Текст книги "Русская пляска"

Автор книги: Анатолий Егин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Вечером молодёжь помчалась в центр города на встречу с друзьями Олега. Оставшись вдвоём, подруги делились впечатлениями. Анне Сергеевне Варя понравилась, а Калерия Петровна, привыкшая во всём сомневаться, сказала:

– Первое впечатление может быть обманчивым. Мы ведь, бабы, какие? Непредсказуемые мы. Так что поживём – увидим. А что Олегу жениться пора, это да.

Настоящая комсомольская свадьба состоялась в последнюю субботу июля. Жених был в парадной форме с погонами старшего лейтенанта, звание ему было присвоено досрочно за успехи в боевой и политической подготовке. На невесте были необыкновенное платье и фата работы лучших мастеров комбината. На этой свадьбе гулял весь Камышин!

Стройотрядовцы соорудили рядом со строящимся зданием дворца культуры навес, подготовили столы и лавки. Комсомолки комбината застелили столы новеньким текстилем, закуски готовили всем миром, девчата из общежития наделали много разнообразных салатов из свежих овощей, мясокомбинат отпустил колбасные изделия по себестоимости, повара-прибалтийцы из училища приготовили хек под маринадом, да такой, что пальчики оближешь. Старались Анна Сергеевна, Калерия Петровна и мама невесты Валентина Васильевна, не осталась в стороне и Анаит Ашотовна, словом, кто мог и хотел, готовили свои любимые блюда. К столу приходили тоже все, кто хотел, персональные приглашения ждали только почётных гостей, среди которых были генерал Рождественский с супругой, все офицеры политотдела, секретари и члены бюро Камышинского горкома и Волгоградского обкома ВЛКСМ. Свидетелями на свадьбе были Василий Головкин и подруга Вари Катя Дудина. Свадебных подарков было множество, как это было принято в то время, дарили посуду, постельное бельё и празную домашнюю утварь. Командование части вручило молодым путёвку в военный санаторий на Чёрном море, а стройотрядовцы – стиральную машину «Волжаночка».

Свадьба была не только очень широкой, но и весёлой. Вокально-инструментальный ансамбль училища задавал тон, звучали любимые советские песни «А у нас во дворе», «На побывку едет молодой моряк», конечно же про текстильный городок, югославская «Девойка мала», польская про рыжий гриб, финская «Летка-енка». Кто-то взял в руки гитару, и прекрасные голоса молодых курсантов выводили мелодии про девчонок, танцующих на палубе, «пароход белый-беленький» и Усть-Илим – городок на таёжной тропе. Вина и пива было достаточно, поэтому гуляли дотемна и танцевали до упаду.

На следующий день по приглашению комитета комсомола текстильного комбината молодые с близкими друзьями поехали на турбазу, где была уха, купание в речке Иловле и опять песни, великолепные раздольные русские и жизнеутверждающие комсомольские.

В понедельник старший лейтенант Родин оформил отпуск, все поздравляли молодого мужа, а полковник Бабаян, улыбаясь, сказал:

– Молодец, сынок! Всех армян перещеголял, у нас на свадьбах собирается человек по двести, а у тебя, кажется, больше трёх сотен было. Молодец! Вах какой молодец!

В поезде Саратов – Адлер до Волгограда с молодыми ехали мама и Калерия Петровна. Олег в какой уже раз заметил грусть в глазах жены деда и, улучив момент, когда они остались одни в купе, спросил:

– Что случилось с вами, дорогая родственница? О чем грустите?

– Да что ты, Олег. О чём же мне грустить? Наоборот, я рада, что ты женился. А грустинка в моих глазах, наверное, от того, что стала старше, чем себя ощущаю.

Сочи, море, август, ласковая волна да чистое небо и полная свобода! Кто не испытывал на отдыхе раскованности, тот обязательно должен это испытать. Молодые впервые в жизни увидели море, впервые дышали морским воздухом, купались не только в солёной морской воде, но и в вечно праздничном настроении города-курорта. У Родиных не было никаких забот и хлопот: накормлены, обихожены, расслаблены, ну чем не медовый месяц! Вдобавок ещё и ездили экскурсиями на водопады, озеро Рица, в Новый Афон, смотрели концерты лучших советских артистов.

Двадцать четыре дня пролетели незаметно, как в хорошей доброй сказке.

В Камышине, как и положено, ждала служба. Работы с первокурсниками предстояло много, но старлей был не один, уже действовал хорошо подготовленный комсомольский актив. Особенно рьяно в бой рвались курсанты второго курса, уж очень им хотелось показать себя перед салагами, научить их, помочь им, выявить способных для общественной работы людей. Старшекурсники тоже старались. В училище кроме вокально-инструментального ансамбля появился хор, небольшой танцевальный коллектив, нашлось много желающих войти в состав стройотряда. Однако самой большой гордостью Олега Павловича стала лекторская группа, члены которой выступали в школах и на предприятиях, рассказывая о малоизвестных подвигах наших солдат в годы войны, организовывали встречи с ветеранами.

Дома всё было прекрасно. Молодые супруги любили друг друга и понимали с полуслова. Варя быстро забеременела и носила ребёнка без всяких осложнений. Беременность только красила молодку, она по-прежнему была стройна и весела. Олег, прикладывая руку к чреву жены, уже чувствовал шевеление своего ребёнка. В эти дня на телефонные переговоры его вызвала Калерия Петровна.

После взаимных приветствий Олег с тревогой спросил:

– Что-то случилось с мамой?

– Нет-нет, с мамой всё в порядке, у меня есть к тебе разговор, серьёзный разговор и не по телефону. Ты мог бы приехать? И желательно побыстрее.

Старший лейтенант с позволения начальства оформил командировку в Волгоград и уже на следующий день позвонил в дверь дедовской квартиры. Двери открыла похудевшая, с чёрным лицом и ввалившимися глазами Калерия Петровна. Олег понял, что случилось что-то серьёзное, а может быть, и непоправимое, и оказался прав. Хозяйка усадила его за стол в гостиной.

– Ты видишь, мой сынок или внук, как тебе больше нравится, что со мной стало? У меня рак, я узнала об этом ещё до вашей свадьбы. Тогда же мне сказали, что опухоль неоперабельная и мне остаётся только ждать, ждать смерти, она уже близка, и я начала прощаться с этим миром. Завещание написано, всё моё имущество и деньги будут принадлежать тебе, ибо всё это было нажито благодаря твоему деду, а у меня наследников нет, кроме двух двоюродных сестёр, которые не отвечают на мои письма.

Самые близкие мне люди – это ты да твоя мама, потому ты и есть законный наследник. Жалко только, что квартиру нельзя передать в наследство, она принадлежит горкомхозу, а вот прописать тебя в неё можно, за этим я тебя и позвала, уж больно мне не хочется, чтобы в этом доме поселились чужие люди.

Внимательно слушая Калерию Петровну, Родин думал о том, как несправедлива жизнь: ведь его «бабушке» только сорок шесть лет! Он думал и моячал, паузу прервала смертельно больная женщина.

– Что молчишь?

– Думаю, как быть. Меня не пропишут, ибо я военный, гражданского паспорта у меня нет, а в удостоверении личности офицера зарегистрирована квартира в Камышине.

Калерия помрачнела, глаза увлажнились.

– Но выход есть, и хороший выход, – продолжал Олег. – Давайте пропишем в эту квартиру жену мою Варюшку, она выпишется из общежития комбината без всяких проблем.

Вечно сомневающаяся Калерия Петровна задумалась, потом кашлянула.

– А не оттяпает ли она потом эту квартиру у тебя?

– Это исключено. Варя беременна. Наш ребёнок уже ворочается в животе и в мае должен появиться на свет. Ребёнок тоже будет прописан здесь, а там в сентябре я демобилизуюсь и тоже пропишусь, а пока жить все будем на Вишнёвой балке.

– Ну что ж, так, значит, так. Присылай Варвару и побыстрее, думаю, пропишут её, фамилия у нас-то одинаковая и родственница она законная.

В феврале молодые приехали в Волгоград оба, Олег в морозы не хотел отпускать Варю одну и, оказалось, приехал не зря. Управдом начал канючить, тянуть резину, похоже, сам глаз положил на хорошую квартиру. Родину пришлось подключать всегда выручающего его Васю Головкина, который теперь работал инструктором горкома КПСС. После звонка из партийных органов управдом сразу стал приветлив и любезен, проблему решил в один день, попросив Олега сообщить о его расторопности в райком партии.

Перед отъездом молодёжи к месту службы «бабушка» высказала просьбу:

– Олег, дорогой мой, прошу тебя похоронить меня в одной могиле со своим дедом, он был единственным человеком на этой земле, которого я любила по-настоящему. И ещё, если у вас с Варей родится сын, назови его Юрой.

– Я по-другому и не думал.

Родственники расцеловались на прощание, и это было действительно прощание. В начале апреля Калерия Петровна умерла. Олег выполнил все её просьбы, и сын, который родился в День пионерии, 19 мая, был назван Юрием.

Лето выдалось хорошим, было не очень жарко, солнышко ласкало берега Волги, а она пела и шумела во всю свою ширь. Люди жили и не тужили, работали, отдыхали, радовались хорошим новостям, а плохих тогда почти и не было. Родины не могли наглядеться на своего младенца, который активно сосал мамину грудь и хорошо спал, не доставляя больших хлопот по ночам. Правду сказать, так было не всегда, молодая мама обратила внимание, что месячный сын начал беспокоиться, у него покраснели щёчки. Помазала детским кремом – не проходит. Хорошо, что Анаит Ашотовна была рядом, посмотрела мальчика и спросила Варвару:

– Ты, доченька, клубнику ела?

– Ела, и много съела, уж очень захотелось.

– Так вот теперь про клубнику забудь. У ребёнка, похоже, диатез, который вызвала эта ягода, так бывает, но это быстро пройдёт, если мама будет есть всё умеренно и в основном молоко, каши и мясные бульоны.

Варя всегда была понятливой, а теперь стала ещё и умеренной.

Полковник Бабаян не переставал радоваться активности курсантов училища, жизнь в котором кипела благодаря хорошему инициативному парню Олегу Родину. Такого смело можно было рекомендовать для вступления в партию, и начальник написал своему воспитаннику рекомендацию. Такую же рекомендацию написал собиравшийся уходить на пенсию начальник училища генерал-майор Рождественский, и на январском собрании Олега приняли кандидатом в члены КПСС. С тех пор Андраник Гайкович стал уговаривать Родина написать рапорт о переходе на постоянную кадровую службу в Советскую Армию, а тот ни в какую не соглашался.

– Подумай, дорогой сынок. Ты за год с небольшим столько дел наделал, что на пятерых хватит, ты прирождённый политработник, останешься служить – вскоре получишь капитана, переведём тебя на должность инструктора по организационно-партийной работе и отправим учиться в Военно-политическую академию имени Ленина. Парень ты способный, полковником станешь быстро, а там и до генерала один шаг. Улавливаешь, какая перспектива? Подумай!

Олег даже думать не хотел на эту тему, он дал слово первому секретарю обкома комсомола вернуться после службы домой и работать в комсомольских органах. Говорил с Родиным и новый начальник училища генерал Качанов, настоящий боевой офицер, опытный военный инженер, участвовавший во всех основных битвах Великой Отечественной войны – под Москвой, в Сталинграде, на Курской дуге и в Берлине, но и он не убедил Олега.

– Родин – настоящий мужик, – сказал Качанов Бабаяну. – С таким в любой бой ходить не страшно, сказал и сделал. А посему, раз решил парень работать на гражданке, значит, решил! Может, там он пользы больше принесёт, чем в армии в мирное время. Ты же сам, Андраник Гайкович, видишь, как в стране жизнь кипит, осваивается космос, в Сибири строятся гидроэлектростанции, открываются нефтяные и газовые месторождения на севере, так что перестань агитировать Олега, не то он нас с тобой уговорит поехать новый город в Сибири строить.

Старший лейтенант Родин демобилизовался в конце сентября 1964 года, приехал в родной Волгоград, поселился в квартире деда и договорился с промышленным обкомом комсомола, что на работу выйдет во второй половине октября: необходимо было наладить быт для жены и сына-грудничка.

Никто из рядовых партийцев, тем более членов ВЛКСМ, не ждал-не гадал, что на пленуме ЦК КПСС 14 октября со всех руководящих постов будет смещён Н. С. Хрущёв. Партийные и комсомольские органы начали готовиться к перестройке, вновь соединяться в единые органы управления, промышленные и сельскохозяйственные структуры канули в лету, и, естественно, грянуло сокращение штатов. Многих уволили, но Олегу Родину работу нашли, хотя и не руководящую, он согласился поработать инструктором организационного отдела обкома комсомола. На приёме у первого секретаря областного комитета Николая Лапина, которого Олег знал мало, ибо раньше он руководил сельчанами, а теперь всеми комсомольцами области, Родин получил задание создать настоящий стройотряд.

– Сделай, как ты сделал в Камышине, чтобы были каменщики и бетонщики, сантехники, электрики, отделочники, дабы ребята с нуля могли возводить здания и сооружения. По опыту этого года, больше тысячи студентов-комсомольцев работали на строительстве Волжского химкомбината, работали в основном подсобниками, темпы строительства они не увеличивали, а иногда просто крутились под ногами специалистов. А у тебя опыт есть, вот и возьмись. Сделаешь по уму – отправим ребят строить в Сибири или на севере. К 1966 году нам необходимо подготовить несколько хороших ударных отрядов, чтобы можно было их отправить на всесоюзные комсомольские стройки.

Ударили по рукам, и Олег, как всегда, влез в дело с головой. Дома, слава богу, было всё хорошо, мама помогала Варе растить малыша, и Юра рос, набирался сил, не болел, уже самостоятельно сидел и пытался вставать на ноги.

Для начала дела Родин подобрал комиссара. Им стал Борис Калачёв, вдвоём составили план действий. В первую очередь подобрали бригадиров каменщиков, монтажников, бетонщиков, сантехников-теплотехников, снабженцев, всех их включили во временный штаб отряда, который назвали «Волга». Далее нужно было решать, сколько бойцов и каких специальностей необходимо набрать на лето 1965 года. Комиссар на заседании штаба выступил с предложением:

– Друзья, в любом случае мы должны начинать учёбу бойцов по специальности прямо сейчас, весна не за горами. На мой взгляд, не нужно бояться набрать ребят побольше, часть из них всё равно отсеется, кто-то к лету не сможет поехать по разным причинам, кто-то поймёт, что не туда попал, а из тех, кто будет с нами, отберём в поездку лучших. Да и потом, мы же отряд не на один год создаём, потому каждый подготовленный боец со временем выполнит свой долг перед родиной. А что касается ближайшего лета, предлагаю поручить командиру связаться с одним из сибирских регионов, выехать туда, заключить договор, тогда мы точно будем знать, сколько и каких спецов нам понадобится в будущем году.

Штаб одобрил предложение Калачёва, и в декабре Олег попросил первого секретаря Николая Лапина связаться с Тюменским обкомом комсомола. Секретари пришли к выводу, что отряд необходимо отправлять в Сургут, там с осени началось большое строительство жилья и зданий социальной направленности для рабочих-нефтяников, прибывающих на начавшие функционировать новые участки добычи нефти. Рабочих рук на севере не хватает, нужны подготовленные строители, способные строить объекты с нуля до крыши.

– Вы попали в точку, молодцы, ребята! – похвалил Лапин командира и комиссара. – Начинайте учёбу и отбирайте проверенных в деле, нам летом нужно показать, на что способны комсомольцы города-героя.

Бойцы досрочно сдали зимние экзамены и принялись за совершенствование по своим специальностям, ибо в отряд отобрали в основном ребят, которые до поступления в вуз успели поработать на стройках.

Пятого января командир стройотряда «Волга» Олег Родин отправился в Тюмень. Дорога неблизкая: по заснеженной России поездом с пересадкой в Свердловске. К концу третьих суток Олег прибыл в дышащий морозом и дымом областной центр. В Тюменском обкоме комсомола Родина познакомили с сопровождающим, который был родом из Сургута. Николай Усов, заведующий отделом студенческой молодёжи, договорился с авиаторами, перевозящими грузы в строящийся город нефтяников, комсомольцам выделили два места рядом с кабиной пилотов. Трудяга Ли-2 взял курс на северо-восток и через два часа приземлился в Сургуте. Спустившись на землю, сразу почувствовали крепчайший северный мороз, скорее всего, ниже тридцати градусов.

– У вас всегда так, Коля?

– Всегда. Это нормально, иногда бывает и до сорока, правда, не часто.

Ветра не было. Родин было начал привыкать к морозу, но ноги не согревались, они мёрзли всё сильнее, обувь у командировочного была не для севера. Хорошо, что быстро нашли машину, и, хоть в кабине грузового ЗИЛа было не жарко, ноги начали слегка отходить. На территорию строительно-монтажного управления прибыли быстро, вошли в приёмную начальника по фамилии Кропачев. Олег от неожиданности остановился у входа, за столом секретаря сидела обворожительная испанка с обжигающими чёрными глазами.

«Откуда взяться на севере знойной южной женщине? – мелькнуло в голове гостя. – Такие красавицы должны украшать подиумы на демонстрации мод, а она на стройке, да ещё в таком вызывающе-прекрасном наряде».

– Здравствуйте, товарищи! Вы из Волгограда?

– Да, мы из Волгограда и Тюмени, – ответил Усов.

– Раздевайтесь и проходите, Александр Михайлович ждёт вас.

Олег пришёл в себя от чудного видения, снял пальто и шапку.

– Сразу видно, что вы из Волгограда, одежонка-то у вас так себе, на пять минут наших морозов, – проговорила «испанка», слегка окая.

– А вы, похоже, с Верхней Волги.

– Да. Я из Плёса. Знаете такой город?

– Любимое место художника Левитана. Так выходит, что мы с вами земляки?

– Вот именно почти. Хотя для некоторых сто вёрст не крюк. Заходите же в кабинет, у начальника и без вас дел полно.

За руководящим столом сидел крепкий русоволосый мужчина лет пятидесяти. Он удивительно легко поднялся со стула, твёрдой походкой подошёл к гостям и крепко, по-сибирски, пожал им руки.

– А вас, молодой человек, я откуда-то знаю, – произнёс начальник СМУ, глядя на Николая. – Вы очень похожи на нашего Петра Усова.

– Ну как же мне не быть похожим на родного отца!

– Так ты Колька, что ли?

Усов кивнул.

– Говорят, ты в Тюмени большим начальником стал.

– Не совсем так. Комсомольские руководители – это не обком партии.

– Ну ты парень цепкий и не глупый, у тебя всё впереди.

– Поживём – увидим. Александр Михайлович, хочу представить вам командира студенческого строительного отряда «Волга» Олега Родина.

– Очень рад. Давайте-ка, молодёжь, присядем, и Олег нам расскажет, что у него за отряд, а главное – на что его бойцы способны.

Родин рассказал всё без утайки, ибо видел, что с такими основательными людьми не шутят и правды от них не скрывают. При этом Олег не забыл рассказать о своём опыте работы с камышинским курсантским отрядом.

– Так, значит, говоришь, каменщики с опытом у вас есть. А сварщики?

– Сварщиков пока нет, но при необходимости найдем. У нас в политехническом институте сварочными научно-исследовательскими работами занимаются.

– Э-э-э, брат, мне тут не наука нужна, а практика. Нужны хорошие сварщики, способные надёжно варить плети для теплотрассы. Понял?

У меня есть намерение заключить с вами договор о строительстве здания котельной и прокладке теплотрассы до жилых домов. Давай проект смотреть, если ты в этом соображаешь.

– Да как-нибудь соображу, я всё-таки инженер-строитель.

– Тогда давай, инженер-строитель, смотри. – Кропачев положил на стол проект, и Олег начал изучать бумаги.

Документы были толковые. Котельная располагалась в центре микрорайона, расстояние теплотрассы до потребителей было оптимальным, только до телевизионной станции «Орбита» метров на сто длиннее, чем до домов второй линии. Родин отметил небывалую глубину траншеи, она доходила до двух с половиной метров, в южных регионах так глубоко трубу не опускают. Строительство самого здания котельной никаких вопросов не вызвало.

– А кто будет монтировать оборудование котельной?

– Это забота не ваша, есть специалисты.

– Тогда вопросов нет.

– Ну раз нет, поехали проведём рекогносцировку на местности. Одевайтесь. Хотя вы, Олег, погодите. – Кропачев нажал кнопку селекторной связи. – Алиса, зайди.

Прекрасная «испанка», чья стройная фигура просматривалась даже через телогрейку, вошла и устремила свои милые глазки на начальника.

– Найди-ка товарищу Родину хороший полушубок, а обувь у меня есть. – Руководитель зашёл за ширму и вышел оттуда с добротными унтами собачьей шерсти. – Примерь, должны подойти.

Обувь была слегка свободна, зато тепла и уютна. Алиса принесла овечий полушубок и предложила гостю примерить, раскрыв его в руках.

Когда одежда села на плечи парня, девушка сзади провела по спине ладошками, проверяя, хорошо ли сидит, да провела так ласково, что даже через шубу Олег ощутил её биотоки. Проникли они, казалось, до самого сердца, он повернулся, а в её глазах играли светлые лучики.

Фундаменты домов, котельной и телестанции «Орбита» занесло снегом. Родин убедился, что стройплощадка компактна, восемь будущих пятиэтажек-хрущёвок были ориентированы по розе ветров, строить теплотрассу к ним будет удобно, всё рядом, всё под рукой, лишь бы снабженцы успевали.

Кропачев, для того чтобы проверить компетентность будущего подрядчика, задал Олегу несколько специальных вопросов, на которые он ответил толково, после чего они пожали друг другу руки и решили подписать договор. В конторе уточнили ещё количество бойцов, место их проживания и питания.

– Мы уже всё обдумали, если привезёшь человек пятьдесят, то разместим на территории больницы, она с весны будет на ремонте, поживёте в палатках, а в августе, когда ночи станут холодными, переведем в один из больничных корпусов. Питаться будете на больничном пищеблоке, девчата справятся, в больнице останется не больше половины пациентов, так что нагрузка у поваров не увеличится, а мы будем им доплачивать, чтобы старались. Остальные детали отработаем по приезде вашего передового отряда… Ну так что, подписываем договор?

Олег вытащил из офицерского полевого планшета два бланка Волгоградского обкома ВЛКСМ, на нижней строчке подписанные секретарём обкома, подпись была скреплена печатью. С текстом договора долго не мудрили, взяли типовой образец, Алиса вписала названия организаций, объёмы работ, сроки исполнения, дополнили новой строкой, что стороны в ходе работ могут по обоюдному согласию вносить в документ изменения. Кропачев подписал, пожали руки, обменялись экземплярами. Первый шаг был сделан.

– Обмыть бы надо, а то дело не пойдёт, – предложил Усов.

– Ты, молодой, поперёк батьки в пекло не лезь! У нас всё продумано, «всё на мази».

Алиса пошла в комнату отдыха начальника накрывать стол, а Родин спросил:

– От вас в Волгоград дозвониться можно?

– Как нечего делать, у нас спецсвязь. Пиши номер телефона.

Через две минуты Олег говорил с приёмной первого секретаря Волгоградского обкома комсомола Лапина, соединили с ним сразу, Родин доложил, тот похвалил и попросил не задерживаться. Пока говорили с первым, к телефону подошёл Борис Калачёв.

– Готовь сварных, Боря, хороших газосварщиков нужно будет человек пять или шесть. Мы помимо здания котельной будем прокладывать теплотрассу. Подробности по приезде, но к приезду должны быть кандидатуры сварных, всё остальное идёт по плану. До встречи. Всем привет.

На столе уже стояла непритязательная, но обильная закуска: консервы мясные, рыбные и овощные, бутылка водки и бутылка спирта.

– У нас, как в Магадане, растут сухие фрукты и консервные продукты. Что пить будем? – глядя на Олега, спросил Кропачев.

– Да водка как-то привычнее.

– Это смотря кому. Нам с Колей спирт роднее.

Усов кивком подтвердил и поднял тост за успех общего дела.

– А это наш витаминный деликатес, – с аппетитом закусывая спирт какой-то белой массой, сообщил Александр Михайлович. – Древняя национальная еда хантов – строганина, крепко мороженная рыба с солью.

Попробуй, гость наш дорогой.

Олег положил в рот ложку незнакомого ему блюда: непривычно, но вкусно. К концу застолья Родин уплетал строганину за обе щёки.

– Александр Михайлович, наш самолёт улетает в Тюмень завтра в полдень, – доложила секретарша.

– Ну вот и ладушки, гостям долго ждать не придётся. А место в гостинице Олегу Павловичу готово?

– Какое ещё место! – не дал ответить Алисе Усов. – Мои родители ждут нас и спальное место гостю приготовили. Так что извините, Александр Михайлович, но нам пора и вы с нами.

– Я бы с удовольствием, но дела. Дела, братцы мои! Даст бог, пообщаемся летом.

На прощанье обнялись, как старые друзья. На выходе Олега снова обласкал взгляд Алисы, он оглянулся и послал ей воздушный поцелуй.

– До свидания, моя прекрасная «испанка». Надеюсь, зима пробежит быстро.

Вечер в семье Усовых получился тёплым. Мама Николая напекла пирогов и шанежек, выставила на стол много разных закусок. Выпили, разговорились, оказалось, что отец Коли воевал в Сталинграде и не где-нибудь, а в дивизии Людникова.

– Так, может, мы с вами и встречались, Петр Петрович, там, в подвале на Нижнем посёлке Баррикад, но я был мал и все солдаты казались мне на одно лицо.

– Может быть, Олег Павлович, может быть. Те дни сейчас кажутся страшным сном и лежат тяжёлой раной на сердце. Подвалов и мамочек с детьми я видел немало, вполне возможно, и тебя видел, разве всё упомнишь. Давай лучше выпьем за твой город! – растрогался ветеран.

– Он и ваш город, потому что стоит благодаря вам, вы его не отдали фрицам, – добавил Родин.

Выпили в этот день крепко, пели песни, общались как родные. Тогда все люди относились друг к другу, как к родным, тем более если находилось что-то общее в биографии.

Спал Олег крепко, а на рассвете приснилась ему Алиса с игривым взглядом, согревая и лаская, она подталкивала к страсти. Молодой здоровый мужик проснулся, сел на кровати и сказал себе: «Куда ночь, туда и сон», но мысли о прекрасной женщине никак не покидали. Он строго осудил себя: «Дурак ты, Родин! Дома ждут любимая жена, сын, мама, а ты черт знает что во сне увидел и раскис».

Утром плотно позавтракали, распрощались с хозяевами, прошлись по городу, по магазинам, Олег набрал на сувениры местных рыбных деликатесов – и в дорогу.

В конце третьих суток Родин был в Волгограде. О как же хорошо дома!

Как уютно, как приятно! родной красавец город гордо стоит над величавой волгой! С нетерпением ждут друзья и семья, сын подрастает, уже активно ползает, прыгает в детской коечке, глядишь, скоро ходить начнёт, за ним тогда глаз да глаз нужен! Хорошо, мальчика без внимания не оставляют. Анна Сергеевна теперь после работы спешит не к себе на улицу Русскую, а к детям, Варе помогать, ползунки да подгузники постирать-погладить и так по мелочам – то одно, то другое сделать. Олега радует, что его родненькие красавицы нашли понимание, понапрасну не ссорятся, друг друга понимают с полуслова, даже Юрочка к бабушке тянется не меньше, чем к матери.

На семейном совете обсуждали, где Варе теперь работать. Она сама уже всё продумала и решила устроиться в ближайшее ателье мод.

– Кроить и шить я умею, с тканью работать не впервой. Единственное препятствие, что нет у меня специального образования закройщика.

– Ну, это не беда. В городе есть технологический техникум, где готовят таких специалистов. Можно пойти учиться заочно.

– Если мама с Юриком по вечерам посидит, я готова.

– И я готова, – приняла решение Анна Сергеевна.

В конечном итоге задумали в сентябре отдать Юру в ясли, а Варя будет поступать в техникум, получать второе образование.

Подготовка стройотряда к работе шла полным ходом. Олег сам контролировал занятия по профессиональной подготовке бойцов: если каменщики и бетонщики были уже на хорошем уровне, то сварщики втягивались в дело не просто. Трое подавали надежды, у четвёртого получалось так-сяк, а еще у двух студентов вообще ничего не получалось. Родин не без труда разыскал профессионала высшей пробы, он тоже был студентом, но вечернего отделения, звали его Витя Бабошкин. Согласие ехать в Сургут Виктор дал, однако не просто было уговорить его начальство в тресте «Машстрой»: не хотели отпускать хорошего мастера летом, когда на стройках максимальная нагрузка. Все же под напором комсомольского обкома руководство треста уступило.

Комиссар отряда Калачёв активно работал с профессорско-преподавательским составом, объясняя важность трудового семестра. Сессию все бойцы сдали досрочно и неплохо, очень старались, ибо хотелось поехать на север, потрудиться там во благо родной страны. В те годы помогать Родине было делом чести, и были это не просто слова. Страна залечила военные раны и стремительно развивалась, теперь Сибирь, особенно её северная часть, стала мощным рычагом движения вперёд, к благополучию Отчизны. А к чувству патриотизма примешивалась и мечта поправить своё материальное положение, дабы учиться не с пустым карманом.