Текст книги "Отдел Химер (СИ)"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Саксофонист, трубач и ритм-группа, состоящая из контрабаса и ударника. Заняв свои места и настроив бас, они что-то продудели и, отложив инструменты, спустились со сцены, чтобы сесть за столик. Я оглянулась и, увидев, что кроме нас с Игорем в зале находятся еще три человека, разочарованно вздохнула. Конечно, вряд ли оркестр станет играть для столь мизерного количества слушателей.

Но, подкрепившись, исполнители вновь забрались на сцену и грянули. Не будучи ценительницей, я практически ничего не понимаю в такой музыке. Показалось, что в ней нет ни темы, ни гармонии. Игорь тоже не проникся, и, переглянувшись, мы уж собрались уходить, как вволю надудевшийся трубач отложил инструмент и сел к обшарпанному пианино. И – скажите на милость – после предыдущей какофонии музыка вдруг обрела человеческие формы. Под пальцами невысокого седого негра раздолбанный с виду рояль зазвучал словно концертный «стенвей» где-нибудь в Большом зале консерватории.

Они исполняли блюзы, и Игорь пригласил меня потанцевать. Удивительное дело, в его объятиях я, пусть и мысленно, вновь ощутила себя женщиной. На миг забыв о своей сущности, чувствовала на плечах руки мужчины. Горячее дыхание согревало щеку, и – впервые за всё время – я испытала возбуждение. Не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, я готова была впиться зубами в его нежную шею. Чтобы, затем подставив свою, обрести наконец партнера не только в делах, но и в неудавшейся личной жизни.

Квартет, столь виртуозно владевший инструментами, вдруг сбился с ритма, а ударник, игравший как Бог, позволил тарелке жалобно звякнуть. Я открыла закатившиеся от вожделения глаза и спустилась на грешную землю. В буквальном смысле, ибо, сгорая от желания, я вместе с Игорем взлетела над полом.

От досады я даже застонала и чуть не поубивала вылупившихся на нас лабухов. Что, блин, влюбленной девчонки ни разу не видели?

И хотя помимо тех трехсот случаев, что официально зарегистрированы в Британской энциклопедии, возможность левитации обоснована учеными как теоретически, так и на практике, все, кто находился в кафе, с удивлением и ужасом разглядывали нас. Конечно, можно пуститься в объяснения, растолковывая, что весьма любопытные исследования в этой области проведены еще американцем Джоном Шнурером из колледжа Антиок в Огайо. Он практическим путем доказал, что, если над магнитом поместить сверхпроводник, он зависает в воздухе. Это явление получило название «эффект Мейснера». И, дескать, именно это кафе является уникальнейшим на земле местом, где в естественных условиях полностью воссоздались реалии лаборатории. Однако ж, разозленная на столь наплевательское отношение к внезапно прорезавшейся во мне чувственности, я схватила моего без пяти минут любовника за руку и выскочила на улицу.

– Ну ты даешь! – заржал Игорь, едва мы оказались на улице.

– Поговори мне! – цыкнула я на развеселившегося мальчишку.

Было немного неловко. К тому же впечатление от испорченной ночи оставило неприятный осадок.

– Да ладно тебе! – Игорек примирительно погладил меня по руке. – Я же отвлечь хотел.

Нет, всё же мужчины иногда совершенно невыносимы. Я тут, понимаешь, вся таю, поддавшись минутной слабости, а ему сме…уечки. Даже расстроилась, чес-слово.

– Пойдем, чудо.

Не желая показывать чувств, я отвернулась и быстро, но в нормальном режиме зашагала к отелю. Утро вечера мудренее. То есть в моем случае наоборот.

Словно мячик для пинг-понга, Игорь летал из угла в угол, и в конце каждого раунда мы приникали к монитору, стараясь выловить неправильность. Вообще-то все постановочные киношные драки неправдоподобны, а настоящая смертоносная схватка безобразна и совершенно незрелищна. Но, не пренебрегая некоторой театральностью, мы старались убрать слишком резкие и выглядевшие сверхъестественными трюки.

Например, высокие прыжки или броски партнера через голову. В общем, исходя из моего телосложения, путем проб и ошибок создали нечто вроде японского айкидо, где главная ставка делается на использование инерции движения противника. По словам одного из мастеров этой школы, «начав один прием, на выходе порой получаешь нечто совершенно невообразимое».

Конечно, я легко могла ввязаться в жесткую «рубку» и после пары-тройки ударов свалить любого противника. Но кто, скажите пожалуйста, в это поверит? В общем, с грехом пополам научившись сдерживать «души прекрасные порывы», я сочла, что готова.

По дороге малек поспорили, афишировать ли наше знакомство, и пришли к выводу, что таиться глупо. Сделанная Игорем ставка выдаст с головой, так что я выступала в роли перспективной звезды, а Игорек изображал менеджера.

Всё в ночном клубе катилось по привычной, накатанной колее. Соперники выходили на ринг и, отработав положенное время, уступали место следующей паре. Народ, активно выпивая и закусывая, вяло делал ставки. Мы скромно сидели в уголке, стараясь не привлекать внимания. Я – в мужских джинсах, ковбойской рубашке и кожаной безрукавке. Перчатки с обрезанными пальцами. В таких вроде щеголяют водители. Мне же они были нужны, чтобы скрыть хрупкие девичьи руки.

Один взгляд на нежные, «не набитые» кисти моментально натолкнет любого, даже самого неискушенного человека на мысль о подставе.

– Ну, ни пуха? – Игорек ободряюще улыбнулся.

– К черту!

Залпом допив содержимое стаканов, мы одновременно встали и направились каждый в свою сторону. Я – к рингу, а Игорь – к букмекерской конторке, где принимали ставки.

Ведущий что-то вопил в опущенный с потолка микрофон, а я, абстрагировавшись от происходящего, изучала противника. Среднего роста и довольно мощный мужчина лет тридцати. Весу в нем было килограммов восемьдесят, и я со своими пятьюдесятью не вызывала у бугая ничего, кроме веселья.

Он как-то снисходительно улыбнулся и, отвесив шутливый полупоклон, потерял ко мне интерес. Даже обидно малек стало, ей-богу. Я-то, наивная, ожидала сосредоточенного изучающего взгляда и затаенного испуга на самом дне внимательно смотрящих глаз. Почувствовав, что начинаю злиться, отошла в свой угол.

Очень, ну очень тянуло повыпендриваться и изобразить знаменитый вандаммовский трюк со шпагатом на канатах, но, решив отложить рисовку до лучших времен, я скромно уселась на табурет и стала ждать. Наконец почти абсолютно голые девчонки, держащие в руках фанерные плакаты с намалеванной цифрой «один», обошли ринг и прозвучал удар гонга.

Всё же это больше спектакль, чем спорт, так как рефери, махнув рукой, казалось, потерял к нам всякий интерес. Соперник пошел в атаку и, сделав обманное движение рукой, ударил подъемом стопы в бок. Вообще-то для меня, находящейся в охотничьем режиме, он не опаснее кролика, но играть нужно было по наспех набросанному Игорьком сценарию. Поставив блок, я слегка мазанула парня по скуле. Ответную серию в корпус и в голову отбила довольно жестко и, в свою очередь войдя в клинч, несильно ткнула коленом в солнечное сплетение.

Пресс у мужика такой, что с легкостью мог выдержать удар парового молота. Однако напрячь его он не успел. Согнувшись, опустился на корточки, а подбежавший рефери стеной встал на моем пути. За кого, интересно, он меня принимает? Хотя бои-то без правил…

Игорек, маячивший за канатами, делал страшные глаза, и, на всякий случай пожав плечами, я ободряюще кивнула. На счет «десять» боксер поднялся и начал, на этот раз осторожнее, наступать. Иногда уклонясь, иногда блокируя, я тянула время и подставилась перед самым ударом гонга. Судья бросился ко мне, но, не став ждать, я встала и прошла в свой угол. Поврежденные ткани регенерировались мгновенно, и боль почти не чувствовалась.

По договоренности с Игорем мне предстояло продержаться три раунда. Снова гонг, и я, чтобы не умереть от скуки, решила атаковать. Настоящего наезда соперник просто не заметил бы, поэтому, сдерживаясь изо всех сил, медленно и, надеюсь, грамотно, провела серию. Затем, отразив контратаку, принялась «танцевать», сохраняя дистанцию.

Пожалуй, это оказалось самым легким, но по недовольным крикам и свисту я поняла, что подобное трусоватое поведение публике не по душе. Ну что ты будешь делать, скажите на милость? Сильно бить – нельзя, убегать – некрасиво. Постепенно мне стало надоедать, и если бы не перерыв, то я бы покончила с этим немедленно.

– Нормально работаешь, Майк! – Игорь улыбался. – Даже слишком. Кое-кто поставил на тебя, так что вместо одного к десяти получим не более чем один к восьми.

Тьфу ты черт! Нет, ну надо же… Горбатишься тут, носишься по этому дурацкому рингу как обезьяна, а вместо двухсот штук, на которые уже раскатала губу, имеем всего лишь сто шестьдесят.

Распорядитель, или как его там, ударил в свою медную тарелочку, и я, намереваясь закончить дело поскорее, пока ставки не упали еще ниже, вылетела на середину площадки. Должно быть, слишком быстро, так как что-то такое отразилось на лице моего визави. Может, оно и к лучшему. Не мелькни в его глазах испуг, наверняка покалечила бы парня. А так, на мгновение поддавшись жалости, невольно стала работать осторожнее.

До сих пор иногда вспоминаю это великолепное представление. Театр одного актера. И одного статиста. Уж не помню, кто сказал, что существует три вида поединков. Первый – когда два олуха по-деревенски мутузят друг друга. Такая драка скучна, неэстетична и абсолютно незрелищна. Далее идет схватка между профессионалами. Это смертоносное единоборство длится секунды и сводится к мгновенному выяснению, кто кого. И, наконец, иногда случаются казусы. Бои между любителем и профи. Такая забава продолжается столько, сколько захочет мастер.

Нет, я ни в коей мере не присваиваю чужих лавров. И незаслуженные звания мне абсолютно ни к чему. В данном конкретном случае профессионалом вполне заслуженно считался он. Но я-то… Я была хищником! То, что для тяжело дышащего мужика ремесло, для меня являлось единственно возможным способом существования. Я играла с ним, как кошка с мышью, и, краем глаза уловив, что судья заносит молоточек, нанесла удар.

– Сто сорок тысяч! – В голосе моего менеджера слышались довольные нотки.

– Извини, увлеклась.

– Да ладно! – Он улыбнулся во все свои тридцать два зуба. – На это стоило посмотреть.

– Кстати, снимал? – полюбопытствовала я.

– Конечно! – Игорь потряс видеокамерой. – Сначала, правда, принялись возбухать, но, узнав, что я твой тренер, завяли.

Экий наглец, а? Тренер он, видите ли! Мы отошли примерно на квартал, когда нас обогнал черный джип и, затормозив, перекрыл дорогу.

– Поскучай пока.

Схватив Игоря в охапку, я в мгновение ока взлетела на ближайшую крышу.

– Майя, ты!.. – начал было он, но я уже стояла перед крутыми мальчиками.

– Бабки где? – лаконично поинтересовался старший.

Я окинула взглядом комитет по встрече. Братков четверо, и, Бог ты мой, в руках они держали бейсбольные биты, которые я сразу почему-то окрестила колотушками.

– В п…де! – Рифма так и просилась на язык, и я решила не сдерживаться.

– Хамишь, урод!

Удар был настолько быстр, что, окажись на моем месте нормальный человек, ему бы раздробили коленную чашечку.

– И вас так же! И по тому же месту! – весело ответила я, вырывая биту и приводя в действие принцип «кесарю – кесарево».

Вообще-то очень хотелось «взять языка», но, здраво рассудив, что «лишния знания – многия горести», отбросила мысль как непродуктивную. Тот, кто усмотрел в моей победе некую неправильность, поймет и так. И, на мой слабый ум, следующими шагами будут осторожные попытки разузнать о нас побольше и предложение сотрудничества. Поэтому быков я старалась не калечить и лишних вопросов не задавала. Просто отшлепала слегка и, демонстративно поломав колотушки, вернулась на крышу за Игорем.

– Какие соображения? – Он пожал плечами:

– Да хрен его знает… Вообще-то я ожидал чего-то подобного. Правда, не так скоро.

– Может, вернемся? – без особого энтузиазма протянула я.

– Думаю, не стоит.

Такое совпадение интересов не могло не радовать. Проводив Игоря и убедившись, что всё в порядке, я вернулась в свое лежбище и забурилась в дневную спячку.

Следующей ночью мы не отправились ни в казино, ни в бойцовские клубы, а, разделив деньги, вышли в люди. И, как в недалеком прошлом, предались светским удовольствиям. Решив обновить гардеробчик, я устроила набег на бутики. Под страдающим взглядом спутника, скривившегося как от зубной боли, провела за примеркой часа три.

Игорь, сидя в кресле и литрами поглощая кофе, на все вопросы отвечал неизменной улыбкой и согласным кивком. Неужели и впрямь прав тот, кто утверждает, что женщины наряжаются исключительно ради удовольствия покрасоваться друг перед другом? Хотя с мужиков станется… Ведь в большинстве случаев эти неотесанные создания воспринимают нас близко к сердцу исключительно в раздетом виде.

Прибарахлившись, отвезли шмотье домой и, перекусив в одном из супермодных ресторанов, до утра гуляли по городу, болтая ни о чем. Игорек читал стихи, а я невольно сравнивала его с моей первой любовью. И с удивлением обнаруживала, что «золотой мальчик» проигрывал студенту-недоучке по всем статьям. Даже странно, что я в нем нашла?

А может, за прошедшее время просто стала мудрее? И старше на целую жизнь.

Глава 4

ГЛАВА 16

Мы по-прежнему шли на юг, а я, не в силах побороть негодование, то и дело мысленно возвращался к кораблю, служившему базой пиратам. Вряд ли Российская армия станет что-то предпринимать в связи с инцидентом, ведь подобную силовую акцию могут расценить как военные действия. Но позволить бандитам после всего содеянного просто уйти я не мог.

Двигатели работали вовсю, а винт оставлял за кормой пенный след. Расстояние между двумя судами неумолимо увеличивалось, а я еще ничего не решил. Искушение попросить у Магистра официального разрешения было велико, но, не желая лишний раз светиться, я выжидал. Да и, как понимаю, скорее всего, ответ окажется отрицательным. Ведь есть проблемы гораздо более серьезные, чем существование горстки недобитых террористов где-то на другом краю земли,

Промучившись целый день и так и не дождавшись визита Стражей Конвента, я немного осмелел. К утру же почти полностью уверовал в то, что содеянное накануне если и не сошло мне с рук, то воспринято не как проступок. Проинспектировав подопечное судно и убедившись, что вмешательства нигде не требуется, открыл портал, «привязав» его к координатам места, в котором пиратское судно дрейфовало вчера.

Океан искрился под лучами солнца и, насколько хватало глаз, сиял первозданной чистотой. Чего-то подобного я и ожидал. А потому, не особо огорчаясь, настроился на сигналы радиорубки. Куда ж ты денешься, милый, от самого совершенного пеленгатора, коим является любой сотрудник Отдела Химер?

Пираты, как ни странно, шли на юг. И, взглянув на курс, зафиксированный в судовом компьютере, я с удивлением обнаружил, что он почти в точности совпадает с траекторией движения нашего судна. Дела, однако. Видимо, неудача не обескуражила головорезов, а вожделенный груз казался столь притягательным, что пересиливал все доводы разума.

Сомневался я не долго и, рассудив, что совесть моя чиста, а никакие Стражи Конвента российскому офицеру не указ, принялся действовать.

Представьте, что вам нужно остановить махину водоизмещением в несколько сотен тонн. Сделать это необходимо любой ценой, так как на кону стоят жизни соотечественников. Не думаю, что кто-то смог бы изобрести что-нибудь гениальное, ибо, давно известно, что всё более-менее ведущее к достижению цели отличается простотой. Не давая времени той части моего «я», которую сопливые интеллигенты называют совестью, развязать полемику, принялся за дело.

Для начала занял бренную оболочку штурмана и, с грехом пополам совладав с компьютером, немного изменил курс. Совсем чуть-чуть, чтобы было незаметно невооруженным глазом. Затем отвел кандидата в покойники в его каюту и убил, остановив сердце. Неприятное, скажу я вам ощущение, находиться внутри бьющегося в предсмертных конвульсиях человека. Всё же я не монстр, а впечатление от содеянного осталось столь сильное, что пришлось выбраться на палубу и некоторое время любоваться на водную гладь, успокаивая нервы.

Но на войне, как на войне, а, добровольно взвалив на свои плечи миссию рыцаря плаща и кинжала, я просто вынужден идти до конца. Представлялось очень заманчивым выбрать в качестве следующего донора капитана, но, подумав, я отказался от этой идеи. Первое лицо на корабле всё время на виду, и любой мало-мальски нетипичный поступок вызовет ненужные подозрения. А для претворения в жизнь моего плана сгодится кто-нибудь рангом пониже. Главное, чтобы клиент имел доступ в оружейную, а его пребывание на нижних палубах не вызвало ненужного интереса.

Жребий пал на смуглого коренастого мужчину лет сорока пяти. И после недолгого сопротивления фигуранта я сломил его волю.

Запасшись столь любимым бандитами всех мастей СИ-4, отправился на экскурсию по кораблю. Стараясь не попадаться на глаза команде, оставлял смертоносные сюрпризы на внешней обшивке судна. Бесшабашная злость пополам с веселым отчаянием переполняли меня. В конце концов, семь бед – один ответ. Но, даже несмотря на риск вызвать гнев Стражей Конвента, я был не на шутку настроен довести дело до логического завершения.

Прилаживая четвертый заряд, столкнулся с нездоровым любопытством. Моего донора окликнули по имени, а поскольку я в тарабарском ни бельмеса, пришлось выкручиваться. Объяснить, как уже сказал, ничего не мог, да и, если честно, не пытался. Просто ударил слишком любознательного между глаз. И – не попал. То ли тело, слегка парализованное во время захвата, стало менее ловким, а может, наехавший на меня был несколько лучшим бойцом, но, блокировав удар, он каким-то неуловимым движением достал моего подопечного в солнечное сплетение.

Конечно, мне, не чувствовавшему чужой боли, всё равно. Но донор покачнулся, и, пропустив прямой в челюсть, мы распростерлись на полу. Помешавший диверсионному акту молодец вытащил телефон, и я, боясь опоздать, вынырнул наружу. Мобильник выпал из ослабевших пальцев, и, подобрав аппарат, я нажал на кнопку выключения. Затем, сняв с лежащего сумку с взрывателями, закончил начатое и вышел на палубу.

Собственно, моя миссия на этом заканчивалась. К списку многочисленных пропавших без вести судов смело можно причислить еще одно.

Немного постояв у борта и глядя на воду, я всё больше удивлялся, что по мою набедокурившую душу не спешат церберы. Что ж, либо я всё делаю правильно, либо появились какие-то новые, неизвестные факторы. В любом случае отступать я не собирался. Достал дистанционный пульт, зачем-то сплюнул за борт и нажал на кнопку.

Четыре взрыва, слившиеся в один, прогремели как-то очень тихо. То есть слышно было вполне отчетливо, но и только. Никаких эффектных фейерверков, сопровождаемых сполохами адского пламени, не случилось. И уж подавно судно не раскололось надвое и не пошло моментально ко дну. Корпус просто сильно тряхнуло и всё. Зазвучал сигнал тревоги, и в нижние отсеки устремилась аварийная команда.

«Бегите, уроды», – злорадно думал я. Даже если и удастся загерметизировать отсеки, в чем я лично сомневаюсь, российский корабль вам ни за что не догнать. Палуба тем временем накренилась, и, подобно тараканам, за борт стали сыпаться люди. «Бог ты мой, – пронеслось в голове, – сегодня у акул настоящее пиршество».

Не желая видеть агонию еще совсем недавно столь уверенных в своей полной безнаказанности людей, одним импульсом я убил донора и открыл портал на свое судно. Нет, я отнюдь не кровожаден, но, согласитесь, что быстрая и безболезненная смерть гораздо гуманнее пытки, сопровождаемой отчаянием и безнадежностью.

На российском корабле, приближавшемся к берегам белого континента, царил деловитый порядок. Научно-исследовательская команда попутно делала какие-то замеры, но, не желая вникать, я почти не интересовался этой суетой. Тишина и спокойствие казались подозрительными, и, промаявшись некоторое время, я пробил штрек в Санаторий и поинтересовался у Ольги:

– Что нового?

Удивленный взгляд в ответ и легкое покачивание головой.

– Что-то случилось? – в свою очередь спросила она.

– Да нет, – промычал я.

– Скучно? – Ольга улыбнулась. – Хочется настоящего мужского дела?

– Ну, не так чтобы очень. – Боясь ненароком выдать волнение, я замолчал.

– Терпи, казак, атаманом будешь! – пошутила она, и я, попрощавшись, прервал связь.

Странно, однако… Мое вмешательство в «естественное развитие событий» не могло остаться незамеченным. Но тем не менее никто не гнал волну и не торопился вызвать в арбитражный суд, спеша урезать квоту на вмешательство. Ладно, подождем.

Плавание проходило спокойно, нас никто не тревожил, и вскоре по заметно снизившейся температуре стало ясно, что мы достигли нижних широт, в которых сейчас наступала осень. Не являясь ледоколом в принципе, наш корабль тем не менее обладал характеристиками, позволяющими прокладывать путь.

Достигнув одной из российских станций, расположенной на побережье, руководитель спасательной команды сдал груз. И после непременной дружеской вечеринки экспедиция стала готовиться к отплытию, взяв на борт письма и кое-какие образцы. Собственно, в двадцать первом веке само понятие почты стало неактуальным. Оснащенная по последнему слову техники российская база в Антарктиде располагала всеми мыслимыми видами связи, включая спутниковую и Интернет.

В таких условиях зимовка скорее походила на долгосрочную командировку. А имея возможность звонить домой ежедневно, исследователи не чувствовали себя оторванными от семей.

Вообще-то мою миссию можно считать выполненной, но я, поскольку никаких предписаний не поступало, решил исполнить приказ буквально и проследить за грузом до места захоронения.

Поход, вернее – полет к могильнику назначили на завтра, и я от безделья слонялся по лагерю. Ничего необычного: огромные ангары для хранения техники. Ветряные мельницы, вырабатывающие электроэнергию. Складские помещения и, конечно, жилые модули с комплексом жизнеобеспечения. Осматривая конференц-зал, случайно заметил, что на стене висит не только карта Антарктиды, но и Северного Ледовитого океана. Заинтересовавшись этим странным обстоятельством, начал просматривать папки, лежащие в шкафах и на стеллажах. Впрочем, искать пришлось не долго, и вскоре я держал в руках доклад, добавивший еще одну загадку к тем, что в неисчислимом количестве стояли перед человечеством.

Исследуя формы и размеры двух противоположных геологических образований земного шара – Северного Ледовитого океана и Антарктиды – ученые с удивлением обнаружили, что их контуры практически идентичны.

В это невозможно поверить вот так, сразу, и, отложив папку, я бросился к карте. Намозолив глаза и вдоволь насравнивавшись, хотел включить один из компьютеров, стоящих здесь же, но благоразумие взяло верх.

Вернувшись к реферату, с изумлением прочитал, что в связи с этим сделано предположение, что Северный Ледовитый океан по сути является самым гигантским на планете метеоритным кратером. Огромный астероид, врезавшись в районе Северного полюса, продавил земную кору. Сейсмические волны, сфокусировавшись в твердом ядре планеты как в линзе, ударили по противоположной стороне, выдавив материк Антарктиды той же формы, что и «северный провал». Эта фантастическая на первый взгляд гипотеза имеет сегодня немало сторонников.

Мне же вспомнилось изречение индийского мудреца, гласящее, что вся наша жизнь есть не что иное, как Сон Бога. И кто знает, не является ли Земля чьей-то игрушкой, мимолетной забавой, подобной стеклянным муравейникам или аквариумам с рыбками, которыми так любим скрашивать свой досуг мы, люди?

Полярная ночь еще не наступила, но светлое время суток было минимальным. Погрузив контейнер в вертолет, «похоронная команда», состоящая из двух человек, забралась в кабину, а я пристроился сзади. Полторы сотни километров проделали в полном молчании. Однообразная снежная равнина навевала жуткую скуку, и я поразился спокойствию и выдержке работающих здесь людей.

Наконец достигли зоны, отмеченной на мониторе бортового компьютера красным кружочком. Я впервые присутствовал на подобном мероприятии и поразился простоте процедуры. Контейнер без всякого пиетета сбросили вниз, и, подняв небольшое снежное облачко, он утонул в холодной перине.

Позже, заинтересовавшись вопросом, я выяснил, что место захоронения выбирается с учетом множества факторов. Таких, как высота над уровнем моря, количество осадков и роза ветров. И привезенный сегодня свинцовый ящик к весне укроет многометровая толща льда, предохраняющая надежнее всякого бетонного саркофага.

Посчитав, что задание выполнено, я прямо из кабины летящего вертолета открыл портал в Санаторий. И, окинув белое безмолвие прощальным взглядом, шагнул в приемную.

– Ну, как успехи? – Лицо спрашивающего было хмурым, а в голосе звучала безнадежность.

– Прорабатываем связи всех троих. – Майор милиции, сидевший за столом, нервно крутил в руках карандаш.

– Что-нибудь выяснил?

– Работаем… – неопределенно протянул милиционер. – Все трое вели… – он на секунду запнулся, – довольно активный образ жизни.

– Да знаю я, знаю. – В сердцах хлопнув ладонью по столу, посетитель закусил губу и отвернулся к окну. – Но разве за это убивают?

Следователь молчал, ибо ему было хорошо известно, что в нынешние времена с жизнью прощались за гораздо меньшие шалости.

– Я думаю, через недельку можно будет прийти к определенному выводу. В таких делах, сами знаете, торопиться нельзя.

– Найди его, слышишь?! Найди! – словно заклинание повторил гость и, тяжело вздохнув, вышел из кабинета.

– Ну, каковы впечатления? – Магистр энергично тряхнул мою руку и, улыбаясь, пригласил садиться.

Я пожал плечами:

– Служба есть служба.

– За отличное выполнение задания объявляю благодарность.

«Только бы без „занесения в грудную клетку“, – пронеслась шальная мыслишка. Ибо в случае обнаружения Конвентом моих проказ пострадает в первую очередь Магистр.

– Служу России! – Я попытался вскочить, но он сделал отрицательный жест.

– Мы здесь не столько служим, столько являемся единомышленниками. Кстати, ничего не хотите мне рассказать?

Мысленно освежив список грехов, совершенных в последнее время, я решил покаяться в малом. Магистр слушал повествование о моем разговоре со Стражем Конвента и, иногда кивая, улыбался. Порой я делал небольшие паузы, и тогда он, поощряя, задавал наводящие вопросы. Меня немного озадачило, что шеф не выказал совершенно никакого удивления, и это натолкнуло на мысль о банальной проверке.

Закончив, я умолк, выжидающе глядя на него. Ибо вопрос, казавшийся мне главным – о пущенном на дно судне, – не был задан. Руководство сменило тему, поинтересовавшись, как мне удалось удержаться от физического вмешательства в трагические события у берегов Южной Африки.

Ожидая подвоха, я неуверенно пожал плечами.

– У Конвента нет никаких претензий, – поспешил успокоить меня Магистр. – Отчеты начальника экспедиции и капитана корабля признаны удовлетворительными. Равно как и протокол, составленный офицерами морской полиции.

Дела, однако. Выходит, что все безобразия, творимые мной при помощи доноров, остаются вне поля зрения как руководства, так и курирующих организаций.

Нет, я не заболел в одночасье звездной болезнью. Да и мания величия не пустила в душе нежные ростки. Но – как же без этого? – размышления имели место быть.

– Вообще-то согласно уставу вам положен отдых. – Он глядел исподлобья, изучая реакцию.

Что ж… Когда начальство говорит нечто подобное, самое время выказать немного служебного рвения. Особенно если рыльце в пушку.

ГЛАВА 17

Следующей ночью снова отправились на шоу, именуемое на Диком Западе кэтч. Как и в первый вечер, скромно сидели в уголке, потягивая лимонад. Но на этот раз события развивались по несколько иному сценарию.

К нашему столику подошел высокий мужчина атлетического сложения. Сквозь ткань дорогого костюма я явственно видела тугие жгуты мышц. Седые волосы коротко подстрижены, а деформированные уши и нос выдавали в нем бывшего спортсмена, проведшего молодые годы отнюдь не за игрой в шахматы.

– Вы позволите?

Я кивнула, и, присев, он сделал неуловимый знак. Подбежавшая официантка поставила перед нами кофе. Взяв чашку, он, неторопливо делая глоток за глотком, окинул нас цепким взглядом.

«Ну-ну, – с усмешкой подумала я, – полагаешь, ты здесь главный?»

Хотя по большому счету так оно и было. Мои не совсем обычные способности, как упоминалось выше, не делали меня всемогущей. Не говоря уже о том, что в своем первозданном облике я всего лишь слабая женщина. Он же – абсолютно нормальный. И, не обладая реакцией и инстинктами ночного охотника, смог достичь положения, о котором многим в этом мире остается лишь мечтать.

– Странно… – в задумчивости протянул он. – А ведь по виду не скажешь…

Я пожала плечами и, достав из кармана двухрублевую монетку, согнула ее пальцами. Изуродованный кругляш, брошенный на стол, жалобно звякнул. Незнакомец прихлопнул его ладонью и усмехнулся:

– А я-то думал, что знаю о людях всё.

Не желая обнажать клыки, я улыбнулась одними губами и покачала головой.

– Что ж, буду краток… – Он пожевал губами. – Мне понравился ваш дебют. Стиль, экспрессия, изящество.

Я невольно хмыкнула, ибо не ожидала, что эта гора мышц с лицом наемного убийцы способна шутить.

– В общем, я предлагаю вам и вашему компаньону, – легкий полупоклон в сторону Игоря, – работать на меня.

На некоторое время повисла неловкая пауза, и, прервав молчание, он продолжил:

– Десять тысяч за бой. Долларов.

Я мысленно присвистнула. Столько мы не позволяли себе взять даже в казино. Конечно, можно было отвергнуть предложение и некоторое время продолжать партизанские набеги. Но как долго мы бы смогли продержаться? Ведь, и я про это уже говорила, люди в большинстве своем далеко не клинические идиоты, вычислить нас для любого, кто мало-мальски дружит с головой, – лишь вопрос времени. И что потом?

Вариант номер один: сдаться и начать сотрудничать.

Вариант номер два: развязать небольшую войнушку городского масштаба. Сможем ли мы победить – еще вопрос, но допустим, что, как-то извернувшись, всё же изничтожим супостатов. А дальше?

Кормушка в виде довольно непыльной и необременительной – для меня, конечно, – работы накроется медным тазиком. И хочешь не хочешь, а придется выдумывать что-то другое.

Короче, прикинув, какой головной болью, причем для всех без исключения, обернется мое достаточно невинное желание встать в позу, я решила согласиться. И, еще раз растянув в улыбке губы, слегка кивнула.

– Приятно встретить не только талантливого, но и умного человека.