Текст книги "Мийол-алхимик (СИ)"

Автор книги: Анатолий Нейтак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Алхимик 4: деловой вояж

Давным-давно, ещё в Жабьем Доле, Мийол узнал от Ригара о существовании концепции fleet in being. В переводе на низкую речь: «Флот влияет на стратегическую и политическую обстановку самим фактом своего наличия». Причём уже тогда концепт подвергся расширению. «Старшему Гворому не обязательно лично бить морды и ломать кости; ему даже не обязательно приказывать бить морды и ломать кости. Он может распорядиться применить насилие – и этого вполне достаточно, чтобы прямого насилия для утверждения воли и осуществления его желаний частенько уже не требовалось».

Позднее закономерным образом оказалось, что планетерранцы справились и без иномирной мудрости, открыв нехитрый, в сущности, концепт совершенно независимо. Правда, назывался он немного иначе: иммор слаут или «давление присутствием (магов)».

Но суть от этого не менялась.

«Если на твоей стороне выступает достаточное количество магов достаточно высокого уровня – можно продавить свою точку зрения без применения силы и швыряния боевыми чарами. Необходим лишь сам факт наличия соответствующего ресурса».

Перед возвращением в район Мутного залива – Баалирских рифов призыватель потрудился обеспечить такое давление присутствием, чтобы никто не мог игнорировать его.

И чтобы нужда в активном применении магической силы попросту отпала.

Ядром, так сказать, флотского соединения выступил он сам и Санхан аун-Лагор эр-Сарекси (так нынче звучало полное титулование смуглянки). Два подмастерья, два базилара с подобающей свитой. Со стороны Мийола – неизменная, верная ученица Шак, свеженазначенный ассистент Диз и прилагающаяся к нему (по совместительству – подшефная призывателя) Ойель аун-Хуран. Со стороны Санхан – только один ассистент, Тейяни аун-Лагор: эксперт алхимии и неофит восемнадцати лет, до изумления долговязая (на голову выше Мийола – это не шуточки!) и в той же степени молчаливая.

Но двух с половиной (за половину подмастерья шла четвёрка Шак + Диз + Ойель + Тейяни) для полноценного давления присутствием было бы маловато. Поэтому Мийол привлёк ещё Элойн – что, помимо прочего, должно было на время удалить рыжую от общества Иласии, помогая отцу в неустанных трудах по выправлению мозговых вывихов означенной рыжей. К Элойн прилагался её ассистент, какой-то зашуганный парень, которого Мийол даже по имени не знал. Ну а для полного комплекта призыватель сманил в морской вояж ещё Луцеса эн-Слиррен с непременной парочкой лат-Мено – Витрой и Сенналь. Им троим налаживание отношений тоже не помешало бы, если бы кто спросил ценного мнения Мийола по этому вопросу (но – тсс!).

Поскольку разместить такую толпу на «Хитолору» во время более-менее длительного перелёта не представлялось возможным, пришлось добавить в уравнение ещё одну яхту. По своей компоновке «Облачная бегунья» приблизительно повторяла «Хитолору». Разве что корпус имела более длинный, вместо восьми спальных мест – десяток, груза на борт брала побольше и летала немного быстрее за счёт более рациональной аэродинамически формы надстройки (не грубый прямоугольник, но вытянутая шестигранная призма).

Васаре выполнила работу над ошибками на отлично. И подарок на семнадцатилетие сама себе (а заодно и семье) организовала прям роскошный.

Правда, воспользоваться им всерьёз не захотела. Она как раз достигла пика четвёртого уровня, готовилась прорваться в подмастерья в любой момент и потому совершенно не рвалась покидать относительно плотный, благоприятный для развития магов фон Лагора. Ну а Мийол настаивать не стал. В конце концов, прорыв важнее, чем…

А вот чем что, выяснить без прибытия на место представлялось сложным.

Вместе с Дизом и его мутноватыми предупреждениями до призывателя добрались два письма. Первое – от дуэта Рикса с Эонари, выдержанное в лаконично-сдержанной манере. Мол, у нас тут всё своим чередом, рады узнать, что у тебя тоже всё своим чередом, надеемся на удачу, здоровье и общее благополучие; ах да, не мог бы ты при случае прилететь к нам лично? Есть кое-какие вопросы, решать которые самостоятельно нам не по чину.

Ещё раз с наилучшими пожеланиями, Р. и Э.

Второе письмо сочинил (но вряд ли записал лично – скорее, продиктовал) Иривой Акула. В нём хватало мелких деталей, но ничего значимого не озвучивалось… по крайней мере, в лоб. Из обильного набора чисел проистекало, по большому счёту, лишь то, что арендная плата за единицу площади «Большого экрана» и за пользование возведённой Васаре с Ригаром магической башней, перечисляемая Мийолу, снизилась на четверть, а объём поставок различных даров моря – выросший на три восьмых по объёму и массе – упал в качестве и общей стоимости примерно на ту же величину. Скорее даже сильнее.

Некоторые виды ресурсов из отчёта исчезли вообще, как класс.

Что же до общей части письма, то там Иривой коротко и сухо сообщал, что такого-то числа, ко всеобщему огорчению и нешуточной скорби, отправилась в последний путь к чертогам богов великая, могущественная, милостивая Райвеза инь-Думартрен. Тело её кремировано, прах помещён в клановую усыпальницу, главой клана по праву силы и крови стал Зарг ян-Думартрен.

Вот такие новости.

– Что могу сказать, – молвил Ригар, ознакомившись с обоими письмами и расспросив Диза насчёт ситуации в Рифовых Гнёздах, – смерть Выдумщицы – новость ожидаемая… и недобрая. С её уходом значительно потеряли в силе Думартрен, а значит, и все кланы Мутного залива. Но что хуже, удар по сторонникам мирной жизни вышел ещё чувствительней. А исходное равновесие, без того довольно шаткое, с её уходом нарушено. Шестая младшая ветвь Кордрен вряд ли упустит свой кус… когда соберёшься лететь в Баалирские рифы – бери с собой побольше сил.

Ну, Мийол и взял.

Дюжины магов, из которых ровно треть находится на пятом уровне, с избытком хватит, чтобы на чистом авторитете загнать в подпол любой провинциальный клан… ну, не любой, конечно – но настолько ослабленные, как кланы Мутного залива, с одним-двумя доживающими свой срок подмастерьями либо аналогичным количеством Мастеров Начал? Легко!

Зато вот сорвать с места эту дюжину оказалось не так-то просто. И если мэтра Никасси на разрешение очередной авантюры удалось уломать относительно быстро, то вот Луцес… его право отлучиться из Лагора на месяц-другой пришлось у его родни едва ли не мечом выскребать.

Попутно призыватель свёл знакомство с чтимой Клеаро инь-Слиррен. М-да.

…при словах «мастер магии» в мыслях выстраивается картинка смутная, но определённо исполненная величия. Весомость взгляда и ауры, плавная выверенность манер, благородное, спокойное достоинство, приметы зрелой мудрости в облике…

Чтимая Клеаро плевать хотела на всю эту мишуру. В прыжке с разбега.

Мийол и Луцес сидели в мезонете у последнего, в том самом кабинете с Тремя Костяками. И тут течение разговора прервало появление девицы лет примерно пятнадцати на вид, коротко стриженой, лёгенькой и тощенькой. Невесомые сандалии телесного цвета создавали впечатление, что она боса, а платьице до середины бёдер из голубой газовой ткани, весьма прозрачной, лишало всяких иллюзий в вопросе нижнего белья.

Отсутствует это самое бельё. Полностью.

С сияющей широкой улыбкой и тихим радостным взвизгом сие скудно облачённое создание повисло на шее у вскочившего навстречу Луцеса, не забывая болтать ногами.

– Лу-лу! Бесценненький ты мой! А ну, быстренько знакомь нас, негодник!

– Подмастерье Мийол из Жабьего Дола, базилар Сарекси, – пробормотал эн-Слиррен, глядя куда-то вдаль. Руки его висели вдоль тела, как плети. – Мастер Клеаро инь-Слиррен, почётный супренсор Навтрул. Будьте знакомы.

Прозвучало скорее как «будьте прокляты».

– Очень рад знакомству, – сказал призыватель с толикой сомнения.

Спустя пару секунд чтимая прабабушка слезла с Луцеса… и в знакомой манере повисла на Мийоле. Болтая ногами и… мнэ… ёрзая. Призыватель совершенно рефлекторно подхватил её, как обычную девушку: левой рукой за талию и правой… ниже.

– Чувствую, что очень рад, – заключила Клеаро, продолжая ёрзать (правда, менее активно). – Я, знатчица, тоже. Очень.

– Бабу… ля! – полушёпотом возопил Луцес. – Ты опять⁈

Мийол отвёл взгляд от глаз изображающей малолетку инь-Слиррен. С некоторым трудом отвёл, надо заметить: вот уж где-где, а во взгляде у неё никакого озорства не плескалось; а в том, что плескалось – немудрено было утонуть.

– Скажи, друг мой, – спросил он, – какой смысл рваться к вершинам и становиться магом-мастером, если при этом нельзя вести себя так, как захочется?

– Во-о-от!

Клеаро моментально соскочила наземь, прошлась по кабинету танцующей походкой и замерла, положив отставленную руку на череп гнома, а другую указующе направив на Мийола.

– Во-о-от! – повторила она. – Мудрый мальчик всё правильно понял. Нету смысла! Не-ту! А ты, бесценненький мой Лу-лу, – указующая рука переменила направление, – мог и подыграть своей бабуле. Хоть разочек! Мог бы? Мог!

Луцес душераздирающе вздохнул и накрыл лицо ладонями.

– Разочаровывает, – без улыбки сказала Клеаро, глядя на Мийола.

– Все мы временами разочаровываем близких, – не без труда выдавил призыватель.

От серьёзной версии чтимой прабабушки, переставшей маскировать ауру и объём резерва, у него по спине, ломая лапками ледок, маршировали колонны невидимых мурашей. Фоном плыло осознание: инь-Слиррен прямо сейчас что-то этакое, комплексное и тонкое, делает с его гормональным фоном при помощи своего сигила… а сигил Мийола, худо-бедно позволяя это воздействие отследить, ни в коей мере не помогал его остановить.

– Но, – сказал призыватель, продолжая продавливать волей сопротивление собственной праны, внезапно повысившей вязкость, – разве мир, полный точных копий наших предков, не был бы скучен и мёртв?

– Точные копии уже живущих тоже могут разочаровать.

– Лишь в том случае, если взятые за образец не нравятся сами себе.

– Интересненько, – губы Клеаро разъехались в неестественной, какой-то резиновой улыбке. – Если точная копия не хороша и неточная тоже не хороша… что или кто принесёт довольство?

– Очевидно, что-нибудь… новое. Небывалое.

– Совсем новое?

– Не уверен, что полная новизна вообще возможна, – призыватель покачнулся, но не сразу заметил это. – Развитие обычно последовательно… шаг за шагом. Из лягушачьей икры не родится мышь – только другие лягушки… быть может, не похожие на родителей. Не вполне.

– А кому это нужно?

– Это?

– Различия. Мутации. Новые формы и пути.

– Бессмысленный вопрос. Новое… оно просто появляется. И преуспевает… либо исчезает.

– А ты, значит, на стороне нового?

Не дожидаясь ответа, инь-Слиррен прошлась, пританцовывая, до выхода из кабинета – и исчезла из вида с такой же стремительной лёгкостью, с какой появилась.

Одновременно вернулось к норме самочувствие. Течение праны перестало испытывать странные помехи, утих звон в ушах, которого Мийол немногим ранее ухитрялся не замечать, ушла ватная расслабленность, слегка похожая на ощущения после сильной простуды или опьянения; перестали шалить вестибулярный аппарат и краткосрочная память.

– М-да, – «Это что вообще?.. Экспресс-допрос с понижением критичности мышления – через прямое влияние на биологию? Похоже, что да… но набор вопросов… не понимаю! Просто не понимаю…» – Ну и ну.

– Сбежала? – глухо спросил Луцес, не отнимая ладоней от лица.

– Вроде да. Хотя я бы назвал это иначе.

– Ну и как тебе… моя многочтимая прародительница?

– Внушает.

– Да? И что именно?

– А что захочет, то и внушит, – длинный выдох. – Я тут как-то внезапно понял, что мэтр Кемват – в сущности, довольно милый, лёгкий в общении, вполне предсказуемый человек. А мэтр Никасси – вообще душа нараспашку и своя до шнурочка.

– Угу. Верно подмечено. Кстати, о чём мы говорили до… в общем, до?

– Не помню, – признался призыватель.

– Вот и я не помню.

Молодые базилары расселись по своим креслам, делая вид, что всё идёт своим чередом (но старательно избегая пересекаться взглядами), и замолчали.

При всех, хм… странностях внезапного явления чтимой Клеаро, оно сняло сопротивление с её стороны. Очевидно, если бы инь-Слиррен сказала «мой правнук никуда не летит» – Луцес бы никуда не полетел. (Кстати, внезапным её явление стало только для младшего поколения; задним числом, снова и снова прокручивая в памяти тот эпизод, Мийол припомнил, что на груди у чтимой Клеаро болталась, подвешенная на шёлковую ленту, бульба крупной пилюли – и по ряду косвенных признаков заключил, что пилюля эта подавляла действие его сигила… знакомый фокус: артефакт, изъятый у шпионствовавшего алурина, действовал примерно так же).

Однако помимо прабабушки, сопротивлялись вовлечению также родичи Луцеса в первом и втором коленах. Не то чтобы всерьёз, больше для порядка, но… их влияния хватило, чтобы оттянуть вылет, заодно вынудив подготовиться тщательней.

В итоге от знакомства с Дизом, принятия его в ассистенты и чтения писем до начала вояжа прошло чуть больше двух недель.

Время в воздухе коротали разнообразно, в том числе за беседами.

– Что меня преизрядно удивило, – говорил в один из дней в кают-компании «Облачной бегуньи» Ригар, – так это ранжирование доступа к информации. Я ещё могу понять, хоть и с трудом, почему описание мастерских заклинаний закрыто для младших магов…

– А чего в этом удивительного? – вставил эн-Слиррен. – Как по мне – вполне естественно, что мастера не спешат просвещать слабейших о своих возможностях.

Фырканье в ответ.

– Много ли даёт чистое описание заклинаний в плане знания лимитов? Что далеко ходить, глянь хотя бы на моего сына.

– Допустим, глянул, – Луцес перевёл взгляд на Мийола. – И?

– Ты знаешь формулу его излюбленного Усиленного Призыва Существа?

– Ну… вообще-то знаю, – сознался целитель.

– Гравировать и использовать пробовал?

– Эм… а зачем оно мне?

Дожимать Ригар не стал – вообще сделал вид, что не заметил очевидной неловкости.

– В ресурсном отделении одна особа, недавно прорвавшаяся из экспертов, выкупила у сына полное описание Усиленного Призыва Существа. Это, напомню, не мастерское и даже не подмастерское, а всего лишь экспертное заклинание. Четвёртый уровень.

– Я предупреждал Белоглазую, что одного описания недостаточно, – буркнул Мийол.

«Как самый минимум, к чарам призыва нужны чары управления призывом… и ещё очень желательна хотя бы неделька практикума по применению под руководством более опытного коллеги… сам я-то всё-таки начинал с Призыва Магического Существа и наращивал сложность чар постепенно, опыт нарабатывал месяцами и годами… причём первые успехи давались отнюдь не легко. Но за неимением альтернатив пришлось развивать именно призыв».

– Ты предупреждал, – согласился Ригар, – она решила сэкономить.

– И что в итоге? – заинтересовался Луцес.

– Ничего хорошего. Призванный зверь получился кривоватым, слушаться команд без новых вливаний маны отказался, а призывать своего магоклона – не как сын, а хотя бы в единственном числе – Белоглазая решила даже не пытаться. Зато попыталась обвинить сына в жульничестве… мол, он утаил ключевые особенности проданной формулы.

– А ты утаил?

– Нет, конечно! – Мийол нахмурился. – Я что, похож на жулика? Лерату выслушала обе стороны и присудила добавить к купленной формуле ровно то, что Белоглазая отказалась брать по доброй воле… а в итоге всё равно взяла, только по суду и в долг. Я расписал формулу Управления Существом, добавил Управление Памятью, рассказал про синергию чар – в общем, выдал всю минимально необходимую теорию в том объёме, с которого сам начинал…

– И?

– И у неё всё равно не получилось нормально управлять призывом одновременно с тем, чтобы самой что-то сложное делать. А когда она возмутилась – мол, в описании Усиленного Призыва Существа значится возможность параллельного управления призывами по уровню мага, то есть на пятом уровне должно призываться и управляться до пяти зверей, почему у меня так не выходит? – я сказал, что через пару лет практики непременно выйдет… вот тут некрасиво получилось. – Вздох. – Лерату при этом присутствовала, как судья и наблюдатель – так она после этого присудила сменить Белоглазой прозвище… на Жадная.

Тут Мийол обвёл укоряющим взглядом собравшихся: Луцеса, Санхан, Ригара и Куддиза с Ойель, – и добавил:

– Вам хи-хи, а бедняге с этаким клеймом ещё жить и жить. Возможно, долго.

– У Склочной у самой прозвище – не сказать, чтобы колокольное, – хмыкнула Санхан.

– Кроме того, поделом этой Жадной дано, – добавил эн-Слиррен, хмурясь. – Тут не просто попытка скопировать чужое, тут ещё явное нежелание работать над собой и развивать полученную магию.

– О чём и речь! – подхватил Ригар. – Что мы имеем на практике? А то, что даже четвёртый уровень чар даётся не легко, не просто и только после длительной отработки. Но мастера всё равно секретят чары шестого уровня… зачем? Неужели они не понимают, что подмастерьям попросту не удастся использовать слишком сложное для них знание?

– Скорее, – вставил Мийол, – они не хотят нести ответственность за неправильное применение слишком сложных формул.

– Резонно. Но, как я уже говорил, в случае практически применимой магии секретность ещё так-сяк оправдана. Но почему и с какой целью секретят, например, целые разделы естествознания? Помнится, в Хорридоне…

И Ригар пересказал случай в книжном магазине Венорида Седоуса – как один из ярких примеров нагляднейшей неполноты широко доступных источников.

– Этот и другие, менее вопиющие случаи могли бы пошатнуть авторитет грандмастера Нимаротуфа, – продолжил отец Мийола, – если бы сравнительно недавно, изучая доступную ему как базилару часть гильдейской библиотеки, сын не обнаружил там поразительное явление.

– Какое? – Санхан.

– Всё ту же «Природную историю» того же автора. Но – в девяносто четырёх томах! И уж там история тех же высотных полётов расписывалась в интереснейших деталях, и особенности пространственной композиции Планетерры можно найти – вплоть до базовых формул с историей их вывода, и про общую теорию магических аномалий можно почитать…

– Всем горячо рекомендую, – добавил своё веское мнение призыватель. – Я раньше думал, что однотомник «Природной истории» написан живо и интересно. Так вот: неведомый цензор, который урезал девяносто четыре тома до однотомного конспекта в пользу бедных – этот… кхм… нехороший человек ухитрился изуродовать совершенно изумительный литературный стиль гранда в нечто академически прилизанное. Я уж не говорю о том, что цензор вырезал прежде всего самое интересное, вот как нарочно! Р-р-руки бы ему или ей повыдергать, в целях профилактики!

– Неужели разница настолько разительна? – приподнял левую бровь Луцес.

– О, тебе-то легко будет оценить её лично.

– В отличие от меня, – проворчал Ригар. – Мне прочесть подлинник «Природной истории» в обозримом будущем не светит. На первом этаже её нет. Разве что в обход закона, тайком.

– Обидно, – кивнул Мийол.

На лицо эн-Слиррена набежала лёгкая хмарь.

– Ну, должны же быть рациональные причины для ограничения и разграничения доступа к знаниям! – сказал он. – Бессмысленные запреты не могут удерживаться веками.

И они пустились в спор о рациональных причинах, в котором призыватель участвовал весьма активно: взвешивал аргументы, подавал реплики, соглашался, оспаривал, сомневался…

А в параллель всему этому думал о другом.

В тот момент пульс его мысли не расходовался на контроль призывов; впервые за долгое время на ауру и сознание не давили опасно шатким грузом ни магоклоны, ни плотные иллюзии магических зверей – только незаметно ставший привычным, как дыхание, контроль праны. Впрочем, эта задача тоже не грузила разум, а лежала преимущественно на мозжечке и спинном мозге с его рефлекторными дугами. Поэтому мысли, сбросившие привычные отягощения, словно сами собой свивались хитрыми узлами, перекрещивались, наперегонки ныряли в бездны и взмывали выше облаков, на лету меняя формы и оттенки.

"Отец рассказывал про Землю. Рассказывал и показывал.

Там нет возможности подпереть мысль магией. Даже простенькое, в сущности, Управление Памятью для землян недоступно. Практикуемое Воинами и чуть более сложное Ускорение долгое, требующее владения своей праной на уровне достигших – аналогично. Также на Земле нет генетических линий, оптимизированных под качественно улучшенное мышление, примерно аналогичных нашим кланам: Сутомор, Лангомор и прочим. Спайс, ментаты, аугменты, демиличи с джималом, симбиотические искины и прочее такое – только фантазии…

Там.

А у нас на Планетерре – реальность.

Я вот прямо сейчас использую Усиление долгое для общего повышения тонуса, Чуткость долгую для расширения сенсорики и Ускорение долгое как раз для разгона мозга. А ещё делю мышление на два независимых потока… только на два, потому что вроде как отдыхаю.

Зато на Земле есть глобальные сети цифровой связи. В открытом доступе – знай только, подавай нужные запросы поисковым системам – лежат буквально миллионы томов, написанных десятками тысяч авторов. Рассуждая теоретически, любой владелец терминала сети (а они часто бывают и компактными, помещающимися в кармане!) может получить доступ к любым открытым данным. В любом месте, в любое время.

Проблема в том, что земляне буквально утопают в избытке информации. Учитывая, что – как я уже констатировал – усилить мышление им нечем, шумы основательно так забивают почти любой осмысленный сигнал. Не диво, что в таких условиях получают непропорционально много внимания всякие фрики – вплоть до плоскоземельщиков (ха-ха) включительно.

А на Планетерре знания в дефиците. Точнее, немного не так: доступ к информационному изобилию можно получить не раньше, чем достигнешь определённого порога личной силы, попутно развив волю, и не научишься ценить каждую крупинку знаний. Тщательно запоминать, пристрастно анализировать, качественно систематизировать.

Не для того ли, в сущности, правящие маги построили именно такую систему доступа к данным? Даже если это – единственная рациональная причина…

Её одной вполне достаточно'.