Текст книги "Целебный камень"
Автор книги: Анатолий Давыдов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
СЛОВО К ЧИТАТЕЛЯМ
Что может о себе сказать писатель, если к тому же он не лишён профессиональной этики и чувства меры? Как и все смертные, в детстве бегал босиком по росе, со временем выучился на биолога, получил диплом, работал… Но не это интересует читателей, особенно молодых, когда они просят литератора – расскажите о себе. Есть одна на первый взгляд мелкая, но очень важная деталь – чем, собственно, отличается писатель от непишущих людей. Именно это и хочется знать читателю.
Оглядываясь на свою жизнь, не такую уж и простую, полную радостных и тревожных событий (судьба бросала то в школу, то на комсомольскую, то на партийную работу, немало пришлось потрудиться в журналах, а сейчас – в издательстве), я вот что хочу сказать: где бы я ни был, в какую бы ни попал ситуацию, всегда хочется взять ручку и писать, а если не было такой возможности, хотя бы мысленно создавать сюжеты и образы героев будущих произведений. Нелегко было поначалу укладывать мысли в слова и предложения, а потом в рассказы и повести. Если увидите, что кто-то даже на отдыхе сам с собой разговаривает или улыбается без причины, да ещё и жестикулирует, а потом записывает что-то в блокнот, не удивляйтесь: это не чудак, не сумасброд – это писатель. Бывает, что, войдя в образ своего героя, он даже внешне меняется и становится самим собой лишь после того, как выплеснет свои мысли на бумагу. Этим он и отличается от сумасброда.
Писатели бывают разные – более одарённые, менее одарённые. Но все они, как правило, считают себя гениями. Ещё бы! Ведь они неповторимы. Гениальность проявляется не только в количестве произведений, хотя и это немаловажно. Ведь чем просторнее нива, тем больше вероятность найти отборное зерно. Впрочем, я, может быть, и не прав: если лето неурожайное – полноценного зерна не найдёшь. Бывает и по-другому: создал несколько произведений и сразу в корифеи.
А как узнать: популярный ты или непопулярный? Вы, конечно, скажете: для этого достаточно взглянуть на витрины. Много там твоих книг – кто увидит, надолго запомнит твою фамилию. Но почему тогда твои книги в магазинах, а не на полках библиотек и частных собраний? Стоящая книга, даже изданная миллионным тиражом, тотчас оказывается в руках читателя. И если книгу невозможно купить, даже сразу после её выхода в свет, автору нечего грустить. Это и есть настоящая популярность, она зафиксирована в читательских формулярах библиотек.
Как же создаются книги? По-разному. Кабинетные писатели, так называемые «классики», сидят с утра до ночи или с ночи до утра (первых называют «жаворонками», тех, кому не спится, – «совами») и, уставившись в стену или потолок (зависит от масштаба мышления и чувства собственного достоинства), обдумывают сюжет произведения, а потом уже начинают писать. Бывает, что пишут не задумываясь, слова буквально слетают с кончика пера. Но представьте, как важно для таких писателей качество материала, из которого изготовлено перо. Лучше всего, конечно, гусиное, если вспомнить, что именно таким пером написал Пушкин свои гениальные произведения. Но где раздобыть гусиные перья в наше время, если этих горделивых птиц становится всё меньше из-за экологического неблагополучия, а литераторов – всё больше! Вот и скрипят стальные перья и шариковые ручки – главные виновники того, что в большинстве своём произведения, особенно для детей, посредственные; неинтересные. Да и что хорошего можно написать обыкновенной ручкой!..
Некоторые писатели, достаточно популярные, писали стоя, лежа, а то и просто диктовали (когда-то секретарю, а теперь диктофону). У кого получалось лучше и какая поза оказывалась самой эффективной – определить трудно: писатель, как правило, держит это в секрете, но если бы кто и проник в его святая святых, он всё равно объяснил бы творческую удачу не выбранной позой, а конечно же… гениальностью. Оно и понятно. При чём здесь поза? Меня самого, когда я лежу, в сон клонит!
И что ни говорите, творить таким писателям несложно, ведь у них всё – и бумага, и перо – под рукой. Иначе обстоит дело с теми, кто работает в области научно-художественной литературы. Её своеобразие состоит ещё и в том, что писателю, прежде чем сесть за стол, надо придирчиво, досконально изучить объект своего внимания, точнее – хорошо знать то, о чём собираешься писать. Недаром же научно-художественную литературу называют «литературой факта»; название, надо сказать, меткое, ибо главное её достоинство – научная достоверность, а ещё – доходчивость. О неизведанном следует рассказать так, чтобы сухие формулы или сложные научные понятия стали не только понятными, но и заинтересовали читателя. Здесь не излишне заметить, что трудно переоценить значение такой литературы в развитии интереса у детей к науке, технике или какой-то иной сфере жизни. Что до меня, то я заменил бы большинство нудных школьных учебников на научно-художественные произведения. Представьте, какими интересными стали бы тогда уроки, да и само выполнение домашних заданий при чтении этих увлекательных произведений было бы куда эффективней.
Из того, как я расхваливаю преимущества «литературы факта», становится понятной моя личная причастность к этому жанру. Так оно и есть: из-под моего пера – увы не гусиного! – уже вышло немало научно-художественных произведений для детей и подростков, среди которых, пожалуй, опять-таки выделяется книга «Знай, люби, береги» – в ней рассказывается о животных и растениях, занесённых в Красную книгу УССР. Она вышла в 1988 году в киевском издательстве «Веселка» на русском языке, и любой читатель нашей необъятной Родины может с ней познакомиться.
Работая в научно-художественном жанре, я стремлюсь пойти дальше – вплести научные факты и полезную информацию в сюжетную линию повествований о жизни юных любителей природы, полной всевозможных приключений. Так возникают художественные рассказы, повести. Как писателю, мне небезынтересна и сказка, а также исторический жанр. Есть у меня немало произведений о детях, которые трудятся. И не просто трудятся, а помогают родителям по хозяйству, проводят на школьных участках свои сортоиспытания, стремятся уже сегодня применить на практике полученные в школе знания, ведут интересную и нужную работу по охране природы в школьных лесничествах. Только так может вырасти доброжелательный хозяин земли-матушки, которая сегодня, как известно, на грани экологической катастрофы.
А теперь предлагаю вам прочесть мои произведения. Насколько они удались – судите сам.
Анатолий Давыдов
ЦЕЛЕБНЫЙ КАМЕНЬ
ПОВЕСТЬ
ИЗГНАНИЕ
Нападение мамонтов. – Кер спасает Священный огонь. – Суровый закон. – Сборы в далёкую дорогу. – Спутница
Мамонты крушили всё с такой ненавистью, словно хотели отомстить за сородичей, из чьих костей были сложены эти жалкие жилища. Вожак стада осатанело топтал своими широченными ступнями Священный огонь, даже густая шерсть на нём задымила. Тогда он победно затрубил, отшвырнул хоботом толстую шкуру, которой было покрыто главное, материнское жилище, и направился к реке. За ним двинулись остальные.
Кер, сидя на высоком дереве, ещё долго наблюдал, как животные бултыхаются в воде, обливая друг друга, и, лишь когда убедился, что они больше не вернутся, с опаской приблизился к разрушенному жилью. Где-то здесь, под изорванными шкурами, костями и бивнями, лежит старый Ор. Сколько Кер себя помнит, куда бы ни отправлялся род – на охоту или, как сейчас, за кореньями, – Ор оставался возле Священного огня. Старик не знал, что такое голод: возле его жилья всегда лежала еда, даже когда все голодали. Но Ор не знал и покоя – день и ночь он поддерживал Огонь. Сама Мать рода, не говоря уже о других, не имела права зажечь от этого Огня даже лучинку. Только Ор мог это сделать.
– Op! Ор!.. Где ты? – тихонько позвал Кер.
Ни звука. Кер подошёл к Священному огню. Разбросанные вокруг головешки едва тлели.
«А что, если Огонь умрёт?» – содрогнулся юноша. Ведь он согревал всех холодными ночами, на нём жарили мясо, Огонь защищал от диких зверей.
Кер оглянулся и увидел Ора. Старика нельзя было узнать – так изуродовали его звери. Юноша бросился было к нему, но Ор остановил его:
– Накорми Огонь!
– Боюсь, Ор! Священный огонь может не принять от меня… Я не защитил его от мамонтов!
– Быстрее, а то он умрёт! И тогда все погибнут… – прохрипел старик. Голова его безвольно упала на землю, а по телу пробежала судорога.
Кер понял, что Ор умирает. Тогда юноша закрыл глаза, повернулся лицом к Огню и бросил в него несколько веток.
Кер боялся разомкнуть веки, ему казалось, что сейчас грянут громы и на него обрушатся огненные молнии. Но вокруг было тихо, и он открыл глаза. Огонь горел весёлым пламенем. Юноша упал на колени и воздел к небу руки. Он плакал. То ли от горя, то ли от радости, то ли от неодолимого страха.
Таким его и застали те, кто вернулся.
Мать рода, высокая властная женщина, сразу всё поняла и гневно спросила сына:
– Почему не дал знать о нападении?
Кер молчал. Сказать, что вырезал из кости рыбу и не заметил, как мамонты напали на селение, не осмелился.
– Проспал?
Юноша покачнул головой.
– Ты не достоин кормить Огонь! – сказала Мать и обратилась к людям, молча стоявшим вокруг: – Нут будет стеречь Священный огонь!
Из толпы вышел прихрамывая седой мужчина. Это был брат Ора, дядя Матери рода. Когда-то мужественный и сильный охотник, он теперь страдал ногами и мог заниматься лишь сбором кореньев, ягод, моллюсков, трав.
Нут принёс сухого хвороста и бросил в пламя. Потом опустился перед Огнём на колени. Хворост вспыхнул, пламя поднялось выше. Вокруг раздались голоса:
– Огонь любит Нута!
Мать подошла к своему жилищу, позвала мужчин, чтобы унесли тело отца. В глазах – ни слезинки. Только походка говорила о том, какое тяжёлое горе её постигло.
Тем временем люди принялись складывать уцелевшие кости и шкуры в одно место, а что не годилось – уносили в глубокий овраг.
Кер стоял как вкопанный. Никто к нему не подходил, не заговаривал с ним. Мать ещё не вынесла свой приговор, но юноша знал, что он будет суровым.
Постояв ещё немного, Кер спустился к реке. Продравшись сквозь густые заросли камыша, он на какой-то миг остановился в развесистых кустах ивняка.
– Кер! – услышал приглушённый голос.
Из кустов вышла Оле. Кер был ещё маленьким, когда его мать нашла младенца на том месте, где было селение соседнего рода. Неизвестно, почему малютку бросили на произвол судьбы. Мать Кера вырастила Оле и, когда бывала в хорошем настроении, звала сына к себе и говорила, что скоро, как только Кера посвятят в охотники, она разрешит ему жениться на Оле. Девушка нравилась юноше. Она быстро бегала, искусно лазила по деревьям, ловила не хуже других рыбу, а ещё у неё были длинные чёрные косы и большие-большие глаза. Часто по вечерам, когда, утомившись, люди ложились спать, Кер и Оле шли к реке и там долго сидели, пока кто-нибудь из дежурных не звал их домой.
Кер тревожно смотрел на девушку. Неужели и она его осуждает?
– Ты в самом деле проспал?
– Нет, Оле. Я вырезал для тебя из кости вот эту рыбу. – Он достал из-под шкуры, перекинутой через плечо, небольшой амулет. – Возьми. Она принесёт тебе счастье!
Оле схватила фигурку и бросила в воду.
– Она принесла тебе горе, и мне принесёт…
Кер хотел погладить ей волосы, но она отстранилась.
– Тебя прогонят, я знаю! На растерзание зверям!
– Я не боюсь!
– Но знай: и я пойду с тобой. Возьмёшь? – И, не дожидаясь ответа, исчезла в ивняке.
Кера судили всем родом. Мать, как всегда суровая и непоколебимая, сказала одно лишь слово:
– Изгнать!
Сердце Кера громко забилось, он знал, как любит его мать и как нелегко было ей произнести это слово. Но таков обычай – юноша должен искупить свою вину. Мать ещё ни разу никого не прощала.
– Изгнать! – поднялись вверх копья, полетели камни.
И Кер пошёл. Глаза наполнялись слезами, но он их не вытирал.
И лишь когда переступал жердь, которая пересекала тропинку, ведущую в селение, у Священного огня встрепенулся Нут.
– Опомнитесь! – крикнул он. – Кер спас Огонь. Я слышу, Огонь простил юношу.
Толпа, недовольная вмешательством Нута, загудела, забурлила. Люди не привыкли нарушать обычаи. Кер виноват и должен поплатиться за это.
– Кер должен покинуть нас, – сказал брат Нута, молчаливый Рум, самый лучший в селении знаток лекарственных трав. – Но он может вернуться, если найдёт Целебный камень. Во время нападения мамонтов камень исчез. А чем я буду лечить раненых – травы не всегда помогают! Пускай Кер ищет Целебный камень. Найдёт – мы простим его.
– Да будет так! – сурово произнесла мать, и взгляд её потеплел. – Иди, сын, вниз по реке, до самых гор, там, в глубоких расщелинах скал, ищи Целебный камень. Какой он – ты видел. Мы будем ждать тебя.
Да, Кер не раз видел Целебный камень. Даже держал его в руках, когда помогал Руму готовить лекарства. Старик откалывал от большого тёмно-коричневого куска несколько мелких, растирал их в порошок и смешивал с жиром. Мазь хорошо помогала от ран. Старик берёг камень как зеницу ока, расходовал экономно – почти ни одна охота па крупного зверя не обходилась без раненых. И вот теперь люди остались без Целебного камня…
– Я найду Целебный камень! – поклялся перед Священным огнём Кер.
– Будем ждать! – закричали все и опустили наконец руки с копьями.
Керу разрешили переночевать в селении. Он стал готовиться в дальний путь. Сломал несколько молодых берёзок для копий, каменным топором обрубил ветки, а верхушки обжёг в огне, чтобы заострить. Потом выбрал два самых крепких копья, метнул в растянутый на кусте кусок старой шкуры. Увидел в шкуре дырки и, довольный, поставил копья возле дерева. Из оленьего рога смастерил молоток.
Ой, один из друзей Кера по рыбной ловле, увидел, что Кер готовит оружие, принёс ему дротик из кости, молча положил и ушёл.
Мать передала шило, иголку и острый кремнёвый нож. Теперь у юноши было всё необходимое. Он лёг отдохнуть под исполинской елью и, одолеваемый усталостью и переживаниями минувшего дня, уснул. Во сне он видел высокие горы, ущелья, сплошь усеянные Целебным камнем…
Разбудило его чьё-то лёгкое прикосновение к щеке. Юноша встрепенулся, вскочил на ноги – вокруг ни души, только веточка на кусте покачивается: кто-то всё же здесь был.
«Мать», – догадался юноша и стал собираться в дорогу.
Когда всё было готово, окинул взглядом селение, над которым вился дымок от спасённого им Священного огня. Вздохнув, юноша направился к реке. Он решил идти берегом. Так было легче, к тому же если нападут звери, можно нырнуть в воду и переплыть на другую сторону.
Солнце пригревало землю, блестевшую от росы, подымался лёгкий туман, скрывая далёкие очертания родного селения.
Он прошёл совсем немного, как вдруг услышал позади шаги.
«Неужели погоня?» – испугался Кер, спрятаться было негде. Вода не спасёт от людей: они плавают и ныряют не хуже его.
«Буду защищаться!» – решил Кер, но тут же опустил копьё: перед ним стояла запыхавшаяся Оле.
– Кер! – сказала она. – Оле пойдёт с тобой. Мать рода меня отпустила.
– Как знаешь! – с притворным равнодушием ответил юноша. – До гор далеко. Когда-то Нут говорил, что за лето туда не дойти. Вокруг звери, чужие люди, можно и не вернуться.
– Я пойду с тобой! – Оле взяла у Кера одно копьё. – Пошли!
В ДОРОГЕ
Завтрак. – Кер охотится за щукой. – Западня. – Нападение волков. – Оле убивает орла. – Опасные встречи
Они долго шли молча. Солнечные лучи разгоняли серебристую пелену тумана, спадала роса, но путешественники всё замедляли шаг.
– Кер! – тронула юношу за плечо Оле. – Давай отдохнём. Я устала.
– Так мы не скоро доберёмся до Целебного камня, – недовольным тоном сказал Кер, но остановился. – Есть хочется! – Кер только сейчас почувствовал, что со вчерашнего дня у него во рту крошки не было.
А Оле уже снимала с листьев красной лозы небольших улиток.
– Возьми! – протянула ему целую пригоршню.
Они уселись спина к спине – так всегда садились охотники, когда бывали вдвоём на охоте, чтобы их не застал врасплох зверь, – и с удовольствием ели моллюсков.
– Я ещё хочу, – сказал Кер, и Оле снова побежала в прибрежные лозы.
Утолив голод, они отправились дальше. Солнце поднялось высоко. Туман рассеялся, и хорошо был виден заливной луг. На другом, крутом берегу лес подходил к самому обрыву. Исполинские деревья раскинули свои многолетние ветви, возле деревьев кудрявились кусты. Кер с завистью смотрел на тот берег, однако, прикинув, какова ширина реки, подумал, что Оле её не преодолеть. Вскоре дорогу им преградил впадающий в реку бурлящий поток. Они попытались его перейти, но не смогли и принялись искать брод.
Кер прыгал с кочки на кочку, надеясь наловить хоть немного рыбы. Гигантских размеров щука медленно выплыла из-под кустов и уставилась своими зеленоватыми глазами на юношу. Миг – и её пронзило копьё. Ещё миг – и Кер сидел на хищнице верхом, зажав ей пальцами глаза. Это было верное средство парализовать добычу. Оно всегда выручало юношу на рыбалке, вызывая у сверстников зависть и восхищение. Но тут раненая щука так дёрнулась, что Кер потерял равновесие. Рыба выскользнула, и их обоих течением понесло к яме, где всё бурлило и пенилось. Заметив в яме корягу, юноша испугался – там ему конец. Рванулся из последних сил, ухватился рукой за острый выступ красноватой каменной глыбы, разделявшей поток пополам. Подтянулся. Огляделся. В водовороте всё ещё крутилась щука. Но она уже не интересовала ни Кера, ни Оле. Девушка испуганно следила с берега за происходящим.
Кер снова напрягся, подтянулся, вскарабкался на глыбу. Только сейчас он понял, какая опасность ему грозила. Это была настоящая западня: вокруг бушевали водяные буруны.
Оле бежала по берегу, не зная, чем помочь другу. Солнце нещадно жгло голову, но юноша этого не замечал: он думал, как выбраться из западни.
Вдруг внимание Кера привлёк ствол дерева, застрявший неподалёку между камнями. Юноша рассчитал точно: допрыгнуть до ствола, перебежать по нему, а там по чистой воде доплыть до берега.
Вскоре Кер уже сидел на берегу. Было жарко, а его лихорадило, зуб на зуб не попадал. Оле накинула юноше на плечи козью шкуру, служившую ей одеждой, а сама подалась в заросли.
Девушки долго не было, и Кер беспокойно озирался вокруг. Но вот зашелестели кусты, и Оле села рядом с ним.
– Ешь! – протянула она другу кусок рыбы.
Кер догадался, что Оле бегала вниз по течению искать щуку.
Он съел кусок щуки, поднялся, отдал Оле шкуру и сказал, что пора в путь.
Они шли очень осторожно и всё же не избежали встречи со зверем.
Оле первая заметила, что из кустов за ними следят два волка: волчица и волчонок. Шёпотом сказала об этом Керу.
– Может, первые на них нападём, – предложила девушка. – Звери испугаются и убегут.
– Нет, притворимся, что не заметили их, – ответил Кер. – А когда нападут, будем бить копьями. Я – волчицу, ты – волчонка…
Не успел он договорить, как волчица прыгнула к ним. Кер быстро наставил копьё, и волчица, напоровшись на него, сбила юношу с ног. Оле метнула копьё в волчонка. Волчонок завизжал и бросился в кусты. Смертельно раненная волчица успела разодрать Керу икру, но он добил зверя кремнёвым ножом. Этим же ножом Оле потом сняла с волчицы шкуру.
– Будет и тебе, Кер, одежда! – улыбнулась она, довольная победой.
Юноша спустился к воде, обмыл рану, вернувшись, стал помогать девушке. Они завязали в шкуру большой кусок волчатины и двинулись дальше. Рана у Кера кровоточила, нога болела, к тому же стало темнеть. Пора было устраиваться на ночлег.
Они выбрали развесистое дерево и удобно устроились на верхушке. Дневные приключения так утомили их, что они быстро и крепко уснули и даже не слышали, какие трагедии дикого мира разыгрывались под деревом. Не разбудили путников и завывания ночных хищников. Только утром, когда лица Оле коснулись тёплые солнечные лучи, девушка раскрыла глаза и разбудила Кера.
Осмотрели рану. Она подсохла, но Кер знал, что её хорошо было бы перевязать мягкой заячьей шкуркой, а ещё лучше приложить мазь, которую приготовил Рум. Юноше оставалось лишь вздохнуть, и они слезли с дерева.
Завтракали снова моллюсками, на этот раз водяными. Их на берегу реки – тьма-тьмущая, они побольше и гораздо вкуснее тех, что на красной лозе.
Дорогу путникам несколько раз перебегали всякие небольшие зверьки, но Кер их не трогал: у них был порядочный кусок волчатины.
В молодом леске набрели на грибы. Возле них расхаживал олень, но как только заметил людей, убежал. Оле и Кер немного полакомились шляпками грибов. Жажду утолили ягодами и пошли дальше.
Стояла вторая половина лета. Большинство птиц уже вывели птенцов, и те весело щебетали на кронах деревьев. Но вот в небе появился огромный орёл. Он осторожно высматривал добычу. Неподалёку от путников на молодом деревце свили гнездо пёстрые сиворонки. Уже второй раз самка высиживала яйца. Орёл взмыл так высоко, что казался точкой в небе. Оле внимательно наблюдала за птицей и, когда орёл камнем летел на дерево, где замерли от страха сиворонки, метнула в него копьё. На какой-то миг хищник застыл в воздухе, а потом, ломая ветки, упал на землю.
Кер с восторгом посмотрел на девушку.
Копьё пронзило орла навылет. Удар, достойный настоящего охотника! Юноша вырвал из орлиного хвоста красивое перо и воткнул девушке в волосы. Она улыбнулась.
– Возьми и себе!
– Нет, это твоя добыча!
Они оставили мёртвую птицу, согнали сиворонок и выпили тёплые яйца. Потом спустились к реке утолить жажду холодной водой. Но захотелось настоящей еды, и Кер разостлал волчью шкуру.
– Если бы огонь! – сказала Оле. – Тогда и самое жёсткое мясо легко есть.
Кер снова вздохнул, вспомнив, что всего несколько дней назад у них были и огонь, и жилище, и родные. Юноша с нежностью посмотрел на Оле. Что было бы с ним, если бы не она? Изгнание из селения всегда означало смерть. Поодиночке погибали в лесу даже самые опытные охотники.
Прислонившись друг к другу спиной, они задремали.
Разбудило Кера предчувствие опасности: он первым увидел, как к ним подкрадываются трое мужчин, здоровых, темноволосых, с широкими лбами, изборождёнными глубокими морщинами. Кер дёрнул сонную Оле за руку, девушка вскочила, и они во весь дух помчались к лесу. Мужчины долго их преследовали, но догнать не смогли. А когда беглецы добрались до чащи, где их никто не смог бы найти, один из преследователей метнул вдогонку копьё. Бросок был удивительно сильный. Копьё застряло у самых ног Кера. Юноша решил взять его себе, но с трудом вытащил из земли. Преследователи, видимо, поняли, что им не догнать беглецов, вернулись к тому месту, где отдыхали Кер и Оле, и стали рассматривать оставленные вещи. Кер и Оле тоже разглядывали трофей: копьё было тяжёлым, наконечник сделан из какого-то твёрдого камня и искусно прикреплён жилами к буковому древку.
– Снова ты остался без одежды, – грустно сказала Оле, увидев, как один из преследователей натягивает на себя волчью шкуру.
– С таким копьём, – произнёс Кер, – я быстро добуду себе другую шкуру.
Лишь к вечеру вернулись они к реке и, не сговариваясь, бросились в тёплую воду. Вдоволь накупавшись, сплели из лозы вершу и стали ловить рыбу. Уловом похвалиться не могли, но несколько прытких окуньков и два молодых твердокожих осетра всё же достались им на ужин.
Перед сном Оле решила ещё раз искупаться. Пошла берегом, выбирая место поглубже, где можно было вволю понырять, и заметила бобров. Эти звери водились и возле их родного селения. Подростки устраивали на них засады, убивали палками. Мясо у бобров вкусное, а небольшие мягкие шкуры шли на подстилки для младенцев. Здешние бобры, наверное, ещё не знали людей и на Оле не обращали внимания. Они возились возле зарослей осоки, запасаясь едой. Девушка немного постояла, наблюдая, как звери «пилят» сваленную осоку на части, затем поманила пальцем Кера. Они убили двух больших бобров.
…Ночевали в маленькой пещере, завалив вход камнями.
Проснулись поздно. Кер хотел было отодвинуть камень, но Оле его остановила, шепнув:
– Там кто-то ходит.
Юноша припал к щели между камнями и стеной пещеры и увидел вдали преследователей. Тот, что накинул на себя волчью шкуру, рассматривал следы на земле. Друзей спасло то, что к пещере они шли по траве и ранняя роса её подняла.
Кер со страхом смотрел на преследователей. Сегодня их тёмные волосы были смазаны жиром и связаны на макушке в пучок, а лоб разрисован чёрным. Они были вооружены короткими копьями, подпоясаны кожаными ремнями, за ремни засунуты каменные топоры.
Оле испуганно прижалась к Керу. Опять они в западне. Только бы остаться незамеченными!
Мужчины нашли вершу, которой Кер и Оле ловили рыбу. И, видимо не зная, что это за штука, стали надевать её друг другу на голову, совали туда то руки, то ноги. Затем отошли немного, достали кусок волчатины, оставленной Кером и Оле, разрезали кремнёвым ножом и принялись есть… У Оле и Кера только слюнки текли. Бобры лежали у них в пещере, но они боялись даже пошевелиться, чтобы не выдать себя.
Наевшись, мужчины стали громко разговаривать. Тот, что был в волчьей шкуре, показал рукой в сторону леса, куда вчера убежали Кер и Оле. Остальные, видимо, считали, что идти надо берегом. Пошли они всё-таки берегом, размахивая копьями, и вскоре дошли до убежища бобров, откуда донеслись их воинственные крики. Кер и Оле осторожно отодвинули камни и, стараясь не шуметь, отправились в глубь леса.
– Теперь будем ночевать в лесу, – сказал Кер. – Здесь много деревьев, есть где спрятаться.
