Текст книги "Звери у двери. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Дубосклон оскалился и присел, воздев очи гору. Хм, он действительно ожидает молнии, которая поразит меня? Это же надо, как всё запущено!

– Удачи вам, падре, в вашем нелёгком и бесполезном труде, – пожелал я и похлопал его по небритой щеке, – когда мы будем в королевском дворце, я обязательно замолвлю за вас словечко. Говорят, Медведко обожает смотреть на дурачков.

Посмеиваясь, я пошёл дальше, неторопливо догоняя нашу группу. Очень занятное место этот Лисичанск. Главное, не погружаться в пучину уныния, как мой рефлексирующий товарищ. Если посмотреть по сторонам, можно увидеть массу интересных вещей.

Вот тощая, словно скелет, женщина в коричневом рваном балахоне, яростно лупит нетрезвого муженька, вернувшегося домой. Судя по её истошным воплям, благоверный оставил в кабаке последние деньки. Громко орут дети, цепляясь за одежду матери, вопит избиваемый пьянчуга и весело подбадривает толпа соседей.

Или вот: четыре пьяных стражника, чью профессию можно определить лишь по наличию оружия, пытаются обыскать какого-то оборванца. Один, время от времени, пинает оборвыша в живот, а второй, схватив за волосы, запрокидывает голову. Насколько я знаю этих парней, простым избиением дело не ограничится. Однако, покрытый кровоподтёками и ссадинами, паренёк бормочет магическое словно: "Ножик" и я решаю вмешаться.

– Ты из банды Ножика? – поинтересовался я, игнорируя дышащих омерзительным перегаром здоровяков, – не припомню.

Заплывающий глаз уставился на меня, точно увидел последний проблеск надежды. М-да, по такой физиономии вообще-то сложно кого-то опознать. Стражник, щеголяющий ржавой кирасой, попытался зафиксировать на мне плывущий взгляд. Его соратник тоже заинтересовался новым персонажем. Ещё бы: прежней жертве осталась пара-тройка ударов до полного упокоения, а тут – свеженький, ни разу не бытый!

– Ты идёшь? – окликнула меня Галя, – помочь?

Я махнул рукой: идите, мол. Чего не хватало: просить помощи в такой ерунде!

– Я – новенький, – прошамкал паренёк разбитыми губами, – на прошлой неделе взяли.

А Ножик, гляди, штаты расширяет. Растёт парень, прямо на глазах.

– Чо за образина! – осведомился обладатель кирасы и сделал неуверенный шаг ко мне, – подельник, шоль? А ну, хватай его, робяты!

Я огляделся: свидетелей – пруд пруди. Нехорошо это. А, впрочем, какого хрена.

– Мож он из благородных? – тип, с перебитым носом, проявил зачатки здравомыслия, – зырь, какой чистый, ну прям фон барон какой.

– А хоть из самих герцогьёв! – похоже, шагающий ко мне человек, уже допился до того состояния, когда море можно пересекать вброд, – бей его...

Свидетели начали спешно прятаться в щели. Разумно.

Когда самый активный добрался до меня, я сломал ему ногу и отбросил в сторону. Пусть полежит до лучших времён. Под аккомпанемент хриплого воя, оставшаяся троица набросилась на меня. Тупые олухи даже оружие не удосужились достать! Это оскорбляло. Есть всю эту пьяную нечисть я не стал. Было омерзительно даже касаться вонючих жирных тел, поэтому я очень быстро сломал им шеи. Одному за другим.

Три трупа неподвижно лежали в грязной луже, а я вдруг понял: лучшие времена настали. Склонившись над воющим человеком, я заметил признаки отрезвления на рябой физиономии. Видимо нашёлся весьма эффективный способ срочного выведения алкоголя из человеческого организма. Непременно запатентую. Позже. В широко открытых коровьих глазах плескался страх и ненависть.

– Да кто ты? – прохрипел стражник, но я прижал палец к своим губам, призывая его к молчанию.

– Нехорошо обижать незнакомцев, тем более, таких, как я, – он вытаращил глаза, а я поставил ногу на кирасу, – надеюсь, ты запомнил этот урок?

Он торопливо закивал.

– Молодец. А теперь – забудь, – я нажал ногой, ощущая, как хрустит ржавый металл и грудная клетка.

После этого, вернулся к незадачливому бандиту. Парень не выглядел испуганным, скорее – задумчивым. Глаза на фиолетовой физиономии заплыли, оставив две узкие щелочки.

– Спасибо, – сипло поблагодарил спасённый, – так вы – один из ангелов?

– Кого? – мне хотелось смеяться.

Парень заметно смутился.

– Ангелов-хранителей. Говорят, Ножик заручился подмогой у высших сил, и они прислали ангелов-хранителей. Все такие красивые и чистые, а убить их невозможно. Я и сам сегодня видел, когда меня лупцевали, как вы шли...

– В общем, так, – сказал я, ухмыляясь, – ангелы не всегда могут оказаться рядом, поэтому старайся больше не попадаться. Ножику привет передавай. От Ангела.

Девочек здорово повеселил этот пассаж. Галя тут же изобразила пальцами крылья за спиной Наташи, а та молитвенно сложила руки и склонила голову. В этот момент, платье на ней преобразилось в ослепительно белый балахон. Какая-то старуха, ковылявшая вдоль стены, уставилась на девушку и начла остервенело тереть глаза. Потом скрестила руки и ускорив шаг, нырнула в переулок.

– То – демоны, – проворчал я, – то – ангелы. Пусть уж определятся.

– А тебе то, как больше нравится? – осведомилась Оля.

Я лишь пожал плечами: мне было всё равно.

– Почти пришли, – сообщила Глая, – вон ворота. Там у меня есть один знакомый солдатик...

Определённые вещи не меняются никогда. Галька, как была ветреной девчонкой, с кучей ухажёров, так ей и осталась, даже перестав быть человеком. Однако, прежняя застенчивость (если она вообще была) исчезла и теперь девушка пыталась трахнуть каждого, более или менее симпатичного, самца, в пределах досягаемости. При этом секс, очень часто, совмещался с питанием, и нерадивый любовник рисковал не дожить до завершения акта.

Поначалу, конечно, девчонки осторожничали, опасаясь подхватить какую-нибудь заразу или залететь, ибо с презервативами тут имелась огромная проблема, но позже выяснилось: мы неуязвимы во всех отношениях и тут всё заверте...Единственным ограничивающим фактором оставалась человеческая вонь. Даже самые чистые люди смердели мама не горюй! Однако Галя обнаружила интересный метод, позволяющий временно блокировать обоняние. Этот оказалось очень кстати, ибо я уже успел присмотреть пару-тройку симпатичных самочек, но всякий раз, приблизившись к ним, ощущал приступ дурноты. Теперь же всё изменилось.

Даже Илья несколько раз использовал аборигенок и как мне было известно, парочка молоденьких горожанок буквально сохла за симпатичным упырём.

О Паше мы тоже позаботились, пока его не наградили чем-то экзотическим, те женщины, которые так настойчиво предлагали парню свою близость. Наташа потребовала у Ножика пару девственниц и подарила их Павлу, вызвав у того настоящую оторопь. Тем не менее, ослушаться он побоялся и послушно навещал обоих. Вид у него, при этом, был крайне виноватый. Похоже, его больше расстраивала собственная неверность, чем Наташкин секс на стороне. Человек, одним словом...

Возле невысокой кованой ограды, в тени полуоткрытых деревянных ворот, сидели нищие, в разной степени профессионального разложения и с безнадёжной тоской разглядывали пустые деревянные коробочки. В проёме дверей стоял высокий черноволосый парень, в чистой серой униформе и сосредоточенно бросал камешки в попрошаек. Каждое попадание комментировал его напарник – плотный здоровяк в такой же одежде. Аристократы позаботились, дабы местный гламур коснулся даже охраны, поэтому раскошелились на порядочную форму, чего не позволил себе даже Медведко, из-за чего регулярная армия выглядела намного, намного хуже.

– Привет, Пятачок! – радостно пропищала Галя, приблизившись к воротам, – как делишки, как детишки?

Охранник растерянно выронил неизрасходованные боеприпасы и открыл рот. Нищие заметно оживились и принялись было канючить милостыню, но плотный крепыш строго прикрикнул, пристально наблюдая за нашей группой.

– Пятачок, – Галя обвила парня словно лиана и пощекотала ему подбородок, – мы, с друзьями, немного прогуляемся по вашему розовому цветнику, а ты сделаешь вид, будто никого не видел.

Очумевший от подобного напора, сторож растерянно оглянулся на своего напарника, но тот решительно покачал головой. Будь моя воля, я бы даже разговаривать не стал, однако кое-кто очень хорошо знал ход моих мыслей, и они ему совсем не нравились. Илья пихнул Пашу локтем и яростно зашептал в подставленное ухо.

Тот согласно кивнул и направился к воротам, снимая с пояса небольшой увесистый кожаный мешочек – местный аналог кошелька. За истекшие месяцы, Паша успел немного выучить язык аборигенов, но старался не демонстрировать кошмарный акцент. Поэтому он просто поманил несговорчивого солдата и показал ему горку разнокалиберных кругляков с оскаленной лисицей.

Охранник окинул взглядом добротную кожаную одежду, крепкие сапоги и берет с пером, особенно задержавшись на оружии. Потом ещё раз посмотрел на нас: Наташа послала ему воздушный поцелуй, а я помахал рукой. Горка монет испарилась, как и не бывало.

– Давай, Пятаков, – пробормотал взяточник и демонстративно повернулся спиной к воротам, – я вообще, считай, отлить отошёл.

– У-ух, Пятачок! – Галя чмокнула парня в щёку и тот, словно в трансе, потянул скрипящие створки, освобождая проход, – загляну, на днях, в твою конурку. Смотри, застукаю с какой-нибудь шлюхой – выброшу обоих в окно.

– Вы там того, этого, – проворчал охранник, когда мы проходили мимо, – потише. У барона сегодня приём.

– Это у Орляты? – поинтересовалась Наташа.

Пятаков потерянно переводил взгляд с неё на Ольгу, потом на Галю и обратно. Это бывает. Многим, с непривычки, девочки кажутся одинаковыми, словно близнецы. Да и все три, в одном месте – просто концентрированный удар красоты и цветочного очарования.

– Д-да, – выдавил парень, в конце концов, – будут даже гости из королевской семьи.

Мы переглянулись: такое совпадение! Грех упускать.

– Ну, это мы удачно выбрались, – пробормотала Наташа и кровожадно ухмыльнулась, – есть шанс близко познакомиться с особами королевской крови.

Я хихикнул, и мы глубоко поцеловались под неодобрительным взглядом Паши и недоумевающим – Пятакова.

– Вы это чегой? – потерянно спросил он.

– Всё хорошо, милый, – Галя весело помахала ему рукой, – расслабься. Держи границу на замке.

– Ты совсем сдурел? – спокойно спросил Илья, как только мы удалились от ворот, – вы собираетесь устроить бойню в дому, полном местных аристократов, причём некоторые из них будут королевской крови? Медведко офигеет, от такого прикола.

– И что? – Наташа презрительно зевнула ему в лицо, – чего ты боишься? Илюша, пойми, прошли те времена, когда мы бежали от мерзких жирных уродов с топорами, – они с Галей многозначительно переглянулись, – наступает наш час и теперь люди будут бояться нас! Бояться нас, преклоняться нам и обслуживать нас!

– Как рабы? – он прищурился.

– Нет, не как рабы. Как животные. Животные, которых мы употребляем в пищу.

– И с которыми совокупляетесь? Зоофилия какая-то получается...

– Дурак! – Галя надулась, а Ната только рассмеялась.

– Илюша, милый, всё это – человеческие понятия и предрассудки. Они – это они, а мы – это мы. Оставь человеческую мораль животным.

– К сожалению, не могу, – Илья покачал головой и посмотрел по сторонам, видимо пытаясь отыскать хоть какую-то поддержку. Я широко ухмыльнулся и показал ему неприличный жест, подсмотренный у Ножика. Оля только плечами пожала: она хоть и считала, будто Галю с Натой периодически заносит, но в целом была с ними согласна. Паша охотно поддержал бы моего товарища, но в его помощи никто не нуждался.

– Меня, временами, от тебя просто тошнит, – топнула ногой Галя, – сколько можно страдать всякой хренью! Возьмись за ум, в конце концов! Или мы будем вечность кормить тебя?

– Пошли, – скомандовал я, – философские диспуты станем вести позже. У горящего камина, в мягких креслах, с бокалом вкусного...Человека.

Все три девчонки расхохотались, и я заработал сразу три поцелуя. Тем временем, мы успели миновать своеобразную буферную зону, где располагались домики обслуги: небольшие аккуратные здания, не чета полуразрушенным халупам Приканалья. Я бывал здесь, но не так часто, как Галя, поэтому девушка решительно шагала впереди, указывая дорогу.

К домам слуг примыкали подворья мелких дворян и их участки казались столь же незначительными, как и статус владельцев: двух и одноэтажные домики, небольших размеров. Некоторые проигрывали даже тому, где проживали мы. Другое дело, здешний район был намного престижнее, чем грязное Приканалье.

По чистым просторным улицам неторопливо шагали люди в пёстрых и пышных, точно декоративные цветы, костюмах. Дамы горделиво носили на головах психоделические конструкции, напоминающие те, которые мы некогда обнаружили в шкафу нашей спальной, а их кавалеры щеголяли коническими беретами, с кисточкой на верхушке. Похоже, чем пышнее и выше был головной убор, тем больший ранг был у его обладателя. Это к тому, что владельцы самых огромных катили в открытых колясках, влекомых гладкошерстными скакунами каурой масти.

Дабы не выделяться на фоне остальных, мы соорудили похожие костюмы. Естественно, без купюр не обошлось. Декольте наших дам обнажало гораздо больше, нежели скрывало, а пышные юбки обнаружили неожиданную тенденцию становиться полупрозрачными. Я выбрал костюм, который местные дворяне одевали на охоту, отлично понимая, какой подтекст вкладываю.

Впрочем, на это мало кто обращал внимание: всё оно, без остатка, принадлежало девочкам. При их ослепительной красоте, столь провоцирующая одежда, вынуждала каждого встреченного самца истекать потоками слюны. Некоторые даже тормозили коляски, едва не выпадая наружу. Дамы тоже жадно пожирали глазами моих спутниц, но явно с другими мыслями.

– Похоже, вы стали законодателями новой моды, – сказал я и послал воздушный поцелуй зардевшейся девице, скучавшей на лавочке рядом с пухлощёким парнем.

– То ли ещё будет, когда мы въедем в королевский дворец, – заметила Галя, игнорируя настойчивое подмигивание бравого усача, – я ещё им всем покажу, что такое мини!

– Для начала, им необходимо показать, как заниматься интимной гигиеной, – фыркнула Наташа и скромно похлопала ресницами в ответ на глубокий поклон рослого офицера, – и носить нижнее бельё. А не то из-под мини такое увидишь...

Мы громко расхохотались. Девушки, при этом, прикрывались пёстрыми веерами (когда только успели соорудить?). А вот уже это сразило дворянок наповал. Многие, забыв про приличия, тыкали пальцами в удивительный девайс и оживлённо шептали в уши своим кавалерам.

– Янки при дворе короля Медведко, – вздохнул Илья, – паровозы строить будем?

– Нет, Илюха, – я похлопал его по плечу и поправил кортик, висящий на поясе, – будем развлекаться: танцевать, трахаться и...

– И охотиться! – хором закончили хихикающие девочки.

Тем временем аристократическая нищета закончилась и бульвар, по которому мы шагали, заметно раздался вширь. Ограды стали намного выше и крашеные металлические прутья теперь перемежались скульптурными группами, напоминающими те, которые мы наблюдали на Проклятом Погосте.

По другую сторону вычурных решёток росли деревья и кусты – непозволительная роскошь для бедных районов. Однако поторопить процесс цветения не способен даже приказ самого короля, поэтому растения нахально щеголяли голыми ветками среди едва проклюнувшейся травы. Чуть дальше просматривались дворцы баронов и князей, покамест ещё не скрытые густой листвой. Денег на постройки потратили, по всей видимости, целую прорву, а вот порядочных архитекторов, похоже, не завезли.

Наташа и Оля презрительно отзывались о колоннах, атлантах и кариатидах, украшавших огромные здания. С их слов, архитектурные излишества, таковыми и являлись. Ко всему прочему, даже я заметил, как недавний кризис коснулся богатейших людей Лисичанска: большинство построек требовали срочного ремонта. Те, кому удалось сберечь деньги во время последней войны и последующей Напасти, сумели подлатать осыпающиеся стены, а вот дворцы не столь удачливых аристократов выглядели воистину устрашающе.

– Вон тот, дворец барона, – сообщила Галя, жизнерадостно тыкая пальцем в белую постройку о трёх этажах, – там ещё целая куча карет у входа.

Ну да, по слухам, барон Орлята приходился каким-то дальним родственником самому императору Орляну. То, что император, за какую-то провинность, вышвырнул нерадивого родственника во владения Медведки, не мешало, время от времени, отсылать денежную помощь проштрафившемуся родичу. К чему это я? Всё очень просто: дворец барона выглядел намного пристойнее остальных построек.

От широких ворот, где я насчитал не менее тридцати шикарных экипажей, шла широкая аллея, усаженная стройными вечнозелёными деревьями. Аккуратно стриженые кусты вокруг изящных ажурных беседок и огромный фонтан перед входом в особняк могли усладить взгляд даже искушённого зрителя. В отличии от большинства, управляющий барона сумел отыскать порядочного архитектора, и постройка вышла на славу: ослепительно белое здание, со множеством широких окон, просторных балконов и небольших мансард. На плоской крыше я разглядел нечто, весьма напоминающее зимний сад.

– Мне здесь нравится, – сообщила Галя и безапелляционно добавила, – пожалуй, я согласна здесь жить.

– Хм, – задумчиво протянул я, разглядывая четырёх привратников в пышных костюмах. Двое стояли снаружи, а двое – внутри, но выглядели все абсолютно одинаково: высокие, широкоплечие, с бочкообразной грудью и короткими русыми волосами, – просто наваждение какое-то...

– Ты это о чём? – нехотя поинтересовался Илья и вдруг оживился, – кого только не увидишь на Бульваре Роз! Это же – Драненький.

– Точно, – согласился я, – в том то всё и дело. Какого чёрта здесь делает правая рука Ножика?

Тот, кого мы обсуждали, подобно другим стражам, выпячивал грудь в малиновом мундире, сжимая в правой руке древко длинного позолоченного копья. То ли он услышал знакомые голоса, то ли сработало воровское чутьё, но Драный скосил глаза, которые тотчас полезли на лоб. Он то нас очень хорошо знал: как выглядим, чем занимаемся и на что способны. На рябом лице отразилось смятение.

– Привет, Драненький, – поприветствовала его Галя, щёлкнув по носу, – как поживаешь?

Казалось, будто парень язык проглотил. Однако наше появление не осталось без внимания: из какой-то крошечной постройки, чуть крупнее собачьей конуры, вынырнул коротышка в одежде, казалось, состоящей из одних кружев. Даже пирамида на его голове и та была вся в рюшках. В кукольных ручках недоразумение сжимало лист плотной бумаги, свёрнутый в рулон.

Человечек бегло ощупал нас цепким взглядом, и его физиономия отразила недоумение: похоже, он не мог сообразить, кто пожаловал на вечеринку. Однако ощущался значительный опыт по встрече сомнительных гостей. По крайней мере, главного он выбрал безошибочно, направившись прямиком ко мне.

– Прошу прощения, благородный, э-э, господин, – он развернул лист и в крошечных пальчиках блеснуло золочёное перо, – не сочтите за дерзость, если я попрошу представиться вас и представить ваших спутников. Боюсь, его сиятельство готов принять сегодня лишь заранее приглашённых, а они уже прибыли все. Возможно, в другой...

– Надоел, – Галя взяла его за горло и улыбаясь, выпила до дна, – никакого другого раза!

Со стороны это выглядело следующим образом: благородная дама поправила коротышке воротник, а тот вдруг оступился и выронив перо с бумагой, растянулся у ворот. Видимо перебрал. Дырявый беззвучно выругался и побледнел. Кто-то из слуг, общавшихся у хозяйских карет, ткнул пальцем в лежащего малыша и все принялись хохотать.

Стражник, стоявший в паре с нашим знакомым, поправил золотистый шлем и выпучив глаза, сделал шаг вперёд, рассматривая неподвижное тело. Потом поднял взгляд на Галю. Та послала ему воздушный поцелуй, но её мордашка в этот момент выражала лишь жажду охоты, а глаза полыхали жёлтым пламенем. Человек побелел, словно мел и попятился, едва не споткнувшись о древко собственного копья. Рука в бархатной перчатке потянулась к изящному костяному свистку.

– Всё можно сделать по-хорошему, – спокойно сказала Наташа и сорвала свисток с шеи охранника, – или по-плохому. Меня устраивают оба варианта. Мы пройдём?

– Колчан, пущай проходят, – глухо бросил Драный, положив руку на плечо напарника, – нам их не стопорнуть, поверь, – он отчаянно оскалился, повернувшись ко мне, – я отворяю, не чепайте его!

– Правильный выбор, – одобрила Галя и потрепала по щеке дёрнувшегося человека, – не дёргайся, киса, я пока не голодна. Ха!

Драный, дрожащими руками, вставил ключ в массивный замок, больше напоминающий скворечник и торопливо потянул створку на себя. Те охранники, которые были внутри, выглядели несколько озадаченными, но не стали препятствовать нашей группе. Никто даже вопросов не задал: правильное воспитание – это сила.

Я остановился, пропуская товарищей вперёд и поманил нашего невольного помощника. Тот был темнее тучи, но послушно приблизился.

– Какого чёрта ты здесь делаешь? – осведомился я, – только не заливай, будто решил выйти из банды, я в это никогда не поверю.

Драный покосился на своих коллег и склонившись к моему уху, торопливо зашептал, обдавая меня волнами зловония:

– Ножик порешал, типа ему нужон кой кто у богатеев. Ну там, мал чо...Ну, нам прошлый недельник получилось заломать дурня одного, с документой. Рекомендаций, типа того. Типа из городской стражи. Дурня мы в расход, а Ножик гля и грит: Ты ж одна морда с ним! Бери, грит, Драный, этот рекомендаций и вали к барону. А тут вы...

– Не боись, Драненький, – я похлопал его по плечу и осклабился, – теперь всё будет по-другому. Забудь про барона, как про дурной сон. Видел этих очаровательных мамзелей? Теперь они – твои хозяева, а Ножику передай: мне очень срочно нужно с ним переговорить. Понял? Да и ещё одно, своим объясни: скоро в доме начнут громко орать и просить помощи. Хотите жить – оставайтесь на местах, несите службу.

Драный посерел и судорожно кивнул. Похлопав секретного агента по плечу, я подмигнул его напарнику и взяв Галю с Наташей за талии, неторопливо пошёл в сторону входа. У дверей два лакея в ярко синих ливреях старательно изображали декор, внимательно изучая параллельные пространства. Однако, стоило нам приблизиться и тяжёлая деревянная дверь, украшенная металлическим щитом, с гербом барона, тут же распахнулась. Слуги, выполнив работу, согнулись в подобострастном поклоне, продолжая делать вид, будто кроме них здесь никого нет. Класс! Обязательно оставлю этих послушных болванчиков.

– Ух ты! – Галя потрогала лакея пальцем и прикусила губку, – а они вообще, живые? Так прикольно, раз, раз...

– Идём, уже, – Наташе явно не терпелось начать веселье, – потом поиграешься.

Ещё парочка безмолвных привратников встретила нас у входа в холл – круглый зальчик, с широкой лестницей на второй этаж. Ковры, высокие стулья у стен и повсюду тяжёлые портьеры с гербом. О, как мы себя любим: огромный портрет над лестницей изображал надутого важностью индюка. Профессиональный художник изо всех сил старался облагородить уродливую физиономию, убрав угри, прыщи и родинки. Не вышло: урод – он урод и есть.

Вдоль малиновой дорожки замерли в молчаливой неподвижности два ряда синих лакеев, изображающих букву г. Интересно, сколько они смогут простоять в такой позе? Проверить? Чёрт с ними, пойдём навстречу усиливающимся звукам тягучей мелодии.

– А это что ещё за хрен? – проворчал Илья.

Хреном оказался высокий стройный парень в пышной одежде, похожей на одеяние покойного коротышки. Лицо человека отражало недоумение, но он пытался его скрыть за приветливой улыбкой.

– Видимо нас забыли предупредить об изменениях в расписании, – он почтительно склонил голову, – приношу глубочайшие извинения. Разрешите приветствовать вас и проводить к месту проведения торжеств. Как прикажете представить?

– Никак, – он оторопело уставился на меня, – мы сами представимся. Думаю, барон просто обезумеет от радости, когда увидит нас. Это именно то, чего он ожидал всю свою жизнь.

Парень обозначил пожатие плечами, но спорить не стал: нос у него не дорос возражать благородным.

Я поманил Пашу, и парень послушно приблизился, старательно скрывая страх. Такое ощущение, будто он постоянно опасался неожиданного удара или чего похуже. Когда его, как-то раз, случайно разбудили ночью, Павел вопил от ужаса, пока ему не надавали оплеух.

– Паша, – очень тихо сказал я, – отправляйся-ка ты наружу и постой там, с дрессированными человечками. Когда остальные полотёры начнут ломиться наружу, подрежь парочку, пусть успокоятся и сидят молча. Не хочешь – не убивай, дело твоё, но если кто-то сумеет выбраться, я буду очень расстроен. Усёк?

Он кивнул и не говоря ни слова, отправился к выходу. Кажется, парень испустил вздох облегчения. Ну да, ему не слишком нравилось лицезреть бывшую девушку, полосующую когтями очередную жертву. Уж лучше пустить кровь барану в синей униформе. Тем более, дело для Паши уже привычное.

Наташа позаботилась о своём подопечном, подготовив его к местным реалиям. Подготовка выглядела следующим образом: девушка вела парня в какой-нибудь кабак и провоцировала ссору, после чего ускользала в сторону. Нрав у местных был весьма простой, посему на белый свет тотчас появлялось нечто, колюще-режущее, категорически запрещённое королевским указом. Первый раз Ната позволила противнику Паши рассечь грудь парня, дабы тот понял, насколько это неприятно. Боль – лучший стимул. В следующей потасовке Пашунтий орудовал ножом намного активнее, от страха отправив оппонента на небеса. Насколько мне было известно, количество жмуриков ещё не перевалило за десяток, но, в случае чего, Павел сумел бы постоять за себя.

– Ваш спутник? – осведомился парень, встретивший нас.

– Слуга, – пояснила Ната, легкомысленно помахивая веером, – но очень близкий. Сами понимаете, как трудно удержаться и не завести себе любимчика.

Она прикрылась веером и стрельнула хитрым глазом в распорядителя.

– Довольно разговоров, – не вечность же стоять около этой лестницы, – дамам не терпится поучаствовать в общем веселье. Внести, так сказать, посильную лепту.

Илья неопределённо хрюкнул, а Галя звонко рассмеялась.

– Да, да, прошу прощения. Я, видимо, настолько очарован великолепием гостей, что совершенно позабыл о своих обязанностях. Надеюсь, его сиятельство, не будет информирован об этом упущении. Постараюсь не допускать впредь подобных ошибок. Готов загладить вину всеми возможными способами.

Наташа, прищурившись, оценила стройную фигуру, гладкое лицо и переглянулась с Галей, плотоядно облизнувшись. Затейницы.

– Загладишь, позже, – промурлыкала Наташа и подтолкнула парня, хлопнув его веером по ягодицам, – обожаю таких должников.

Плотные мягкие ковры скрывали звук шагов и мы, почти беззвучно, всплыли на второй этаж особняка. Просторный проход с массивными колоннами цвета небесной сини, вёл прямиком к огромным дверям, откуда собственно и доносилась музыка. Между колонн прятались мягкие диваны, захваченные воинством пушистых подушек и небольшие изящные столики, охраняемые лакеями. Никого из гостей я не увидел: значит празднество жизни находилось в своей начальной стадии, когда ещё никто не желает отдохнуть и освежиться. Тем лучше.

Наш провожатый, несколько осмелев от напористого внимания девушек, объяснил причину гуляний. Оказывается, Орлята получил очередное вливание от щедрого родственника и закончил ремонт бального зала. Естественно – это требовалось отметить с шиком и блеском. Пригласили всю верхушку местного дворянства и лишь королевское семейство прислало какого-то троюродного брата принца. Всё ещё не могут простить барону нечто, известное лишь им.

Растекаясь по древу, парень пару раз попытался осторожно выяснить, какое собственно семейство представляем мы. Естественно, у него ни черта не получилось. Ольга шепнула на ухо, дескать кое кого, из персонала, можно бы и оставить, после чего выразительно стрельнула глазами в проводника. Ничего против не имею: парень умный, такой может пригодиться не только для девичьих утех.

Один Илья не принимал участия в общей беседе, изучая огромные полотна, висящие на стенах. Скукотища. Портреты, портреты, портреты...Ни одного батального или хотя бы пейзажа. Какой интерес разглядывать нарисованную женщину, если есть возможность прикоснуться к ней вживую? Обязательно прикажу выбросить эту дрянь.

Двери, почти беззвучно, поползли в стороны и музыка, выпрыгнув наружу, тотчас окутала нас плотной пеленой. Музыкальные инструменты здесь не очень отличались он наших, поэтому переводчик, не мудрствуя лукаво, окрестил их скрипками, флейтами, клавесинами и так далее. Как ни странно, но я открыл у себя способность к игре практически на всём, что представлял местный музыкальный паноптикум. Девчонкам очень нравилось, когда вечером, после еды, я играл им на восьмиструнной гитаре, напевая какую-нибудь вещь, собственного сочинения.

На Ольгу, в такие моменты, нападал романтический настрой, и она прижималась ко мне, мурлыча нечто мило-неразборчивое. Галя, выслушав пяток баллад, возбуждалась и начинала искать партнёра для сексуальных утех. Наташа же, терпеливо вымолчав всю программу, обязательно изрекала нечто мудрое и не до конца понятное.

Итак, огромный зал, высокий купол которого украшен искусной лепкой, изображающей рай в местном его понимании: пушистые облачка, диск светила и множество разнокалиберных птичек. И повсюду – летящие, пикирующие и сидящие на тучках, ангелочки. От их приторных физиономий начинало воротить почти мгновенно, а пухлые тела вызывали патологическое отвращение.

Мебели здесь почти не было, только кресло самого барона, на возвышении в дальнем конце бального зала. Поговаривали, будто дизайн помещения вообще и тронного кресла, в частности, архитектор скопировал, взяв за основу апартаменты императора Орляна. Не был – не знаю.

За небольшой решетчатой оградой, испускал звуки оркестр о паре десятков голов – вполне достойное количество неплохих профессионалов. Плюс десяток монахинь, слаженно воющих неразборчивую лабуду – так здесь принято. Кстати, оркестром и хором управлял тоже монах. Все вещи, связанные с искусством, здесь подмяла под себя церковь, дабы не.

Остальное пространство занимали кружащиеся пары: мужчины в обтягивающих камзолах и пышных, гм, шароварах? Дамы напоминали бокалы, ножкой вверх, но тенденция к увеличению декольте мне понравилась. Ну и головные уборы, куда же без этих изделий безумного шляпника, изображающих всё на свете: от карет, до кораблей, под всеми парусами.

Однако мой взгляд задержался не на этом аристократическом паноптикуме, а на человеке, скучающем в стороне от общего веселья. Тёмный костюм напоминал френч, застёгнутый на два ряда золотых пуговиц, а головной убор отсутствовал вовсе. Бледное, гладко выбритое лицо носило следы царственной усталости, а два мордоворота, за спиной, как бы намекали на высокий статус охраняемого. Похоже, именно тот троюродный брат. Хм, а мне нравится его стиль.