Текст книги "Вакансия"

Автор книги: Анатолий Шалин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Анатолий Шалин
Вакансия

Глава 1

– Нет, Финдельфебеля я тоже не читал, – ответил Василий, ничуть не смущаясь.

– Как, и Фнндельфебеля не читал? – изумился Геннадий. – Ну, знаешь! Дремучий же ты, Огурцов! Финдельфебеля не читать! А ты хоть слышал о нем раньше?

– Нет.

– Как? И не слышал? Вот она, слава! Это же самый могучий ум двадцать пятого столетия. Самый модный ныне философ! Чего стоят такие его монографии, как: «О сущности насущного» или «К вопросу о мироздании» – шедевры глубокомыслия! Половина галактики от этих произведений в восторге!

– Значит, я пребываю на другой половине, – спокойно заключил Василий, продолжая следить за приборами на пульте управления.

В рубке на минуту наступило молчание.

Штурман «Стремительного» Геннадий Куц переваривал услышанное. Конечно, за три года совместных полетов с Огурцовым Куц успел изучить характер своего напарника, но все же невежество пилота в некоторых вопросах было потрясающим.

– Нет, все же не понимаю, – вздохнул Геннадий, – чем ты в свободное от вахт время занимаешься? До Земли еще недели полета в гиперпространстве. Не захочешь, а половину корабельной библиотеки прочитаешь.

– Так я и читаю, – Василий кивнул на полку слева от себя, – повышаю уровень эрудиции.

Геннадий скользнул взглядом по корешкам стоявших на полке книг и сморщился, точно от зубной боли.

– «Грузовые звездолеты», «Основы звездоплавания», «Учебник пилота первого класса», «Гиперпространственные двигатели» – вот скучища-то, – пробормотал штурман, – от одних названий скулы сводит и в анабиоз залечь хочется.

Василий усмехнулся:

– Твой любимый Финдельфебель не легче. Лучше скажи, когда последний раз траекторию корректировал?

– Вчера. Отклонение небольшое намечалось, пришлось устранить, а что?

– Внимательнее надо бы работать, – ехидно заметил Василий, – а то капитан пропишет нам философию. Проверь курс еще раз.

Геннадий фыркнул и сердито защелкал вычислителем.

Василий снисходительно наблюдал за другом, удивлялся, очень уж легко и просто все у штурмана получалось. Куц был натурой пылкой, увлекающейся, непоседливой, даже легкомысленной. На досуге, для самообразовання, как он выражался, изучал философию, искусства и еще сотню различных экзотических дисциплин, о которых подавляющее большинство нормальных людей даже и не слышало. При этом он оставался неплохим специалистом, в космофлоте был на хорошем счету, и капитан «Стремительного» Федор Левушкин ежегодно отмечал его отличную работу в приказе по звездолету. Правда, иногда штурману доставалось от капитана по мелочам, но такие единичные просчеты бывали у любого члена экипажа.

Проделав вычисления, Геннадий тоскливо осмотрел рубку и остановил взгляд на Василии.

– Ерунда получается, – упавшим голосом сообщил он, – вчера выправил курс, а сегодня опять на два градуса сносит. Причина внешняя… Кажется, неприятности будут. Что-то я не припомню подобного… В гиперпространстве на два градуса за сутки полета… Чудеса!

– В гиперпространстве всякое бывает, – спокойно заметил Василий. – Надо капитану сообщить. От неприятностей все равно никуда не уйдешь, и то сказать, какой рейс без неприятностей? Зови шефа.

– А может, сами разберемся?

– С этим не шути! Параграф третий, пункт восьмой: неизвестная опасность! Немедленно сообщить командиру!

– Опасность… – недовольно промычал Геннадий. – Параграф… Бюрократы…

Какую-то секунду штурман размышлял, затем нажал кнопку вызова капитана.

Через две минуты Левушкин уже сидел в рубке.

Капитан «Стремительного» не любил быстрых, необдуманных решений. Он долго, придирчиво проверял показания приборов, расчеты штурмана, затем, насвистывая себе под нос популярную песенку: «Я жизни не мыслю без звезд и планет…», задумался. Чувствовалось, что и ему явление, с которым они столкнулись, незнакомо.

– Гравитационная бутылка – есть такая легенда у стариков космофлота, – после длительного раздумья сообщил он. – Слышали?

– Слышали, – ответил Василий. – Корабль попадает в мешанину гравитационных полей, этакую замкнутую область, из которой невозможно выбраться.

– Так это сказки! – проворчал Геннадий.

– Сказки, – согласился Левушкин, – а то, что у нас топлива только-только до Солнечной системы, это уже реальность. Еще две-три таких корректировки – и застрянем среди звезд. Кстати, напряженность полей растет, заметили?

– Заметили, – уныло подтвердил Геннадий, – я же говорю – затягивает.

– Одно непонятно, – сказал Василий. – Трасса известная. В этом районе не должно быть крупных тел. Откуда такие поля?

– Крупных тел! – Левушкин поежился. – А вы прикиньте массу источника гравитации! Вычислитель под боком. Скорость известна, градиент кривизны по счетчику.

Геннадий быстрыми движениями пальцев прошелся по клавиатуре вычислителя, вывел результат на табло и побледнел.

Василий заглянул на экран через плечо друга и присвистнул:

– Ого! – сказал он. – Сравнимо с массой галактики…

– И напряженность растет, – добавил Геннадий. – Еще немного и…

Левушкину не хотелось думать, что будет за этим «и».

– Рассчитай-ка переход в обычное пространство! – сказал он Василию. – А ты, Геннадий, прикинь: хватит ли нам топлива на все маневры.

– Топлива пока хватает, – ответил Куц. – Я уже посчитал, но, если масса источника полей действительно так велика, переход из одного режима в другой ничего не даст. Разве что выигрыш во времени.

– И это уже немало! – бодро заметил Левушкин. – Главное, не паниковать! Как-нибудь выкрутимся.

– Легко сказать, – пробормотал Геннадий, – масса галактики… Вычислитель…

– Вычислитель? А головы у вас зачем? Вы же изучали трассу. У вас карты, атласы перед глазами. Где вы там видели такие объекты? Покажите хоть один. Себе надо больше доверять, своим знаниям.

– А поля?

– А что – поля! Поля как поля! – раздраженно ответил Левушкин. – Непонятные поля, что и говорить. По тому, как нас крутит, думаю, гравитация искусственного происхождения, других объяснений пока просто не вижу. Очень уж это возрастание напряженности полей напоминает элементарный перехват!

– Перехват? Не может быть! – сказал Василий. – Какой же мощности должна быть установка, чтобы менять траекторию движения звездолета в гиперпространстве?

– Выходит, мы вошли в контакт со сверхцивилизацией? – спросил Геннадий.

– С чем мы вошли в контакт, об этом гадать не будем, – устало ответил Левушкин, – выполняйте маневр. Цивилизации от вас не убегут. Я пойду остальных подготовлю.

Дверь за капитаном закрылась.

Геннадий с Василием переглянулись.

– Не было печали, – проворчал Василий, – интересно, что в таком положении мог бы нам посоветовать уважаемый Финдельфебель?

Штурман игнорировал провокационный вопрос, передернул плечами и, словно ничего особенного не произошло, вернулся к своим расчетам.

Приборы зафиксировали переход в обычное пространство. На вспыхнувших экранах внешнего обзора возникло сияние незнакомых созвездий. Затем сразу же звезды на трех экранах стали гаснуть, заслоняемые какими-то гигантскими телами.

Всмотревшись внимательнее, астролетчики поняли, что тела напоминают огромные диски. Причем каждый диск плоскостью стремился повернуться в сторону звездолета. Расстояние между дисками и кораблем с каждой секундой уменьшалось.

– Вот они, источники загадочных полей и флуктуаций! – сказал Василий.

– Внушительные сооружения, – подтвердил Геннадий. – Интересно посчитать их размеры. Посмотри, сколько до ближайшего…

Договорить штурману не удалось. В экранах что-то щелкнуло, скачком увеличилась на какие-то доли сила тяготения. Экраны осветились мягким рассеянным светом. На них возникли очертания типичного степного ландшафта с отдаленной цепочкой холмов вдали у горизонта.

И друзьям стало ясно, что они уже вместе со звездолетом на планете неизвестной цивилизации.

– Однако! Несколько бесцеремонно с их стороны, – заметил Геннадий. – Может, мы не желаем. Раз сверхцивилизация, так все уже и дозволено? Мы же не матрешки! Ну, никакого уважения к достижениям человеческого разума…

– Не ворчи! – перебил штурмана Василий. – Протесты мы еще успеем заявить. Лучше взгляни на приборы.

– А что приборы? – пожал плечами штурман. – Приборы в норме.

– Двигатели блокированы. Система подачи топлива перекрыта. Ясно? Ведь я сам ни один двигатель не выключал…

– Вот и говорю – хамство, – вздохнул Геннадий, – сверхцивилизованное, но хамство… Выходит, мы уже и на своем корабле не хозяева. Да… Техника у них, надо отметить, великолепная. Похоже, нас посадили на какой-то заштатный космодром. Ты продолжай наблюдение за местностью, а я позову капитана и парней. Надо бы подготовиться…

К чему надо подготовиться, штурман не стал уточнять, а быстро выскользнул из рубки и побежал по коридору в кают-компанию, где рассчитывал найти Левушкина и остальных членов экипажа «Стремительного».

Глава 2

Кают-компания была самым просторным жилым помещением звездолета. В центре ее находился длинный стол, вокруг него десяток кресел для членов экипажа и гостей. В пластиковые стены от пола до потолка встроены многочисленные секции с книгами, звездными и планетными картами, видеокристаллами, кассетами с видеопленкой и различными сувенирами с Земли и других планет. Помещение использовалось в качестве столовой, библиотеки, кинозала и клуба. Словом, излюбленное место работы и отдыха членов экипажа.

Ожидания штурмана оправдались, к его приходу вокруг стола уже собралась почти вся команда: капитан, кибернетик Виталий и планетолог Роман Птицын.

Два корабельных робота гремели подносами и разливали по чашкам знаменитый на всю галактику грюузианский чай. На столе возвышались тарелки с пирожками и пирожными. Однако чувствовалось, экипажу не до развлечений.

Левушкин из своего командирского кресла у дальней стены несколько осевшим голосом вещал о необходимости сохранять спокойствие и уверенность в конечной победе человеческого разума над всеми стихийными силами мироздания.

– Контакт, – говорил он, устремляя взгляд на отливающие голубизной и позолотой корешки Большой Космической Энциклопедии – верхние две полки справа от двери, – это серьезно. Контакт, – приблизительно секунду капитан пристально рассматривал установленное над входом чучело страхиноптериуса с планеты Большая Бзика, потом, заметив застывшего в дверном проеме Геннадия, указал ему на пустующее слева от себя кресло, дождался, когда штурман усядется, пододвинул ему чашку с горячим чаем и тарелку с пирожными и со вздохом повторил: – Контакт – это не развлечение на базовой планете. Нужна максимальная осторожность! Расхлябанности, разболтанности не потерплю! Мы на планете неизвестной цивилизации! Всякое возможно, ко всему нужно быть готовыми! Мы люди – представители, надо помнить, положение обязывает! – Штурману стало скучно. Капитан еще долго цитировал параграфы космического устава, напоминал правила общения с инопланетянами, вспоминал разные случаи, когда из-за пустяка возникали чуть ли не межпланетные конфликты…

Чувствовалось, Левушкин растерялся, не знает, о чем говорить и что делать, и просто тянет время. По унылой физиономии капитана струился пот, а обычно бодрые расчесанные усы поникли и несколько увяли.

«Тут у кого угодно усы увянут, – размышлял Геннадий, – не захочешь – растеряешься…»

Не намного лучше выглядели и два других члена экипажа. Кибернетик Виталий, явно без аппетита, доедал очередной пирожок, тянул глотками чай из блюдечка и растерянно поглядывал по сторонам, вид у него был самый удрученный.

Планетолог Роман Птицын, внешне спокойный, деловито тасовал на столе многочисленные карты анализов.

Заметив, что планетолог с бумагами разобрался, Левушкин быстро свернул свое красноречие:

– Думаю, всем ясна сложность положения! А теперь, Роман, расскажите нам, что удалось узнать о мире, в который мы так неожиданно попали.

Роман был краток. Смущенно оглядев слушателей, ом обернулся к двери: то ли в поисках моральной поддержки у чучела страхиноптериуса, то ли мысленно советуясь с Большой Космической Энциклопедией:

– Пока удалось установить следующее: планета земного типа. Условия для существования человека самые оптимальные. Климат в данной зоне умеренный. Болезнетворных бактерий пока не обнаружено. Температура за бортом: двадцать три по Цельсию. Воздух чистый, кислород в норме. Небо над кораблем безоблачно, ветра почти нет. У меня все.

– Не густо, – проворчал Левушкин, – почему не установлены координаты планеты? Индекс звездной системы? Удаленность от Земли?

– С индексом туго, – сказал Роман, – электроника пока безмолвствует. Ни одного знакомого созвездия найти не удалось. Боюсь, мы в чужой галактике.

Лица слушателей при этом известии вытянулись.

– Приятного мало, – подвел итог Левушкин.

– Что ж, топлива у нас и в своей галактике едва-едва до Солнечной системы хватало, а из чужой галактики нам самим не выбраться. Надо связаться со здешней цивилизацией! Просить о помощи! – сказал Геннадий.

– Выходит, нам навязывают прогулку по планете, – уточнил Виталий. – Посмотрим местные достопримечательности, что ж, кому-то это интересно.

– Нам навязывают большее, – сказал Геннадий. – Хотим того мы или нет. Нам навязывают контакт, причем довольно грубо! Фактически мы пленники. Двигатели звездолета блокированы!

– Гена… – укоризненно протянул Левушкин. – Пока об этой цивилизации мы ничего не знаем. Возможно, у них более гуманные намерения.

В это время включился экран видеофона, возникло изображение озабоченной физиономии Василия Огурцова.

Пилот кивнул собравшимся и, поглядывая на Левушкина, доложил:

– Со стороны холмов приближается летательный аппарат средних размеров. Какие будут указания, капитан?

Левушкин ожил, теперь от него требовались не теоретические построения о вреде контактов с инопланетянами, а вполне определенные действия.

– Продолжай наблюдения! – скомандовал он Василию. – Мы со штурманом сейчас подойдем. – Капитан посмотрел на собравшихся. – Корабль придется на время покинуть. Пять минут на сборы. Ничего лишнего с собой не брать! Собираемся у шлюзовой камеры. Вопросы есть?

– На корабле кто-нибудь останется? – спросил Виталий. Большой любитель комфорта, кибернетик с предубеждением относился к различным экскурсиям и межпланетному туризму. Лучшим местом работы он считал кибернетическую мастерскую звездолета, а лучшим местом отдыха – кают-компанию. Все, что находилось вне стен корабля, воспринималось Виталием как враждебная и крайне неудобная для него среда обитания.

– И не мечтай! – сухо сказал Левушкин. – Тебя здесь никто не оставит. Роботы за собой и сами ухаживать умеют. Нас всего пять человек, и я не собираюсь разбрасываться людьми. Двигаться одной группой, все радости и неприятности встречать вместе. Ясно?

– Вполне, – вздохнул Виталий. – А что будет со звездолетом, с роботами, со всей нашей кибернетикой?

– Думаю, за несколько дней или недель нашего отсутствия с ними ничего страшного не произойдет.

Виталий уныло кивнул. Чувствовалось, что доводы капитана его не совсем убедили.

– Пошли, – сказал Левушкин, и они с Геннадием направились в рубку к Огурцову.

Василий укладывал атласы, зачехлял приборы, наводил порядок в вахтенных журналах.

– Иди, собирай чемоданы, – сказал Геннадий, – а мы с капитаном понаблюдаем за объектом. Где твой летательный аппарат?

Василий кивнул на левый боковой экран.

– Смотрите. Только наблюдать здесь нечего. Явно за нами прилетел.

Левушкин и Геннадий посмотрели в указанном направлении.

На экране метрах в двухстах от звездолета торчала из травы сферическая конструкция, по форме напоминающая приземистый пузатый самовар, какие иногда попадаются в гостиницах космопортов Земли. По величине летательный аппарат не уступал среднему планетолету, но крыльев и рулей высоты видно не было, а в корпусе темнело отверстие, от которого в траву тянулись ступеньки.

– Занятная штуковина, – сказал Левушкин. – Интересно, как она передвигается?

– Летела тихо, на небольшой высоте, – пояснил Василий. – Шумов и помех при появлении не было. Наверное, антигравитация, но уверенно утверждать не берусь.

– Капитан, здесь и в самом деле наблюдать нечего, – сказал Геннадий. – Пора собираться, парни уже, наверное, ждут.

– Хорошо, – махнул рукой Левушкин, и они разошлись по каютам.

Федору Левушкину не хотелось верить, что звездолет они оставляют надолго. Сборы его были быстры.

Надел легкий защитный костюм, перекинул через плечо сумку с комплектом приборов и продуктов – стандартный набор космолетчика. Распихал по карманам записную книжку, ручку и передатчик для связи с членами экипажа и электронным мозгом звездолета и вышел.

Геннадий к обязательному набору добавил бритвенные принадлежности, расческу, ножницы – штурман следил за своей внешностью. Подумав, он взял с собой карманную аптечку звездолетчика и поспешил за капитаном к шлюзовой камере.

Василий никакой спешки не терпел. У себя в каюте пилот долго ворчал о инопланетных нахалах, тщательно подгонял все застежки комбинезона, ранцевые ремни – сумку он носил не через плечо, а за спиной. Затем достал из верхнего ящика стола тяжелый лучевой пистолет, проверил на полноту заряда и запихал в карман вместе с двумя запасными обоймами генерирующих кристаллов. Потом Василий бегло осмотрел свое жилье и, очевидно, не обнаружив больше ничего стоящего, спокойно закрыл за собой дверь. К месту сбора он подошел последним.

Глава 3

Воздух планеты был прозрачен и чист до одури. Пьянили запахи трав и порывы теплого ветра.

Астронавты неторопливо подошли к инопланетному летательному аппарату. Левушкин с Геннадием осмотрели «самовар» со всех сторон и, не обнаружив других входных отверстий, вернулись к своим товарищам, молчаливо стоявшим в траве перед стальными ступеньками.

Шли минуты, а из машины никто не выходил. И тогда Геннадий, проворчав: «Это уже даже и неприлично, заснули они там, что ли?» – быстро поднялся по ступенькам и нырнул в сумрак входного отверстия. Через минуту он высунулся из машины и сделал всем знак – следовать за ним.

– Здесь никого нет, видимо, все автоматизировано, – сказал он. – Эту карету, похоже, для нас подготовили.

В кабине «самовара» находилось восемь уютных кресел, увидев которые, Виталий облегченно вздохнул:

– Это все же лучше, чем трястись в вездеходе.

– Да, – подтвердил Левушкин, – вездеход выгружать не будем. Кажется, без него обойдемся.

Боковые стены и крыша салона изнутри оказались почти прозрачными, и поэтому легко было наблюдать за небом н степью вокруг. Каких-либо рычагов управления не было.

– Ну! Вот! – улыбнулся Левушкин, когда все расселись в креслах. – Хоть сейчас в дорогу.

Словно в ответ на эти слова ступеньки сложились гармошкой и втянулись внутрь. Створки дверцы захлопнулись. Машина бесшумно поднялась в воздух и быстро стала набирать скорость и высоту.

– Вроде летим, – проворчал Виталий. – Интересно, куда нас доставят? На встречу с руководством этой цивилизации? Или…

– Или в зоопарк в качестве очередных экспонатов! – вставил Геннадий, но никто не улыбнулся.

– Видно будет, – безмятежно ответил Левушкин. – Чем гадать, лучше внимательнее смотрите по сторонам. Запоминайте направление на звездолет, кто знает – вдруг пригодится.

Штурман в ответ молчаливо кивнул.

Все прильнули к прозрачным стеклам. Путешествие все больше начинало походить на экскурсию.

Они пролетали над степью и лесами, через горы и мимо высоких башен и строений непонятного назначения. Внизу мелькали зеркальные паутинки рек и голубые лепешки озер. Над большими городами со множеством храмов, дворцов и садов машина снижалась, замедляла скорость и делала один, два круга, как бы давая пассажирам возможность полюбоваться искусством неизвестных архитекторов, а затем продолжала полет дальше.

Часа через три такое порхание над планетой всем несколько наскучило.

– А по-моему, давно уже пора перекусить, – выразил общее мнение Виталий, растерянно заглядывая в свою сумку. – Надо же, впопыхах забыл провизию прихватить. Такие пирожные были на завтрак, сдоба! Вечно мне не везет…

– За фигурой следить надо, – ворчливо сказал Василий. – Правда, мне это кругосветное путешествие тоже начинает надоедать. Зачем нам показывают все эти пейзажи?

– Видимо, какой-то рекламный трюк, – вступил в разговор молчавший до того Роман. – Попытка очаровать своей планетой. Забавный способ завязывать знакомство. Они могут рассуждать так: если вам нравится наш мир, значит, у нас много общего с вами. Следовательно, возможно взаимопонимание.

В это мгновение машина вдруг резко стала опускаться.

– Взаимопонимание, кажется, начинает возникать, – сказал Геннадий. – Думаю, скоро у нас будет пища и все необходимое. Смотрите, в какой великолепный большой и древний город мы опускаемся.

– Наверное, это их столица, – заметил Роман. – Какие плавные формы, а краски какие! Экзотика! Штурман, вы, кажется, изучали архитектурные стили Земли? Объясните нам, к каким земным эпохам близки по форме здешние сооружения.

– Здесь смешение эпох и стилей, – невозмутимо ответил Геннадий, – но архитектура, в основном, ближе к нашей восточной культуре. Храмы напоминают культовые сооружения Древней Индии. Впрочем, как видите, хватает н многоэтажных сооружений более поздних времен.

– Странно только, что улицы пусты. Словно вымерло все вокруг, – сказал Левушкин. – Город интересный, но очень необжито выглядит. Существ живых нигде не видно.

– Верно, капитан, – согласился Роман. – Я все пытался понять, что мне эта планета и все ее города напоминают, а сейчас вдруг сообразил.

– И что же? – спросил Виталий.

– Дом… – ответил Роман. – Новый дом перед новосельем. Все прибрано, отделано, приведено в идеальный порядок, стены, потолок, полы сверкают свежими красками, а жильцы еще не въехали. Дом пуст!

– В этом еще надо убедиться! – возразил Василий. – Пустота бывает обманчива, вы все это отлично знаете. У этого мира должны быть хозяева. Кто они – это другой вопрос.