Текст книги "Ключ к Бездне (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

ФЕНИКС

Мембрана, громко хлюпнув, пропустила меня наружу. Возникло ощущение, будто я прохожу через густой кисель, почему-то не липнущий к телу и одежде. Все эти долбанные чудеса достали до самой крайней степени, и я уже перестал воспринимать их, как нечто особенное. Казалось, я всю жизнь продирался через желеобразную дрянь, удирал от когтистых тварюк и чёрной мерзости, наблюдая исполинские сталактиты, величиной с останкинскую телевышку. В то же время, воспоминания о реальной жизни потускнели до свечного огарка, и я уже с трудом вспоминал родную квартиру, дочку с женой и осточертевшую работу. Где-то внутри начало вызревать ощущение безысходности. Подсознательная часть меня, плюнув на мои мысли, твёрдо решила, что я навсегда останусь здесь, блуждая по сумрачным коридорам, подобно Казимиру, не желающему выходить на солнечный свет. От этого становилось до ужаса тоскливо и слёзы сами по себе выступали на глазах.

Мы стояли у входа в идеально круглый зал, со столь же совершенным куполом потолка, окрашенного в непорочно белый цвет. Просто невероятно приписывать создание этого слепой природе! Какой-то гениальный архитектор создал свой шедевр и спрятал его от людских глаз в недрах адского лабиринта. Казалось бы, ничего особенного – идеальная простота, но чистый белый цвет завораживал, не позволяя тронуться с места. Кроме того, я в очередной раз был поражён странным фактом: помещение, без видимых источников света оказалось лучше освещено, чем открытая площадка в июльский полдень. Ну и ложка дёгтя: посреди этого белоснежного зала, уродливым горбом поднимался невысокий нарост грязно бурого окраса.

Постояв несколько минут без движения, Теодор очнулся от замешательства и направился к бурой штуковине, извлекая из кармана нечто, напоминающее ключ весьма замысловатой формы. Его то он и вставил в самую верхушку нароста, после чего хлопнул по головке ладонью, вогнав предмет по самое не балуй. Проделав всё это, предводитель отошёл назад, наблюдая за поведением нароста. Тот задрожал мелкой дрожью, точно ключ, вошедший в него, был переносчиком тропической малярии, поражающей исключительно огромные засохшие фекалии.

– Ну и? – поинтересовался Зверь, подойдя к Теодору, – оно оживёт и набросится на нас?

– Да нет, – отмахнулся тот, – это – всего-навсего люк. Предпоследняя дверь к пятому уровню. Помнишь, на плане, в этом месте, было проход, наподобие шлюза. Так вот – это вход в шлюзовую камеру.

На поверхности дрожащего нароста начал проявляться рисунок, линии которого становились чётче, с каждой секундой, наполняясь золотистым сиянием. Это было изображение распахнувшей крылья птицы, взлетающей из какой-то фигни, похожей на костёр. От пернатого существа в разные стороны расходились длинные и короткие риски. Если бы я был автором рисунка, то таким образом показал бы яркий свет. Возможно так оно и было. Позже всех остальных появилось слово: «PHOENIX». Это казалось смутно знакомым, но почему, я никак не мог вспомнить.

– И кто это всё нацарапал? – задумчиво пробормотал Круглый, не слишком-то надеясь на ответ, – надо бы и себе черкануть пару строк…

– Неистребимое желание оставить хоть какой-то след в этом мире, – с лёгким сарказмом прокомментировал Теодор, хмыкнув при этом, – надписи подобного рода. Мы не первые, кто идёт этим путём. Столетия назад здесь прошли путники, оставляя за собой эти рисунки и надписи. Вот только прежде никто не царапал камень, ради пустой прихоти. Эти надписи – информация, для тех, кто пойдёт следом за ними.

– Ну и толку от этой информации? – поинтересовался я, – какая-то птичка, которой подпалили задницу.

– Птичка, – нервно хихикнул Теодор и в его смешке прорезалась нервозность, – это не просто птичка, как ты её называешь. Это – Феникс, страж пятого уровня, самая страшная тварь из тех, которые встретились нам, до сих пор. В прошлый раз он убил пять человек, шедших со мной. Их обугленные тела ещё встретятся нам.

Сказанное никого особо не впечатлило: ну трупы, ну обугленные – эка невидаль. А птица Феникс…Ну и ладно – на всякую хитрую задницу найдётся половой орган с винтом. Позовём Гарри Поттера, в конце концов. Лично я был не в состоянии бояться грядущей напасти. Страх атрофировался, словно палец по которому сильно ударили молотком, и он онемел от боли. Когда шок пройдёт – боль вернётся, с новой силой, а сейчас я мог спокойно созерцать происходящее никак на него не реагируя. Пусть явятся все адские легионы – я буду удирать от них, что есть духу, но не испугаюсь. Так, во всяком случае, мне казалось.

Холм перестал трястись и с лёгким шелестом откатился в сторону, обнажив круглое отверстие в полу. Я ощутил внезапное движение воздуха, словно налетел лёгкий ветерок, шевельнувший волосы на голове (весьма грязные, надо заметить). Должно быть помещение, находящееся внизу страдало от отсутствия атмосферы или же сильного её разрежения. Теперь же сосуды сообщились и можно было спускаться без опаски.

Зверь склонился над круглым отверстием, изготовившись для стрельбы в возможного противника. Но его опасения оказались напрасны: заглянув в дыру я не увидел ничего кроме пола, такого же, как и здесь. Больше ничего рассмотреть я не мог – для этого потребовалось бы опустить голову вниз. Почему-то мне этого не хотелось делать. Помнится, в сериале про Индиану Джонса слишком торопливые нарывались на хитрые приспособления, корректирующие форму их тела. Голова была мне дорога, как память и расставаться с ней я не торопился.

– Там такая же пещера, как и эта, – пояснил Теодор Зверю, вопросительно взглянувшему на него, – ничего опасного. Можно смело спускаться вниз.

– Поглядим, – буркнул великан и прищурил один глаз, – метров пять, не меньше. Прыгать не будем, можно крепко дербалызнуться. Вобла.

Женщина тотчас извлекла из своего мешка верёвку и повертела головой, очевидно прикидывая, за что её можно зацепить. Однако белый зал, как уже было замечено, щеголял абсолютной пустотой.

– Дай сюда, – сказал Зверь и взмахнув рукой, намотал тросик на своё предплечье, – валите.

– А ты? – поинтересовался Круглый, вознамерившись первым осуществить спуск.

– Не твоё дело, – отрезал гигант, – только смотри без рывков, а то меня, на хер, вниз сдёрнешь. Это всех касается. Для вашей же безопасности – если я свалюсь кому-нибудь на голову – мало не покажется.

Круглый пожал плечами и нырнул вниз. Зверь засопел, напрягая мышцы руки и опустил задницу на пол. Из дыры донёсся лёгкий стук и какой-то неразборчивый возглас. Все немедленно бросились к люку, но Круглый просто стоял на месте и вертел головой, словно его окружало что-то весьма интересное.

– Такая же пещера? – угрюмо спросил Зверь у Теодора, – это он стены с таким интересом рассматривает?

– Давай, – сказала Вобла, подталкивая меня вперёд, – надо было тебя первым спускать. Тогда бы точно ни фига не случилось.

– Огромное спасибо, – буркнул я, хватаясь за верёвку, – эт чё я вам, в каждой дырке затычка?

– В женских – точно, – хмыкнула гарпия.

– Очень смешно, – я передразнил её смешок, – скажи ещё, что зави…

Зверь скорчил жуткую гримасу и дёрнул рукой отчего я мгновенно улетел вниз, едва успев затормозить где-то на полдороге, между небом и землёй. Ладони словно угодили в костёр, и я громко зашипел, проклиная всех засранцев, встретившихся на моём жизненном пути. По моим самым скромным подсчётам, долг Фёдора передо мной, вырос до поистине фантастических размеров. Когда я вернусь (если, чёрт побери, вернусь!) то попрошу оставить мне автомат. Ненадолго. Только, для душевного разговора с родственничком. Конечно, лучше всего было бы засунуть гада в эту проклятую дыру, пусть и он испытает на своей шкуре все прелести подземного путешествия. С каким бы удовольствием я забросил бы его в колодец, на Перекрёстке! Правда ещё неизвестно, питается ли Пожиратель всяким дерьмом.

– Ты думаешь приземляться или останешься там жить? – осведомился Круглый, выводя меня из состояния задумчивости, – вообще-то смотришься ты просто изумительно, но если кто-то начнёт опускаться, то врежет тебе ногами по чайнику.

Замечание показалось мне весьма резонным, поэтому я медленно съехал по верёвке вниз. Отлепившись от канатика, я отошёл в сторону и только теперь смог рассмотреть, что именно привлекло внимание нашего первопроходца. Честно говоря, зрелище оказалось равно увлекательным и страшноватым.

– Впечатляет? – поинтересовался, похмыкивая, Круглый, – я вначале просто офигел – думал, они настоящие!

– Похожи на живых, – согласился я, не в силах оторвать взгляда от жутковатого зрелища.

Зал, куда я спустился, по форме напоминал верхний, но имел плоский потолок, прорезаный глубокими канавками, соединяющимися в хитрый узор. Рукой неведомого мастера было начертано всё то же лицо, уже виденное мной на крышках металлических люков, пройденных до этого. Многие борозды оказались полустёрты, но и тех, которые уцелели, вполне хватало, чтобы оценить невероятную тоску, исходящую от рисунка. Взглянув на него один раз, ты торопился отвести взор, однако глаза сами по себе, продолжали возвращаться к ужасному изображению.

Но не это было самым интересным. Совсем другое.

Весь зал был поделён на тринадцать (я сразу посчитал) секторов. В стенах, соответственно, имелось тринадцать глубоких ниш, наполовину погружённых в тень. Поскольку создатель этих катакомб, как я мог убедиться, был способен доставить свет в любую точку пещеры, значит в этом полумраке была определённая необходимость. Одна ниша оказалась пустой. В остальных, плохо различимые из-за недостатка освещения, замерли огромные (под потолок) изваяния фантастических животных. Отчасти они напоминали рептилий, отчасти насекомых, но при этом за спиной у каждого свисали крылья летучих мышей, а многочисленные щупальца наводили на мысль о жителях океанских глубин. Всех этих тварей можно было охарактеризовать одним единственным словом – «омерзительно». Причём неведомый скульптор оказался невероятно талантлив и при первом взгляде чудовища казались живыми.

Среди этих ублюдков, подпиравших уродливыми головами потолок, взгляд не сразу отыскивал дверь. В пустой нише располагалась небольшая арка, на вид казавшаяся одним целым со стеной. Впрочем, меня это не слишком обеспокоило: сколько нам уже встретилось дверей, вовсе не напоминающих таковые. А вот близость этих уродов меня волновала по-настоящему. Казалось, пакость в любой момент может сойти со своих пьедесталов и двинуться к нам.

– Во срань! – выразился Швед, сплёвывая на пол, – стоит из одного гавна выбраться и немедленно в другое попадаешь.

Пока я рассматривал местные достопримечательности, вся наша группа, за исключением Зверя, успела спуститься вниз и присоединилась к экскурсии.

Вобла посмотрела наверх и задумчиво сказала:

– И как он собирается опускаться?

– Спрыгнет, – не задумываясь пробормотал Круглый и зевнул, – как-то я слегка подустал. Отдохнуть бы…

Из отверстия в потолке упал второй конец верёвки, а следом, почти без заминки – огромная фигура Зверя, сжимающего в ладонях оба конца.

– Перебросил канат через камень, – прокомментировала Вобла, – как я ему и предлагала.

Однако, как быстро не опускался гигант – события разворачивались быстрее. Тихо заскрежетало и отверстие в потолке молниеносно закрылось основанием ползающего камня. Зверь не успел опуститься на пол, как оба конца верёвки, за которую он держался, оказались отсечены резвой каменюкой. Не ожидавший этого великан плюхнулся с метровой высоты, оказавшись на коленях. Пару секунд он ошеломлённо смотрел вверх, продолжая держать в руках куски разрезанного каната.

– Твою мать! – сказал он, с ноткой удивления, – вот б…ство!

– У них там фотоэлемент стоит? – спросил Круглый опасливо поглядывая вверх, – на бошку нам ничего не сбросят?

– Да не должны, вообще-то, – как-то неуверенно сказал Теодор, с потерянным видом озираясь по сторонам.

Эту неуверенность заметил не только я, потому как Вобла изумлённо вытаращилась на него, а пришедший в себя Зверь, отбросил в сторону ошмётки разорванной верёвки и поинтересовался:

– Что значит «не должны»? Провалы в памяти? Ты ведь, мать твою, уже шёл этим маршрутом!

– Тогда здесь всё было по-другому! – Теодор указал рукой на каменных монстров, насмешливо сверкающих фасетчатыми глазами из полумрака ниш, – вот этих уродов не было. Когда мы спустились – здесь был такой же зал, как и наверху. Откуда мне знать, какова причина появления этой мерзости?!

– Последние слова он едва ли не выкрикивал, с явным усилием удерживая рвущийся наружу вопль. Все молча стояли вокруг, наблюдая за предводителем, словно стая волков за потерявшим след вожаком. Похоже, запасы выдержки подошли к концу, утопая в безграничном океане истерики.

– А дверь-то, как открывается? – негромко поинтересовался я, поскольку именно этот вопрос волновал меня больше всего, с тех пор, как мы оказались замурованы в этом каменном мешке, – мать их так, этих чудовищ, пусть себе стоят. Главное отвалить отсюда.

– Вобла только усмехнулась и соглашаясь, кивнула, а Теодор вопросительно уставился на меня, не в силах сразу сообразить, в чём дело. Потом на его лице проступила гримаса ужаса и он начал лихорадочно рыться в карманах своего бушлата. Эти суетливые движения разительно контрастировали с обычным спокойствием, и я было засомневался, откроется ли проклятущая дверь вообще. К счастью, я ошибся. Громко звякнуло и на ладони Теодора появился маленький карабинчик, скрепляющий разноцветные колечки, размером чуть больше обручального. Было их не менее десятка.

– Что это? – спросил Зверь, присматриваясь к блестящей бижютерии, – ключи?

– Какое-то из этих колец должно открывать дверь, – нервно пробормотал Теодор и повертел бренчащий карабин в пальцах, едва не уронив на пол, – но я не помню, какое именно. Оно было помечено краской, а я совершенно позабыл… В общем, метка стёрлась.

– Твою мать! – устало сказала Вобла – на кой хрен ты их все вместе таскаешь?

– От глупости, – огрызнулся Теодор, – по отдельности они рассыпаются в пыль.

– Ладно, – махнул рукой Зверь, – как они действуют?

– Там есть прорезь, в камне, около двери, – предводитель нервно ткнул пальцем в сторону пустой ниши, – в неё вставляется нужное кольцо и проворачивается до тех пор, пока дверь не уходит в стену.

– Типа магнитная карточка, – резюмировал Швед, – так давай, суй в дырку!

Не решаясь отходить друг от друга, плотной группой мы подошли к арке и напряжённо следили за тем, как Теодор судорожно перебирает кольца, не в силах выбрать какое-то одно. Теперь я точно подсчитал количество разноцветных побрякушек. Их оказалось ровно тринадцать. Почему-то это несчастливое число вызвало приступ тревожного звона в голове. Эти колокольчики мне уже приходилось слышать. Нет, дело было вовсе не в суевериях. Какая-то другая вещь…Что-то, связанное с числом тринадцать. Я повертел головой, пытаясь поймать ускользающую мысль.

– Да суй ты любое, – нетерпеливо подгонял Теодора Швед, – если не откроет – попробуешь другое.

– Делай, – скомандовал Зверь, с физиономии которого не сходило угрюмое выражение.

Я уставился на одного из каменных уродов, скалящих саблевидные клыки в жутком подобии ухмылки. Да, нет – чудовищ-то двенадцать. Стоп. А ниш всего – тринадцать, как и колец. Одно открывает дверь, а остальные…Для чего бы не предназначались остальные, ничего хорошего для нас в этом не было.

– Э-э, – начал я, поворачиваясь.

Повернулся я, как раз вовремя, чтобы увидеть, как пальцы Теодора вставляют золотое колечко в прорезь камня, по форме напоминающего человеческий череп. Щель для ключа, находилась как раз, в районе темечка. «Череп» затрещал, будто собирался лопнуть пополам, но вместо этого колечко начало медленно проворачиваться.

– Так и должно быть? – спросил Зверь голосом, звенящим от напряжения.

– Да, – кивнул Теодор, – до тех пор, пока не откроется дверь. Тогда…

За нашими спинами раздался оглушительный удар и пол под ногами содрогнулся. Долгое эхо удара сопровождалось тихим шелестом, как будто посыпался мелкий песок. Не успели все обернуться, как пол дрогнул от второго удара, больно ударив по пяткам. Мы напряжённо всматривались в серое облако медленно оседающей пыли, сквозь которое различалось нечто высокое и массивное. В общем-то не требовалось дожидаться того момента, когда осядет облако и догадаться, кого именно оно скрывает. Одна из тварюк сошла со своего места и теперь неторопливо двигалась в нашу сторону. Глаза её, до этого каменно-тусклые, теперь вспыхнули, словно два прожектора и пылали багровым светом. Каменные крылья, сложенные прежде за спиной, развернулись, а щупальца хлестали по полу, издавая те самые шипящие звуки, которые я принял за шелест песка. Когтистая лапа опустилась на пол, и я с трудом, удержался на ногах, опёршись рукой о стену.

– И что это значит, ё…й в рот? – почти спокойно поинтересовалась Вобла, вскидывая автомат, – указания, предложения, б…дь!

– Не знаю, – Теодор ухватился за кольцо, торчащее из камня и попытался его выдернуть, – вероятно – не тот ключ.

– Б…дь! – подвёл итог Зверь и скомандовал, – огонь!

Я поднял автомат чуть позже, чем все остальные, поэтому моё оружие заработало уже тогда, когда все остальные вовсю молотили по цели. Выделить голос своего Калашникова в общем хоре я так и не смог, такой оглушительный грохот издавали пять автоматов. Приклад, как безумный, колотил по плечу, а конец ствола ходил из стороны в сторону, лишь изредка совмещаясь с целью. Да и вообще, почти всё время я стрелял с закрытыми глазами. Сколько продолжался этот бедлам – не знаю. Если рассуждать логично, то недолго, но мне показалось – целую вечность. Наступившая тишина ударила по ушам не хуже, чем рёв Ниагарского водопада, и я помотал головой, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Потом, под оглушительный грохот, меня подбросило над полом, и я услышал тихое ругательство Круглого.

Как выяснилось, каменная тварюка нагло проигнорировала наши старания, от которых она получила лишь едва заметные царапины на груди. Чудовище продолжало своё движение, и я мог лишь порадоваться его неторопливости. Иначе…Лучше не будем о плохом. Зачарованный поступью монстра, я не обращал внимание на то, что Вобла, что-то настойчиво мне втолковывает. Лишь, когда она вырвала у меня из рук автомат и поменяла обойму, я уставился на неё.

– Ты что, шизоид?! – спросила она, – ору тебе…

Какой-то переключатель щёлкнул у меня в голове и, запустив руку в карман куртки, я достал оставшуюся гранату. Продолжая пребывать в состоянии транса, я словно во сне, выдернул кольцо и запустил ребристой игрушкой в наступающее чудовище.

– Какого, – начал Швед, но Зверь, зацепив его мощной рукой, опрокинул на пол, после чего упал сам.

Круглый уже был внизу, а Вобла по ходу дёрнула меня за ногу, вынудив шмякнуться на твёрдый пол. Не успел я занять более или менее удобное положение, как оглушительный взрыв, совпавший с очередным шагом твари, разорвал воздух пещеры в клочья. Свистнуло и завизжало. Я выглянул в щель, между камнями и увидел, как исполинский силуэт, окружённый столбом пыли, пошатнулся и упал. Ещё в падении он начал распадаться на отдельные части.

Когда стало ясно, что монстр превратился в груду безопасных обломков, все начали медленно подниматься. Круглый покачал головой и криво ухмыляясь, сказал:

– Ну вы, блин, даёте! Предупреждать же надо…

– Не тот ключ, – сказал Теодор, задумчиво рассматривая золотое кольцо, выпавшее из камня, – осталось ещё двенадцать.

– Угу, угу и одиннадцать тварей, в придачу, – покивал головой Зверь, – если не ошибаюсь у нас не осталось столько гранат. Да и швырять их в таком маленьком помещении – просто вариант русской рулетки. Это – просто счастье, что никого не задело осколком.

– А выбираться отсюда всё-же как-то нужно, – Вобла подвела собственную черту под всеми этими рассуждениями, – давайте заложим оставшиеся гранаты под дверь и рванём? Может подействует.

– Теодор угрюмо покачал головой и взвесил на ладони карабин с кольцами.

– Эти стены невозможно разрушить, – сказал он и повёл рукой, – а эти двери невозможно взломать. Их можно только открыть и причём, только теми ключами, которые для этого предназначены.

Внезапно я осознал одну хитрую штуку – интервал между вдохами резко сократился, причём по очень простой причине – мне не хватало воздуха. В лёгких появилась неприятная режущая тяжесть, а на виски словно кто-то нажимал жёсткими пальцами. Пытаясь проверить свои подозрения, я посмотрел на остальных: они тоже начали дышать, точно выброшенные на берег рыбы. Вряд ли это можно было объяснить одним лишь волнением. Тотчас я вспомнил лёгкое дуновение в тот момент, когда пещера оказалась открыта.

– Эй! – сказал я, поднимая руку и привлекая внимание спорящих, – не знаю, почему это происходит, но похоже скоро нам будет нечем дышать.

Все немедленно умолкли, уставившись на меня. Потом повернулись друг к другу, отыскивая признаки нехватки кислорода.

– Точно! – сказал Швед и истерически взвизгнул, – е…ный в рот! Делайте что-нибудь! Делайте, пока мы не сдохли в этой поганой дыре!

– Теперь у нас просто нет другого выхода, – Теодор пожал плечами и вставил в прорезь камнечерепа алое кольцо, – будем надеяться в этот раз ошибки не будет.

К сожалению, надеялись мы напрасно. Как только колечко начало проворачиваться в щели замка, послышался знакомый уже грохот. Ещё одна тварь покинула свой постамент и неспешно направилась в нашу сторону. Каменные крылья с тихим треском развернулись, а щупальца с шелестом хлопнули о пыльный пол. Серая пелена постепенно сползала с неподвижных гляделок урода, выпуская наружу бешеное пламя.

Нет, ну это просто полное дерьмо! Где это видано, чтобы каменная статуя разгуливала по дрожащему полу, с явным намерением добраться до меня и раздавить, растоптать, превратить в кашу из перемешанных костей и мяса. Я же – не обитатель психушки и ещё никогда не допивался до зелёных чертей! Просто я снова вернулся в свой бесконечный кошмарный сон и никак не могу проснуться. Когда же наконец запищит этот чёртов мобильник, и я проснусь на мокрых от пота простынях? Хочу пойти на работу, вынести мусор, на рынок, за покупками, куда угодно, чёрт побери! Туда, где нет шагающих каменных истуканов, стремящихся втоптать меня в пол.

– Может быть по глазам? – задумчиво сказал Круглый и прицелился, – должно же у него быть уязвимое место.

И ещё одна надежда оказалась тщетной – глаза твари оказались защищены не хуже, чем её тело и пули отлетали от них, с визгом впиваясь в пол и стены. Зверь тяжело вздохнул и достал из своего мешка две гранаты. Ещё одна оказалась у Воблы, а Швед и Круглый только развели руками. Больше гранат не было.

Чудовище успело преодолеть половину расстояния, разделявшего нас и его верхние лапы начали подниматься, для удара по слабым человеческим телам. Зверь, оскалившись, взмахнул рукой и упал на пол.

Новичкам везёт. Когда я говорю это, то имею в виду себя и только себя. Моя граната позволила нам мгновенно избавиться от грозного врага, превратив его в мёртвый камень. Граната, брошенная Зверем, раздробила нижнюю часть каменного монстра, опрокинула его на спину, но так и не прикончила. Тварь медленно ворочалась среди груды обломков, бывших прежде её лапами и пыталась перевернуться на живот.

Зверь зарычал и приготовился швырять в искалеченное чудовище вторую гранату, но Вобла остановила его, указав на Теодора, вставляющего в прорезь кольцо, полосатое, словно роба заключённого.

– Ну же, ну, – бормотал Швед, потирая грудь, – давай! Открывайся!

Чуда не произошло и третья тварюка отправилась к нам в гости.

К счастью, для нас, пока каменные исполины шагали с противоположной стороны зала, поэтому у нас оставалось время, чтобы подготовиться к встрече. Если бы с постамента сошла одна из тех, которые стояли по соседству, хрен бы мы успели спастись. Внезапно до меня дошло: монстры выходили из соседних ниш, как будто у них был определённый порядок выгрузки. Точно так же, по порядку, вставлял кольца в щель наш предводитель.

Но в этот раз не я оказался самым умным. Я перехватил взгляд Зверя, брошенный им на опустевшие пьедесталы, а затем гигант прыгнул к Теодору, вынимавшему из щели очередной бесполезный ключ. Выхватив связку из пальцев оторопевшего Емельяновича, великан начал быстро отсчитывать кольца, непрерывно сверяясь с количеством неподвижных изваяний. Когда в ладони у Зверя остались два последних кольца, он задумался.

– Какое же из них? – проворчал он, пребывая в нерешительности и повернулся к ошеломлённому Теодору, – ну попробуй вспомнить! У, тупица!

Махнув рукой, Зверь вставил в прорезь матовое колечко с серебристыми искрами внутри. Ключ, поскрипывая, начал медленно проворачиваться. Внимание всех оказалось привлечено разыгранной сценкой, поэтому дальнейшее оказалось полной неожиданностью. По ушам ударил громоподобный рёв и нас накрыла чёрная тень. Каменная тварюка проковыляла-таки свой кросс и добралась до цели. Монстр навис над нами, занеся лапу для удара, а его щупальца бешено хлестали по обе стороны членистого тела, отсекая пути для возможного бегства. Показалось, будто неистовое сияние плошкообразных глаз вот-вот сожжёт моё лицо, и я закрылся ладонями. Рядом истошно завопил Швед и бросился на дверь, колотя по ней кулаками в пароксизме животного ужаса. Затрещали автоматы и сверху хлынул поток каменного крошева, сбитого с панциря твари. Как ни странно, но это заставило чудовище податься назад, отступив на один шаг.

В ту же секунду громко щёлкнуло и отняв ладони от лица, я обнаружил чёрную щель прорезавшую стену. Лысый водитель мгновенно исчез в проёме и вслед ему немедленно бросился Теодор, едва не сшибший меня с ног. Кто-то, кажется Вобла, ухватил меня за шиворот и поволок к выходу. Как раз вовремя: на то место, где я только что стоял, опустилась исполинская лапа. Сноп искр и содрогание пола. Словно видение – оскаленный рот Зверя и его бешеные глаза. Пыль в глаза. Мамочка родная!

И вдруг по ушам ударил оглушительный вопль, в котором не осталось ничего человеческого, хоть он определённо, принадлежал человеку.

Рука, неотвратимо тащившая меня вперёд, дрогнула и отпустила куртку, и я получил возможность по-человечески постоять на четвереньках и осмотреться. Крик оборвался неразборчивым бульканьем и глухим клекотанием. Поначалу я ни черта не понял, казалось, будто Круглый топчется на месте, время от времени совершая нелепые прыжки. И тут до меня дошло: одно из каменных щупалец захлестнуло его талию и теперь сдавливает, приподнимая над землёй. Круглый уже не мог кричать, а только хлюпал, словно медуза, угодившая под сапог. Из его рта хлестал кровавый поток, каплями разлетаясь в разные стороны.

Видимо твари быстро надоело это развлечение, либо же она решила не упустить и остальных беглецов, поэтому чудовище изо всех сил ударило человека о стену. От Круглого, к тому времени, и так не слишком-то много оставалось, а теперь тело человека и вовсе превратилось в кровавые брызги. Меня затошнило, а тут ещё и эта каменная пакость протянула вперёд лапу, намереваясь ухватить мою голову. Я сблевал на когтистые пальцы и выпятился прочь. Осквернённая лапа промахнулась и ударила о стену, рядом с выходом. Это словно послужило сигналом для загадочного механизма, управляющего открытием-закрытием. С резким треском узкая щель, выпустившая нас наружу, сомкнулась, преградив дорогу преследующему меня чудищу.

Кто-то, лежащий рядом со мной, содрогался в глухих рыданиях. Вобла. Вот чёрт! Круглому – конец. Вот чёрт! Я всё ещё жив. Вот чёрт!!!

Странно, но после всего этого б…ства я был почти спокоен, словно всё пережитое оказалось очередной серией приключенческого сериала по ТВ. Интересно, но не цепляет.

Возможно моё состояние было разновидностью шока, не знаю – я не психиатр. Во всяком случае это было гораздо лучше, чем вопли Шведа, который колотил по стене кулаком и визжал, что он не желает подыхать в этих сраных катакомбах. Никто не пытался заставить его замолчать. Вобла продолжала глухо рыдать, уткнувшись лицом в пол, а Зверь неподвижно сидел, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза, словно уснул. Теодор лихорадочно рылся в своих бумагах, сверяя их с чёрным томом Некрономикона, но его занятие утратило флёр загадочной значительности, обратившись в пародию на самое себя, словно макака играла страницами угодившей ей в лапы книги.

Я попытался встать на ноги и немедленно угодил рукой во нечто рыхлое, рассыпающееся под давлением ладони. Какая-то хрень шлёпнулась мне на плечо, оказавшись высушенной человеческой головой, оскалившейся в гримасе предсмертного ужаса. И вы думаете, я закричал от ужаса? Таки нет. Я аккуратно снял сушёный череп (бедный Йорик!) и положил его рядом с мумифицированным телом, промежность которого раздавил неосторожным движением. Рядом обнаружился ещё один жмурик, а чуть дальше, различались останки третьего. Все трое, судя по всему, оказались мгновенно сожжены, причём перед смертью испытали неописуемый ужас, исказивший черты их лиц кошмарными гримасами. Этот страх вынудил людей прижиматься к стене коридора в поисках спасения, которое так и не пришло. Остатки одежды, уцелевшей в бушующем огне, напоминали всё ту же форму офицеров царской армии. Нетрудно было догадаться, кто это. Передо мной были прежние спутники Теодора, пострадавшие от загадочной птицы Феникс.

– Эй, идите сюда, – я вяло помахал рукой, призывая спутников, – тут есть интересное.

Теодор немедленно (и с явным облегчением) сложил карты, направившись ко мне. Зверь открыл глаза и повернул голову, всем своим видом показывая нежелание подниматься на ноги. Швед перестал орать и теперь стоял, упёршись лбом в стену, определённо не втыкаясь, на каком он свете находится. Вобла прекратила истерить и подняла голову, показав грязное, в разводах, лицо.

Теодор присел рядом со мной и поднял голову, всматриваясь в остатки лица.

– Герберт, – сказал он, с некоторым сомнением, – вроде бы. Во всяком случае – похож. Ну этот, рядом, определённо Ковальчик, он один был такого маленького роста. Я тогда просто поражался, как такой тщедушный человечек умудрился пройти настолько далеко.

– Что их убило? – спросил я, – Феникс?

– Она самая, – кивнул Теодор и со вздохом опустил череп на землю, – православные остались в Бездне без погребения…А ведь я предупреждал: спасение в бегстве. Аль Хазред был категоричен в том, что касается неуязвимости стража Потока. Да и какая вещь способна убить дьявольское создание, которое и так каждое мгновение умирает и рождается вновь? Бежать – только бежать! А они решили её подстрелить, вот и поплатились.