Текст книги "Изгой. Тетралогия"

Автор книги: Анатолий Радов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 76 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Через секунд десять все встало на свои места. В кармане, в самом уголке, оказывается, имелась малюсенькая прореха, в которую цепочка могла ускользнуть, только попади туда одним из концов. И, видимо, так и вышло, когда я клал ее в карман во второй раз. Черт!

Я бросил взгляд на дорогу. Телега как раз проезжала мимо меня, в нос дохнуло запахом лога, сеном и человеческим потом. Мысли тут же взвились и заметались встревоженными пчелами. Напасть? Ограбить? Или…

Мышцы напряглись, внизу живота сжалось. Одно дело – утянуть с телеги сидор, другое – решиться на открытый грабеж. Я провел потной ладонью по лбу, тряхнул головой. Черт! Надо решать.

Но пока я метался духовно, как герои классических романов, телега скрылась из виду. Только доносились еще ольджурский говорок простолюдинов и жалостливое поскрипывание колес. Все. Как говорится, проехали. Ну не догонять же их и потом запыханно объяснять, что это типа ограбление. Смешно получится.

Зло сплюнув под ноги, поднялся и вышел на дорогу. Посмотрел тоскливо вслед удаляющейся телеге и зашагал в противоположном направлении. Судя по всему, эта семейка ехала из большого города, раз баба устроила разорительный шопинг. Вот только что это за город? Возможно, все тот же Лиорд.

Но оставаться на месте было еще глупее. Я ускорил шаг и положился на Великую Эри, мать удачи. Впрочем, некоторые считали ее также покровительницей воров и разбойников, что в общем-то было для меня теперь не менее актуально. А как еще мне заработать на краюху хлеба? Хотя бы до того момента, как устроюсь в батраки к какому-нибудь простолюдину, ни шиша не смыслящему в магии Крови и неспособному почувствовать клеймо.

Через час пути мне пришлось на время вернуться в лес. Впереди послышался отчетливый звук, издаваемый подкованными логами, и я, дабы не играть с судьбою на чужом поле, поспешил укрыться в лесной чаще, углубившись в нее метров на тридцать. Раб – это не лучший статус, чтобы беспечно путешествовать по глухим местам. Благородные и убить могут. Просто так, ради забавы. Поймут, что хозяина рядом нет, и позабавятся. Или в лучшем случае вопросы ненужные задавать начнут: что это ты так далеко от какого-нибудь здешнего владения находишься? а ножи тебе зачем? а ты, случайно, не беглый?

В городе такие вопросы не грозят. Мало ли. Вдруг хозяин дрыхнет в одной из таверн, а тебя послал с поручениями. Так и буду говорить. Это там, в городе. А на дороге… послать с поручениями черт-те куда раба – выходит за пределы того радиуса, на который эти чертовы благородные могут чувствовать клейма своих невольников.

Всадники пронеслись мимо, двое… До моих ушей долетело бранное слово, потом один из них резко остановил лога, прокричал второму. Второй вернулся, а я сжался в пружину и стал отступать назад. Чужие клейма эти гады чувствуют на одну восьмую риги. Это я знал, но была надежда, что приближающиеся всадники все же не из аристократов. А вестовые какие-нибудь или сынки купцов. Да и не смог бы я убежать на двести метров за несколько секунд, не гепард все-таки.

Но мне повезло. Второй, по голосу было слышно, что он намного старше первого, крикнул что-то насчет разбойников, приманки и потом посоветовал спутнику не лезть не в свои дела. Послышался удар хлыста, и я ликующе выдохнул. Топот снова отдалялся, оставляя мне еще какое-то время на свободную жизнь. А возможно, и просто на жизнь.

Я вернулся на дорогу минут через пять, навострив уши. Вдруг эти гады просто затаились? Но вроде все было спокойно, и я быстрым шагом двинулся дальше. Безопасней было бы идти в лесу по-над дорогой, но в этом случае о хорошей скорости можно и не мечтать. Неровная поверхность, кустарник, поваленные деревца, местами ползучая липкая трава, в которой быстро запутываются ноги.

Прошел еще час, другой, никого больше не встретилось, и я, успокоившись, даже стал напевать под нос песенку. Из «Наутилуса». О Великий Номан, как же все это теперь далеко от меня!

Он был очень умен,

И за это его называли…

На последнем слове вздрогнул и замер, а рука машинально потянулась к рукояти ножа. Из-за очередного поворота появился молодой увалень, почти один в один сынок Вирона. Я сглотнул каменную слюну и, не веря себе, стиснул зубы. Да не может быть! Но уже спустя пару секунд наваждение рассеялось. Передо мной стоял просто молодой полноватый парень, судя по одежде, из благородных. Ну и правильно! Откуда здесь взяться чертову Ригону? Просто похож. Да они все, наверное, друг на друга похожи эти зажравшиеся лурдики, брончики и прочие наследнички ольджурских аристократов. И вдобавок, видимо, они поголовно идиоты. Иначе чего шляться в одиночку по глухим местам?

Я нервно окинул взглядом случайного встречного. На поясе мошна, не слишком туго набитая, но все же… и рукоять… Да-да, просто рукоять без клинка. Я хмыкнул и вынул нож. Сталь красиво пропела, лучик солнца улыбнулся на ней широкой блестящей полоской, а я встал в стойку. Крестьян грабить замешкался, а вот на такого руки сами поднимались. Наверное, из-за злости. Накипело за два года, ох как накипело!

Парень улыбнулся, а по моей спине побежали громадные мураши. Такое ощущение, что и не мураши бегут, а мне массажируют спину десяток крепких рук. Слишком какая-то странная улыбочка. Может, охрана следом идет? Фух. Я уже хотел было убрать оружие обратно в ножны и принести свои извинения, но до меня дошло, что поздно. Раб, поднявший руку на благородного… Отступать некуда.

А может, странность улыбки в том, что он почуял клеймо? Нет, ну так это само собой. Но что-то в этой улыбке еще. Непонятно что, но не просто насмешка.

Некуда, некуда отступать, Антон, Ант раб, Изгой, вещь семьи Вир’Сторов.

Я сделал выпад, и мой клинок вдруг выскользнул из ладони, взмыл ввысь, а я получил удар в плечо такой силы, что рухнул на землю.

Но как это? Он же, чревл подери, почти и не двигался.

Парень приблизился, довольно шустро для его ожирения, склонился и с интересом посмотрел на меня. В одной его руке была рукоять без клинка, а в другой мой нож. Клинок стал медленно подниматься, словно парень растягивал удовольствие, а я машинально выставил перед собой руку. Глаза закрывать не стал. Хрен тебе, богатенький ублюдок. Если решил убить, запомни мои глаза. Запомни, гад. Пусть они будут тебе сниться в кошмарах.

Хотя это вряд ли – мелькнула печальная мысль. Таким, как он, подобные переживания по хрен.

Глава 9

Ольджурия, Северный Доргон, Сухина

Хотя Сухина находилась всего в двадцати двух ригах от замка Вир’Сторов, Нюх прибыл только под утро. По его покрасневшему, слегка припухшему лицу можно было многое прочитать. И то, что он весь вечер гулял с приятелями, усердно наполняясь хорским, и то, что Рихтус нашел его в бессознательном состоянии, лежащим на полу в комнате одной из таверн. «Чистая роса» – так называлась эта таверна, находящаяся на северной окраине маленького городишка Сухина. Весьма заурядная, пропахшая дымом армака и пропитанная испарениями хорского, воняющая кислыми щами и благоухающая жарким, но она все же имела клиентов поболе, чем другие. По той причине, что славилась определенного вида услугами. Одна из этих «услуг» была тут же, в комнате. Молоденькая нихта, по виду не ольджурка, а скорее руанка, лежала, абсолютно нагая, на краешке широкой кровати, до которой громадное тело охотника не сумело добраться. И непонятно даже – было у них что или не было.

Рихтус хмыкнул, задумался на пару секунд, потом в его маленьких неприятных глазках что-то мелькнуло, и он решил пока Линк’Урга не тревожить. Крепкая ладонь зажала нихте рот, и едва девушка испуганно открыла глаза, Рихтус приставил палец к своим губам. Затем кивнул в сторону. Когда девушка, судя по взгляду больших карих глаз, все поняла, он отвел ладонь и сладострастно улыбнулся. Нихта поднялась, осмотрела комнатку и молча указала рукой в самый темный угол, где стояло что-то навроде сундука. Перед этим не преминула показать пальцами характерный жест. Рихтус в ответ направил руку в сторону спящего Нюха и повторил ее жест. Нихта ткнула тонким пальчиком в грудь надсмотрщика, потом показала им на охотника и покрутила головой, давая понять, что ты это не он, и значит, нужно оплатить отдельно. Рихтус едва слышно, но очень недовольно выдохнул, полез в карман куртки и выудил пару кирамов. Девушка кивнула, засунула монеты за щеку и только тогда вскарабкалась на сундук.

Удовлетворив желание, почти бесшумно, только сопя в две дырочки, Рихтус поднял штаны, застегнул пояс и довольно крякнул. Девушка же вернулась к кровати, обтерлась тонким одеялом и торопливо улеглась, закрыв глаза. Рихтус снова довольно крякнул. Здешние нихты знали, как нужно себя вести, чтобы разгоряченные хорским клиенты не вздумали вдруг выяснять между собой, кому какая девка достанется и почему это ты тискаешь ту, за которую заплачено из моей мошны.

Он подошел к Нюху и принялся теребить его за плечо. В ответ раздалось что-то нечленораздельное, отдаленно напоминающее ругань. Рихтус недовольно покачал головой и вышел из комнаты.

Чтобы привести охотника в более-менее приличное состояние, потребовалось три кружки лайма – кислого горячего напитка, который хорошо бодрил. После первых двух кружек, влитых чуть ли не силком, Нюх смог только подняться. Он уселся с тупым взглядом на полу и, еще не очень соображая, глотал из третьей, которую Рихтус упорно, но все же с неким почтением пихал охотнику прямо в губы.

– Нюх, дело есть. Вирон’Стор тебя требует, – повторял при этом надсмотрщик с нежностью в голосе, боясь, что Линк’Ург вдруг озвереет. А он мог.

Хотя прошлое этого ольджурца было довольно туманным, но все же кое-какие выводы напрашивались сами. Когда-то он был риттером, но не из благородных, а из простолюдинов верхнего круга, то есть свободных, но платящих ежегодную дань хозяину владений, на чьей территории они жили. Участвовал в одном из походов в Зыбь, где получил серебряную ветвь Руйса за отвагу, хотя тот поход был крайне неудачным. Силы Тьмы нанесли сокрушительное поражение, и из четырех десятиц тысяч обратно вернулась едва ли одна. А дальше дело было темнее, чем сами силы, населяющие Зыбь. Линк’Урга вдруг лишили звания «риттера из милости»

^{note 2}

, проведя соответствующий ритуал. Прилюдно, на городской площади Вистенорда с него сняли доспехи, отняли серебряную ветвь, разрубили на четыре части его щит, а служители Великого Номана тут же справили по нем панихиду. И только благодаря прежним заслугам он избежал виселицы. Убегая от позора, Нюх добрался до Сухины, где и поселился. Из-за чего все это произошло, никто не знал.

Поэтому Рихтус и старался вести себя как можно аккуратнее. В отличие от Нюха, он риттером никогда не был, и потому его боевые качества были ограничены маханием кнута, и видел он перед собой не отвратительные лики сил Тьмы, а лишь худые спины рабов. Хотя по происхождению являлся охотнику ровней. Тоже сын простолюдинов верхнего круга, выращивающих айкас на землях Вир’Сторов. Два подряд засушливых лета заставили родителей отдать его в рабство Вирону за долги. Поговаривали, будто Вирон сам и устроил засуху, что стало причиной неурожаев. Сделал он это, наняв магов из клана Странствующих. Но кто ж это докажет. Да и вообще, кто рискнет заявить о таком открыто?

Наконец Нюх пришел в себя, грозно зыркнул на побудчика, но тот тут же торопливо повторил, зачем он, собственно, это делает. Тряхнув головой, охотник вяло кивнул и поднялся. Бросил взгляд на нихту, на несколько секунд его лоб нахмурился, но, так и не припомнив: было – не было, он махнул рукой и вышел из комнаты вслед за человеком Вирона’Стора.

Обратный путь занял в три раза больше времени, и Рихтус крепко ругался про себя, опасаясь высказываться вслух. Видимо, охотник чувствовал себя отвратительно, и поэтому его лог ступал короткой рысью. А Рихтуса так и подмывало стегануть плетущееся животное плеткой по поджарому боку, чтобы оно припустило, пусть не в карьер, но хотя бы пошло галопом. И если бы не страх перед этим огромным человеком, побывавшим в Зыби, он бы так и сделал. Но то, что он решился отодрать взятую Нюхом на всю ночь нихту почти рядом с ним, хоть и спящим, наполняло Рихтуса приятной гордостью. Подумаешь, добавил два кирама – мелочи. Такая молоденькая руаночка стоит не меньше золотого за ночь. Эти приятные мысли позволяли Рихтусу время от времени бросать на попутчика насмешливый взгляд. Из-за спины, конечно, а не в лицо, но ему и этого было достаточно.

Поднявшись в личные покои Вирон’Стора, Линк’Ург остановился перед взбешенным броном и безразлично уставился на дальнюю стену.

– Сколько можно вас ждать, а? – уже в третий раз повторил Вирон, после того как они вошли в покои, и быстрым шагом приблизился к Рихтусу. – Ты, сын нихты и разбойника! Ты не мог исполнить мой приказ поживее?!

– Простите, хозяин, – пролепетал тот в ответ.

– Пшел вон! – крикнул ему прямо в лицо Вирон и, дождавшись, когда главный надсмотрщик его владений покинет покои, недовольно посмотрел на Нюха. – Есть работа, – проговорил он уже спокойней. Нюх не был его рабом, и Нюх был опасен. Даже являясь благородным, ему приходилось мириться с этим и сдерживать свой гнев.

– Цена прежняя, мин Вирон, – спокойно выдохнул Нюх и почесал правый бок, в котором неприятно закололо. – Кто беглый?

– Мальчишка еще. – Лицо Вирона скривилось. – Чревлово отродье! Жалкая тварь! Сам рабом назвался, а как я клеймо поставил, странным каким-то стал. Говорил – свободным рожден. Трижды по полдесятицы плетей ему выписывал, пока он эту ересь нести перестал. А теперь вот сбежал. Сын нихты! Ты должен отыскать его, слышишь, Нюх? Я хочу убивать этого выродка медленно!

– Разве я хоть раз подводил вас, мин Вирон?

– Ты знаешь моего раба – Альтор’Кранга? – вопросом на вопрос ответил Вирон.

– Слыхал краем уха.

– Что слышал? – Взгляд Вирона цепко впился в лицо охотника.

– Ничего особенного. То, что он был магистром магии, а теперь ваш раб.

– У-у, – протянул Вирон и, развернувшись, принялся медленно расхаживаться туда-сюда. – Так вот, этот бывший магистр, – стал объяснять он, – обучил мальчишку кое-чему.

– Чему?

– Если эта старая тварь не врет, то не особенно многому. Несколько заклинаний первого круга, «молния» третьего. Четыре «щита». Один общий первого круга и отдельные по стихиям – Воздух, Вода и Огонь. Вроде все, хотя…

– Вы же знаете, мин Вирон, что я сам неплохо владею стихийными ветвями до четвертого круга, – мягко перебил Нюх. – Так что все это не имеет ни малейшего значения. Вдобавок вы не упомянули «щита» земной ветви. А я наиболее силен именно в ней. Так что никаких затруднений, думаю, не возникнет. Доставлю вам беглого, как и в прошлые разы, и всего делов. Задаток – половина суммы, – добавил Нюх тоном профессионала, и Вирон медленно кивнул.

– Хорошо. Я не сомневался в этом. Есть еще кое-какие детали, Нюх. Я тебе их сейчас изложу.

Глава 10

Черт! Из-за резкости произошедшего совсем про «молнию» забыл. Не-эт, мы еще побарахтаемся.

Я почувствовал, как плетение рвануло из узла к ладони, готовое вырваться и вонзиться в этого пухлого барчонка. Но дальше произошло непонятное. Плетение вдруг в долю секунды разрушилось, и меня тряхнуло с такой силой, что я потерял сознание.

Очнувшись, попробовал пошевелить онемевшей рукой, но ничего не вышло. Потом осторожно открыл глаза, и… челюсть поползла вниз. Передо мною стояла пожилая женщина лет пятидесяти пяти, а может и старше. Она с интересом рассматривала мой клинок, поворачивая его то так, то эдак. Заметив, что я очнулся, она посмотрела на меня со вниманием и задумалась.

– А парень где? – спросил я единственное, что пришло в голову, продолжая разглядывать непонятно откуда взявшуюся бабулю. Добротные кожаные сапоги с толстым носом, так любимые аристократами Северного Доргона, серые штаны из грубого сукна, вовсе не аристократские, а скорее простолюдинские, бежевая, явно мужская, дублета. Единственное, что соответствовало полу, – шляпка. В цвет дублеты, с широким полем впереди и с большой брошью в виде цветка на узкой тулье. Несмотря на то что смотрелось все это довольно нелепо, я сдержал вдруг полезший изнутри смех. Невежливо смеяться в лицо тому, кто только что сбил тебя с ног мощным ударом. А в том, что это сделала именно стоящая передо мной старушка, сомнений быть не могло. Мой нож находился в ее руках.

Нет, конечно, может быть, тот парень ее внук… Сбил меня, отдал нож подошедшей бабушке, а сам зашагал дальше, доверив своей прародительнице самое интересное – добить. Глупость какая-то.

– Что, не идет мне? – спросила бабуля, заметив, как я пялюсь на ее головной убор. – Между прочим, двенадцать золотых за нее отдала. Сейчас в Южном Доргоне мода на такие, вот и ломят цену. Как, по-твоему, дороговато для такой простенькой шляпицы?

– Нет, что вы. Вам очень к лицу, – совершенно искренне соврал я. Почему-то злить ее желания не было. – А насчет цены ничего сказать не могу. Я не знаю, почем такие шляпки продают. А парень где? – повторил осторожно вопрос.

– Этот?

Перед бабушкой вдруг появилось облако, наподобие того тумана, что стоял ранним утром в лесу, окутало ее, закружилось вихрем, – и спустя секунду передо мною снова стоял полноватый аристократик с напыщенным лицом.

– «Иллюзия» на основе магии Порядка. Третий круг, – проговорил он. – Не видел разве ни разу?

– Нет, – искренне признался я. – Но слышал. Мне один маг рассказывал. Только он знал «иллюзию» первого круга на основе Света, но и ту позабыл. Он много чего позабыл. Пьет сильно.

– Это плохо. А ты давно на большую дорогу вышел? – перевел вдруг разговор в другое русло парень-бабушка.

– Нет. – Я замотал головой. – В первый раз. Честное слово.

– Это хорошо.

Снова закружилось туманное облако, и передо мной явилась старушка. Она довольно резво присела рядом со мной и потрогала одеревеневшую руку:

– Чувствуешь?

– Не очень. И тошнит сильно. Плетение прямо внутри меня на кусочки разлетелось.

– «Разрушитель», – коротко объяснила бабуля, хотя я ничего не понял, а в руке вдруг закололо с такой силой, что пришлось вскрикнуть. Но через секунду боль исчезла, и конечность пришла в норму. Я пошевелил пальцами, согнул руку в локте.

– Спасибо.

Вроде бабуля ничего плохого делать мне не собирается, но тем не менее внутри продолжал шевелиться страх. Наверное, оттого, что все это слишком странно и непонятно. А непонятное как раз таки больше всего и пугает.

Нет, ну в самом деле. Что у этой старушки на уме? Да и кто она такая, не менее интересно. Нож из руки выбила играючи, «молнию» в ошметки порвала прямо внутри меня. Такое ощущение было, что за оголенный провод схватился, а в нем не двести двадцать, а все триста восемьдесят. Непростая бабушка. Ох, непростая.

– Так, и что тебя заставило начать разбойничать? – последовал вопрос, когда бабушка так же резво, как и присаживалась, вскочила на ноги. Мой нож при этом остался лежать на дороге, прямо возле меня. Я скосил на него осторожный взгляд, но тут же отвел его. Нет, давать повода не нужно. Все нормально. Веди себя спокойно, не дергайся, и, может, обойдется. Отпустит она тебя, и пойдешь своей дорогой.

Я еще раз невольно удивился тому, что желания продолжать схватку совсем нету. На стражников бросился, а тут пальцем страшно пошевелить лишний раз. Хотя чего странного. Приходилось мне и с самим Вироном фехтовать. Как-то ему интересно стало, чему я за полтора года научился. Если бы не моя прыть, убил бы он меня на хрен. Вирон двигался очень быстро и уверенно. Сразу чувствовалось – в юности был не дурак помахать мечом. Я еле успевал уклоняться, уворачиваться, отпрыгивать – крутился, как белка в колесе, в общем. Сам же удары лишь обозначал. Не хватало еще задеть хозяина. Мне было достаточно тех плетей, что вынесла моя спина в первые дни рабства, когда я еще проявлял гонор. Так вот. По сравнению с этой бабулькой Вирон был дремлющей улиткой, а соответственно и я примерно тем же.

Я нервно перебрал в голове варианты ответов. Нужно было выбрать самый непровокационный.

– Есть нечего было, – сказал как можно жалостливее и заработавшей после бабулькиной терапии рукой незаметно отодвинул сидор дальше за спину. – Голодно. Два дня по лесу бродил, ничего, кроме ягод и росы, в желудок не попадало.

– А из твоего мешка колбасой тянет… – Лицо бабульки, в общем-то до этого не очень морщинистое, вдруг стало таким. Я понял, что она скривилась от моей лжи. И скривилась недовольно. В глубоко посаженных глазах, внимательно взирающих из-под выцветших белесых бровей, мелькнул недобрый огонек. – Не ври мне, сынок. Я не люблю, когда мне врут.

«И от правды я тоже устал», – глупо пробежало в голове, и я зло отмахнулся. Ну, полезет же совершенно неуместная в такой момент ерунда.

– Да, у меня там чуть колбасы. – Я нервно сглотнул. Сказал «а», говори «б». Придется немного побыть кристально честным. – У охотников стянул. Но до этого очень голодно было. Я, еще начиная с Лиорда, ничего не ел. Денег не было еду купить. Из города голодный вышел, и в лесу потом еще почти сутки…

– Снова врешь. – Бабушкин взгляд стал злым, и меня невольно передернуло. Даже не знал, что у бабушек бывают такие взгляды. Как у… как у пьяного десантника. Сразу понятно, добра не жди. – Как это ты из Лиорда вышел, если в него сейчас идешь?

Фух. А я-то думал, она как-то догадалась о том, что я в Лиорде делал. Точнее, что должен был делать.

– Да? – выдохнул удивленно и одновременно с облегчением. – Неужели так сильно заблудился? Я просто, когда на дорогу вышел, совсем не знал, куда идти. А небо вон, – я кивнул наверх, – облаками все затянуло. Непонятно, где север, где запад.

– Странный ты какой-то. – Бабулька снова задумалась, нахмурив лоб, но зато глаза стали слегка добрее. Это придало мне немного уверенности. Может, и правда, все обойдется?

– Хорошо, – наконец кивнула она. – Ты хоть и странный, но Тьмы в тебе мало. Света намного больше. Я это на раз чувствую. Ну, так что, поднимайся, разбойничек. Сойдем с дорожки, поболтаем, перекусим. Ты не против?

– Нет, – ответил я, особо не раздумывая. Не потому что так желал кому-то там составлять компанию, а просто побоялся разозлить отказом.

– Ну, вот и добро. – Старушка подала руку. Сразу после ее предложения подняться я делать этого не стал, на всякий случай решив подольше побыть в своей сидячей версии, но теперь выбора не было.

– А это… нож можно взять или нет? – поинтересовался очень аккуратно.

– Бери, – улыбнулась бабуля. – Судя по виду, ты не дурак и не попробуешь его снова использовать. Ведь так?

– Нет, вы что, и не думал! – Я повертел головой и, зажав в левой руке рукоять, правую протянул вверх. Сильный рывок мигом поставил меня на ноги.

– Руна’Арк. Можно просто Руна, – представилась бабулька, отпустив мою руку. – Не слыхал краем уха?

Я сделал вид, что пытаюсь вспомнить.

– Не хмурь лоб, – тут же улыбнулась она. – Дела давно минувших дней. Тебя еще тогда и в помине не было.

Она хмыкнула с неким превосходством и зашагала в сторону леса, и только теперь я заметил у нее за спиной такой же, как у меня, мешочек. Единственная разница – был он раза в полтора больше и довольно-таки плотно набитый, в отличие от моего скукоженного. Я невольно задумался о том, что в нем может быть из еды, засунул оружие в ножны и поспешил следом за этой странной и, судя по всему, абсолютно не опасающейся меня особой. Оставила незнакомца за спиной с ножом в руках… Хотя что-то мне подсказывало, что даже имей я сейчас арбалет и выстрели из него – она бы умудрилась поймать болт и засунуть его мне в… Впрочем, перед едой некоторые части организма лучше не вспоминать.

Глава 11

Судя по цвету волос, собранных в узел на затылке, бабуля была много старше, нежели выглядела. Вроде и белые, но словно выгоревшие от солнца или потерявшие пигмент от долгих лет, оттого полупрозрачные, похожие скорее на леску. Но зато походка легкая, пружинистая, как у молодой девушки. В общем, в этой бабушке не сочеталось многое. То же тело. Не особенно крупное, но и не женское какое-то. Плечи заметно шире бедер, и это притом, что она ниже меня на полголовы. Кисти рук жилистые, с крупными венами под слегка сморщенной кожей. Значит, знали тяжелый труд, привыкли что-то сжимать, удерживать… может, прачкой в молодости подрабатывала? Или рукоять меча… кстати, насчет… зачем таскать с собой рукоять без клинка? Или она джедай?

Я тихо, чтобы бабулька не расслышала, хмыкнул и подавил улыбку, невольно поискав глазами на рукояти кнопочку. Нажал, и сияющий лазерный луч сформировался в грозное оружие. Хотя в фильме и не луч был вовсе – поговаривают, что за отсутствием графики в то время, использовали просто деревяшки, обмотанные фольгой, на которые подавали яркий свет ламп.

– Вот здесь и расположимся, – сказала бабуля. Суховатый немного у нее голос, но чувствуется – наполнен внутренней силой и спокойствием.

Она подошла к необхватному пню, доходящему высотой ей до пояса, сбросила на него с плеча свой мешочек и, легонько дернув за конец шнурка, развязала горловину. Скользнула внутрь рукой, стала что-то нащупывать. Я остановился в паре метров правее и принялся с жадностью наблюдать за появляющимися из мешочка «гостинцами от зайчика». Так обычно приговаривала моя бабушка, когда приезжала к нам из села. Я был еще совсем ребенок, и, едва в прихожей слышался ее голос, внутри рождалось ощущение чуда. Потому что знал, бабушка обязательно привезет что-нибудь от какого-то там зайчика – конфеты, солдатиков, а один раз классный автомат, почти настоящий калаш, только пластмассовый. Помню, все никак не мог понять, где его тот загадочный зайчик умудрился раздобыть и почему решил передать его посредством бабушки именно мне?

Воспоминания детства позволили на время забыться. Полностью, словно погрузился в теплую ванну с головой. Никого вокруг и ничего – ни образов, ни звуков. Только приятная ласкающая вода. Но длилось это ощущение недолго. Мысли, словно хваткие пальцы, уцепились в меня и вырвали из старой детской сказки в реальность. А в ней я – беглый раб.

Тут же к этой бабуле появилась ненависть. Вместо того чтобы убегать, пытаясь выжить, я обязан стоять и ждать, пока она неторопливыми движениями разложит свертки с едой, потом сидеть рядом и есть, слушая маразматические речи старого человека.

Я медленно выдохнул сквозь сжатые губы, чтобы сбросить напряжение. Бабулька словно почувствовала, обернулась и поглядела на меня с укоризной:

– Не дуйся. Успеешь еще по своим делам. И не забывай, что если бы не я, ты бы снова пришел в Лиорд. А как я поняла, ты совсем не туда хотел попасть. Ведь так?

Хм, точно. А я и забыл. Ненависть тут же прошла, а на смену ей появилась благодарность. Не встреть ее, и снова пришел бы к городу, из которого убежал пару дней назад. Узнал бы я его сразу же? Наверное. Хотя бы по недостроенным стенам. Но все равно, сколько бы времени потерял? Впрочем, я и так уже его потерял достаточно. Эх, нужно было сразу идти вблизи тракта, не отдаляться, чтобы не заплутать и не развернуться, в конце концов, на сто восемьдесят градусов.

– Так, здесь у нас копченые ножки карбулка, здесь вот редь вареная. Налетай, не зевай.

Сказав это, бабулька сама с аппетитом принялась за еду. Я подошел, взял ножку и впился в нее зубами.

– У-ум, я сейчас колбасу достану. Все равно пропадет скоро, – сказал я, проглотив спешно разжеванное мясо, и поставил сидор на краешек импровизированного столика. Достал тряпку с завернутым остатком «кровянки» и предложил бабуле. Та не отказалась, разломила пополам…

Насытились мы очень быстро. Благо накрыто на простой полутрухлявый пень было богато. У бабульки оказался и небольшой кувшинчик с молоком, от которого живот и вовсе надулся, как воздушный шар.

– Так ты, значит, сам из Лиорда? – спросила бабуля, достав из кармана куртки платок и вытерев губы.

Я на секунду замешкался. Черт! Увлекся поглощением вкуснятины, а историю не придумал. Так, нужно срочно что-то нафантазировать.

– Знаете, бабушка, – начал было я, но тут же получил подзатыльника. Увесистого такого. Чуть челюсть изо рта не выпрыгнула.

– Еще раз назовешь меня бабушкой, испепелю «огненным вздохом».

Ого! «Огненный вздох» – это серьезно. Альтор, правда, и это заклинание забыл… вернее, забыл, как его плести, а вот как оно действует, описал очень красочно и живо. Маленькая искорка, которая при попадании во врага окутывает его на время бушующим пламенем. Время зависит от круга плетения. Иногда просто волосы обгорают, а иногда и ожоги, несовместимые с жизнью. Я смиренно посмотрел на бабульку, но увидел в глазах ее веселый огонек. Невольно улыбнулся:

– Извините, больше не буду.

– То-то же. Назвалась же – Руна, вот так и величай. Го! – ругнулась она на вальтийском и звонко хлопнула себя ладонью по лбу. – А тебя ж не знаю, как зовут.

– Ант, – представился я. Не договаривать свое имя я уже давно научился. Да и Альтор именно так меня называл. Впрочем, как и остальные рабы. Между собой мы унизительную приставку «тон» не использовали. Жесткое правило, нарушив которое можно было получить нож между ребер. Это у ниггеров только ниггер может называть ниггера ниггером, а здесь все было с точностью наоборот. Между собой рабом кликать нельзя, один лишь хозяин имеет право. Сначала меня такая рабская философия просто убивала. Но после того как Альтор чудом спас меня от двух здоровенных невольников-ольджурцев, хотевших за спор на эту тему посадить меня на «перо», я отчетливо осознал – в чужой монастырь со своими уставами не лезут.

– А языка какого? По виду не ольджурец, это как пить дать. Но и на руанца не похож. Вальтиец?

– Да, – буркнул я и снова впился в ножку.

– А из города какого?

– Иф Кфайфафа.

– Из Крайграфа? – переспросила бабуля, и я только кивнул. Честно сказать, это единственный город Вальтии, который я знал. Силай был из него родом. Рассказывал постоянно, с грустным и в то же время мечтательным взглядом. Верил, что однажды вернется домой.

– А здесь как оказался? – Бабуля посмотрела на меня из-под седых бровей очень цепким взглядом, от которого снова стало чуть не по себе.

– Корсы в море на наш корабль напали, всех, кто в живых остался, в рабство продали.

– Рист аромин кравай? Са линт руса? – выдала вдруг бабуля полную ерунду, и я невольно цокнул языком, нарисовав на лице недовольство. Чревл! Ну я и идиот. Ведь бабулька ругнулась на вальтийском, и мне стоило бы сообразить, что она сама может ею являться.

– Ноу коммент, – понимая, что попал впросак, глупо буркнул я и тут же схватил второй подзатыльник. Твою сурдетскую мать! Я, конечно, за два года ко многому привык, но с какой радости эта бабуля распускает руки?