Текст книги "Заклинатель драконов"

Автор книги: Анастасия Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Я посмотрела на пол, затем на одну стену, потом на другую, потом на потолок, заглянула в чашку с ромашковым чаем и решила пойти в наступление.

– Знаете, – сказала надменно, – никогда не думала, что мужчина может заинтересоваться обычными дамскими романами. Мне казалось, вы считаете книги о любви пустой тратой времени и бумаги.

– Знаете, – насмешливо сказал герцог, – наибольший интерес для меня представляют не рассуждения о вечном чувстве, а ваши заметки на полях.

Я так и обмерла.

– Что?

– Вот, например, в сцене, где Лилиана подстригает волосы, надевает мужские штаны и угоняет из стойла жеребца графа Элдбрайна, вы написали: «Надо тоже так попробовать».

– Жеребцы намного выносливее кобыл, – смущенно пробормотала я.

– А в сцене, где Адриан нагоняет Лилиану возле реки, вы обвели чернилами фразу «граф не мог оторвать глаз от ее бедер, соблазнительно обтянутых брюками». И подписали «ох-хо-хо».

Я была готова провалиться сквозь землю.

– Мне показалось, там есть грамматическая ошибка.

– Какая же?

– Лишняя запятая.

– На свой скромный вкус скажу, что нет, тут нет ошибки.

– Вы правы, это дело вкуса, – выдавила я.

– Да, а вот в сцене, где между Лилианой и Адрианом произо…

– Ваша светлость, можно обработать вашу спину? – постаралась я увильнуть от разговора.

– Нет, постойте, я еще не закончил, – наигранно возмутился Ричард. – Так вот, в сцене, где описывается брачная ночь Лилианы и Адриана, вы написали: «Спросить у С., что это они делают». И обвели целый абзац.

– Хотите ромашкового чая? – спросила я, мило улыбнувшись.

– Хочу у вас узнать, кто такой загадочный «С».

В этот момент я искренне пожалела, что имя герцога не начинается на «С».

– Это моя подруга, она работает в доме удовольствий, – решившись, выдохнула я.

В конце концов, он и так это выяснил, когда я сдуру согласилась пройтись по городу под ручку с Донгом.

– У вас есть подруга, которая работает в доме удовольствий?!

Он удивился так правдоподобно, что я чуть не начала ему аплодировать.

– Только не смейте просить познакомить вас с ней, ваша светлость, – грозно сказала, уводя разговор от скользкой темы «да как приличной леди можно иметь такие знакомства!».

– Даже и не думал, – соврал герцог.

– Может быть, вы все же позволите обработать вам спину?

– Конечно.

Я выдохнула с облегчением. Подождала, пока муж сядет, обернет бедра одеялом, оголится по пояс, после чего устроилась позади него и принялась лечить остатки ожогов. Волдырей у него уже не наблюдалось, только покрасневшая кожа. Мужу было почти не больно.

Темные волосы мужчины доходили до середины шеи и мешали заниматься его плечом. Я собрала их в хвост и встала на колени, чтобы было удобнее работать одной рукой.

– Марита, – тихо сказал он и повернул голову.

Мой нос уткнулся ему в щеку, и я поспешно отодвинулась.

Только сейчас сообразила, насколько близко к нему сижу. Мои нежные прикосновения к его коже вполне можно было принять за интимные.

Ой.

– Что, ваша светлость? – поторопила его, когда он почему-то замолчал.

– Вы, кажется, уже все обработали, – сказал супруг.

У меня вырвался судорожный вздох. Хочет избавиться от меня поскорее?

– Да, ваша светлость.

– Боюсь, что не все, – ответил он. – Спина по-прежнему сильно болит.

– Где именно? – нахмурилась я.

– Везде. – Герцог решил сесть вполоборота, чтобы видеть мое лицо. Я отодвинулась назад. – Мне кажется, что вам стоит остаться в моих покоях. И понаблюдать, как бы чего-нибудь не случилось.

– Хотите, чтобы я провела эту ночь с вами?

– Забавно, не правда ли, когда муж вынужден искать предлог, чтобы его жена осталась с ним?

– Есть немного, – грустно улыбнулась в ответ.

– Так вы останетесь?

Я тяжело вздохнула и перестала улыбаться:

– Знаете, с этим намного лучше справится ваша Элина. Обратитесь за помощью к ней.

Взгляд у герцога стал огорошенным. Мужчина ничего не сказал в ответ. Посчитав это своеобразным прощанием, я поднялась на ноги и пошла к двери. Взялась за ручку и обернулась:

– Выпейте чаю перед сном.

Прежде, чем выйти, услышала негромкое:

– Я не люблю ромашковый чай.

После моей неожиданной победы из «малютки Джона» я превратилась в «мясо Донга». Не знаю, какой умник первым придумал эту кличку, но она приковала ко мне немало заинтересованных взглядов. Интересовались в основном, когда же Донг зайдет в этот кабак и продемонстрирует всем мою голову.

А пока этого не произошло, за мной наблюдали с искренним интересом и предвкушением.

Я чувствовала на себе все эти липкие взгляды даже тогда, когда мне было совершенно не до того, чтобы смотреть по сторонам. Поэтому, ворвавшись в кабак, мелкими шажочками понеслась к стойке, придерживая на весу сумку и изящно лавируя между столиками.

Невольные зрители увидели, с какой страстью Джон Рут налетел на испуганную Симону и повис прямо на ней, то ли обнимая, то ли пытаясь поцеловать.

– Ты чего? – прохрипела девушка, стараясь удержать в руках поднос с напитками.

Я обхватила ее за шею и принялась судорожными движениями отстегивать ожерелье.

– Пока ты не решила, что я жадная бессовестная подруга, посмотри в угол кабака. Смотришь?

– Смотрю, – прошептала Симона.

– Видишь обезьянью морду, которая с наглым видом лапает Селену?

– Ты про Донга?

– Это мой муж.

Я поспешно спрятала ожерелье в сумку, а Симона искренне рассмеялась:

– Слушай, я так и думала, что ты влюбилась. Но ты уже замужем.

– Я не шучу, с такими вещами вообще грех шутить. Это действительно мой муж.

Рыжая девушка удивленно посмотрела на мою крайне серьезную физиономию.

– Так. Садись за стол, я отработаю в зале и подойду к тебе, – строгим голосом проговорила подруга.

Я кивнула и отправилась искать себе местечко.

Сказать мужу о том, что я – Джон Рут, так и не решилась.

Во-первых, одно дело, когда мужчина днем блещет идеальными манерами, а ночью дерется, говорит гадости направо и налево, матюгается и веселится с девушками не самого тяжелого поведения. Но когда это делает герцогиня, переодеваясь при этом парнем… кто знает, как мой муж на это отреагирует.

Во-вторых, отреагировать на новость он мог очень плохо, вплоть до того, что имел право запретить мне участвовать в гонках. И просто сбегать из дома уже не получится, ведь муж тоже принимает участие в соревнованиях. А если меня вытурят с гонок, то и дракону не позволят тут остаться, а значит, Феньку некуда будет деть… а когда я не смогу за ним присматривать, его некому будет даже покормить.

В-третьих, как бы ужасно это ни звучало, но, пока Ричард не знает, что его жена рядом, он себя не контролирует. А значит, я могу узнать, что он творит за стенами родного замка.

Вот как сейчас, например.

– Слушай, если ты будешь так на него смотреть, он встанет и даст тебе в глаз, – настороженно сказала Симона, присаживаясь рядом.

– Просто не понимаю, как я могла его не узнать, – ответила, продолжая разглядывать мужчину. – Ну это же он. Он! И походка его, и двигается он так же, и эта повязка все равно не скрывает его лицо полностью. Ну это же он! Как я могла его не узнать?

– Значит, это правда? – Симона открыла рот от удивления. – Я подавала пиво герцогу?!

– Тише ты, – зашипела я. – Да, это правда.

Вкратце изложила девушке суть дела. Сначала я сомневалась, стоит ли это делать, но потом поняла, что без ее советов мне просто не справиться.

– Надеюсь, тебе не надо напоминать, что об этом никто не должен знать? – спросила у нее настороженно.

– Я умею хранить тайны, дорогой. – Девушка усмехнулась и, не удержавшись, вновь покосилась на моего мужа. – Знаешь, тут ходили слухи, что Донг женился. Но… как-то не верится, что он и герцог могут быть одним лицом.

– Смотрит, – воскликнула я, поймав на себе взгляд Ричарда. Мы с Симоной синхронно вздрогнули и уставились на тарелки.

– Я чувствую себя преступницей, – прошептала подруга.

– А я чувствую себя невероятно глупо. Эта тетка сейчас его съест! – прошипела я.

– Ее зовут Селена, – обиделась за знакомую Симона.

– Он с ней не первый раз тут сидит, – тихо сказала я. – Она же может быть его постоянной любовницей?

– Вполне, – кивнула Симона.

– И что мне делать? Я же не могу закатить скандал. Или могу?

– Он о тебе знает?

– Нет.

– Узнает?

– Надеюсь, нет.

– Тогда со скандалом лучше повременить.

– О господи! Мой муж изменяет мне прямо у меня на глазах! – в отчаянии прошептала я.

– Так, отставить панику. Мне кажется, Селена единственная, с кем он проводит время. Больше к нему никто не подходит.

– Почему? – обиделась я за мужа.

– Ну… он создает впечатление садиста, – смутилась Симона. – Не то чтобы у нас есть выбор, но, пока он нас не трогает, мы к нему тоже не лезем.

– Вот и не лезьте, – согласно закивала я.

– Нет, я про другое. Ты тоже никого, кроме меня, не заказываешь. Может, он вовсе и не…

– …не берет ее, – подсказала я, пока девушка пыталась придумать какое-нибудь не травмирующее определение.

– Чего?

– Ну, не берет. Так их отношения обозначила его любовница. Правда, частичку «не» она опустила.

– Ты разговаривала с его любовницей?!

– Я с ней не разговаривала, я ее просто слушала, она очень болтливая.

– Значит, у него все-таки есть любовница? – сникла Симона.

– По его словам, она была, но из дома он ее не выгоняет, – проворчала я.

– Я даже не знаю, стоит ли теперь предлагать свой план.

– Конечно, стоит! – обеспокоенно прошептала, когда заметила, как Донг с Селеной поднялись из-за своего стола. – Скорее, они куда-то идут.

Шли они вовсе не «куда-то», а на второй этаж. Его рука недвусмысленно покоилась на пятой точке спутницы. Мое сердце ухнуло в пятки.

– Ладно, смотри, я к нему подойду и предложу свои услуги. Если откажется, значит, еще есть шанс.

– Угу, – кивнула я и повелительно махнула рукой. – Иди быстрее, они уже ушли. Но если он согласится, ты не соглашайся!

– А ты сиди тихо и не дергайся!

Сказать намного легче, чем сделать. Я едва не изгрызла себе ногти, пока нервно ерзала на стуле и ждала известий.

Симона появилась в зале минут через пять. Медленно подошла ко мне, села.

– Ну?!

– Отказался, – улыбнулась девушка. – Сказал, что мои услуги слишком дорогие.

Я сникла.

– Вообще-то это правда. Кто же знал, что у вас тут тоже кастовое деление. Если бы я предполагала, сколько мне придется платить, я бы в первый день выбрала другую девушку.

– Хочешь от меня отказаться? – изогнула бровь подруга.

– Не-э-эт, – провыла я в сложенные на столе руки.

– Он герцог, мой дорогой Джон, вопрос денег не должен его волновать, – успокаивающе прошептала Симона.

– Угу. Но он же с той теткой все равно ушел в комнату, да?

Поколебавшись секунду, рыжая девушка кивнула.

– Ы-ы-ы… у меня самый ужасный брак в мире, мой муж нашел способ приткнуться к кому угодно, только не ко мне, – тихо прошептала я, пряча лицо в сложенных руках.

– Джон, не расстраивайся, может, все не так плохо.

– А какой номер комнаты? – спросила неожиданно.

– Двадцать девять, а что?

– Ничего. Скоро вернусь, – сказала зло и выскочила из-за стола.

Я решила прибегнуть к тому же трюку, который использовала, когда мне нужно было достучаться до Симоны в одной из этих комнат. Фенька недовольно фыркал, пока его хозяйка, методично переставляя ноги, пыталась залезть на его голову и заглянуть в окно двадцать девятой комнаты.

Все бы ничего, нам даже повезло, что пришлось заходить с торца здания. Но в какой-то момент, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь мутное стекло, я услышала странное журчание внизу.

Фенька недовольно засопел. Я недоуменно скосила взгляд. На земле Рогатый Дог нашел себе дерево и решил сходить в туалет рядом с ним. Хорошо хоть спиной ко мне, не то моя психика точно бы не справилась.

– Ты чего это там делаешь, Мясо Донга? – заорал он.

– Ревную, – шикнула я.

– А-а-а, святое дело! – одобрил наездник. Послышался звук застегиваемой ширинки. – Надеюсь, с твоей девахой не Донг?

– А что? – нахмурилась я.

– Ну его дракону явно не нравится, что ты подглядываешь.

Я повернула голову и увидела два огромных янтарных глаза, взирающих на меня с таким недовольством, что кровь в венах мгновенно застыла.

Темный дракон был выше Феньки, поэтому ему даже не пришлось вставать на задние лапы, чтобы злобно на меня фыркать, раздувая своим дыханием мою косынку.

– Это не то, что ты думаешь, – прошептала я животному. – Понимаешь, твой хозяин сейчас, возможно, делает очень, очень плохую вещь. Я совсем не хочу ему насолить, честное слово.

Темный дракон предупреждающе зарычал.

– О нет! – Я испуганно покачала головой. – Ты же не передал ему беспокойство, да? О господи! Фенечка, сматываемся скорее!

– Оба-на, – раздалось насмешливое восклицание Рогатого Дога. – Этот юнец за тобой следит, – сказал он кому-то. – Ты только сильно его не бей, ладно? Он мне нравится.

– Да зачем его бить? Его и так дисквалифицируют за попытку нагадить сопернику. – Мой муж усиленно хрипел, но это не могло испортить его любимую манеру говорить так, что по телу от ужаса бежали мурашки.

– Я не трогал твоего дракона! – возмутилась я, понижая тембр голоса до предела собственных возможностей.

В этот же момент Фенька решил наконец встать четырьмя лапами на землю. Не ожидая, что дракон пошевелится, я не удержала равновесия, взмахнула руками и упала. Надо отдать должное – даже не вскрикнула. Из легких вышибло воздух, и все, что услышали наездники, это мое мужественное «Ыкх».

– Ладно, пойду я, тоже полапаю чью-нибудь попку, а вы тут убивайте друг друга.

«Убивайте?!» – испугалась я. И именно это стало причиной моего быстрого выздоровления. Вскочила на ноги, отвела от себя обеспокоенную морду Феньки и самым честным мужским голосом проговорила:

– Я не трогал твоего дракона. Сам посмотри: ни царапинки, ни пылинки. Он аж блестит!

– Она, – сказал Донг.

– Что? – не поняла я.

– Ее зовут Кара.

Я в искреннем удивлении уставилась на темного дракона. Это огромное чудовище – девочка?!

– Она очень милая, – соврала дрожащим голосом.

Мой муж задумчиво засунул руки в карманы брюк и обманчиво ленивой походкой начал приближаться ко мне.

– А ты что здесь делаешь, Рут? – вежливо спросил он.

Я испуганно сглотнула. Меня этой вежливостью не обмануть. Я-то вижу, как у него под глазом начала сгущаться тень ярости.

Он меня ненавидит. Сегодня на гонках уступил победу Рогатому Догу только ради того, чтобы тот помог ему зажать нас с Фенькой в тиски. Конечно, официально никто об этом не говорил, но я тоже не слепая.

– Я-а… хотел… п-поговорить с Селеной, – не придумала ничего лучше, чем это жалкое оправдание.

Позади раздалось фырканье.

– Кара считает, что ты врешь, – сообщил Донг.

Он сделал шаг ко мне, а я отступила назад, не позволяя ему уменьшить расстояние между нами.

– Ладно, ты меня раскусил, – примиряюще подняла руки. На самом деле говорить с мужем, притворяясь не той, кто ты есть, было бы забавно, если бы не его незримое желание размазать меня по стенке. – Я должен сказать начистоту! Я влюблен!

Донг остановился, непонимающе на меня глянул.

– Влюблен в эту прекрасную женщину Селену, – пояснила я.

Муж отчего-то поморщился.

– Малютка Джон, я прекрасно знаю твою любовницу, – холодно просипел он.

Я озадаченно подняла брови.

Кажется, постоянно слушать обвинения в том, что у меня есть какие-то любовницы и любовники, становится нашей семейной традицией. Увы, мама этого не одобрила бы.

Только я открыла рот, чтобы возразить, как Донг прищурился и задумчиво изрек:

– Знакомая кофточка.

Я непонимающе посмотрела на свою одежду. Куртка расстегнута, под ней – мужская рубашка… сегодня вроде не холодно, свитер ни к чему.

Догадка осенила внезапно.

Рубашка! В ней я была, когда помогала Ричарду отбиваться от урков!

Подняла испуганный взгляд и чуть не вскрикнула от пронзившего ужаса: Донг уже стоял совсем-совсем рядом. И если к Марите он проявлял хоть какую-то нежность, то Джона бесцеремонно схватил за грудки и в одно мгновение прижал к стене кабака.

– У тебя слишком маленькие яйца, чтобы соревноваться с ее мужем.

Я так и не поняла, чего мне хотелось больше: завопить от страха или укоризненно заявить: «Да простит вас Господь за такие слова».

Понимая, что и в том, и в другом случае я буду говорить тоненьким девчачьим голоском, решила сохранить молчаливый ужас на лице.

За меня ответил Фенька.

Поняв, что угроза для его хозяйки стала вполне реальной, он зарычал.

Донг отпустил мою бедную рубашку, не поворачиваясь к дракону, создал черный магический шар и одним легким движением пустил его в свободный полет.

– Поймать, – жестко приказал он.

Фенька с Карой наперебой понеслись за новой игрушкой.

У меня подкосились колени.

Как… как он это сделал…

В душе смешались страх, трепет и восхищение. И желание узнать, в какой момент мой муж стал заклинателем драконов.

Донг не сводил с меня пристального взгляда. Моя побледневшая физиономия его немало позабавила.

– Как видишь, я могу даже не участвовать в гонке, чтобы победить, – надменно просипел он. – Но я участвую и побеждаю честно. И не использую постыдные приемчики, до которых опустился ты.

Он сделал шаг, еще шаг, подошел так близко, что навис прямо надо мной, заставив вжаться в стену. Расставил руки по обе стороны от моей головы и ядовито прошипел:

– Если ты седлаешь дракона, значит, соблюдаешь законы чести. Я не собираюсь пакостить тебе по-мелкому, я раздавлю тебя в схватке, понял?

Он, наверное, очень стремился напугать меня до смерти.

Но у меня от этой непоколебимой уверенности, широких плеч, напряженных рук, от его желания бороться честно до конца, даже с таким глупым наездником, как я, перехватило дыхание. И если раньше его дерзкие победы вызывали восхищение, то теперь оно переросло в настоящее обожание.

Правда, обожание схлынуло почти так же неожиданно, как и появилось.

Потому что Донг зачем-то опустил глаза на землю и увидел мою сумку. Нагнулся, чтобы поднять и с царским видом протянуть ее мне. Льняная тряпица была совсем небольшой и вмещала самое основное. Шнуровка на ней разошлась от удара и обнажила содержимое.

– Ты уронил свои пожитки, – насмешливо сказал мужчина, а затем его рука дрогнула. – И ожерелье.

Ричард Бёме даже не заметил, что последнее слово сказал своим настоящим голосом. В его глазах на секунду промелькнула такая боль, что у меня сжалось сердце.

– Это я заберу с собой, – сглотнув, выдавил он вновь осипшим голосом. – Похоже, его можно продать за не хиленькую сумму.

Герцог строил из себя плохого наездника, который больше напоминает грязного разбойника, нежели человека.

А я вдруг ясно вспомнила, как он увидел прозрачную сорочку в руках Джона Рута, а потом ее же на Марите Бёме.

Господи! Вот почему он был так уверен в том, что у меня есть любовник!

Заметив в моей сумке ожерелье, которое подарил своей жене, Ричард пришел в ярость. Я поняла это сразу. Плотно сжатые губы, стиснутые кулаки, побледневшие участки щек, не скрытые повязкой. И эти ужасающие тени, больше похожие на пульсирующие вены.

В данный момент он был готов придушить Джона Рута.

Ситуация требовала пафосного завершения. Мне следовало бы сорвать с себя косынку и усы, распустить волосы и торжественно воскликнуть: «Вот она – я!»

Но вместо этого я резко выхватила из его рук свою сумку, пригнулась, выскользнула из тисков и, как сказал бы Рогатый Дог, драпанула.

Драпанула со всех ног, не оглядываясь.

Я одновременно и испугалась собственного мужа, и поняла, что никакие разговоры сейчас не помогут.

«Фенечка, освобождайся от гипноза!!! – мысленно заорала дракону. – Феня!!! Нам надо домой!!!»

Я вылезла из окна спальни герцога только после того, как он отправился на гонки, и залезла в него же до того, как муж вернулся домой.

Я знала, что нам нужно поговорить. Знала, что должна раскрыть свою тайну. Но мне необходимо было подумать, как сделать это наиболее безболезненно для себя. Как бы эгоистично это ни звучало, но между мужем и гонками я выбрала гонки. И если он попытается меня их лишить, я… не знаю, что сделаю, но просто так этого не оставлю.

Этой ночью сон был беспокойным.

Жутко неприятно становилось от одной мысли, что герцог считает, будто я имею постыдную связь с Джоном Рутом. Меня волновало, что я не могла довериться своему мужу, а он не мог довериться мне. Между нами все еще лежала огромная пропасть.

Я должна была перебросить первую доску, которая станет началом моста. Иначе ничего не получится. Мы так и останемся несчастными супругами в навязанном браке.

Утром решила принять ванну и настойчиво попросила Эрту, чтобы на этот раз меня никто не беспокоил. Мне нужно было подумать.

Я чувствовала Фенькину тревогу, и из-за этого сердце разрывалось от тоски. Он, слава богу, под гипнозом Донга пробыл совсем недолго. Как только я мысленно приказала прилететь ко мне, дракон тут же освободился от чужого воздействия.

Теперь мы боялись на пару с ним: нас очень тревожила эта непонятная способность моего мужа.

Я была уверена, что меня не побеспокоят, поэтому расслабленно лежала в теплой воде и пыталась собраться с мыслями. Когда дверь распахнулась с громким ударом о стену, испуганно вздрогнула и поспешно села, расплескав немного воды.

В ванную ворвался Ричард, захлопнул за собой дверь и быстро приблизился ко мне.

Я прикрыла грудь руками.

Он сел прямо рядом и посмотрел мне в глаза.

– На секунду я подумал, что ошибся в вас, – сказал он. – Вы… вы же так смущались, Марита. Это… самое очаровательное, что я видел в своей жизни.

У него было такое растерянное лицо, что меня пронзил дикий стыд. Ричард еще никогда не выглядел при мне таким… огорошенным, не понимающим, что ему делать. Под глазами лежали уже привычные тени, а волосы на этот раз оказались распущены.

– Ни одна куртизанка не может сыграть такие эмоции, и я на секунду решил, что несправедливо обвинил вас в наличии любовника. Но потом я нашел у него это.

Ричард продемонстрировал мне злосчастное ожерелье. Он раскрыл ладонь, и украшение с тихим плеском упало в воду.

– Когда я клялся перед Богом дарить вам все самое лучшее, я не хотел, чтобы вы бежали с этим к своему любовнику.

После этого герцог встал и вышел из ванной комнаты.

Отчаянно застонав, я спрятала лицо в мокрых ладонях.

Я настоящая эгоистка! Стараясь уберечь собственную… попу, даже не попыталась понять, каково моему мужу. Я мучила его своей ложью. Я – эгоистка. Причинила уже однажды боль, когда пустила в него несколько «шипучек». Нельзя было допустить, чтобы по моей вине он получил еще один удар под дых.

Я ему скажу. Обязательно. Но не просто так заявлюсь среди ночи и выложу всю правду. Я покажу ему, что для меня значат гонки. Я покажу, как мне важно участвовать в этих соревнованиях, как я люблю полет, как люблю своего дракона, покажу, что жить не могу без этой свободы.

Если Тим Донг хоть немного похож на меня, он поймет.

Осталось только дождаться следующих гонок.

Сидеть три дня рядом с мужем, который был уверен в измене жены, оказалось выше моих сил. Я постыдно сбежала к маме и сестрам.

Возможно, в этот момент я совершила большую ошибку: муж, убежденный в том, что супруга завела себе любовника, вполне мог поступить так же. В отместку.

Я едва не сорвалась, едва не вызвала Феньку, едва не позволила Ричарду увидеть моего дракона до гонок. Но потом поняла, что это точно будет большой ошибкой. Он должен понять, что я – борец. Что я могу постоять за себя, могу стремиться к победе наравне со всеми.

Он должен увидеть Мариту Хорвин на соревнованиях и только после этого узнать правду. Поэтому я приняла решение уехать, чтобы не мозолить ему глаза.

Гонки стали тем самым днем, к которому готовишься без устали. Трепет от ожидания с каждым днем все рос и рос и в конце концов превратился в настоящий мандраж.

Сердце бешено колотилось от страха, когда я вызвала Феньку к нашему старому месту, с которого мы улетали до того, как я переехала в замок герцога.

Эта гонка станет решающей для нашего с Ричардом брака.

В загоне, как обычно, воняло и едой, и отходами, и вообще какой-то гадостью. Перед началом соревнований мы, как правило, приводили животных в порядок и только после этого собирались на месте старта.

Тим Донг тоже был в загоне. Он холодно скользнул по мне взглядом и продолжил чистить шкуру своего питомца.

А я – мелкий Джон Рут – вместо того, чтобы проигнорировать Донга, прошла мимо его стойла и улыбнулась. По-доброму так, словно уже была готова поделиться своей тайной, с полным и безоговорочным доверием распахнув перед ним душу.

Наверное, это выглядело странно. Но я была готова показать мужу, кто я есть на самом деле.

Гонка началась как обычно – с громкого клича судьи.

Драконы взмыли в воздух и зашли на первый круг.

Участников собралось много, каждый из них стремился к победе. А победить – значит обогнать Тима Донга. Я, наверное, единственная стремилась только догнать его.

Облетая других участников, я не трогала их. Они боролись друг с другом, иногда пытались достать меня, но мы с Фенькой уворачивались, пресекая любые попытки сбить нас с пути.

Мы летели к Донгу, который, как обычно, с самой же первой секунды вырвался вперед.

А когда мы догнали его, я не стала подрезать темного дракона, кидать в его всадника «бомбочки» или «шипучки», даже не использовала стихию.

Донг напряженно ждал, когда сможет ответить на мое нападение, но вместо того, чтобы бороться с ним, я вновь улыбнулась. Фенька поравнялся с Карой. Я раскинула руки в стороны, откинулась назад.

Я пыталась безмолвно сказать: «Посмотри, какая красота. Ты чувствуешь этот ветер? Я чувствую его каждой клеточкой тела, даже моя куртка насквозь пропиталась ветром. Я не могу без него жить».

Затем вновь вцепилась в седло и заставила Феньку уйти вниз, чтобы через секунду взмыть к вершинам гор, а оттуда – снова вниз. Облететь Донга со счастливым смехом.

Это моя попытка показать ему скорость. Он должен увидеть, какой восторг во мне вызывают все эти перепады высоты, как я обожаю, когда становится нечем дышать, а пальцы невозможно разжать, потому что они примерзают к седлу.

Я это люблю.

Вот такая я странная.

Мы зашли на второй круг, и к нам присоединились другие участники. Сегодня Рогатый Дог был в хорошем настроении и с безумным смехом заставлял животное пускать шипы в произвольном порядке. Его пытались приструнить и огненной струей, и ледяными глыбами, но это так и не смогло усмирить его пыла.

Тим Донг ударил ногами своего дракона и обогнал меня, принципиально вырвавшись вперед. За ним тут же рванули остальные участники, жаждущие победы.

Я не жаждала победы. Не сегодня.

Со спокойной душой пересекла финишную прямую верхом на Феньке и уже собиралась отправиться к своему мужу.

То, что слишком сильно расслабилась на этой гонке, поняла только в тот момент, когда почувствовала боль в теле.

Какой бы восторг я ни испытывала от полета, это никогда не позволяло мне терять бдительность на соревнованиях, где борьба велась не на жизнь, а на смерть. Где каждая гонка могла стать последней, потому что риск был невероятно велик.

Я собиралась лететь к своему мужу и каяться во лжи.

Но, опустив глаза, увидела огромный драконий шип, торчащий у меня из живота.

Трясущейся рукой прикоснулась к ране. На ладони осталась кровь.

– У-у-у! – взвыл Фенька.

Больно. Ему больно. Нам больно.

Я дотронулась до шипа, поскольку никак не могла осознать, откуда эта штука взялась во мне.

– А-а-а! – теперь это уже был мой крик.

Дыхание стало тяжелым, прерывистым. То и дело из горла вырывался болезненный стон. Паника плотными тисками сжала горло.

Мне нужна помощь.

– Черт, нет, – бормотала хрипло, пока спускала Феньку на землю. – Нет, нет, нет…

Я прижимала руку к тому месту, в которое вонзился шип, чувствуя, как по ладони бегут неторопливые струйки крови. В голове осталась одна мысль: я умру.

Мне пришлось слезть с Феньки. Я старалась делать это медленно и осторожно, но от каждого движения боль становилась сильнее. Как только оказалась на земле, тут же прижалась к дереву и застыла, тяжело дыша.

– Помогите… помогите… – шептала еле слышно. По лбу катился пот. – Помогите… кто-нибудь… помогите.

– У-у-у, – недовольно завыл Фенька, наворачивая круги вокруг меня.

Перед глазами все поплыло. Его мельтешащая фигура смазалась, превратившись в голубое пятно.

Я всхлипнула и почувствовала, как изо рта вырываются беззвучные рыдания.

– Р-р-а-а! – зарычал дракон и громко ударил хвостом по земле.

– Тихо, Феня, тихо, – начиная приходить в себя, пробормотала я. – Ты прав, надо что-то делать. Сейчас… сейчас… я что-нибудь придумаю… потерпи.

Кровь не останавливалась. Кто-то должен был вытащить из меня эту штуку.

У дракона Рогатого Дога шипы были разной длины. Они предназначались для атаки на других драконов. Я внезапно почувствовала, как зашевелились волосы на затылке. Медленно опустила глаза и несколько секунд тупо пялилась на шип. Судя по диаметру, он небольшой. Не удержалась от облегченного всхлипа. Мне крупно повезло.

– Дружок, останься тут. Не уходи никуда. Я пойду за помощью, – прерывисто выдавила я.

Нетвердой походкой направилась в кабак. Одной рукой зажимала рану, другой прикрывала живот сумкой. Никто не должен был увидеть, что со мной произошло.

Когда я только узнала о гонках, сунулась сюда без всякой подготовки. Так с ходу и представилась встреченному арендатору Маритой. После чего мне даже не намекнули, а ответили матом, что девушек на эти соревнования не принимают.

Тут имелся врач, который после каждых гонок обязательно кого-нибудь подлечивал. Но мне нельзя было идти к нему, иначе все узнали бы, кто такой Джон Рут.

Перед глазами поплыло в тот момент, когда я добралась до лестницы. Не знаю, заметил ли кто-то мое странное состояние – не осталось сил смотреть по сторонам, но если кто и заметил, надеюсь, списал это на алкогольное опьянение.

Не выдержав, прислонилась к стене и сделала глубокий вдох.

Мимо меня спустились два человека.

– Джон, ты в порядке? – Кто-то положил мне руку на плечо. Судя по голосу, это был Факс, один из участников соревнований.

– Угу, перебрал маленько, – часто моргая, выдавила я, с трудом понижая голос. – А ты ведь… – Я уставилась на женские ноги. Подозрительно знакомые женские ноги. – Ты ведь Селена, да?

– Да, – ответил мне мелодичный голосок.

– Не знаешь, Донг здесь?

– Не-а, он даже не приземлился, сразу куда-то улетел.

Домой он улетел. Проверять наличие жены.

– А в какой комнате Симона?

– Малютка Джон, я же за ними не слежу. Она вроде с Сизым, а они обычно в девятнадцатом бывают. Ты ее только не отвлекай, хорошо?

Селена, словно заботливая мамочка, погладила меня по плечу.

– Эй, дорогуша, харэ трогать всяких неудачников, – оскорбился Факс и повел девушку дальше.

С трудом опираясь на стену, я добралась до девятнадцатой комнаты. Прислонилась к двери и услышала характерные стоны. К сожалению, подругу я знала недостаточно, чтобы определить по ним, она ли за дверью.