Текст книги "Ключ к Бездне (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

ЭПИЛОГ

– Это уже третья банка, – заметила жена, пристально наблюдая за мной, – ты не обожрёшься?

– Не твоё дело, – проворчал я, погружая столовую ложку в банку с чёрной икрой, – за свои ем, кровно заработанные.

На столе передо мной стояли две пустые банки, одна полупустая, буханка белого хлеба и полбутылки водки. Миновал второй день после моего возвращения, а я никак не мог наесться, опорожняя холодильник, который тотчас заполняла супруга, покупая исключительно те деликатесы, которые мы не могли себе прежде позволить. Теперь то денег хватит и на большее. В поясе, который я снял с дохлого Шведа оказалось ровно сто двадцать четыре тысячи долларов. На кой хрен лысоман таскал с собой такую сумму – я просто не мог себе представить. Должно быть банкам не доверял.

Кстати, моя разлюбезная супруга никак не могла понять, почему я припёрся домой с такой щетиной. По календарю я вернулся вечером следующего, после моего отъезда, дня. Как такое могло произойти – понятия не имею, но после всех чудес Бездны, именно это меня совсем не удивляло. Впрочем, супруга тоже не слишком удивлялась временным парадоксам. Больше всего её поразила сумма, которую я вытряс из пояса на пол, образовав радующую глаз горку из салатных купюр.

– За деньгами-то никто не придёт? – в сотый раз спросила Ольга, нервно потирая руки.

– Их хозяин давным-давно стал покойником, – пробормотал я с набитым ртом, – да будь он трижды живой, ему никогда не выбраться оттуда, где он остался. Там – самая глубокая, в мире, могила.

– Сегодня утром кто-то звонил, – сказала жена, – спрашивали, здесь ты живёшь или нет.

– Кто звонил то? – спросил я поглаживая свой, изрядно впавший за время странствий, живот, – может с работы кто? Так надо было сказать, что я увольняюсь. Я там таких денег и за сто лет не заработаю.

– Он не сказал, – Ольга пожала плечами, – приятный такой голос…

– Хахаль твой, наверное, – я откинулся на спинку стула, – переживает, что муж так рано вернулся.

– Да нет у меня никого! – голос жены искусно дрогнул, а в уголке глаза появилась слезинка, произведённая молниеносным надавливанием на веко, – я же люблю только тебя.

– Ну есессно, – буркнул я, – меня и мои сто двадцать четыре штуки. Чё там дочка делает?

– Играется со слоном, которого ты ей притащил. Зачем же такого огромного? Он же раза в три больше её!

– Нравится – пусть играет, – великодушно разрешил я, раздумывая, не выпить ли ещё рюмашку. Решил, что не стоит. Главное – я теперь могу отдыхать сколько влезет. Никто не придёт, чтобы вытащить меня в какую-нибудь срань, не будет резко и настойчиво звонить в дверь.

В дверь позвонили.

Резко.

Настойчиво.

Жена, от неожиданности, шарахнулась в сторону, зацепив плечом холодильник, который качнулся, позвякивая начинкой.

– Выйди, – попросила Ольга, – мне почему-то страшно.

– Вот блин, – в сердцах сказал я, поднимаясь из-за стола, – обычно сама первая бежишь…Кто?

Вопрос адресовался стоящим за дверью мужикам. Через глазок я не мог, как следует оценить их внешность, сумев только посчитать количество (двое) и определить разницу в размерах (один в два раза выше и шире второго). В общем-то необходимости общаться через дверь не было: после некоторых инцидентов моя уверенность в своих силах значительно выросла.

– Необходимо побеседовать, – донёсся из-за металлической двери вежливый голос, который моя супруга вполне могла бы назвать приятным, – о вашем недавнем путешествии. Это в ваших же интересах.

Я пожал плечами и щёлкнул замком. На площадке действительно стояли двое, но вполне можно было бы сказать: два с половиной. Громила, стоявший за спиной своего спутника, едва не подпирал головой потолок, посапывая перебитым носом и поглаживая изрезанный шрамами ёжик волос лопатообразной ладонью. Похож на бритого родственника Кинг-Конга. Тот, который разговаривал со мной, выглядел намного приличнее, напоминая американского актёра – Ланса Хенриксона. Одет не слишком вызывающе, но со вкусом. В руке небольшой кейс. «Хенриксон» улыбнулся и протянул руку:

– Позвольте представиться, Сергей Николаевич Хробанов.

– А вот это, – я ткнул пальцем за его спину, – ваше? – Ну ты, – король обезьян сделал шаг вперёд и протянул манипулятор, – ты чё…

Стремясь быстрее расставить все точки над «И», а также некоторыми другими, известными этому недоумку буквами алфавита, я взял его за руку и крепко сжав, потянул вниз. Поначалу на помятом лице, напоминающем печёную картофелину, отразилось недоумение, а потом оно сжалось в гримасе боли. Пытаясь спастись от неминуемого перелома, громила рухнул на колени. Только тогда я отпустил его и повернулся к Хробанову, внимательно наблюдавшему за этой сценой.

– Впечатляет, – сказал он совершенно спокойно, – Паша, иди. Постой около машины. Если позвонит Пётр Степанович скажи, я занимаюсь его делом, поэтому не отвечаю на звонки. Понял? Ну иди.

Конг-Паша поднялся на ноги и сжимая повреждённую конечность, потопал вниз по содрогающейся лестнице, бросив на прощание, любвеобильный взгляд в мою сторону. Ну и пусть его.

– Разрешите войти? – осведомился Хробанов, – разговор действительно очень важный.

– Ну, если важный, – протянул я, – тогда входите. Прошу прощения за лёгкий бардак – у нас маленький ребёнок.

– Я знаю, – Сергей Николаевич вежливо усмехнулся, – мы успели навести справки. Куда?..

– Лучше всего, на кухню, – в проёме двери промелькнула Ольгина голова, поздоровалась, испуганно сверкнув глазами и пропала, – выпить не желаете? Закуска тоже имеется.

– Да нет, спасибо. И рад бы, – Хробанов положил кейс на стол, щёлкнул замками и присел, – да печень последнее время донимает. Вот от кофе не отказался бы.

– Запросто, – я включил чайник и уставился на гостя, – ну и какое ваше «очень важное» дело? Сразу предупреждаю, деньги меня сейчас не очень интересуют, поэтому этим можете не соблазнять.

– Деньги, деньги…Если бы только деньги! Человек вы образованный, культурный, фильм «Крёстный отец» несомненно смотрели, – Хробанов помолчал и печально вздохнул, – вы только не подумайте, будто я угрожаю. Воспринимайте меня, как средство связи, при помощи которого вас решили кое о чём уведомить. Спасибо.

Он поставил чашку кофе около открытого дипломата и достал оттуда несколько довольно грязных листков бумаги, скреплённых между собой. Брезгливо перелистнув замусоленные листочки, Хробанов водрузил на нос очки и прочитал:

– «Объяснительная». Боже, какие только идиоты не попадаются! «Будучи водителем – дальнобойщиком автомобиля марки, гм, номерной знак такой-то, в общем – неважно. Подобрал на дороге человека, угрожавшего мне автоматом и обещавшего оплату в валюте за доставку его», – Хробанов поднял глаза на меня и усмехнулся, – Это надо же такое придумать: угрожал автоматом и обещал доллары! «В процессе поездки неоднократно избивал меня, сошёл в районе города такого то. Прошу открыть уголовное дело». В общем всё ясно. Комментарий дежурного: «От заявителя исходит сильный запах спиртного и фекалий. До выяснения помещён в камеру. Отпущен, после установления личности». Резолюция: «В возбуждении уголовного дела отказать. Вы что, рехнулись присылать ко мне этот бред?». Доступно.

– Вот мудила! – с чувством сказал я, – Обосрался то он сразу. Я тогда придремал нехило, а этот козёл приложил меня монтировкой по виску, увидел, наверное, что у меня ещё деньги есть, когда я ему баксы отлистывал. И бил, наверное, не один раз, потому как башка потом, целый день раскалывалась. А когда я проснулся и ухватил его за горло – вот тут он и обделался от страха. Глаза чуть из орбит не выскочили. А потом видимо нажрался, для снятия стресса. Правильно сделали, что в обезьянник его посадили.

– Дальше, – сказал Хробанов, ухмыляясь и перелистывая пятнистые странички, – дальше идёт заявление от группы граждан, которые в придорожном кафе «Сирена» подверглись нападению неизвестного и были им избиты. Шесть подписей – неслабо для одного нападавшего. Особенно, если учитывать описание заявителей, в котором указано, что их обидчик был среднего роста и такого же телосложения. Да, в написании чувствуется опыт. А вот перл: «…после чего выломал кусок бетонной ограды…». Впечатляет. Немудрено, что дело закрыто.

– Пьяные уроды, – прокомментировал я и зевнул во всё горло, – прошу прощения – никак не могу отоспаться. И ещё наесться.

– Я в общем-то к чему всё это зачитал, – Хробанов потряс бумажками в воздухе, – естественно, эти бредовые заметки никто всерьёз не воспринял, но на всякий случай, пришлось изъять их из архивов. Мало ли…Так вы всё-таки добрались до Огненного потока?

Переход оказался таким резким, что я поперхнулся следующим зевком.

– Нет, – честно признался я, – но был очень близко. А вот о судьбе всех остальных ничего хорошего сказать не могу. Всем им кранты. Вот так нехорошо получилось.

– Да и бог с ними, – Сергей Николаевич отмахнулся, как будто я упомянул некие, не заслуживающие внимания, мелочи, – вы я думаю, уже должны были сообразить, кто меня послал. Не может быть, чтобы хоть кто-то из группы не упомянул инициатора этого похода.

– Я так понял, вы от Утюга, – прямой ответ на прямой вопрос.

Хробанов поморщился, словно я наступил на его любимый мозоль.

– Давайте будем называть его Петром Степановичем. Не люблю я этих уголовных кличек, – он прищёлкнул пальцами, – Так вот, Пётр Степанович находится сейчас в критическом состоянии, поэтому его о-очень интересуют образцы Огненного потока. Как вы можете понять, здоровье не позволяет ему лично принять участие в походе. Бездна мгновенно убьёт его.

– Кстати, – прервал я его, сбивая ритм разговора и пытаясь хоть как-то обдумать ситуацию, – что такое Бездна? Честно говоря, так и не понял.

– Бездна? – переспросил Хробанов, – ах да…Это знал один Теодор Емельянович. Бездна – это ад.

– Ад, – что-то я не врубился, – как это?

– Ад, Преисподняя, Пекло, называйте, как хотите. Мистическое место обитания Сатаны и его приспешников, вместилище грешных душ.

– Ни фига подобного там не видел, – протянул я, не в силах поверить в открытую истину, – ни чертей, ни демонов, ни душ этих, грешных. Монстров полно, но ведь это совсем не то!

– Вы были в верхней части Бездны, – Хробанов, глядя на меня, машинально достал из кейса массивный чёрный том с кованными застёжками и постучал по нем ладонью, – своего рода защитный буфер на пути к настоящей Преисподней. Шестьсот шестьдесят шесть тысяч уровней, заполненных ловушками, чудовищными монстрами и прочей нечистью. Ниже начинается чистилище, а затем и само вместилище душ.

– Вот это да! – ужаснулся я, одновременно поражаясь грандиозности нарисованной картины, – а мы еле-еле прошли каких-то пять уровней.

– Так вот, – вернулся к начальной теме Хробанов, – Петру Степановичу позарез нужны образцы Огненного Потока. В средствах он практически неограничен, поэтому его ничто не может остановить. За образец он готов выложить десять миллионов американских долларов. Лично вам, как проводнику новой группы. Гонорары остальных членов группы в эту сумму не входят.

– Нет, нет! – я даже подпрыгнул, – вы, я смотрю, большой специалист по этой дряни – вот и топайте!

– К несчастью, я пойду в любом случае, – Сергей Николаевич печально усмехнулся и пожал поникшими плечами, – это уже решённое дело. А нам, позарез, нужен человек, знакомый с Бездной. Маршрут вы, естественно, не знаете, но по крайней мере можете подсказать, чего стоит бояться и в каком месте.

Я конечно понимал, что меня разводят на «слабо», как пацана, но не выдержал:

– Это почему я не знаю маршрута? Да я его на всю жизнь запомнил! Он мне ночами снится, мать его!

– Вместо ответа, Хробанов протянул мне пару фотографий. Я тупо уставился на них, не в силах понять, какого дьявола это означает: какие-то зеркальные кляксы, с чёрными вкраплениями, посреди варварски изрытой земли.

– Что это? – спросил я, возвращая снимки.

– Помните те автомобили, на которых вы добирались к месту входа? – поинтересовался Хробанов, – мы нашли их по радиомаяку, уцелевшему каким-то чудом. Это всё, что от них осталось. Место, где вы вошли в Бездну, перерыто так, словно там было мощное землетрясение, а сами Врата исчезли. Чёрт его знает, что там произошло. Именно поэтому придётся идти через другие Врата и именно поэтому, маршрут будет совершенно иным.

– Я не пойду, – появившееся тоскливое предчувствие становилось всё сильнее, – я не хочу туда возвращаться…

– Вы меня слушали очень невнимательно. Я же вам сказал, Пётр Семёнович не перед чем не остановится. Это касается не только вознаграждения. Советую вам хорошенько подумать.

Я думал. Сидел и думал. Хорошенько думал. Думал о том, что это дерьмо никогда не кончается. Вроде бы всё – я добрался до финиша и получил главный приз. Пора почивать на лаврах. У меня есть куча денег и бесконечная (почти) жизнь. Так нет же! Приходит какой-то мудак и от имени другого мудака гонит меня обратно. Но я же не хочу этого! Всё, что мне хочется – пусть меня оставят в покое.

НУ ПОЧЕМУ МЕНЯ ПРОСТО НЕ МОГУТ ОСТАВИТЬ В ПОКОЕ?