Текст книги "Лодка"

Автор книги: Анатолий Ильинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Всё понятно! Хочу спросить, про приказ, которого вы все так ждёте.

– А! Ну, тут всё очень просто. В ближайшее время должен проявиться текст приказа. Всего на две минуты. Потому, что приказ суперсекретный. Содержание же высветится между вон тех двух палочек. Но что самое интересное, так это то, что этот текст, нельзя отснять, либо сфотографировать ни какой аппаратурой. Его можно увидеть только своими собственными, человеческими глазами. То есть он совершенно не материальный. И потому не может быть предъявлен как вещественное доказательство, в случае чего... А значит, как правило, такими приказами втравливают в какую-нибудь очень скверную историю, из которой потом не так-то просто выскользнуть.

– Чему же тогда вы аплодировали, когда вам приказ ставили?

– Очень уж процедура праздничнотаинственная. Да и сам момент больно настраивает, а вдруг всё-таки что-то очень хорошее прикажут. А ладно... Пойдёмте, я вас пока лучше с Сьюу познакомлю.

Тильс пропустив вперёд адмирала, как всегда начал объяснять на ходу:

– Сьюу у нас из хондов. Это такой народец, что живёт на планете Зуру. Они конечно с виду такие необычные. Но мы наверно все друг для друга необычные. Тем не менее, видит и слышит он в таких диапазонах, что если бы мы видели и слышали так, как он, то от переизбытка информации, наверно бы с ума съехали.

– Кстати, всё хочу спросить, что это за труба блестящая с потолка торчит? – Адмирал остановился.

– А это самая большая достопримечательность лодки – перископ. Дорогая игрушка! Чуть меньше чем вся лодка стоит.

– И для чего...

– Он позволяет подсматривать отсюда, туда, – Рик показал глазами наверх, – что там у них в космосе делается. У нас-то в подкосмосе всё слышно, да ничего не видно. А у них наоборот. Вот и приходится складывать половинки.

– Неужели ничего не видно?

– Нам – да. Может кому другому – так всё. Правда, иногда бывают исключения, но очень редко. Я несколько раз сам наблюдал – впечатления потрясающие. Я тащился.

– Что делал?

– Наслаждался незабываемым зрелищем. Только это зрелище поймать надо. Однако, я думаю, с теми прибабахами, что обитают в вашем районе, мы насмотримся всякого, более впечатляющего, ещё тошнить будет.

– А сейчас можно взглянуть на космос?

– Нет, надо подняться на перископную глубину.

– И сколько...

– Перископная глубина около двадцати... Я потом дам вам посмотреть в него, когда на боевое дежурство станем.

– А его оттуда сверху заметно?

– Чисто визуально, – вокруг него демаскирующее зелёное свечение... Ну, пойдёмте...

Они прошли центральный пост, и скрылись в тени арки, где тут же упёрлись в толстенную, но прозрачную дверь. За дверью клубился толи дым, толи туман. Но это было неважно потому, что за его клубами всё равно ничего не было видно.

– Сизарий, – кивнул сквозь стекло на газ Тильс, – раз понюхал, и всю жизнь мёртвый... Но, хонды живут только в нём.

Рик повернулся к стеклу и осторожно постучал по нему подушечками пальцев. Затем, не повышая голоса, и не меняя интонации, сказал:

– Сьюу покажись... В принципе, об этом, лучше было бы просить, зарывшись под подушку и накрывшись одеялом.

– Почему?

– Во-первых: зрелище не для слабонервных! Сейчас... Сейчас...

Адмирал давно уже ощущавший на себе чей-то пронизывающий взгляд, вдруг с ужасом увидел, как он (взгляд) стал материализовываться. Вначале из глубины клубов газа, за толщиной бронестекла появились несколько светящихся точек, которые подобно невидимым гвоздям мягко, но, не давая опомниться, распяли волю. Затем возникшие рядом с огнями точек два расплывчатых круга, казалось, просто поглотили, и просветили его всего насквозь, вывернув на изнанку всё, не пропустив ни одного самого тёмного уголка подсознания. Последним проблеском этого, ещё не покорившегося сознания салентиец, попытался выйти из-под телепатического удара примитивным, но очень действенным приёмом во все времена и народы – бегством. Однако тело предательски обмякло и не двинулось с места, подчинившись уже чужой, не его воле. Теперь адмирал мог только, будто сквозь вату слабо фиксировать события, которые происходили как бы не с ним. К пяти уже проявившимся глазам, добавились сразу семь. Но эти уже, что называется, "не лезли в душу", а лишь проверили рефлексы, заставив на некоторое время пульсировать всё тело. Наконец, очень медленно стали проступать очертания и самого существа, управляющего этими не дюжими способностями. На салентийца выдвигалась из клубящейся завесы мохнатая, шипастая куча. Затем куча ассимилировалась в огромного паука-монстра. Он был выше человеческого роста, и весь усеян асимметричными шипами, похожими на антенны. Больше всего поражало обилие глаз, которые располагались в самых неожиданных местах. И эти глаза как прожекторы просвечивали каждую клеточку тела салентийца. Причём разные группы глаз смотрели по-особому, видимо, выполняя только свои, сугубо специфические функции. На адмирала почему-то разам нахлынули воспоминания, но в таком стремительном темпе, что он ни как не мог ухватиться, хотя бы за одно из них... И вдруг всё разом кончилось.

– ...вторых: он всё равно всё везде слышит и видит, – донеслось до медленно приходящего в себя Кливмела Снаудера, голос второго помощника. Адмирал осмотрелся, пытаясь осмыслить происходящее, но понял только то, что весь этот ужас занял всего мгновение. – От Сьюу тайн на корабле нет. Жаль только, что он никогда и ничего не рассказывает. Ну, где же ты Сьюу? – Рик вновь подушечками пальцев мягко постучал по стеклу, за которым, как и раньше не было ничего, кроме клубящегося сизого газа, – стесняется, наверно. Он у нас очень стеснительный. И почти официально является на корабле кем-то вроде исповедника душ. Как поп, или капеллан, или что там у них... Я ничего не смыслю в религии, хотя иногда кажется, что понимаю её, но по-своему.

– Скажите, а этот Сьюу, он, что похож на паука?

За спиной в рубке приятно заиграла музыка.

– Ну вот, – искренне огорчился Тильс, – Надо идти, сейчас приказ... – посмотрев, наконец, на адмирала, что бы ответить на вопрос, Рик споткнулся на полуслове. Однако мгновенно отанализировав обстановку, грохнул кулаком по стеклу, – Опять твои дурацкие штучки, Сьюу! Ну, погоди, доиграешься! Я тебе сейчас рок или металл на всю трансляцию забабашу. Сразу в теннисный мячик свернешься!!!

За стеклом произошло невидимое движение, и раздался жалобный писк. Потом из сизых клубов к стеклу протянулась ужасная, шипастая паучья лапа, поросшая редкими, но длинными, стоячими волосами и униженно поцарапала отливающими синью когтями по стеклу.

– То-то! – Рик повернулся к адмиралу, – Сьюу просит у вас прощения. Он всех так проверяет на прочность. Поверьте, этот парень, – Тильс кивнул на стеклянную дверь, – очень даже неплохой, только к нему надо, как и ко всем нам, привыкнуть.

– Принято, – салентиец потряс головой, пытаясь прогнать остатки видений, из растревоженного сознания. И уже обращаясь к страшной лапе, спросил:

– Надеюсь, мы с вами ещё побеседуем?

– Конечно. Когда захотите, – ответил приятный, неторопливый, бархатистый голос, который не мог иметь ничего общего со страшным монстром. Однако Кливмел решил больше уже ни чему не удивляться на этом корабле. Повернувшись к Тильсу, заботливо поддерживающего его, он для проверки своей догадки, спросил:

– Что он сейчас сказал?

– Мне ничего. Он может вообще со всеми одновременно мысленно разговаривать. Потом если видеозапись смотреть очень на дурдом смахивает. Кажется, что каждый тихо сам с собою... Не волнуйтесь, это в первый раз, когда с ним в контакт вступаешь, такой эффект. А потом сами сможете ему свою волю навязывать. Слабо им всем против хома сапиенса. Ах да... Ну, всё равно, я думаю, вы с ним быстро общий язык найдёте.

Психологически опустошённый адмирал при поддержке второго помощника, наконец, вышел в свет, где уже во всю происходило действо.

– Мистер Битси прошу вас, огласите приказ, – как всегда спокойный голос командира, лишённый каких либо эмоций прозвучал из развёрнутого спинкой навстречу вновь прибывшим, кресла.

Первый помощник повернулся к открывающейся под звуки фанфар панели "секретов", попутно устанавливая взглядом тишину, и торжественно прочитал засветившиеся бледно-голубым светом буквы приказа:

– Борт К-117, "Касатка".

Приказываю, занять позицию в зоне ограниченную координатами... Штурман, примите координаты... Так... В означенной зоне лодка должна атаковать на поражение любое космическое транспортное средство, любой национальной принадлежности, до полного уничтожения, без предупреждения и не обнаруживая себя.

Дозаправка и полное обслуживание по режиму N1 будет осуществляться с мобильной базы "Медуза". Её координаты... Штурман... Все находящиеся на борту К-117 на время выполнения особо секретной миссии лишаются гражданских прав Метрополии, и становятся подданными Свободной Республики Саленты (СРС). Документы, подтверждающие подданство и все соответствующие инструкции (личные в том числе) имеются у представителя СРС находящегося непосредственно на "Касатке".

Флаг и опознавательные знаки Метрополии на борту К-117 с этого момента не действителены.

Текст приказа дважды предупреждающе мигнул, затем медленно растаял. Но об этом почему-то уже ни кто не пожалел. Так же как и ни кто не обозначил своего отношения к происходящему. Спокойно продолжали жужжать приборы, не ведая человеческих эмоций. Панель "секретов" закрылась. Теперь каждый прятал друг от друга глаза, как будто был виноватым, в чём-то и перед кем-то. Битси подошёл к ПК и стал что-то там рассеяно разглядывать. Немая сцена, образовавшаяся от эффекта прочтения дальнейшей судьбы, явно затягивалась.

Командир встал и одёрнул китель:

– Капитан-лейтенант Раш!

– Я!!!

– Отставить лекцию!

– Есть, сэр!!! – Оружейник с видимым облегчением швырнул в клапан утилизатора информационные диски.

– А вы товарищ адмирал, пожалуйста, за ужином дайте информацию на тему: "Всё о Саленте". Нам, коренным салентийцам, хотелось бы хоть что-то знать о родной планете.

– Конечно, сэр.

– Принято, – командир быстро вышел.

8 .

Офицерская кают-компания, когда туда зашёл адмирал, перед ужином, была пустынна. Если, конечно, не считать пристроившегося в углу бортинженера со стаканом вина в руке. Элия с синхронностью часового механизма вставлял в нишу автомата питания руку со стаканом и интонациями заправского пирата кричал:

– Рому!!! Рому, мой мальчик!!! Рому!!!

Затем опрокидывал содержимое стакана себе в рот, и всё повторялось сначала.

Наконец автомат отказал ему в порции, аргументировав это превышением алкогольной нормы. И с бесчувственностью робота выдержал сначала поток угроз в свой адрес, а потом просьб. Устав от бесполезного лобового штурма, бортинженер огляделся, ища обходной манёвр.

– О!!! – Его мутный взгляд упёрся в Снаудера, – ко мне, Мухтар! Слушай, возьми мне выпить, – Элия протянул пустой стакан. – Тебе-то эта железяка, даст.

– А собакам не дают, – адмирал, усаживаясь за стол, обдул шерсть на плече, проигнорировав стакан.

– Ну да. Они сами достают, – бортинженер пьяно кивнул головой, – слушай ты, друг человека, достань для меня. Ну, как салентиец салентийца прошу...

– Во! Элия пьяный, конец света! – В кают-компанию ввалились толстый связист с оружейником и штурманом, – на лодке чёрт знает что творится, а он напиться вздумал!

– Точно, не лодка, а сумашедший дом.

– Ага!

Оружейник, усаживаясь за стол, продолжал рассказывать взахлёб:

– Мои со связистами, и всякими рулевыми, сигнальщиками из центрального поста, напялили на себя темно-серые меховушки, мехом наружу, типа, они салентийцы и давай по отсекам в таком виде шляться – благо командир с первым помощником в каюте заперся. Животы повыставляли и кричат: – "Мы хавы, хавы. Пусть барлахи работают! Круче нас на Саленте никого нет!" – А тут от Выхлопа вся его шпана, в белых меховушках вылетает, кто с чем, и орут: – "Мы барлахи, этих недоносков кормим, а они над нами же ещё и глумятся! Бей хавов! Революция! Гаси эксплуататоров! Свободу барлахам!" – Потом давай хавов гонять. А в это время от центрального поста демонстрация. Вся служба энергетика, но в бело-серой шерсти, под интеллигентную прослойку косят. Про свободу, что-то поют и плакат тащат: "За Свободную Республику Саленты без насилия и мракобесия!". Ну, тут барлахи с хавами объединились и как во все времена и истории на интеллигенцию навалились. Те отбиваться, и кричат: "Опомнитесь! Нельзя начинать святое дело с мордобоя!". А объединённая команда их мутузит да приговаривает: "Не дадим на народном гневе карьеру делать!" Тут энергетик появился, давай орать, что бы прекратили немедленно. Но народ уже разошёлся не на шутку, и в ответ: – "Долой персональные привилегии! Равноправие свободной Саленте!" Такое началось... Куча-мала. И вся эта куча вкатывается в спортзал, шерсть летит клочьями. Уже всерьёз драка пошла. Тут второй помощник появился и, недолго думая, врубил режим "бассейн". Все разом в воде поплыли. Ну, понятное дело, сразу и очухались. Ра-аз, и как будто ничего и не было. Расползлись кто куда: тишина, покой, чистота, ни одной шерстинки не видать. Все такие повеселевшие, друг другу улыбаются. Только очередь в медблок. Но там их всех быстро поправили, ни одного синяка.

Битси от командира вышел ничего понять не может. Перед тем как к командиру идти, экипаж на грани взрыва был. Он даже хотел упреждающие меры принять, да командир срочно вызвал. Ну, вот выходит, сам мрачнее тучи, а вокруг него как солнышко взошло – все улыбаются да подхохатывают, впечатлениями делятся. Он ко второму помощнику, мол, в чём дело? А тот уже в сухое переоделся, только волосы влажные и докладывает, что согласно, его же (первого помощника), рекомендациям в целях разрядки напряжённости спланировано и проведёно кратковременное костюмированное шоу на тему: "Свобода Саленты. Как она достается". И всё это силами местной самодеятельности, исключительно за счёт личной инициативы экипажа, при полной свободе фантазии. Первый, конечно, возмутился, почему без него и командира всё это. Ну, а у Рика на всё ответ есть. Мол, хотели успеть до вхождения в зону ограниченную координатами... и т.д. Сейчас Битси видеозапись "праздника" просматривает.

– Поведайте нам, наконец, кто такие эти хавы, барлахи и прочие наши салентийские родственники?

– Хавы, это отселекционированная порода. Первые хавы в отличие от искристо-белых барлахов были темно-серыми, поэтому на фоне снега и льда быстро обнаруживались и становились лёгкой добычей хищников. Тогда из жалости, о них стали заботиться. Для них добывали из сострадания пищу, старались сделать так, что бы они одни не выходили из ледяных пещер – наших жилищ. Берегли их и ухаживали за ними как за малыми детьми. Ну, а дальше они...

– Вы начните всё-таки с планеты, – в кают-компанию неслышно вошёл доктор, под руку ведя помятого энергетика, – а этот дурашка отказывается от лечения.

– Не, не надо я, пожалуй, лучше пойду просто полежу, – мягко высвободился тот и тут же вышел.

– Пожалуйста. Планета представляет собой шар...

– Иди ты!!! Во, феномен! – искренне восхитился пьяный бортинженер, – у всех чёрт знает что, и сбоку бантик. А у них шар! – Он протянул над столом руку вверх ладонью с растопыренными пальцами и качнул ею, как бы пытаясь взвесить этот самый шар. Кстати о шарах... Надо проверить шаровые опоры...

– ...покрытый сверху тридцатью тысячами метров льда. У вашей Земли, я знаю, есть газовый панцирь, а у нас ледяной.

– Кстати о газах – где механик? – Элия повернулся к стене и стал, не глядя шарить по ней рукой, пытаясь нащупать клавишу включения переговорника.

– Ну, зачем он тебе сейчас понадобился? Не мешай слушать, – оружейник поморщился.

– Я должен отдать ему кое-какие распоряжения.

– ... этот лёд настолько кристально чист и прозрачен, что может дать фору многим атмосферам...

– Ха!!! Да у нас в компрессоре их двенадцать тысяч, этих атмосфер. А толку – никакого. Ни кто там жить не хочет! – вновь встрял бортинженер.

– В нижней части ледяного панциря, где он касается грунта, огромные проталины и кипит жизнь. Текут реки, шумят леса...

– Ага! Ага! А так же нет никаких бомбёжек, много хлеба с маслом и юные лыжницы, по-прежнему катаются с гор...

– Элия! Угомонись!

– Конечно, конечно. Так как у вас там... Извините... У нас там, насчёт лыжниц? Без бомбежей, на постном масле?

– Планета имеет четыре малых солнца и пять спутников. Поэтому, так называемых ночей, у нас не бывает.

– Бедолаги!!! Ну да! Ведь не с кем ночь провести. Так как и самой ночи-то нет, – у бортмеханика на глазах заблестели пьяные слёзы, и полным неподдельного трагизма голосом он провозгласил почти рыдая:

– Они же там повымирают скоро!!! Срочно спасательный десант, из нержавеющих мужских особей, способных размножаться при свете!!! А что? Вон Гаш у Выхлопа! Может, всё, что шевелится, включая трубопроводы. И по лохматости ни одному салентийцу не уступит. Правда, не белый – черный. Зато новую породу выведет – "суперхамы"...

– Заткнешься ты когда-нибудь? – оружейник попытался воздействовать параллельно словам ещё и испепеляющим взглядом.

– Ну, ты-то точно в эту команду не попадёшь. Потому как, только и можешь, что глазки строить!

– Прекратите немедленно!!! – Мнение окружающих было почти единодушно, и сказано хором.

– Чего он... – Элия не закончив, махнул рукой и снова отвернулся к переговорнику.

– Простите его адмирал. Он потом, когда протрезвеет, очень жалеть будет и переживать, так как пьёт исключительно редко.

В кают-компанию вошли сразу оба помощника и шефпилот. Они одновременно потянули носом в сторону уже разносившего блюда кока.

– Командир к ужину не выйдет, просил начинать без него, – Битси уселся на своё место и в прекрасном настроении потёр руки. – Хочу в присутствии всех офицеров, объявить благодарность второму помощнику... Сидите...Сидите... Я буду ходатайствовать перед руководством о присвоении вам внеочередного звания. Думаю, командир меня поддержит.

– Ещё бы!!! – Бортинженер оторвался от переговорника, – одной левой бунт задавить! – Элия рукой сдавил горло воображаемому противнику, скривив от усилия лицо, – за это можно и награду было бы дать!

– Бунт? – Битси внимательно обозрел профиль Элии, и понимающе кивнул, – а вот пьянство унижает офицера.

– Напротив!!! Это реальность унижает. А опьянение даёт хоть какую-то иллюзию достоинства, – бортинженера качнуло в кресле и он локтем, наконец, попал в клавишу переговорника, тот пискнул, переключив внимание абонента с первого помощника на себя, – механика мне, Железная голова!

На экране возникло изображение механика.

– Фалк! – бортинженер, увидев своего подчиненного, мгновенно прикинулся трезвым. И они быстро затараторили на техническом, одним им понятном языке.

– Во нализался, – оружейник решил безнаказанно отыграться, – в нужную клавишу попасть не может. Через автомат входит. Хорошо хоть на командира не налетел.

На входе в кают-компанию возникли две фигуры в матросских робах, одна из фигур постучала костяшками пальцев о край проёма, – разрешите войти.

– Входите. В чём дело?

Фигуры перешагнули через комингс и остановились перед уже накрытым столом.

– Мы матросская делегация.

– И?..

– Команда делегировала нас выразить всеобщую благодарность второму помощнику, за прекрасно организованный и реализованный праздник. А так же за всё то, что он для нас сделал. Так редко выпадает весёлая минутка. Команда передаёт вам, что любит вас и очень ценит.

– Служу салентийскому народу, – Тильс всё-таки устало поднялся и в шутливом приветствии согнул руку в локте, одновременно притопнув ногой.

Матросы у двери ответили тем же.

– Ну ладно, ладно. Если это всё, идите. А то я сейчас разрыдаюсь от избытка чувств, – Рик сделал отпускающий жест рукой, но тут же спохватился, вспомнив о субординации, – извините товарищ капитан первого ранга...

– Ничего, ничего... – Битси весь светился от удовольствия. И повернувшись к матросам, – идите.

Те одновременно щёлкнули каблуками по стойке "смирно" и строго по уставу повернувшись через плечо, вышли.

– Чёрт!!! Ещё немного и я во всё это поверю, – Тильс сел на место.

Когда делегация скрылась, Битси дал волю переполнявшим его эмоциям, вложив все впечатления в одну единственную фразу:

– Вот, чего можно достичь, если строго по уставу нести службу и выполнять все рекомендации руководства!!!

– Это вы про награды или про матросскую любовь, – попытался уточнить доктор.

– Про всё!!! – Отрезал старший офицер.

– Интересно только, откуда матросы такие подробности о Саленте узнали?

– Точно! Ведь даже нам ещё толком ничего не известно, а они уже...

– Я водил адмирала к Сьюу.

Все сочувствующе посмотрели на салентийца.

– Ну, вы хотя бы его как-то к этому подготовили бы, что ли...

– Адмирал процедуру знакомства перенёс весьма достойно, – в безапелляционной фразе Рика клацнула аксиома.

Вновь все понимающе закивали.

– Хоть к доктору не угодил от такого знакомства – уже хорошо.

– Вы этому Сьюу в следующий раз, если опять без смазки в мызги к вам полезет, товарищ адмирал, какую-нибудь установку по круче залепите, он сра-азу стихнет.

– Точно! Типа я... Типа лю... Типа ...блю, и всё такое... – бортинженер, отключив переговорник, вновь расслабился, поворачиваясь вместе с креслом назад к столу.

Тут же с тарелкой дымящейся янтарной жидкости подскочил кок, и неуловимо быстро сервировал стол перед ним.

– А компот!!! – Взревел Элия, но, увидев перед тарелкой стопку водки, сразу обмяк, – ну вот, другой лай!!! А Железную башку сегодня же прикажу перевести на энергосберегающий режим, пусть с аккумуляторов пососёт. Может тогда доедет, рыло самообучающееся, как оно живётся, если строго по инструкции.

– Нам в последствии надо будет с вами побеседовать, – Битси оторвался от тарелки.

– Всенепременно, – заверил его бортинженер, – и за чашкой водки я поведаю вам свои душевные волнения и вы, аки пастырь поведёте меня по правильной, но тернистой дороге инструкций и формуляров, мощеной параграфами, в царствие всепоглощающей казённой любви и наград.

Второй помощник незаметно придавил руку первого, останавливая того.

– Хочу сегодня выпить за Рика Тильса, – Элия поднялся плеская стопкой, – за человека дня!

Сказав это, бортинженер почему-то разом погрустнел:

– Когда я буду старым, одиноким пенсионером, и буду доживать свой век, сидя на какой-нибудь пустынной, всеми забытой космической станции, и наверняка, начну спиваться от одиночества. И всё что у меня останется, это мои воспоминания!!! И тогда я буду молить бога, чтобы ко мне заглянул Рик. Пусть не надолго, пусть всего на час. Но я очень хочу чтобы перед моей смертью я смог обнять моего боевого товарища, который всегда был всем... Всем тем... Всем нам... – Элия вытер мокрые глаза, и усилием воли подавив рыдания, повернулся ко второму помощнику, – за капитана второго ранга Рика Тильса! За ту огромную удачу, которая выпала нам, что мы имеем честь, служить с этим человеком!

Офицеры молча поднялись и разом сдвинули бокалы с вином:

– Виват Тильсу!!!

– Спасибо друзья! – Рик кивая, с каждым чокнулся отдельно, – я, весьма тронут вашим вниманием. Но согласитесь, два признания в один день это уже слишком... Могут появиться завистники. Однако как обычно говорят в таких случаях на флоте: "Мне было совсем не трудно служить с вами".

– Виват!

– Виват!

– Виват!

Последним сел бортинженер. Выпив водки, он принялся за борщ, громко хрустя многослойными тостами.

Какое-то время стояла тишина, прерываемая лишь стуканьем приборов о тарелки. Все сосредоточенно ели. Вокруг сновал кок, часто нагибаясь к офицерам, шёпотом предлагая блюда, и принимая заказы.

– А всё-таки интересно, перед каким из руководств вы собираетесь ходатайствовать за товарища капитана второго ранга, а? – Нарушил, наконец, тишину штурман.

– Господа офицеры, прошу вас, не стоит драматизировать. В приказе же сказано, что всё это лишь на время миссии... Задание у нас такое, служба у нас такая.

– Ну да! Быть проституткой почётно!

– У нас любой труд в почёте!

– А кстати, как быть с присягой? От первой нас освободили сегодняшним приказом, вторую мы вроде ещё не давали...

– Господа! Господа! Товарищи офицеры!!! – Битси всё ещё пытался уговорить, – что вы как маленькие? Должны сами понимать и своих подчинённых настраивать соответственно...

– Да мы теперь что-то вроде пиратов!

– Угу, никто ничем не связан, капитаном будет сильнейший.

– Рик, – ища поддержки, первый помощник повернулся ко второму, – ну хоть ты им скажи! Так настроение портить не хочется!

На мгновение все замерли в ожидании ответа. Тильс оторвался от тарелки, оглядел присутствующих и сказал:

– А какое ко всему этому отношение у командира?

Взгляды разом переключились на первого помощника.

– Ну-у...

– Контакт!!! Пеленг двадцать три, семьдесят. Глубина около трёхсот. Неопознанная цель, – голос Сьюу даже по всеобщей трансляции не утратил бархатистости. – Идёт на погружение. Цель не идентифицируется. Ответ на запрос "свой" отсутствует. Скорость цели около пятидесяти, продолжает быстро погружаться...

И уже совершенно другим, задумчивым голосом, как бы размышляя в слух, добавил:

– Что-то огромное, не похожее ни на что... Я бы даже сказал, что это... Что-то... Что-то...

Послышался то ли хрип, то ли шорох. Офицеры замерли, боясь даже дышать. Потом Сьюу почему-то отчаянно взвизгнул:

– Я даже не чувствую Это!!!

Бортинженер мгновенно покрылся потом. И судя по тому, как он трезвел прямо на глазах, было похоже, что алкоголь покидает его организм именно этим путём. Лица присутствующих окаменели от напряжения. Все дружно посмотрели на хронометр.

– Около сорока минут до входа в зону... – выразил общую мысль штурман.

– Боевая тревога, – почему-то шёпотом сообщил Битси.

И тут же троекратно коротко по нервам квакнул алярм. Когда затих последний квак, в кают-компании не было уже никого, только в тарелках раскачивалась дымящаяся жидкость супов.

9.

В центральном посту командир вопросительно посмотрел на стоящего рядом первого помощника.

– Кх-м, – оттянул тот время на ответ, – в соответствии с приказом мы не должны ничего предпринимать вне зоны ограниченной координатами... – Битси перевёл взгляд на ПК, – примерно через полчаса мы будем там, и тогда уж... Штурман?

– Так точно, если не менять курс и скорость через двадцать пять – тридцать минут мы будем там. Но цель ведь тоже идёт в зону.

– По традиции флота Метрополии, "атака – частное дело командира", не так ли? – замурлыкал командир, заложив руки за голову и вытянувшись в кресле, – возражения есть?

Битси немного подумал, просчитывая в уме различные варианты. Командир, улыбаясь, терпеливо ждал.

– Я думаю, в данном случае, вы будете правы, какое не приняли бы решение.

– Благодарю, – Крейц повернулся вместе с креслом, – А посему... Сьюу – дистанция до цели?

– Дистанция до цели около пятидесяти, и она увеличивается. Цель всё время меняет курс, скорость и глубину. Но основное направление она действительно выдерживает на...

– Сьюу, что там впереди? Что за цель?

– Я не чувствую ничего. Как только я пытаюсь "войти", так меня сразу же наполняет ужас, ужас, ужас...

– Ну и не пытайся, подойдём поближе, сами увидим. Береги себя. И это приказ! Лучше расскажи поподробней о своих ощущениях, только всё, включая зуд под брюшком.

– Слушаюсь мой повелитель. Дело в том, что цель сама находится в режиме активного поиска. Она всё время меняет галсы и чем-то прощупывает вокруг себя пространство, причём радиус захвата у неё в несколько раз больше нашего. И принцип действия СОНАРа мне не известен и не понятен. Единственное, что я чувствую доподлинно, так это... Как только она разворачивается в нашу сторону, мне становится очень не по себе.

– Она засекла нас или нет?

– Трудно сказать однозначно, но судя по не изменившейся манере поведения, похоже, что – нет.

– Наконец-то появился достойный противник, – командир повеселел, – давайте тихо-тихо подкрадёмся сзади и рассмотрим его поближе. Штурман карту!

– Есть – карту!

Над ПК тут же высветилась голограмма, пестреющая всеми цветами радуги.

– Рекомендую подрезать ей курс вот тут, за этими астероидами. Правда, вокруг них опасные ходайтные поля, но они же нас и закроют от цели, когда подойдём.

– Ну и на сколько близко мы сможем подкрасться.

– Цель должна будет пройти возле астероидов ориентировочно на расстоянии дести – двенадцати.

– Блойдеры бьют на семнадцать (опять семнадцать), – шёпотом разъяснил салентийцу Тильс

– А орудия?

– Смотря какие? Наш главный калибр, покрывает три блойдерных расстояния. Но для этого нужно всплывать. Они работают только там, – Рик показал пальцем вверх. – В подкосмосе же, а так же из него и обратно, в чистом виде – только блойдеры.

– То есть в подкосмосе орудия не стреляют, да?

– Да. Они работают только там, наверху. И сюда достать не могут. Ну, разве, что на малой глубине. Так, десять – пятнадцать.

– ...а вот другой вариант он, как бы это помягче сказать... – замялся штурман.

– Ну?

– Более рискованный, что ли.

– Ну что ты сегодня всё тянешь и тянешь, жуёшь да жуёшь?

– Это, – штурман указал на голограмме очень похожую на мазок широкой кисти сиреневую полосу, обрамлённую россыпью астероидов, – приборы фиксируют весьма активное течение.

– Значит, если проверить прочность корпуса, то можно бесплатно прокатиться на алгоидном течении?

– Да! Если наша старушка не рассыплется в прах, то мы вырвемся из объятий течения вот здесь, – Дэд указал на изгиб "мазка", и спрячемся, ну скажем, где-то здесь, – вновь росчерк лазерной указки, – и "зверь" должен выскочить прямо на "номера", сиречь на нас, где-то здесь. И это будет уже глубоко в зоне.

– Хорошо! Ещё и на двигателях сэкономим. Только пока не понятно, кто тут зверь, а кто охотник. – Командир поёрзал в кресле, как бы не решаясь задать нетактичный вопрос, но всё-таки посмотрел на Элию.

– Не знаю, – пожал плечами тот, – хватит, поди, нашей лодке, как девчонке по течениям прыгать, уж какой годок...

– Я спрашиваю: "Выдержат корпус и генераторы, или – нет?"

– А зачем спрашивать, вы сами всё прекрасно видели совсем недавно.

– Он что, пил сегодня, что ли? – командир сдвинул брови и повернулся к Битси.

– Я как раз собирался с ним...

– Прошу простить товарищ командор, – бортинженер не дал договорить старшему офицеру, – я хотел сказать, что...

– Что-то я вас не узнаю, товарищ капитан первого ранга, – Крейц недовольно покачал головой, изучая Битси, – как прикажете понимать этот ваш либерализм (если не сказать большего) во время выполнения боевого задания?

Стэккит Битси стал весь пунцовый, но гордо поднятую голову не опустил.