Текст книги "Инженер и Принцесса (СИ)"

Автор книги: Анатолий Патман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Четвёртым я сыграл, и неплохо, милую композицию «К Элизе» великого Людвига ван Бетховена. Наверное, она получилась и лучше всех? Вот пятым я начал никому не известный «Брак по расчёту» или «Mariage D’Amour», конечно, француза Поля де Сенневиля. Не знаю, стал он ещё знаменитым или нет, но это произведение ещё точно не написал. Значит, станет моим! И никаких угрызений совести по поводу присвоения чужих творений я испытывать не буду.

Милая мелодия явно захватила девушку. Я даже смог уловить её несколько сильно удивлённых взглядов. Да, вполне прелестно получилось, намного лучше предыдущих композиций. Похоже, эта музыка чем-то зацепила её за душу? Хотя, она и Николаю, то есть, и мне, сильно нравилась и являлась одной из любимых…

Глава 04

* * *

Глава 04.

Принцесса…

Да, разогрелся. В общем-то, получилось, что играл я на пианино вполне уверенно. На виртуоза-профессионала, конечно, не тянул, но для любителя уровня хватало. И ведь и Инга была сильно удивлена!

И, чтобы ещё больше удивить девушку, так и сделать ей приятное, я сыграл и спел «Принцессу» крикливого Витаса. Мне показалось, что эта песенка будет как раз к месту. Хотя, оказалось, что мне как бы вполне удалось повторить выступление певца.

– Принцесса, принцесса, не стой у окна,

Принцесса, принцесса, не плачь понапрасну.

Опять за зимою приходит весна

И всё расцветёт как всегда.

Вот тут, похоже, я добился ещё большего успеха. Явно мне удалось открыться девушке с нежданной стороны. Она же не знала, что я не Вячеслав и не узнает. Зато красавица слегка и задумалась.

– Знаешь, Слава, первые четыре мелодии я сразу же узнала. А вот пятая и песня мне не знакомы. Ты же не думаешь, что в музыке я совсем не разбираюсь? Признавайся, у кого стырил?

Конечно, ничего я не думал. Согласно памяти Вячеслава, да, разбиралась, и неплохо. Всё-таки и у неё, вроде, была музыкальная школа, и уже в Ленинграде! Конечно, я сразу же вспомнил, что Инга может играть на пианино, скорее, и получше меня, и голос у неё хороший, бархатный… Да, почти как у нравившейся мне Людмилы Сенчиной, может, чуть послабее, может, и нет. Вячеслав слушал девушку несколько раз. Хотя, ему, влюблённому в неё, всё в ней сильно нравилось. Правда, Инга почему-то своими музыкальными талантами особо бахваляться не любила. Само собой, и я так сразу взять и раскрыться не собирался. Да ни за что, и никому, и никогда! Не враг же себе! Я только жить начал!

Ладно, пусть Инга знает, что я умею неплохо играть не только на гитаре, и ценит меня. Кстати, намного лучше, чем многие главные участники вечеринки. И голос у Вячеслава был хороший, и репертуар довольно большой. Так что, мне и тут повезло. И иностранные языки я почти на уровне носителей знаю – и английский, и французский, и немецкий. А ещё уверенно смог бы воспользоваться испанским и итальянским. Первые два от Вячеслава, третий и последующие от Николая, то есть, самого себя. Хотя, он и английский на уровне знал. Всё-таки язык вероятного, да и, судя по событиям на Украине из моих воспоминаний, настоящего противника. Само собой, русский. А ещё родной чувашский и немного татарский. Потому что эти народы живут рядом. Николай на Донбассе слегка успел нахвататься и украинских словечек, но хохляцкий говор так и не приобрёл. Хотя, и не желал особо, и времени не было.

– Конечно, из сердца, Инга. Если честно, я сам её не так давно сочинил, но до сих пор ещё никому не показывал. Боялся, что высмеют. Я, хоть и не Бетховен, тоже кое-что могу. Мне хотелось бы назвать её «Признанием в любви», если можно, к тебе. Хотя, так и есть – я же люблю тебя, и будет нелишним признаться и так. Если ты не возражаешь, пусть она будет называться просто «К Инге». Как «К Элизе». – И, на удивление, девушка согласно кивнула. Что же, её желание для кавалера закон. – А песня, понятно, будет называться «Принцессой». Если хочешь, я могу объявить и при людях, что она посвящается тебе. Могу же я посвящать песни любимой девушке? Можно даже добавить к её названию твоё имя. Для меня ты, не пойми превратно, и без всякой лести, сродни героине этой песни. Хотя, думаю, любимые девушки для всех парней принцессы. И я сильно надеюсь, что у нас с тобой, Инга, всё сложится хорошо. Пожалуйста, подари мне счастье и стань моей женой! Вот увидишь, что я тебе подхожу и никогда не пожалеешь!

Тут Инга нежданно подошла ко мне сзади и положила свои нежные ручки мне на плечи. И сама прижалась к моему телу. И мне стало так приятно! И, конечно, сильно возликовала душа. Похоже, что я всё-таки смог сейчас сильно заинтересовать её, и она меня как бы признала. Явно своим! Обычно Карина так проявляла своё расположение к Николаю. Или когда чего-то хотела…

– Нет, Слава, ничего не надо добавлять. Слишком нескромно будет. Пусть песня так и называется. А насчёт замужества, Слава, – тут девушка всё-таки нахмурилась, – я же обещала подумать. Дай мне время! Как надумаю, так и скажу!

– Ладно, Инга. Я буду ждать. И для меня ты на самом деле принцесса! Хотя, если выйдешь за меня замуж, то станешь лишь княгиней. Я действительно из князей Репниных-Волконских. Просто фамилия сокращённая. Мой прадед, князь Николай Васильевич Репнин-Волконский, одно время являлся киевским губернатором и умер ещё до революции. Его сын Никита Николаевич, мой дед, остался в Советском Союзе. Это он укоротил фамилию. Время было такое. Мой отец Василий Никитич под конец войны стал капитаном и командиром танковой роты ИС-2, был награждён орденом Красной Звезды и медалями, а после дослужился до майора, но пять лет назад умер от прошлых ран. Моя мама Арина Николаевна, кстати, тоже из курских дворян Переверзевых, умерла два года назад. К сожалению, больше детей у них не было. Мама, оказалось, была больной и смогла родить лишь меня. Что делать, последствия войны. Остались ещё родственники в Киришах. И в Ленинграде живёт тётя Светлана, старшая сестра отца.

Тут Инга положила руку на мою голову и устроила там полный разгром. А я резко схватился за неё и осторожно потянул девушку на себя. И она противиться мне не стала и ожидаемо очутилась у меня на коленях. Меня сразу же резко отдало жаром её крепкого тела! Я пристально посмотрел ей в сине-голубые и бездонные глаза, а потом потянулся к её губам. И, чудо, девушка мне ответила и на этот раз.

Наш поцелуй вышел долгим и явно искренним. Хоть я ничего такого не думал, но тут сама Инга потащила меня в свою спальню, куда меня недавно не пустила. Хотя, там стояла ещё одна кровать, где, как оказалось, спали её младшие сёстры. На этот раз у нас всё получилось тоже не хуже, чем с тайным возлюбленным Инги Пашей, и она отдавалась мне не менее искренне и страстно. Вообще, красавица и на этот раз успела разрядиться пару раз. Жаль, но у меня столько сил не нашлось, но я всё выдержал до конца. Мы, конечно, испачкали очередное вафельное полотенце, но и оно тут же очутилась в отдельном бумажном пакете.

– А это пусть на память будет. Если мы, Слава, всё-таки с тобой поженимся, то буду показывать их тебе и тыкать, что со мной творил с самого начала. Вообще отнёсся к нежной девушке без жалости! Теперь мне надо будет лечиться целую неделю!

– Инга, милая, я ради тебя горы сверну! Конечно, Луну с неба не достану, но звёзды по ночам могу показать. Я многие созвездия знаю. И на руках носить именно тебя, конечно, будет тяжеловато, но наших детей понесу с огромным удовольствием! Поверь мне, пожалуйста! Ей богу, я серьёзно хочу видеть тебя своей женой.

– Ладно, Слава, дай мне время подумать и привыкнуть к новой мысли. Если надумаю, то точно стану твоей женой. Если нет, ты уж не обижайся и меня не преследуй. Ладно?

– Конечно, Инга. Я буду ждать с нетерпением!

Но тут нам и толком собраться не дали. Вдруг резко затренькал дверной звонок. Кто-то там сильно хотел помешать нам ещё ночью, но мы, уже на второй раз, его просто проигнорировали, и вставать и идти открывать и не подумали. А телефон Инга выключила с самого начала. Вот про звонок она не додумалась. Хоть и долго тренькали, ещё и в дверь поколотили, но потом ушли. Инга сказала, что это явно девчонки искать её пришли. И, судя по характеру звонков, и на этот раз оказались именно они.

Мне с этими девушками встречаться не хотелось. Ведь именно при них, хотя, и Инге, трое подонков, получается, всё-таки убили слабого духом Вячеслава. Он никак не отзывался. Хотя, не хотелось и Инге, но нежданные гости не уходили, и она, собравшись на скорую руку, пошла открывать. А меня, едва приведшего себя в порядок, девушка усадила за стол, уже на кухне, наложив в тарелку новую порцию яичницы. В холодильнике нашлась и бутылка «Байкала», так как нам было не до горячего чая, так что скромный перекус, наверное, и заслуженный, я получил. Честное слово, согласен и на такое меню! Лишь бы Инга стала моей! Немного можно пожить и как в кино – на завтрак и обед яичницу, а на ужин – омлет.

Это ожидаемо оказались подружки Инги, даже четверо. И все они присутствовали на проклятой вечеринке. Я их уже видел. Моя блондинка близко дружила с тёмненькой Катей или Екатериной Громовой, хозяйкой дома, как раз прогнавшей меня, и светленькой Мариной Малевич, грудью вставшей на защиту своего Гриши. Ну, одна подлая компания, то есть, тусовка… Первая девушка, согласно памяти Вячеслава, имела тесные отношения, как хвалился её друг, вплоть до постели, с подлой убийцей парня Кириллом Тагировым, а вторая дружила со здоровяком Григорием Думским. Хотя, вроде, ничего у них пока не было? Ну, не совсем моё дело. Явились и Галина Плучик, плотная, но милая тёмная малышка с западноукраинскими корнями, и, отчего-то, Алина Вьюгина, светлая и тонкая красавица. Хотя, и с последними девушками Вячеслав мало был знаком, но его память тут же подсказала мне, что эта девица одно время близко дружила с Альбертом Липатовым, получается, теперь уже моим обидчиком. Да, «интересная» хозяйка дома, и такие же гостьи, но не менее вредные! Да, все девушки оказались приятными милашками. Инга, понятно, просто была вне конкуренции. Их родители занимали высокие положения, оттого они дружили друг с другом и, ясно, входили в одну тусовку, точнее, кодлу! И, само собой, вся четвёрка была мне сильно неприятна! Они и дружили с моими врагами, и сами ранее презрительно относились к Вячеславу, кстати, случайному лицу в их тусовке, так и участвовали в недавних, неприятных для меня, событиях. Совершенно случайные дела, но памятные!

– О, Инга, кого мы видим! – громко провозгласила Катя, едва зайдя на кухню! – Вы, что, ночевали вместе?

Само собой, вся четвёрка была сильно удивлена, мало того, и поражена, увидев меня в квартире блондинки! Хотя, уже наш вид однозначно вызывал самые откровенные подозрения!

– Э, подруги, ничего не было! – робко возразила пунцовая Инга. – Просто Слава уже опоздал на метро, оттого я решила пригласить его к нам. Но мы же были сильно выпившими и оттого смогли встать только недавно, поэтому он пока уйти не успел. Слава, а ты уже поел? – Хоть я едва одолел половину тарелки, но согласно кивнул. Меня явно выгоняли! Моё присутствие, конечно, и так поставило хозяйку в неудобное положение, так, судя по её виду, вдруг вызвало у неё и немалое раздражение. А потом она и произнесла холодным, да что там, ледяным! тоном, не терпящим возражений: – Я думаю, что тебе пора домой! До свидания! Как-нибудь созвонимся!

Да, не понять женщин! Лишь недавно мы с ней миловались на всю катушку, так теперь нежданно стал первым врагом. Но что делать? Пришлось мне уйти не попрощавшись. Инга не проводила меня даже до двери. А я – на поцелуй, конечно, не рассчитывал, но хотел сказать ей на прощание хотя бы пару ласковых слов! Уже спускаясь по лестнице и, оглянувшись, я заметил в едва открытой двери лишь Марину. И она, тут же высунув голову наружу, показала мне язык и потом молча захлопнула дверь. Вот и попрощались!

* * *

Мне, чтобы прийти в себя, так и не выдать себя, требовалось уединение или поменьше людей рядом с собой. Поэтому к себе, в институтское общежитие на Васильевском острове, я не поехал. И не очень далеко – надо было доехать от станции метро «Московские ворота» Московско-Петроградской линии, где почти рядом друг с другом, в хорошо благоустроенном и зелёном районе, находились дома с квартирами родителей Кати и Инги, до станции «Невский проспект». А там можно было быстро перебраться на станцию «Гостиный двор» Невско-Василестровской линии и немного проехать до конечной «Василеостровской». До общежития пешком было далековато, но меня не пугали небольшие прогулки. К сожалению, там наверняка полно было и самых разных студентов, в том числе и приятелей, и приятельниц, которые хорошо знали Вячеслава. Пока чем меньше они будут видеть меня, тем лучше. Скоро мы заканчивали обучение, и все трудились над дипломными проектами, поэтому постоянно посещать институт нам не требовалось. А после видно будет. Все выпускники разъедутся по своим местам. И даже тем, кто, как я, останется в Ленинграде, не до прежних приятелей будет. Хотя, мне это надо и для лучшей маскировки.

И тут мне больше всего подходило общество тёти Вячеслава Светланы Никитичны, в девичестве, конечно, Репниной, а теперь Павловой, старшей сестры отца парня Василия. Ей было уже почти пятьдесят лет, и она работала в школе учительницей русского языка и литературы, заодно и подрабатывала уроками французского языка. Две её дочки – Анна, чуть старше Вячеслава, и Инна, уже ровесница, были замужем и жили со своими семьями в Москве. Учились там в Московском университете и по ходу учёбы нашли свои половинки. Я теперь как бы мог похвастаться двумя племянницами и одним племянником, конечно, малолетними. Хотя, и Вячеслав не видел их ни разу. Только мужей своих двоюродных сестёр – Диму, кстати, из еврейской научной семьи в Москве, и Валеру, уже из рабочих в городке Кольчугино во Владимирской области, на похоронах мужа тёти. Борис Григорьевич Павлов, профсоюзной работник небольшого уровня, нежданно умер два года назад, в начале июня, от сердечной недостаточности. Хотя, тоже фронтовик, капитан-артиллерист, тётю завоевал, ну, сначала добился, а потом и женился. Ещё во время войны, в госпитале, где она, в свободное от учёбы время, ухаживала за раненными. Он с самого начала, явно из-за происхождения, сильно недолюбливал и родителей парня, и его самого, потому за последние пять лет Вячеслав редко навещал тётю. Точнее, уже два года вообще у неё не был. Лишь изредка позванивал по телефону. Хотя, честно говоря, и она сама, явно переняв от мужа, проявляла к племяннику некоторую холодность. Не задалось у парня и общение с двоюродными сёстрами и их мужьями. Конечно, пренебрежение жителей обеих столиц к своим, ага, бедным родственникам из провинции. Себя они, честно говоря, ставили и выше, и подозревали родственников во многих грехах, и, главное, в покушении на их покой. И семья тёти не особо выделялась из этого ряда.

Меня эти нюансы волновали мало. Не особо общался ранее, ну и пусть. Главное, сейчас тётя Светлана жила одна в двухкомнатной квартире, где-то на Московском проспекте, и дочки с семьями навещали её редко. Примет тепло, хорошо, не примет, вернусь в общежитие. Если так подумать, не совсем родной человек, хоть по крови и ближайшая родня. Я теперь вообще бедный попаданец, точнее, пропаданец! Николай родился лишь пару лет назад, вся его родня жила в Чебоксарах и Чувашии, если честно, маленькой и, даже по советским меркам, нищей республике. Мне не совсем хотелось возобновлять родственные связи Вячеслава, но, ради собственной же безопасности, придётся. Иначе подозрительно будет. Само собой, не мог я им открыться. Не поверят и сразу же сдадут в органы! Советский Союз не то место, где пропаданцам можно шататься где попало и откровенничать. Запросто пропадёшь!

Большой кирпичный дом тёти постройки сталинских времён, но как-то неприглядный, находился не так далеко от станции метро «Электросила». От станции метро «Московские ворота» можно было даже дойти пешком минут за двадцать! Правда, я всё же прокатился на метро эту одну остановку, хотя бы иметь представление. Ничего такого. Хотя, на «Электросиле», к примеру, узнал, что «Коммунизм – это есть советская власть плюс электрификация всей страны». Сам Владимир Ильич сказал…

Да, район оказался рабочим и не таким зелёным и уютным, в отличие от того, где я сегодня странно погостил. Там и дома, в основном тоже кирпичные, были выше и роскошнее, и район благоустроен намного лучше. Всё же не совсем простые люди жили. Хотя, и не такого высокого положения, но всё равно зазнавшиеся.

В четырёхэтажном доме, в пять подъездов, лифтов не имелось, но тётя Светлана жила на втором этаже, поэтому я легко взлетел вверх. Квартира у неё оказалась небольшой, а кухня – откровенно крошечной. Хотя, санузлы оказались раздельными, так и имелась кладовка. Меня удивило наличие горячей водой, и она получалась от газовой горелки. Так что, жить вполне было можно.

Глава 05

* * *

Глава 05.

У тёти…

Светлана Никитична встретила меня не так уж и тепло, хотя, судя по памяти Вячеслава, и получше, чем ранее. Явно соскучилась по живому общению, да и выглядела немного грустной. Одна же живёт, и в большом городе, а не на улочке в три дома, где всё просто и знакомо. Ну, да, человек социальное существо, и с возрастом люди становятся сентиментальнее, поэтому вынужденное одиночество, даже при живых детях и родственниках, влияет в лучшую сторону и на самые холодные тётины души.

– Да, Слава, совсем ты забыл про меня. Когда в последний раз был у меня? Кажется, пару лет назад, на похоронах Бориса, а потом ненадолго заглянул на девять дней. И с концами… А ведь здесь же, в Ленинграде, учишься, живёшь не так далеко… Мог бы и навещать родную тётю хоть изредка. В общежитии у студентов, может быть, и весело, но всё-таки родню не надо забывать.

– Пожалуйста, извините, тётя Светлана. Вынужден признаться, явно зачерствел. – Я решил слегка шокировать тётю, хотя, кого же ещё, самая близкая родня и есть, откровенными признаниями. Ещё больше охладится ко мне, переживать не буду, пожалеет, то тоже неплохо. – Не обижайтесь, пожалуйста. Хотя, мы, молодые люди, не умеем ценить, что имеем. А так, сейчас пробегал мимо и решил заглянуть хоть ненадолго. Честно говоря, решил попросить у Вас помощи. Тут я несколько мелодий и песен сочинил, но знаний явно не хватает, а у Вас хорошее музыкальное образование.

Конечно, Светлане Никитичне одной было скучно. Хотя, она, как оказалось, вчера вечером с удовольствием посмотрела по своему неказистому цветном телевизору '«Рубин-401», сразу две комедии. Так советское телевидение решило поздравить дорогих советских телезрителей с праздником 1 мая, ну, да, с Днём международной солидарности трудящихся! Вообще-то, хороший праздник, и на природу можно сорваться, само собой, с шашлыками и водочкой. Конечно, после демонстрации. Как вчера у компании Инги. Сначала они, тоже после демонстрации!, где-то на природе неплохо погуляли, а потом вечеринку в шикарной квартире у Кати устроили. Хотя, и у Инги родители вместе с остальными детьми на дачу уехали. Но она, насколько помнилось Вячеславу, у себя никогда ничего такого не устраивала. Родители строже к ней относились, чем, к примеру, к Кате. А у подружек, кстати, более легкомысленных и, даже на мой взгляд из будущего, вполне развратных, могла немного и развлечься. Вячеслава никто не собирался приглашать на природу, а вот на вечеринку, хотя, больше как музыкальную прислугу, его позвали. Не первый раз, кстати… И вот получилось, что получилось…

А по телевидению сначала показали «Вратаря», но моя память ничего о фильме не выдала. Затем – «Свадьбу в Малиновке». Тут и я неплохо бы смог просветить тётю. Знаменитый фильм! И Светлана Никитична слегка жалела, что не смогла посмотреть какую-то героическую комедию «Бумбараш». Вроде, соседи хвалили. Но, как оказалось, всё-таки молодой актёр Валерий Золотухин не особо привлекал тётю. Ей больше нравился более зрелый и мужественный Георгий Жжёнов. Само собой, тут я всё-таки слегка поделился с тётей с сюжетом «Бумбараша». Мол, вчера вечером у друзей, пусть не до, ага, «ящика» было, мельком глянул. А так, конечно, немного помнил. Да и про разные роли Валерия Золотухина, ага, даже друга актёра Владимира Высоцкого или собутыльника, смог вспомнить. Хотя, оба стали сильно знаменитыми. Само собой, я тут тёте ничего не рассказал. Так сказать, конфиденциальная информация раньше времени. Самому боком может выйти…

Мы слегка обсудили и разные новости. Конечно, больше всего о полёте американского космического корабля «Апполон-16», как бы в пятый раз, на Луну, и как бы вернувшегося на Землю несколько дней назад. Конечно, я не стал интриговать тётю рассказами об одном знаменитом американском режиссёре Стэнли Кубрике, вроде, снявшем все эти фильмы. Длинный язык точно до добра не доведёт. А мне тут ещё и внедриться надо! И все сказки лишь сильно позже!

После плотного – то ли обеда, то ли ужина, а, скорее, полдника и чашки вкусного индийского чая, само собой, со слоником на пачке, да ещё придачу и вазочкой любимого мной черничного варенья, наш разговор плавно перетёк на вопросы, которые мне, честно говоря, хоть как-то требовалось решить. Бедный попаданец я или нет? Знаний, имеющихся у меня, хватит, чтобы перевернуть весь мир. Требовалась лишь точка опоры, точнее, власть, но мне её никто и никогда не предоставит. И с моими малыми силами и умениями и вырвать её у нашего старого Политбюро не получится, да и не хотелось особо напрягаться. Попадёшься, мало не покажется, даже в СССР! Поэтому приходилось удовлетвориться малым и заработать для своей дальнейшей жизни хоть малую деньгу. Хотя, лучше валюту! И почему, действительно, не воровством музыки?

– Да? Ну что же, Слава, покажи? Ты у нас ранее и в музыке подавал большие надежды, но что-то её забросил.

И когда я сыграл на имевшемся у тёти пианино, конечно, уже советском «Красном Октябре», и на неплохо уровне, один за другим «Mariage D’Amour» или уже «К Инге», «Вальс дождя», «Хрустальную грусть» и спел «Принцессу», то и тётя глянула на меня с немалым удивлением. Ещё больше удивилась она, когда мы сели записывать нотные тексты. В общем-то, и Вячеслав, и Николай неплохо знали нотную грамоту, то записать их мне никакого труда не составило. Допущенные ошибки, хотя, немалые, тут же исправляла тётя. С другой стороны, это даже лучше! Своеобразное алиби! Мы с ней дописали и некоторые изменения, и прошлись даже по оркестровке. Гитарные аккорды записал уже я сам.

– Слава, а что за Инга такая? Ты, похоже, влюбился?

– Да, тётя Светлана. Я вчера и сегодня одной замечательной девушке даже сделал предложение, но она, как всегда у женщин, попросила время для принятия решения. Вынужден сознаться, что произошло это нежданно и для неё, и для меня. Я был влюблён в неё уже давно, а открыться, к сожалению, решил только сейчас. Не знаю, согласится или нет, но, как говорится, жребий брошен!

– Да, фамильная черта! И отец твой сумел завоевать сердце твоей матери за несколько дней, и ты бросился в такой же омут. Но, похоже, по твоему грустному виду, не всё у тебя гладко получилось?

Конечно, грустил я не по Инге, а из-за множества сложностей по внедрению себя в, ага, советское общество. Всё-таки Николай вырос и жил совсем в иные времена, чем сейчас, и недолго было засыпаться. А памяти Вячеслава явно не хватало, так, похоже, у него что-то и не восстановилось, и, если всерьёз за меня возьмутся, трудно будет замаскировать его достижения. Не мог он знать те многие вещи, что из будущего! Хотя, с музыкой было проще всего. Если понемножку, то могло и прокатить.

– Да, тётя Светлана. Хоть у неё сейчас нет своего парня, но, оказалось, что любовь к прежнему другу не совсем угасла. В общем, она меня не совсем любит, хоть какие-то симпатии имеет.

– Значит, Слава, не любит. А она там не тоскует по прежним приятным отношениям? Знаешь, для нас, женщин, первые мужчины очень много значат. Я тебе скажу больше. Мой Борис до самого конца ревновал меня к моим первым двум парням и, хоть и любил сильно, так и не смог смириться. А они оба так и не вернулись назад. Даже похоронок не было. Лишь «пропали без вести»…

Вот этого Вячеслав точно не знал! Хотя, в свои полсотни лет его тётя выглядела очень эффектной женщиной. И красивая, и довольно ладная фигура, и, хоть работала лишь учительницей, способности, к примеру, к музыке, она имела неплохие. Просто на время спряталась за мужем, да тот, похоже, и подавлял её. Стала понятна и холодность этой семьи к Вячеславу. Борис Григорьевич просто отыгрывался за ошибки молодости жены на её родственниках и сумел передать свои чувства дочкам. Хоть и не по адресу, но бывает…

Да, как бы и самому таким несчастным не стать… И ведь вполне возможно… Явно не на ту нарвался…

– Нет, тётя, с этим как раз всё в порядке. Пока я у неё первый и единственный мужчина. Но она имеет довольно сложный характер и непростых родителей, которым я могу сильно не понравиться.

– Что же, Слава, терпи тогда. Если любишь, то попытайся её добиться. Не получится, тогда придётся немного пострадать. Может, и всю жизнь? Насколько мне помнится, у нас в роду многие, особенно мужчины, являлись однолюбами. Похоже, и ты из таких? Сумеешь её заполучить, то постарайся не потерять. Жизнь сложная штука, и всякое может случится, но любимыми не разбрасываются.

После этих откровений, похоже, я полностью растопил сердце тёти Светланы. Она разрешила любимому племяннику не только пожить у неё немного, но и намекнула, что не будет против, если он приведёт и жену в её квартиру, пусть и вначале. И это сразу же сняло с меня многие проблемы и заботы. Всё-таки неустроенность быта запросто погубила многие молодые семьи. Уж память Николая не даст соврать. А теперь мне есть куда привести Ингу! Или другую жену. Хотя, не хотелось упустить именно её, да и тётя советовала…

Понятно, что ночевать я остался у Светланы Никитичны, в зале, на вполне приличном диване. Был сильно измотан, и оттого, не обратив внимания на финальный матч на Кубок СССР по хоккею между московским «Динамо» и воскресенским «Химиком», лёг спать. Теперь вообще не интересно. Есть на свете, друг Горацио, более интересные и волнующие вещи. И печальные…

* * *

Но неприятности, к сожалению, так и не думали отпускать меня. С написанием диплома было всё хорошо. Через три дня, в субботу, я забрал из своей комнаты в общежитие, которую делил ещё с тремя однокурсниками, но обучающихся на разных факультетах, многие свои вещи, хоть полностью и не выписался. Всё же надо было сохранить прописку. С этой проблемой к тёте лезть не стоило. И её дочки не поймут, и сама непонятно как отнесётся, да и потом свою квартиру труднее будет получить.

Многие мои общежитские приятели, хотя, такие же выпускники, и явно почерпнув слишком подробные сведения из вражеских голосов, уже вовсю обсуждали катастрофы самолётов. Так, мельком и осторожно, о падении Як-40 под Братском, где пару дней назад погибла, вроде, пара десятков человек. И уже громче о вчерашней катастрофе DC-8 под Палермо, в Италии, где погибло уже больше сотни человек. Да, большие трагедии!

После я, хоть и с большими сомнениями, созвонился с Петром Глуховым, как раз с тем невысоким и худощавым парнем, кого я видел на злополучной вечеринке. Он тоже учился в одном институте с Ингой, был в её тусовке вполне своим, пусть и на вторых ролях. У него родители в Кириши, в торговле, немалое положение занимали. Его отец являлся одним из замначальника Горторга, а мать давно заведовала универбазой. Короче, жулики. Вячеслав учился с Петром в одной школе, хоть и на класс меньше. Оба отслужили в Советской Армии свои два года и даже в пограничных войсках, но первого заслали аж на советско-китайскую границу, а вот второй, благодаря связям родителей, неплохо пристроился поваром на погранзаставе на финской границе неподалёку от Ленинграда. Хотя, всё-таки отслужил, как говорится, отдал, в отличие от многих из своего круга, долг Родине. Парни оба, раз Вячеслава призвали сразу же после школы, а Пётра на полгода позже, вернувшись из армии, дружно отправились учиться в Ленинград. Правда, поступили они в разные места и крутились в разных кругах, но кое-какие связи друг с другом поддерживали. Именно Пётр – уже больше года, по просьбе главных заводил в своей компании время от времени привлекал Вячеслава гитаристом на разные вечеринки. И в последний раз по просьбе Кати тоже он сосватал своего приятеля. И, получается, угробил…

Честно говоря, мне уже последнего раза было достаточно, чтобы понять, что парень с гнильцой. Он даже не пытался защитить своего друга, так в первую очередь бросился спасать его обидчиков. Мало того, до Вячеслава изредка доходили слухи, что, возможно, Пётр стучал и на контору. Так-то, парень был шустрым и способным, пробивным, весь в родителей, и он теперь интересовал меня лишь как источник информации. Учитывая возможную работу на контору, не стоило резко рвать прежние, как бы дружеские, отношения. Не так подумают. Хотя, учитывая навыки и опыт Николая, особых проблем не предвиделось. Я уже чувствовал, что «стукача» надо постараться держать от себя подальше, но и резко не отваживать.

– Привет, Слава, ох и удивил ты всех! – голос Петра, и даже по телефону, и на самом деле выдавал его удивление. – Даже не знаю, как ты сумел свалить всех троих. Что с ними, пока не знаю, но, вроде, лечатся. Правда, с Гришей всё нормально, но, говорят, очень сильно перепуган. Потребовал, чтобы тебя больше никуда не приглашали.

– Так, Пётр, дружище, – хотя, вот это словечко Вячеслав любил, – захочешь жить целым и здоровым, и не то сможешь. Ладно, не о них речь. Я этих уродов когда-нибудь всё равно достану. Знаешь, не буду скрывать, меня интересует Инга.

– Тоже пока ничего. Что у тебя с ней было, не знаю, но из дома родители, вроде, пока её никуда не выпускают.

Далее Пётр кратко описал всё, что случилось в их тусовке после нашего, с Ингой, ухода. Понятно, что мне отказали от дома, то есть, от этой «высокой» компании. А остальное меня не особо волновало и пока мало и касалось.

Но неприятности у меня, как говорится, на любовном фронте, всё-таки последовали. Нет, пока ничего ужасного не случилось, но явно было не всё в порядке! Через пару дней, в понедельник, уже после полудня, я поехал в институт к Инге. Хотя, тоже не так далеко. От станций метро «Невский проспект» и «Гостиный двор», что на Невском проспекте, можно было, как оказалось, спокойно дойти до набережной Мойки, так и Гороховой улицы. Хоть и в первый раз, быстро добрался. Я с трудом поймал Ингу у памятника Константину Дмитриевичу Ушинскому, перед главным корпусом её института, располагавшегося на набережной Мойки. К счастью, не успела уйти домой. Но мне пришлось и прилично прождать её. Вот поговорить мне с ней не удалось. Я едва поздоровался с ней, как она, даже не смущаясь присутствия посторонних, и никак не считаясь с моими чувствами и мужской гордостью, сходу отшила меня в довольно грубой форме. Я был, честно говоря, немало изумлён!