, и они с пониманием отнеслись к поручению Дальревкома.

Активно включились в дело и моряки. Капитаны кораблей Миловзоров и Скибин четко организовали их круглосуточную работу по подготовке к плаванию. С. С. Вострецов вместе с военными специалистами Н. Н. Азарьевым и И. И. Вологдиным лично руководил работой.

23 апреля, когда ремонт благополучно подходил к завершению, командующий морскими силами Дальнего Востока Иван Кузьмич Кожанов издал приказ:

«1. Включенные временно в состав военфлота пароходы „Ставрополь“ и „Индигирка“ объединить в отряд.

2. Начальником отряда назначается военный моряк Н. Н. Азарьев с оставлением его в занимаемой должности… но числить его в командировке.

3. Начальник отряда ведает морской частью операции и подчиняется начальнику экспедиции помкомдиву тов. Вострецову.

4. Помощником начальника экспедиции назначается военный моряк И. И. Вологдин, какового по основной его должности командира эсминца „Бравый“ числить в командировке.

5. Судам отряда поднять военные флаги и вымпела в 8 часов утра 25 апреля»[18]18
  ЦГАВМФ, ф. р. – 2193, оп. 1, д. 11, л. 31.


[Закрыть].

Кроме того, в распоряжение отряда выделялось 2 катера и 8 кунгасов, специально предназначенных для высадки десанта на Охотское побережье.

Как только ремонт кораблей закончился, сразу же началась погрузка угля (надо было взять 3,5 тысячи тонн). Грузили его в специальные мешки, чтобы можно было легко перегружать в случае аварии. Грузили боеприпасы и продукты питания. Одного только пороха для населения, почти сплошь занимающегося охотой, разместили в безопасных местах «крейсеров» около 1000 пудов. Одновременно грузили и товары военно-кооперативной торговой экспедиции, которая должна была на первых порах развернуть советскую торговлю на Охотском побережье и, таким образом, несколько возместить расходы, связанные с организацией отряда. Заместителем заведующего военно-торговой экспедиции был назначен Евгений Сергеевич Нагорнов.

Работа в военном порту вокруг двух кораблей кипела круглосуточно, на их ремонте были задействованы десятки людей, и тем не менее командованию удалось сохранить строгую секретность подготовки экспедиции. И вот наступил день, когда Н. Н. Азарьев и комиссар моряков В. Богданов доложили командующему морскими силами и командиру экспедиционного отряда: «Корабли готовы принять на борт десант».

ТОЛЬКО СМЕЛЫМ ПОКОРЯЮТСЯ МОРЯ

С. С. Вострецов сидел в небольшом кабинете штаба Забайкальской дивизии. На столе перед ним лежал приказ: «Банда Пепеляева, разбитая в районе Петропавловское, 15 марта с. г. экспедиционным отрядом из Якутска отступает в юго-восточном направлении на Аян. Высланным из Петропавловска-на-Камчатке партизанами экспедиционного отряда тов. Вольского ликвидированы гнезда пепеляевцев и бочкаревцев в Гижигинском районе. Для окончательной ликвидации белобанд Пепеляева в Охотско-Аянском районе… сформировать экспедиционный отряд в составе:

а) Из 2-го Нерчинского полка четыре роты с пулеметной командой при двух легких орудиях 3-й батареи, 1 дивизиона и необходимый аппарат общей численностью до 800 человек.

б) Суда „Ставрополь“ и „Индигирка“, вооружив „Ставрополь“ согласно ранее данных указаний. Начальником экспедотряда назначаю помкомдива-36 тов. Вострецова с подчинением его непосредственно комкору-17.

Указанному экспедотряду ставлю задачей:

1. В кратчайший срок ликвидировать белобанды Пепеляева в Охотско-Аянском районе и отобрать у таковых захваченное ими золото и пушнину, как принадлежащие государству.

2. По условиям состояния льдов занять в первую очередь Охотск, после чего при первой возможности занять Аян.

3. В очищенных от белобанд районах восстановить Советскую власть, руководствуясь положением о чрезвычайных мерах охраны революционного порядка…

4. Снабжение отряда произвести согласно данных мною ранее указаний. Во время плавания судов радиосвязь держать не следует, в дальнейшем держать таковую через Кербинскую и Петропавловскую рации. Днем отплытия из Владивостока назначен 26 апреля. Об исполнении и отбытии отряда донести… Командарм-5 Уборевич»[19]19
  ЦГАВМФ, ф. р. – 2193, оп. 1, д. 11, л. 9.


[Закрыть].

Приказ привез из Читы начальник штаба армии И. В. Смородинов, который был специально направлен во Владивосток для оказания помощи в организации экспедиционного отряда. Забота штаба и лично И. П. Уборевича окрыляла Вострецова. Что и говорить, ответственная задача поставлена перед отрядом. Здесь надо действовать четко и очень осторожно: малейшая оплошность, и враг в лучшем случае скроется в тайге, уйдет за границу, а может и сам внезапно напасть на красный десант.

Вострецов взял ручку и стал писать первый приказ по экспедиционному отряду. Было 11 часов 30 минут 23 апреля 1923 года. До выхода в море осталось всего три дня, и надо было дать конкретные указания по погрузке имущества экспедиции и личного состава начальнику штаба Верещагину, помощнику командира отряда Безродному, командующему судами Азарьеву, завхозу Панову, комбату первого батальона Кузнецову и комбату третьего – Горбачеву. В приказе еще раз подчеркивалась строжайшая тайна организации экспедиции.

В дополнение к первому приказу С. С. Вострецов распорядился: «Комсудами т. Азарьеву поднять якоря в 6 часов 26 апреля 1923 года и выступить в море, согласно данных вам указаний. Командирам, начальникам команд и политработникам проникнуться сознанием важности момента нахождения ваших подчиненных на судах в море, где каждый должен быть примером храбрости, выдержки и дисциплинированности. Во время штормов и других несчастных случаях… удерживать малодушных от всякой паники и ничуть не давать вмешиваться в работу обслуги судов, так как у них есть богатый опыт для ликвидирования всяких несчастных случаев.

Категорически запрещаю вмешиваться в работу морспецов во время плавания, так как всякое вмешательство только ухудшит положение, а не улучшит»[20]20
  ЦГАВМФ, ф. р. – 2193, оп. 1, д. 11, л. 62.


[Закрыть].

Забегая вперед, следует отметить, что данный пункт приказа сыграл немаловажную роль в успешном исходе экспедиции.

Пришел комиссар отряда Петр Пшеничный. Ознакомившись с приказом, подписал его. Затем они еще долго обсуждали, все ли предусмотрено, все ли сделано, а покончив с делами, поехали на секретное совещание к начальнику штаба армии И. В. Смородинову. Здесь уже были представитель Дальревкома, комкор Фельдман, комдив Глазков, командующий морскими силами Кожанов и другие ответственные работники. Вострецов доложил о боевой готовности экспедиционного отряда, назвал день выхода в море. После совещания Вострецова и Пшеничного окружили друзья, последовали дружеские советы, последние напутствия.

25 апреля Вострецов и Пшеничный в последний раз беседовали по прямому проводу со штабом армии. Оттуда им передали директиву: «Командарм приказал:

1. По занятии Охотска немедленно, как можно быстрее, занимать Аян.

Операцию закончить к концу мая, имея в виду, что Гижига уже занята частями Вольского.

3. Если у Вас во время операции почему-либо не будет связи с комкором, то по окончании ее отплывать во Владивосток, оставив в Охотске и Аяне не более чем по роте с легкими пулеметами в каждом пункте.

4. Если по ходу операции будет видно, что в конце мая нельзя будет возвратить во Владивосток оба парохода, то обязательно все же доложите комкору и сообщите Кожанову»[21]21
  ЦГАВМФ, ф. р. – 2193, оп. 1, д. 11, л. 8.


[Закрыть].

Вострецов планировал перед отплытием еще раз поговорить с командармом, но Уборевича срочно вызвали в Дальревком.

День 25 апреля выдался очень хлопотным: как всегда перед большим походом, вдруг обнаружилась масса всевозможных недоделок. Вечером вместе с комиссаром провели последний смотр боевой готовности Нерчинского полка. Потом – последние приготовления к выходу в море, уточнения, проверки, перепроверки.

И вот в 10 часов вечера первый и третий батальоны были подняты по тревоге и бегом направились в военный порт. Через час экспедиционный отряд был готов к походу.

А на «Ставрополе» в это время проходило секретное совещание политсостава экспедиционного отряда. Степан Сергеевич ознакомил присутствующих с целью экспедиции. Завтра, когда корабли будут в открытом море, командиры и политработники отряда расскажут красноармейцам о целях и задачах экспедиции, и тщательно оберегаемый секрет перестанет быть тайной для рядовых бойцов. Потом Вострецов и Пшеничный провели короткое совещание с командным составом обоих кораблей.

Командующий судами Азарьев писал: «В ночь с 25 на 26 апреля на „Ставрополе“ состоялось секретное заседание под председательством тов. Вострецова, при участии командиров крейсеров[22]22
  После переоборудования корабли стали называться вспомогательными крейсерами.


[Закрыть] „Ставрополь“ и „Индигирка“, начальника оперативного отдела штаба морсил т. Престина, моего помощника тов. Вологдина, состоящего при мне комиссара тов. Богданова и меня. Вострецов знакомил всех присутствующих с целью экспедиции, а также параллельно с этим вырабатывались некоторые условия плавания в гг. Охотск и Аян… Кроме того, были выработаны правила сигнальной и радиотелеграфной вахты и некоторые мелкие вопросы плавания. Отход был назначен на 26 апреля в б часов утра. А в 4 часа утра на „Индигирке“ при подъеме парового катера из-за лопнувшей оттяжки отводного блока катер ударился о ванты левого борта фок-мачты, которые лопнули, и сломалась пятка подъемной стрелы, следствием чего явилась опасность падения мачты при качке, а также невозможность подъема парового катера. Немедленно технические силы порта приступили к устройству новой пятки и замене лопнувших вант новыми»[23]23
  ЦГАВМФ, ф. р. – 2193, оп. 1, д. 11, л. 146.


[Закрыть].

Авария на тринадцать часов задержала выход кораблей в море. В эту беспокойную ночь многие из командиров и политработников экспедиции не сомкнули глаз. А намаявшиеся за день красноармейцы спали богатырским сном. На рассвете сильный грохот упавшего катера разбудил многих из них, они прильнули к иллюминаторам, но, ничего не поняв, забрались на нары досматривать сны.

Прохладный день 26 апреля клонился к концу. Несмотря на то, что в бухте был штиль, у гранитных берегов военного порта гуляли высокие волны. Тяжело наваливаясь на пароходы, они нехотя откатывались назад.

В 17 часов на «Индигирке» заработала лебедка, загремели якорные цепи, пароход снялся со швартовых и тихо, без прощальных гудков вышел из бухты Золотой Рог. Через час так же незаметно покинул Владивосток и флагманский корабль экспедиции «Ставрополь». В 21 час пароходы встретились и уже вместе вышли в океан. В голубом прозрачном мареве исчез, растворился родной Владивосток… Через несколько часов судна прошли мимо острова Аскольда, маяк которого долго мигал им прощальными огнями. Но вот и он скрылся, поглощенный морским простором. Корабли взяли курс на север.

В это время на пароходах командиры и политработники проводили собрания, зачитывали бойцам приказ командования о ликвидации банды Пепеляева, беседовали о целях и задачах экспедиции. Сам Вострецов, его заместители Безродный и Погребов, военком отряда Пшеничный побывали в каждом жилом отделении, лично переговорили со многими армейцами. И каждый раз возникало нечто вроде митингов. Настроение у личного состава отряда было исключительно боевое, бойцы горели единым желанием – как можно быстрее разгромить последнюю шайку белобандитов.

Первую походную ночь почти никто не спал. Бодрствовал в своей каюте и Вострецов. Командующий экспедицией не сомневался в победе, беспокоил его сам путь к Охотску. Коварное Охотское море могло преподнести не один сюрприз. Правда, опытный полярник Павел Георгиевич Миловзоров уверял его вчера, что уже через десять дней они будут в Охотске, однако…

Первая задача – незаметно пройти пролив Лаперуза, который контролировался Японией. Несколько успокаивала плохая погода: моросящий дождь и густой туман скрывали от вражеских глаз советские корабли. А что, если вдруг подует ветер и разгонит туман? В полночь 30 апреля экспедиционный отряд благополучно миновал пролив, напряженность разрядилась… Впрочем, волновались на этом отрезке пути лишь руководители похода, командный состав и военные моряки. Основная масса экспедиции еще с вечера деятельно готовилась к большому событию – на следующий день многим из них предстояло впервые праздновать Первое мая.

Наступило утро. Было оно радостным и торжественным. На мачтах кораблей впервые в Охотском море гордо реяли флаги пролетарской революции, флаги Первомая. Были поздравления, звучали песни… Праздник есть праздник. Были и митинги. С капитанского мостика «Ставрополя», а потом «Индигирки» выступали командующий, комиссар, рядовые бойцы. Вот только погода была явно не весенней, да зоркие сигнальщики неожиданно заметили в пределах видимости перископ неизвестной подводной лодки[24]24
  Японская разведка, видимо, знала о посылке экспедиционного отряда. Японская печать, подробно освещавшая весь ход Гражданской войны на Охотском побережье, вдруг летом 1923 года замолчала. Японцы надеялись, что экспедиционный отряд погибнет во льдах. Когда же их надежды не оправдались, они тайно (не хотели идти на новый открытый конфликт с Советской страной) стали снаряжать пароход за дружиной Пепеляева.


[Закрыть].

Н. Н. Азарьев писал в своем донесении: «1 мая в 2 часа ветер перешел к весту и стал усиливаться. В 4 часа появился сильный туман. В 8 часов 10 мин. с подъемом флага передали на „Индигирку“ поздравления с праздником 1-го Мая и по этому случаю занятия не проводились. В 9 час. 10 мин. встретили плавучий мелкий лед… Уменьшили ход до малого и начали лавировать между льдинами, идя на „Ставрополе“ головным. В 10 час. в широте 47°45′… встретили плавучий лед: отдельные льдины с торосами от 10 до 20 фут. и ледяные поля в десятину и более размерами»[25]25
  ЦГАВМФ, ф. р. – 2193, оп. 1. д. 11, л. 147–148.


[Закрыть].

В тот день пароходы вынуждены были лечь курсом к Сахалину, надеясь обойти ледовые поля, но они сплошным массивом угрожающе надвигались на корабли. В полдень вдруг пошел сильный снег, разыгралась пурга, да такая, что не всегда бывает и зимой. Но и в эту ужасную погоду экспедиционный отряд продолжал свой путь.

Наступили восьмые сутки утомительного рейса. Холодная неспокойная ночь. Глубоким сном забылись на солдатских нарах уставшие красноармейцы-нерчинцы. Бодрствуют только вахтенные матросы и солдатские караулы. Не спится сегодня и командиру экспедиционного отряда – мучают будущие заботы, ноют разбереденные непогодою старые раны. В памяти вдруг встали тяжелые бои под Челябинском в июле 1919 года. Тогда его 242-й Волжский полк первым ворвался на привокзальную площадь города и, посеяв панику в рядах белых, захватил большое количество военных трофеев. Враг несколько раз бросался в контратаки, надеясь выбить небольшой отряд до подхода основных частей, но красноармейцы мужественно и умело защищались. Особенно досаждал белым пулеметный расчет, не дававший поднять головы. И вдруг замолчал верный «максим». В чем дело? Вострецов бросился на помощь. Оба пулеметчика были убиты, и командир сам продолжал косить огнем наседающего противника. За мужество и отвагу, проявленные в этом бою, С. С. Вострецов был награжден орденом Красного Знамени. В ноябре этого же года полк его опять первым и все так же внезапно ворвался в «колчаковскую столицу» Омск и заставил коменданта города подписать приказ о капитуляции. В новогодний праздник 1920 года Степан Сергеевич стал членом ленинской партии. В том же двадцатом, за участие в разгроме белополяков на западном фронте, он был награжден вторым орденом Красного Знамени. Потом были штурм Спасска в октябре 1922 года, освобождение Приморья от интервентов, были походы и жаркие бои.

Вострецов снова попытался уснуть, но сон не шел. Сквозь тонкую стенку каюты слышался скрежет льдов о борта корабля. Вострецов потянулся к стопке книг и взял в руки пухлый том доктора В. Н. Слюнина «Охотско-Камчатский край», который внимательно изучал накануне. Книга раскрылась на странице с подчеркнутыми карандашом словами: «В мае Охотское море ото льда очищается, и корабль, идущий на север, нигде не встречает препятствий».

Степан Сергеевич грустно улыбнулся. Увы, май уже наступил, а льды шли сплошной массой.

Чтение книги было прервано самым неожиданным образом. Пароход вдруг дрогнул всем корпусом, словно наткнувшись на какую-то преграду, и остановился. Накинув шинель, Вострецов выскочил на верхнюю палубу. Утро уже наступило, и холодный густой туман скрадывал видимость. Сквозь его тяжелую завесу расплывчатым силуэтом проглядывалась «Индигирка». Оттуда что-то усиленно сигналили прожектором. «Ставрополь» стоял, уткнувшись носом в сплошное поле торосистого льда.

Почти одновременно с Вострецовым пришли на капитанский мостик Миловзоров, Азарьев и Пшеничный. Тут же вчетвером провели они летучий военный совет. Степан Сергеевич уже слышал мнение некоторых моряков, которые при первой же встрече со льдом предлагали вернуться во Владивосток и переждать недельку-другую. Вострецов тогда потребовал прекратить подобные разговоры, но сегодня стихия невольно заставила его искать ответа у специалистов. И в первую очередь Вострецов хотел знать мнение опытного полярника Миловзорова. Павел Георгиевич решительно высказался за продвижение вперед. Он был уверен в прочности и маневренности своего «Ставрополя». А по поводу «Индигирки», прозванной моряками бабушкой Тихоокеанского флота, сказал:

– Ничего… Выдюжит… Путь ей прокладывает «Ставрополь». Да и капитан Скибин старый полярник, не подведет… Полный вперед! – скомандовал в машинное отделение Миловзоров.

Некоторые морские специалисты упрекали Вострецова в излишней торопливости, в неоправданном риске во время рейда. Но ведь надо было действительно спешить. При любых обстоятельствах… Иначе враг с помощью своих заокеанских хозяев мог скрыться за границу, увезя с собой награбленное золото и пушнину. Время доказало правоту С. С. Вострецова в его жестких действиях. Именно ему лично принадлежит большая заслуга в успешном исходе экспедиции. Командующий судами Азарьев писал позже: «Товарищ Вострецов очень внимательно и подробно расспрашивал меня о компасе, о картах, о лоции, которую он основательно проштудировал, и вообще о кораблевождении и, очень интересуясь делом, проводил большую часть времени на командном мостике, находясь в полной осведомленности обо всем происходящем»[26]26
  ЦГАВМФ, ф. р. – 2193, оп. 1, д. 11, л. 146–147.


[Закрыть].