Текст книги "Изгой. Тетралогия"

Автор книги: Анатолий Радов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 76 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Сервий кивал на слова старика, но не перебивал его.

– Так, воины, – громко заговорил он, подойдя и указав своему спутнику в нашу сторону.

Старик тут же нырнул в толпу и вытянулся в струнку, всем своим видом показывая, что готов ловить каждое слово. Я бросил на него косой взгляд. На поясе полуторный меч в недорогих ножнах, выправка, несмотря на возраст, но вот как раз он, в смысле – возраст, довольно приличный. Староват дедуля. Тяжело такому, наверное, будет воевать.

– Вы попали в славный тринадцатый легион армии храмовников! Поздравляю вас! – продолжал тем временем командир, а судя по словам старика, – архлег. – Меня зовут Сервий Гальба. Запомнили? А теперь посмотрите вокруг себя. С этого мига это ваши боевые товарищи, которые должны стать вам ближе, чем мамка с папкой. И уж намного ближе, чем любимая девушка.

– В каком смысле ближе? – нашелся в толпе остряк, и мы дружно гыкнули в несколько сотен глоток.

Сервий, на удивление, не крикнул в ответ, не завопил диким ором, не стал грозить наказаниями, а рассмеялся вместе с нами, отчего шрамы на его лице грозно выгнулись дугами и стали видны еще отчетливее. И это подействовало каким‑то странным образом. Смех тут же стих, парни подтянулись, сделали лица серьезными.

– Итак, будущие герои, – продолжил этот, видно, знавший, что такое война, человек. – Строимся в две десятицы шеренг, по две десятицы человек в каждой. Мне нужно точно знать – сколько вас.

Нас оказалось почти столько, сколько было нужно, – четыреста восемнадцать. Не влезшие в получившийся после построения квадрат восемнадцать парней напряженно взирали на Сервия.

– Все нормально, воины, – подбодрил тот, улыбнувшись своей «фирменной» улыбкой, от которой его лицо становилось грознее осенних туч, что каждый год укрывали небо Ольджурии, начиная с середины последней тридницы осени. – Вы попадете во вспомогательный отряд. А теперь, – он обратился ко всем нам, повысив тон, – первые две шеренги начинают двигаться за мной. Как только они покинут строй, вторые две шеренги пристраиваются за ними, и так далее. Всем понятно?!

– Понятно, – ответили мы нестройным хором.

– Тогда за‑а мной!

Сервий двинулся вдоль края поляны, и первые две шеренги, колыхнувшись, словно волна, зашагали следом. Я получался едва ли не в числе первых, поэтому почувствовал вдруг некую ответственность. Ведь нам, первым десяти, придется определять скорость движения. Да и остановиться нельзя – либо затопчут идущие следом, либо начнется страшная свалка.

Подозвав интендантского, которому оставил лога, Сервий на ходу вскочил в седло и, осмотрев нас с высоты, легонько ткнул животину в бока. Тот засеменил легкой рысью, но едва поравнялся с парнями, идущими впереди первых двух шеренг, как Сервий перевел его на шаг.

– Ровней! Не напирать друг на друга! – прокричал он в хвост колонны.

Через минут пять мы вышли к дороге, по которой я прибыл сюда с викариусом. По ней неуклюже прошагали примерно треть риги и свернули вправо, на примыкающую грунтовку шириной метров в пять. Парни впереди, да уверен что и сзади тоже, принялись крутить головами, с интересом разглядывая палатки. Здесь они были другого цвета, нежели в «отстойнике», большая часть серо‑зеленые. Причем вокруг определенного количества палаток имелись ограждения в виде кольев, с натянутыми толстыми веревками. В ограждении были «входы», и возле них торчали воткнутые в землю флаги. Высотой метра под два с половиной. Правда, флагами, в обычном понимании, они не являлись. Вместо полотнищ – деревянные фигурки зверей. Птицы, какие‑то саблезубые твари, виары. От этих фигурок животных вниз свисали золотистого цвета плетения из нескольких веревочек, на концах которых было нечто наподобие вымпелов. Треугольные, сужающиеся книзу. Пока мы дошли до места стоянки нашего легиона, я насчитал с десяток таких флагов.

Возле палаток суетились редкие воины, в основном занятые хозяйственными мелочами. То тут, то там между палатками стояли распряженные телеги. Большинство из них нагружены щитами и копьями. Иногда щиты были просто приставлены к телегам. Высокие, примерно по грудь мне. Встречались и кучи из щитов поменьше, высотой в полтора и шириной в локоть.

Возле одной из огороженных площадок, на которой находилась примерно пара дюжин серо‑зеленых палаток, Сервий остановил лога и приказал остановиться нам. Его приказ тут же был передан окриками по цепочке, но все равно образовалась приличная свалка. Кто‑то не успел понять и навалился на идущих впереди, а сзади вдобавок надавили те, кто вообще оказался не в курсе, что был отдан какой‑то там приказ.

Спешившись, наш командир подождал, пока подбежавший молодой паренек лет шестнадцати в парадной форме – то бишь белой рубахе с крестом на рукаве и белом плаще, заберет лога, и только после этого стал вглядываться в хвост нашей колонны.

– Да уж, – проговорил он спустя какое‑то время улыбнувшись, – придется вас помучить маленько, чтобы хоть чему‑то научились.

Сказанное тут же побежало волной шепота к хвосту нашего отряда. Хотя как я понял из разговора архлегов между собой на поляне, называлось это не отрядом, а гуртом.

Что ж – гурт так гурт.

– Первая шеренга! – Сервий перешел на крик, указывая нам на небольшую, ничем не занятую полянку справа от палаток. – На плац, марш!

Мы двинулись вперед, сворачивая кое‑как, чтобы вписаться в «ворота» – небольшой проход, не перегороженный веревкой. Проходя мимо нашего флага, я успел разглядеть его. Виар, раскинувший крылья, похожий на того на поляне, что мы встретили с псевдо‑Руной. Цифра тринадцать на левом крыле и короткий девиз на правом – «Только вперед».

– Келтик! – окрикнул архлег паренька, который едва успел привязать лога к вбитому возле одной из палаток колышку. – Где Лостад?

– Наверное, у бабы своей. – Паренек слегка пожал плечами.

– А кто у него сейчас в бабах?

– Лабина. Напротив тут, недалеко. Сестра Стайреха Магиордского, того, что зерно штабным продает.

– И откуда ты, стервец, все знаешь? – шутливо ругнулся архлег, и парень улыбнулся. – Ладно. Дуй за ним. Скажи, я ему гурт привел. И намекни, что дождется он плетей за свои выкрутасы. Нашел когда по бабам ходить. Да, и постой, – Сервий сделал лицо грозным, – а не молод ли ты еще баб бабами называть, а?

Паренек нарисовал на лице невинную улыбку, и архлег только махнул рукой:

– Ладно, дуй.

Все это происходило, пока мы выстраивались на площадке. Слава Номану, большинство новобранцев оказались понятливыми, и через какое‑то время мы воссоздали практически такой же квадрат, что и на поляне.

Пока ожидали этого самого Лостада, Сервий толкнул нам вдохновляющую речь о чести, славе и прочих «достопримечательностях» тринадцатого легиона. Цифра, надо сказать, меня не особенно радовала. Все‑таки я был слегка суеверен, потому испытывал легкий дискомфорт.

Лостад оказался суховатым человеком среднего роста, но с лицом, глядя на которое становилось понятно – такого лучше не задевать. Словно выточенное из камня, с широкими скулами, и глаза какие‑то… мертвые, что ли.

– Это ваш лег‑аржант Лостад Кромт, – представил его Сервий. – Слушаться его вы должны крепче, чем отца, потому что теперь он будет вам больше чем отец. Давай, Лостад, принимай пополнение.

– На вы‑прав‑ху! – тут же рявкнул Лостад, голосом, не терпящим даже малейших возражений, и мы вытянулись в струнку. – Обращаться ко мне – мин лег‑аржант! Слушаться с полуслова! – Он двинулся вдоль первой шеренги, заведя руки за спину. – Я помогу вам впитать в себя воинскую науку с потом, а кто не захочет – то и с кровью. Помните – вы «последки». Ваши соратники находятся здесь кто тридницу, кто две, а кто и шесть. Я понимаю, что решение ступить на стезю Номана вам пришлось принять по разным, порой не зависящим от вас причинам, раз вы не пришли сюда еще весной. Но это не делает вас ни хуже, ни лучше. Насчет первого скажу вам сразу – туда пути вам нет, потому что он ведет в могилу. Станете хуже – и будете сурово наказаны. А вот со вторым я вам помогу. Вы у меня через две десятицы будете не просто лучше, а лучшим гуртом в славном тринадцатом легионе. Для этого вам придется забыть, что такое отдых, сон, девки и прочие радости жизни. Здесь радостей не будет. Здесь будут пот и кровь. Все ясно?

– Да, – ответили мы нестройно.

– Я не понял! – Лостад остановился и с удивлением посмотрел на нас. – Что вы сейчас сказали?!

– Да! – прокричали мы стройней.

– Я даю вам три попытки. После этого, если не исправитесь, каждый двадцатый из вас получит по три палки.

– Погоди, – остановил его Сервий. – Слушайте, воины. Отвечая, нужно прибавлять звание командира.

– Спасибо, мин архлег, – повернувшись, поблагодарил Лостад командира легиона, после чего снова уставился на нас. – Так что вы там сказали?

– Да, мин лег‑аржант, – рявкнули мы дружно.

– Четче!

– Да, мин лег‑аржант!

Я почувствовал, как от крика у меня свело горло, а на глазах выступили слезы.

– Еще четче!

– Да‑мин‑лег‑ар‑жант! – проорали мы, рвя глотки.

ГЛАВА 8

Вконец их сорвав, отвечая еще на два вопроса нашего гуртового аржанта, мы выдвинулись на местный полигон. Сервий отправился с нами, так как весь тринадцатый легион с самого утра находился именно там. Снова по той же грунтовке, потом налево по дороге, две риги бегом и затем направо. Примерно туда, где я видел «оловянных солдатиков».

Эти солдатики присутствовали там и сейчас. И даже больше, чем тогда, когда я глядел на них из кареты. Наверное, потому что было утро и муштра только начиналась.

Выстроившись на краю огромного поля, мы дружно уставились на гурты нашего легиона, тренировавшиеся шагах в двухстах. Сервий, который, что удивительно, совершил пробежку вместе с нами, а не запрыгнул снова на лога, направился к выполняющим какую‑то хрень ближним двум гуртам. Хрень эта заключалась в сминании нескольких десятков массивных бревен обхватом примерно в полметра. Бревна были воткнуты частоколом в землю перед гуртом. Гурт ощетинивался длинными копьями и мелкими шажками, четко и слаженно выдыхая при этом нечто вроде «гра», «гра», «гра», двигался на частокол. Через минуту все бревна были повалены, какие копьями, а какие и щитами, а гурты, не теряя построения, отступали шагов на тридцать назад. От них отделялась пара шеренг, и воины снова втыкали бревна. Затем валяние бревен повторялось.

Нас же в это время сортировал Лостад и еще двое жантов, подбежавших со стороны тренирующихся гуртов. Самых крепких и сбитых, но невысоких отбирали для первой шеренги, во вторую ставили парней порослее, а дальше уже шел средний контингент. Правда, при этом рослых и крепких ставили в первые и последние две позиции шеренг, а также в последнюю пару шеренг, что было понятно. А еще понятней стало, когда ближайший к нам гурт развернулся в нашу сторону и двинулся вперед. Бух‑бух‑бух‑бух – удары восьми сотен стоп. Словно рядом с тобой мощная свае‑бойка вколачивает в землю огромную сваю. Честно говоря, у меня даже волосы на голове зашевелились. Идущая на тебя стена из огромных щитов и смотрящих прямо в твою грудь остриев копий приятных ощущений не вызывает.

Но, сделав всего с десяток шагов, гурт стал поворачивать вправо. Для этого правый парень в первой шеренге остановился на месте и сделался таким образом центром окружности, которую принялся рисовать гурт. Повернув вправо, гурт сделал еще десяток шагов и снова стал поворачивать. Через несколько минут он совершил разворот на двести семьдесят градусов, как танк – практически на месте, и ринулся на столбы уже другим флангом. А точнее – бывшим ранее правым.

В общем, данная коробочка должна была уметь нападать любой своей стороной. Интересно, а какая в этой коробочке моя роль? Я посмотрел на Сваго и Лида. Первый моего возраста, второй старше лет на пять. Нас троих в начале сортировки отослали в сторону, где мы и ожидали, когда командиры выстроят гурт так, как они видят правильным. Пока мы ожидали, успели перезнакомиться. Сваго был из Трухины, поселения возле Магиорда. Третий ребенок в семье простолюдинов, лет в семь он сам обнаружил у себя магический дар, проявившийся в свечении вокруг ладошек. С расширенными глазами Сваго рассказал, как проснулся посреди ночи и закричал от страха, видя, как его руки окутывает яркий красный свет.

Отец отвел паренька к местному лекарю, и тот посоветовал отдать его на обучение в школу при маленьком клане Искрящих. И вот он владел магией Огня до четвертого круга, правда, помимо этого, почти ничего больше не знал. Несколько простеньких заклинаний из остальных трех стихийных ветвей, по сути, бытовых, в расчет он и сам не принимал. Лид же раньше был лекарем, но без дара. Просто много знал о травах, отварах и мазях от своего деда, который тоже занимался лечением простых людей. Был он из Свенгиорда, маленького полугородка‑полудеревни на юге Ольджурии. Шесть с половиной лет назад, сразу после прошлого Вздоха Зыби, руанская провинция Пульрок занялась набегами на южные окраины своего государства‑соседа. Решили, что после похода в Зыбь военные силы Ольджурии ослаблены и можно слегка помародерить. Но Повелитель не поскупился орджунами и выслал три сотни этих серьезных воинов, чтобы наказать оборзевших руанцев. Лид был освобожден, и при общении с одним из орджунов, которому он сделал мазь от ран, вдруг выяснилось, что он, возможно, обладает даром. Орджун задал несколько вопросов, после чего накатал на пергаменте несколько слов и с этим документом послал Лида в Магиорд, где тот поступил на обучение к одному из магистров клана Крепких. Клан занимался магией Земли и Воды, и его члены частенько нанимались к купцам в качестве охраны при перевозке товаров из города в город.

О себе я коротенько рассказал им все ту же версию про Сухину, что поведал викариусу, правда без упоминания рабства. Просто, мол, судьба свела с магистром‑стихийником, который и обучил.

– А Свет? – спросил Сваго.

Хм. Интересно, а он откуда уже знает? Хотя в замкнутых коллективах, наверное, такие вещи не скрыть. Возможно, Сервий говорил что‑то лег‑аржанту, и Сваго подслушал, или еще каким‑нибудь способом разведал.

– Ант, Сваго, Лид! – наконец подозвал нас вернувшийся Сервий, и мы дружно двинулись к выстроенному гурту. Рядом с коробочкой стояли все те же восемнадцать «лишних», среди которых был и старик. Он почти слезно умолял Лостада поставить его в основной гурт, а лег‑аржант что‑то мягко объяснял в ответ, медленно крутя головой.

– Так, Ант, – первым делом Сервий обратился ко мне и указал на вторую шеренгу, – твое место второе в ней. Занимай. Сваго…

Я двинулся вперед, парни расступились, пропуская меня. Что ж, вот тут теперь мне и воевать. Почти в самом лбу гурта.

– Мин архлег, а что насчет четвертого? – спросил Лостад, обращаясь к Сервию, когда отправил на свои места Сваго и Лида. А все‑таки неплохо стоять почти в первых «рядах», слышишь разговоры командиров. А те общаются по привычке громко, да и не только по привычке. Крики и шум время от времени доносятся практически отовсюду. То один гурт отрабатывает быструю атаку с диким ором, от которого стынет кровь, то другой с теми же «гра» валит бревна. Да и топот сотен ног звучит над лугом постоянным монотонным гулом.

– Я сейчас в штабной «отстойник», там попробую хорошего мага тебе выбить. А то у тебя Светом один всего владеет, да и то слабо. Кстати, завтра с утра не забудь отправить всех троих в Шан. Пусть сразу световые «щиты» примут и начнут ими заниматься.

– Слушаюсь, – кивнул Лостад и повернулся к нам. – А теперь, доблестные виары тринадцатого, будем учиться ходить так, как полагается! – прокричал он и повернулся к старику, стоящему с «лишними» в сторонке. – Ладно, отец, иди пока в первую шеренгу, поменяйся с правым угловым. Покажи новичкам свои навыки. А вы, – он снова глянул на нас, – быстро достали «муштровки» и напялили на себя!

Те, кто не понял, переспрашивать у лег‑аржанта не рискнули. Смотрели просто, что делали другие. Я же допер сразу. Скинул с себя дублету и аккуратно свернул ее. Потом достал из сидора одну из двух серых рубах, а дублету положил на ее место. Через минуту стал по стойке «смирно».

Следующие три с половиной часа мы шагали по лугу без остановки. Лостад орал на нас благим матом – сначала постоянно, а через пару часов только на поворотах. По прямой мы кое‑как научились ходить, не толкая друг друга. Потом был перерыв минут десять. На луг въехали четыре телеги с бочками, и одна из них направилась к нам. Мы достали из мешков деревянные кружки, выстроились в очередь. После утоления жажды ничего не хотелось. Лечь бы да поспать маленько, но нас снова построили в гурт, и все покатилось по новой.

Так мы и прошагали до самого вечера, отрабатывая движения по прямой и повороты. Радовало одно: в отличие от остальных гуртов, мы были налегке, если не считать мешков за плечами и мечей на поясах. Хотя некоторые были без последнего. По моим прикидкам, оружие имела едва ли четверть новобранцев.

К моменту, когда светило почти коснулось горизонта, ноги гудели, как провода на высоковольтных линиях, в горле пылала пустыня, а муштровку было хоть выжимай. Но этого не потребовалось. Оказалось, что именно для того нам и выдали по две штуки, чтобы после тренировок можно было натянуть на себя сухую. Заботятся о нашем здоровье, приятно.

Улыбнувшись, я отер мокрой муштровкой потное разгоряченное тело и обвязал ее вокруг лямки мешка. С удовольствием надел сухую.

Обратно шли пешком, что и понятно. Если перейти на бег, то никаких муштровок не напасешься. Дошагали к дороге, пропустили пару гуртов из другого легиона, судя по нашивкам на плащах их лег‑аржантов, и поплелись у них в хвосте. Через минуты две послышался топот. Мимо нас длинной вереницей потянулись всадники. Подняв голову, я посмотрел на них. Тоже измученные.

От логов пахло животным потом, от людей людским, но все это перемешивалось в кучу, и в конце концов пахло просто потом, душно и мерзко, но на вонь никто не обращал внимания.

Когда слева начался лагерь обозников, я машинально повернул голову, но выстроенных буквой «п» телег все же не разглядел.

«С такими нагрузками и секса скоро не захочешь», – мелькнуло в голове. Я кисло улыбнулся, но все же стал думать про Журбинку.

– Парами правое пле‑е‑чо! – вырвал меня из приятных дум рявкнувший Лостад. Мы свернули на грунтовку, ускорили шаг. В отличие от первого раза, шли мы уже более‑менее нормально. По крайней мере, никаких свалок не случилось, всего за один день мы научились держать дистанцию.

От вида своих палаток на сердце потеплело, растеклось по телу приятной волной. Дом, милый дом. Уже на подходе нашей колонне пришлось прижаться к левому краю, чтобы пропустить несколько телег, на которых погромыхивали пустые деревянные бочки. Практически все тут же повернули к ним лица, втянули в себя будоражущий аромат пищи.

Но до ужина нужно было еще дожить. А первым делом нас снова построили на плацу, где Лостад стал объяснять основные положения общежития, при этом сохраняя полное спокойствие, что немного не вязалось с его словами. Воровство в первый раз – десять палок, во второй – сорок, в третий – смерть. Лостад не говорил «смертная казнь», он говорил просто – «смерть». И в такой формулировке звучало куда серьезней. Драки – то же самое. Значит, Гвидо всего лишь припугнул. Все‑таки выходило, что забить палками насмерть могли только за третью драку. Гуманно, гуманно. Неподчинение приказам – двадцать палок с лету, потом сразу смерть. Круто. И еще с десяток провинностей, за которые тоже били палками. Правда, тут уже планка снизилась до пяти в начале и десяти в конце. О смерти речи не было. Ну и соответственно за убийство кого бы то ни было – хоть соратника, хоть архлега, хоть презренного в глазах вояк обозника – смерть без разговора. И здесь я был согласен на все сто.

Плюс к этому провинности, которые пока нам не грозили. Оставление флага на поле боя – смерть, потеря флага – смерть, отступление без приказа – смерть, оставление без помощи раненого товарища – смерть. Смерть, смерть, смерть. В общем, веселое времечко нас ожидало.

– А вечером можно к обозникам ходить? – лихо спросил один из новобранцев, едва Лостад закончил. Видать, парень каменный, ничем не проймешь. Впрочем, меня самого этот вопрос волновал очень сильно. Несмотря на бешеную усталость, в голове продолжали крутиться мысли о Журбинке. Вспоминалось ее молодое нежное тело, упругая грудь, мягкие губы и запах. Ее волосы дурманяще пахли какими‑то цветами.

– А что, девка какая есть? – спросил лег‑аржант, и парни устало засмеялись.

Парень предусмотрительно промолчал.

– Можно, – заговорил Лостад, выждав какое‑то время. – Келтик! – позвал он того самого паренька, что был утром, и когда тот выскочил из‑за ближайшей палатки, скомандовал ему что‑то непонятное. – Скажи, чтоб подвешивали бочку.

Парнишка кивнул, бросился к «воротам», выкрикнув по пути у самой ближней к ним палатки пару имен. Почти сразу из палатки появились два мужика лет под сорок.

– Бочку вешайте! – весело прокричал им паренек, и те в ответ вяло кивнули. Потом, без особого желания, схватили одну из бочек, стоящих в ряд тут же, и потащили к трем врытым в виде треноги столбам. Перекинули прикрепленную к бочке длинную веревку через перекрестие сверху, продолжая выражать лицами полную апатию, потянули, привязали узлом к перегородке у самой земли. В отличие от этих двух бывалых, четыреста семнадцать лиц новичков смотрели на происходящие с жутким интересом, и только дедуля успел пару раз зевнуть.

– В бочке песок, – стал громко объяснять Лостад, когда бывалые управились. – Хватает на два часа. Если вы вернетесь и бочка будет пуста – пять палок. Все ясно?

– Ясно, мин лег‑аржант! – гаркнули мы устало.

– Тогда дальше. Первые две шеренги в первую палатку, – Лостад ткнул пальцем, указывая на самую дальнюю, – вторые две шеренги во вторую…

Дослушивать дальше я не стал. И так наша палатка оказалась у чревла на куличках, а еще нужно было успеть сбегать на речку искупаться, потом вернуться, натянуть рубаху с крестом и успеть найти Журбинку. Да и не только найти.

С купанием повезло. Возле палатки стояли три бочки. Две маленькие, литров по двадцать, и одна огромная, литров на сто, а может, и больше. Правда, здесь вместо литра был тил, но он практически не отличался от земной меры жидкостей.

Как объяснил еще один из бывалых, дожидавшийся нас у палатки, вода в большой бочке для того, чтобы обмываться. Тут же рядом стояло деревянное ведро со щелоком.

В этот раз я снова оказался первым, как и с цирюльниками. Сообразил еще на половине объяснения вояки, скинул муштровку и глянул на заходящее светило. Оно безжалостно пряталось за горизонт. Как искать в темноте чертову таверну – не понятно. Да и не в этом только дело. Хотел я еще приобрести небольшой ножик, примерно такой, какой у меня был, но сегодня, видимо, уже не получится. Устроить шопинг и навестить Журбинку одновременно не выйдет, хоть метеором носись.

Натерев щелоком торс, я оглядел бочку. Краников, разумеется, нет. Тогда, недолго думая, я откинул крышку и стал просто брать воду жменями.

– Ничего себе, – послышался сзади удивленный голос, в котором в то же время слышалось уважение. – Что это у тебя со спиной?

Чревл! Этот вопрос начинает бесить.

Я заметил подвешенный к бочке ковшик, снял его, и не глядя, протянул спросившему.

– Полей на спину.

Спросивший зачерпнул, стал медленно лить. Я нагнулся сильнее, но немного воды все же попало за пояс.

– И на голову ковшик. Не жалей.

После этого мне пришлось проделать то же самое, не в службу, как говорится, а в дружбу, хотя внутри все истошно торопилось. За нами уже выстроилась очередь, и многие, если не все, смотрели на меня и на мою спину с интересом. Ладно. Закончив поливать своего сослуживца, я торопливо отыскал в мешке самую большую тряпку и обтерся. Так, это у меня будет полотенце.

Бросив его на плечо, я схватился мешок за лямку и поперся в палатку. Топчаны здесь уже были расставлены рядами, четыре ряда по пять топчанов в длину и два в ширину. Над проходами висела натянутая веревка. На нее я и закинул мое новое полотенце, а заодно и мокрую муштровку, после чего положил мешок на угловой топчан. Вроде с местом определился.

Почти бегом выскочил наружу, рванул к воротам, но тут ожидало огромное разочарование. Возле ворот стоял Лостад. Рядом с ним с ноги на ногу переминался высокий парень в какой‑то вычурной форме, и едва я появился, лег‑аржант окликнул меня:

– Ант! За тобой штабной адьют приехал. От викариуса Артуно.

Хорошее настроение тут же рухнуло в бездну. Твою сурдетскую мать, еще же этот долбаный «стул правды». Совсем из головы вылетело.

Все. На сегодня надежду провести вечер с девушкой можно смело откладывать в сторону. Лицо само по себе приобрело унылый вид, я вздохнул и поплелся вслед за штабным адьютом к стоящей на грунтовке брыке.

ГЛАВА 9

Ольджурия, Южный Доргон, окрестности Магиорда

Вильято всматривался на север вдоль серого полотна Магиордского тракта, отодвинув в сторону мешавшую ветку ольшаника. Светило уже давно прошло зенит и начало катиться вниз, а Повелителя все не было.

«Неужели хваленая прозорливость Лутов и тут сработала? – подумал старый маг. – Хотя при чем тут прозорливость? Никакой опасности для Повелителя это покушение не представляет. Не для того оно задумано. Совсем другие у братьев планы, совсем другие».

Он обернулся. Чуть поодаль, шагах в двадцати, в лесу стоял отряд магов из сорока человек. Впрочем, магами называть их было слишком громко. Так, сброд, который братья собирали почти два года по глухим деревням и поселениям Северного Доргона. И за эти два года среди простолюдинов было найдено всего сорок душ, в которых теплился хоть какой‑то дар.

Вильято криво усмехнулся. А они‑то себя считают настоящими магами, верят, что однажды на их плечах появится татуировка в виде стоптанных сапог и короткая строчка под ними – «Путь вечен».

Вильято снова перевел взгляд на дорогу, потом мимолетно взглянул на светило. Чревл подери, ну где же этот Варгросс'Лут?

Волнение старого мага усилилось. Если всего минут двадцать назад он боялся только одного, что не сможет уйти с поля боя живым, то теперь пришел и страх, что боя вообще может не случиться. А он нужен. Нужен братьям из клана.

От тревожных мыслей отвлек топот вдали, и Вильято подался вперед. Ну слава Номану! Едут, чревл их раздери.

Он тут же направился в глубь леса, к отряду.

– Так, все помнят? – спросил, подойдя к кучке людей в простолюдинской одежде. – Использовать только магию Хаоса. Порядок ни в коем случае.

«Зачем им вообще давали заклинания Порядка? – в который раз посетила мысль убеленную сединами голову Вильято. – Ну да, да – брат Шидрото сказал, чтобы они не заподозрили чего‑нибудь. А то, мол, как это – у самих заклинания серебристые, а нам черные пихаете.

Впрочем, какая разница. Все равно дальше второго, а некоторые и только первого круга, эти идиоты не пошли. Да и не стремился никто из братьев действительно тренировать их. Приказ от архмагистров Великой Триады клана Странствующих был получен однозначный – пара Стихий до второго круга и сразу Хаос. Если кто подохнет от столь резкого перехода, то и чревл с ними.

Интересно, а сами архмагистры Великой Триады насколько знают Хаос? Вряд ли выше третьего круга, да и то, скорее всего, с полдесятицы заклинаний, собранных за сотни лет. Вернее, „выбитых“ из тварей Хаоса. Даже эти ужасные и необъяснимые существа под действием магии Порядка иногда соглашаются поделиться своими плетениями, получая взамен жизнь. Вот только кто ж им ту жизнь оставит? Идиоты. Кругом идиоты, даже в диковинном и непостижимом мире Хаоса».

Гулкий топот копыт приближался. Вильято знал, что с Повелителем будет никак не меньше сотни орджунов по той простой причине, что направлялся он в Шан‑Эрмиорд. Обычная практика каждые семь лет. Проверить готовность армии, произнести на площади городка воодушевляющую речь и после спокойно вернуться в свои владения. В конце второй тридницы осени в лесах под Магиордом можно неплохо поохотиться на рызгоев и дролтов. А в этом году, говорят, и виары пожаловали в большом количестве. Что‑что, а страсть к охоте – семейная черта Лутов.

– Приготовиться к бою, – скомандовал старый маг, и сорок человек принялись с усердием плести «марево Хаоса». – Идите к дороге, – продолжил давать распоряжения Вильято. – Растянитесь в цепочку, пять шагов между двумя людьми. Как только проедет первая двудесятица орджунов – атакуйте.

Отряд полубегом двинулся вперед, растягиваясь в длинную цепь. На их лицах старый маг успел приметить какие‑то довольно‑горделивые выражения.

«Идиоты, – в сотый раз пронеслось в его мозгу. – Они еще и гордятся тем, что им доверили совершить покушение на Повелителя. Это ж как им промыли мозги?»

Впрочем, как, Вильято знал и сам. Он и участвовал в этой промывке.

Все эти орджуны – это миф. Нет никаких орджунов, обычные воины, владеющие кое‑как стихиями и Кровью. Да и то не все. А Кровь вам не опасна, вы не рабы. Вы свободные люди, достойные лучшей доли. Власть же Повелителя держится на привычке, и вы, простые люди, сможете свергнуть ее. Ведь вы владеете магией Хаоса и Порядка! А это сильнейшие магические искусства. Вы лучшие сыны Северного Доргона.

Тьфу. Как он только удерживался, чтобы не рассмеяться в голос, говоря это?

Топот был уже совсем близко. Вильято на всякий случай углубился в лес еще на десять шагов и уставился в сторону дороги. Сорок идиотов, которые через минут пять будут уничтожены орджунами, стояли цепочкой, скрытые кустами ольшаника с ярко‑желтой, но уже редкой листвой.

Вот меж листьев и веток мелькнули первые всадники. Логи шли рысью, и поэтому казалось, что сверкающие шлемы орджунов плывут над верхушками кустарника. Вильято задержал дыхание и напрягся, готовый в любой момент припустить бегом в чащу. Выпитое накануне зелье позволит ему какое‑то время бежать легко, как в молодости, невзирая на преклонный возраст. Он бы прямо сейчас так и поступил, но была одна загвоздка. Ему нужно было удостовериться, что все эти сорок болванов будут мертвы, когда закончится бой, иначе в умелых руках орджунов они быстренько выдадут и кто их обучал магии, и кто подослал сюда, чтобы покуситься на Повелителя. И тогда всем планам конец.

Недаром Триада послала его… и еще двух лучших братьев.

Вильято тихонько свистнул условным манером, и из‑за деревьев вышли двое, в такой же одежде простолюдинов, но это были братья. Истинные, не чета сорока болванам. Чуть помоложе его, однако тоже далеко не юнцы. Дело было опасным и важным, отбор на него производили только из армагистров Порядка.