Текст книги "Линия разлома"

Автор книги: Анастасия Жердецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

2

Несмотря на раннее утро к месту происшествия прибыл сам начальник полиции подполковник Авдеев. Еще бы! Не каждый день в провинциальном Мохове фурами перевозят горы трупов. Это ЧП. Обязательно область возьмет на контроль. Возможно, пришлет кого-нибудь на усиление.

Майор Голубчиков подоспел чуть позже. Долго ждал машину из отделения. Как всегда, в самый неподходящий момент начинает барахлить мотор. Пешком бежать далековато – место преступления оказалось за городом.

Прибыв на место, майор первым делом опросил гаишников.

– Доложи обстановку, сержант, – попросил он.

После того, как картина происшествия прояснилась, спросил:

– Почему решил фуру остановить?

На что сержант ответил:

– Ну, в такое время дальнобои обычно не ездят, отсыпаются. Вот и решил проверить. Документы в порядке. А вот вид у водителя был не очень. Бледный какой-то, больной. Попросил выйти, чтобы проверить пломбу. А там! Да еще этот обгаженный. Как-то так.

Голубчиков слушал внимательно и жевал губы. Он всегда так делал, когда нервничал или анализировал ситуацию.

– Спасибо. Заедь в отделение и дай показания под протокол. Ладно?

Затем майор обошел фургон и направился к эксперту, который занимался трупами. Их уже успели разложить на земле. Двадцать человек. Это были мужчины и женщины разного возраста. Одеты прилично, ухоженные. Явно не бездомные.

Картина удручала.

Голубчиков обратился к эксперту:

– Что скажешь, Георгий? Есть зацепки? Какие-нибудь мысли?

– Скажу одно, – отозвался Жора, – у семнадцати из них следов насилия на теле нет. Время смерти у всех разное. Приблизительно от двух месяцев до суток. Похоже на отравление бытовым газом. Документы отсутствуют, личные вещи тоже. Возраст разный. Примерно от 25 до 45 лет. Денег, драгоценностей при них также нет.

– А что с остальными? – поинтересовался майор.

Жора снял и протер очки:

– У этого парня травма головы, несовместимая с жизнью, полученная примерно около суток назад. Скорее всего, удар был нанесен тяжелым тупым предметом, похожим на камень, – затем указал на рану и продолжил: – Видишь, в ране грязь? По ней можно определить возможное место убийства. Поговорю с биологами, пусть проверят образец.

Затем Жора подошел к другим двум телам и указал на них:

– А у этих удушение. Чем-то вроде струны. Эти – самые свежие. 5-6 часов назад.

Голубчиков стоял в задумчивости. То шлепал губами, то жевал их. Было видно: майор не на шутку озабочен.

– Пока все, Сергеич, – Жора вывел его из состояния отрешенности, – остальное покажет вскрытие. Возьмем биоматериал на анализ, проверим содержимое желудков, сделаем анализы пыли и почвы на обуви. Ну, в общем, сам знаешь.

– Ладно. Спасибо, – ответил Голубчиков, внимательно всматриваясь в лица покойных.

«Что же с вами случилось, бедолаги? Лица спокойные. Даже умиротворенные».

Тем временем подъехали Маргарита и Ринат.

Увиденное очень сильно впечатлило обоих. Рита расстроилась, отвернулась.

Голубчиков по-отечески обнял ее и сказал:

– Ну, ну, Ритуля! Ты собралась работать следователем. У нас, в основном, грязная работа. Приходится иметь дело и с таким. Лучше соберись и составь протокол с места происшествия, – обращаясь к Ринату, сказал: – Осмотри фургон изнутри. Только внимательно. Важно все: комочки грязи, обрывки бумаги, ткани. В общем, дерзай, – протягивая ему резиновые перчатки, крикнул: – Надень! Голыми руками ничего не трогай, – затем обратился к Жоре: – Отпечатки в фургоне снял?

– Да, – ответил тот.

– А у водителя? Для идентификации?

– Сергеич, вы что, издеваетесь, – взмолился эксперт, – вы к нему подходили?

– А что с ним не так? Он – пока подозреваемый, – спокойно парировал Голубчиков. – Ну, не надушился парень к твоему приезду. Уж не обессудь.

Подполковник Авдеев перед тем, как уехать, подозвал майора:

– Смотри, Сергеич, дело будет резонансным. Пока ты старший группы. Отдай этого засранца медикам. Пусть отмоют, обследуют, чего он наелся перед поездкой. А фуру гони на нашу стоянку. Там ее эксперты вдоль и поперек обнюхают, на ниточки разберут. Как закончите здесь, сразу ко мне на совещание, – с этими словами он пожал руку Голубчикову. – Кстати, – окликнул майора, уже сев в машину, – ты просил подкрепление в отдел? У тебя новенький, представлю, – после чего захлопнул дверцу и уехал.

Еще через некоторое время майор позвал своих оперативников:

– Ребята, сворачиваемся. Заканчивайте, – и, обращаясь к санитарам, распорядился: – Увозите.

3

Двадцать мужчин и женщин, еще не старых, достаточно молодых, некогда полных сил и планов, поехали в морг города Мохов.

Какая трагедия случилась с ними? Что собрало их всех в одном месте? Кто они? Какие у них были имена? Кто их убил? С какой целью? На эти и, возможно, массу других вопросов предстояло дать ответ оперативной группе под руководством майора Голубчикова Сергея Сергеевича.

А пока их тела разместили в местном морге и в порядке очередности патологоанатомы Ванин и Дашевский начали колдовать над их внутренностями.

Первой на стол положили симпатичную блондинку лет тридцати.

Если бы она могла, то рассказала бы им историю своей короткой жизни.

Марина всегда мечтала жить красиво. И уже с детства усвоила, что для красивой жизни нужны деньги. Много денег. А вот этого в их семье не было. Никогда. Она только слушала мамины рассказы, как хорошо они жили тогда, в той сказочной стране, которой уже нет ровно столько, сколько ей лет. Сначала было интересно слушать, а потом надоело. Единственное, чем Бог не обидел девушку, так это умом и трудолюбием. Училась Марина всегда с интересом. Особенно ей удавались естественные науки: биология, химия.

Ее мать работала старшим лаборантом на местном химкомбинате. Девочка часто прибегала к ней на работу в лабораторию и с замиранием сердца следила, как работники колдуют с колбочками, препаратами. Этот мир казался ей волшебным. Уже в 8 классе она твердо решила, что посвятит себя химии и непременно будет тоже изобретать новые вещества, проводить опыты и записывать результаты в журнал.

Отца у Марины не было. Он умер очень рано от сердечного приступа, так и не приняв и не поняв того, что произошло в стране в 90-ые. Поэтому матери пришлось очень тяжело с маленькой доченькой на руках. Но женщина выжила, выстояла. Как и все тогда, купила ваучеры. Сегодня смешно об этом вспоминать. А тогда почти каждый житель нашей страны верил, что теперь-то, наконец, все станут собственниками своих предприятий, получат долю в производстве в виде ценных именных бумаг – ваучеров. И даже будут получать надбавку к зарплате за счет процентов от прибыли.

Да уж, обмана было много. Многие верили в него. Совсем скоро стало понятно, что народ к дележу прибыли никто не приглашал. Ошибочка вышла, товарищи. Неправильно поняли. А вскоре появились предприимчивые дельцы, которые стали скупать эти самые ваучеры за бесценок у гордых сособственников. В результате никто и не заметил, как некто Дымов, неизвестный никому на химкомбинате, оказался главным акционером. Он-то на правах хозяина разогнал половину работников, убрал надбавки за вредность и объявил, что кому не нравится, пусть валят. Матери Марины валить было некуда. На руках дочка детсадовского возраста и куча проблем.

Очень плохо жили в те годы. Ломбард проглотил все семейное золото, даже раритетные сережки, которые достались матери в четвертом колене. Их берегли, ими гордились все женщины в семье. Но надо же было чем-то кормить Мариночку.

Благо, комбинат работал, и хоть с задержками, но зарплату выплачивал. Многих работников тогда сократили. Мать не уволили. Наоборот, повысили в должности. Со временем жизнь наладилась. Комбинат стал получать заказы, поднялась зарплата, появились премии, надбавки. Мариночка стала лучше кушать, лучше одеваться. Дома появился компьютер, со временем мобильный телефон. Но мамино здоровье было подорвано. Сказалось напряжение прошлых лет. Когда Марина училась на первом курсе химико-биологического факультета филиала Челябинского университета в Мохове, мать тяжело заболела и вскоре умерла.

Марина осталась одна. Совсем одна.

С дневного отделения пришлось уйти. Перевелась на заочное. Устроилась на работу все в ту же лабораторию. Приняли младшим лаборантом с соответствующей зарплатой.

Трудолюбивая девушка работала много и упорно. С отличием окончила учебу в университете. И там же, на базе лаборатории химкомбината, занялась научной работой. Ее ценили, уважали. Однако выше зарплаты она не могла прыгнуть. Понимала, что здесь красивая жизнь ей не светит. Вот если бы попасть за границу! И она ушла с головой в поиски сайтов с интересными предложениями работы там, в такой роскошной и привлекательной заграничной жизни. Разместила свое резюме, отзыв на который не заставил себя долго ждать. Замаячила надежда на красивое будущее. Чешская фармацевтическая компания предложила ей пройти собеседование с их представителем, который как раз в это время находился в Мохове.

Что случилось дальше с этой обаятельной девушкой, предстояло выяснить следственной группе Голубчикова. А пока никто не знал даже ее имени. Она лежала в морге на столе голая, красивая, беззащитная и совсем мертвая.

4

Когда все собрались в кабинете начальника полиции, Авдеев обратился к присутствующим:

– Господа офицеры, разрешите представить вам нового сотрудника капитана Лобова Олега Владимировича, – и указал рукой на сидящего рядом с ним мужчину.

– Капитан Лобов, – продолжил подполковник, – перевелся в наш город по семейным обстоятельствам. Он имеет достаточно большой опыт в сыскном деле. Надеюсь, вы сработаетесь.

Затем Авдеев сел в свое кресло и сказал, обращаясь к Голубчикову:

– Докладывай, майор.

Сергей Сергеевич встал, какое-то время постоял молча, жуя губы. Потом заглянул в какой-то листок. Отложил его. По всему было видно, майор нервничает.

– Ну, ну! Не робей, Сергеич, – подбодрил его Авдеев. – Мы с тобой и не такие дела раскрывали. И этот клубок размотаем! Какие мысли? Давай по существу. План мероприятий по раскрытию. Хотя бы примерный.

– Так, – Голубчиков, наконец, обрел ясность мысли, – имеем двадцать пока неопознанных трупов в фургоне, который, по словам водителя, должен был быть наполнен мебелью для Троицкой торговой сети. Ясно одно, это не бездомные, а вполне приличные люди.

– Послушай, – прервал его Авдеев, – что ты думаешь делать в ближайшее время?

– Как всегда, – развел руками майор, – для начала попытаемся установить личности убитых, место их жительства и место работы. Затем надо бы найти родственников. Затем…

Он не успел договорить, раздался телефонный звонок. Подполковник жестом велел всем молчать. Звонили из областного управления министерства внутренних дел.

Авдеев долго слушал, потом сказал:

– Слушаюсь, товарищ генерал. Есть, товарищ генерал. Есть, доложить завтра о результатах.

Затем, положив трубку на аппарат, обратился к присутствующим:

– Слышали? Поняли? Отправляйтесь исполнять. Через час положить мне на стол план мероприятий по раскрытию. Кругом! Шагом марш!

Уже у себя в кабинете Рита, Ринат и Сергей Сергеевич пожали руку новенькому.

– Выставляться не надо, – многозначительно заметил Голубчиков, обращаясь к Лобову. – Сейчас не время. Сам видишь. Отгуляем после раскрытия.

– А если не раскроем? – в запальчивости спросил Ринат.

– Типун тебе на язык! – осадил его майор. – Больше никогда, слышишь, никогда не говори так и даже не думай!

Затем обратился ко всем:

– Если хотите быть настоящими сыскарями, не теряйте веру в благополучный исход дела. Обращайте внимание на мелочи. Именно на мелочах чаще всего прокалывается преступник.

– А сейчас, – уже менее официальным тоном, – попьем кофе да обсудим, с чего начать.

Когда Рита и Ринат вышли в коридор к кофейному аппарату, майор поинтересовался у Лобова:

– Каким ветром задуло к нам?

– Ветром перемен, – уклончиво ответил тот. – А если объективно, то квартирный вопрос. Здесь осталась трешка после смерти родителей жены. Вот она и настояла, чтобы мы сюда перебрались. Захотелось на родину, быть поближе к родительским могилам. Так что все просто. Никакого подтекста, товарищ майор.

– Зови меня просто Сергей Сергеич. Мы тут – одна семья. Одно дело делаем.

Тем временем уже на столе стояли бумажные стаканчики с дивным ароматным напитком.

Устроившись поудобнее, коллеги перешли к сути вопроса.

Зашел Жора, принес фотографии лиц убитых. Сказал, что результаты вскрытия будут готовы завтра. Но все другие анализы придется ждать дольше. Если сильно постараются, то дня два.

Голубчиков позвонил в больницу, в которую отвезли водителя Егошкина. Попросил взять кровь на анализ.

– Есть подозрение, – сказал он врачу, – что наш бедолага не просто так по кустам шарился. Помогли ему, видимо.

Затем раздал задания всей следственной группе.

– Ритуля, проверь заявления от родственников о пропавших без вести за последние два месяца. Если будут приметы совпадать с нашими, немедленно информируй.

– Уже делаю, – Рита открыла компьютер и углубилась в работу.

– Ринат, ты пока вместе с экспертами работаешь по машине. Ищите любые зацепки.

– Олег, сделай фотографии фургона. Возьми фото погибших и бегом на мебельный комбинат. Может, кого-то опознают. Выведай у них все об этом рейсе. Пусть особенно внимательно посмотрят на фургон. Надо быть уверенными, что именно он является их собственностью.

– Так, ну а я, – подвел итог Голубчиков, – накидаю план розыскных работ и поеду в больницу к нашему горе-водителю. Работаем! Все на связи. Малейшее что, сразу звоните, – напутствовал напоследок свою команду майор.

Хотя это, возможно, было лишним. Все и так понимали серьезность происходящего и были настроены по-боевому. На победу!

«Кто бы ты ни был, нелюдь, но я тебя вычислю», – с этими мыслями майор Голубчиков сел писать план мероприятий розыскных действий.

5

В прозекторской вовсю кипела работа. Резонансное дело требовало быстрых результатов. Двум опытным врачам надо было в кратчайшие сроки разрезать двадцать тел, заглянуть в двадцать черепных коробок, определить причину смерти, взять биопробы на анализ, отправить в лабораторию. При этом очень важно было проверить у всех подногтевое содержимое, а также установить либо опровергнуть факты изнасилования. Любая деталь могла указать на преступника.

Ванин и Дашевский работали одновременно на двух столах. Периодически обменивались репликами, записывали результаты вскрытий в журнал.

Леша Ванин достал из холодильника очередной труп, перевалил его с каталки на стол. Перед ним лежал совсем молоденький, едва оперившийся юнец.

– А ты как попал в эту компанию? – вырвалось у него от удивления. Осмотрел голову. Обширная черепно-мозговая рана. Ударили камнем, поднятым с земли. Вот и частички грунта. Он аккуратно пинцетом собрал их и положил в пакетик.

Пусть обследуют криминалисты. Может, эта зацепка укажет на место преступления?

Итак, парень, в отличие от пока обследованных других, умер от удара по голове.

Почему он оказался в этой компании, не подходящей ему ни по возрасту, ни по способу убийства, пусть выясняют оперативники. Это их хлеб. «А свой хлеб, парнишка, я с тобой уже отработал», – сказал мысленно Леша.

Костя лежал на столе в морге. Хотя должен был находиться в другом, более живом и более приятном обществе.

Сегодня ему исполнилось бы 18.

К этой дате готовились все, включая дедушек, бабушек. Так случилось, что Костя был единственным ребенком в семье. Его папа, достаточно известная личность в Мохове, помимо сети аптек «Айболит», владел также сорока пятью процентами акций моховского химического комбината.

Именно там он познакомился со своей будущей женой Альбиной. Алечка работала в экспериментальной лаборатории и довольно часто по поручению заведующего бегала в центральный офис визировать у секретаря документы. Вот там-то ее и увидел Муравьев. Как раз закончился совет акционеров. Они только вышли в приемную и тут – о чудо! – девушка с копной ярких рыжих волос поразила его в самое сердце. Он еще не был женат, хотя преодолел психологический барьер в 30 лет. Да и до сегодняшнего дня не собирался. Но, видимо, судьба решила иначе. Через месяц Анатолий Муравьев перевез свое рыжее сокровище в свой загородный дом в элитном поселке «Золотые пески». Еще через месяц пара поженилась. Через 8 месяцев родился обожаемый и любимый всеми членами семьи Костенька. Роды были, однако, тяжелыми. Врачи боролись за спасение и мамы, и сына. После, когда все самое страшное осталось позади, Алечка услышала приговор – она никогда не сможет больше иметь детей.

Ну и пусть! Зато у них есть милый карапуз Костик, которому оба родителя готовы были посвятить всю свою жизнь. Муравьев уволил жену с работы, и она стала заниматься ребенком и, конечно, мужем.

Их семья была удивительной. В то время, как друзья и коллеги Анатолия меняли любовниц, как перчатки, а то и жен, эта пара была неразлучна.

Костик рос в атмосфере любви и внимания. Альбина играла с ним, гуляла, общалась на его детском языке, жалела. Когда мальчик подрос и пошел в школу, никогда не ругала за двойки. Вместе с ним делала уроки, читала книги.

Одним словом, идиллия.

Шли годы, Костик подрастал. На сверстниц смотрел восторженно. Был с девочками обходителен, вежлив, за что его любили абсолютно все девчонки в классе.

В то лето, когда он окончил 11 класс и уже подал документы на журфак филиала областного университета, он встретился в их элитном поселке с девушкой. Вернее, сначала увидел и долго провожал ее глазами. Потом он несколько раз незаметно для нее караулил ее, чтобы видеть снова и снова. Девушку звали Ксения. Она вместе с мамой приходила работать в большой особняк на окраине, в котором разместилось какое-то иностранное торговое представительство. Однажды юноша набрался храбрости и подошел к ней. Ксюша как раз шла из магазина. Познакомились. Понравились друг другу. Общение получилось интересным, эмоциональным. Между молодыми людьми пробежала искра. Свидание было коротким. Девушка спешила. Заканчивался перерыв. Работа референта обязывала к дисциплине. Но Костик и Ксюша, конечно, обменялись телефонами и стали встречаться в свободное время каждый день.

Накануне дня рождения единственного сына и внука в доме кипели приготовления. Бабушки, дедушки, мама, папа заготовили подарки, пригласили своих друзей и кучу нужных людей на праздник. Костя как раз собирался сказать родителям, что хочет пригласить к себе Ксению. Надо было познакомить с ней родителей, чтобы больше не прятаться и открыто встречаться с девушкой.

В тот роковой день он шел к ней, чтобы пригласить на день рождения.

Больше он домой не вернулся.

Зато встретился с Ксюшей. В фургоне. И остался с ней навсегда. Навечно.

6

В городской клинической больнице было тихо и безлюдно.

«Сон-час, наверное, – подумал Голубчиков. – Да и для посещений еще рано».

В вестибюле было прохладно. Заглянув в отделение, майор спросил дежурную сестричку, где найти доктора Ефимова. Она указала на дверь справа прямо по коридору.

На двери – табличка «Ординаторская». Голубчиков толкнул ее и скрылся внутри кабинета.

Из-за стола вышел молодой человек, лет 25-30. Уставший, сонный.

Голубчиков предъявил удостоверение.

– Вы по поводу Егошкина? – спросил Ефимов.

– Да. И хотелось бы знать, как он себя чувствует, – майор присел на кушетку.

– Кофе будете? – предложил доктор и, услышав отказ, ответил: – А я буду. Вторые сутки на ногах, – подошел к шкафчику, достал банку растворимого кофе, насыпал ложку кофе и ложку сахара в чашку, залил водой, помешал. Потом сказал: – Отмыли мы его, одели в пижаму, взяли кровь на анализ, мочу. Могу сказать одно. Или он сам, или кто-то, но принял львиную дозу слабительного. Как вообще живой остался – удивляюсь. Жена пришла, принесла ему чистую одежду. Сейчас сидит с ним, – Ефимов жестом указал на дверь. – Хотите, проведу к нему. Он в состоянии общаться. Только потерянный какой-то, угнетенный. Плачет. Представляете, взрослый мужчина плачет. Психотерапевт ему нужен.

Майор с доктором поднялись на второй этаж. Там, в одноместной ВИП-палате, временно находился Семен Егошкин. Жена сидела на кровати и держала мужа за руку.

При виде Голубчикова Егошкин вскинулся, заволновался, однако тот его осадил:

– Не надо. Лежите. Вам отдохнуть бы, прийти в себя.

– Вы, наверное, пришли поговорить? – тихо спросила супруга. – Так я выйду.

– Да, если не трудно, – согласился майор, – только далеко не уходите. Вы тоже понадобитесь.

Жена вышла. Голубчиков прошел к окну, осмотрелся. Вид из окна открывался райский. В прямом смысле этого слова.

Когда -то давно бывший главврач больницы предложил с тыльной стороны здания разбить сад из райских яблонь. Впоследствии сад окультурили, проложили дорожки, поставили фигурные скамейки.

Сергей Сергеевич смотрел на это чудо и думал о том, как давно он не был на природе со своей Наткой.

«Закончу это жуткое дело и возьму отпуск. Хоть на неделю. Выберемся на природу».

Егошкин тихонько кашлянул. Голубчиков вернулся к реальности. Сел на стул, достал чистый лист бумаги, ручку и начал опрос свидетеля.

Итак, имя, фамилия, возраст, род занятий, семейное положение.

Закончив формальности, перешел к сути.

А суть оказалась очень неоднозначной и подозрительной.

В тот день Семен Егошкин должен был вместе со своим напарником Славой Козиным отвести партию мебели в Троицк. Рейс был назначен, как обычно, на 8 утра. Но рано утром позвонил мастер и сказал, что товар еще не отгружен. «Сиди пока дома. Как будет все готово, я позвоню», – и отключился.

Егошкин не придал этому событию значения, поскольку из-за чьей-нибудь халатности такие отсрочки редко, но случались. Он спокойно ждал звонка.

Петрович позвонил в три и велел приехать. Вроде все готово.

Когда Семен прибыл на склад, выяснилось, что потеряли стулья. Началась суматоха в поисках стульев. О том, что напарника до сих пор нет, Егошкин даже не думал. Как-то было не до него.

Пока нашли стулья на другом складе, пока привезли, погрузили, пока заполняли путевой лист, ставили печати, наступил вечер. О том, чтобы перенести поездку на завтра, мастер и слышать не хотел. А тут еще, как назло, Славкина жена сообщила, что тот слег с температурой. Вот и пришлось ему ехать одному.

– Так, – подвел итог Голубчиков, – до сих пор мне все или почти все ясно, – он пожевал губы и спросил: – А что вы, дружище, делали там, пока шла вся эта суета? Вспомните, как можно точнее, где были, с кем общались. Главное, что ели, что пили? Может, кто угощал? Поймите, Семен Иванович, это очень важно, чтобы понять, что с вами случилось.

Егошкин напрягся. Наступила тишина.

«Вряд ли жена опоила слабительным несчастного, – анализировал ситуацию майор. – Слишком много времени прошло. Кто-то его угостил аккурат перед выездом. Максимум за полчаса. Иначе он почувствовал бы себя плохо раньше и не поехал. А злоумышленникам надо было во что бы то ни стало отправить его в ночь с бурлящим кишечником. Поэтому беседовать пока с его женой нет особой необходимости».

– Семен Иванович, не надо вспоминать весь день. Восстановите в памяти события последнего часа перед выездом, – направил в нужное русло мысли потерпевшего Голубчиков. – Вы ведь перед отъездом, наверное, проголодались, пить хотели?

– Точно! – оживился Егошкин. – Мастер, когда меня упрашивал поехать, завел к себе в кабинет и накормил. У него же я кофе выпил.

– Чем угощал? – спросил жестко Голубчиков. Он, как опытный ищейка, уже почуял с какого конца тянуть за ниточку.

– Да обычно. Бутерброды с колбасой, сыром, кофе.

Майор резко встал и направился к выходу. В дверях буркнул что-то типа «выздоравливайте» и вихрем пронесся мимо удивленной жены.

Он напал на след. Пока приблизительный, неясный. Но чутье ему подсказывало, что надо спешить. Или сразу по горячим следам, или начнется игра в долгую. Он предпочитал первый вариант.

– Алло, Олег, ты где? – позвонил по пути Лобову. – На складе? Отлично! Задержи мастера по фамилии Иванов. Зовут Игорь Петрович. Жду тебя в отделе. Объяснения потом. Действуй!