Текст книги "Будущее не в прошедшем"

Автор книги: Анатолий Малахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

СЕЙФ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ

Во время одной из давних экспедиционных поездок мне пришлось столкнуться со столь необычными фактами, что я не сразу решился рассказать кому-либо об услышанном. Но в то же время молчать об этом не имею права, даже если кое-кому мой рассказ покажется неправдоподобным.

На Южном Урале, в зоне лесостепи, унылость равнинного ландшафта нарушается либо березовыми колками, либо пологими гранитными холмами, возвышающимися на 50—100 метров над бескрайними морями пшеницы или ковыля. Каменные громады – сама вечность! Неподвижные, неизменные, созданные еще в те времена, когда вся планета была молодой.

Около одного из таких холмов судьба втянула нас в ход совершенно необычных событий. Началось все с того, что при въезде в довольно большой по здешним местам поселок машине преградила дорогу толпа. В центре образованного ею круга дрались двое парней.

Не успели расспросить, чем вызвана драка, как подкатил мотоцикл с двумя милиционерами. Один из них, широкоплечий, энергичный, быстро разбросав в стороны дерущихся, дал им команду двигаться к отделению милиции.

В отделении, пока мы писали свидетельские показания, следователь начал допрос драчунов, или точнее говоря, одного из них. Второго – у него оказалась пробитой голова – пришлось сразу же отправить в поликлинику.

Картина происшедшего была предельно простой. Рабочий совхоза Ибрагим Валеев – тот, что сидел сейчас перед следователем, – напал на жителя этого же поселка Реву Явдатова. Неясной была лишь причина нападения. Следователю, сколько он ни бился, выяснить эту причину не удалось.

* * *

Место для стоянки экспедиции мы выбрали недалеко от окраины села. У подножия гранитного холма разбили палатки, развели костер. Приготовились к ночевке. Назавтра предстоял тяжелый рабочий день.

Но сразу заснуть не удалось. В полудреме я слышал обрывки песни, которую пели проходившие мимо околицы девушки. До меня донеслись слова о сером камне, что «тянет солнце, как магнит», о тайной силе, о скрытом кладе, о татарской могиле. Ничего больше уловить мне не удалось.

Вскоре сквозь одолевавший уже меня сон послышалось: «Эй, приезжий, выдь ненадолго». Я выглянул из палатки и в свете догорающего костра увидел странную фигуру старика-татарина, одетого в длиннополую поддевку и выцветшую тюбетейку. Мы присели у костра, и необычный посетитель заговорил. Он просил меня, заклинал аллахом, помочь высвободить из-под следствия ни в чем не повинных парней.

Из его сбивчивого рассказа следовало, что в драке виноваты не парни, а сам старик, поручивший Ибрагиму Валееву отнять у Ревы Явдатова не принадлежавшую тому вещь.

Старик явно что-то не договаривал. И я рекомендовал ему не скрывать ничего, а рассказать все, как было.

Все началось обыденно и просто. У Явдатовых пропала корова. Несколько дней ее искали безуспешно. Наконец, удалось выяснить, что она провалилась в яму на гранитном холме. Вытаскивая корову из ямы, Рева Явдатов нашел там заржавленный кинжал, полуистлевший ковер и бронзовую пластинку. Пластинка была особенной. На ней было изображение лежащего тигра и надпись:

«Силою вечного неба имя хана да будет свято, кто не поверит – должен быть убит».

Тут уж настало время удивиться мне самому. В музеях мне приходилось видеть такие дощечки. Обычно они делались из золота, серебра или меди. Их называли «пайцза». Символом власти являлась такая дощечка. Ее выдавали доверенным чиновникам. О бронзовых дощечках я не слышал. Время, в которое на Руси носили такие знаки, относится к временному владычеству татар – татарскому игу.

А старик продолжал. Рева Явдатов ни за что не хотел отдавать пайцзу. В то же время старики постановили предать останки новому захоронению. И он сам поручил Ибрагиму Валееву отобрать у Ревы найденные вещи. А Рева сопротивлялся. Вот между ними и вышла драка.

Старик дальше добавил, что холм, у подножия которого мы ведем разговор, где и была найдена могила воина, зовется в народе Татарской могилой. А все захоронения прошлого всегда священны народу. И вот теперь тот, кто должен был исполнить волю старших, будет наказан, а Рева Явдатов, как «пострадавший», а по существу главный виновник, оправдается законом.

* * *

Целый день был насыщен работой. Нам предстояло дать подробное описание геологии гранитного холма и прилегающих к нему участков. Наши данные должны были войти в детальную геологическую карту района. Предстояло осмотреть и описать все выходы гранитов. Это требовало времени.

Что-то настораживало в залегании гранитных плит. Мне все время казалось, что некоторые из них то ли оползли, то ли передвинуты человеком. Но я отгонял эти мысли как абсурдные.

На вершине холма Татарской могилы я повстречался с человеком, назвавшимся местным учителем, Петром Николаевичем. Мы разговорились. И сам собой разговор перешел на вчерашнюю драку. Рассказал и о просьбе старого татарина.

Петр Николаевич внимательно выслушал мой рассказ. Он сообщил, что так же, как и я не верит в виновность «нападавшего», Оказывается, учитель был только что в больнице и беседовал с «потерпевшим». После этого разговора Петр Николаевич и пришел на холм, чтобы проверить рассказанное ему Ревой Явдатовым. По словам этого парня внутри холма должно быть древнее захоронение великого воина. То, что нашел Явдатов в яме, – лишь часть общего захоронения. Со слов учителя происходящее выглядело так…

После того, как корова была вытащена, Рева спустился в яму, увидел там кинжал и бронзовую пластинку, завернутые в полуистлевший ковер.

– Бронзовую пайцзу, – не выдержал я, перебив мысль учителя.

Петр Николаевич только кивнул мне в ответ. Видно, что и на уроках он не любил, чтобы его перебивали.

С пластинкой в руках Рева вернулся к яме через некоторое время. Было тихо. И он задремал. Ему приснилось, что тысячи воинов пришли к холму. На руках они несли тело человека, одетого в золотые доспехи. Отложив в сторону тело покойного, воины и их рабы-полоняне занялись необычным делом. Они начали разбирать гранитные глыбы, в короткое время проделав в холме ущелье – падь по-местному. Дно пади оказалось ниже уровня степи. В этой пади они заложили ряд камер и ниш.

Центральная из них была самой объемной. Парень во все глаза смотрел на действия воинов и полонян. Ему казалось, что все это происходит въявь, и в то же время выглядит призрачно. Он так и назвал выработку в гранитах: «Призрачная падь…»

Потом началась длительная церемония захоронения тела воина в золотых доспехах. Сотни его бывших подчиненных вначале несли многочисленные сокровища. Чего только тут не было! И утварь, необходимая в загробной жизни, и золото в слитках, и драгоценные камни: алмазы, рубины, изумруды, сапфиры… Все эти богатства положили на пол в центральной камере-нише, прикрыв их бесценными коврами. Сверху нанесли груду ярких цветов. На цветы и уложили тело вождя, также завернутое в драгоценные ковры. На ковер положили знак его власти золотую пайцзу.

А потом началось то, о чем без содрогания не мог говорить Рева. К ямам, расположенным рядом с центральной камерой, подводили лошадей в великолепных сбруях и закалывали их ножом. Вслед за лошадьми такая же участь постигла ближайших слуг воина. В одну из камер привели полонянок. Среди них была одна девушка, необычайно похожая на Ксютку, к которой ныне неравнодушен Рева. Ее также должны были зарезать и положить рядом с воином.

Вот тут парень не выдержал, Закричал, чтобы прекратили это безобразие. И мгновенно призрачная падь распалась. Рева проснулся и увидел холм почти таким, как он выглядит сейчас.

Учитель дальше стал рассказывать о том, что Рева, проснувшись, отчетливо увидел в зоне призрачной пади ненормально залегающие плиты, словно их положили не так, как они залегали. Петр Николаевич и пришел на холм, чтобы проверить рассказ Ревы.

Ну, а драка произошла оттого, что Ибрагиму Валееву удалось выкрасть у Ревы бронзовую пайцзу. А Рева и сейчас думает, что его сон был навеян этой плиточкой. Он во что бы то ни стало хочет досмотреть судьбу девушки, так похожей на Ксютку. Он и полез в драку, чтобы отнять у Ибрагима пайцзу.

* * *

Вскоре уехал из этих мест. Я пытался обращаться к следователю. Ходатайствовал о смягчении наказания Ибрагиму. Следователь, помнится, отклонил мои доводы, сказав, что не может он подшить к делу материалы, увиденные кем-то во сне.

Вернуться к этой теме меня побудила сохранившаяся от поездки фотография холма, называемого Татарской могилой. В краевой части его кажется искусственно выложенной из гранитных плит голова «сторожа». Он стоит с раскрытым ртом и как бы кричит: «Слуша-а-й… Посматрива-а-й…»

Не покоится ли в этой могиле прах одного из темников Батыя? Темники командовали отрядами в десять тысяч воинов и назначались из храбрейших воинов – соратников хана. Может быть, здесь лежит прах храбрейшего из храбрых – младшего брата Батыя – Шейбани, внука Чингис-хана, получившего себе в удел вотчину, тяготевшую к «Синей орде», расположенную от верховьев р. Яик (р. Урала) до Сыр-Дарьи. Именно Шейбани отличился во время походов на Русь, награбив несметные богатства.

Вполне вероятно, что татарские темники и ханы отчетливо сознавали ненадежность укрытия захоронений в обычных земляных курганах. Чтобы исключить воровство, они избрали гранитный холм. Своей кладкой курган похож на египетскую пирамиду. Крепко подогнанные друг к другу каменные плиты было не под силу сдвинуть в одиночку. Только тысячам людей подвластна подобная работа.

Кто знает, может быть, те, кто хоронил вождя, – русские рабы-полоняне, да и часть воинов были потом уничтожены. А человек с бронзовой пайцзой был убит последним и зарыт недалеко от поверхности холма, чтобы отвлечь внимание. Найдут такое захоронение и отступятся.

Во всем рассказанном наиболее спорно видение призрачной пади. Оно нереально. Но есть и объективные факты. К ним принадлежит и сохранившееся в народе название «Татарская могила» и какие-то сказания в песнях о «кладе», и находка захоронения человека с бронзовой пайцзой. Любопытно отметить, что ни на самом холме (Татарской могиле), ни вблизи него нет и следов обычных мусульманских кладбищ. Только каменный страж – свидетель древних дел и событий – напоминает о том, что здесь может быть что-то скрыто.

«МЕРТВАЯ ГОЛОВА»

В руках у меня обычная записная книжка. Ее оставил в транзитном самолете мой попутчик – тоже геолог.

Мне, право, неприятно, но вынужден сознаться, что заглянул в записную книжку, рассчитывая найти в ней нужные координаты – адрес, место работы или хотя бы фамилию владельца.

Нет. Никаких примет там не было. Это оказался дневник, по которому можно было проследить поиск метода, важного для народного хозяйства, а также моменты зарождения идеи, сомнения и находки…

Думаю, мой случайный попутчик не обидится, если опубликую его записи, не претендуя на авторство. Обязуюсь в любой момент возвратить ему книжку.

Удивительная метаморфоза. Лето и осень 1964 года. Стремление записывать свои мысли возникало не раз. Почти всегда от этого отвлекало обилие записей, которые приходится делать на работе, не расставаясь с авторучкой. В поле ведем дневник наблюдений. Зимой в камералке обильны записи результатов обработки. Поэтому все время откладывал на будущее свой дневник.

И вот в начале отпуска (кстати, впервые в жизни летнего) здесь, в одном из отдаленных районов, наконец-то начинаю вести записи.

Поводом послужила гигантская гусеница, длиной сантиметров пятнадцать. Поймал ее вблизи картофельного поля, на опушке леса, на листьях папоротника. Гусеница была необычайно пестрая: желтая, зеленая, с темно-синими полосами-разводами. Осторожно положил ее в коробку из-под папирос, выбросив осыпавшиеся остатки табака.

Только глубокой осенью я вновь подумал об этой находке.

В сумерки раздался в комнате странных шорох, Я подошел к окну, где у меня навалом лежали и образцы пород, и диковинные коренья. Звук шел из папиросной коробки. Оказывается, моя гусеница успела окуклиться, пройти все тайны метаморфозы и стать великолепной красавицей бабочкой.

Это была огромная ночница, с желтыми и черными разводами на темно-буром брюшке, крыльях и спинке. Привлекал внимание странный знак на спине бабочки. Там, между крыльями, отчетливо вырисовывалась мертвая голова, рисунок черепа с глубокими глазницами.

В голову полезла всякая чепуха. Вспомнились старые сказки о нечистых силах, охраняющих подземные сокровища.

Ведь всем хорошо известно, что выходы на поверхность горючих самовозгорающихся газов породили те сказки, которые так великолепно описал Гоголь в своих «Вечерах на хуторе близ Диканьки». А сейчас на месте всей этой чертовщины вскрыты богатые залежи необходимого для промышленности сырья. Вот и не верь после этого «чертовщине». Надо уметь только выделить главное от наносного.

А что если с этой точки зрения подумать немного о корнях сказок, «о нечистых», хранящих подземные сокровища? Не найду ли я в легендах какое-либо рациональное зерно?

За легендой. 6  я н в а р я. Любопытно, из справочников я узнал, что «мертвой голове» не положено быть в этих местах. В СССР район ее обитания ограничен Предкавказьем и Закавказьем. Может быть, появление ее здесь связано с какими-то особенностями в строении почв и горных пород? Надо посмотреть.

2 3  м а р т а. Оказывается, «мертвая голова» действительно влияла на психику людей. В Западной Европе ее появлением пытались объяснить даже эпидемии. «Мертвую голову» относили, судя по легендам, в число той «нечисти», которая мешала охотникам за кладами. Эта бабочка якобы сбрасывает свои чешуйки в глаза людям, верящим в нечистую силу. Человек от таких чешуек, по одним данным, слепнет, по другим – засыпает.

В какой-то мере здесь отразились древнегреческие легенды о боге сна Гипносе. Его даже рисовали с крыльями бабочки на голове.

1 7  а п р е л я. Я представляю переживания охотника за кладами. Вот он, наслушавшись рассказов о дьяволе – ловце человеческих душ, о чертях, ведьмах и чертенятах, начитавшись всего до отказа, отправляется в путь. Темная ночь. Только изредка сполохи освещают дорогу. Он ищет «разрыв-траву», которая укажет ему место клада. Воображение рисует скопление слитков золота, россыпи драгоценных камней… Они переливаются всеми красками: васильково-синими, изумрудно-зелеными, малиново-красными…

Охотник за кладами уже видит перед собой все эти сокровища… Но вот его лица касается что-то мягкое, крупное… Оно пищит странно и необычно… Черт!.. Вспышка молнии – и в глаза бросается мертвая голова со скрещенными внизу костями. Вот когда вымысел приобретает зримые черты, Конечно, в результате – шок и обморок.

2  м а я. Для чего я обо всем этом пишу? Точно смакую. Словно сам собираюсь искать клад и соответственно настраиваю себя. А почему бы и не поискать! Что-то здесь есть рациональное?

Связь появления различных животных со скоплениями полезных ископаемых настолько бесспорна, что об этом знает каждый школьник. Еще теснее связь полезных ископаемых с растениями. В Западной Европе находят золото там, где растет жимолость…

5  м а я. В том месте, где я поймал гусеницу «мертвой головы», были кустарники. Если мне память не изменяет, это была жимолость. А по справочникам «мертвая голова» гнездится либо на дурмане, либо на жимолости! Ведь это прямое указание на связь с золотом! Придется проверять!

7  м а я. Недалеко от места находки известна заброшенная точка. Лет 30 назад в ней выбрали десяток крупных, почти пудовых самородков золота!

Конечно, в наши дни это немного. Важен факт наличия золота. Нам сейчас нужно такое скопление, чтобы разрабатывать его с применением техники. Чтобы запасов хватило лет на 25. А это значит – надо иметь здесь не менее тысячи тонн металла.

9  м а я. Сегодня пересматривал свои планы на лето. Добился у начальства разрешения пройти маршрут в зону скопления самородков. Конечно, я не заикнулся о «мертвой голове». Засмеют. Житья мне потом не будет.

Со спектроскопом на сказку. И ю л ь,  1 9 6 5. Меняются времена, мне не нужно, как гоголевским героям, ждать очередного праздника Ивана Купалы. В погоне за кладом я не должен пробираться в глухую полночь к таинственному цветку, растущему только в глубокой пади.

Охота за многими подземными сокровищами сейчас превращена в довольно утомительную и однообразную работу. В задачу нынешнего «кладоискателя» входит сбор прошлогодней травы и сухих опавших листьев. Можно вместе со всем этим брать немного и землицы. Таких проб надо взять тысячи. Отбирают образцы по определенной сетке, намеченной на плане еще зимой в кабинете.

Отсутствие свободного времени заставило меня выбрать самый неудачный вариант. Мы с коллектором должны были отобрать образцы не по сетке (как это положено), а по крестовине, через 50 метров друг от друга. Центр крестовины я наметил в той зоне, где была поймана гусеница «мертвой головы».

В полевой лаборатории все собранные нами образцы сожгут в горелке спектроскопа. Разница в стотысячных долях процента содержания золота в пробах покажет, где заложить шурф. Для удобства все эти данные на плане обводятся линиями, соединяющими одинаковые значения содержания золота в пробах. Все это элементарно просто. И я с нетерпением стал ждать результатов анализа.

1  а в г у с т а. Ну и чудеса! Пришел лаборант и сообщил, что спектроскоп «взбесился». Вместо стотысячных долей процента он стал показывать какую-то несусветную чушь. Фон в пробах исчисляется сотыми (!) долями процента. Если спектроскоп не врет, мы натолкнулись на богатейшее месторождение золота.

2 7  а в г у с т а. Снова удалось побывать на нашей точке, которую мы для удобства зовем «Мертвой головой». Пробы отобрали по более густой сетке. Посмотрим, что будет.

1 5  с е н т я б р я. Наверное, во все мои дела вмешался черт! Бешеные содержания золота в новых пробах повторились!

Срочно нанес на план все показания спектроскопа. Центр месторождения находится в зоне находки гусеницы. Здесь, страшно сказать, было несколько проб с содержанием металла в 0,1 %!! Это значит, сама трава и сухие листья – уже месторождение. Их можно сжигать и получать золото из золы.

Наметилась еще одна особенность. Там, где по геологической карте происходит резкая смена пород, где конгломераты сменяются известняками, в пробах появились привычные стотысячные доли процента золота. Следовательно, вся золотоносность приурочена к мощным конгломератам, выходящим здесь на поверхность! Получается что-то похожее на южноафриканские золотоносные конгломераты.

В них столько золота, что более половины добычи металла в капиталистическом мире приходится на долю ЮАР.

Разница с моей находкой в том, что те конгломераты дают максимальную золотоносность на глубинах в 2—3 километра, а у меня золотоносная порода ближе к поверхности!

Почему? Почему?  1 7  с е н т я б р я. Тысячи «почему» не давали мне покоя. Что произошло? Почему гусеница появилась в районе месторождения золота и кустов жимолости?

Какая здесь зависимость явлений?

Необходимо заняться выяснением случившегося. Но для этого надо посмотреть месторождения золота не только здесь…

1  о к т я б р я. Продолжаю читать сказки.

В них бывает так. Взял человек цветочек, приложил его к земле и из развернувшейся кладовой черпал сокровища. В сказках иногда для этой цели берут не цветок, а другие предметы. Водонос и мавр из известной легенды В. Ирвинга о завещании мавра зажгли свечу и прочли заклинания. Тут же открылась глубокая пропасть в скале. В подземелье оказалась кладовая сокровищ.

В сказке все сложно и все просто. В жизни куда труднее. До сих пор я не могу сказать, каким же образом сокровища связаны с местом обитания «мертвой головы». Ищу и ищу ответ…

БУНТ МИНЕРАЛОВ

БУДУЩЕЕ НЕ В ПРОШЕДШЕМ

…Прах вновь сомкнулся воедино сам

И в прежнее обличье возвратился.

ДАНТЕ. «Божественная комедия»

Я, наконец, решился рассказать эту невероятную историю, которую сам не могу объяснить. Мне просто трудно об этом говорить потому, что знаю – мне не поверят. Да и сам верю всему этому с трудом.

Вот вы сейчас делаете серьезное лицо и хотите вежливенько воскликнуть: «Что вы, что вы: вам и не верить!» Не надо, лучше выслушайте все по порядку.

Нужно сказать, мы тогда очень устали. День был безветренный и невыносимо жаркий. Ни облачка, ни тени, только бескрайняя, выжженная солнцем южноуральская степь. Мы с коллектором шли, сгибаясь под тяжестью рюкзаков, наполненных образцами, собранными за день. До нашей базы мы так и не добрались и решили заночевать у небольшой речки, вблизи от тракта.

Собрать в степи материалы для костра довольно трудно. Но нам повезло. Кто-то сбросил на тракт две сухие жерди. Их нам и хватило на всю ночь. Костер разгорелся, забурлила в котелке вода, потянулся вкусный дымок.

Тут-то все и началось. И началось как-то буднично и серо. Во всяком случае, не так, как описывают подобные истории в романах.

Вдали раздался топот лошадей, резко бегущих по тракту. Вскоре к нам на огонек подъехал какой-то «транспорт». В сумерках мы различили странное сооружение. В нем все было необычно от кучера до выступавших запяток. На таких запятках в былые времена ездили лакеи, сопровождавшие своих господ. Кучер, сидевший на облучке, был одет в посконную сермягу, лапти и замызганную шапчонку. Карета имела вид весьма древний. Такие образцы встретишь сейчас не в каждом историческом музее. К экипажу были приторочены баулы, саквояжи и дедовские сундуки.

Из экипажа вышел еще более странного облика человек средних лет, с военной выправкой. Он был в цилиндре и какой-то невозможной крылатке.

Мой коллектор не выдержал и забормотал: «Черт их знает, что это такое: то ли цирк, то ли балаган, то ли ночная киносъемка».

Я сам тоже подумал было, что это киносъемочная группа забрела к нам на огонек, но неожиданное обращение незнакомца заставило усомниться в этом предположении.

– Эй, мужики, – сказал он, – как мне проехать в резиденцию господина исправника?

Только слово «резиденция» было произнесено довольно ясно. Остальные слова мы с трудом разобрали: мешал явный английский акцент.

Мне очень хотелось проучить шутника. Я, правда, не очень тверд в английской разговорной речи, но тут оказался «на высоте». Откуда брались слова.

Человек в цилиндре необычайно обрадовался, услышав английскую речь. Приказав кучеру распрягать и кормить лошадей, он подсел к костру. Кучер робко остановился в стороне, и коллектор пожав плечами, отправился к нему.

Человек в цилиндре, цеременно поклонившись, извинился за «мужика», назвал себя. Он баронет и геолог, сэр Мурчисон. Путешествует по Российской империи по желанию своей супруги Шарлотты, урожденной Гюгонин, и по повелению Его Императорского Величества Государя Императора Николая Первого (все слова он так и произносил с большой буквы).

Я чуть не подавился от хохота. Сэр Родерик Импей Мурчинсон – крупнейший английский геолог – действительно путешествовал по нашей стране, но это было свыше ста лет назад. Как это я, геолог нашей эпохи, могу разговаривать с человеком прошлого столетия? Что это за мистификация? Кто и зачем все это затеял? Но я решил поддерживать нелепую игру, надеясь, в свою очередь, посмеяться над шутниками.

А сэр Родерик разговорился. Услышав, что его собеседник что-то понимает в геологии, он стал рассказывать о своих совместных поездках по Англии, Бельгии и Прирейнской области с величайшим ученым Сэджвиком. О том, как ему и Сэджвику удалось установить впервые силурийскую и девонскую системы. О том, что здесь, в глухой части России, он встретил те же силурийские и девонские слои. О том, что он обнаружил здесь новую систему, которую он хочет назвать пермской…

Я не хотел спорить всерьез с моим «великим» собеседником, но скромно заметил, что оглядываться назад, на свои или чужие заслуги не стоит. Надо смотреть вперед. Хорошо, что он, сэр Мурчисон, сделал такие крупные открытия, но не ошибся ли он? Ведь через сто лет найдутся люди, которые скажут: установление на больших площадях Урала силурийской системы было ошибкой. Это открытие, конечно, содействовало установлению многих полезных ископаемых, но месторождений было бы обнаружено во много раз больше, если бы наука развивалась иным – не мурчисоновским путем.

Что тут сделалось с благородным сэром! Куда девались его чопорность и выправка драгунского капитана великой армии Веллингтона! Сняв цилиндр, размахивая руками, он восклицал, что все будущие геологи сочтут своим счастьем опираться на его исследования, что много поколений спустя геологи будут только дорабатывать его идеи. Он совершенно откровенно заявил: «Будущее в прошедшем. Все новое развивается из тех зерен, которые посеял я».

Ну, а я думал совершенно иначе. Если мы, – настаивал я, – будем оглядываться на работы Мурчисона и других корифеев, то мы в конце концов придем к тому, что будем глушить все новое в угоду старым идеям. Дерзновенный порыв мысли мы будем удерживать вожжами старых взглядов.

Я уже не думал о мистификации. Мне было все равно, кто мой собеседник, – нелепое видение или веселый шутник. Перебивая друг друга, мы говорили всю ночь.

Резкий звук пастушьего рожка прервал наш ожесточенный спор. Издали шло стадо. А к нашему костру приближались кучер и мой коллектор. Вид у них был довольно помятый. Видно, они разговаривали еще более «крупно», чем мы.

Сэр баронет Родерик Импей Мурчисон приказал запрягать. На прощание он холодно поклонился и пробормотав еще раз: «Будущее в прошедшем», – скрылся в карете.

Кучер взмахнул бичом, и фантастический экипаж тронулся. И вскоре только облачко пыли напоминало о необычайной встрече далекого прошлого с настоящим.

Мои мысли перебил коллектор, рассказывающий о своем «разговоре» с кучером. «Нет, это какая-то чертовщина! Понимаете, – говорил он, – кучер спросил меня, чьих я господ. И тут же рассказал, что «их сиятельство» Анатолий Николаевич князь Сан-Донато изволил поручить ему, простому смерду, ухаживать за господином баронетом. Чего только он не молол! И о принцессе Матильде, племяннице Наполеона, с которой бракосочеталось их сиятельство. И о господах Дурандах, художниках, которых он возил по России, и о прочем».

– Ну, а я, – сказал коллектор, – выложил все про социализм, про строительство коммунизма и про господ и царей, которых мы выгнали.

Вот тут-то мне и пригодилось самбо. Он хотел меня вязать своим кушаком, чтобы доставить к исправнику за крамольные речи. Но самбо есть самбо. Больше ему шутить не захочется.

Ну, вот. Что я могу добавить? Я проверял по монографиям и трудам Мурчисона и Сэджвика правильность рассказа моего собеседника. Я проверял также достоверность всего, что наговорил кучер моему коллектору. Все – исторически верно. Были и князья Демидовы – Сан-Донато, и принцесса Матильда, и Дуранды.

До сих пор не знаю, как объяснить эту дурацкую историю. То, что она действительно произошла, подтверждаю и я, и синяки моего коллектора. Но кому нужен весь этот маскарад?

Я спрашивал в нашей киностудии. Они говорят, что никакого фильма с участием Мурчисона снимать не собираются. Даже и заявки такой не было. Обещали проверить, не ведет ли тут съемку какая-либо другая студия, но, по-видимому, забыли выполнить свое обещание. На киностудиях это бывает.

Уже дома, в Свердловске, просматривая книги, написанные Мурчисоном и о Мурчисоне, обратил внимание на категоричность некоторых высказываний. Вот, например, в энциклопедии Брокгауза и Ефрона в конце прошлого столетия был подведен такой итог нашим знаниям. Там прямо говорится, что хотя геологическая карта России, составленная Мурчисоном, и «претерпела значительные изменения, но основные черты ее, несмотря на быстрое развитие геологии за это время, сохранились и до сих пор в полной неприкосновенности». Это уж прямо по Мурчисону – будущее в прошедшем.

Что уж греха таить, – если сравнить самую современную геологическую карту Урала с той, которую составил Мурчисон, то мы в ней найдем немало идей, заложенных в середине прошлого столетия этим ученым. Несомненно, что многие идеи Мурчисона были отброшены, например, его учение о катастрофическом характере геологических процессов, о роли «актов творения» в развитии органического мира прошлых эпох. Конечно все это завуалировано тысячами деталей, о которых еще не мог сказать Мурчисон в своем труде «Геологическое описание Европейской России и хребта Уральского», отпечатанном на русском языке в 1846—1848 годах, но суть осталась прежней.

Конечно, преемственность в науке имеет место, Факты есть факты. Находил Мурчисон на Урале силурийские окаменелости? – Да, находил. – Сейчас их находят? – Да, находят. – Значит, Мурчисон был прав?

У нас есть много людей, которые бы, пожалуй, ответили на этот вопрос не задумываясь. Думаю, что при встрече с Мурчисоном, они не спорили бы с ним. Но мы с коллектором во время своего маршрута по Уралу собирали материал, подтверждающий иную мысль, высказанную доктором геолого-минералогических наук Н. П. Малаховой, – мысль о том, что на восточном склоне Урала окаменелости находят не там, где они когда-то обитали. Их первичное местоположение было вне Урала. Силурийского моря в тех границах, которые мы сейчас для него принимаем, на Урале, по-видимому, не было. Мурчисон в то время не знал, что окаменелости силурийского периода на Урале встречаются в обломках, совместно с другими окаменелостями более молодого возраста.

Вот, например, один из крупнейших исследователей Урала – профессор Штрейс – подметил, что силурийская фауна на Урале встречается совместно с другими, более молодыми формами. Штрейс увидел то, что необъяснимо с точки зрения идей Мурчисона. Это все равно, что мы сегодня увидели бы рядом с современным человеком звероящеров мезозойской эры. Или – как эта встреча: я, современный геолог, и давным-давно умерший Мурчисон. Так кто же из нас действительно жив – я или он? И вот, вместо того, чтобы на основании своих наблюдений сделать естественный вывод, Штрейс написал, что объяснить все это он не может, и дальше стал размышлять по-мурчисоновски.

А факты, накапливающиеся сейчас, все больше и больше убеждают нас в том, что Мурчисон – это призрак прошлого, что необходим кардинальный пересмотр его идей. В ряде случаев геологи уже зашли в тупик и не могут объяснить новые факты. Они просто отбрасывают их, подводя к старой «проверенной временем» схеме.

А на практике это уже сковывает геологические поиски и разведку, мешает выявить новые месторождения полезных ископаемых и в том числе, может быть, таких ценных, как нефть и медь. Ведь геологам давно известно, что полезные ископаемые встречаются обычно в определенных горных породах, и если возраст этих пород установлен неверно, то и поиски ориентированы неправильно.