Текст книги "Друзья на море"

Автор книги: Анатолий Алексин

Соавторы: Сергей Михалков,Павел Пасек,Ян Пикса
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Ян Пикса, Павел Пасек, Сергей Владимирович Михалков, Анатолий Георгиевич Алексин
Друзья на море

Утренняя праздничная Прага. Город празднует день своего освобождения – 9 мая 1945 года. Звучат песни, веселые голоса, смех. Пестрят разноцветные флажки, флаги, транспаранты. У памятника погибшим воинам сменяется караул пионеров.

Одна из пражских улиц. Здесь малолюдно. Возле дома, на том месте, где когда-то погиб один из героев освобождения Праги, стоит почетный пионерский караул: мальчик и девочка. К стене дома прикреплена мемориальная доска. Надпись на доске прикрывает венок из живых цветов, перевязанный бело-сине-красной лентой. Дети, стоящие в почетном карауле, преисполнены сознанием своего долга. Лица их серьезны. Так мы знакомимся, с героями нашего фильма Вашеком и Аленой.

Меняются пионерские караулы. На смену Вашеку и Алене становятся возле мемориальной доски другие мальчик и девочка. Вашек и Алена уходят…

И вот уже они идут по вечерней Праге. Они идут по городу, то сворачивая в узкие переулки, то пересекая площади, то проходя по улицам под высокими каштанами. В свете витрин и реклам Вацлавского Наместе блестят дождевые плащи: серый и голубой. Ребята идут не спеша, молча, иногда улыбаясь друг другу… Вот мы видим, как Вашек и Алена останавливаются возле закрытого уже в этот поздний час большого кафе-автомата.

Взглянув через витрину внутрь кафе, Алена улыбнулась и посмотрела на Вашека. Тот кивнул головой и засмеялся. Видимо, оба они подумали об одном и том же…

– Это было давно… Нет, не очень давно… в общем, даже совсем недавно: в прошлом году, в конце мая… – говорит Алена.

Солнечный майский полдень. Время обеда. В этот час в кафе на Вацлавском Наместе особенно много посетителей.

Возле одной из стоек, напротив дамы, неторопливо пьющей кофе, стоит Алена. Осторожно, чтобы не запачкаться, несколько отступив от стойки, Алена ест пирожное с кремом. Предосторожность не излишняя: Алена надела сегодня новое платье.

В очереди за сосисками стоит Вашек. В руках у него портфель. Вот он берет в руки тарелку с двумя сочными, горячими сосисками и, обведя взглядом кафе в поисках свободного места, направляется к той стойке, возле которой стоит Алена. Здесь он, не глядя, опускает свой портфель на пол, и тот, слегка качнувшись, становится рядом с другим портфелем, который, по всей видимости, принадлежит Алене. Тарелку с сосисками Вашек ставит перед собой. Он голоден. Ему не терпится поскорее приняться за еду. Одно неосторожное движение руки – и из-под ножа брызжет струя горячего жирного сока.

Алена с ужасом глядит на забрызганное жиром новое платье. Хорошее платье испорчено! Алена опускает руку с недоеденным пирожным на стойку и с возмущением глядит на Вашека. Тот явно растерян и даже испуган. У него сразу пропал аппетит. Он переводит взгляд с вилки на нож, потом на сосиску, словно они-то и виноваты во всем происшедшем. Алена еще раз смотрит на платье: сверху донизу оно закапано жиром! Алена отодвигает тарелочку с недоеденным пирожным, и глаза ее наполняются ненавистью.

– Болван! – шепчет Алена.

– Извини меня! – тихо оправдывается Вашек.

– Тебе нельзя есть сосиски! – с презрением отвечает Алена.

– Я не нарочно! – продолжает Вашек.

Полная дама тем временем предусмотрительно отодвигается от мальчика, не умеющего есть сосиски…

Внезапно Алена совсем по-детски шмыгает носом.

– Теперь эти пятна не отойдут!

Так и не доев пирожного, Алена хватает из-под стойки свой портфель и быстро направляется к выходу.

Полная дама сочувственно глядит вслед девочке и неодобрительно смотрит на Вашека.

Вашек, забыв о сосисках, устремляется за девочкой. На улице он нагоняет ее.

– Извини меня! – еще раз говорит он, шагая рядом с Аленой. – Всякие пятна выводятся! Честное слово!

– Да замолчи ты! – отмахиваясь от Вашека, отвечает Алена с полными слез глазами.

Мальчишка все еще идет рядом с ней.

– Вот эту курточку, – продолжает Вашек, – я облил рыбьим жиром… И все отошло! Теперь совсем незаметно… Посмотри!

Вашек задирает край курточки: ищет место, облитое рыбьим жиром, чтобы показать Алене. Но та, даже не повернув головы в его сторону, садится в подошедший автобус. Автобус, презрительно фыркнув и пустив легкую струйку дыма, отъезжает.

Мальчик смотрит ему вслед.

Мимо Вашека проходит полная дама. Она узнает мальчика.

– Молодой человек! Там, под стойкой, валяется ваш портфель.

Вашек приходит в себя. Портфель! Даже не поблагодарив даму, он бежит обратно, к кафе-автомату…

Возле входа в Пражский дом пионеров висит большой плакат. На плакате написано:

«Последний тур пионерского конкурса: «Знаешь ли ты страны своих друзей?»… Воскресенье… Вход свободный…»

Перед плакатом стоят два мальчугана. Один из них – Вашек. В руках у него портфель. Некоторое время ребята стоят молча.

– Первая премия – путевка в Советский Союз! – неожиданно произносит мальчик, и на лице его возникает выражение затаенной зависти к будущему счастливчику – победителю конкурса. – Вторая премия – путевка в Татры. В пионерский лагерь…

Вашек слушает мальчика, но не отвечает. У него отсутствующий взгляд: он думает сейчас о другом.

– Интересно посмотреть на того счастливчика, который на Черное море поедет! – продолжает парень. – Я себе даже не представляю, сколько нужно знать, чтобы стать победителем! Это же надо иметь в голове целую энциклопедию! Ты знаешь, какие они там задают вопросы?

– Знаю, – все еще продолжая думать о своем, говорит Вашек.

– Третий тур будет самый трудный! – объясняет мальчик, воодушевленный тем, что незнакомый паренек удостоил его ответом. – Ты пойдешь?

– Я сам участвую в третьем туре, – отвечает Вашек. И вдруг обращается к разинувшему рот пареньку с довольно странным вопросом: – Слушай! Ты не знаешь, чем выводятся пятна от жира?

Паренек растерянно моргает глазами.

Вашек снисходительно хлопает паренька по плечу и отходит от него. Он идет по улице не спеша.

Паренек смотрит вслед удаляющемуся Вашеку.

– Он думает, его будут спрашивать о том, как выводятся пятна! – говорит сам себе паренек. – Чудак человек!..

Дома у Вашека. Вашек сидит за столом, обложившись книгами, справочниками и атласами. Рядом, на диване, сидит его верный друг Гонзик. На коленях у Гонзика толстый семейный альбом с фотографиями. Гонзик рассматривает альбом.

– А ну задай мне еще один вопросик! – просит Вашек.

– Я уже устал! – тяжело вздыхает Гонзик, переворачивая страницу альбома. – Ты меня просто замучил…

– Ничего не поделаешь! – упрямо говорит Вашек. – Через два дня решается моя судьба! Мне же надо подготовиться! Задай, задай мне еще один вопросик, Гонзик! Только потруднее, пожалуйста!

– Назовите мне столицу Албании, – «взрослым» голосом спрашивает Гонзик, продолжая разглядывать фотографии в альбоме.

– Гонзик, – строго говорит Вашек. – Что это за вопрос? Такие вопросы можно задавать на первом туре. Неужели у тебя нет фантазии?

– Моя фантазия кончилась! – невозмутимо отвечает Гонзик. – Я устал. Ой, неужели это ты?

Внимание Гонзика привлекла фотография в альбоме: улыбающийся младенец в широком старинном кресле.

– Это моя мама! – смеется Вашек, взглянув на фотографию.

В этот момент в комнату входит мать Вашека. Она подходит к мальчикам.

– Это вы? – спрашивает Гонзик у мамы Вашека и показывает пальцем на фотографию младенца.

– Да, это я, – улыбается мама Вашека. – Что, очень я изменилась? Правда?

Все смеются.

– А это кто? – не унимается Гонзик и, перевернув страницы альбома, показывает на фотографию, изображающую мужчину в белой летней безрукавке, с ребенком на руках.

Ребенок – русоголовая девочка – обнял мужчину за шею и прижался щекой к его щеке. Один край фотографии закапан чем-то бурым…

Мама Вашека становится серьезной. Она садится на диван рядом с Гонзиком.

– Это советский танкист со своей дочкой! – говорит она, глядя на фотографию.

– Советский танкист? – не унимается Гонзик. – А почему карточка у вас в альбоме? Это ваш знакомый? А что это за пятно?

– Это следы крови… – уже совсем серьезно отвечает мама Вашека и, взяв из рук Гонзика альбом, кладет его к себе на колени.

– Крови? – затаив дыхание, спрашивает Гонзик и недоумевающе смотрит на Вашека.

– Мама! Расскажи Гонзику про эту карточку! – просит Вашек. – Расскажи, как она к нам попала! Пожалуйста! Мне было полтора года, – объясняет Вашек, обращаясь к Гонзику. – Я сам ничего не помню.

– Расскажите, пожалуйста! – просит Гонзик.

Мама осторожно вынимает фотографию танкиста из альбома…

…Предместье Праги. То самое место, та черта, где город незаметно переходит в пригород: недалеко от больших городских домов одноэтажные кирпичные домики с зелеными палисадниками.

Со скрежетом подминая под себя серую ленту шоссе, мчатся танки с красными звездами на броне. Из города доносятся взрывы, пулеметные очереди: там идет бой…

Один из танков неожиданно прижимается к обочине дороги и останавливается. Не перестают сердито рокотать моторы, словно недовольные внезапной остановкой.

И вот уже к грозной боевой машине со всех сторон спешат люди, на ходу обламывая ветки сирени и наспех составляя из них букеты. По лицам людей видно: они счастливы, что хоть один танк остановился и они смогут увидеть, обнять воинов-освободителей.

Среди людей, бегущих к танку, женщины, подростки да несколько пожилых мужчин. Но вот мы видим, как улыбки застывают, как бы каменеют на лицах людей, обступивших советский танк.

Из люка танка с трудом, поддерживаемый товарищем, вылезает высокий русоволосый танкист. Лицо его посерело, губы бледны. Левой рукой он стиснул правое плечо. Синий комбинезон в этом месте потемнел от крови.

Вслед за танкистом на землю спрыгивает и командир танка – черноволосый, небритый, стройный. Взволнованной скороговоркой с небольшим восточным акцентом, выдающим в нем армянина, он говорит, обращаясь к окружившим танк чехам:

– Надо помочь!.. Бинт… бинт… Перевязать рану! И воды! Воды! Понимаете? Пить!

Люди понимают танкиста. Толпа сразу рассеивается: все спешат выполнить просьбу бойца. Молодая женщина, мать Вашека, возле домика которой остановился танк, быстро опускает на землю своего маленького сынишку Вашека и бежит к дому. Малыш, оставшись один, сразу начинает сосредоточенно, с чисто мужским интересом исследовать гусеницу танка.

Раненый боец, прислонившись к броне машины, указывает товарищу на кровавое пятно, расплывшееся на комбинезоне:

– Замочит документы… Достань их, Вартан! Переложи…

Командир танка осторожно вынимает из кармана гимнастерки раненого танкиста какие-то книжечки, бумажки, письма и перекладывает их ему в карман брюк.

В это время к танку со всех сторон спешат люди. Несколько ведер воды выстраивается на земле возле машины.

Молодая женщина принесла из дому ножницы, вату, йод и бинт. Быстро и ловко она перевязывает рану танкисту. Тот с благодарностью смотрит на нее, кивает ей головой:

– Спасибо! Вот спасибо! Ладно. Хорошо. Спасибо!

Экипаж танка, черпая поочередно из всех ведер, с жадностью утоляет жажду.

– Приезжайте к нам! Возвращайтесь! – говорит молодая женщина, вновь беря на руки своего малыша.

– Ладно! Вечером… После работы! – шутит командир танка и указывает на город, где по всему видно, ждет его нелегкая боевая «работа».

И вот уже танк, рванувшись с места, устремляется к Праге. Кто-то успевает в последний момент прикрепить букет сирени к его броне; так вот и ринется в бой эта машина, с букетом сирени…

Люди смотрят вслед танку. И вдруг женщина с ребенком на руках замечает лежащую на земле фотографию. Ее, видимо, обронил командир танка, перекладывая документы товарища из одного кармана в другой. Женщина наклоняется и поднимает фотографию. На карточке молодой русоволосый мужчина с ребенком на руках. Это тот самый боец, которому только что перевязывали рану. Только на фотографии он веселый и улыбающийся, не в замасленном боевом комбинезоне, а в белой летней безрукавке… На руках у него маленькая девочка с пушистыми локонами.

Молодая женщина с фотографией в руках смотрит вдаль, туда, куда только что умчался танк с раненым владельцем фотографии.

Боевая машина уже далеко; она влилась в поток таких же стремительных машин, рвущихся в город, несущих с собой освобождение Праги от фашистских оккупантов…

Женщина вновь переводит глаза на карточку. Крупно: фотография… И снова мы видим лицо женщины. Только черты его стали старше и строже, волосы посеребрились…

Мама Вашека закончила свой рассказ. Вашек и Гонзик молчат.

– Разрешите мне посмотреть еще раз! – нарушает молчание Гонзик и протягивает руку за фотографией.

Гонзик благоговейно и серьезно всматривается в фотографию, как бы воскрешая перед собой только что прослушанный рассказ.

Мама Вашека выходит из комнаты.

– Переверни карточку и посмотри, что там написано! – неожиданно произносит Вашек.

Гонзик переворачивает карточку. На обратной стороне фотографии стоит штамп фотоателье: «Одесса, улица Гоголя, дом 27».

– Прочитай, что там написано! – приказывает Вашек.

– «Одесса», – читает Гонзик по-русски. – Ну и что?

– Неужели ты ничего не понимаешь? – тоном заговорщика говорит Вашек, наклоняясь к своему верному другу. – Одесса! Понимаешь? А где находится эта самая Одесса? На Черном море! И если я получу первую премию на конкурсе, я попаду в Одессу! Понял, Гонзик? Понял мою мысль? Я попаду в Одессу, и со мной будет эта фотография! Понял? И я найду этого танкиста, и я приду к нему и скажу…

Гонзик преображается. Он все понял. Он понял теперь, почему Вашек так упорно занимается, почему он так хочет стать победителем третьего тура. И вдруг Гонзик обижается:

– Почему же ты мне раньше этого не сказал? Почему ты скрыл от меня свой план? Разве это по-товарищески? – перебивает он своего друга. – Это нечестно!

– Прости, Гонзик! – сердечно и искренне говорит Вашек и кладет товарищу на плечо руку. – Прости! В первый раз! Я не хотел тебе этого говорить потому, что вдруг я не выиграю. А если бы я выиграл, я бы сразу тебе все рассказал. А сегодня так само получилось… Теперь ты все знаешь.

– Ладно! – восклицает Гонзик и вскакивает со своего места. – Я тебя прощаю! Но теперь-то ты должен выиграть во что бы то ни стало! Обязательно! И ты выиграешь! И я представляю себе, как ты найдешь в Одессе этого советского солдата и как ты скажешь ему… Что ты ему скажешь?

Вашек тоже воодушевился. Он тоже вскочил со своего места. Глаза его горят.

– Что я ему скажу? Я ему скажу: «Здравствуйте! Вы меня не знаете. А я вас знаю! Помните Прагу? Помните, как вам перевязывали рану? Это была моя мама! Тринадцать лет мы хранили в нашем альбоме вашу фотографию. И вот теперь мы ее вам возвращаем. Может быть, у вас больше нет такой карточки? Возьмите ее, пожалуйста, и давайте переписываться!»

Все это Вашек выпалил на одном дыхании. Он хотел еще что-то добавить, но Гонзик внезапно схватил его за руку.

– Садись! Давай заниматься! Задаю вопрос! Отвечай!

Сев к столу, Гонзик сразу сосредоточивается и опять чужим, «взрослым» голосом спрашивает у Вашека:

– На какой китайской реке построена самая мощная гидроэлектростанция?

Вашек молчит. Думает.

– Вот это действительно вопрос! – шепчет он. – Это тебе не «назовите столицу Албании». На какой реке построена…

Вашек машинально берется за свой портфель и открывает его. Щелкает замочек.

– Сейчас… Сейчас!.. – бормочет Вашек и лезет в портфель за какой-то книгой. И вдруг он в испуге выдергивает из портфеля руку.

– Что там? Змея? – спрашивает Гонзик.

Вашек осторожно, с испуганным видом вновь залезает в портфель и двумя пальцами вытаскивает из него носовой платочек.

– Платочек! – шепчет Гонзик. – Смотри, пожалуйста!

Осторожно, словно взрывчатое вещество, подносит Вашек к носу платочек и сразу отбрасывает его в сторону:

– Надушенный! Девчачий!

Друзья склоняются над портфелем. Постепенно извлекают они все его содержимое: ленточку для кос, аккуратно завернутые в белую бумагу тетради, учебники, большой гребень и, наконец, несколько писем.

Вашек и Гонзик с интересом рассматривают конверты с наклеенными на них советскими марками.

– «Прага, 2, – читает вслух Вашек адрес на одном из конвертов. – Ярослава Гашека, 24, квартира 7, Алене Граской».

– Письма из Советского Союза! – восторженно говорит Гонзик. – Из Одессы! От Марины Кавун!..

– Теперь я знаю, где она живет! – не слушая друга, восклицает Вашек.

Вашек быстро укладывает все обратно в портфель, выхватывает из рук опешившего друга письма.

– Давай сюда письма!

– Интересно почитать, что там написано! – нерешительно говорит Гонзик, глядя, как письма скрываются в портфеле.

– Улица Гашека, 24, квартира 7, Алена Граская, – шепчет Вашек, запирая на портфеле замок. – Это очень удачно получилось, что мы поменялись портфелями! Очень удачно!

С этими словами Вашек срывается с места. Снимает с полки копилку и зачем-то нетерпеливо начинает вытряхивать из нее монеты.

Квартира Алены Граской.

Разложив на гладильной доске новое шерстяное платье дочери, закатанное жиром, мать Алены при содействии соседки пытается вывести пятна. Алена находится тут же. Она наблюдает за всеми манипуляциями, которые ее мать и соседка производят над платьем.

– Ничего не получается! – горестно вздохнув, говорит мать Алены.

– Может быть, выстирать его в горчице? – советует соседка.

– Бесполезно, – отвечает мать Алены. – Придется отдать в химическую чистку. Это будет стоить не меньше двадцати пяти крон. Ты сама виновата! – неожиданно обращается она к дочери. – В кафе надо выбирать себе соседей!

– Откуда я знала, что он не умеет есть сосиски? – оправдывается Алена. – И я даже не заметила, как он подошел и встал напротив, такой ненормальный!..

В дверь стучат. Алена подходит к двери и отворяет ее. Перед ней стоит Вашек. Алена быстро выходит на площадку лестницы и прикрывает за собой дверь. Глаза ее щурятся от гнева.

– Ты? Ты что, следишь за мной?..

– Я принес твой портфель! – растерянно бормочет Вашек. – Мы случайно обменялись портфелями там… в кафе…

Вашек осторожно протягивает Алене ее портфель. Алена быстро открывает его и, убедившись, что портфель действительно ее, защелкивает замочек.

– Надеюсь, тут все цело? – иронически спрашивает она, берясь за ручку двери.

– Как ты можешь так спрашивать? – В голосе Вашека звучит обида.

– От тебя всего можно ожидать! – отрезает Алена. – Стой здесь. Я сейчас вынесу тебе твой…

Захлопнув за собой дверь, Алена скрывается. Вашек остается стоять на площадке лестницы. Он достает из кармана деньги.

Дверь открывается. Появляется Алена. Она без слов протягивает Вашеку его портфель.

Вашек берет портфель и, в свою очередь, без слов протягивает Алене деньги.

– Что это? – настороженно спрашивает Алена.

– Деньги! – умоляющим голосом говорит Вашек. – Возьми! Я прошу тебя! Тут хватит на чистку!

– Не нужны мне твои деньги! Пятна уже отчистились! – гордо и независимо отвечает Алена. – Прощай! – и захлопывает перед носом у Вашека дверь.

Вашек так и остался стоять перед дверью с протянутой рукой, в которой лежат его сбережения.

Пражский дом пионеров.

Со всех сторон спешат сюда ребята в алых пионерских галстуках. Работники радио и телевидения с таким видом, будто они-то и являются главными виновниками торжества, тянут шнуры и провода, вносят в двери осветительные приборы.

Вашек и Гонзик пробиваются сквозь толпу ребят. Гонзик – верный друг и оруженосец Вашека – нагружен книгами и атласами, которые могут пригодиться еще до начала конкурса. Вашек сосредоточен и собран. Друзья входят в вестибюль Дома пионеров. Кто-то окликает Вашека:

– Вашек! Вашек!

Гонзик с недовольным видом оборачивается.

– Нам некогда. Неужели не понимаете? Потом!

Друзья теряются в толпе ребят. Мы видим в группе девочек Алену. Подруги окружили ее и что-то наперебой говорят ей. Алена смотрит на них отсутствующим взглядом.

Зрительный зал Дома пионеров. Шум и волнение в рядах, среди детской публики. Ребята рассаживаются, перекликаются, машут друг другу руками. Кто-то потерял номерок от гардероба и лезет за ним под стул, кто-то нетерпеливо хлопает в ладоши… Здесь же готовятся к съемке операторы телевидения и кинохроникеры.

В первом ряду, рядом с Вашеком, расположился Гонзик. На коленях у него книги и атласы. Он с нескрываемым волнением смотрит на сцену, где в это время идут последние приготовления: развешивают большие карты Советского Союза, Китая и других стран социалистического лагеря…

Дома у Вашека.

Вся семья, включая соседей, собралась у телевизора. Как всегда в подобных случаях, без конца передвигаются стулья, и хозяйка дома, мама Вашека, суетится больше всех:

– Вам хорошо видно? Сядьте поближе! Сейчас начнется!..

Но вот все уселись и умолкают.

На экране телевизора лицо диктора, ведущего программу из Дома пионеров.

Диктор обращается к телезрителям и ребятам, до отказа заполнившим зрительный зал:

– Мы начинаем последний и решающий тур пионерского конкурса «Хорошо ли ты знаешь страны своих друзей?». Напоминаем, что победитель дружеского соревнования получает первую премию – трехнедельное путешествие на советском теплоходе по Черному морю. В Моравии эту премию завоевал Петр Глабазня из Остравы-Прживоза, а в Словакии – пионер Лацо Маркус из Жилины. Кто же станет победителем пражского соревнования?

Ребята в зрительном зале настороженно и с большим вниманием следят за каждым словом диктора.

– Итак, я приглашаю на сцену двух претендентов на первое место: Алену Граскую и Вашека Калабиса.

Вашек с крайним удивлением смотрит на вышедшую из седьмого ряда и теперь поднимающуюся на сцену Алену.

– Алена Граская… Где-то я слышал эту фамилию… – шепчет Гонзик, разглядывая девочку. – Вашек! Вставай! Иди же! Тебя вызвали!.. – подталкивает он под локоть своего друга.

На экране телевизора видно, как на сцену выходят Алена и Вашек. Они становятся возле своих щитов, где в белых квадратах готовы вспыхнуть цифры, отмечающие количество очков.

Диктор. Знакомьтесь, ребята!

Вашек и Алена пожимают друг другу руки. Расходятся.

Диктор (обращаясь к зрителям). Претенденты, Вашек Калабис и Алена Граская, только сейчас познакомились друг с другом. По условиям конкурса соревнующиеся должны ответить на двадцать пять вопросов. На каждый ответ дается три минуты!

– Сколько же надо набрать очков? – спрашивает курносая девчушка, сидящая в зрительном зале, у своего соседа – веснушчатого мальчугана лет десяти.

– Не знаю! – отвечает мальчуган. – Я ничего не знаю. Не мешай смотреть!

– И зачем ты только сюда пришел, если ничего не знаешь! – удивляется девочка.

– Чтобы что-нибудь узнать! – невозмутимо отвечает мальчуган, не сводя глаз со сцены.

– Итак, мы начинаем! – говорит диктор. – Просим соревнующихся ответить на первый вопрос…

Зрительный зал замирает.

– Что сейчас делают китайские пионеры?

Вопрос задан. Диктор с секундомером в руках ждет.

Все сидящие в зале задумываются над этим вопросом. «Что сейчас делают китайские пионеры?» Вот это вопрос!

– А что они сейчас могут делать? – спрашивает толстый пионер у своего соседа.

Тот пожимает плечами.

Вашек никак не может сосредоточиться. Если бы не эта Алена, он бы обязательно ответил на вопрос. Он бы догадался! «Что сейчас делают китайские пионеры?» Странный какой-то вопрос! Нет ли тут какого-нибудь подвоха?

Алена напрягает всю свою волю. «Что сейчас делают китайские пионеры?» А что они могут сейчас делать? Взгляд Алены скользит по детским лицам в зрительном зале и случайно останавливается на циферблате больших стенных часов. Стрелки часов приближаются к трем часам дня.

Алена быстро поднимает руку. Через пять секунд кончается «минута раздумья»!

– Китайские пионеры сейчас ложатся спать! – раздается голос Алены.

Во рту у нее от волнения пересохло, и потому голос звучит не так уверенно.

– Ложатся спать? – как бы удивляется диктор-ведущий. – Почему же они ложатся спать?

– Потому что в Пекине сейчас десять часов вечера: между пражским и пекинским временем семь часов разницы! – уверенно отвечает Алена.

В зале раздаются аплодисменты.

Гонзик роняет на пол книги.

В зале подружка Алены говорит своей соседке:

– Вот посмотришь, она выиграет! И поедет в Советский Союз! Она вчера из Одессы опять письмо получила, там ее ждут.

– Кто?

– Марина Кавун!..

В квадрате щита за спиной Алены вспыхивает красная единица. В квадрате щита за спиной Вашека зажигается ноль.

На экране телевизора видно, как Вашек, стараясь сосредоточиться, трет лоб.

Соседка (с удивлением). Смотрите, неужели сейчас в Китае уже десять часов вечера?

Мама Вашека, приблизившись к экрану телевизора, вполголоса произносит:

– Не волнуйся, Вашек!

Соревнование продолжается: стремительно возникают перед нами кинокадры, отражающие жизнь и быт Советского Союза, Китая, Болгарии, Румынии и других стран – друзей чехословацкого народа. Мы видим столицы этих стран, слышим песни разных народов, мы на мгновение переносимся в Китай, на строительство крупнейшей гидростанции, плывем по Волге… Все это возникает в памяти Алены и Вашека в связи с задаваемыми им вопросами. Мы слышим их голоса, то взволнованные и глухие, то звонкие и поспешные, уверенные и робкие…

– Будапешт!

– На реке Волге!

– В Закарпатской Украине!

То и дело зажигаются все новые и новые цифры на щитах соревнующихся. Алена и Вашек не уступают друг другу в ответах. Но вот Алена отстает на два очка… У Вашека уже одиннадцать очков! Затем счет сравнивается. По лицу Алены видно, что она устала.

Вашеку тоже приходится нелегко: соперница хорошо подготовлена. И вот последний, решающий вопрос!

– Последний вопрос! – объявляет диктор. Он устал и вытирает лоб платком. – Сейчас вы услышите голос одного из советских спутников! Какому спутнику принадлежит этот голос?

Зрительный зал замирает. Все прислушиваются. И вот из радиорепродуктора доносится голос спутника: «Пи-пи-пи-ти!»

Кто подавал вселенной эти сигналы? Какой спутник? Их было три. Чей это голос?

Вашек прислушивается. Сейчас он ответит! Сейчас… сейчас… Он знает…

Это второй…

– Это второй! – одновременно про себя шепчут Алена и Вашек. И одновременно смотрят друг на друга.

И тут Вашек внезапно видит перед собой лицо Алены таким, каким оно было в то мгновение, когда она отвернулась от него там… возле кафе… В его памяти проносятся воспоминания: сосиски… платье… портфель…

Гонзик совсем съехал со стула.

В притихшем зале все еще звучит голос второго советского спутника.

– Это радиосигнал второго советского спутника! – тихо, но всем кажется, что очень громко, объявляет Алена.

В квадрате на щите за спиной Алены вспыхивает цифра «13».

Ребята вскакивают со своих мест. Кричат. Хлопают в ладоши. Гонзик убит. Он тупо глядит на сцену.

Притихшие, сидят зрители у телевизоров.

– Путешествие по Черному морю из Одессы в Сухуми и обратно выиграла Алена Граская. Вторая премия – путевка в Татры – вручается Вашеку Калабису.

– Ну что же, – говорит мама Вашека. – Поехать на месяц в Татры тоже удается не каждый год!

Победители конкурса пожимают на сцене друг другу руки.

– Ты что же, мне нарочно проиграл?..

Вашек молчит…

Зрители в зале шумно приветствуют двух победителей конкурса.

Все, кроме Гонзика, хлопают в ладоши.

– Ты почему не хлопаешь? – спрашивает какой-то любопытный пионер.

– Как я с ним намучился! – отвечает мрачный Гонзик. – Он обязан был выиграть! Он не мог забыть, что это голос второго спутника! С ним просто что-то случилось!

На улице, возле Дома пионеров, ребята шумной толпой окружили Вашека.

– Я проиграл из-за тебя пять марок Бельгийского Конго! – с укоризной говорит один мальчик.

– Мы так за тебя переживали! – вздыхает толстый паренек. – Я даже вспотел.

– Как вам не стыдно! – одергивают их две девочки с косичками. – Он в таком состоянии!.. Не слушай их, Вашек! Мы приготовили тебе цветы. Вот они… На, возьми!

Вашек поворачивается и, опустив голову, направляется к остановке трамвая. Все смотрят ему вслед.

Девочки суют букет цветов в руки растерянного Гонзика. Гонзик с букетом в руках срывается с места и бежит за другом.

– Вашек, погоди!

Тот останавливается.

– Ну?

– Я понимаю. Ты ей нарочно уступил? Да?

Вашек презрительно усмехается и идет дальше. Грустный Гонзик остается стоять один.

Предместье Праги. Вечер. Небольшой, уже знакомый нам домик. Соседки окружили мать Вашека.

– Все, что ни делается, все к лучшему! – успокаивают соседки маму Вашека. – Мало ли что могло бы с ним случиться на этом Черном море!

– Кто бы мог подумать, чтобы в этом соревновании победила девочка! – вздыхает одна из соседок. – Впрочем, я сразу заметила: в ее лице было что-то мальчишеское!

В садик вбегает взъерошенный Гонзик.

– Здравствуйте, пани Калабисова! Вашек дома?

– Он пошел прогуляться… Кажется, на Карлов мост… – отвечает мама Вашека.

– На Влтаву? На Карлов мост? – Гонзик меняется в лице. – Не волнуйтесь, пани Калабисова. Не волнуйтесь! Я его догоню… Я его верну…

Гонзик исчезает. Мать Вашека и соседки недоуменно переглядываются.

Набережная. Во весь дух, толкая прохожих и шепча себе под нос торопливые извинения, которые слышит только он сам, спешит Гонзик. По пути он рассуждает сам с собой:

– Нет, он все-таки не такой дурак, чтобы пойти топиться!.. Ну, подумаешь, проиграл… Из-за этого не стоит бросаться в реку…

Гонзик бежит уже по Карлову мосту, в тревоге присматриваясь к одиноким прохожим. И вдруг он видит: облокотившись на перила, стоят рядом мальчик и девочка. Гонзик замедляет шаги и, не замеченный ребятами, останавливается в тени, возле одной из статуй Карлова моста.

Вашек и Алена стоят рядом. Они молча смотрят вниз, через перила, на темную, отражающую прибрежные огни Влтаву.

– Река – это все-таки не море… – говорит Вашек, нарушая молчание, и, плюнув через перила, с интересом следит за падающим вниз плевком.

– Не знаю… Наверное… Это все, что ты мне хотел сказать? – иронически спрашивает Алена. – Ты поклялся по телефону, что у тебя ко мне есть какое-то важное дело! Так что же все-таки ты мне хотел сказать?

– Одну вещь я тебе уже сказал, – отвечает Вашек. – Что я тебе проиграл не нарочно. Ты себе даже не можешь представить, как я хотел выиграть!

– Почему же ты не выиграл? – настороженно интересуется Алена.

– Я задумался… – бесхитростно объясняет Вашек. – Я почему-то вспомнил, как мы с тобой познакомились… Сосиски… Платье… Сам не знаю, почему мне это как-то сразу пришло в голову… А ты в это время уже ответила…

– Нашел что вспоминать! – с показным равнодушием отвечает Алена. – Я и то уже забыла… Так что же ты мне хотел сказать? Зачем ты меня вызвал на это… свидание?..

Вашек выпрямляется и смело глядит в глаза Алене. Некоторое время молчит, как бы испытывая ее. Затем, собравшись с мыслями, твердо и решительно говорит:

– Ты едешь в Советский Союз! Ты будешь в Одессе! Ты можешь выполнить одно пионерское поручение?