Текст книги "Заклинатель драконов"

Автор книги: Анастасия Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Симона! Симона! Симона, ты там?! Мне нужна твоя помощь!

Я не звала, я хрипела. При этом колотила в дверь кулаком. Пока хватало сил, конечно.

От напряжения кровь из раны пошла быстрее.

Я едва не потеряла сознание, упорно пытаясь добиться хоть какой-то реакции от людей в комнате.

– Джон? – Симона распахнула дверь и удивленно уставилась на меня, поправляя съехавшую лямку платья. – Ты чего здесь делаешь?

– Мне нужна твоя помощь, – прошептала я.

– О господи, ты весь потный и бледный. Что случилось? – тихо спросила девушка, обеспокоенно приложив ладонь к моему лбу.

– Бай-бай, красотка, – услышала я от Сизого неприятную фразу, после чего тот шлепнул Симону по попе.

Он пошел дальше по коридору, а подруга поспешно втащила меня в освободившуюся комнату и заперла дверь.

– Марита, что произошло?!

Я отняла сумку от живота.

Услышала испуганный вздох.

– Ты ранена?! – дрожащим голосом выдавила подруга.

Кивнула.

– Мне нужна помощь, Симона. К местному врачу я не могу пойти, нужно лететь в город и искать лекаря там.

– Надо… надо найти твоего мужа, – пробормотала девушка.

– Нет! – воскликнула я и даже глаза открыла, чтобы гневно на нее посмотреть. – Нет. Моему мужу мы ничего не скажем.

– Ты спятила? Он все равно здесь, он поможет!

– Во-первых, не здесь, – сквозь зубы выдавила я. – Во-вторых…

– Мы должны ему сказать! Я не знаю, что делать с ранеными наездниками! Я не врач!

– Симона! – разозлилась я. – Ричард ничего не должен знать! Гонка должна была показать ему, что у меня все под контролем, что я в безопасности! Это похоже на безопасность?! Если он узнает, запретит мне участвовать в соревнованиях!

– И правильно сделает!!!

– Тише! Пожалуйста, тише, – в отчаянии прошептала я. – Симона, прошу, не паникуй. Я знаю, что делать, только помоги мне, ладно?

– Мы должны сказать твоему мужу, – покачала головой девушка, обхватив себя руками. – Ты посмотри, у тебя из живота торчит эта штука. И кровь идет. Боже мой, я не могу смотреть.

Она стиснула зубы и отвернулась.

– Слушай, – я постаралась придать голосу уверенности, хотя почти шептала, – мы с тобой сейчас сядем на Феньку и полетим в Буклон. Ты найдешь врача, и все будет хорошо. Симона, без тебя мне не справиться.

– Да никто сейчас не работает! На дворе ночь!

– Да, но в моем графстве есть наш семейный врач. Только ты сможешь уговорить его помочь мне.

Облокотилась на подоконник, так как ноги подкосились.

– Марита! – испуганно воскликнула Симона.

– Все нормально. Нормально. Ты поможешь мне? Потому что, пока мы тут с тобой говорим, я истекаю кровью.

– Да, да! – тяжело дыша, сказала подруга. – Марита, слушай, я… нам запрещено уходить отсюда до утра, – виновато выдавила она. – Я скажу, что была с Джоном Рутом, но с меня попросят выручку.

– Деньги не проблема, если я не умру.

– Только вот этого не надо, ладно? – возмутилась девушка. Подошла ко мне, позволила опереться на свое плечо.

– Нет, стой, – покачала я головой. – Открой окно.

Симона послушно исполнила мою просьбу.

– Фенька, иди сюда, – прошептала тихо.

– Он тебя услышит? – дрожащим голосом уточнила подруга.

Меня хватило только на то, чтобы кивнуть.

Дракон появился через минуту. Встал на задние лапы, передними облокотился о стену кабака и подставил голову. Мы с Симоной по чешуйчатой шее залезли в седло.

– Боже, боже, боже, – шептала я, стиснув зубы от боли.

Из-за этих манипуляций шип сдвинулся. Кровь пошла сильнее.

Симона села позади меня, чтобы я не упала во время полета, и испуганно вскрикнула, когда мы взмыли вверх.

– Только не теряй сознание! – панически заорала она мне на ухо. – Я не знаю, как управлять драконами!

– Ты… ты просто говори ему, что делать… дальше он сам, – пробормотала в ответ. – Фенька, лети к моему прошлому дому!

Мы и так туда летели.

На середине пути мне стало совсем плохо. От перепадов высоты затошнило.

– Кажется, я не выдержу, – прохрипела подруге.

– Что?! Нет! Нет, только не умирай! – воскликнула Симона. Снова мне на ухо. Еще и затормошила.

– Я не умираю, мне просто очень-очень плохо! – подумала и в отчаянии прошептала: – Я умираю.

– Что… что мне делать?!

– Мы сейчас облетаем Буклон. Ты можешь оставить меня там? Вы посадите лекаря на Феньку и прилетите ко мне, – едва перекрикивая ветер, предложила я.

– Это займет много времени! – панически крикнула Симона. – Ты не дотерпишь?

– Я просто не долечу.

После этого схватилась за горло и поняла, что рвоту не сдержать.

Фенька поспешно опустился среди деревьев, и меня стошнило. Я не могла даже нормально наклониться. На одежде осталось несколько пятен.

Через несколько минут мы снова взлетели, но на этот раз направлялись в Буклон.

– Когда вас забирают на гонки, где они сажают драконов? – пытаясь нормализовать зрение и унять головокружение, спросила я.

– На территории заброшенной фабрики, она огорожена высоким забором.

Эту часть пути я запомнила совсем плохо.

Перед глазами мелькали странные картинки, абсолютно не отложившиеся в памяти. Кажется, я все-таки задремала. Очнуться заставило яростное тормошение Симоны. Она орала на меня так громко, что я поморщилась. Потом попыталась слезть с дракона и чуть не рухнула прямо на девушку.

Та каким-то чудом дотащила меня до входа в «пивоварню». Запомнила чужие голоса, но совершенно не запомнила, что они говорили. В какой-то момент меня подхватили и помогли Симоне поднять на второй этаж. В ту самую комнату, где я проводила время каждую субботу.

– Марита, держись. Еще чуть-чуть, ладно? Только не умирай, я сейчас позову людей на помощь, – бормотала подруга, помогая мне улечься на кровать.

Я схватила ее за руку и ожесточенно прохрипела:

– Не смей звать Донга!

– Не беспокойся об этом. Все… все будет хорошо.

С этими словами она оторвалась от меня и выбежала в коридор, громко хлопнув дверью.

Я отключилась почти сразу же.

Правда, перед этим успела подумать, что, когда умру, о Феньке некому будет позаботиться. Боль от осознания этого была намного сильнее, чем та, что пульсировала в животе.

Из забытья меня вырвали громкие шаги за дверью и до боли знакомый голос, грозно спрашивавший:

– Сюда?

– Не-э-эт, – простонала я. – Нет, нет, нет, нет…

Щелчок двери, сбившееся дыхание и удивленное:

– Марита?

А то непонятно.

Мое лицо исказила гримаса боли. Я попыталась перевернуться на бок, чтобы муж не увидел меня такой.

– Вы сможете ей помочь? – обеспокоенно спросила Симона.

– Пока не знаю, – хмуро отозвался Ричард.

Я слышала, как он подошел ко мне. Попыталась сжаться, но боль в животе остановила от необдуманного поступка.

Уже через мгновение почувствовала, как мужские руки забираются под спину и под ноги, а затем поднимают вверх. Муж перехватил меня поудобнее и понес из дома удовольствий, бросив на ходу:

– Скажи своей хозяйке, что я заплачу за молчание.

От очередной качки на чужих руках меня снова затошнило, но при этом желание провалиться в сон было настолько сильным, что напоминало состояние бреда.

– Ричард, – прошептала, едва шевеля губами.

Он мне не ответил. Я приоткрыла глаза и посмотрела на его крайне сдержанное лицо.

– Ричард, – позвала чуть громче.

Он меня прекрасно слышал, но отвечать не собирался. Мужчина быстро шел по улице. Куда? Без понятия. Меня интересовал совсем другой вопрос.

– Рик, – едва не рыкнула я.

Герцог вздрогнул, словно я обозвала его матерным словом, а не сокращенным именем.

– Что? – наконец отозвался он.

– Ты оседлал Феньку?

– Да.

Я заметила, как выступили вены у него на шее, словно он стиснул зубы. Улыбнулась слабой, беспомощной улыбкой, а потом зашептала из последних сил:

– Я кормлю его мясом, в основном свининой, но можно и бараниной. Ему нельзя давать курицу, у него от нее понос. Он очень любит летать, ему нужно постоянно проветриваться. Особенно он любит луга, где можно поваляться в траве. Может найти речушку и сунуть морду в холодную воду, надо сразу дать ему подзатыльник, потому что он простудится. А я иногда сочиняю ему истории, чтобы его не мучили кошмары.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – Ричард опустил голову и посмотрел на меня с едва заметным страхом.

– Мы поженились, помнишь? Ты поклялся заботиться обо мне, а значит, о Феньке тоже. Мы с ним одно целое, – прошептала я.

– Марита, если ты умрешь, он тоже умрет, – сказал Ричард холодно.

Что? Нет. Нет! Я обреченно закрыла глаза. Не может все так закончиться. Я не могу позволить ему умереть.

– Не знаю, как глубоко вошел шип и что он повредил, – неожиданно заговорил Ричард. – Ты можешь потерять сознание от болевого шока.

– Ладно, – апатично отозвалась я.

Он неожиданно яростно меня встряхнул, заставив распахнуть глаза.

– Борись до конца, – холодно приказал муж и со всей дури постучал ногой в дверь, напротив которой остановился.

К счастью, я потеряла сознание раньше, чем мы вошли.

Смерть пахнет апельсинами.

Этот мягкий сладковатый аромат тоненькими змейками извивался в воздухе, взрывался, распылялся по пространству, оседал на коже, впитывался в поры, проникал в душу. Терпкий запах чувствовался повсюду.

Он был моей агонией.

Апельсинами пахло, когда я открывала глаза, когда пыталась вдохнуть, когда грудь разрывало от боли, когда я задыхалась. Апельсинами пахла даже рвота.

Вместо пота на теле выступал тягучий сок, лился по коже и заставлял меня метаться по постели, пытаясь от него избавиться.

Я чувствовала, как кто-то промокал мне лоб тряпкой, но этот кто-то не понимал, что меня не спасти. Запах апельсинов был повсюду.

Повсюду была смерть.

Я помнила те редкие мгновения, когда приходила в себя. Открывала глаза и пыталась глотнуть хоть немного свежего воздуха, но легкие его не пропускали. Губы пересыхали, кости ломило, голову, казалось, разрывало изнутри. И я возвращалась в апельсиновый сад.

Пока тело корчилось, борясь с инфекцией, я уходила в свой маленький мир. Апельсиновый мир.

В нем были красивые аллеи и изящные арки, увитые плющом, на котором росли фрукты. В саду ютились яблони, груши, персиковые деревья, но с веток каждого из них свисали апельсины.

Рядом со мной находился Фенька. Я его не видела, но знала, что он где-то поблизости. Его чешуйчатая морда наверняка скрывалась среди листвы. Стоило закрыть глаза, и я каждой клеточкой тела чувствовала его присутствие, его беспокойство, его собственную агонию из-за того, что он может потерять меня.

– Если тебя не станет, он умрет от тоски, – сказал Ричард Бёме.

Он тоже был в моем апельсиновом саду.

Всегда такой уверенный в себе, с темными растрепанными волосами, без своей привычной повязки и сипящего голоса, но, как обычно, манящий, притягивающий к себе даже при такой усталости.

Каждый раз, когда я видела его среди деревьев, мне хотелось подойти и осторожно коснуться его щеки, улыбнуться и сказать, что все будет хорошо. Что ему нужно отдохнуть, потому что впереди гонки, на которых он всегда останется абсолютным победителем.

В моем апельсиновом саду он был все тем же сильным соперником, но я его совсем не боялась. Я им гордилась. Так, как жена может гордиться своим мужем.

– Ты должен позаботиться о Феньке, – сказала ему.

– Даже я не смогу заставить его жить, если ты умрешь, – покачал головой муж.

– Ты – заклинатель драконов. Ты сможешь.

– Борись, – приказал Ричард.

– Ты что, не чувствуешь? Смерть пахнет апельсинами.

– Борись!

Я грустно улыбнулась. Он оставался непоколебимым как всегда. Наверное, стоит подойти к нему и…

Сама не заметила, как оказалась рядом с мужем. Вдруг остро захотелось, чтобы он просто обнял меня и сказал, что мы с этим справимся. Он позаботится о Феньке, а я смогу с чистой совестью уйти к ангелам.

Подняла трясущуюся руку и осторожно коснулась его щеки. Он смотрел мне прямо в глаза. Его кожа начала темнеть.

– Мы с Фенькой были так одиноки, – прошептала я. – Два урода в огромном мире. Я никому не могла рассказать о том, что у меня есть друг. Не могла ни с кем поделиться своими чувствами. Меня никто не понимал. И в небесах мы были так одиноки.

– Нет. В небесах вы были свободны.

Он обхватил мое лицо ладонями и склонился, чтобы сорвать с обветренных губ последний поцелуй.

Но не успел.

В груди закололо, вернулась головная боль, стало тяжело дышать.

Я распахнула глаза и поняла, что очнулась.

Этот белый потолок был мне знаком. Родной дом. Моя комната. Шторы на окнах занавешены, но даже сквозь них пробивались лучи света.

– Пить, – прошептала я.

Дышать было очень тяжело. Губы пересохли.

– Пить, пожалуйста, пить, – еле выдавила.

Повернула голову, ища взглядом хоть кого-нибудь, кто сможет помочь, и вздрогнула от неожиданности, когда рядом опустилась тень. К моим губам приставили пиалу с водой.

Ричард дождался, пока я все выпью до дна, и отстранился. В полумраке его силуэт был пугающим. Мужчина сидел на обитом бархатом стуле и молчал.

– Феня, – попыталась сказать хрипло.

– Он в порядке, – ответил муж. Его голос был до того уставшим, что это заставило меня приглядеться к лицу мужчины повнимательнее.

Ричард не походил на себя. Кожа бледная, под глазами синяки от недосыпания, волосы растрепаны, на щеках и подбородке щетина.

Герцог поднялся и вышел из комнаты, оставив меня одну. Я с недоумением прислушивалась к голосам за дверью.

– Вызовите доктора, – попросил муж.

Он вернулся в мои покои, но, вместо того чтобы подойти ко мне, остался стоять возле двери. Оперся плечом о косяк и скрестил руки.

Я уставилась в потолок и прошептала:

– Не получилось из меня идеальной жены.

– Герцогиня, пожалуйста, не говорите ничего. Вы очнулись намного раньше, чем мы ждали, поэтому не тратьте остатки сил.

Какой же у него сухой, безэмоциональный голос.

Пока мы ждали доктора, муж так и не подошел к моей кровати. Я обреченно закрыла глаза. Кажется, это конец. Для него я мало того что лгунья, так теперь еще и обезображена болезнью.

Ожесточенно втянула носом воздух и с облегчением поняла, что тут не пахнет апельсинами. Комнату явно проветривали, от стены к стене пролетала приятная свежесть.

Дверь открылась.

– Привет, Ричард, – услышала голос незнакомого мужчины. Видимо, доктора. – Она очнулась? – Он удивился настолько, словно шел сюда, чтобы зафиксировать время смерти.

– Да. – Это все, что сказал герцог.

Врач оказался более разговорчивым.

– Майя! – воскликнул он с порога. – Вы теперь станете моей любимицей!

– Ее зовут Марита, – хмуро поправил Ричард.

– Марита? Клянусь богом, когда ты принес ее ко мне, ее звали Майя, – уверенно заявил доктор. Подошел к моей кровати, и я наконец смогла на него посмотреть. – Здравствуйте, Марита. Меня зовут Роберт. Я ваш спаситель. Не расскажете, как себя чувствуете?

– Почему вы тоже Роберт? – хрипло спросила я.

Врач нахмурился. Обеспокоенно приложил ладонь к моему лбу.

– Все еще лихорадит, но жар спадает, – пробормотал он.

– У меня кости ломит, – тихо ответила я. – Мне жарко. И дышать тяжело. Пот стекает со лба.

– Зато вы живы! – оптимистично воскликнул Роберт. – Честное слово, Майя, признавайтесь, как вы это сделали?

Я непонимающе посмотрела на него.

– Ее зовут Марита, – донесся усталый голос мужа.

– Вас лихорадило всего три дня, – пояснил доктор. – Я уж думал, что вас придется вытаскивать с того света.

– Что… что со мной? – тяжело дыша, пробормотала я.

– А что вы помните, Майя?

– Марита! – воскликнул Ричард.

– Да-да, – отмахнулся Роберт и с любопытством взглянул на меня. – Помните, как оказались у меня?

– Да, – только и сказала я.

– Знаете, Ма…рита, ваш корсет меня покорил, – с восторгом заявил мужчина. – Это был просто панцирь! – Посмотрев на мое огорошенное лицо, он махнул рукой. – Вы правы, это не смешно. Драконий шип попал вам вот сюда. – Он ткнул пальцем себе в левую часть живота. – Эта ваша повязка могла бы спасти вам жизнь, если бы вы не шевелились. Но из-за ваших действий шип сместился и задел один из органов.

– Сердце? – выдохнула я.

– Нет, что вы, сердце находится не здесь.

– А что?

– Селезенку.

Сил на то, чтобы говорить, не осталось совсем. И губы пересохли. Заметив это, Роберт поспешно попросил:

– Дорогой муж, принеси-ка жене воды.

После того как Ричард вышел из комнаты, забавный настрой доктора исчез.

– Марита, не стоит смотреть на меня так испуганно, – серьезно сказал он. – Я понимаю, что вам страшно, но все обошлось.

– Это экспериментальная медицина, нельзя так просто… – хрипло прошептала я, но фразу не закончила, так как закашлялась.

– Да, дорогая. Но это спасло тебе жизнь.

– Вы оперировали?

– Да. Так что ты либо доверишься мне, либо нам придется попрощаться. Сожми мою руку один раз, если готова прислушаться к моим советам.

Я колебалась несколько секунд, а затем нашла его ладонь и сжала.

– Хорошо. Я задам тебе два странных вопроса, а потом придет твой муж, и я осмотрю шов. Ладно?

Я кивнула.

– Помнишь, тринадцать лет назад в Акторию пришла черная смерть?

Новый кивок.

– Кто-то из твоей семьи заболел?

Я покачала головой.

– А ты?

Вновь покачала головой и нахмурилась. Вопрос был совсем абсурдным. Если бы я тогда заболела, то точно не дожила бы до сегодняшнего дня.

– Ладно. Спасибо, что ответила. Пока твой муж где-то гуляет, давай-ка попробуем самостоятельно приподнять твою сорочку.

Доктор начал стягивать с меня одеяло, но я слабым движением накрыла его ладони своими, а потом тихо спросила:

– Кто такая Майя?

– А? – удивился Роберт. Посмотрел на мое отчаянное лицо и почесал в затылке. – Да Ричард приводит вас ко мне, не могу же я всех по именам запоминать. Прошу прощения, герцогиня, что назвал вас Майей, – в его голосе промелькнули саркастические нотки.

В этот момент в спальню вернулся Ричард с большой кружкой воды.

Я жадно присосалась к ней, после чего позволила мужу задрать сорочку и прикрыть ноги одеялом.

– Идеальный шов, просто идеальный, – приговаривал Роберт, ощупывая мой живот. – Воспаления вроде нет. Да, не беспокойтесь насчет небольшого ожога вокруг шва. Тут поработал огненный маг, чтобы риск возникновения инфекции был минимальным. Надеюсь, вы все-таки выживете.

– Он шутит, – заметив мое посеревшее лицо, поспешно сказал герцог.

Удивительно, но Ричард не смотрел на меня с отвращением, будто это не в моих органах покопалась чужая рука.

– Я выпишу вам травы, которые помогут сбить жар. Но, думается мне, лихорадка уже прошла, мы наблюдаем только остатки болезни. Надо же, всего три дня. Ах, были бы вы трупом, я бы с таким удовольствием покопался в вас!

Прижав руку ко рту, я едва успела сдержать рвоту. Герцог поспешно подставил тазик мне под подбородок.

– Ты не мог бы придержать свои врачебные шутки? – зло спросил он Роберта.

– Ох уж эти леди с тонкой душевной организацией, – проворчал тот, пока я смущенно отплевывалась. – В общем, на неделю прописываю вам полный постельный режим. Не вставайте, герцогиня, и на этом боку не спите. Ни при каких условиях, иначе, если шов разойдется, вы умрете. И сейчас я не шучу.

– Она все поняла и будет послушно лежать в кровати, – мрачно подтвердил Ричард.

– Тебе тоже не мешало бы поспать, – сказал Роберт. – Опасность миновала, так что выпей ромашкового чая и поспи.

– Я не люблю ромашковый чай, – выдавил сквозь зубы муж.

– Да, и я тебе запрещаю участвовать в сегодняшних гонках. Чего доброго, с дракона свалишься, и опять тебя зашивать, – проворчал Роберт, выходя из комнаты.

– Обойдусь без твоих советов, – огрызнулся Ричард.

Закрыл за ним дверь и повернулся ко мне.

– Он знает про гонки? – слабым голосом спросила я.

– Да. – Помолчал, затем добавил: – Этой мой личный врач.

Хотела сказать, что он чокнутый, но вместо этого прошептала:

– Прости.

– За что?

– Ты увидел меня такой.

Ричард устало провел рукой по волосам. Вздохнул, прошел к креслу, обитому бархатом, сел, широко расставив ноги, провел рукой по щетине. После чего хмуро сказал:

– Мы поговорим, когда тебе станет лучше. Но я должен спросить: Дог сделал это специально?

Так странно было слышать от него обсуждение гонок, когда он выглядел измотанным герцогом, а не непоколебимым Тимом Донгом.

Я покачала головой.

Увидела, как герцог кивнул, принимая мой ответ, поднялся на ноги и направился к двери.

– Ричард, – выдавила хрипло, – ты меня туда больше не отпустишь, да?

Он обернулся. Посмотрел на меня как-то очень странно. И сказал простое:

– Нет.

– Пожалуйста… – судорожно всхлипнула я.

– Этот шип тебя чуть не убил, – зло перебил он.

Я стиснула зубы, натягивая одеяло до подбородка. Услышала, как муж повернулся, дошел до двери.

– Ты только что лишил меня неба, – прошептала ему вслед. – Это не шип. Это ты меня убил.

Не знаю, услышал он это или нет.

Когда дверь закрылась, в комнате запахло апельсинами.

Я то засыпала, то просыпалась. В комнате находилась моя давняя служанка Эми, которая подавала пить, когда от жажды пересыхало горло, и подставляла ночной горшок, когда у меня уже не было сил терпеть.

Она со мной почти не разговаривала: то ли боялась потревожить, то ли опасалась, что лихорадка перекинется на нее.

Через несколько часов, несмотря на травы, которые прописал Роберт, у меня снова начался жар. Я пыталась скинуть с себя одеяло, но Эми жалостливым голоском умоляла этого не делать.

В полдень проснулась матушка и первым делом побежала ко мне. Так она и зашла в камизе и чепчике, босая, заставив устало открыть глаза и сделать вид, что вовсе не дремала.

– Доченька моя! – воскликнула она. – Ах, как я рада, что ты поправилась!

Я выдавила из себя слабую улыбку.

Что мама знает? Что ей сказал герцог? Не мог же он сообщить, что во мне был драконий шип.

– Я не переставала молиться, моя дорогая! – заявила родительница, присаживаясь на кровать. – Уж поверь, тому, кто сделал это с тобой, воздастся по заслугам! Бог все видит!

Я в страхе сжала край одеяла и подтянула его к подбородку.

– А что со мной сделали? – спросила хрипло.

– Ты не помнишь? Ох, я молила Бога, чтобы ты забыла те ужасные мгновения своей жизни!

Я недоуменно посмотрела на Эми, понимая, что от матушки пояснений не добьюсь.

– Его светлость сказал, что, когда вы выехали на прогулку, на вас напал серийный маньяк.

– Ах, негодная девчонка! – воскликнула мама, повернулась к сжавшейся девушке и зашикала на нее, пытаясь таким образом отослать прочь.

– Серийный маньяк? – выдавила я.

– Да, дорогая, в этом нет твоей вины. На его счету уже семь убитых девушек, но скоро его поймают, не волнуйся. Тебе так повезло, что герцог решил навестить тебя в нашем поместье!

– Да, – только и сказала я.

– Не переживай. Ты скоро поправишься. У тебя маленький порез на животе, но Роберт уже три дня прикладывает туда подорожник, скоро все заживет. У твоего мужа великолепный доктор.

Ах, мама, если бы все раны лечились подорожником!

– Да, – пробормотала я.

– Ты такая бледная, – покачала она головой. – Как только поправишься, я прикажу сделать тебе ванну с лимонным соком. Натру кожу рассолом, а волосы смажем шоколадом, чтобы они не теряли прежнего блеска.

– Да, – выдавила отчего-то грустно. – Мне бы хотелось немного отдохнуть.

– Конечно! Не переживай, служанка все время приглядывает за тобой, – поспешно сказала матушка и поднялась на ноги.

Я улыбнулась уголками губ, наблюдая, как она покидает спальню.

Днем меня разбудила Эми, вернее, ее злобное шипение:

– Прошу, миледи, уходите! Вашей сестре нужен отдых!

Я открыла глаза и посмотрела на испуганную Софи.

– Нет-нет, пусть останется, – пробормотала поспешно.

Услышав это, сестренка сорвалась с места, подбежала ближе и без лишних церемоний забралась ко мне на кровать. Она была первой после доктора, кто осмелился ко мне прикоснуться.

– Ты горячая, – тихо сказала она, взяв меня за руку.

– Мне жарко, – слабо улыбнулась ей.

– Я сейчас исправлю.

В следующее мгновение почувствовала холод, мягко опутывающий тело.

– О Софи, – благодарно выдохнула я. – Где ты этому научилась?

Ожоги на гонках помогли мне освоить эту технику. Преподаватель такого не объяснял, я нашла ее в учебнике по лечебным свойствам магии.

– Его светлость сказал, что нужно делать, – опустив глаза, ответила Софи, словно ей было стыдно.

– Ричард? И давно ты меня… лечишь?

– С самого первого дня, как только тебя привезли. Его светлость только мне разрешил заходить. И доктору. – Софи почему-то шмыгнула носом.

– Ричард все три дня сидел со мной?

Девочка кивнула.

– Я пыталась помочь, но жар всегда возвращался, – виновато выдавила она.

– Софи, ты что, все хорошо, – догадалась я. – Ты ни в чем не виновата!

– А сейчас тебе лучше?

– Да… спасибо. Ты меня спасла.

Вечером пришел Роберт. Вернее, его словно втолкнули ко мне в комнату, а доктор в ответ зашипел:

– Да иду я, иду! Ничего с ней не случится! – Увидел меня и расплылся в улыбке. – Майя!

– Марита, – донеслось из коридора.

– Закрою-ка я эту надоевшую дверь, – шутливо сообщил Роберт.

Мне уже было намного лучше, поэтому я смогла спокойно рассмотреть своего врача. Внешность у него оказалась необычной. Все лекари, которых мне доводилось видеть, были людьми в возрасте, с проседью в волосах. Роберт не выглядел даже на тридцать. Невысокий, худощавый, бледный и на лицо совсем непривлекательный. Но при этом он обладал той самой харизмой, которой иногда очень не хватает врачам. Ею же он блеснул, весело спросив:

– Ты что, еще не умерла?

– Сразу видна ваша исключительная забота о пациентах, – хмыкнула я.

– Ты не вставала с кровати после нашей последней встречи?

– То есть с утра? Нет.

– Не спала на левом боку?

– Не волнуйтесь, нет.

– С мужем не шалили?

– Что? – опешила я.

– Ты права, это не мое дело. Но не шалите, для тебя это сейчас очень опасно. А где жар? – удивился он, когда приложил руку к моему лбу.

– Нет жара, – развела я руками.

– Ах ты, хитрюга, – хмыкнул доктор. – Сама себя охлаждаешь?

Я смущенно улыбнулась и кивнула.

– Твоя сестра неплохо с этим справлялась, – нахмурился Роберт. – Тебе сейчас не стоит тратить силы.

– Но…

– Не спорь. Ты даже не представляешь, что твой организм пережил за эти три дня.

Уж поверьте, представляю.

– Можно я скажу вам странную вещь?

– Для врачей не существует странных вещей, – отозвался мужчина, пытаясь что-то найти в своем чемоданчике.

– Пока я пребывала в бреду, мне казалось, будто… все вокруг пахнет апельсинами.

Роберт недоуменно нахмурился:

– Действительно, странная вещь. Может, из-за лихорадки обострилось обоняние?

– Когда я очнулась, в комнате не было и намека на запах апельсинов.

– Хм… – Врач задумчиво почесал подбородок. – Тринадцать лет назад мой дядя скончался от чумы. Знаешь, что он сказал мне перед смертью? Апельсины. Я-то думал, он хочет есть.

– Вы были со своим дядей, когда его настигла черная смерть?! – выдохнула я.

– А то, не мог же я запереть его в доме и убежать!

– Вам очень повезло, что вы не заразились, – пробормотала я.

– Никакого везения, чистая медицина. Только я пока не понял, в чем она заключалась, – пожал плечами Роберт. – А теперь позволь мне тебя послушать. – Он вытащил из сумки несколько листов и свернул их в трубочку.

– Это еще что? – нахмурилась я.

– Ноты для фортепиано.

Приложил один конец трубы к моей груди, к другому же сам приник ухом.

– А вам разрешено лечить людей? – опасливо уточнила я.

Роберт задумался, не отрываясь от своего занятия.

– Хм… в наше время у контрабандиста больше прав, чем у врача, который действительно хочет лечить людей. Сердечко у тебя бьется немного чаще, чем должно бы, но в целом ты очень быстро поправляешься.

– Это какой-то новый метод? – уточнила я.

– Да, я сам его открыл, – похвастался Роберт, убирая листы обратно в чемоданчик.

– Как?!

– А ты легко ранимая барышня? – уточнил он.

– Очень легко ранимая.

– Тогда ты не обрадуешься, если я скажу, что однажды провел незабываемую ночь с одной заморской красавицей, и в какой-то момент мы решили, что было бы очень забавно…

– Боже милостивый, просто скажите, что проводили эксперимент.

– Я так и сказал, – ухмыльнулся Роберт. – Кстати, через несколько дней поставим тебе пиявки.

– Что?!

– Тебе нужно немного оправиться, пить больше воды, чтобы восполнить запас жидкости в организме. А потом пиявки очистят плохую кровь.

– Я не хочу пиявок!

– Да кто тебя спрашивает, из нас двоих только я доктор.

После этой не самой удачной шутки Роберт надавал мне указаний и откланялся.

До самого вечера я ждала, что ко мне зайдет кто-то помимо служанки, но так и не дождалась.

Ночью меня разбудил тихий голос Софи:

– Она спит?

– Миледи, пожалуйста, не тревожьте вашу сестру, – в отчаянии прошептала Эми, которая пристроилась на софе.

– Ты пришла сбить жар? – сонно пробормотала я.

– Да.

– Иди сюда, сестренка.

Софи быстро забралась на кровать, уселась и приложила ладони ко лбу.

– Доктор Дэвисон говорит, что ты скоро поправишься.

– Доктор Дэвисон – это Роберт?

– Да, – кивнула Софи.

Я прищурилась, пытаясь разглядеть силуэт сестры в полумраке, создаваемом зажженной свечой.

– А что у тебя на голове?

– Это косички, я сама их заплела, но под чепчиком не видно, они прямо вот отсюда начинаются, – похвасталась Софи, указывая на свою макушку. – А еще у меня есть вот что, смотри!

Она продемонстрировала мне листок бумаги, на котором углем был нарисован… медведь с рогами в брюхе?

– О-очень красивое животное, – одобрительно протянула я.

– Это дракон, – смутилась сестренка. – Я подарю его герцогу Бёме.

– Э-э… сейчас?

– Да, – кивнула она.

Я посмотрела на часы.

– Софи, не думаю, что это удачный момент. Герцог уже спит.

Или на гонках. А если быть точнее – хорошо проводит время с Селеной.

– Сделай это завтра утром, – тихо добавила я.

– Он не спит, он читает, – уверенно сказала сестренка.

– С чего ты взяла?

– Я видела. Он лежит на софе рядом с твоей спальней.

Приподняв брови, я удивленно посмотрела на притихшую Эми. Заметив мой взгляд, та поспешно кивнула:

– Это правда, миледи.

– И давно он там лежит?

– Уже четыре дня, – пожала плечами служанка.

– Эми… а вы… вы не могли бы его попросить… кхм… попросить зайти ко мне? – От неожиданной новости в горле пересохло и говорить стало невероятно трудно.

– Конечно, миледи, – кивнула Эми.

– Софи, не оставишь нас? – тихо попросила сестру.

Та надула губы и испустила печальный вздох:

– Я знаю, что вы будете делать. Он тебя поцелует, и я не смогу подарить ему рисунок! – обиделась она.

– Так подари его сейчас, – смущенно пробормотала я.

– Вы хотели меня видеть, герцогиня? – услышала усталый голос мужа.

Софи поспешно слезла с кровати, сделала неловкий книксен и только после этого подошла к его светлости и вручила рисунок.

– О, это мой дракон? – Ричард ленивым движением принял подарок. – Спасибо, Софи.

– Не за что, ваша светлость, – покраснела та и выбежала за дверь.

– Эми, не оставишь нас наедине? – тихо попросила я мнущуюся у входа служанку. После того как дверь за ней закрылась, непонимающе обратилась к мужу: – Ваш дракон?

– Да, Софи нарисовала мне дракона.

– Это вы ее попросили? – осторожно спросила я.