Текст книги "Любить нельзя отвергнуть (СИ)"

Автор книги: Анастасия Лик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10

– Тин, нет… ни за что, – скулила я и смотрела на мужчину жалостливыми глазами. Но тот не внимал моим мольбам и был непреклонен. Стоял надо мной как скала, сложив руки на груди.

– Милая, ты должна увидеть это.

Я обречённо закрыла глаза и нервно выдохнула. Тин выследил ведьму, породившую ту ужасную тварь, которая убивала молодых девушек, известил об этом Посланцев Иллирии, те, разумеется, быстро подсуетились и схватили её. Почти два дня Тин и Посланцы допрашивали её, не знаю как, да и знать не хочу, честно говоря, но то, что возвращался он злой и нервный – факт. И вот… завтра на рассвете её сожгут. Не в Жахнар, разумеется, а в деревне, где она жила, но многие столичные жители поедут посмотреть на зрелище… только меня туда тащили силком.

– Прошу тебя, это жестоко. Тин, не надо.

Тин нежно обнял меня и поцеловал в макушку.

– Надо. Та, которую ты повстречала в городском парке – никто, тебе нужно увидеть сильную, практикующую ведьму. Ты должна научиться отличать добро от зла. Я уже позвал твоего жениха, чтобы он сопроводил тебя.

– Что?! – закричала я. Нет, это было уже слишком! Северные князья разъехались кто вчера, кто сегодня утром, но Вафнин решил задержаться на неопределённое время. Конечно, он не афишировал причины, но всем было ясно – он пытается вырвать из цепких лап графа Тарина свою невесту. Я даже на этот счёт встречалась с его отцом, он настоятельно просил уже согласиться на брак и вернуть сына. Он, видите ли, ему нужен в княжестве. Причём князь Шихкорский прекрасно понимал, что никакая я не любовница местному графу, но всё же был недоволен моими отказами. Но как я Вафнину объясню своё "желание" посмотреть на ведьму? Нет… это выше моих сил.

– Ты… Тин, это моя жизнь! Ты и без того имеешь на неё слишком сильное влияние, но это уже слишком!

– Дарина! – На этот раз голос мужчины был строг и суров. – Эта ведьма ничего не сказала. Вообще ничего! Только улыбалась! Мне нужно, чтобы ты посмотрела на неё, посмотрела, будет ли та тварь рядом, что с ней случится и как умрёт ведьма. Она сильная и невероятно наглая, но я вижу лишь её сущность, не больше, но ты… – он обхватил моё лицо руками, – ты можешь увидеть больше. Прошу тебя.

– Почему с Вафнином, а не с тобой? – обиженно спросила я.

– Я буду рядом, но ведь официально между нами нет связи, а Вафнин твой жених. Так будет правильней, – ответил Тин, но и дураку ясно, что он преследовал свои цели, о которых рассказывать не желал.

– Хорошо.

Тин удовлетворённо кивнул.

– Иди, отдохни. Мы всю ночь не будем спать.

– Ты думаешь, я смогу уснуть? – возмутилась я. – Да мне даже глаза закрыть страшно!

– Идём. – Тин взял меня за руку, завёл в бывшую свою спальню, совершенно бесцеремонно прямо в одежде завалился на мою кровать и притянул к себе. – Я буду рядом. Отдыхай.

Я легла ему на плечо, робко положила руку на грудь, но та была схвачена и притянута плотнее. Теперь я его обнимала.

– Закрывай глаза.

– Какой ты грубый, – пробубнила я, но всё же послушно выполнила просьбу и почувствовала поцелуй в лоб.

Как ни странно, но спала я крепко и сладко. Даже просыпаться не хотела. Но Тин поднял мою сонную голову со своего плеча, оторвал руки от рубашки и отвёл в ванную. Умылась прохладной водой, лучше не стало, но деваться было некуда, переоделась в тёмно-синее платье, укуталась в дорожный плащ и отдалась в руки Вафнину. Он уже ждал меня внизу.

– Дарина, выглядишь неважно, – обеспокоился мой кавалер. Ох, единственная добрая душа в этом жестоком мире. Я с благодарностью посмотрела на него.

– Это Тин виноват! – пожаловалась я, садясь в карету.

– Наглое враньё, – заявил обвиняемый, запрыгнул на своего коня и ускакал. Я фыркнула, прижалась к Вафнину и посмотрела на чёрную дорогу впереди. И куда мы едем среди ночи?

– Тебе холодно? – услужливо поинтересовался Вафнин, обнял меня и накинул сверху ещё и свой плащ.

– Да не то чтобы холодно, просто не понимаю, зачем меня подняли среди ночи и везут куда-то.

– Хочешь, вернёмся?

– Нет, – соврала я. – Вафнин, Тин и я завтра должны уехать. Не знаю, как долго мы будем отсутствовать… может тебе стоит отправиться домой? Ты ещё можешь догнать отца.

– Куда вы едете можно поинтересоваться?

– В Логу.

– Это здесь, недалеко, дня три пути. Что вам нужно в Академии? – продолжал спрашивать Вафнин. Вот настырный! И объятия его слишком крепкие.

– Тину нужно повидаться с отцом, а меня одну оставлять не хочет.

– Одну? Дарина, ты здесь не одна, дядя, сестра, брат вернулся и я. Если ты не хочешь по каким-то причинам жить у графа Доу, можешь переехать ко мне. Гостевой дом императора небольшой, но всё же комфортней жилища Тарина, – возмутился Вафнин. Я обречённо вздохнула.

– Я не могу ответить тебе искренне, и врать не стану. Но твоя настойчивость уже утомляет. – Я выпрямилась и сняла с себя его плащ. – Тебе действительно стоит вернуться домой. Удовлетворять твоё любопытство я не собираюсь, а если вопросы не прекратятся, то и видеться мы тоже не будем.

– Прости, но поверить в то, что ты с графом… вы же живёте вместе. Могу поспорить на свою честь, что ваши комнаты рядом и между ними дверь. Хотя он сам клялся, что не прикасался к тебе, но… прости, Дарина. Я больше не стану спрашивать.

Вафнин взял мои руки и поднёс к губам, но я продолжала обижаться и остаток пути до деревни мы проделали молча.

Главная площадь местного селения, выбранная в качестве места казни, была похожа на загон для скота, а немыслимое количество столпившегося народа, ещё больше усугубляло эффект. Я не раз смотрела на казнь глазами осуждённой ведьмы, и всегда это событие привлекало народ, но такого, я не видела никогда. Селяне вперемешку с благородными дамами и кавалерами толпились вокруг позорного столба в довольно опасной близости. Все громко переговаривались, кто-то смеялся, кто-то причитал. Может быть, стало известно, что именно эта ведьма виновата в смертях молодых девушек в столице и теперь все жаждут мести? А впрочем, какая разница, зрелище от этого не станет менее противным.

– Хочешь подойти поближе? – деловито поинтересовался мой кавалер.

– Нет…

– Дарина! – К нам подлетел Тин, едва не задавив своим конём. – Вафнин, бери свою даму, я вас провожу.

Вафнин не стал ничего спрашивать и взял меня за руку. Я недоверчиво на него покосилась. И с каких это пор Тин приказывает ему, а тот слушается?

Наши "почётные" места находились немного в стороне от толпы и слишком близко к позорному столбу. Пока ещё пустому. Посланцы, облачённые в традиционные серебристые балахоны, в количестве трёх штук суетились рядом, чем-то обрызгивали хворост и зажигали факелы. Готовились.

– Милая, ты всё помнишь? – очень тихо спросил Тин. Я недовольно отвернулась, демонстрируя своё отношение к этой скверной затее.

– Дарина?

– Да, но будь рядом, пожалуйста.

– Конечно.

Тин развернулся и ускакал, видимо рядом в его понятии располагалось на достаточном удалении от меня. Ну и пожалуйста! Повернулась спиной к Вафнину и прижалась к его груди. Он обнял меня. Спасибо, что не спрашивал о странном требовании Тина, а то, что моё присутствие на этой казни его инициатива, поймёт даже слабый умом.

Начало затягивалось… хотя Тин говорил, что сжигать её будут на рассвете, а небо только-только начало алеть.

– Дарина?

– М? – отозвалась я.

– С проблемами, тайнами и странными друзьями я приму тебя любую и всегда окажу помощь, – очень тихо произнёс Вафнин и крепче прижал к себе.

– Ты не знаешь, о чём говоришь.

– Мне всё равно. Я люблю тебя любой.

Ох… звучит красиво, но я точно знала, что расскажи я правду про свои сны с ведьмами и ожоги, Вафнин унесётся со скоростью ветра. И это хорошо, если просто унесётся, но каждый житель империи обязан извещать Посланцев о ведьмах и просто похожих на них, дабы очистить мир от скверны.

– Пресвятая Иллирия, дай сил пережить это, – прошептала я, смотря как оживилась толпа. Видно Посланец пошёл за пленной.

– Ведьма!

От резкого голоса я вздрогнула.

А после крики уже не умолкали… они, словно море захлестнули меня, оглушали. И только крепкие руки Вафнина, обнимающие меня и грудь, к которой я прижималась, позволяли оставаться в сознании. Я вцепилась в него и едва дышала от ужаса, смотря, как вдоль возмущённых горожан вели ведьму. А это была она… не знаю как, но я видела, что она другая. Другая не потому что отличалась от простых людей, но и от той, которую я видела в парке тоже. И дело было не в рваном, пропитавшемся кровью платье и не всклокоченных волосах… я просто знала, чувствовала её тёмную, тяжёлую ауру. Тин был прав, мне нужно было увидеть её, чтобы понять. Да, не все ведьмы несут в мир зло, это я знала, но одно дело знать, а другое видеть.

Кто-то поднял камень и кинул в ненавистную им женщину, а я невольно коснулась своей брови. В одном из снов мне рассекли бровь камнем, и кровь застилала мне глаза. Селяне вообще часто закидывали ведьм камнями, но всё же когда те стояли уже у столба, чтобы ненароком не зашибить Посланца.

Вафнин прижал меня к себе плотнее и поцеловал в висок.

Тем временем ведьма шла сама, не спотыкаясь и не трясясь от страха. Она… улыбалась? Чему? Массивные цепи на шее и поясе явно были тяжелы, и я на себе знала как трудно с ними ведьме, как они ослабевают и физически и духовно, но чему радовалась эта женщина? Может быть избавлению? Да уж… эта точно не будет рада избавлению, она колдовала много и часто, магия не просто была в её душе, она пропитала её сущность. Я видела её, тёмную, холодную. К такой даже приближаться не хотелось.

Женщина сама зашла на деревянный постамент, выслушала своё обвинение с невозмутимым выражением лица. Посланцы задали традиционные вопросы о других ведьмах в селении, о желании умереть от их руки. Она окинула скучающим взором толпу, но едва увидела меня, изумлённо замерла, а уголок её губы едва заметно дёрнулся. Посланец, ожидавший, что ему не станут отвечать, толкнул осуждённую к столбу. Та спокойно позволила себя связать, но продолжала буравить меня взглядом. А затем я увидела её глаза… и словно провалилась в омут. Крики толпы стали глухими и незначительными, израненное от пыток тело гудит от боли, ноги дрожат, тяжело дышать из-за цепи на шее, она душит. Послышался запах гари и жар под ногами. Огонь начал пожирать меня. Как быстро… Я чувствовала, как сгораю, как моя плоть умирала.

– Дарина! – резкий голос вывел меня из оцепенения. Моргнула, скидывая с себя дурноту. Подняла глаза, передо мной стоял обеспокоенный до крайности Тин. – Не смотри ей в глаза, – прорычал он.

Обернулась, Вафнин так же был белее снега, а руки его, обнимающие меня, словно окаменели.

– Я в порядке.

– Точно? – Тин коснулся моей щеки.

– Да… Пресвятая Иллирия, Тин! – прошептала я, смотря на разгорающийся костёр. – Ты видишь это?

Он обернулся, но судя по всему, ничего странного не увидел. А вот я ошарашенно наблюдала как чёрный туман, тот самый, с которым сражался Тин на берегу озера, тянулся щупальцами к сжигаемой ведьме и словно вырывал из неё плоть. Нет… не плоть конечно, ведьма безвольно висела на верёвках, а кожа её медленно чернела и обугливалась. Но туман! Он… он вбирал в себя дух. Вбирал, но при этом оседал на землю тёмным вязким пятном.

Я осенила себя символом пресвятой Иллирии.

Тем временем толпа оглушала радостными криками. Ведьма сожжена в лучах восходящего солнца и произошло это удивительно быстро.

– Позвольте, – грубо произнёс Тин, снял руки Вафнина с моей талии и отвёл в сторону. Я обессиленно прижалась к прохладной стене дома, запоздало подумав, что та грязная.

– Рассказывай милая.

– Тин, твоя жестокость удивительна, – прошипела я. – Ты послал меня сюда со своими целями, но я не твоя собака.

– Нет… конечно же нет, – виновато произнёс он, протягивая руки чтобы обнять, но вовремя себя останавливая. – Ты моё сокровище, я убью любого, кто посмеет сделать тебе больно или обидит, – Тин всё-таки не выдержал, взял мою руку и поцеловал её. – Но нам необходимо разобраться с твоим даром, чтобы ты могла жить не опасаясь. Не боясь осуждения. Посмотри на меня.

Я подняла голову.

– Расскажи мне всё.

– Ведьма, ты был прав, она другая. Я толком не поняла, что произошло. Она заинтересовать мной, а потом, когда я посмотрела ей в глаза, всё поменялось. Как во сне, но иначе. Я не видела казнь глазами, но чувствовала. Ведьма… – я задумалась на мгновение, вспоминая те ощущения. – Она желала овладеть мной. Цепи её держали не крепко, её дух был свободен и почему-то выбрал меня. Но ты вмешался, и когда я снова посмотрела на ведьму та тварь, о которой ты говорил, она была рядом и пыталась сама вырвать свою хозяйку из уже почти сгоревшего тела. А ведьма… пресвятая Иллирия… что я такое говорю…

– Продолжай милая. Говори всё что чувствуешь.

Я посмотрела в уверенные глаза Тина. Как у него всё просто, а мне даже думать об этой грязи дурно. Нервно вздохнула, собираясь с силами, вышло неважно, но всё же продолжила:

– Она с самого начала планировала переселиться в эту тварь, хотя та и была слабой. Ты её не просто ранил, это существо стало другим.

– Другим?

– Я не знаю, как объяснить. Оно было словно многоликим, тело одно, но много сущностей. Сначала это было не заметно, да мне и не известно было, что такое возможно, но сейчас сравнивая ту, что была у озера и эту, вижу разницу.

Тин кивнул.

– Молодые девушки, которых оно убивало, ты видела в нём их?

– Наверно, не знаю. Но сейчас оно другое, хилое и пустое. Словно треснутый кувшин, из которого вытекло всё содержимое. Но ведьма всё равно желала воспользоваться им и знала, что всё получится. А после увидела меня и почему-то передумала. Но совершить ритуал могла это только раз, в момент смерти, ты помешал ей, и сил, и времени на вторую попытку не осталось.

– Почему ведьма убивала? Когда она завладела тобой, ты чувствовала её, тебе были ясны её мотивы?

Я пожала плечами.

– Я не была ей, как во сне, мы словно поменялись, но не до конца… не знаю Тин, правда, и копаться в этом я так же не хочу. Она мертва и я рада.

– Ты сказала, тварь пыталась вырвать дух ведьмы, – напомнил Тин.

– Да, но сейчас она сидит у подножья столба и умирает.

Тин обернулся, внимательно осмотрел уже опустевшую площадь и вернулся ко мне.

– Точно умирает? Ты в этом уверенна?

Я гневно сжала губы. За кого он меня принимает? Я похожа на ведьму, знать такие вопросы? Сам бы посмотрел и оценил состояние твари!

– Дарина, милая, это важно, – уже мягче сказал Тин.

– Я считаю, что да, умирает. Но класться не стану.

* * *

Вафнин внимательно наблюдал за беседой Дарины и графа Тарина. Понять, что это он притащил её на казнь, было не сложно, Дарина бы ни за что не стала бы смотреть на подобное по доброй воле. Но она всё же послушно согласилась, что было уже странным, так как нрав у этой дамы весьма вздорный.

И вот казнь началась, всё как обычно, Вафнин не раз видел, как сжигают ведьм, но Дарина вдруг обмякла в его руках, тяжело задышала, но при этом продолжала смотреть прямо не моргая. Это продолжалось недолго, минуту, может даже меньше, но казалось, что прошла вечность. Никогда в жизни Вафнин так не пугался, пугался за жизнь любимой женщины. Ведь это был не простой обморок или испуг, а что-то другое. А затем появился граф Тарин и… просто разбудил Дарину.

Не смотреть в глаза… что же произошло? Что-то связанное с ведьмой? Вне всяких сомнений.

Сначала император и его сын на переговорах подняли весьма спорный и опасный вопрос о братстве Посланцев Иллирии и об их противозаконных действиях, относительно невинных. Затем этот странный граф, который был не просто приближённым к императорской семье, а выполнял некую деликатную работу, о которой никто не говорил, но факт в том, что его уважал сам император и позволял заходить к нему в любое время. А теперь Дарина… она как-то связана со всем этим. Она что-то увидела, во время казни. Увидела и испугалась. А Тарин? Он знал, что так будет, поэтому притащил девушку сюда, и теперь допрашивал.

Дарина сначала злилась, ругалась на графа, потом успокоилась, видно этот мужчина умеет убеждать, не зря же в столице у него репутация завидного любовника. Во время разговора Тарин несколько раз оборачивался к догоравшему костру, подтверждая мысли Вафнина – предметом обсуждения являлась сожжённая ведьма. Но что конкретно увидела Дарина и… почему? Она тоже ведьма? Поэтому она не желает связывать себя с ним, чтобы не опорочить его?

В княжестве Шихкорск много ведьм, он всегда знал это. Они стремились на север, зная, что местные князья не любят Посланцев на своих землях, позволяют мирно жить. А разговор с императором подтвердил, что они не одиноки в своих желаниях. Хорошо, потому что с каждым годом становится всё очевидней и очевидней, что Посланцы готовы сжечь любого. Ведь не редки случаи, когда осуждённые не обугливались от священного огня, подтверждая кровь ведьмы, а сгорали, как люди.

Но Дарина… она ярая последовательница культа Иллирии, ходит в храм постоянно, молится и исповедуется. Она чистая, невинная и ведьма? Нет, исключено.

Разговор закончился. Дарина уже ничего не рассказывала, а просто стояла, низко опустив голову, а Тарин держал её за руку и гладил изящные пальцы, словно утешая или прося прощения.

Дарина что-то прошептала. Граф посмотрел на Вафнина, встретился с ним взглядом и нерешительно притянул девушку к себе, поцеловал волосы, погладил по спине. Дарина ответила ему, забравшись руками под камзол и прижавшись к мужской груди.

Она любит его…

Вафнин закрыл глаза от досады и отвернулся.

Такая нежность и нелепость. Оба любят друг друга, и оба утверждают, что между ними ничего нет.

* * *

Путь обратно в Жахнар был унылым, а Вафнин неразговорчивым. Мы доехали до дома Тина, сошли с кареты.

– Ты была в парке императора? – вдруг спросил Вафнин. Я покачала головой.

– Я заеду за тобой после обеда.

– Ты всё ещё желаешь моей компании? – усмехнулась я.

– Да. – Он наклонился ко мне и продолжил совсем тихо: – твоя увлечённость графом хотя и волнует меня, но я знаю, что ты умная девушка и понимаешь, что он тебе ничего не сможет дать, ни любви, ни семьи. И то, что ты до сих пор не стала его любовницей, подтверждает мои слова.

Приблизился ко мне вплотную, притянул к себе. Коснулся губами щеки.

– А вы упрямый, Вафнин Шихкорский.

– О да.

Вафнин улыбнулся и отошёл от меня.

– После обеда.

Я кивнула, развернулась и пошла в дом, где меня уже ждал Тин и… Лини?

– Лини? Какая приятная неожиданность!

– Дарина, вы же не ездили на эту ужасную казнь? – испугалась сестрёнка. Тин тактично нас покинул и пошёл наверх.

– Да, мне было любопытно, – беззаботно сказала я. – А ты так рано навестила нас с какой-то целью?

Лини испуганно кивнула. Я проводила её в гостиную и попросила служанку принести нам чай.

– Никогда не была у графа Тарина, у него очень милый дом…

– Говори, – перебила я взволнованную сестрёнку. Она не переставая теребила платок в своих руках и обеспокоенно смотрела на дверь.

– Его высочество позвал меня сегодня вечером к себе, – прошептала она.

– Так вы ведь уже…

– Нет, – Лини покачала головой. – Он был занят все эти дни, сложные переговоры с северными князьями и мы почти не виделись. Лишь иногда я приходила к нему на обед, получала подарки, но сегодня… я боюсь.

– Ты больше не уверенна, что любишь его?

– Нет, конечно, нет! Но первый раз… говорят это больно. А мне не у кого спросить, посоветоваться.

– Сестрёнка, прости, но я в этом вопросе не больший специалист, чем ты.

– Но как? Вы же с графом… – изумилась она. Я закатила глаза от досады.

– Тебе ещё раз сказать, что между нами ничего нет?

– Но весь город говорит, что вы любовники!

– Очень жаль, что ты веришь слухам, а не сестре, – сухо сказала я.

– Прости, – прошептала Лини и опустила голову.

– Тин! – закричала я на весь дом.

– Не говори ему! – воскликнула Лини.

– Про тебя я ничего не скажу, просто спрошу, – заверила я взволнованную и уже пожалевшую о своём приходе девушку и пошла к лестнице. Тин спускался вниз. Он уже успел принять ванну и переодеться в домашний костюм. Рядом с ним я почувствовала себя грязнулей.

– Дарина, что случилось?

– Тин, а девственницы у тебя были? – спросила я, отбросив ненужные переживания о необходимости смыть с себя дорожную пыль и дурные впечатления заодно.

Мужчина недоверчиво сощурил глаза и нехотя кивнул.

– Им было больно? Ну… первый раз.

– Ты решила расстаться со своей невинностью? – попытался улыбнуться Тин, но вышло это скверно. Скорее оскал получился.

– Да, но не сейчас. Я понимаю, что у мужчины спрашивать это странно, но мне больше не у кого.

– У меня была только одна невинная девушка, и ей было очень больно. Пожалуй, я больше никогда не решусь на подобное. На её боль и кровь было смотреть невыносимо, – хмуро сказал Тин.

– Ты серьёзно?

Сказать, что я была ошарашена, не сказать ничего. Ужас – подходящее слово.

– Но, возможно, твой мужчина будет более нежен и аккуратен. Ведь я не знал, какое сокровище было у меня в руках и позволил страсти овладеть собой.

Тин поправил мой локон, выбившийся из причёски.

– А его высочество знает, что Лини невинна? Он… груб со своими любовницами? – спросила я, напрочь забыв о своём обещании не упоминать её имя.

– Так ты о сестре волнуешься? – Тин повеселел.

– Да, только ей не говори. Она боится идти к нему.

– Да, знает. Рандир любит своих женщин и никогда не бывает груб с ними.

Я нервно выдохнула. Как бы теперь эту информацию донести до Лини.

– Дарина, мы выезжаем завтра на рассвете, отдохни.

– Нет, Вафнин пригласил меня в парк императора. Мы надолго уедем, и я бы хотела провести с ним время.

– Этот будущий князь любит тебя.

– Знаю, – ответила я и отвернулась. – И мне искренне не понятно зачем он продолжает желать встречи со мной. Неужели получив отказ в сотый раз, его пыл не утихает?

– Потому что любит. – Тин обхватил моё лицо руками и подарил быстрый поцелуй в губы. – После того, как мы разберёмся с твоим даром, и ты научишься его контролировать, выходи замуж за Вафнина.

Я покачала головой.

– Дарина, милая, северяне хорошие мужья. Они сильные воины и нежные любовники, их любовь крепка. Они уважают своих женщин и оберегают семью.

– И откуда ты знаешь? – пробурчала я.

– Иди к сестре.

Тин отпустил меня и пошёл обратно на второй этаж. Умный какой! А может я не хочу замуж, может быть я хочу остаться в Жахнар.

"Почему?" – ехидно поинтересовался внутренний голос.

Потому что хочу! – решительно ответила я и вернулась в гостиную.

– Ох, наконец-то, – воскликнула Лини. – Он догадался, что ты спрашивала обо мне.

– Не-ет, – искренне соврала я. – Тин сказал, что конечно немного больно, от этого не убежать, но если мужчина нежен, то волноваться не стоит.

– Нежен? – задумалась Лини. – Говорят его высочество не бывает груб с женщинами, и все его фаворитки до сих пор возносят ему похвалы…

– Да я тоже это слышала, – важно кивнула я. – Так что советую не ждать от вашей встречи дурного. Боль даже если и будет, не стоит бояться её и портить очарование первого раза.

Лини шумно выдохнула.

– Дарина, а можно у тебя ещё платье одолжить?

– Конечно, но боюсь, что оно окажется не в твоём вкусе, – пожала я плечами, припоминая, что сестрёнка любила оголять грудь чуть ли не до пупка, как впрочем, и все остальные модницы города.

– Я заметила, что его высочеству наскучили открытые наряды, а сшить новое я уже не успею. У тебя есть платье, которое он ещё не видел?

– Разумеется, – фыркнула я.

Весь следующий час мы с Лини выбирали платье, подходящее для первой ночи с сыном императора. Я порядком утомилась, потому просто сидела в кресле и наблюдала, как сестрёнка перетряхивает мой гардероб. Помнится когда-то и я была на её месте.

– Это? – показала она мне очередное платье.

– Слишком светлое для ужина.

Лини опять углубилась в поиски.

– Красное посмотри, – предложила я.

Она согласно кивнула, с головой нырнула в шкаф, достала указанный наряд и с ним пошла к зеркалу.

– Оно надевается под корсет?

– Нет. Я не люблю корсеты. У платья своя шнуровка сзади, но у тебя хорошая фигура, корсет ни к чему. По-моему оно тебе идёт.

Лини погладила мягкую ткань юбки. Платье было простым, без лишних украшений, но состояло из двух видов ткани – левая нижняя часть юбки тёмно-бордового цвета, а сверху справа серебристая полупрозрачная ткань. Она словно невесомая паутина обхватывала юбку и уходила наверх, складываясь в замысловатый узор на лифе.

– Очень красивое.

– Я надевала его всего раз на обед по случаю приезда какого-то южного князя. Сшила платье с открытыми плечами. Помню, сёстры на меня разозлились за это, – мечтательно заулыбалась я. – В шкатулке выбери к нему украшения.

– Его высочество накануне подарил мне серебряное ожерелье и браслет. Думаю, они подойдут. Спасибо Дарина.

Я улыбнулась. Чего не сделаешь для любимой сестрёнки.

– Дарина? Можно войти? – услышала я голос Вафнина за дверью.

– Да.

В комнате появился счастливый мужчина, а радовался он, надо думать тому, что ему разрешили подняться в мою комнату.

– Дарина, ты даже не переоделась?

– Не успела. И честно говоря, я чувствую себя невероятно уставшей. Может быть, проведём день здесь? Я попрошу служанку принести нам конфет и белого вина со льдом, – жалобно предложила я.

– Конечно, только просить не надо. У меня всё есть, – показал он корзину в своих руках.

– Дарина, я наверно пойду, – подала голос Лини, а Вафнин вздрогнул. По всей видимости, нахождение ещё одной дамы в комнате он не заметил.

– Леди, прошу простить меня, – кивнул мой кавалер.

– Ничего, я уже ухожу. Спасибо сестрёнка.

– Приходи ещё, – ответила я. – Мы с графом Тарином отъедем на некоторое время, но если тебе что-то потребуется, моя комната в твоём распоряжении. Слуг я предупрежу.

Лини счастливо кивнула, подхватила юбки платья и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Я бы хотела переодеться, – сказала я, хотя была не уверенна, что смогу совершить этот подвиг. Голова кружилась от усталости, а ноги отказывались держать моё бренное тело.

– Мне выйти или отвернуться? – поинтересовался Вафнин.

– Если пообещаешь не подглядывать, то можешь остаться в комнате.

Мужчина усмехнулся и отвернулся к стене.

– Моя леди, столица определённо влияет на вас. Даже не знаю, радует меня это или огорчает.

– Тин предлагает мне переехать в Шихкорск, – ответила я, расстёгивая платье.

– Серьёзно? – обернулся Вафнин и тут же повернул голову обратно, увидев меня в одном нижнем платье. – Прости.

– Да, но… пресвятая Иллирия, что заставляет мужчин окружать себя бесчисленными любовницами? Это отвратительно! Мне казалось, что северяне в этом отношении более благоразумны, но ты обмолвился, что у тебя их было много, а я, признаюсь, была лучшего мнения о тебе! Можешь повернуться.

– Тебя это задевает? – Вафнин обернулся и сел в кресло у камина, в котором я так ни разу и не видела огня. Слишком уж угрожающе звучала фраза из уст Тина "без меня не разжигай", может и правда он особенный?

Расположилась напротив.

– Задевает не подходящее слово. Как бы ты относился к женщине, которой обладало несчётное количество мужчин? – спросила я.

– Не знаю, – признался Вафнин. – Таких в моём кругу нет.

– А вот в моём кругу все мужчины такие, – фыркнула я. – И ведь признайся, Вафнин, жену ты бы желал невинную и чистую, однако её подобным даром порадовать не сможешь.

Вафнин молчал. Ответить ему было нечего.

– Прости, я не хотела ругаться с тобой. Просто Лини сегодня идёт к его высочеству, она отдаст ему свою невинность, и мне… так жаль её, – прошептала я. – Она пришла ко мне за советом, а я не смогла ничего ей сказать, кроме того, что это больно. И то, узнала я это со слов Тина… А где конфеты? – вспомнила я о принесённом гостинце.

– Сластёна, – улыбнулся Вафнин, достал из корзины сладости, бокалы с вином и пододвинул кресло ближе ко мне